Параллельное пересечение

Глава 16

Дашу, как кипятком ошпарило. Такой обуви она не носила, но точно знала, кому она могла принадлежать. В груди уже поднималась волна отчаяния и обиды в смеси со страхом и нежеланием принимать действительность. Даша знала, что если откроет дверь в спальню, увидит то, во что ей так не хотелось верить, и мысли о чём она пыталась затолкать куда подальше. До её слуха уже доносились характерные шорохи из спальни, которые усиливались по мере приближения к комнате. Подойдя к двери, девушка ещё несколько секунд мешкала, не решаясь открыть её. Когда она, превозмогая дрожь в руках и коленях, всё же шагнула за порог, ей пришлось схватиться за косяк, чтобы не упасть. Её мужчина абсолютно голый лежал на их постели, а верхом на нём, ритмично покачиваясь елозила брюнетка с попой внушительного размера. Занятые важным делом, они не увидели Дашу. За те секунды, что она лицезрела открывшуюся ей картину, Ветрова успела прийти в себя. Требовалось привлечь внимание, а потому дрожащими руками взяв с полки стоявшего рядом комода несуразную фигурку собаки из фарфора, Даша разжала пальцы и отправила её прямиком на кафельный пол, отчего предмет разбился в дребезги.

— Ой, — холодно проговорила она, когда Костя с Настей в недоумении обернулись. Паучиха хоть и изменилась в лице на мгновение, но почти сразу вернула самообладание. Даже в такой щекотливой ситуации она умела сохранять невозмутимый вид. Костя буквально отшвырнул её от себя и подскочил с постели, прикрывая простынёй остатки эрекции.

— Дашка, ты как здесь? — он не знал, что сказать. — В смысле, это не то. Короче, Настя, вали отсюда, — резко кинул он любовнице. — Даша, дай мне объяснить, — Костя быстро приблизился и попытался схватить Ветрову за руку. Она увернулась, одаривая предателя яростным взглядом. Ей хотелось орать, бить его, рыдать, но всё случилось слишком быстро, и она просто не знала, с чего начать.

— Как ты мог, Костя? — чуть слышно спросила Даша.

Он не понял вопроса и начал говорить ей что-то про несерьёзное отношение к Насте и про горячую любовь до гроба к ней. В это время паучиха спокойно натягивала чёрный чулок, сидя на постели, так, будто бы, ничего не произошло, и она просто собиралась куда-то по делам. Её спокойствие, вопреки ожиданию, не бесило, а заражало Дашу. Она неожиданно поняла, насколько эта женщина понимает жизнь и разбирается в мужчинах. Она ничего не ждала от Кости, а просто развлекалась с ним, осознавая, что он за человек и чего от него можно ждать. Теперь и Даша это понимала. Точнее, она поняла всё ещё раньше, просто не хотела признавать. Она не желала устраивать сцен, а потому, подняв с пола плюшевого кота, которого, судя по всему, скинули с его законного места, чтобы не мешал, дрожащим голосом сообщила:

— Я заберу остальные вещи позже. Не звони и не приезжай.

Она огляделась. Костя ещё пытался что-то говорить, но она не слушала. На глаза предательски наворачивались слёзы. Даша успела привыкнуть к этому дому, хоть и не всё в нём принимала, но убеждение, воспитанное в ней с детства — о том, что в отношениях всегда надо чем-то жертвовать — теперь вызывало вопросы. Даша поспешила скрыться в коридоре. Костя к тому времени успел натянуть на себя боксеры и майку, а когда понял, что уговоры бессильны, рявкнул.

— Стой! — даже Настя, которая уже застёгивала пуговицы на жакете, замерла. — Я никуда тебя не отпущу! Я люблю только тебя и здесь твой дом. Другие женщины — лишь способ расслабиться. Это в природе всех мужчин и странно, если ты этого ещё не поняла, — он громко выматерился, наступив голой ногой на осколок собаки.

Даша резко обернулась. Последние его слова взбесили её, а потому девушку в тот же миг прорвало:

— Раз так, то я лучше останусь одна, чем нюхать каждый вечер подушки, которые пахнут твоими шлюхами! — по щеке её уже пробежала мокрая дорожка. — Раз это в природе, так какого чёрта ты всё скрывал? Какого чёрта прятался с ней втихаря по углам? И какого чёрта тебе понадобилось съезжаться со мной?! — она напирала на него, прожигая гневным взглядом. Костя снова начал нести чушь. Даша отмахнулась, нервно втискивая ноги в кроссовки.

— Не уходи! Прости меня, Даша, — он снова попытался приблизиться, но девушка с силой пихнула его в живот.

Перекинув через плечо сумку и зажав плюшевого кота под мышкой, она выскочила на площадку. Ветрова не стала ждать лифта, тем более что Костя норовил броситься за ней следом и надо было спешить. Даша побежала вниз по лестнице. Она преодолела двадцать два этажа за пару минут, резко выдернула велик, повалив стоящую рядом коляску, а когда оказалась на улице, вскочила на него верхом и помчалась в неизвестном направлении. Только теперь, остро ощутив боль предательства, она расплакалась. По щекам текли слёзы, которые тут же высыхали от встречного ветра, руки до боли впивались в рукоятки велосипеда. Она вспомнила все подозрения, которые одолевали её за время, пока они с Костей встречались. Даша корила себя за то, что не слушала Алёнку, обижалась на Сашкины намёки, а в итоге друзья оказались правы, но легче от этого не становилось.

Даша выехала на парковую тропинку. Людей здесь не было, а потому она катила, рьяно перебирая педали, погружённая в свои мысли. На выезде из парка возле проезжей части кот, кое-как зажатый у неё под мышкой, выпал на дорогу, что вынудило Дашу отвлечься. Она не успела остановить велик, как вдруг неожиданно прямо перед ней возник автомобиль. Даша среагировала в последнюю секунду. Она резко крутанула педали назад, но всё же с силой влепилась колесом в бампер серебристой лады. Девушку выбросило из сиденья. Прокатившись кубарем через машину, она приземлилась на спину с другой стороны. Боль в разных частях тела она ощутила только тогда, когда услышала громкий возмущённый голос:

— Вай, бесстыжая! Чего творишь? Куда едешь, а? Чем смотришь, а? — невысокий смуглый мужчина в джинсах и коричневой куртке, выскочил с водительского места и подлетел к Даше. Она полулежала на земле, хватаясь рукой за голову.

— Мммм, — промычала она.

— Эй, ты чего? Живая, не? — спросил он, не отнимая телефонной трубки от уха. Он уже звонил везде, куда надо. — Сейчас скорая приедет. Сиди тут. Ай, «нецензурная брань на незнакомом языке», только машина отремонтировал и на тебе, — он пнул по колесу, не останавливая поток возмущённых речей.

Даша попыталась сесть, но сразу пожалела об этом, ощутив сильное головокружение. В тот же миг подступила тошнота, и всё вокруг поплыло под синюшное мерцание в глазах.

Она пришла в себя от резкого запаха. Выйдя из забытья, она увидела рядом с собой санитарку скорой помощи, которая внимательно вглядывалась в лицо девушки. Дашу спросили о самочувствии, заполнили кое-какие документы, терпеливо ожидая, пока пациентка сумеет превозмочь заплетающийся язык, после чего помогли встать и усадили на кушетку в машине скорой помощи. В последний момент перед тем как дверь за Дашей захлопнулась, разговорчивый водитель злосчастной лады под возмущения медсестры сунул девушке в руки чумазого и кое-где порванного плюшевого рыжего кота. Даша с безразличным видом приняла подушку и уложила на колени. Сил на эмоции не осталось даже несмотря на то, что чувствовала себя Ветрова хреново.

В приёмном покое больницы пришлось ждать. Как и в карете скорой помощи, в зале ожидания Даша безучастно смотрела в пустоту, сидя на жёстком стуле. Со стороны она выглядела жалко. Взлохмаченные волосы, грязная щека, розовая от ссадины, рваный рукав туники, перепачканные джинсы и чумазая игрушка в руке делали её похожей на беспризорницу. Она продолжала обнимать подушку и не обращала внимания на звонок телефона, который периодически доносился из её сумки. Вскоре звук надоел, Даша вынула гаджет и без сожалений добавила номер телефона начальника в чёрный список.

Когда её вызвали, она, пошатываясь, направилась в кабинет врача. После осмотра, рентгена и сдачи тут же на месте кое-каких анализов, стало ясно, что девушка заработала себе довольно ощутимый ушиб, в связи с чем требуются дополнительные обследования. Дашу немедленно определили в палату, где помимо неё находилось ещё три женщины: пожилая туркменка, почти не говорившая по-русски, дама средних лет с отёчным лицом выпивохи, и девушка лет двадцати, которая почти безвылазно сидела, уткнувшись в телефон.

Ветрова коротко поздоровалась со всеми и доковыляла к свободной койке у окна, застеленной красным шерстяным одеялом. Теперь следовало привести себя в порядок, но не имея под рукой привычных средств гигиены, Даша просто растерялась и сидела без движения до тех пор, пока не почувствовала дикую усталость. Невзирая на свой внешний вид, она упала на постель и вскоре заснула. Разбудил её врач, пришедший на обход. Он незамедлительно велел медсестре надеть на пациентку душный ортопедический воротник, который следовало носить, не снимая до высочайшего на то разрешения врача. Ощутив тиски на шее, Даша мгновенно прочувствовала всю прелесть своего состояния, невольно сравнив себя с пациентами ветеринарных клиник, которые после процедур вынуждены носить на шее воронку. Она внимательно выслушала рекомендации, не говоря ни слова, а когда мужчина покинул палату, наконец осознала всё. На фоне пережитых событий неудобный воротник, который на неопределённое время грозил добавить сложностей в уходе за собой, не казался ей такой уж большой проблемой.

Через час Алёнка с Сашей наперебой голосили в трубку, расстроенные тем, что их не пропустили к Даше в палату. Алёнка приготовила для подруги всё, что та просила и даже больше, собрав внушительную по объёмам поклажу, отчего санитарка, разносившая передачи, одарила Ветрову презрительным ворчанием. Даша ничего не рассказала им про Костю, но попросила сообщить ему лишь то, что она берёт больничный.

Алёнка изводила себя от беспокойства, названивая Даше по несколько раз в день. В какой-то момент они чуть не поругались с Сашей, который настойчиво требовал, чтобы она перестала тревожить подругу и дала ей отдохнуть. Дашу действительно мучила слабость, и она часто погружалась в сон, теряя ощущение времени. Ночами она спала так крепко, что её не мог разбудить даже громоподобный храп туркменки.

В один из дней она получила сообщение от Алисы о том, что репетиция переносится на следующую субботу. Только тогда Даша опомнилась и поспешила известить Коротаеву, обо всём. Новая волна заботы — теперь уже от Алисы — свалилась на девушку с удвоенной силой. Подруга звонила и по несколько раз спрашивала, что передать. Она буквально завалила Дашу вкусняшками до такой степени, что ими пришлось делиться с соседками по палате и персоналом больницы. За первые дни госпитализации Даша до слёз прочувствовала любовь и заботу друзей, чему не могла не радоваться даже в таком унылом месте, как районное НИИ скорой помощи.

На шестой день она с разрешения врача позволила себе подъёмы с постели более, чем для похода в туалет. Как-то раз она даже прогулялась до аптеки, располагавшейся на первом этаже больницы, чтобы не отвлекать от дел Сашу ради покупки очередного лекарства. Все ссадины на теле зажили, а от синяков на локтях и коленях остались лишь еле заметные желтоватые следы. Вечером того же дня в череде сообщений от друзей она чуть не проглядела чат, в котором давно уже никто ничего не писал. Даша открыла и прочла:

Артём театр:

«Даш, привет. Как ты себя чувствуешь?»

Даша:

«Сейчас уже хорошо. Тебе Сашка рассказал?»

Артём театр:

«Нет, Алиса. Можешь говорить?»

Даша не стала набирать сообщение. Вместо этого она сама нажала на дозвон.

— Привет, — коротко поздоровалась она.

— Привет, — в голосе прозвучало волнение. — Прости, что раньше на связь не вышел — только сегодня узнал. Тебе что-нибудь нужно?

Даше было очень приятно слышать его голос и ощущать заботу. Подумав немного, она ответила:

— Ребята меня обеспечили так, будто, я тут на месяц остаюсь. Ничего не нужно. Спасибо.

— Что говорят врачи?

— Иду на поправку. В пятницу обещают выписать. С моим диагнозом дольше двух недель не держат.

— Тебя встретят?

— В этом нет необходимости. Будет рабочий день, — Даша почему-то смутилась.

— Это не моё дело, но если бы ты была моей девушкой, я бы встретил тебя несмотря на будни.

Даша задумчиво уставилась в окно. Если она и хотела кого-то видеть в день выписки, то точно не начальника. Сашу просить было совестно — он и без того делал для неё много. Обдумав с полминуты сказанные ей слова, она ответила:

— Мне будет приятно, если ты встретишь меня, Артём. К сожалению, я осталась без велика.

— Договорились, — подтвердил мужчина. — Во сколько у вас выписка обычно?

— Днём. Около двенадцати часов.

— Я приеду.

— Буду ждать.

— Спокойной ночи, Даша. Выздоравливай.

Потребовалось лечь. Волнение, которое почти всегда подступало к груди после разговоров с Артёмом, девушка приняла за ухудшение состояния. Она постаралась заснуть, а наутро ощутила непривычную доселе бодрость и жизнелюбие. Она с особым трепетом ждала прихода врача, который обязательно должен был увидеть, как хорошо она себя чувствует. Даша даже посмела надеяться, что её выпишут в тот же день, но доктор был непреклонен. Оставалось только набраться терпения и пережить дни, которые тянулись в этом тоскливом месте дольше обычного.