Параллельное пересечение

Глава 26

Даша не ушла из театра. Они с Артёмом договорились вместе посмотреть «Пиковую даму», но до спектакля оставалось ещё три часа, а отвлекать любимого от работы из-за собственного безделья Даша желала меньше всего. Требовалось как-то скоротать это время. Но после того как Ветрова подкрепилась в столовой, поболтала по телефону с родителями и Аллой Львовной, прогулялась до ближайшего супермаркета за водичкой и выслушала конструктивную критику с элементами искреннего восхищения от Алисы, оказалось, что прошёл всего лишь час. Даша в отчаянии упала на диванчик в холле. Оставалось только одно — проверить, на месте ли её последняя надежда на спасение.

Даша коротко постучала в узкую тёмную дверь и, не дождавшись ответа, вошла.

— Глеб Егорович, добрый день, — поздоровалась она.

Грузный механик обернулся.

— Привет, чего бродишь без дела?

— Да так. Меня на спектакль позвали — уходить смысла не было. Я вас не сильно отвлекаю?

— Совсем не отвлекаешь.

— Как вам наш спектакль?

— Нормально, вы молодцы — иначе у нас и не бывает. Я, правда, мельком смотрел, в основном следил за техникой. Ты, наверное, знаешь уже про наших домовых, которые пытаются каждый раз премьеру сорвать? Вот и приходилось в режиме реального времени что-то чинить, свет вручную двигать. Седых волос мне прибавилось сегодня.

Мужчина говорил о более, чем странных театральных поверьях так просто и обыденно, будто рассказывал, как сходил на рыбалку в субботу.

— Какие домовые, Глеб Егорович? — Даша свела брови к переносице. — Вы что серьёзно?

Механик обиженно посмотрел на девушку.

— И ты туда же. Все делают вид, что не верят, а они есть. Пошли.

Он тяжело поднялся со своего места, вышел из кабинета и широким шагом направился куда-то в сторону лестницы, не заботясь о том, успевает ли Даша за ним. Несколько секунд она буравила его спину суровым взглядом, после чего бросилась следом.

— Глеб Егорович, куда мы идём? — спросила она, отдуваясь при беге.

— Увидишь, — коротко ответил мужчина.

Они поднялись по широкой лестнице на самый последний этаж, где на площадке стояла узкая стремянка, уходящая вверх прямо к чердачному люку. Даша никогда здесь не бывала и недоверчиво озиралась вокруг, разглядывая ничем не прикрытые деревянные стропила и балки. Складывалось впечатление, что эта часть здания не знала ремонта лет сто. Механик первым решительно принялся взбираться наверх, после чего умело крутанул замок и откинул крышку люка. С тяжёлым грохотом та приземлилась с другой стороны. При всей своей мощи мужчина довольно проворно скользнул на чердак. Оказавшись наверху, он нетерпеливо глянул на девушку, всё ещё стоявшую на площадке, махнул ей, чтобы поторопилась, и исчез в тени неосвещённого помещения.

— Глеб Егорович, подождите! — прокричала она. — Чёрт, чёрт, чёрт, — буркнула Даша себе под нос. Делать было нечего — пришлось лезть.

Оказавшись на чердаке, она отряхнула джинсы и огляделась. Если кто-нибудь когда-нибудь решил убраться здесь и привести это место в порядок, то получилась бы вполне уютная мансарда, которую можно было бы использовать как хранилище. Но запустение, царившее здесь, наводило на мысль о том, что сюда почти не ступала нога человека.

Что-то небольшое быстро прошуршало из одного угла в другой, поднимая лёгкие клубы пыли и мелкого мусора. Даша вскрикнула от неожиданности.

— Не пугайся, это Семён, — раздался из темноты голос механика. — Он тут крыс и мышей ловит. Я его кормлю, — мужчина присел на корточки и на его огромные руки немедленно взобрался пушистый серый кот без хвоста и с рваным ухом. Глеб Егорович трепетно гладил котика по плешивой макушке, а тот раскатисто мурчал ему в ответ. — Я подобрал его зимой на трассе полудохлого и еле выходил, но дома оставить не смог — у жены аллергия на кошек. Пришлось сюда привести. Теперь здесь его дом. Духи кота не боятся, но он их видит и шарахается. Думал, сбежит, но нет, прижился.

Мужчина отпустил кота. Тот пару раз потёрся о его ноги и скрылся в темноте чердачного коридора.

— Глеб Егорович, — не выдержала Даша, — я очень вас прошу, скажите мне, что здесь творится? Что, блин, за духи? О чём вы вообще говорите?

Механик махнул рукой, подзывая её следовать за ним. Ему пришлось включить фонарик на смартфоне, чтобы можно было различать дорогу.

— Легенд много, Даша, — начал он, — никто достоверно не знает. Одни говорили, что вельможный князь, влюблённый в актрису, в порыве ревности закрыл её вместе с любовником в одной из комнат на чердаке и устроил там пожар. Другие рассказывали, что был несчастный случай, и актёры угорели в дыму, не успев выбраться. Известно только одно: на этом месте ровно двести лет назад случился пожар, а когда его потушили, обнаружили два обгоревших тела, сжимавших друг друга в объятиях, — механик остановился возле обшарпанной двери и с усилием дёрнул её на себя, открывая вид на такую же запущенную комнату. — Вот это место.

Даша выглянула из-за его плеча. После всего услышанного она готовилась лицезреть здесь следы пожара, обгоревшую мебель и портьеры, закопчённый потолок, но вместо этого её взору открылась пустая комната, в которой не было ровным счётом ничего. Косые окна под крышей кое-где треснули, а старые крепления скривились под тяжестью лет. Даша присмотрелась внимательнее. Теперь уже она подмечала кое-где черноту от сажи и копоти, покрывавшую старые дубовые балки, остатки лепнины и потолок. Она перевела взгляд на спутника.

— Мне говорили, что театр сильно пострадал во время войны, — начала она. — Но тут явно сохранились следы пожара. Или это следы бомбёжки?

— Трудно поверить, — оживился Егорыч, — но при всех разрушениях за годы Великой Отечественной именно центральная часть здания, в которая расположена комната, оставалась нетронутой. Хоть со стороны всё и выглядело как самое настоящее чудо, мало кто мог этому обрадоваться.

— Почему?

— Потому что всякий раз, когда кто-то начинал наводить здесь порядок — снимать шторы или выносить мебель — с ним происходило какое-нибудь несчастье. Старуха вахтёрша, которая работала здесь во время блокады, рассказывала мне, когда я ещё только пришёл сюда, что рабочий, выносивший сгоревший тюфяк, на котором лежали покойники, через день попал под экипаж. Жив остался, но хромал до самой смерти. А костюмерша, снимавшая остатки штор, упала с лестницы и сломала руку.

— И это точно не случайные совпадения, — Даша попыталась быть серьёзной, хотя скептик внутри неё уже уступал позиции любителю тайн и загадок.

— Да пойми ты, — механик подался к ней, — каждый из тех, кто начинал затевать в этой комнате ремонт, выносил вещи или окна пытался заменить, через считаные дни оказывался в больнице. Со временем так всё и вынесли, а позже сюда вообще перестали заходить. Теперь только я иногда здесь появляюсь, чтобы Сёму покормить.

— Это очень печально, Глеб Егорович, — Даша продолжала смотреть в пустоту серого невзрачного помещения, хранившего тайну многолетней давности. Через секунду она раскатисто чихнула.

— Не то слово, — подтвердил механик. — Будь здорова. Пошли. Здесь нечем дышать, — он снова включил фонарь. — Местные ведь чего только ни делали. Священника приглашали. Помахал он тут кадилом, справку дал, что всё чисто, ушёл, а на другой день стали выносить доски, оставшиеся от дубового шкафа, чтобы отвезти их на свалку и погрузили в прицеп от жигулей. Только водитель со двора выехал, как тут же влупился в кузов грузовика. Спрашивается, как он его не увидел? Водитель ведь со стажем был. Аккуратно, не наступи. Тут Сёма иногда в туалет ходит.

Даша поспешила встать по другую руку от своего гида после его слов.

— Но ведь нельзя так оставлять, Глеб Егорович. Зимой же тут промерзает всё. И по технике безопасности не положено — надо дерево обработать.

— Да это понятно. Но ты бы что выбрала: загреметь в больницу во имя благой цели или потерпеть холодные потолки зимой?

Даша ничего не ответила. На следующем шаге она больно споткнулась обо что-то, торчащее из пола, и поджимая под себя ногу, глухо выругалась.

— Что за хрень? — спросила она, когда боль в пальце утихла.

Механик участливо взглянул на неё.

— Очень больно? Прости. Я должен был предупредить. Это крепление люстры главного зала. Мы сейчас как раз над ним находимся.

Дашу осенило.

— Ой, Глеб Егорович! Времени-то сколько?

— Без пятнадцати шесть.

— Сейчас спектакль начнётся! Пойдёмте скорее.

— Не боись, успеем, — он обошёл Дашу. Оказавшись возле люка, мужчина позволил девушке спуститься первой. Когда же он и сам встал на лестницу, то сначала погладил Сёму, который пришёл проводить хозяина, а затем аккуратно закрыл за собой дверь. Двое быстро добежали до рубки механика, где, распрощавшись, отправились каждый по своим делам: Егорыч — рулить, а Даша — искать Артёма. Вбежав в зрительный зал, она поняла, что немного запыхалась. Девушка старалась сдерживать дыхание, обводя взглядом партер и ложи, набитые зрителями до отказа. Роскошь этого места так сильно контрастировала с тем, что она видела несколько минут назад, а потому ей стало немного грустно. Даша подняла голову. Прямо над ней сверкала множеством хрустальных искр огромная шикарная люстра, а за ней было то, о чём мало кто знал. Люди так хотят праздника, так не желают грустить — это нормально. Зачем им забивать себе голову и портить настроение историей каких-то актёров, погибших здесь двести лет назад? Из наваждения её вывело нежное прикосновение к руке. Даша резко опустила голову. Перед ней стоял Артём и настороженно вглядывался в задумчивое лицо.

— Всё хорошо? — спросил он, обнимая её одной рукой и направляя в сторону их мест в зрительном зале.

— Да, нормально, — Ветрова улыбнулась. — Я немного задержалась, прости.

Артём направил внимательный взгляд куда-то поверх головы девушки. Он молча протянул вперёд руку, едва ощутимо коснулся её волос, легко вынул из-под выбившегося локона комочек пыли, отбросил его и без лишних вопросов пригласил Дашу присаживаться.

Некоторое время Ветрову не отпускали мрачные мысли. В первом акте она почти не следила за сюжетом и сидела, положив голову на плечо Артёма. Когда, пользуясь темнотой в зале, они начали целоваться украдкой, уныние ушло, и вся эта история с нехорошей комнатой на чердаке постепенно стала казаться ей притянутой за уши чередой трагичных случайностей. Даша никогда не верила в сверхъестественное, а Ванга, которую они вызывали с девочками лет десять назад, была не в счёт. Ну да, блюдечко двигалось, но в пору наивной юности во что только ни поверишь.

По окончании спектакля, Даша с Артёмом многократно пожалели о том, что согласились идти со всеми в ресторан. Сейчас им обоим больше всего на свете хотелось уехать вдвоём куда-нибудь далеко-далеко от шума и от людей, чтобы делать всё, что им обоим вздумается без оглядки на лишних свидетелей.

До ресторана они шли, прижимаясь друг к другу. Рука мужчины то и дело опускалась с талии девушки на попу, но никто уже ничего не стеснялся. Когда толпа артистов и причастных к искусству личностей шумно ввалилась в ресторан, не обратить внимание на них было невозможно. Парни моментально заказали крепкой выпивки, девушки — любимых коктейлей. Все вместе они заняли два больших дивана и в силу некоторого расстояния между собой горланили так, что половина мест в заведении менее, чем через час, опустела. Массовое веселье не мог унять даже администратор, вызванный кем-то из недовольных посетителей. Артисты очень красноречиво пояснили ему, что большую часть жизни им приходится притворяться и только здесь бедолагам позволено быть собой и не стоит им этого запрещать, иначе Йагупоп залезет на стол и будет надрывно декламировать стихи Маяковского. Несчастный не стал спорить. Вскоре в заведении не осталось посторонних, а веселье полилось через край во всех смыслах.

Артём с Дашей умышленно забились с краешку, чтобы не принимать участия в непотребствах, творимых, казалось бы, культурными работниками искусства. Они целовались, не обращая внимания на довольно умелый стриптиз, который устроил для всех присутствующих дам Нушрок и на то, как Яло засунула ему за пояс брюк нехилую купюру. Они продолжали целоваться, когда Оля перескочила через барную стойку и начала помогать бармену готовить коктейли. Они целовались сладко и тягуче и, возможно, даже Артёму удалось бы залезть Даше под кофточку, если бы Алёнка не остановила их мучения.

— Слушайте, идите уже отсюда. Отметились и хватит с вас.

Парень с девушкой в недоумении уставились на неё. Но длилось это недолго. В следующую секунду они подскочили с дивана и бросились к выходу. Даша только теперь пришла в себя и звонко рассмеялась, опираясь на руку Артёма. Отлипнув наконец друг от друга, они могли оценить ситуацию.

— Ты помнишь, как она ему деньги в штаны засунула? — заливалась она хохотом.

Артём остановился, скрестив руки на груди.

— Не помню, — заявил он. — Не до того было. Прекращай на чужие штаны засматриваться.

— Что за претензии? — попыталась возмутиться Даша. — Я женщина свободная, куда хочу, туда и смотрю, — она с большим трудом удерживалась, но завладевшая ею смешинка не желала её отпускать, а вечер становился всё приятнее, от чего губы сами растягивались в улыбку.

В эту минуту они как раз подошли к машине, а потому Артём решил воспользоваться ситуацией. Он обхватил девушку за талию и прижал её к бамперу, слегка усаживая на него. Сам же, нависая над ней ястребом, тихо проговорил:

— Не советую меня дразнить, — он прожигал её огненным взглядом и находился так близко, что она ощущала тепло его дыхания. — Ты теперь моя и спорить с этим я тоже не советую.

Ветрова с трудом удерживала желание подчиниться ему. Спешить не хотелось. В этой игре следовало как можно дольше оставаться вредной и колючей, чтобы получить сполна за свою непокорность, когда придёт время. А время расплаты, судя пламени, разгоравшемуся в глубине синих глаз Артёма, было уже не за горами.

— Запрёшь меня в высокой башне и поставишь дракона, чтоб охранял? — спросила она, едва касаясь своими губами его губ.

— Договорились же без дракона. Сам буду и охранять, и навещать по ночам, — он провёл рукой вдоль бедра девушки. Поднимаясь к изгибу талии, он наткнулся на препятствие в виде края плотной ветровки. Даша с трудом удержалась от того, чтобы не обхватить мужчину ногами и не накинуться с поцелуем. Артём чувствовал, как тело её пробивала мелкая дрожь от эмоционального накала. Мучить дальше и себя, и любимую у него не было ни малейшего желания, а потому, отойдя на шаг, он помог ей встать, после чего усадил в машину, сел сам и повёз к себе по залитому огнями вечернему городу. Они то и дело обменивались взглядами, но хранили молчание, чтобы не сбить настрой. Зная друг друга, оба могли начать говорить о чём-нибудь, что завладело бы их вниманием и переключило на время вектор мыслей с очень важного дела на какую-нибудь ерунду. Остановившись возле красивого старинного здания, освещённого ярким светом вечернего фонаря, они покинули авто, миновали калитку и почти бегом взбежали на нужный этаж.

Даша не успела ничего оценить и рассмотреть. Всё, что могла воскресить её память после того, как спотыкаясь и раздеваясь на ходу, любовники ввалились в квартиру, умещалось в одно томительное сладкое воспоминание. Она помнила сильные руки, срывавшие с неё одежду, свои попытки стянуть с лоснящегося от пота мускулистого мужского тела рубашку, помнила, как укусила Артёма за нижнюю губу от нетерпения, когда ей показалось, что он слишком долго возился с ремнём на брюках. Они даже свет не включили. Но и в этой темноте, она видела всё, что нужно было видеть, но важнее было то, что она чувствовала. Она чувствовала себя любимой без сомнений и оправданий, ощущала то, как важно было Артёму, чтобы она получила удовольствие от близости. Она отдавалась ему со всей страстью, на которую только была способна и позволяла любить себя до такой степени, что ближе к завершению первого акта уже не могла сдерживать крика от приближавшейся волны долгожданного наслаждения.

По окончании третьего действия всем участникам требовалось попить водички и, наверное, уже лечь спать, ведь за окном занималась заря. К счастью для обоих, утром никому не нужно было спешить на работу, а потому измученные, но счастливые парень с девушкой заснули где-то около пяти утра и проспали часов до трёх. Никогда ещё со времён студенчества режим дня Даши Ветровой не сходил с привычной оси столь резко.

Когда она проснулась, Артём уже не спал. Он лежал на боку, укрытый тонким белым одеялом по пояс и, подложив руку под подушку, любовался спящей девушкой. Ему хотелось коснуться её щеки, но так жалко было прерывать этот мирный сон. Даша улыбнулась. В ту же секунду события ночи пронеслись перед её глазами, и она начала медленно уползать под одеяло.

— Ты не будешь против, если теперь мы просто полежим? — пробубнила она.

Артём усмехнулся.

— Хотел предложить то же самое. С добрым утром, любимая.

Дождавшись, когда она выберется из своего укрытия, он мягко поцеловал её.

— С добрым утром, любимый, — ответила она. В этом уюте мягкой кровати рядом с человеком, который за короткое время стал для неё ближе всех на свете, Даша таяла от блаженства. Ей хотелось остаться в постели и наслаждаться теплом его тела, вдыхать его запах и не думать ни о чём. Но в момент, когда она удобно устроилась на плече Артёма, а он обнял её, животик девушки издал предательское бурчание.

— Есть хочешь? — спросил парень.

— Хочу, — расстроилась она. — Но давай ещё полежим.

Артём сильнее прижал её к себе. Даша так хорошо пригрелась, что на какое-то время снова задремала, а проснувшись, увидела, что Артём лежит, глядя в поток и явно о чём-то думает. Она чуть приподнялась, потянулась к нему, игриво чмокнула в щёку и занырнула под его одеяло, не давая опомниться. Через секунду мужчина очень неожиданно для себя почувствовал, как её рука обхватила его за самое дорогое и начала ритмично поглаживать. Вскоре подключился язык.

— Даша, — он одним движением откинул одеяло, — ты чего задумала? Договаривались же просто полежать. — Он сощурился, глядя на девушку, которая выглядела в этот момент, как дьяволица, пришедшая соблазнять праведника.

— Я задумала это ещё с первой нашей встречи. Так что лежи и не мешай.

Она надавила на особенно чувствительную точку, заставив мужчину откинуться на подушку, отдавая часть себя в полное распоряжение любимой. Артём с трудом удерживал тяжёлое дыхание, хрипло рыча всякий раз, когда был на грани. В момент, когда сдерживаться больше не было сил, мужчина принялся ритмично и подаваться к девушке, обхватив её за затылок. Даша умело справлялась с испытанием внушительных размеров, стараясь не выдавать усталости, а когда всем своим нутром ощутила разрядку неистово пульсирующей плоти, выдохнула с каким-то победным ликованием. Оно того стоило. Даша выпрямилась, оставаясь на месте и с наслаждением провела тыльной стороной ладони по губам. Отлично, теперь гештальт был закрыт, возможно, даже когда-нибудь она это повторит. Несмотря на слегка сведённую челюсть и на терпкое послевкусие того, чем её так щедро одарили, безмерно довольная собой Даша эротично потянулась и переползла к себе на подушку.

Вопреки ожиданию, Артём не накинулся на неё с поцелуями. Он повернулся к девушке и произнёс:

— Можешь не благодарить

Даша изумилась.

— В смысле? Это кто ещё кого благодарить должен?

— Ты же мечтала об этом. Сама сказала, хотя и так всё было ясно. Я помню твой взгляд там, в душевой, — говоря всё это, Артём аккуратно убрал с лица девушки упавшую прядь волос. С губ его не сходила ехидная улыбка.

Даша отвела его руку. Она очень хотела состроить обиженную мордашку, но всё же Артём был прав, а потому девушка не нашла ничего лучше, чем отвернуться от него и спрятаться под своим одеялом, откуда немедленно пробухтела не всерьёз:

— Всё, я обиделась.

Артём ничего не сказал. Вместо этого он залез под её одеяло и просунул руку прямо в тёплое местечко между её ног. Даша взвизгнула. Она вся сжалась, перекатываясь на живот и теряя одеяло. Артём поспешил этим воспользоваться и накрыл её своим телом, прижимая к постели.

— Я никогда тебя не обижу, Даша, — хрипло поговорил он, склоняясь над девушкой. — Но обижаться запрещать не стану — это твоё личное дело.

— Выкрутился, значит? — она попыталась обернуться к нему, но в том положении, в котором она оказалась, сделать это было непросто. Неожиданно она почувствовала характерную пульсацию в паху мужчины, которым он прижимался к её попе. Сомнений не было — вскоре весёлые карусели обещали начаться вновь.

— Тёма, миленький, да откуда у тебя столько сил? — иронично спросила она.

— Здоровый образ жизни и наличие тебя в моей постели творят чудеса, — проговорил он за секунду до вторжения.

Когда и эта волна неукротимой страсти подошла к логическому завершению, Артём лениво высказал вполне уместно предположение:

— Рано или поздно нам придётся вылезти из постели хотя бы для того, чтобы не умереть от обезвоживания или голода. Так почему бы не теперь? — он стянул с себя одеяло, поднялся с кровати и направился в сторону кухни, невзирая на наготу. Даша давно перестала смущаться, глядя на мужчину, чьё обнажённое тело ласкали лучи послеобеденного солнца. — Яичницу будешь? — кинул он, будучи уже в паре шагов от выхода из комнаты.

— Угу, — промычала Ветрова, сладко потягиваясь.

Спустя полминуты, в кухне что-то загрохотало и зашумело. Осознав, что уже отлежала спину и неплохо бы привести себя в порядок, Даша поднялась с постели и села на её край, кутаясь в одеяло. Теперь она могла оценить обстановку и поймала себя на мысли, что открывшийся вид с типичным скандинавским минимализмом ей очень даже нравился. Некоторое время она любовалась витиеватой драпировкой штор, после чего поднялась, замотанная одеялом и обошла комнату. Здесь почти ничего не было — только комод из светлого дерева, плазма, прикреплённая к стене и, конечно, кровать.

Даша тихонько вышла в поисках ванной. По пути к заветной цели её внимание привлекли несколько фотографий, висевших на стене в гостиной прямо над спинкой бежевого дивана. На одной из них аккуратно причёсанный мальчик лет десяти в полосатом свитере и чёрных брюках стоял возле пожилого мужчины в военной форме и очень серьёзно смотрел в камеру своими небесно-голубыми глазками. Даша не сумела сдержать вздох умиления. При этом она уже чувствовала, что Артём, к тому времени целомудренно натянувший брюки, подошёл и остановился позади неё.

— Ты был такой хорошенький в детстве, — она обернулась к нему. — Это твой дедушка?

Артём на секунду задержал на фотографии немного грустный взгляд, затем улыбнулся и, обняв замотанную в одеяло Дашу, ответил:

— Так точно. Всё готово. Пошли.

— Мне бы умыться, — Даша поджала губу.

Артём проводил её в ванну, собрал одежду, разбросанную по всей квартире, показал, что, где лежит и велел звать, если что-то будет нужно или она по нему соскучится. Когда чистенькая и наконец-то одетая в любимые джинсы и футболку Даша вошла к нему на кухню, Артём разливал по чашкам горячий чай.

— С лёгким паром, — он поставил перед ней чашку и тарелку с яичницей. Почуяв запах, исходивший от еды, Даша даже глаза прикрыла.

— Спасибо, — протянула девушка. А ты?

— Я тебя не дождался. Прости.

— Не сочти за наглость, а можно хлебушка? — беззастенчиво спросила девушка. Да и чего ей уже было стесняться?

— Может, бутер?

— Давай бутер.

Артём приготовил довольно громоздкую конструкцию из толстого куска батона с сыром и колбасой. Даша одобрительно кивнула. Когда она с аппетитом умяла свою порцию и с довольным видом откинулась на спинку стула, Артём, который всё это время не сводил с неё глаз, спросил:

— Добавки?

— Что ты? — запротестовала девушка. — Мне хватит. Всё было очень вкусно.

— Отлично. Тогда скажи мне, пожалуйста, что вы вчера делали на чердаке с Егорычем?

Даша не ожидала такого вопроса.

— Это он тебе сказал?

— Нет, догадался по комочкам пыли на твоей одежде и волосах.

— Но ты же не ревнуешь? — уточнила девушка.

— А должен? — Артём старался не улыбаться. Ревновать к примерному семьянину и любящему отцу Егорычу не было никаких оснований. — Ладно, не хмурься, я шучу. И всё же, что вы там делали?

— Он рассказал мне историю про духов, живущих на чердаке. Так печально сложилось. Но всё это больше похоже на местную страшилку. Свидетелей тех событий не осталось и спросить не у кого.

Артём некоторое время смотрел в пустоту, после чего заговорил:

— При мне на чердаке пытались поменять окна. Мастер, который должен был там работать, упал со стремянки и получил сотрясение мозга, — он взглянул на девушку. — Человек, который вот уже десять лет лазает везде без страховки, вдруг упал со стремянки. Понимаешь? Я больше не посылал туда никого.

— То есть ты во всё это веришь?

— Я понимаю, что со стороны это кажется бредом, но если из-за меня ещё кто-то пострадает, я ж не прощу себе.

— А вы никого не приглашали? Ну, я имею в виду экстрасенсов там, экзорцистов?

— Смеёшься?

— Нет, я серьёзно. Раз есть какая-то закономерность, то почему бы и нет?

— Были мысли, но с этими экстрасенсами очень легко наткнуться на мошенника, поэтому я не стал.

— Но чердак уже в аварийном состоянии. Скоро там рухнет всё.

— Думаешь, я не знаю? — Артём грустно улыбнулся. — Я понятия не имею, что со всем этим делать.

Даша задумчиво гладила пальцем ручку своей чашки. Чай давно остыл.

— Остаётся только одно — выяснить, что им нужно.

— И как мы это узнаем? Пойдём и спросим? — предположил Артём. Слегка прикрытые глаза его иронично поблёскивали. — С ними только Сёма в контакте, но он ничего не расскажет. Так, всё, хватит загробного мира на сегодня. Надеюсь, тебя эта история не сильно расстроила? Я не хотел тебе тогда всего рассказывать, чтобы не пугать.

— Ты знаешь, я даже на какое-то время забыла о ней — меня немного отвлекли, — Даша кокетливо повела плечиком и взглянула на парня самым томным взглядом, на какой только была способна. Решено было сходить прогуляться в городской парк неподалёку для разнообразия, чтобы не переломать ножки кровати, которая хоть и повидала многое, но не в таких количествах.