Парикмахер

1

Я понял это по лицу Беаты. Клиентка упрашивала ее так, словно речь шла о жизни и смерти. До меня долетал высокий, пронзительный голос, звеневший в мембране. Беа прижала трубку к уху и водила пальцем по тетради предварительной записи.

- К сожалению, ничем не могу вам помочь, - вежливо сообщила она. - Краска еще куда ни шло, а вот со стрижкой не получается. У шефа все уже расписано. Может, вы подстрижетесь у кого-нибудь другого, не у Томаса?

Беа быстро взглянула на меня. Я все понял. Подобные звонки раздаются в салоне каждый день. Человек смотрит утром в зеркало и понимает, что он сам себе противен - из-за своей прически. Что далее? Далее он хочет немедленно, ну или по крайней мере через час оказаться в кресле парикмахера.

Беа переложила трубку к левому уху, прижала ее плечом, перевернула страничку и сделала последнее предложение.

- Среда на следующей неделе. - Свои слова она сопроводила тяжелым вздохом.

Я массировал голову старику Хофману, и мы оба слушали, что говорила Беа. Мы наблюдали за ней в зеркало. Глаза Хофмана, прятавшиеся за толстыми стеклами очков, напоминали светлые лужицы, блеклые и невыразительные, как небо над Мюнхеном в этом июле. Жара держалась уже несколько недель. Люди реагировали на нее по-разному - одни делались нервными и раздражительными, другие, наоборот, впадали в спячку, апатию. Мне тоже приходилось частенько понукать себя. Жужжание фенов, тяжелый запах одеколона, непрестанные телефонные звонки действовали на меня удручающе. Теперь я понимаю: в воздухе уже тогда висело предвестие беды.

Беа все еще разговаривала по телефону. Мы сохраняем вежливый и предупредительный тон даже с самыми назойливыми клиентами. Таковы наши непреложные правила. Клиентов нельзя злить. Я сосредоточился на старческом черепе Хофмана - бугристом ландшафте, покрытом редкой растительностью. Стричь его - минутное дело. Но я жалел старика - он многое потерял за последние годы, не только свои волосы. Я усиленно мял и тер ему лысину, словно от этого она могла покрыться молодой шевелюрой. Сам Хофман на чудо не надеялся. Он реалист. Бывший владелец консервной фабрики, любитель простой и питательной домашней пищи. В старости он лишился вкусовых рецепторов и жены. Теперь готовил себе сам и так сильно солил, что у него начались проблемы со щитовидкой.

- Понятно, - продолжала Беа. - Подождите минуточку. - И она протянула мне телефон.

Голос в трубке, ласковый и заискивающий, принадлежал Александре Каспари, женщине, для которой я всегда делаю исключение. В моем салоне обслуживают всех, но лишь избранных клиентов я стригу сам и уж совсем мало кого после окончания своего рабочего дня, во внеурочное время.

- Томми, прими меня, пожалуйста!

- Что, прямо сегодня?

- Да, очень нужно. У меня жуткий вид, я похожа на ведьму. А я должна быть сегодня в форме. Томми, у меня особые обстоятельства.

Я взял ручку. Вот так. У нее всегда особые обстоятельства.

- На восемнадцать часов, - назначил я и записал в нашей тетради.

Разумеется, Александра явилась раньше времени. Через два часа. Жгучая брюнетка. Черные волосы, обычно упругие и полные сил, свисали безжизненными сосульками. Мы расцеловались - в обе щеки. Я вдохнул ее аромат - сандала и карамели. Она в изнеможении опустилась на софу, поставила рядом сумочку из тисненой кожи, огладила на бедрах юбку в клеточку «гленчек», на которой все помешались нынешним летом. Юбка была узкая и короткая. Александра сбросила туфли-лодочки и с огорчением поглядела на свои голые пятки с пузырями, огромные и воспаленные, как конъюнктивитные глаза.

- Хочешь знать мое мнение? - сказала мне Беа, понизив голос. - С ней происходит что-то неладное. Она чего-то боится, ищет какой-то защиты. Возможно, у нее глубокая душевная травма.

- Беа, уймись! - Практически все постоянные клиенты у нее на заметке - она держит в памяти их знаки Зодиака и даты рождения и постоянно оперирует ими, делая смелые аналитические выкладки. Беа - мой стилист по окраске волос. Каждый сезон она и свои волосы красит в новый цвет, всегда ходит в черных шмотках и часто мажется ярко-красной помадой.

- Александра - Близнец, поэтому ее все время куда-нибудь заносит, - продолжала Беа. - Бедняжка ничего не может с собой поделать. Да и луна сейчас для нее неблагоприятная.

Лицо Александры было бледным, несмотря на разгар лета. Я смерил любимую клиентку оценивающим взглядом. Белые волосы, бледное лицо плюс темная помада… Свежо, эффектно… Идея мне понравилась.

Александра выслушала меня и кивнула, перелистывая женский журнал «Мишель».

- Наши конкуренты тоже не могут придумать ничего нового, - удовлетворенно пробормотала она. Сама Александра сделала неплохую карьеру. Бросив учебу, начинала практиканткой в журнале «Вамп», а теперь уже шесть лет как вела там раздел «Красота и косметика», важнейший в этом глянцевом издании. Месяц за месяцем она рассказывала своим читательницам о средствах для улучшения цвета лица, питания кожи, для борьбы с целлюлитом и морщинами, раскрывала им уловки, с помощью которых можно выгодно подчеркнуть свой тип внешности, каким бы он ни был. Она всегда точно знала, что ей нужно. Вот и сегодня ей понадобилось почистить перышки. Я не очень понимал, зачем. Но не спрашивал. Если будет настроение, расскажет сама. Мне лишь хотелось ей по-дружески помочь.

- Александра, хочешь чаю с травами? У нас индийская смесь.

- С удовольствием.

Теперь она сидела перед зеркалом, вымытые волосы торчали в разные стороны. Я положил ей на шею мягкое полотенце. Медленно расчесывал влажные, гладкие пряди. В подобной ситуации клиентка превращается в беспомощное существо, почти голое. И не имеет значения, кто она, актриса или домашняя хозяйка, глава фирмы или скромная служащая. Я работаю ножницами и придаю прическе новую форму, а ее обладательнице новый облик. В моей власти изменить его так, как мне вздумается. Мое ремесло, как всем известно, давно уже превратилось в искусство. Александра закрыла глаза. Ее грудь мерно вздымалась под пелериной.

- Все в порядке? - осведомился я, провел кончиком расчески теменной пробор от уха до уха, оттянул волосы на затылке вниз и бросил оценивающий взгляд на отражение в зеркале. Легким нажатием пальцев на виски повернул голову Александры чуть влево. Все в порядке? Этих трех слов бывает достаточно, чтобы истории полились, как из рога изобилия - например, о жене, которая уже пять лет охаживает плеткой шефа своего мужа и регулярно выколачивает из него прибавки к зарплате, а ее муж пребывает в неведении, отчего это шеф такой щедрый. Я вижу шрамы на висках клиентки - следы недавней подтяжки. Я узнаю, у кого возле дверей уже стоит судебный пристав. Парикмахерская - место, где люди выдают свои секреты. Хочу я этого или нет.

- Все в порядке? - справился я еще раз. На секунду наши взгляды встретились в зеркале. Александра улыбнулась.

Хм, пожалуй, я посильней подчеркну овал ее лица. Тогда темные глаза покажутся крупнее и придадут облику Александры загадочность, глубину.

- У меня новый бойфренд, - вдруг сообщила она.

Я молча работал расческой.

- Вообще-то, не мой тип мужчины. Слишком много тестостерона, эгоцентричного шарма. Ну, ты меня понимаешь…

Так. Прикорневой филировкой я придам прическе больший объем, с помощью градуирования - изменяя угол оттяжки прядей - получу задуманную форму.

- Вообще-то, он давно меня клеил. А пару недель назад… - Александра кокетливо передернула плечиком, - я просто не удержала оборону. Возможно, в этом была моя ошибка. Но в данный момент все о'кей.

Я приподнял расческой прядь рядом с пробором, зажал ее между указательным и средним пальцами и, придерживая расческу большим пальцем, начал стричь - пока что с небольшой оттяжкой.

- Знаешь, - продолжала Александра, - мы редко конфликтуем. Но когда это бывает, мне безумно нравится делать вид, будто он для меня всего лишь коллега, не более того. Возникает чудовищное напряжение, и я буквально заряжаюсь эротикой.

Я уже обработал несколько прядей, формируя затылок.

- Хорошо еще, что он женатый, так что у нас нет взаимных обязательств. Вроде у него двое детей. Так что ни одна душа не должна ничего заметить, в том числе и в редакции.

- Упаси бог, - отозвался я.

- Вот-вот, упаси бог,- повторила она. - А то все полетит к черту. Впрочем, не в первый раз. Ты ведь помнишь?

Александра замолчала, словно припоминая множество полетевших к черту романов. Я тем временем сосредоточился на филировке кончиков, чтобы каскад смотрелся красивей.

- Впрочем, у меня такое чувство, что Ева подслушивает мои разговоры.

Ева Шварц - главная редакторша - моложе Александры на два года и ужасно честолюбивая. Естественно, она подслушивала. Кто может сомневаться? Они все там подслушивают. И все они мои клиентки. Александра это знала.

- Ева не делала тебе никаких намеков? - Александра наклонилась и взяла стакан чая. Пока пила, ее глаза буравили меня, требуя ответа.

- Ну что ты… - Я с мягкой укоризной поднял брови.

- Ладно, ладно. Я просто подумала, Томми… Хотя мне, в общем-то, начхать!

Она называла меня «Томми», как большинство моих клиентов с телевидения и из прессы. На серебряном щите, сбоку от входа в мой салон, написано «Томас Принц», друзья называют меня «Том». Александра со стуком поставила стакан на место.

- А что Кай? - поинтересовался я, лишь бы сменить тему. Кай - сын Александры, ему шестнадцать. Александра, когда забеременела, изучала социологию и мечтала любить только одного мужчину, растить ребенка и вообще творить добро. Мечта обернулась кошмаром. Александра рассказывала мне, как и почему она решилась в конце концов на развод. Вообще, я слышал много историй из ее жизни.

- Кай? Он абсолютно ничего не знает.

- Я не про это спросил - как он вообще поживает? - уточнил я.

- А-а. Ничего, нормально.

Свет в холле давно не горел. Мои мастера разошлись - вероятно, уже сидели в Биргартене или купались в Штарнбергском озере. Тишину в салоне нарушало лишь щелканье моих ножниц. Я почувствовал на себе взгляд Александры - она пристально глядела на меня из зеркала.

- По-моему, Кай балуется кокаином.

Теперь я зачесал все волосы вперед, чтобы определить длину височных прядей. Значит, Кай балуется кокаином? Мне вспомнился детский анекдот про булочку с маком и батон с героином.

- Ладно, допустим, все мы баловались когда-то. Но все-таки мальчик меня беспокоит. Приводит домой нелепых дружков, и те потом так и пасутся у нас. Постоянно клянчит деньги, словно я сама их печатаю. Иногда мне кажется, что ему не хватает отца, ну то есть надежного человека, которому он мог бы доверять, подражать. Не такого, как Холгер. С Холгером он и месяца не выдержит - с ним не забалуешь, не то что со мной. Такой жлоб.

Холгер, отец Кая, жил в последние годы в Берлине. Я знал его лишь по рассказам Александры, и, разумеется, его личность не вызывала у меня симпатии. Судя по качеству волос мальчика, отцовские были гораздо тоньше и слабее, чем мощные черные волосы матери. Отец Кая отказывался стричься в моем салоне. Вероятно, слишком часто слышал про меня от Александры. А может, его не устраивали мои расценки. Впрочем, не всем же ходить именно ко мне.

- Через неделю мы с Каем поедем в Швейцарию. Мальчик быстро растет, это обходится недешево.

Кай родился на свет инвалидом - с недоразвитой ножкой - и теперь ходил на протезе. Протез заказывали в Швейцарии, с суставами и шарнирами, и он выглядел совсем как здоровая нога. Мальчик играл в футбол и бегал по утрам в парке, как нормальные дети. Лишь когда уставал и ему было на все наплевать, он чуть ослаблял крепления на протезе. Александра регулярно переделывала протез или заказывала новый, чтобы он идеально прилегал к телу Кая, - дорогая затея. Ей хотелось быть образцовой матерью.

- Но перед этим, в следующие выходные, я отправлюсь с группой читательниц на Штарнбергское озеро.

Я посмотрел на нее в зеркало.

- Зачем?

- Они выиграли приз «Выходные - без забот», который мы учредили вместе с фирмой «Клермон». Ты и представить себе не можешь, что за публика нас читает: все эти медсестры, парикмахерши… - Александра осеклась. - Извини, Томми.

Я осклабился.

- Из моих стилисток не выиграла ни одна.

- Да, жалко. - Она выдержала маленькую паузу. - Потом вместе с Каем в Цюрих, затем презентация в Атланте, для нее мне совершенно необходимо купить парочку новых тряпок.

- Беа говорит, что на Максимилианштрассе уже началась распродажа.

- Да? В самом деле? - равнодушно отозвалась Александра.

Такая информация ее не заинтересовала. Она без раздумья тратит деньги направо и налево, часто покупает вещи, не обращая внимания на дороговизну. По-видимому, она зарабатывает кучу денег - как-никак ведет большой раздел. С другой стороны, работа в глянцевом журнале не только обеспечивает ее деньгами и возможностью повидать мир, но и многого от нее требует, в том числе и больших трат.

- Потом я возьму отпуск. Отдохну. Вероятно, на Кубе. С ним. - Александра на минуту умолкла, ожидая, не спрошу ли я чего. Глядя в зеркало и проверяя, симметрично ли подстрижены височки, я велел Александре наклонить голову вперед.

- А Кай полетит к отцу в Берлин, - сообщила она чуть сдавленным голосом и покосилась на пол, где, словно скошенное сено, валялись обрезки ее волос.

Я попросил Александру снова поднять голову, еще раз проверил, как ложится стрижка, и сдул феном с лица мелкие волоски. Превосходно. Александра удовлетворенно оглядела себя в зеркале.

- А теперь краска, - сказала она.

- А теперь краска, - повторил я, словно добрый дядюшка, приготовивший приятный сюрприз.

Спустя два часа она покинула мое заведение. Ее платиновая головка светилась на Ханс-Сакс-штрассе. Хофман, сидевший перед открытой дверью кинозала на другой стороне улицы, долго смотрел вслед Александре, потом перевел взгляд на витрину моего салона и выставил кверху большой палец. Супер! Что ж, спасибо на добром слове. Час был поздний. Я запер дверь, выключил свет, вышел через боковую дверь на лестницу и поднялся к себе. Темное прошлое Александры так и осталось на полу. Завтра утром волосы подметет уборщица. Так закончился последний визит Александры в мой салон.