Парикмахер

22

На следующее утро я шнуровал кроссовки. Врачиха запретила мне заниматься спортом, но это меня не волновало. Я проснулся слишком рано, с комком печали под ложечкой. От холодного шока под душем я, вопреки обыкновению, не заорал, лишь судорожно хватал ртом воздух, как рыба, которую катапультировали из родной среды. Все казалось мне унылым и грустным, даже бритье прошло как скучное рутинное мероприятие. Чистя зубы, я не стал обходить квартиру. Иначе я бы наткнулся на его «морскую» сумку. Я тихонько запер за собой дверь. Небо было серым. На всем лежала дымка. Вот удивится Стефан, встретив меня на мосту; молча побежит рядом, и это будет самое правильное. Стефан мой друг. Я шел мимо припаркованных машин, ослепленный жалостью к себе, когда рядом со мной сердито и громко взревел мотор. Я увидел ветровое стекло, решетку радиатора, стремительно рассекавшую воздух.

Кто-то рывком втащил меня на тротуар. Несколько мгновений я ничего не соображал: дергался в чужих руках, которые обхватили мое тело, будто смирительная рубашка, и орал вслед автомобилю:

- Ублюдок! Ненормальный! С ума, что ли, сошел? - Но машина уже скрылась.

- Вероятно, водитель вас просто не заметил, - проговорил незнакомый мужчина, все еще крепко державший меня. Его тонкие очки сползли на нос.

- Спасибо. Вы просто спасли мне жизнь. Огромное спасибо. - Я оперся на багажник припаркованного автомобиля. Вот так себя ощущаешь, когда тебя сковал страх.

- Вы должны смотреть внимательней, когда переходите улицу. Некоторые люди ездят просто безрассудно.

А если это делалось намеренно? Или опять случайность?

- Вы точно не пострадали?

Я похлопал своего спасителя по плечу, пробормотал что-то благодарное и, поскорей свернув на Икштаттштрассе, побежал к берегу Изара. Мне показалось или нет, что это был темный лимузин? Темно-зеленый, или я ошибаюсь? Я медленно прокручивал в голове все сначала. Возможно, виновата просто моя невнимательность. Я плохо спал. Больше ничего. Мое сердце бешено стучало, а ведь мне предстояла длинная пробежка. Выскочив из тесного Глоккенбахского квартала на Виттельсбахскую улицу, увидев Изар, его воды в широком, открытом взгляду русле, а за ним мост Корнелиус-брюкке и Немецкий музей, знакомые, неизменные и солидные, я перевел дух. Теперь я знал, что мне делать. Как это я сразу не сообразил?

- Томас! - Стефан рассмеялся, и его маленький второй подбородок исчез. - Значит, ты опять решил бегать вместе со мной! Надо же, твой глаз уже гораздо лучше!

- Стефан, извини, я не могу, я уже передумал.

Торопливо чмокнув его, я помчался во всю прыть назад. Кроссовки упруго отталкивались от твердых плит тротуара и в рекордное время принесли меня на Ханс-Сакс-штрассе. В мою квартиру. Слава богу - «морская» сумка все еще стояла там.

- Эй! - крикнул я, еле переведя дух. - Я полечу с тобой, слышишь? Я полечу с тобой в Исландию. Мы летим в Исландию!

«Морская» сумка была снова распакована.

Алеша вышел в холл, держа в руке хлеб, намазанный мармеладом.

- Я передумал, - сообщил он. - Я остаюсь. Давай поедем утром на Штарнбергское озеро!