Пасынки Апокалипсиса

«25»

Что нам оставалось? Ничего — только ждать и смотреть. Малыш, доложил обстановку и отчалил на «боевую вахту» в электросистему сухогруза получив от нас кучу инструкций-указаний.

Мы с Франсуа от нечего делать какое-то время ждали, перебрасываясь образами, пытаясь оценить обстановку. Правда «болтали» мы с ним недолго, и легионер стал возиться с обезвреженной взрывчаткой. Через пару минут и по обрывочным вспышкам-эмоциям я сообразил — сапер готовит подрыв силовой установки корабля.

Решил помочь и занял место подручного, подавая что «скажут». Наверняка это была самая молчаливая саперная операция. За каких-то двадцать минут «виртуального» общения мы стали почти единым целым.

Странное состояние, когда в своем внутреннем мире ты не один. Причем общаешься ты не с самим собой, рассуждая по обыкновению, а ведешь полновесную беседу.

Работаешь. Шутишь, сердишься с абсолютно реальным персонажем, который копошится рядом, сооружая смертоносную машинку.

Единственное что все-таки напрягало Франсуа, но полностью устраивало меня — «диалог» протекал полностью в его голове и если мои тайные соображения были собеседнику недостижимы, то его внутренний мир лежал как на ладони.

«Крутая штучка», — радовался я гению покойного создателя сыворотки с «птичкой» и с беспокойством прислушивался к себе, соображая — сколько еще может продлиться действие системной химии.

А время шло. Секунды запущенные когда-то создателем неумолимо тикали и оставалось их для нас все меньше. Несколько раз чудился хриплый голос из динамика Малыша, но разогнанные способности позволяли оценить это как очередные игры воображения.

Тем временем Франсуа решил подобраться к таймеру и пошутил, нагло кинув мне приказ о чем-то вроде собачьего «фас». После моего недоумения он пояснил — пока есть время необходимо окончательно восстановить систему подрыва сухогруза.

Второй этап разминирования шел по накатанной. Я обозначал закладки, а мой партнер с удовольствием их «крекал».

За каких-то двадцать минут мы добрались до места моего падения с верхотуры силовой установки.

Здесь пластидом воняло особенно сильно и отовсюду. Чувствуя себя запутавшейся ищейкой, я долго обнюхивал пространство, прежде чем позволил легионеру приблизиться и указал ему «цели».

Однако весельчак француз и этот ребус разгадал быстро, промаячив в своей голове что-то вроде «У каждого сапера свой почерк — секретов почти не осталось…». Настроение у легионера было на удивление приподнятым, и как любой специалист, увлеченный любимым делом, он отбросил прочие соображения, наслаждаясь процессом.

«Фас», — азартно бросил очередную команду.

Сам же Франсуа развалился сейчас около таймера и чуть его не обнимал, ловко манипулируя кусачками и отверткой. Не оборачиваясь, легионер пояснил: «Необходимо обнюхать пространство за генератором и дальше по машинному залу, чтобы уяснить общую картинку. Здесь теперь чисто — иди», — показал он руками воображаемую дорожку возле себя.

На «осмотр» хватило нескольких минут, но сообщил я о результатах скомкано — вернулся с новостями Малыш.

Как только мы с Франсуа услышали долгожданный хриплый голосок, мир снова стал обретать обычные размеры. Легионер с явным неудовольствием оторвался от исследования таймера, но я ему маякнул, мол, слушаю сам — не отвлекайся — и перебежал к силовому шкафу.

— Была попытка прорыва, — сообщил Малыш, — Вырвался Джинн и еще несколько человек. Не все понимаю. Язык не очень китайский.

— Другая провинция, — пояснил я, — И не провинция даже, а целое государство…

— Не может быть государство, — возразил Малыш, — Остров маленький.

Осведомленность Малыша оказалась аргументированной. Моего электронного партнера слишком уж давили рамки путешествия только по электросетям. К тому же соседство с вольт-амперами не лучшим образом действовали на его настроение. Именно поэтому он выполнил давнюю заготовку путешествия вместе с радиосигналом.

— Могу только на коротких волнах, — поделился он, и в голосе его слышалось разочарование.

Я его понимал — средние и длинные волны давали бы мощнейший шанс перенестись на сотни километров от источника, а здесь — покуда рация берет.

— Они поставили стационарную рацию вместо расстрелянной, — продолжал Малыш.

Дальнейшее было понятно. Подобный фокус он провернул впервые еще в Гуанчжоу на небоскребе дядюшки Чжао.

Из электросетей в блок питания, следом — передатчик и с первым же сообщением на принимающую станцию. Там опять в блок питания и в питающую электросистему станцию.

— Остров маленький, — продолжал партнер, — Аэропорт. Гарнизон. Порт на два пирса. Топливозаправочный комплекс.

Странное дежавю навалилось на меня с последними словами. Неожиданно я увидел себя в том давнем времени. Мы только-только начинали наши первые беседы с Малышом в подвале моей многоэтажки, где не было вездесущей сотовой сети и никто не мог подслушать наш заговор.

— Говори, чертова машинка, — кричал я тогда на него, а он молчал, перепуганный размахом собственных уникальных способностей, — Говори, давай, а то разобью тебя сейчас к чертям!

— Адепт не может причинить вред аппарату или сети, — заговорил он испуганно, — Написано в договоре…

События тех «давних» времен и до боя на топливозаправочном комплексе в порту Гуанчжоу навалились на меня многопудовой тушей. Слишком много потерь предстояло еще переживать. Пропала во мне после гибели Сергея странная уверенность в нашей неприкасаемости, да и откуда ей было взяться? Разве что излишняя самоуверенность или переоценка собственных возможностей после экспериментов с моим организмом и долбанной сыворотки?

— Капитан доложил командиру гарнизона о том, как вы обошлись с командой и пленными, — продолжал Малыш, — Решение одно — живых не брать.

Ну, вот оно. На войне — как на войне. Команда Джинна, мягко говоря, действовала не совсем лояльно по отношению к пленникам, раненым, да и прочей команде.

«Радист за борт, — всплыл в голове хохол Лева с жутковатой историей, — Первого помощника за борт. Трех матросов для острастки капитан собственноручно выбрал. Этих тоже за борт…»

Мир разделился окончательно на наших — не наших, вот только расклад был теперь хорош для противника.

Как удалось тайваньцам захватить судно, Малыш не знал.

— Наших убито пять или шесть, — закончил он историю, — Лежат вдоль борта возле бывшей оружейки. Один из них в Сашиной куртке. Волосы в крови — цвет не определить. Рост Рубана.

За беспристрастностью телефона сквозило нечто. Осознавая сегодняшнюю горечь утраты своего создателя Сергея маленький партнер теперь немного по-другому рисовал безрадостную картинку. Пропала его извечная казенность отчетов и прорезалась неясная пока для меня почти человеческая эмоция.

— Головы в крови, — безжалостно заканчивал доклад Малыш, — Их добивали. На палубе оставили, чтобы не поганить бухту. Выйдут из порта — сбросят в море. Задерживаться не собираются. Зачистка, дозаправка и отход.

Ситуация как всегда и прояснялась и путалась. Значит, часть легионеров, под командованием Джинна, умудрилась вырваться на свободу за пределы корабля. Сейчас им предстоит соревнование с натасканными береговыми службами и сто процентов свои жизни они за просто так не отдадут.

Пленных наверняка расстреляют, а значит нужно попытаться смешать противнику карты. Для начала нельзя позволить нашему временному прибежищу, в трюме которого мы сейчас зависли, просто так покинуть порт, а значит лучше теперь использовать его как брандер, когда начнется заправка. Эффект двойной — после взрыва отлетают к праотцам вместе с этим проклятым сухогрузом коварный капитан и его долбанная команда, а мы неплохо смешиваем карты противнику на суше, поскольку есть надежда на пожар в топливозаправочном комплексе.

Сказано-сделано. Франсуа усвоив задумку, с удовольствием крикнул шепотом:

— Йес сэр! — и ухватив футляр с Малышом, пошел отрабатывать задачу по обратному минированию.

Гул машин стал тише: дизель теперь работал на самых малых оборотах, обеспечивая видимо только работу судовых генераторов.

«Что там говорил Малыш? — еще раз провернул я в голове ситуацию, — Зачистка, потом заправка?» Времени могло и не хватить. Правда, двери в машинном отделение были задраены изнутри, но не факт что нет никаких обходных вариантов в этом железном муравейнике.

Обратился в слух, и сразу проявились множественные фантомные шорохи. То мне неожиданно чудился гулкий металлический лязг в районе судовых дизелей, то вдруг я улавливал чье-то дыхание-присутствие с другой стороны задрайки, что было совсем уж невероятно на фоне шума в машинном отделении. Пальцы нервно сжимали автомат, а раздвоившееся сознание бесновалось, не имея возможности проникнуть за сплошной экран металлических переборок.

Я знал точно — происходи всё на суше, точное местоположение каждой единицы противника определился бы до сантиметра. Даже мысли-эмоции окружающих не остались бы для меня «тайной за семью печатями».

Если бы Чжао и его подручный Андрей знали о необходимости экранирования, мы с Серегой в жизни бы не добрались до хранилища мозга системной сети. Мир жил бы как жил вместе с высокопоставленными адептами и прочим «мясом», не понимающим, что же все-таки происходит вокруг.

Видимо наставало время признаться честно — старый мир был не так уж плох и, организуя локальный Армагеддон, мы с моим покойным партнером преследовали все-таки больше собственные цели.

Стыда не было. Та ситуация осталась теперь далеко-далеко. Даже при детальном рассмотрении я наверняка повторил бы ее, не задумываясь. Сегодняшний кошмар немногим хуже полной подчиненности и тотальному контролю ушедших времен.

Хотя кому в том мире было хуже? Только подчиненным адептам вроде нас с Сашкой. Простые люди, не связанные с «Системой» или другими альтернативными сетями, даже и не поняли, что же все-таки произошло. По большому счету их ситуации можно посочувствовать — оказаться за какой-то час в мире без привычных удобств — задача не из легких.

Единственное что не давало мне сейчас ухватиться за голову и стенать об ушедшем времени, так это сыворотка «булькающая» у меня в крови. Неожиданно мне показалось, что я продвинулся еще немного в тонкости ощущений. Ушла угловатость восприятия чужого присутствия или оттенков шума-света и неожиданно проявились некие связующие полутона.

Пытаясь разобраться в новом состоянии, я несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, как учил меня в свое время подручный Чжао. И неожиданно мое сознание вырвалось через экран переборок на свободу…