Патч и Магия

Глава 2. Кругом предательство и страх

– Королева, верховный совет уже ожидает, – скромно приклонив глаза сообщил паж.

Он приоткрыл дверь в покои Мелиссы, в комнату с плотно задёрнутыми шторами, искажавшими дневной свет так, что всё вокруг наполнялось тёмно-синими цветами, в тон королевской кожи.

– Подождут. Дай мне сводку и сегодняшний доклад генерала Гроглагаэля.

Тёмноэльфийская королева встала с постели, обильно усыпанной подувядшими за ночь алыми лепестками роз. Мелисса предпочитала спать обнажённой, и сейчас она протянула ладонь к одеянию, тем самым заставляя пажа спрятать взгляд и развернувшись убежать за требуемыми документами.

Говорят, что эльфов не касается возраст, но седые пряди пробивались сквозь ухоженные волосы девушки, разменявшей не одну сотню лет. Смерть не бывает к лицу, не бывает к лицу и послесмертие. Королева, накинув лёгкий халат, подошла к зеркалу.

– Цвисилья! – выкрикнула она, присаживаясь на неудобное, зато подчёркивающее осанку кресло-напоминание, что властительница эльфов должна всегда выглядеть гордо и взвешенно.

В комнату ворвался ветер – это ожидавшие пробуждения королевы фрейлины-эльфийки окружили свою госпожу, застыв в полупоклоне.

– Госпожа, – обратилась строго одетая придворная дама, отличавшаяся от фрейлин выдержкой и нарочитой холодностью.

– Приступайте, – промолвила королева.

И не нужно было иных слов, чтобы объяснить девушкам, каковы их задачи на традиционных утренних процедурах по причёсыванию волос, по подпиливанию ногтей, по облачению королевской особы в наряды.

Ещё до своей смерти Мелисса любила слушать, как фрейлины треплются о придворных кавалерах, как обсуждают мелкие интриги – кто кому что сказал, кто как на это отреагировал, где организовывается очередная интрижка. Светский двор жил своей жизнью, не понимая, что все это может в любой момент рухнуть. Вот и сейчас девушки беззаботно трещали, по очереди пересказывая друг другу слухи и обрывки брошенных фраз, подслушанные и переданные разговоры.

Языки девушек были поистине без костей. Казалось, ничто не может скрыться от собирательниц слухов придворного общества, однако одна новость заставила всех собравшихся спрятать свои улыбки. Всех, кроме беспечно трепавшейся Килизы, завершающей свою мысль, параллельно расчёсывая пряди королевских волос.

– …маркиз Лювенэль Чиший устраивает бал в особняке своего отца герцога Брилолизарла. Приглашения получили все высшие дома Темнолесья…

В этот момент рассказ фрейлины заставил голову королевы повернуться.

– Так и все? – переспросила Мелисса.

– Все, королева! – склонила голову говорившая, понимая, что сболтнула лишнего.

Холодный взгляд высшей эльфийки скользнул на Цвисилью. Придворная дама еле заметно отрицательно покачала головой.

– Моя королева, – донёсшая слух фрейлина рухнула на колени, понимая, что по этикету первой, кого должен был пригласить великий дом Валлолиэль, полагалось быть именно королевской особе.

– Цвисилья, вероятно за этим Валлолиэль хотел получить мою аудиенцию. Что ж, не будем портить ему сюрприз. Девушки, пусть это будет нашей тайной, как будто я узнала новость от него лично.

Жестом Мелисса подняла фрейлину с пола и процедуры продолжились, но на этот раз новости дополняла другая эльфийка. Цвисилья только утвердительно кивнула – вдовствующая графиня прекрасно знала, что такое интриги, хотя в данном случае это была даже не интрига, это был откровенный вызов. Вызов королеве.

Конечно же никакой аудиенции отклонено не было, и все собравшиеся в покоях королевы, у кого ум был устроен чуть сложнее, чем у куропатки, это понимали.Мелисса сохраняла невозмутимый вид, вглядываясь в свои же глаза в зеркальном отражении.

Идёт война. На грибном фронте далеко не всё гладко. Армии встали друг напротив друга, окопавшись в многокилометровых траншеях. К грибам присоединились люди, энты, светлые эльфы, орки и нежить, а также мятежный гном Мстислав. Даже маги Бладорона не держали более нейтралитет.

Войска обеих группировок истощены, а тут ещё и откровенные вызовы ей, единственной и неоспоримой королеве Темнолесья. Высшая знать, владеющая мануфактурами, совсем отбилась от рук и потеряла всякое чувство достоинства, забыв наказы лесных богов, забыв древние постулаты эльфийского рода.

Болтовня вокруг королевы превратилась в белый шум, который Мелисса более не воспринимала.

«Мне нужна победа для сохранения авторитета. Отход от грибных границ назад будет означать слабость моей воли», – думала она. – «Отступившие армии попадут под влияние держателей артелей и тогда всё, тогда революция. Сколько у меня ещё есть времени, пока грибы не перейдут в эффективное наступление? Месяц? Два? А пока индустриальная верхушка даже не скрывает своего пренебрежения. Настраивает армию и простой народ против короны, открыто выказывая знаки презрения старому времени – времени, когда её власть была непререкаема. Ни на кого нельзя положиться. И даже начальник внутренней службы, граф Хафилур, женат на дочери Валлолиэль, и в случае прямого силового приказа поддержит этого мятежника и выскочку».

Шум прекратился. Это фрейлины закончили приводить Мелиссу в королевский вид и молча встали, склонившись в полупоклоне. Королева взглянула на себя чуть более критично, чем обычно, и жестом удалила всех из комнаты.

«Можно ли доверять Цвисилье? Можно ли доверять генералу армии Гроглагаэлю, не вылезающему с фронта?» – Мелиса не знала.

Как только последняя фрейлина покинула покои королевы, в них зашёл паж, тот самый, которого посылали за сводкой. Приблизившись на расстоянии вытянутой руки, юный эльф приклонил колено и вытянул ладонь с запечатанным свитком, скреплённым генеральской печатью.

– Ступай, – на придыхании открывая свиток, она отправила пажа прочь.

Бумага не принесла добрых новостей, как и многие до неё:

«Моя королева, за сими сутками на фронтах без изменений. Армия по-прежнему испытывает критический недостаток в топливе для танков, снарядах и медикаментах, тогда как у противника, пусть и не так технически оснащённого, как наши войска, повсеместно используется лечебная и боевая магия.

Разведка докладывает о прибытии на линию фронта вражеских богов: Марио и Пликса. В сложившейся ситуации не вижу возможности продвигаться вперёд, так как наполнять армию дикарей ходячими трупами считаю не рациональным.

Также довожу до Вашего сведенья, что орки проломили стену плачущей птицы, что обострило ситуацию на Хребте, так как группировка Мстислава, объединилась с орочьими силами на западном фронте.

Ожидаем восстановления поставок припасов и медикаментов».

Командующий южным и западным фронтом

Гроглагаэль

Королева запрокинула голову, позволив свитку свернуться в её ладонях. Война жрала золотые запасы Темнолесья, как бедняк, впервые увидевший деликатес. Но по заверениям верховного казначея золота должно было хватить с лихвой на четыре таких войны. Тут не могло обойтись без заговора или банального предательского расхищения ресурсов.

Мелисса приподнялась и, придав бумагу огню, заворожённо смотрела, как пламя поглощает письмо, не отпустила она его и тогда, когда огонь коснулся её пальцев. Пламя начало коптить и пытаться что-либо сделать с ладонью, не чувствующей боли, но последний раз пыхнув, сдалось и погасло, изрыгнув вверх струйку черного дыма.

Копоть с пальцев была стёрта мокрым полотенцем. Королева обернулась, как будто опасаясь, что за ней сейчас наблюдают, и, убедившись, что это не так, запустила ладонь под перины кровати. Странные выдались времена, когда даже королеве приходится носить с собой тонкий, не шире двух сложенных вместе пальцев, кинжал. Мелисса закрепила оружие рукоятью в низ под широкими полами платья на внутреннюю часть бедра, чуть выше колена, как когда-то носила клинки во времена былой воинской славы.

Как только королева вышла за порог комнаты, ей сразу же отдали воинское приветствие два стражника, вооружённых винтовками барабанного типа. Готовые везде следовать за королевой караулы последнее время как-то уж больно щепетильно исполняли свои обязанности. Возможно, это была паранойя, а возможно начальник внутренней стражи почему-то очень желал знать всё о передвижениях главы государства.

«Совет артелей Темнолесья уже заждался. Время поставить все точки над «i», – и лёгкая, будто по глади воды походка, понесла королеву в залы совета.