Паутина. Книга первая «Геныч»

Глава 2. «Тренер»

1962-й год, август.

Прошло три года, как не стало отца. Генка Будников возвращался домой с тренировки. Он пребывал в отличном настроении, приятная тяжесть давила на плечи. Так было всегда, когда тренировка проходила на высоком эмоциональном уровне. В такие дни Генка работал на предел, проверял, на что он способен. Потом, правда, надвигалась усталость, но молодой организм быстро восстанавливается. Сегодня в зале на цокольном зале, где работают тяжелоатлеты, Генка впервые пожал лежа штангу в пятьдесят килограммов. Вес, намного превышающий его собственный. Новый личный рекорд и, как следствие этого, легкая боль и полная расслабленность во всем теле. Однако он знал — завтра от усталости не останется и следа.

Подходя к дому, Генка заметил у больших берез незнакомых ребят. Они приставали к худенькому пареньку, который к тому же был намного меньше их ростом. Паренек выглядел испуганным. В опрятном костюмчике, с большой шапкой черных вьющихся волос — Генка никогда прежде его не видел. Но дело не в пареньке — ребята были тоже нездешние и вели они себя очень агрессивно. "Кто эти ребята, откуда пришли? Судя по повадкам, с Нижней Межи. Тогда, извините меня, что они тут делают?" — Генке это совсем не понравилось! Здесь, на этой улице, он никому не позволит устанавливать свои порядки!..

Нижняя Межа имела плохую репутацию. Это была окраина, отрезанная от центральной части города небольшой речкой Бердянкой. Она всегда держалась особняком. Речка-то — пустяк! Вброд перейти можно. Бердянка впадала в Межу у самой переправы, там, где летом с раннего утра постоянно курсировал паром и выстраивалась длинная очередь. Лошади, запряженные в повозки; автомобили разных видов и марок; люди с мотоциклами, велосипедами или просто пешие — всё это стремилось перебраться на правый берег. А поскольку бедный старенький паромчик плохо справлялся со своими обязанностями, вынуждено было пережидать и, естественно, гудело, как огромный улей. К переправе проложили асфальт, там кипела жизнь!

А через Бердянку построили небольшой пешеходный мостик на деревянных сваях. Туда вела обычная дорожка, протоптанная жителями этой окраины. Мостик являлся пограничной зоной, разделяющей два совершенно непохожих друг на друга мира. Один благополучный, получивший неофициальное название Верхняя Межа. Здесь было всё, что полагается нормальному современному городу: и хорошие магазины с большим выбором товаров; и кинотеатр, в котором показывали самые новые фильмы; и ресторан "Замежье", где вечером постоянно звучала музыка и собирались люди, в чьих кошельках шелестели крупные купюры... На Верхней Меже построили замечательную набережную с прилегающей к ней аллеей и удобными скамейками, где люди в хороший летний вечер отдыхали, прогуливались парами или небольшими компаниями. А ещё, чуть поодаль, на песчаном берегу оборудовали удобный пляж с кабинками для переодеваний.

Ничего этого на Нижней Меже, конечно же, не было. Имелся небольшой магазинчик, в котором продавались только самые необходимые продукты. Была начальная школа в одноэтажном деревянном здании, больше похожем на просторный купеческий дом. Рядом с поселком тоже имелся пляж. Но уже дикий, не оборудованный. Берег у реки в этом месте высокий; чтобы добраться до воды, приходилось спускаться по узкой крутой тропинке.

Здесь, на окраине, постоянно случались перебои с электричеством. Жителям поселка приходилось чинить обрывы на линии самим — пока дождешься специалистов из города, пройдет не один день. У кого-то из соседей на улице обязательно имелись в хозяйстве монтажные когти, а иначе как взобраться на столб? И когда пропадало электричество, шли к хозяину этих когтей... Вот так и жили!

В общем, этот поселок представлял из себя типичный неблагополучный район. Такой имеется в каждом городе. Что удивительно, люди, проживающие в этом районе, никогда не роптали на свою судьбу. Каждое утро проходили по шаткому мосточку, чтобы добраться до работы. В дождливые дни месили грязь на своих улицах — асфальта в поселке тоже не было. И ребята там проживали особенные, не такие как в городе... Если ты с Нижней Межи, с тобой все ясно — хулиган!.. Возможно, где-то в глубине души у этих ребят затаилась обида, что выражалось в неосознанных протестах против тех, кто проживал в центре. Наверное поэтому они всегда ходили по центральным улицам небольшой группой, задирались с городскими парнями по любому поводу. На танцплощадке в парке Горького непременно затевали драки. Уйти с танцев просто так, без потасовки, считалось зазорным! А если кто-то из городских вечером вздумает проводить девушку из поселка до самого дома... Ну, тогда он сильно рискует! На обратном пути, на мосту, его обязательно встретит пара-тройка крепких ребят, которые попросят у него закурить!.. Со всеми вытекающими отсюда последствиями... Таким образом этот злосчастный мостик для городских парней стал своеобразным "рубиконом", через который отваживались переходить только самые отчаянные.

Но вернемся к большим березам... Генка подошел поближе. Кудрявому пареньку требовалась помощь — незнакомые ребята уже не скрывали своих намерений. Один из них — долговязый, с длинными рыжими волосами — толкнул паренька в грудь. Да так сильно, что тот едва удержался на ногах. Его приятели одобрительно засмеялись. Генка вышел вперед:

— Ну, пацаны, так нельзя!.. Трое на одного...

Рыжий оглянулся на свою компанию, как бы спрашивая: а этот-то откуда ещё взялся? Потом смачно сплюнул и осклабился:

— А тебе чё надо, глазастый? Тоже хочешь получить до кучи?.. Ты за кого заступаться вздумал? Разуй глаза, не видишь — он еврей!

— Это не повод его бить! — спокойно ответил Генка и повел плечам, разминая застывшие мышцы. Мышцы находились в аморфном состоянии, усталое тело отказывалось служить. Но малыш нуждался в защите, и Генка продолжал разминаться. Его глаза в упор смотрели на рыжего, не предвещая ему ничего хорошего. И рыжий почувствовал неуверенность. Он интуитивно понял: от этого спокойного на вид паренька исходит реальная угроза. Но отступать было поздно. Сзади стояли пацаны, перед которыми он не мог проявить свою слабость. Завтра вся Нижняя Межа будет знать, что Толик Устюжанов струсил. Испугался какого-то малолетки... Этого допустить он не мог! Пересилив страх, рыжий развязной походкой подошел вплотную, но получил сильный короткий удар в плечо, отчего его правая рука сразу же отсохла, а на глазах выступили слезы.

— Ах ты!.. Драться?.. — дыхание у Толика перехватило, он едва выговаривал слова. Корчась от боли, прохрипел: — Пацаны, бей его!..

Всё это закончилось для Толика Устюжанова весьма печально. Он заработал серьезную травму плеча. Через пять минут, побитый, со слезами на лице, Толик зажимал свою распухшую руку и проклинал всё на свете. Морщась от боли, спросил:

— Тебя как звать, глазастый?

— Генка! — спокойно ответил его неожиданный противник. Он один после этой короткой, но отчаянной схватки остался невредимым. Только небольшая ссадина виднелась на щеке. На остальных же было больно смотреть: Один из них, Лешка Лебедев, согнулся словно глубокий старец и схватился за живот; а второй — Витька Нариманов, на силу которого Толик так надеялся, вообще едва держался на ногах... Толик простонал:

— Какой ты, к черту, Генка! Ты целый Геныч!.. Ты мне руку чуть не сломал. Пацаны, валим отсюда!

Долговязый предводитель в сопровождении своей удрученной команды стал удаляться. Неожиданно он обернулся. Он не мог просто так уйти, не сказав последнего слова. Здесь, на расстоянии, к нему вернулась прежняя уверенность. В его взгляде читалась неприкрытая ненависть, Толика просто распирало от душившей его злобы:

— А ты, Геныч, считай, что уже труп. Ты Петьку Кобчика знаешь?

— Нет. А кто это?

— Скоро узнаешь! — на лице Толика промелькнула злорадная улыбка. — У нас, на Нижней Меже, его все боятся! Так что жди и заранее готовь себе гроб!..

Всё это время черноволосый паренек стоял в сторонке и широко раскрытыми глазами наблюдал за происходящим. На него эта потасовка произвела сильное впечатление. Когда ребята с Нижней Межи скрылись из вида, он подошел ближе.

— Ты здорово дерешься! — восхищенно произнес он. — Как ты их сделал!.. Я так не могу!.. Меня Эдиком звать.

— Гена! — коротко ответил Генка и протянул ему руку. — Ты откуда такой взялся, что-то я раньше тебя на нашей улице не видел?

— Мы здесь недавно построили дом, — ответил паренек. — Он стоит недалеко от вашего. Наша семья переехала сюда только вчера. Раньше жили в Москве...

Паренек очень сильно кого-то напоминал. Вот только кого?.. Черные курчавые волосы, смуглое лицо, тонкий профиль... Пушкин — неожиданно вспомнил Генка. Юный Пушкин в лицее читает свои стихи... Картинка из учебника по литературе. Эдик словно сошел с этой картинки.

— А ты и вправду еврей? - спросил Генка.

Эдик насторожился:

— А что, это имеет какое-то значение?

— Да нет, забудь! Это я так! Я просто евреев никогда раньше не видел. А чего это вы из Москвы уехали? Разве в Москве плохо?

— Совсем не плохо, — покачал головой Эдик и улыбнулся: — Это же Москва! Там знаешь какие дома высотные есть?! Мне там очень нравилось! В Москве много друзей и родственников. У меня там дядя в МИДе служит, а отец был профессором в МГУ. Лекции читал... Теперь вот будет в здешней школе математику преподавать! — неожиданно с грустью добавил он.

— За что же его так? — сочувственно произнес Генка. — По своей воле из столицы в Сибирь не едут. Тем более в такую глушь, как наша.

— Я и сам об этом думаю, — признался Эдик. — Только мне ничего не рассказывают. В последнее время отец был сам не свой. Они с мамой постоянно о чем-то шептались, а как увидят меня, сразу замолкают... Потом я случайно услышал, как дядя говорил, что так будет лучше для всех!

— А дядя... это тот, что в МИДе служит?

— Да! Он у меня один...

Мальчики замолчали, проходя мимо старика в странной шляпе, давно наблюдавшего за ними. Но Генка как будто его и не заметил, занятый своими мыслями. Эдик же скользнул по старику внимательным взглядом и даже вздрогнул, но, увлеченный разговором со своим новым знакомым, тут же забыл о нем.

— Ты же учишься в школе, что на соседней улице? — спросил он.

— Да.

— А в какой класс теперь пойдешь?

— В шестой.

Эдик удивился:

— Я думал, ты старше... А я в пятый. Мой отец тоже в этой школе будет преподавать... Ну всё, мы дошли. Вот он, мой дом! — Эдик с гордостью показал на большой пятистенник, сложенный из кирпича. — Заходи как-нибудь, в шахматы сыграем.

— Я не умею! — покачал головой Генка.

— А я научу! Заходи, я тебя с отцом своим познакомлю.

Они остановились, посмотрели друг на друга. И Эдик задал вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:

— А ты не боишься этого Кобчика?

И тут же понял, что сморозил глупость. Его новый приятель только повел плечами и снисходительно усмехнулся:

— Нет, не боюсь!.. А с чего ты взял, что он вообще сюда явится? А если и явится, то — милости просим! Мы ещё посмотрим, кто кого!.. Нет мне резона его бояться — тот, кто боится, всегда проигрывает. Запомни это, братишка!.. Ну, мне пора!..

Они разошлись. Дальше, каждый пошел своей дорогой. Подходя к калитке, Генка замер. Кто-то положил ему руку на плечо...

— А ты отважно дрался, малыш! Ещё бы немножко умения, и эти ребята не смогли бы свалить тебя на землю...

* * *

Кобчик появился на следующий день... Ночью Генке не спалось. Дневник неизвестного воина, подаренный стариком, захватил его. Увлекшись, он поглощал страницу за страницей, открывая для себя новый, удивительный мир, о котором раньше даже не догадывался. Информация, находящаяся в тетради, будоражила воображение мальчика. Её ещё предстояло осмыслить, но это будет потом... А пока он просто знакомился с новыми понятиями, которые сулили в дальнейшем поднять его сознание на новый уровень. Он продолжал читать до тех пор, пока не рассвело и на соседнем дворе не пропел петух. Тогда Генка закрыл тетрадь и провалился в глубокий сон. А ближе к обеду его разбудила мать. Она выглядела очень встревоженной.

— Посмотри-ка, сынок, что творится за нашими окнами! — сказала она. — Там столько ребят собралось, просто целая армия. И все они, кажется, пришли к тебе.

Генка выглянул в окно. На траве перед домом расположилась... ну, армия не армия, но целая рота — не меньше! Пацаны всех возрастов: от самых старших, уже закончивших школу, до самых маленьких, которым нынче только в первый класс идти. Кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то просто лежал на траве... Сколько их было — трудно сосчитать. Кажется, сюда собралась вся Нижняя Межа! Многие резались в карты, изредка поглядывая на окна. Кто-то заметил его, и сразу вся ватага оживилась.

В центре сборища стоял крепкий подросток лет шестнадцати с крупной головой на мощной бычьей шее и щелкал семечки. Он оглянулся на Генку и зловеще улыбнулся. Кивком головы пригласил выйти на улицу. Это несомненно был тот самый Кобчик, которого боится — как утверждал рыжий Толик — вся Нижняя Межа. А вот и сам Толик. Рука перевязана, под глазами синяки. Видно здорово ему вчера досталось у больших берез!.. Суетится возле вожака и очень напоминает побитого шакала. Генка даже поморщился от такого мерзкого зрелища. Чтобы успокоить мать, сказал:

— Мамуля, ты зря тревожишься — это все мои друзья! Мы тут вчера одно мероприятие задумали, вот они и пришли. Правда, я не думал, что они придут так быстро! — задумчиво добавил он.

Спокойно подошел к умывальнику, сполоснул лицо, не спеша надел на себя легкий спортивный костюм...

— А ты что, даже не поешь? — растерянно спросила мать.

Генка помотал головой:

— Некогда, мамуля, ребята ждут! — он чмокнул мать в лоб и вышел на крыльцо. Сделал несколько приседаний, повращал плечами и бодро направился к калитке.

Когда вышел на улицу, вся ватага зашевелилась. Даже те, кто держал в руках карты, перестали играть и поднялись на ноги. Генка посмотрел на окна, увидел встревоженное лицо матери: "Нужно немедленно увести всю эту гвардию подальше от дома. Не следует ей видеть, что будет сейчас происходить". Подошел к бугаю с бычьей шеей и уточнил:

— Так это ты Кобчик, которого все боятся?

— Кто тебе это сказал? — нахмурился бугай.

— А вот этот, что крутится вокруг тебя словно вьюн!

— А ты, значит, не боишься! Смелый очень?

— К чему пустые слова! — Генка смерил Кобчика оценивающим взглядом. — Видишь те большие березы? У нас все споры решаются там! Давай пойдем и выясним, кто кого боится. Не здесь же этим заниматься!

— Ну, пошли! — усмехнулся бугай и двинулся в сторону берез. Он шел неторопливой походкой, абсолютно уверенный в себе. Щелкал семечки, небрежно сплевывая шелуху на землю. За ним последовала вся его многочисленная команда. Многие были разочарованы. Они пришли сюда чтобы насладиться актом возмездия. Вчера случилось невозможное, поставившее на уши всех пацанов, проживающих за мостом — впервые ребята с Нижней Межи потерпели сокрушительное поражение. И от кого! От этого салаги?.. Не производил Геныч нужного впечатления. Обманул Рыжий, когда рассказывал, что произошло вчера на этом пустыре. Наложил в штаны и теперь пытается оправдаться за свое позорное бегство! Зря они собрались сюда всем поселком, не будет здесь ничего интересного! Ну, даст Кобчик этому... по соплям... Тут всё и закончится!..

А между тем они уже добрались до места. Здесь, под березами, было прохладно и уютно. Густая трава располагала к тому, чтобы просто лечь на неё и расслабиться. И ну их, к черту, все эти разборки! Жара такая, что самое время пойти на реку. Или развалиться на этой траве в тенёчке и достать из кармана карты... Ну и спросить с Рыжего за его тупое вранье!

Но этому не суждено было случиться. Генка подошел к Толику, взял его за ворот...

— А ты молодец! Выследил, значит?.. Узнал, где я живу!.. — его глаза насмешливо рассматривали побледневшее лицо своего недавнего врага, который сейчас от страха совсем лишился дара речи. Хлопает своими бесцветными ресницами и молчит.

— Отпусти его! — грозно сказал Кобчик. — Не зли меня!

— Да кто его держит! — Генка оттолкнул Толика и повернулся к бугаю. — Ну что? Будем драться по-настоящему или просто поборемся?

— Кобчик презрительно сплюнул:

— А мне по барабану! Я тебя по-любому задавлю!

— По толпе пробежал легкий смешок. Генка невозмутимо засучил рукава.

— Тогда поборемся. Крови меньше будет!

Толпа мгновенно образовала круг. Все уже начинали понимать: дело серьезное — схватки не избежать! И, похоже, она будет непростой!.. Кто-то вспомнил, что дом, где проживает этот пацан, принадлежал самому Каврецкому. И эта новость быстро распространилась по толпе. Все уже иначе взглянули на Генку, который, к тому же, выглядел очень уверенно. Что-то сейчас произойдет!..

Они сошлись, вцепились друг в друга руками... Неожиданно Кобчик почувствовал: его ступни плохо ощущают опору. Ещё немножко, и он потеряет связь с землей... Он перелетел через спину противника и грузно шлепнулся на траву.

— Вот тут я не понял! — проговорил он, поднимаясь на ноги. — Что это ты сейчас сделал?

— Это всего лишь бросок через бедро, — ответил Генка. — Базовый прием в классической борьбе. Ну что, будем продолжать?

— Продолжим! — взревел Кобчик и, вытянув вперед свои мускулистые руки, пошел на сближение... "В это раз он не позволит приблизиться к себе. То, что сейчас произошло, всего лишь недоразумение. Он просто поскользнулся, больше такого не повторится! Он задушит Геныча вот этими руками!.." — и снова подошвы его ботинок мелькнули в воздухе... Кобчик открыл глаза — Генка протягивал ему руку:

— Вставай! Земля холодная, простудишься.

— А это что было? — простонал Кобчик — Что-то мне совсем хреново!..

— Это бросок через плечо, — улыбнулся Генка. — Вставай, на сегодня борьба для тебя закончилась!

— Кто ты такой?

— Это сын Василия Каврецкого! — сказал кто-то из толпы.

— Кобчик выругался, приподнял голову:

— Где этот рыжий?.. Толян, сука, иди сюда!..

Все стали искать Толика, но того и след простыл! Он вовремя почувствовал опасность и успел благополучно смыться.

* * *

На следующий день в обычное время Генка Будников пришел на тренировку. Там его ожидал сюрприз: весь зал был переполнен подростками. Кто-то стоял, кто-то сидел на матах. Многих из них он видел вчера у больших берез. Иван Силаев подошел к нему и тихо, почти шепотом, сообщил:

— Вот, полюбуйся! Они все пришли к тебе.

— И что они хотят? - поинтересовался Генка.

— Известно, что! Чтобы ты их борьбе начал обучать. Ты, оказывается, на Нижней Меже знаменитым стал. Вот они всем кагалом и завалили!.. Удивительное дело! Раньше невозможно было полноценную группу набрать. И вдруг, ну надо же!.. Все сразу захотели борьбой заниматься. И чтобы непременно ты их тренировал! — Силаев нервно засмеялся. — Вот так категорично и сурово заявили: "Только ты и никто больше!" Разбирайся теперь с этой бандой сам!

— Да, тяжелый случай! — Генка положил на лавку спортивную сумку и повернулся к залу. — Ну что, пацаны, будем делать? Вы сами видите — всем в этом зале не уместиться! От силы двадцать человек могу взять.

— А ты, Геныч, выбери из нас самых лучших! — поднялся один. — Мы, люди понятливые. Как скажешь, так и будет!

— Самых лучших, говоришь... — Генка задумался. — И как ты себе это представляешь? У вас что, на лице написано, кто из вас лучший?.. Вот ты, например, — обратился он к самому маленькому из ребят, — хочешь заниматься классической борьбой?

В глазах мальчугана вспыхнула надежда.

— Хочу! — выдохнул он. И столько в этом выдохе было страсти, что все присутствующие на миг замерли. В зале возникла полная тишина.

— Вот видите — хочет! А как тебя звать, малыш?

— Сашка Матрос.

Генка улыбнулся:

— А почему сразу, матрос?

— Это у него фамилия такая! — сказал кто-то и засмеялся. Генка взглянул на него — смех сразу затих.

— Зря смеёшься, — сказал он, — хорошая у него фамилия. А со временем может стать знаменитой... Представьте себе: Однажды на каких-то очень престижных соревнованиях объявят: "На ковер вызывается мастер спорта международного класса Александр Матрос!" И эта фамилия зазвучит на весь мир!

— Мал он ещё заниматься борьбой. Он всего лишь в четвертый класс перешел.

— Ничего не мал! — возразил Генка. — Я в его годы уже пудовую гирю жал. Да вы посмотрите на его глаза! Помяните мое слово, он ещё всех вас обойдет!.. Ну ладно, пацаны, мы поступим так. Я каждому из вас дам шанс! Кто сказал, что тренироваться можно только в зале. Будем встречаться на моей улице у тех берез. Знаю, из вашего района далеко будет добираться, а приходить придется три раза в неделю. Вот мы и увидим, кто из вас хочет серьезно заниматься борьбой.

— А зимой мы тоже будем там заниматься?

— Зимой — нет! Как только начнутся холода, мы перейдем в спортзал. Думаю, к этому времени среди вас останутся лишь самые настойчивые. А нам только такие и нужны! Так что, ребята, покупайте спортивное трико и кеды. Придется много бегать, отжиматься от земли, заниматься гимнастикой. Будем готовить свое тело для работы на ковре... Жду всех, кто не передумал. Занятия начнем с понедельника, приходите к трём часам. А сейчас освободите зал, не мешайте людям тренироваться.

* * *

— Ловко ты с ними! — сказал Силаев. — Просто прирожденный оратор! Как думаешь, придут в понедельник?

— Придут! Конечно не все. От силы — половина. Вот Сашка Матрос — этот точно явится! Хороший пацан, верю я в него. А остальные... Думаю, к холодам останется не больше десяти. Но эти десять человек придется привести сюда... Дядя Ваня, не слишком ли я тут раскомандовался?

— Не слишком! Здесь всё создано твоим отцом, тебе и продолжать его дело! А я тут только временно за старшего, пока ты не подрастешь. И мне кажется, это время уже наступает. Ты смышлен не по годам. Даже не верится, что тебе всего двенадцать лет. Отец тобой бы гордился. Так что, пацан, бери всё в свои руки, а мы тебя поддержим! — тут Силаев обернулся: — Правильно я говорю, мужики?

Борцы согласно закивали:

— Да, конечно!

— Кому, как не ему!..

— Ты, парень, не робей. Мы все здесь тебя уважаем и почитаем за равного. Ты уже сейчас творишь на ковре такое!.. Пройдет ещё три года, и ты всех нас начнешь на лопатки класть. Кстати, а что это тебя все Генычем называют?

Генка пожал плечами:

— Не знаю! Один придумал, а другие повторяют. Я уже начинаю привыкать.

* * *