Печать Велисы 1. Избранный

Глава 18

Из диалогов отца, серого кардинала и брата, было ясно, что маман устроила адский разнос первому в списке. Да такой разнос, что батя был несколько дней на измене, обшаривая каждый закоулок Барнаула и изучая каждое моё передвижение по имеющимся и не таким многочисленным камерам. Мать подняла тревогу о моей пропаже сразу же на утро, когда об этом рассказали наставленные ко мне слуги. А вот на следующий день им по «почте» пришла отрубленная рука, которую отец оперативно скрыл.

Он до такой степени труханул, что мысленно уже похоронил себя, пока Григорий не настоял обратиться к какой-то «ведьме» Авдотье. Она-то и распознала, что я живой, и даже указала конкретную деревню, где «блудный сын» исчез из её видений.

Не знаю, правда ли отец так сильно беспокоился за меня, но как человек, прошедший супружескую жизнь, знаю точно, что ненависть жены – хуже ненависти лютого врага. Да и все мужики чуточку подкаблучники. Не без этого.

Мне в данном спектакле была отведена роль идиота, который на неделю застрял в разломе. Да-да… Нам нужно рассказать маме часть правды, что я по своей тупости застрял в микро-разломе с самураем под ЖД-мостом, потому что поверил в свои силы и гигантские яйца. Короче, убедить её, что я сам виноват – хотел, мол, денег заработать.

Разумеется, мне не нравилась такая идея. Мама – это единственный человек, который ни на секунду не засомневался, что я это я, после всех метаморфоз. В отличие от тех, кто настаивал это сделать. Илья вообще до последнего кривил свою физиономию. Хотя тоже самое он делал и в моём мире, так что не привыкать…

Я понимал, что это обман во благо и так будет лучше для всех. Однако за это я выбил из отца полнейшее финансирование на всё, что мне понадобится в учёбе у «шарлатанов», и абсолютную свободу в выборе жены – это я уточнил на будущее. Немного хмурясь, отец быстро согласился, и я понял, что дичайше продешевил и мог просить большего, но было уже поздно. Что ж… Бывает.

В общем, после пары часов совещательных мер мать известили о моём прибытии, и она чуть не вынесла дверь отцовского кабинета. Под слезами меня заточили в тиски объятий на добрых пять минут. Потом было ещё пару часов объяснений по второму кругу и рассказ легенды, какой я дебил. Мать с некоторым недоверием отнеслась к рассказу и мельком поглядывала на отца, но поверить ей пришлось, в свете того, что я получил очень перспективную печать.

После этого Илья и наш личный Магнито отправились разгребать дела, связанные с обнаружением ячейки коммунистов. Они, кстати, уже наведались в тот кабак, где меня скрутили – хозяина и несколько человек уже задержали. После этих хороших новостей мы с матерью и отцом отправились ужинать.

Во время трапезы к нам присоединился Кирилл, который недавно вернулся из Новосибирска от семьи крупных нефтяников, на дочери которых, он и женится в ближайшее время. Он уже был наслышан, что я пропал, вот только про мою печать не знал. За ужином мать на радостях проговорилась.

— Неужели? — удивлённо поглядел на меня брат, сидя напротив меня и матери. — То-то наш задрот так изменился…

— Следи за языком, Кирилл! — нахмурилась мама.

— Прошу прощения, маменька, — улыбнулся он. — И что же это за печать такая? Не продемонстрируешь? — добавил уже мне.

— Не за столом! — отрезал батя.

— А почему нет? — спросила мама. — Я ведь тоже не видела.

Отец поморщился и поглядел на меня.

— Покажи им… Только без своей… ауры.

Я пожал плечами и вытащил из инвентаря одну катану. Лёгкий чёрный дымок сразу же стал падать на стол и в мою тарелку, вместе с падением челюсти у брата.

— Ух ты! Красиво! — радостно воскликнула мама. — Можно потрогать? — и потянула руку к мечу, но я его сразу же спрятал в инвентарь.

— Нельзя, мам. Если порезаться, то можно получить очень неприятный эффект, — объяснил я.

Кстати, один из солдат, которому я отрубил руку, чуть не отдал концы. Судя по всему, я заразил его Пустотой, которая высасывала жизненные силы. Его кое-как откачал медик с третьим кругом исцеления и крайне долго приращивал руку. Но вроде всё обошлось. Однако я порекомендовал Виктору – начальнику гвардейского отдела безопасности нашей семьи – оставить его на недельку в больнице под присмотром, мало ли что.

— Тогда будь осторожен, сынок, — нахмурилась мама.

— На меня оно не действует.

— Очень необычная способность. Первый раз такое вижу, — придя в себя, прокомментировал Кирилл. — Какой круг печати и как называется?

— Неизвестно. Названия нет, — коротко ответил отец, от чего брови брата опять взлетели вверх. — Сразу скажу, что об этом никому ни слова, Кирилл. Семейная тайна высшего порядка. Подробности я растолкую позже. Тебе ясно?

Брат неуверенно кивнул, но до конца ужина странно поглядывал на меня. После нашей семейной посиделки мама потащила меня в мою комнату, где ещё с час допытывала по поводу того, что одному соваться даже в небольшие микро-разломы ни в коем случае нельзя. Пришлось её обманывать, что больше туда не сунусь. Конечно же сунусь, но не в ближайшие дни или недели.

Перед сном раскидал статы и принял награду.

Уровень: 36

Опыт: 23.11%

Сила: 60

Ловкость: 76

Выносливость: 56

Интеллект: 24

Здоровье: 100%

Мана: 43

Ловкость от моей пассивки не учитывается в статах, так что на постоянной основе можно мысленно плюсовать десятку в этот параметр. Собственно, поэтому я вкинул шесть очков в силу – её мне недостаёт, в отличие от ловкости.

Награда за квест привычно появилась передо мной в виде пяти знакомых бутыльков. А «вариативность» за прохождение первого уровня была такой:

«Маска Гая Фокса»

Отличная маска, сделанная неизвестным мастером. При ношении опознать вас можно только по косвенным признакам. Дополнительные особенности: повышенная прочность, повышен комфорт ношения, возможность надевать маску из инвентаря.

Какой толстый намёк на дальнейшие обстоятельства!

Маска анонимуса была хороша. Она была не традиционно белой с чёрными усами и бровями, а наоборот, чёрное с белым. Я даже ощутил дух моего родного мира. Анонимуса в этом мире не придумали, так что это вполне оригинальная маска. Она имела также эластичную балаклаву, а не резинки.

Примерил я её прямо в кровати. Она и правда оказалась очень удобна в ношении. Лицо облегает хорошо, дышится отлично и обзору не мешается. Но самое приятно было то, что я прямо с лица её мог отозвать и призвать из инвентаря. Другие вещи мне требовалось брать в руки. Поблагодарив Велису за полезную вещь, – хотя можно было доспехи выделить – я принялся за последний пункт.

С последней наградой система меня удивила, предоставив выбор из двух умений:

Активная способность «Тень Пустоты»

В родственной среде, без прямых лучей света, вы сливаетесь с пространством, помогая затаиться и не быть обнаруженным противником. Потребление маны 2 ед. в 4 минуты.

Активная способность «Щит маны»

Вокруг Вас образуется купол из маны, защищающий от дальних атак противника. Потребление маны 1 ед. 1 удар.

Выбор сразу же пал на Тень, так как она была из стихии Пустоты, плюс это скрытность, которая мне может понадобиться. Да и, когда я ещё встречу разлом, где будет присутствовать такая редкая стихия.

Щит маны выглядел совсем невпечатляющим – полтора рожка автоматной очереди, и у меня маны ноль. К тому же, как показала последняя практика, в критической ситуации я могу мечами пули отбивать. Вот только один удар может быть ещё и из гранатомёта… Но я же всё-таки на войну не собираюсь!

Последующие дни я привычно занимался тренировками в «жопном» пространстве и учёбой. Правда, на третий день меня всё же отвлекли, вызвав к отцу в кабинет, где сидел Григорий и Виктор. У последнего было ко мне много вопросов, касающихся коммунистов. В принципе, долго рассказывать не пришлось, так как выбил из них не так много информации. Упомянул, что точкой владеет какой-то Ярослав. Но все и так уже знали об этом, и объявили того в розыск. Также я показал фотографии, которые сделал в морге. Одного из жертв, мужчину, Виктор тут же пробил по нашей базе.

Это оказался личный аристократ с титулом барона из Енисейской губернии. Какому-либо роду он не принадлежал, но владел двумя портными мастерскими. Пропал три недели назад, когда отправился в Барнаул по делам бизнеса. Женщину опознали много позже. Она была из рода Раневских, второй дочерью. Они занимаются угольной переработкой на Кузбассе. Пропала почти два месяца назад, когда тайно сбежала из дома. Этой семье сразу же отправили соболезнования с описанием обстоятельства её смерти. Отец семейства на следующий день явился к нам во дворец, на разговор с отцом.

Кроме этих событий, за десять дней тренировок со скелетонами я взял ещё один уровень и вкинул очки пополам в ловкость и силу. Итого мне осталось тринадцать уровней до того момента, когда моё воскрешение перестанет работать – печаль.

Однако после сорокового, система обещала, что получение опыта порежется в четыре раза. Без активных действий в прокачке, я до пятидесятого буду добираться год с обычными тренировками.

Спустя ещё несколько дней ко мне в комнату зашёл Кирилл. Я как раз плотно занимался подготовкой к вступительным в институт. Ради этого в гостиной убрали большой стол и поставили письменный, с удобными креслами и компьютером с огромным монитором.

— Здоров, малой, — бодро поприветствовал он, оглядываясь у меня в гостиной. — Вижу, совсем перестал задротничать.

— Привет. Странные у тебя словечки, для аристократа, — хмыкнул я, отодвигая в сторону монитор на кронштейне.

— Это кто мне говорит? — гоготнул он. — От тебя и нахватался.

— Дело прошлое… — отмахнулся я. — Чего пожаловал-то?

Он прошёл и плюхнулся в кресло передо мной.

— Через четыре дня у меня свадьба, так что ты приглашён на мой мальчишник. Поедешь? — усмехнулся он прищурившись.

— Мальчишник? — приподнял я бровь.

— Да-да. Лёгкие дамы, отличный алкоголь и достойная компания. Только маме не вздумай протрындеть, — заговорщицки добавил он.

Я малянс прифигел. «Лёгкими дамами» в России этого мира называли сшибательно красивых куртизанок, но понятие немного отличалось, так как это не любовницы, а скорее, элитные дамы «низкой социальной ответственности» исключительно для аристократов, которым крайне много платят за «разовое мероприятие».

Я такими «услугами» точно пользоваться не буду, поэтому не этот факт заставил меня прифигеть, а тот, что брат, который, как оказывается, больше всех меня терпеть ненавидел, приглашает на приватную вечеринку для своих. Они с Ильёй до сих пор на меня косились, когда мы встречались за семейной трапезой.

Фак… Вообще-то я планировал месяцок безвылазно позаниматься учёбой. Разве что на свою днюху и свадьбу Кирилла отвлечься. Но с другой стороны… надо же как-то отношения с братьями наладить?

Но мои мимолётные размышления отвлекло системное сообщение:

Доступно побочное задание!

Смотреть подробности?

Да/Нет?

«Мазафака за ногу! Это что-то новенькое!»

Задание:

Сопроводите своих братьев на мероприятие и поспособствуйте хорошему завершению дня.

Награда: Опыт 59.89%; Смайлик от Великой Системы (на выбор); Плюшка.

Время выполнения: До окончания мероприятия.

Штраф за отказ/провал: Нет.

Принять задание?

Да/Нет?

— Ты где витаешь, малой? Идёшь, нет? — поторопил меня Кирилл.

— И когда? — спросил я, сделав самую заинтересованную мину.

— В пятницу. То есть завтра утром вылетаем в Москву.

— Зачем так далеко? Отец знает?

— Потому что там лучший ресторан, куда съезжаются звёзды, — загадочно подмигнул он. — Отец всё знает, братец.

— А кто ещё будет?

— Наш старший брат и кое-какие мои друзья, — сказал он, но тут же посерьёзнел. — Давай думай быстрее. У меня ещё куча дел.

— Ладно-ладно. Я в деле, — быстро согласился я, а про себя подумал, что это всё неспроста.

— Говоришь, как коммунист, — скривился Кирилл.

— Заразили.

— Значит не вздумай никого кусать, — гоготнул он и, встав, направился на выход. — Завтра к восьми будь готов.

Как только за братом закрылась дверь, я стал мысленно строчить системе сообщение:

— Велиса! Чё за на?! Колись давай – там какая-та жопа будет?!

«Дорогой мой юзер-абьюзер, ты каждый день проходишь зону для наказания. Кроме тебя, там больше никаких жоп присутствовать не будет:D»

— Подкол не засчитан. Я требую объяснений! «Побочных» заданий у меня ещё не было!

«Всё когда-то бывает впервые… Я действую согласно утверждённым алгоритмам и предоставила тебе побочное задание. В твоём праве отказаться от него или принять и не выполнять – штрафов никаких:) Дополнительную справку можно получить только на задания повышенной сложности, принудительные или со штрафами».

— О как! Оказывается, есть и такие задания? И чего я ещё не знаю?

«Я могу подсказать, чего ты ещё не знаешь – у тебя расстёгнута ширинка! (^_~) Ты так весь день ходишь:)»

Я взглянул на свои штаны – ширинка правда оказалась расстёгнута! Ах ты ж!

— Раньше нельзя было сказать?! И вообще, от темы не уходи! Что там ещё по заданиям может случится?

«Уважаемый абонент, в данный момент все операторы заняты (вышли в окно). Оставьте ваш номер, и мы обязательно перезвоним… через месяцок.

Это сообщение сформировано автоматически. Пожалуйста, не отвечайте на него!»

— Ну с-су… стема! — процедил я и стукнул по столу.

* * *

Следующим утром отец спровадил нас в машину, которую сопровождал внедорожник с четырьмя перцами в костюмах. После случившегося со мной каждого члена нашей семьи за пределами фамильного дома сопровождают охранники с третьим кругом печати. Это подстраховка, пока не выявили всех коммунистов в нашей губернии.

Путь до аэропорта занял приличное время, так как дорога для аристократов встала на ремонт, а дорога общего пользования поутру загружена под завязку. Рядом со мной сидел Илья в тёмном позолоченном мундире с семейным гербом на груди, и, зевая, что-то листал в смартфоне. Кирилл же, в дорогом чёрном костюме-тройке, – как и у меня – со скучающим лицом, сложив ногу на ногу, сидел напротив и пялился в окно, пока мы проезжали пробку.

— Нехорошо утро началось, — фыркнул Кирилл.

«А для меня как нехорошо», — подумал я, вспоминая вчерашний принятый квест.

— Дороги иногда ремонтировать надо… — буркнул Илья и опять зевнул.

— А я не это имею в виду, брат. Скука прямо с утра – плохая примета.

— Да-да… Ты ж у нас знаток примет… — отмахнулся он и пристально вгляделся в экран. — О-о! Глядите, что нашёл в отчётной рассылке.

— Чего там? — заинтересовался Кирилл.

— Казнь коммунистов.

Кирилл сразу переместился к нам и, когда все наши взгляды направились в кристаллический смартфон брата, он запустил ролик. В этом видео на нескольких больших столах с дырками лежали люди в серых комбенизонах – шесть человек. В одной из которых я узнал ту самую девушку, которую пощадил.

Вокруг находились мужики в зелёных формах судебных приставов, сам судья в чёрной робе и несколько в белых халатах. Один из судей стал повторно зачитывать с планшета приговор по обвинению в «Терроризме и пособничеству в терроризме», за которое назначалась смертная казнь через сожжение. Узники молча слушали приговор, а девушка плакала и извивалась на столе, молила о пощаде. У меня просто сердце кровью обливалось.

Спустя какое-то время у меня поджилки затряслись – после приказа исполнить приговор незамедлительно из стола через отверстия пустили пламя, как на автогеновых зажигалках, только больше. От криков и воплей у меня заложило уши даже через динамик смартфона. Особенно сильно пробивался женский крик.

Их всех сжигали не как ведьм в средневековье, а просто пытали огнём до смерти. Смотреть на это я и десяток секунд не смог – не выдержал. Отвернулся и отсел подальше. Во мне пылал целый букет чувств, от возмущения и жалости к девушке до злобы и отвращения от государственного строя.

Я изучал законы, знаю местные термины и определения. В терроризме нельзя обвинять этих людей. В особенности никак нельзя обвинить девушку – она категорически не заслуживает такого.

— Ты чего? — глянул на меня Илья и остановил видео.

— Ничего, — фыркнул я, не поворачиваясь.

— Жалко ему коммунистов, не видишь? — усмехнулся Кирилл.

— Не жалко. Там взрослые мужики, знали на что шли. Мне больно смотреть на молодую девушку, — с недовольством ответил я.

Я решил не объяснять суть моего недовольства всей судебной системой.

— Как и всех остальных, её обвинили в терроризме, Андрей. Это высшая мера, по всей строгости, — выдал Илья, от чего я повернулся.

— Ты знаешь значение слова терроризм? Или тебе объяснить? — приподнял я бровь.

— Ого, Илюх, да нашего малого не коммунист покусал, а умник! — ухмыльнулся Кирилл.

— И правда, умник, — усмехнулся Илья, но тут же посерьёзнел. — Все знают значение этого слова, Андрей. К чему это бахвальство?

— Не бахвальство. Я к тому, что эти люди не совершали того, в чём их обвиняют.

— Если ты про то, что конкретно они не совершали терактов – возможно, — хмыкнул брат. — Но они приверженцы коммунистической идеологии, которая признана императором и высшим судом террористической.

— Хорошо, — кивнул я. — А как насчёт Конституции, пункт восемнадцать тридцать четвёртой статьи?

— Обалдеть! — улыбаясь, выдохнул Кирилл и пересел на своё место.

— И о чём же это статья, юрист ты наш? — со скепсисом поглядел на меня Илья.

Я же набрал в грудь побольше воздуха, и начал:

— Она гласит, что гражданин и человек, независимо от его статуса, титула, и его отсутствия, имеет право быть оправдан, если его степень вины полностью не доказана. Также, согласно пункту двенадцатому сто семьдесят второй статьи Конституции Российской Империи, а именно: гражданин и человек может быть признан террористом или пособником террористов в соответствующих организациях только в случаях предъявления обвинением неопровержимых доказательств в непосредственном участии в противозаконном деянии, — перевёл я дух. — То есть, даже если они состояли в террористической ячейке, то должны были принимать непосредственное участие в совершении терактов, коих, насколько я помню, коммунисты у нас ещё не совершали, — закончил я, откинувшись на сидении.

Глаза моих братьев выпучились по пять рублей. Я же мысленно хвалил Велису и «Пирожки вдохновения». Без них я бы никогда дословно не вызубрил всю Конституцию и несколько «Кодексов». Да я работая следователем в РФ, законы так не знал, как здесь.

— К-хм… — отвис Кирилл. — Слушай, малой, а на кой тебе магом становиться? Иди лучше в…

— Начитанный, я погляжу, — хмуро перебил брат Кирилла. — То есть, ты хочешь сказать, что весь наш судебный институт ошибается? А как насчёт того, что они аристократов убивали? Тебя, вроде как, тоже почти умертвили.

— Не ошибаются, а намеренно не исполняет неудобный пункт закона, — фыркнул я и поглядел на брата. — Лично эта девушка никого не убивала. Всего месяц как примкнула туда по глупости, веря в сказки о лучшей доле. Если бы провели нормальное расследование с ментальной экспертизой, то она, — кивнул я его смартфон, — могла бы растить детей в Империи, а не валяться пеплом в Зале Исполнения Наказаний, до этого испытывая нечеловеческие мучения. Да и это – не смертная казнь, а пытка перед смертью.

— Ох ты ж святоша-умник-гуманист… — с обалдевшим видом присвистнул Кирилл и полез в мини-бар за шампанским с правой стороны.

Илья отложил смартфон и посмотрел на меня гримасой злобы.

— Следи за своим языком, Андрей! И не вздумай такое ляпнуть где-нибудь! — повысил он голос. — Если бы я не знал, что ты был их жертвой, то подумал бы, что среди нас диссидент и предатель! Я промолчу о твоём мнении по поводу следствия, так как ты ещё молод и воспринимаешь всё в красках.

«Ага, конечно. Юношеский максимализм мне не грозит», — подумал я, демонстративно фыркнув.

— Но что касается казней… — спокойнее продолжил он. — Растолкую для слишком нежных. Такая казнь проводится в назидание другим испокон веков. Высшая и, на первый взгляд, жестокая мера наказания применяется только в двух случаях…

— Терроризм и убийство аристократа, — кивнул я, не дослушав.

— Не просто убийство аристократа, а убийство аристократа чернью, — раздражённо добавил он.

— Чернью… — повторил я, качнув головой. — С таким самомнением, Илья, вполне логично, что появились коммунисты. Чрезмерная жестокость и дичайшее неравенство рано или поздно поднимет людей к восстанию, а нас поднимут на вилах, если не изменимся.

От этого Кирилл изумлённо завис, не до конца распечатав бутылку, и поглядел на нас.

— Ещё раз повторяю: следи за словами, идиот! Ты где такого начитался?! — рявкнул Илья.

Я тоже распалился и не мог остановиться. Однако продолжил спокойно:

— История. Это всего лишь человеческая история. А как по-твоему декабрьская революция в Канаде произошла?

— Они там процветают, по-твоему? — процедил он. — Такие же казни, только массовые! Их английские аристократы были слабы, поэтому допустили смуту! Сила аристократов и нашего императора не допустит революции, как у американцев! Стабильность и сохранение традиций – вот наше главное преимущество!

— Ага… Я недавно прочувствовал наше преимущество в традициях и стабильности. Особенно это хорошо прочувствовала дочь Раневских, что сгнила в морге.

Илья аж покраснел от злости, как у отца у него начали вспыхивать огнём глаза.

— Эй-эй! Что-то вы совсем скатились в политику, придурки! Передерётесь сейчас! — встрял Кирилл. — Давайте выпьем! Мальчишник у меня, а не у вас всё-таки! — и хлопком открыл пробку, зажав горлышко пальцем, чтобы не разлить шампанское.

Мы оба благополучно промолчали, оставшись при своём мнении.

Казни у нас, конечно, жестокие. Но это не самое главное, и главное – начал я не с этого. Я уверен, что их всех судили «на отвали», с учётом того, что они «чернь». Хотя в той же Конституции написано совершенно иное. Значит, половина законов, которые должны защищать всех, не защищают простолюдинов вообще. И это очень прискорбно, так как у меня дикое чувство, что в будущем революции не избежать.

Но в данный момент мне больше жаль девушку. Ещё я чувствовал лёгкую вину, так как пообещал ей, что она выживет. Фактически, она там выжила, но на душе всё равно гадко – понадеялся на справедливое правосудие.

— Всё, выпьем за примирение! — объявил Кирилл и протянул нам бокалы. Когда он сел на место, поднял бокал выше и, поглядев на меня, добавил: — И за упокой прожаренной простушки-коммуняшки!

Этим Кирилл вообще добил моё настроение, от чего я не прикоснулся к пойлу. Хотелось просто развернуть машину и вернуться домой. Но если прямо сейчас дать от ворот поворот, чувствую, мои отношения с братьями безнадёжно испортятся.

* * *

В Москву мы прилетели уже после обеда. Встречали нас два внедорожника попроще, но охранники были те же. До места назначения мы добрались за час, за это время я вдоволь нагляделся на столицу, которая меня, если честно, поразила.

Она полностью отличалась от того, что знал я. Это было «Москоу-сити», только везде. Статусные дороги над домами, как в Японии моего мира, понатыканные высотки, типовые многоквартирные дома в пятнадцать этажей, клумбы с цветами и деревья посреди дорог, облагороженные территории дворов со всей инфраструктурой. Простолюдины здесь живут, наверное, как личные дворяне из провинции. Собянин отдыхает, короче.

Первое место назначения был не ресторан, а семейные апартаменты в каком-то элитном жилом комплексе на последнем этаже. Наши двухэтажные апартаменты со служанками и слугами. В них часто зависает Григорий и отец по государственным делам.

Тусовка начинается в шесть вечера, так что у нас около трёх часов на отдых с дороги. Посидев в одной из выделенных комнат, я немного оклемался и заставил себя спуститься в гостиную к общему столу, за которым братья тихо переговаривались и попивали «шампусик».

— О-о! Малой! Шампанское будешь? — весело предложил Кирилл.

— А вы не рано ли? — хмыкнул я, присаживаясь за круглый обеденный стол.

— Это для разогрева.

— Я ещё несовершеннолетний, — покачал я головой, от чего они оба засмеялись.

— Это говорит тот, кто колол себе наркоту? — посмеиваясь, добавил Кирилл.

— Я давно бросил.

— Не занудствуй, — отмахнулся Илья. — Я, как старший брат, тебе разрешаю. У тебя после свадьбы Кирилла семнадцатилетние. По закону, лёгкий алкоголь разрешён.

С такими аргументами я отказываться не стал. Не то чтобы меня тянуло к алкоголю, просто нужно было поднять настроение, ибо юношеские гормоны дают о себе знать и мешают расслабиться.

Кирилл разлил по трём бокалам бутылку, и мы чокнулись.

— Кстати, — начал Илья, после того как отпил. — Моё дело напомнить слова отца: не вздумай засветить печать.

От его слов я окинул гостиную взглядом – слуг не было. Но это не значит, что они за дверьми не могли прослушивать.

— Я это помню. Но зачем напоминать это здесь? Вдруг кто подслушивает? — понизил я голос и заозирался.

— Ты меня поражаешь, малой, — вскинул бровь Кирилл. — Философствовать и знать назубок законы, но не знать элементарных вещей. Это всё странно.

— Даже если и слушают – это приближённые слуги, как у нас дома. Они приносили клятву семье и не могут предать, — пояснил Илья. — Как по-твоему тут отец и Григорий останавливаются? У них дела иной раз связаны с Кремлём.

Вот это я лоханулся перед братьями. Я ведь про это читал.

Приближенные слуги проходят специальную клятву у чиновников с печатями «Договора». Эта хрень похожа чем-то на рабскую печать, но с заранее озвученными нюансами. Принудить к непотребствам хозяин слугу не может, как и избить просто так, но взамен они даже под пытками не смогут расколоться. Марико, кстати, приближенной не была.

— Да, точно, — вздохнул я и, имитируя печаль, поглядел на бокал в руке. — Долго прожил один, вот и отвык от приближенных слуг.

— Раз уж мы так по-братски собрались, — начал Илья, — расскажи, Андрей, что заставило тебя так измениться? Что бы ни говорили отец и мать – всё это крайне подозрительно.

Старший брат с нескрываемым подозрением глянул на меня, как в тот раз, в кабинете отца.

— Ага. Будто нашего мелкого подменили, — поддакнул Кирилл и тоже с прищуром упёрся в меня взглядом. — Словно переселение душ.

У меня аж пульс подскочил от предположений Кирилла и как он в настоящий момент прав. Стараясь соблюдать спокойствие, я опять взглянул на бокал и опрокинул его залпом, ощущая приятную терпкость напитка.

Теперь до меня дошло, о чём они тут в тихую беседовали. Скорее всего, завели этот разговор после нашего конфликта в машине.

— Я никому не говорил… Кроме служанки в поместье, в котором я находился… — вздохнул я. — Я получил сильную передозировку пикотоином. Полдня трупом провалялся на пляже, а когда очнулся, частично потерял память. После этого я много осознал в своих поступках. Понял, что если не поменяюсь, то в скором времени позорно сгину, — закончил я и, имитируя стыд, глянул на вытаращивших глаза братьев.

Эту легенду я заготовил тогда, когда потерялся в нашем дворце, ибо мне нужно было как-то объяснить незнание элементарных вещей. И до этого момента легенда не пригождалась. Хотя если философски подумать, то это всё частично правда – я ведь «понял» что мне нужно меняться. Хе!

— Да-а… Это и вправду кое-что объясняет, — кивнул Кирилл и, окрикнув служанку, заказал ещё одну бутылку.

— Вот только нам бы больше подробностей, — заметил Илья.

Братья засыпали меня вопросами насчёт того, как я получил передозировку и что было после этого. Я качественно досочинял нюансы моего «утреннего укольчика», так как заранее изучил, как вообще употребляют ту гадость.

Ну и, разумеется, в деталях описал, что было после «пробуждения» и как я решил встать на путь истинный. И что хорошо – братья мне поверили. Правда, раз десять фыркнули и назвали идиотом.

В конце концов я слёзно попросил их не рассказывать отцу и матери, мол, не хочу, чтобы последняя волновалась. С этим они охотно согласились, а Кирилл вообще отмахнулся и сказал, что ему всё равно.

Спустя час распития ещё одной бутылки на троих подошло время выдвигаться. Паршивое настроение меня отпустило. На это повлиял как алкоголь, как и то, что у братьев исчезли вечно подозревающие взгляды. Я чувствовал, как они резко сменили своё отношение ко мне на более дружелюбное. Даже по-братски подкололи насчёт того, что поняли, почему я охмурял ту служанку, мол, она же мне помогала после моего передоза.

Похоже, я пробил последние стенки недоверия, а моё покаяние развеяло оставшиеся подозрения…