Перед пробуждением - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора (Глава 6) #8

Глава 6

Инспектор Кадзи с суровым выражением лица ходил по NERV и создавал видимость бурной деятельности проверяющего, а именно останавливал сотрудников вопросами о жалованье, страховке и доплате за работу с секретными проектами. Из Второго отдела его вежливо попросили, сославшись на возможность проверки их подразделения только с личной санкции Фуюцки, в Догме тоже просто так бродить не разрешалось, а об остальных структурах Института он знал и так достаточно. Поэтому сейчас со своими вопросами скучающий Кадзи приставал только к хорошеньким сотрудникам женского пола и только на расстоянии прямой видимости Кацураги. Мисато нервничала, злилась, но поводов для разборок не видела.

Хорошенько разогрев бывшую, Кадзи пошел пообниматься с доктором Рицко, как раз входившей в кафетерий. Акаги на ходу изучала распечатки самодиагностики хандрящего узла МАГИ и была схвачена при попытке закурить.

– О, Редзи-кун! – заулыбалась доктор, обнаружив вежливо протянутый ей огонек зажигалки. – Я тебя после Второго Вестника еще не видела! Как дела?

– У него все нормально. Этот паразит лапал твою Ибуки, – сказала хмурая Кацураги, падая за тот же столик: подката к Рицко она оставлять без внимания не собиралась.

– О, Ми-тян! – очень естественно изумился Кадзи. – Как я рад, что все самые дорогие мне женщины со мной!

– Не все, Редзи, – отозвалась Мисато. – Двухсот-трехсот не хватает.

– Ха-ха, Мисато, смешно, – ухмыльнулся Кадзи. – Такой взрослой девочке уже пора различать секс и истинное, глубокое чувство…

– Кадзи, иди в жопу со своими глубокими чувствами! – немедленно вызверилась Кацураги под хихиканье Рицко. – Какого черта ты вообще до сих пор в NERV? Ты Аску сдал нам на руки? Сдал. Так что…

– Скажем так, моя дорогая, в вашем обществе я чувствую себя в много большей безопасности, чем где бы то ни было в этом жестоком мире…

Акаги застонала и полезла в сумочку, а Мисато захлопала в ладоши и почти с умилением взглянула на инспектора. Кадзи недоумевал ровно до тех пор, пока не обнаружил, что доктор отдает Кацураги несколько сложенных купюр.

– Надеюсь, это не…

– Да, Редзи-кун, – огорченно сказала Акаги. – Ты дорого мне обходишься. Мисато поставила на то, что твоя затянувшаяся "проверка" – не более чем желание подольше побыть под зонтиком АТ-поля.

Кадзи разочарованно посмотрел на Мисато:

– Какая приземленность! И это – женщина моей мечты… Воистину, женщина-загадка…

Кацураги глумливо улыбалась, глядя прямо ему в глаза. Недовольная Акаги ("ну прямо как дети малые!") уткнула было нос в свои распечатки, но следующее замечание Кадзи ее заинтересовало:

– Да, о загадках… Вообразите, в этом вашем Институте мне, Старшему инспектору ООН, отказали в доступе к трем вещам: Догме, Второму отделу и персональным файлам Рей Аянами. Вот это я понимаю – девочка-загадка!

Мисато подняла брови:

– А что тебе вообще ловить в ее деле?

– Да так, перепроверял свои данные о Детях. Оказалось, что у вас тут есть более полная, чем известная мне, версия ее досье. Как, впрочем, и всех остальных… И вот эти дополнения о Рей строго засекречены. Кстати, дамы, – назидательно поднял указательный палец Кадзи, – нехорошо подавать неполные данные в Отдел контроля ООН!

– Кадзи, не наглей, – сказала Акаги. – Мы без тебя разберемся, что, сколько и куда отправлять. Но я не помню, чтобы у Рей была закрытая секция личного дела…

– Гм, ну теперь ты в курсе, с тебя выпивка, – легкомысленно сказал инспектор. – Хотя я, конечно, скромно полагаю, что на самом деле ты знаешь о ней, но скрываешь. Ни в жизнь не поверю, что Директор станет утаивать от Великой Рицко хоть что-то…

Мисато захихикала: ее подруга любила, подвыпив, хвастать, что знает о NERV все, вплоть до метража использованной за месяц туалетной бумаги.

– Кадзи, меня твои домыслы не волнуют, – ответила Акаги неприятным саркастическим тоном. – Не смей ковыряться в делах Детей. Они всего лишь беззащитные жалкие игрушки в руках злобного, коварного и подлого Фуюцки, который, к тому же, нагло разворовывает бюджет ООН. Намек понял? Вот и займись…

Кадзи иронично ухмыльнулся:

– Жаль поделиться секретами Рей – так и скажи. Пусть будет девочка-загадка… Кстати, Мисато, ты не в курсе, может, правильнее уже говорить – "женщина-загадка"? Как там у них с Икари дела? Надеюсь, ты не стала внушать парню свою дурацкую идею, что презервативы для слабаков?

– КАДЗИ, ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?!

После того, как багровая Мисато всласть наоралась, лупя ладонями по столу, они разошлись, думая каждый о своем.

Инспектор Кадзи прокручивал в голове разговор, прикидывая, насколько удачно он уязвил самолюбие Рицко и как быстро удастся раздобыть информацию, которую она, несомненно, скоро получит.

Мисато не могла понять, почему такая сволочь ей до сих пор так нравится.

Доктор Акаги же планировала, как ей восстановить полный контроль над информацией NERV.

**********************

Тодзи Судзухара лежал на траве у школьного стадиона и пытался думать.

У него был горячо любимый баскетбол, у него были отвратительные оценки, натянутые отношения с учителями и прочие радости не слишком умного парня его лет. Тодзи всегда трезво оценивал свои перспективы, хоть и слыл туповатым хулиганом: развитая дизлексия оставляла ему немного возможностей в жизни. По крайней мере до того момента, пока он не подписал бумаги о "неразглашении" и не ознакомился с деятельностью NERV. То, что Тодзи считал своей болезнью, оказалось платой за особые возможности. А его странные сны – билетом в новую жизнь.

Спасти мир – не об этом ли мечтает каждый школьник?

Нет, не так: умереть во сне? Искалечиться, потому что это приснилось? Не об этом ли?..

Тодзи покрутил головой, чувствуя уколы травинок в щеки, шею, уши…

Правда все еще была слишком велика для него, а надежда, что опыт это изменит, – слишком слаба.

Сработала защита его разума: он уплыл к другим мыслям, тем, что полегче.

"Аянами… Икари… И даже эта рыжая дрянь… Каково им было узнать?"

Парень ощущал себя преданным, хоть и понимал, что Сорью и Аянами ему вовсе не друзья, а Икари все равно не мог ничего ему сказать, но все равно, даже тот факт, что он теперь запрыгнул в одну лодку с этой странной троицей, его очень слабо утешал.

Семья… Его так никогда не жалели, как вчера… Им рассказали, что он тяжело болен, о благотворительном фонде, о том, что необходимы постоянные обследования в любое время суток, что надо переселить его к врачу и ученому… Отец лично отвез его с вещами к доктору Аобе, долго провожал сына взглядом… Сестричка…

Тодзи не выдержал всего этого и сбежал подальше.

Сигеру Аоба оказался парнем что надо, с ходу предложил пивка, и еще пару дней назад Судзухара радовался бы как ребенок возможности удрать из дому и пожить с бесшабашным рокером… Но пару дней назад он был хулиганом, "неуспевающим" и капитаном команды-победителя. Его еще не называли "Четвертое Дитя".

************************

Неделю спустя

Контрольная группа уже второй день показывала странные данные, по всему миру загорался код "0", как только в регионе заходило солнце, но подтверждения "Вестника" так и не поступало. Мисато третью смену подряд сидела в Догме над обновляемыми данными, искала интерпретации и в данный момент жевала карандаш, запивая его кофе: ничего не сходилось, ведь для Вестника жертв было мало, и они не были массовыми, а для проделок Рыцаря – все же очень много. Несколько глубоких разведок по случайным параметрам результатов не дали, только оказались вымотаны погружениями Дети, и сейчас они отдыхали в госпитале под стимулирующими и питательными капельницами…

Ощутив странный вкус, Мисато полезла пальцами себе в рот и с изумленным лицом извлекла оттуда откушенную от карандаша резинку. Сидящая неподалеку Майа Ибуки нервно хихикнула и устало опустила голову на свой ноутбук:

– Уже даже МАГИ не выдерживают, Кацураги-сан, может, нам все же изменить алгоритмы?

Мисато рассеяно швырнула пожеванную резинку мимо мусорной корзины, промычала что-то, когда принтер выплюнул очередной отчет, и погрузилась в чтение. Ибуки вздохнула:

– Кацураги-сан?

– Мисато… – все так же рассеянно ответила старший научный сотрудник, сличая новую и прошлую распечатки.

– Что?

– Говорю, "Мисато". Сколько можно, Майа? Мы сутки напролет вместе проводим, а ты…

– Спасибо… Мисато! Так, может, все же понизим барьер для анализа…

Девушка замолчала, с интересом наблюдая за старшей. Кацураги подвисла над распечатками, видимо найдя что-то интересное, потом выругалась, скомкала листы и устало откинулась на спинку кресла:

– Тьфу, нафиг! Мало данных, МАГИ только зря греем. Столько людей умирает, а мы ничего даже понять не можем… Майа, – вдруг развернулась Мисато к старшему технику и жалостливо посмотрела в глаза, – спроси меня о чем-нибудь, только не о работе, прошу, а?

Ибуки покраснела.

– Мисато, а что у вас было… с Кадзи-саном?

Со стоном отчаяния Кацураги хлопнула себя ладонью по лицу:

– Ладно, раз ты так хочешь говорить о работе – давай о работе…

Смущаясь, техник отвела глаза. Женщины помолчали, но потом старшая все же сдалась, нехотя сообщая:

– Моя университетская страсть.

Ибуки заулыбалась, ожидая продолжения, но Кацураги решительно отвернулась к принтеру, вновь подающему признаки жизни:

– Слушай, Майа, там и правда ничего забавного. Мы славно проводили время, но он всегда был бабником, и я даже где-то горжусь, что мы так надолго сошлись, в общем… Дело прошлое.

– А по тому, как ты это говоришь, и не скажешь…

– Майа! – Кацураги, не оборачиваясь, погрозила смутившейся девушке пальцем и вытащила лист из принтера. – Тебе только разреши по имени называть…

На мостике вновь повисло напряженное молчание, Ибуки отвернулась к экранам, на которые тоже выкинуло свежую порцию сводок.

– Мисато, а Четвертое Дитя хорошо справляется. Медики доложили, что он уже готов к следующему погружению.

– Угу… Он вообще оказался вполне себе стойким…

– Просто удача, что мы его нашли прямо тут, в Токио-3, правда?

– Угу…

Мисато наконец получила что-то стоящее, ожесточенно щелкала клавишами, пытаясь пересчитать полученные данные, и слова Ибуки до нее доходили слабо.

– ЕСТЬ! Координаты во Внешнем Сне захвачены!

– Что? – Майа подскочила к ней, заглядывая через плечо, но Кацураги уже подцепила трубку внутренней связи, одновременно переправляя пакет данных в центр управления "Содействия":

– Да!.. Кацураги на линии. Примите данные и перебросьте наблюдателей контрольной группы по координатам!

Выслушав подтверждение доставки файла, Мисато возбужденно потерла виски:

– Так, Майа-тян, сейчас посмотрим мультик. Очень скверный мультик для взрослых, называется "Найди плохиша".

Ибуки немедленно перевела картинку "Содействия" на главный монитор. Замелькал какой-то заболоченный пейзаж, сумеречное небо с кроваво-красной полосой… С трудом подтягивая нижнюю челюсть к верхней, Мисато нажала кнопку общей тревоги.

*****************************

Вновь переодевшиеся Дети стояли рядом с капсулами, готовясь выслушать инструктаж.

Нехорошо было всем, даже Аянами выглядела белее, чем обычно, но Тодзи и вовсе держался из последних сил: с непривычки чесались места уколов под комбинезоном, ломило кости, мышцы дребезжали после пробежек Внешним Сном, а в голове еще плавали остатки обезболивающего, время от времени застилая пеленой поле зрения. Вчера он первый случайно наткнулся на Рыцаря, и по неосторожности получил куда крепче, чем должен был, будь он повнимательнее. Ожесточенно ругаясь, Сорью оттащила парня и разрезала тварь пополам двумя взмахами. Оказавшись с ним в одной палате на рекреационных процедурах, Аска продолжала ругать его через ширму, разделявшую "мужскую" и "женскую" половины, но Тодзи за неделю рядом с ней уже понял, что отборная матерщина была для Чертовки способом снять стресс, а не средством самоутверждения. И жалел, что ему самому этот метод не помогает.

Синдзи стоял рядом с Аянами, косясь на нее. Рей стала задумчивой и немного отстраненной после его "Берсерка", и если бы не ее участие, не забота о нем и по-прежнему любознательные вопросы, парень решил бы, что девочка возвращается в свою апатию…

– Дети, внимание!

Голос Кацураги, прозвучавший из динамиков, привел всех в чувства.

– Ваша цель сегодня очень необычная – крупное скопление полутора сотен Рыцарей. Они перемещаются и периодически проводят свой ритуал, утаскивая людей, это и сбивало с толку МАГИ. Мы никогда не предполагали, что эти твари могут не просто объединяться, но и действовать координировано…

Рей напряглась и сузила глаза: она встречалась с группами Рыцарей, и приятных воспоминаний это не оставило. Синдзи улыбнулся ей, и девочка немного оттаяла, слабо улыбнулась в ответ.

– …Будьте осторожны, не лезьте на рожон. Тактика такая: Сорью и Аянами атакуют, Икари прикрывает вблизи и следит, чтобы девочек не зажали в клещи, Судзухара на подхвате… И, Четвертое Дитя, запомни: не лезь в кашу без моего приказа!

Тодзи кивнул. Он и так не горел желанием драться, познакомившись близко с одним Рыцарем, а уж представлять себе "кашу" таких врагов и вовсе было до противного страшно.

– В целом, задача вполне выполнима, но будьте предельно внимательны. Мы поставим отсечку синхронизации на 60 процентов и вытащим, если вас начнут давить, но все же постарайтесь избежать этого, Дети. Иначе твари сбегут, и придется начать все расчеты по новой… Не хочу на вас давить, но вы знаете, что именно мы считаем… Удачи!

Синдзи устраивался в капсуле с мыслями обо всех тех, кто уже умер, кто просто жил себе, не зная, что его смерть ляжет в систему и превратится в точку координатной системы.

Водоворот. Сновидение. Внешний Сон.

Синдзи осмотрелся.

Сумерки.

Вокруг до горизонта лежали влажно блестящие в свете трех лун торфяники, редкие "окна" сияли, отражая рассеянный свет, а чахлые покрученные стволы редких деревьев тянули костлявые руки к красной полосе, рассекающей небосвод. Вдалеке прямо перед ним находились враги, очень много врагов. Рыцари располагались правильным строем, все как один глядя в его направлении. Икари вздрогнул.

Рыцари были похожи на голых ртутных кукол бесполых людей, у которых правая рука оканчивалась длинным псевдоклинком, а вместо головы из шеи вырастал остроконечный колпак. Ни одежды, ни глаз, ни рта или других деталей лица и тела у этих тварей не наблюдалось.

– Дурак, прекращай тупить, – сказала Аска, Евангелион которой, воинственно блестя всеми четырьмя глазами, озирал поле близкого побоища. – Забыл инструкции?

Синдзи кивнул и обернулся, глядя на слабо заметную в сумерках черную Еву Тодзи:

– Судзухара, ты как?

– Нормально, чувак. Хорошо, что Евангелион не может обделаться…

– Зато твое тело наяву вполне может, – захихикала Аска. – Держись от меня подальше, когда тебя вытащат из капсулы.

Тодзи зарычал, но не сказал ничего. Выстроившись, как было оговорено, Дети двинулись вперед. Рыцари тоже немедленно пошли на сближение, и Синдзи уже мысленно рассчитал, когда начнется свалка, но Аска вдруг подняла руку:

– Что-то многовато этой мрази, не меньше двухсот. Надо их до рукопашной проредить. Разойдитесь и не дайте им приблизиться, если они вдруг побегут быстрее.

Синдзи хотел спросить, что она хочет, но увидел, как Аянами послушно отходит подальше от Сорью, и последовал примеру.

– Ээээээ… – протянул голос Мисато. – Аска? Ты успеешь?

– Мисато, geschlossen, – процедила немка, прижимая левую руку к груди, а правую вытягивая в сторону параллельно земле.

А потом девочка закружилась. Сначала медленно, но с каждым следующим оборотом красная Ева вертелась все быстрее, так что сжатый кулак описывал вокруг нее идеальный круг. Синдзи взглянул на врагов: те явно никуда не торопились, но расстояние сокращали угрожающе быстро. Ева Рей уже ссутулилась, принимая бойцовскую стойку, а завороженный Тодзи забыл о предстоящей битве, глядя на вертящуюся Сорью.

Аска застонала от боли, но когда Синдзи дернулся к ней, прохрипела:

– Стой… Где стоишь… Dummkopf…

Икари развернулся к врагам, оценивая, сколько у них еще времени, и пропустил момент, когда кулак Сорью начал оставлять за собой в воздухе огненный след.

Шлейф пламени замкнулся в круг, густел с каждым оборотом, светился все ярче и ярче, пульсировал и дрожал, наращивая интенсивность, и вдруг…

Аска прыжком назад покинула огненный обруч, выдергивая из него пылающую нить.

Взмах – и круг распался петлями.

Взмах – и вокруг Аски в воздух поднялся длинный огненный бич.

– Nun, meine lieben Kinder, – произнесла незнакомым голосом Сорью, наклоняясь вперед. – wer will hier den GЭrtel?

Кнут тяжело опустился на влажный грунт, зашипел пар, но пламя даже не потускнело.

В правой руке Аски будто появились лишние суставы, когда она, широко замахнувшись в прыжке, послала свое оружие в строй Рыцарей.

Бич вздернул в воздух десяток врагов, разрезая их на части, фонтанами взметнулась блестящая жижа. Двоих или троих, как показалось Синдзи, сразу же посекло в куски, остальные лишились конечностей. Парень дернулся вперед, выращивая свой двуручный меч: с таким мощным дальнобойным оружием Аске надо как можно дольше оставаться вне ближней схватки. Краем глаза он увидел, что Рей приняла то же решение, и Дети теперь не позволяли противнику подойти к красной Еве с флангов. Аска рывками утянула кнут на себя, готовя следующий шквал.

Синдзи остановился, поднял над головой меч и сказал:

– Удачи, Аянами.

– И тебе удачи, Икари-кун.

– Тодзи, – позвал Синдзи, – Аянами сражается без оружия, следи больше за ней!

– Заметано, чувак!

Избежавшие кнута Рыцари наконец прорвались флангами к Первой и Третьему.

Синдзи одним удачным взмахом опрокинул двоих, рассекая им и псевдоклинки и тела, пнул в грудь третьего и погрузился в настоящую мясорубку.

Быстро двигаясь высокими прыжками, Рей старалась не сближаться с большой группой, она выхватывала с собой в воздух врага и, падая, бросала на выставленное колено. При точности и силе ее ударов оставалось лишь внимательно следить, чтобы выжившие после раздробления хребта Рыцари не успевали уцепиться за ее ноги.

Судзухара переводил сосредоточенный взгляд от одного товарища к другому. Хоть у него были и другие цели, он все чаще засматривался на красную Еву: сражающая Чертовка производила поистине гипнотический эффект.

Аска в невероятных кульбитах закручивала кнут сложными петлями и со страстными стонами отправляла его в гущу врагов, так и не успевших рассредоточиться, чтобы уменьшить свои потери. Когда Рыцари смогли, наконец, подобраться к ней вплотную, на всех Детей их оставалось едва ли пять десятков, но это по-прежнему были серьезные противники. Увидев, что Сорью развеяла бич и вырастила свои знакомые двойные клинки, Тодзи оценил ситуацию у Синдзи и Рей. Фиолетовый Евангелион Икари, едва не вырывая себе кисти, крутил двуручный меч, и вокруг него уверенно росла куча изрубленных противников, а Аянами как раз точным ударом ноги снесла голову очередному Рыцарю, когда упавший враг подсек Аске колено.

Сорью была страшно утомлена своим упражнением с кнутом и старалась драться очень осторожно, но именно неумение быть осторожной и подвело ее: делая простейший блок, она не убила врага, а лишь сбросила себе под ноги, и серебристый псевдоклинок немедленно вошел ей в сустав. Аска вскрикнула от боли, тут же проткнула нападавшему голову, но касательные удары просто посыпались на нее со всех сторон. В наушниках немедленно объявили, что ей снижают синхроуровень и предлагают разбудить.

– Болт вам! – Аска отшвырнула ближайшего врага, перенесла вес на уцелевшую ногу и крутнулась вокруг своей оси, широко расставив руки с лезвиями. От убийственной мельницы уклонились не все.

И вдруг стало еще просторнее.

Сорью оглянулась: Тодзи, разогнавшись, массой Евы снес в сторону и умял в кучу сразу пять Рыцарей, а теперь утрамбовывал их тяжелыми ударами.

На лице Аски в капсуле расплылась широкая улыбка: "Mein Gott, еще один дурак".

Сорью заметила атаки с двух сторон сразу, наклонилась, пропуская псевдоклинки над головой, и снизу вогнала лезвия в шеи Рыцарей, увлекаемых к ней инерцией своих же ударов. Девочка огляделась: Рей помощь не требовалась, ее соперники умирали слишком быстро и легко, Синдзи тоже только что эффектно упокоил очередного, прикалывая упавшего к земле. А вот Тодзи позади нее издал вопль боли: оставшиеся в живых Рыцари повалили отбивающуюся черную Еву и теперь пытались распять ее, чтобы без помех нанести удар в грудь. Один упал с пробитой грудью, заливая Еву серебристой кровью, но остальные упрямо пытались завершить начатое.

Аска, крича от боли, в два прыжка преодолела расстояние до них, распорола одного врага от плеча до паха, двоих пока просто сбила на землю и подняла Тодзи на ноги:

– Ты совсем дурак, Судзухара?! Хочешь стать героем?

Черная Ева вместо ответа выбросила в сторону ногу и отправила в воздух поднявшегося Рыцаря. Аска проводила взглядом кувыркающуюся на лету куклу: в паре мест явно перебит хребет.

– Судзухара, какого хера?! Я кого спрашиваю?!

– Да пошла ты, Чертовка! Прекращай корчить черти что!!! После боя пар выпустишь!

Тодзи рванул мимо нее к очередной горстке недобитков, а разъяренная Аска ("Ну, @&*#, все, да я просто &%#^$%& его после боя!!!!!!") похромала в другую сторону, раздавая точные смертоносные удары.

Спустя минуту все было кончено, осталась лишь омерзительная работа по добиванию. Раненную Аску разбудили, и Мисато сообщила остальным, что ее с трудом уволокли в госпиталь, и ходить она вроде может.

Синдзи опустил клинок, держа его лишь одной рукой, и подошел ближе к Рей. Бело-голубая Ева поднялась с колена и наклонила голову:

– Ты хорошо сражался, Икари-кун. Я ощущаю гордость за тебя.

– И ты… Ты тоже молодец, А-аянами. Я за тебя… так эээ… волновался…

Тодзи свернул шею очередному слабо трепыхающемуся врагу и поднял взгляд на силуэты двух Ев:

– Господи, ребята, ну как же здорово, что вы не можете прямо тут начать лизаться!

… В Догме расслабившиеся техники захихикали, а Мисато с умилением взглянула на экраны, показывающие тела Детей: щеки Синдзи и Рей пылали, а их пульс заметно участился, приближаясь к боевым показателям…

***************************

После ожесточенного боя Аске, как всегда, не спалось: ушла адреналиновая ярость, усталость схлынула, а возбуждение никуда не делось. Она попыталась пообщаться со своей куклой, но сегодня быстро бросила это занятие: ничего, кроме раздражения, оно не принесло. Ее распирало изнутри, ей впервые в жизни срочно нужен был живой собеседник, и цифры "02:15" на часах ничего не значили.

Синдзи проснулся от того, что кто-то шлепнулся рядом с ним на кровать.

Он спросонья перепугался, подскочил, но, услышав шепот, запаниковал еще больше и покраснел:

– Тише, дурак, не шуми.

– А-аска?! Что… ты тут делаешь???

Глаза девочки заблестели:

– Хочу поговорить с тобой, дурак Синдзи, разве не понятно?

– Поговорить?

– Да, я же сказала!.. И не мечтай, извращенец, я одета!

– Я… Нет, я совсем… нет!

– Да знаю я, что "совсем нет", – непоследовательно заявила Аска. – Ты о своей Чудо-девочке мечтаешь…

Синдзи промолчал: хотел ли он, чтобы на месте Аски оказалась сейчас Рей? Парень покраснел еще сильнее.

– Эй, Синдзи, расскажи мне, о чем ты думаешь сейчас, – распорядилась шепотом Аска.

– Я… Ну… Ээээ… АЙ!

– Не ори, дурак, это всего лишь тычок в ребра! Так о чем?

– О том, почему тебе хочется поговорить… – соврал Синдзи, потирая пострадавший бок. – И п-почему ты пришла ко мне…

– Ты совсем дурак? – Аска засопела. – Мисато меня взашей прогонит, когда узнает, что я не по делу… А ты нет… Почему хочется поговорить?.. Не знаю, не спится и все.

– А-аска, видишь ли… – осторожно начал Синдзи, прикидывая, будет ли она его бить. – Это не совсем прилично, что девочка приходит к парню ночью в комнату… Это… аморально…

Аска завозилась, устраиваясь поудобнее: с дураком так интересно спорить и объяснять ему, что его взгляды на мир – фигня…

– Синдзи, ты такой… Такой… Ну, странный, что ли. Вот скажи мне, что ты делал последние пару суток?

– Ну, вместе с тобой, Рей и Тодзи гонялся по Сну за убийцами… Потом убил кучу Рыцарей… Постой, а что это значит?

– А то, дурак Синдзи, – наставительно прошептала Аска, – что ко мне, тебе, Чудо-девочке и этому кретину Тодзи мораль и приличия неприменимы…

– Аска, о чем ты?

– А вот представь, Синдзи, что сказали бы старые козлы-моралисты и все эти домохозяйки, придумавшие тупые приличия, если бы узнали, что подростков заставляют убивать? Что их истязают тестами? Что бы они все, твари, сказали о наших мозгах, о нашей психике?

Аска схватила его за руку и горячо шептала, увлекаясь все больше, о том, что ее тревожило уже долгие годы:

– "Ах, да они моральные уроды! Бедные дети все искалечены! Их надо лечить!" – кривляясь сказала она, повысив голос.

– Да с чего вдруг?! Н-ну, я понимаю, что так подумали бы о Фуюцки, Мисато-сан, прочих взрослых…

Аска больно шлепнула его по руке, скорее от раздражения, чем желая в самом деле ударить:

– Нет же, идиот! Они это скажут о нас тоже! Вот скажи мне, ты сегодня хоть на миг раскаялся в том, что перекрошил десятка четыре живых существ?

Синдзи замер, пораженный, а Аска продолжала:

– Фиг с ним, они не люди, они не из этого мира, они нас убивают, но они же живые были! Или ты убедил себя, что это игра такая? Я, ты, Аянами и Судзухара – солдаты-малолетки, дурак! Так почему, наплевав на "не убий" и на свое детство, мы должны кланяться прочим тупым ограничениям?

Парень опрокинулся на спину, обдумывая, что сейчас Аска сказала. "Раскаяние? Да за что?! Мы спасаем мир! Раз убивать надо ради этого, значит, не в чем тут каяться! Но ведь тогда…"

Синдзи вздрогнул, когда девочка снова взяла его за руку:

– Понял? И скажи теперь хоть слово о морали, она нам не писана!.. Нам наплевать на правила тех, кого мы защищаем! Я вот с восьми лет выслеживаю и убиваю Рыцарей, а в этом году окончила колледж… Это все жутко морально и нормально, да?

Парень не знал, какой новости больше удивляться, и только потом сообразил: больше всего его поражает то, что Аска хвастается перед ним, а она, несомненно, хвасталась. Он посмотрел на ее профиль. Сорью лежала рядом, глядя в потолок и о чем-то думая.

– А-аска, – попросил он, заранее сжимаясь, – можешь рассказать, что с тобой не так?

– В смысле?! – предсказуемо возмутилась девочка. – На что ты намекаешь, извращенец??

– Нет, п-подожди… Я… Пон-нимаешь, у меня очень болит голова, с… с детства… У Тодзи – отклонения в развитии… Ну, все Дети… немного странные…

– Больные, – прямо уточнила Сорью, усмехаясь. – И ты забыл сказать, что Чудо-девочка – кукла и тормоз в эмоциональном смысле…

– Аска, н-не надо…

– Ну-ну, не плачь, малыш, – издевательски сказала она, помолчала и вздохнула. – А ты еще не понял на счет меня?

– Н-нет…

– Ты тупой?! У меня, по-твоему, нормальный характер? Я с детства такая психованная! Я знаю шестнадцать медицинских определений своего состояния, и все – фигня!

За плохо скрываемой гордостью явно было что-то еще, но Синдзи решил не уточнять. Он замер, ожидая, что скажет вдруг замолчавшая Аска.

– Синдзи, – позвала она, поворачиваясь к нему, – давай целоваться!

"Ничего себе у нее переходы!" – запаниковал парень, лихорадочно соображая, что ей ответить, чтобы отделаться хотя бы только легкими травмами. Ситуация страшно смущала его, но пугала все же намного, намного больше.

– Ээээ… Аска… Я не думаю, что это хорошая идея…

В полумраке сверкнули зубы: к удивлению Синдзи, Аска драться не стала, а широко улыбнулась:

– Мне так скучно, что я готова целоваться с тобой, а ты боишься изменить своей Чудо-девочке? Я же тебе вроде объяснила на счет морали и предрассудков. Или ты все же не понял?..

Услышав признаки угрозы в голосе, он мысленно заметался, ища выход:

– Нет… Я… Понял, но как…

– Слушай, Синдзи, ты оборзел! Ты соображаешь, КТО и ЧТО тебе предлагает?! – вкрадчиво произнесла Аска, но с уже знакомой парню последовательностью закончила фразу угрожающе. – И вообще, дурак, ты же не хочешь, чтобы ваш первый с ней поцелуй был противным и неумелым?

Икари пискнул, а соседка тем временем продолжала разоряться, повышая голос:

– Ты думаешь, я поверю, будто вы с ней целовались уже? Я не такая идиотка, как наши одноклассники! "О, Икари, наверное, с ней такое вытворяет"! – передразнила она. – Извращенцы… Ты же, дурак, на нее как на божество смотришь, а не как на девчонку!

Повисла тишина. Аска перевела дыхание и в полный голос, наконец, спросила:

– Так будем целоваться или как?

В стену с другой стороны несколько раз ударили кулаком, и сонный голос Мисато громко простонал:

– Аска, заткнись!! Синдзи, поцелуйтесь уже, раздень ее, или что там она от тебя хочет, но дайте мне поспать!!!

Девочка вскочила, влепила Синдзи оплеуху и с воплем "Извращенец!" сбежала в свою комнату. Парень в страшном смущении потер щеку, глядя на захлопнувшуюся дверь, поборол неуместное сожаление и уснул, провалившись в сон.

Аска улеглась в комнате и сладко зевнула: сон явно уже был недалеко, ей было немного стыдно, но зато она расслабилась. "Дурак такой славный, хоть и дурак… А Мисато – дрянь. Чего она трезвая спать улеглась…" Сорью с чистой совестью завернулась в покрывало и покинула явь с невнятной тоской по толстым немецким стенам.

***********************

Доктор Рицко Акаги очень любила свою работу и знала в этой сфере все, но настоящим смыслом ее жизни был постоянный поиск новой цели для своего пытливого ума. Обнаружив таковую, женщина с улыбкой принималась ходить вокруг, сосредоточенно изучая противника издалека, потом совершала сложную подготовительную работу, выстраивая алгоритмы на каждый возможный вариант развития событий. К счастью, заоблачный интеллект позволял пройти этот шаг очень быстро, и только когда вокруг вырастали полки методов, перестраховок и аналитических приемов, Рицко бросалась в бой, завершая акт познания одной атакой.

После таких атак доктор впадала в хандру и совершала набеги на бары вместе с Мисато, напивалась, сопливо жалуясь подруге на убожество мира, в котором так мало интересного.

Акаги отключила питание своего терминала МАГИ и пошла к выходу из кабинета, на ходу доставая сигарету. В 03:15 центральная компьютерная система начнет интенсивную самодиагностику, в ходе которой будет выполнена абсолютно невинная операция. Потом еще две. Потом… В 05:20 утра закрытые персональные файлы Рей Аянами будут лежать на винчестере ее терминала, а все логи проверки обрастут красивой и убедительной "липой".

Доктор улыбнулась, предвкушая завтрашнее чтиво: цель пока не достигнута, можно продумать варианты и еще раз насладиться своей схемой. Щелкнула зажигалка.

Винчестер терминала доктора Акаги с недавнего времени выглядел довольно странно, но Рицко об этом не знала. Модифицированный жесткий диск передавал слабые сигналы, не намного мощнее статических помех, транслируя информацию на забытый в соседнем кабинете техников коммуникатор. С нерегулярными интервалами в течение рабочего дня прибор оживал и совершал звонки данных на разные номера в Токио-3.

Ставя себе цель, Специальный инспектор Редзи Кадзи достигал ее с той же аккуратностью, что и Рицко Акаги.