Перевал Дятлова. О чём рассказали следы (СИ)

Хроника событий

Из вышесказанного следует, что Игорь Дятлов должен был из похода вернуться на 10 дней раньше нас.

Не успел я приехать домой и разобрать рюкзак, как ко мне прибегает возбуждённый участник моей группы Рудик Седов (тогда редко у кого были домашние телефоны):

— Серёга! В институте паника… Не вернулся из похода Игорь!

Прошло собрание секции, скомплектованы группы для организации поисков. Тебя срочно просят приехать в институт!

В институте на пятачке у Спортклуба не протолкнуться.

Прошло уже 60 лет с тех событий. Память не сохранила каких-то деталей и мелких подробностей, отдельных лиц участвовавших в обсуждении и принятии решений. Но значимые вехи свежи в памяти и по сей день.

Так было принято решение выбросить в разные узловые точки маршрута Дятлова поисковые группы, которые бы установили, был ли он там. И после этого сосредоточить поиски в наиболее вероятном районе их нахождения.

Общее руководство организационно-хозяйственной частью поисковых работ поручили полковнику военной кафедры Г.С.Артюкову. Он тут же связался с военными и попросил о помощи.

Приказом командования округа была задействована авиация: самолёты и вертолёты, — транспорт, военные с поисковыми собаками, миноискателями, с полным обеспечением их довольствием и необходимым снаряжением.

Из геологоразведочной экспедиции был придан радист Егор Неволин с радиооборудованием дальнего диапазона связи и пр.

Я предложил для руководства поисковыми работами непосредственно на месте привлечь Е.П.Масленникова. Это был опытный турист, выпускник УПИ, первый мастер спорта по туризму в области. Он же возглавлял нашу областную Федерацию, и уже работал главным механиком на Верх-Исетском металлургическом заводе. Хороший организатор и руководитель.

^{Е.П.Масленников — руководитель поисков.}

Мне довелось быть с ним знакомым ещё со школьных лет, когда я занимался туризмом. Установились дружеские отношения, несмотря на солидную разницу в возрасте, а потом я принимал участие в общественной работе в Федерации, им руководимой.

Мне сообщили, что он уже в курсе дела и занимается организацией поисков.

Из числа студентов были сформированы две группы. Одну — Бориса Слобцова — высадили под вершину Отортена, вторую — Олега Гребенника — в район вершины Ойка Чакур, на которые в заявленном маршруте Дятлова планировались восхождения.

Но оказалось, что Слобцова по ошибке высадили достаточно далеко от вершины. И он отправился на юг пересечь долину р. Лозьвы и Ауспии, чтоб попытаться обнаружить след (лыжню) группы Дятлова. По одной из этих долин Игорь должен был подняться в верховья рек, к главному водоразделу Уральского хребта.

Но узнать был ли Дятлов на Отортене, имело ключевое значение для понимания, что делать дальше, где сосредоточить поиски на маршруте протяженностью почти в 300 км. Охватить весь маршрут поисковыми группами было просто не реально. А облёт на самолёте не дал никакого результата.

Предлагаю решить эту задачу нашей группой. Времени на сборы нет. Надо вылетать завтра. Ребят собрать, только что вернувшихся из похода, не просто. А тут ждут уже на рюкзаках распоряжения М. Аксельрод и С.Типикин, оставшиеся в резерве.

Потому комплектуется группа из трёх человек для повторной высадки на Отортен. Коллегиально предлагаем Моисею Аксельроду (среди друзей Моня) взять на себя обязанности руководителя, поскольку он старше нас (уже закончив УПИ, работал на заводе), а мы ещё студенты.

На следующий день мы вылетаем с Уктусского аэропорта на двукрылке АН-2 в Ивдель. С нами ещё два незнакомых нам человека.

Чтоб рассказ об этих днях и событиях был более убеди-тельным, достоверным и не только от моего лица, приведу воспоминания Стаса Типикина, которые он мне прислал незадолго до своей смерти.

«В феврале 1959 г. я учился на 5-ом курсе физико-технического факультета УПИ. Игоря Дятлова знал не долго, но достаточно хорошо: приходилось вступать с ним в горячие споры в кабинете председателя Спортклуба Л.Гордо при распределении финансовых средств между турсекцией и альпинистской секцией, руководителем которой я в то время был.

О принятом решении об организации поисковой экспедиции узнал от Моисея Аксельрода — одного из своих друзей по альпсекции и по студенческой жизни. Сергея Согрина также хорошо знал по альпсекции, как отличного спортсмена и организатора.

Наша группа (группа Аксельрода) добиралась до Ивделя на специально выделенном самолёте с промежуточной посадкой в Артемовском».

Посадка в Армёмовском была запланированной, т. к. два незнакомца оказались радистами, которые на радиозаводе должны были получить радиостанции для наших поисковых работ. На это ушло немало времени. Когда две радиостанции загрузили в самолёт, то показалось, что он осел под их тяжестью. Щелочные аккумуляторы к ним были огромных размеров, и с трудом их мог поднять один человек. Невольно возник вопрос. А что же мы будем делать с ними в глубоких снегах? Как переносить, когда сам чуть ли не по грудь будешь тонуть в снегах без лыж? А как на лыжах их перетаскивать? Тот, кто придумал придать нам этот груз, не представлял тех условий, в которых мы окажемся.

Рассказ продолжит Стас.

«Ребята-радисты (2 чел) оказались в нашей группе, очевидно, волей случая. Это были хорошие парни, но их поездка на Отортен получилась, к сожалению, бесполезной, т. к. обе рации оказались неработоспособными (не смогли установить радио-контакт ни с вертолетом, ни с самолетом, ни друг с другом).

По прибытии в Ивдель М.Аксельрод ушёл за указаниями к представителю Штаба поисков и по возвращении сообщил нам план действий, включающий восхождение на Отортен. Группа пересаживается из самолета в вертолет и вылетает на Отортен.

Радисты Ябуров и Чигвинцев находились с нами всё время пребывания группы в районе Отортена, но к горе с нами не ходили. Им было поручено, находясь на биваке, установить нам надежную радиосвязь с самолетами и вертолетами, которые будут работать в районе Отортена».

Нас очень удачно на вертолёте забросили на склоны Отортена. В двух шагах от места высадки нашли место для организации лагеря. Рядом были и сухие дрова. Мы организовали лагерь. У нас был достаточно большой опыт ночёвок в зимних условиях. Моня — турист с богатым опытом, как и я. Вместе ходили в 1956 году на Приполярный Урал зимой, а Стас уже имел 2-ой разряд по альпинизму. Для наших радистов всё было необычно. Их даже пугала предстоящая ночёвка в снегах и на морозе. Но ребята молодые, быстро освоились и наравне с нами включились в работу по обустройству ночёвки.

Переночевав, наша тройка отправилась к вершине. Склоны довольно пологие. Сама вершина куполообразная со скальными останцами на высшей точке.

Снова впечатлениями делится Типикин.

«27.02.1959 г. После рассвета, оставив радистов заниматься рациями, мы втроем отправились на лыжах к Отортену. С места бивака (он был организован на середине склона ущелья) была прекрасно видна гора и извилистое заросшее лесом ущелье в сторону горы с замёрзшим ручьём на дне. Погода была отличной, идти было легко, дорогу прокладывали там, где зарослей было меньше. Шли часа полтора. Наконец деревья стали отступать, мы вышли на открытое место и … потеряли ориентировку. Перед нами была седловина, влево и вправо от которой поднимались заснеженные склоны двух похожих друг на друга вершин. Верх их из-за перегиба склонов видно не было. Которая из них Отортен? Решили так: один из нас идёт на левую гору, второй — на правую, а третий дежурит на седловине в качестве координатора и для оказания экстренной помощи на случай нештатной ситуации. Контрольный срок возвращения на седловину — через полтора часа. Я вызвался идти на левую. Лыжные палки в руки и вверх!

По мере подъема, когда из-за перегиба склона стали появляться скалы-останцы, я понял, что поднимаюсь на Отортен. Достигнув верха, я стал обходить останцы, разбросанные на значительной площади. Нигде никаких следов пребывания людей не было. Но ведь должен же быть тур, куда закладываются записки. Исходя из своего альпинистского опыта, мне наиболее подходящим показался один не очень высокий останец. Я подошел к нему, но сразу же понял тщетность своих намерений: стенки скалы покрыты коркой льда и валенками не за что зацепиться. А внизу у Сергея есть альпинистское снаряжение. Короче, ещё раз обойдя вершину горы и заглянув на другой (западный) склон, я посыпался вниз. И Моня и Сергей уже были на седловине, встретили меня известием, что я был на Отортене. Я рассказал им всё, что видел, и мы решили всё же добраться до тура на Отортене. Снова палки в руки и вверх! Верёвка, крючья, молоток, страховка — и Сергей, под-твердив репутацию отличного скалолаза, взобрался на останец. Вскоре он крикнул нам, что записка есть, но не Дятлова, и зачитал текст. Значит группа Дятлова сюда, до конечной точки своего маршрута, не добралась (Записку МГУ я в руках не держал и у кого она хранится, я не знаю)».

^{Скальные останцы на вершине Отортена.}

^{Февраль 2009 г. Фото С.Баталова.}

Подняться на этот останец оказалось действительно не про-сто. На скалах прилипший метровый слой снега и льда. Никакой надёжной опоры, всё уходит из-под ног.

Наша основная задача установить, был ли Дятлов на вершине, была выполнена. Записка туристов МГУ была датирована летом 1956 года. Но возникли сомнения. А вдруг Дятлов не смог без специального снаряжения подняться на этот останец. Тогда должны быть где-то поблизости следы их пребывания.

«С седловины мы спустились на западную сторону Отортена, осмотрели лавинные выносы под 80-метровым обрывом, о ко-тором нам говорили на инструктаже в институте, пересекли замерзшее озерцо и в это время над нами появился самолет. Мы выложили на снегу условный сигнал «П», что поиск продолжается, а в ответ получили вымпел, что следы группы Дятлова найдены и нам следует готовиться к эвакуации.

Мы завершили обход вокруг Отортена, вышли на свою утреннюю лыжню и ещё засветло вернулись на бивак к нашим радистам, чтобы с утра начать подготовку к встрече вертолёта».

Хочу уточнить, что в вымпеле в находящейся там записке сообщалось, что на склоне горы 1079 обнаружена палатка. Стало ясно, что Дятлов до Отортена не дошёл. Надо было их искать на начальном участке маршрута и остальные группы снимать. Скорее всего, какая-то трагедия разыгралась в районе обнаруженной палатки. Что с ребятами? Если живы, то где? Эти мысли не давали покоя всю ночь.

«28.02.1959 г. Утром погода отличная, морозец небольшой, поэтому решили свернуть палатки и ожидать прилета вертолета у костра. На всякий случай подготовили сигнальные костры. Время шло, а вертолет не прилетал. Видим, как вдали над Отортеном начал кружиться самолет.

Ждём. Подошел полдень. В районе Отортена снова появился самолет. Мы решили привлечь внимание к себе, зажгли сигнальные костры, но никто на это не отреагировал. Солнце начало садиться и мы подумали, что нам предстоит еще одна ночёвка в палатках. Но тут неожиданно из-за гребешка вынырнул вертолет и из открытой двери нам стали что-то кричать и энергично махать руками, жестами требуя от нас немедленно подниматься на гребень. И мы полезли по достаточно крутому склону и глубокому снегу, задыхаясь и падая от напряжения, т. к. пришлось разгрузить наших радистов, повесив на грудь дополнительный груз в виде тяжеленных раций. В вертолет нам помогали влезть второй пилот и неизвестный нам человек, представившийся прокурором. От него мы и узнали все известные на тот момент подробности о группе Дятлова и начальных результатов поиска. Когда мы обратились к летчикам забросить нас по пути на место аварии (всего-то 10 км) на нас все замахали руками: приказ — нас только в Ивдель!!! Истинную причину этого мы узнали чуть позднее».

В этом повествовании Стаса некоторые подробности о полётах над нами самолётов и вертолётов в тот день чуть расходятся с моими впечатлениями. Это и простительно. Тем более что они никак не влияли на ход событий. Столько лет прошло! Память Стаса сохранила многие детали, которые не запечатлелись у меня. Но то, как мы вытаскивали никому ненужные радиостанции по крутому склону и глубокому снегу сложно забыть.

Так мы снова оказались в Ивделе. То, о чём расскажет дальше Типикин, запомнилось мне смутно и не столь эмоционально. Скорее всего, я был занят какими-то другими делами и поручениями.

«Когда мы высадились из вертолета в Ивделе, нас повели в гостиницу при аэродроме, где мы должны были предстать перед членами Комиссии и, возможно (как нам сказали), перед секретарём Обкома Партии Ештокиным (фамилия почему-то врезалась в память). Запомнилось, что шли мы в абсолютной темноте и только на фоне снега угадывалось, что вдоль до-рожки беззвучно стоит много людей, словно в ожидании чего-то. Было на душе какое-то неприятное ощущение. В ресторане гостиницы нас хорошо встретили, накормили, напоили соками (на Отортене ведь мы пили только растопленный снег) и затем здесь же состоялся разговор с членами Комиссии. Нас расспрашивали, мы отвечали. Было видно, что эти люди наделены большими полномочиями, но кто они, я так и не знаю. Потом нас отправили спать.

Утром за завтраком объявили, что группа Аксельрода вылетает сегодня в Свердловск. Мы были ошарашены! Зачем? Что за глупость? На поиске наши руки лишними не будут! Посылаем Моисея разобраться, в чём дело. Вернувшись, он говорит, что это решение начальства. Якобы вчера в Свердловск поступило сообщение, что группа Аксельрода не вы-ходит на связь и возможно тоже погибла. Город и так переполнен мрачными слухами, а тут ещё одно известие о групповой гибели.

Во избежание возможных негативных последствий приказа-но показать нас живыми нашим родным и в институте. И только потом можно будет думать, что делать дальше. Мы не согласились и уговорили Моисея попытаться пробиться к самому большому начальству с просьбой отменить принятое решение. Мони долго не было. Наконец, идёт, сияет — рот до ушей: Всё! Летим на поиски!

Этот неприятный для нас инцидент родился по вине лётчиков-вертолётчиков. Дело в том, что лётным заданием вертолёту, везущему нас к Отортену, поручалось высадить группу на склоне этой горы. Но у командира вертолета заданное место посадки вызвало сомнение из-за состояния снега, и он решил поискать более удобную точку (имел на это право). Нашёл её на ровном голом гребешке на расстоянии 8 км от Отортена. Нам-то было всё равно, но об изменении места посадки почему-то не было сообщено пилотам самолета-наблюдателя. Поэтому, делая облет горы в день эвакуации, пилоты самолета получили и передали на землю исключительно тревожную информацию: группа Аксельрода на радиосвязь не выходит, никаких на-земных условных сигналов не подаёт, следы группы обнаружены под обрывом Отортена, на снегу озера, после чего следы исчезают. Делается вывод, что группа Аксельрода, по всей видимости, погибла. Сам факт непонятной гибели большой группы студентов УПИ так потряс сознание общественности и создал такую неспокойную нервозную обстановку вокруг этого трагического события, что любое известие о новой групповой смерти могло принести много бед».

И в тот же день (1 марта) нас забросили в эпицентр событий к останцу на водораздельном гребне рек Лозьвы и Ауспии. — Это место впоследствии «окрестили», как «Перевал Дятлова», хотя это не перевал в классическом его понимании.

С нами летел прокурор из Свердловска Л.Н.Иванов. Как он оказался здесь, вспоминал Лев Никитич много позже.

«Неладное я почувствовал с того момента, когда зашёл в кабинет прокурора области и получил приглашение сесть. Садиться, при обычных посещениях у прокурора области, у нас не было принято по той простой причине, что в кабинете задерживаться не приходилось — среди 60 человек областного аппарата ежедневно было много желающих попасть на приём лично к прокурору области.

На сборы мне было дано 30 минут. Новые валенки, шапка — ушанка и такой же новенький полушубок тут же в кабинете прокурора области мне вручил начальник АХО, а ещё через 30 минут я сидел в самолёте, который через несколько часов доставил меня спецрейсом в г. Ивдель».

Так мы оказались в вертолёте вместе с представителем областной прокуратуры. Об этом вспоминает Типикин.

«Во время полета на перевал 01.03.1959 познакомились с прокурором Л.Н.Ивановым. Время полёта прошло в разговорах незаметно. Обсуждаемая тема, понятное дело, была одна.

Какой груз перевозили этим рейсом, я не обратил внимание. И вообще, был ли груз? Вот то, что везли продукты, это точно. Вечером они уже были в употреблении. Насколько я помню, мы ничего в вертолет не загружали».

Вертолёт встречали ребята из группы Слобцова и незнакомые люди, которые никак не представлялись. Большинство из них улетели обратным рейсом на нашем вертолёте. Обратил внимание, что под останцем лежит огромный сверток брезента, который ребята загрузили в вертолет. Оказалось, что это была палатка Дятлова. Это меня очень удивило. Всего прошло два дня с момента обнаружения палатки. Хоть я тогда мало что понимал в следственных делах, но по моим понятиям, коль с нами прилетел прокурор, то он должен осмотреть место происшествия, составить протокол, сфотографировать. Говоря профессиональным языком, провести следственные действия. Непонят-но было, кто мог дать такое скоропостижное и безграмотное указание.

Много позже я узнал, что до Иванова там побывали представители прокуратуры Ивделя. Как вспоминал Миша Шаравин (он первым обнаружил палатку Дятлова), они осмотрели содержимое палатки и никаких записей не делали. Видимо в снегу, на морозе и ветре это было делать очень неуютно прибывшим следователям, да ещё в городской одежде. А в Ивделе, в тепле можно это сделать в комфортных условиях. Скорее всего, именно эти люди и улетели обратным рейсом на нашем вертолёте вместе с палаткой.

Обратил внимание, что под останцем рядом с палаткой лежит ещё два свёртка похожих на спальный мешок. Догадка полоснула по сердцу. До прилёта к останцу мы были информированы только о найденной палатке. А эти свертки мне напомнили печальные случаи из альпинистской практики, когда так же в спальные мешки упаковывали погибших для транспортировки. Мой немой вопрос понял Боря Слобцов и с трудом выдавил.

— Вчера обнаружили Колмогорову и Дятлова и подняли сюда.

Вид у ребят его группы был усталый и подавленный. Мрачно стояли на морозе и ветру. Лопасти вертолёта, как огромный вентилятор, продолжали вертеться. Уже не один день они в экстремальных условиях занимались поиском. А тут, обнаружили замёрзших своих друзей. Молодых ребят, впервые столкнувшихся с такой трагедией, повергло в шоковое состояние. По своему опыту понимал, какую непосильную работу они вчера выполнили, вытаскивая тела из долины на гребень хребта, преодолевая глубокий снег, кустарники и камни. И все это на морозе и ветру столь малочисленной группой.

Е. П. Масленников встретил меня радостной улыбкой:

— Ты-то мне очень нужен.

И мы с Ивановым в сопровождении ребят отправляемся к месту, где стояла палатка Дятлова.

Это подтверждает и Типикин в своих воспоминаниях.

«По прибытии на перевал мы сразу направились к дятловской палатке, а оттуда вниз к кедру».

«Кедр» — это второе узловое место, где Шаравин вместе с Коптеловым на следующий день, спускаясь от палатки в долину реки Лозьвы, примерно в полутора км от последней, наткнулись на два замёрзших тела.

Миша подробно рассказал нам, как была установлена палатка, в каком состоянии её обнаружили. Она стояла в безопасном месте, на выровненной площадке. Для лучшей теплоизоляции под неё уложены лыжи. Палатка надежно закреплена. Она почти месяц простояла при ураганном ветре и снегопаде. Упала только задняя стойка. Сверху её припорошило свежим снегом не более 10-15-ти сантиметровой толщины. Кое-где лежал плотный надутый наст.

^{Обнаруженная палатка Дятлова.}

И ещё очень существенный момент. На скате палатки обнаружили большие разрезы. Рассмотрев их более внимательно, Шаравин понял, что они сделаны изнутри. Все документы, деньги, тёплая одежда, обувь оставались внутри палатки. Значит, палатка людьми была покинута молниеносно, панически. Некогда было одеваться, воспользоваться входом. Реж скат и беги от того, что смертельно опасно.

У нас никаких сомнений в правильности выбора места и об-устройства ночлега не было. Эту технику и тактику походов туристы УПИ унаследовали от своих старших опытных товарищей: Е.Масленникова, В.Богомолова, В.Королёва, А.Будрина, А.Григорьева, В.Карелина, и других. Мне вспомнились и мои путешествия зимой по Северному и Приполярному Уралу, где мы поступали также.

А сейчас рассказ о том, что происходило в районе палатки.

Для неопытного и неосведомлённого человека о туризме это всё могло показаться странным. Зачем идти в тайгу просто так. Ночевать в снегу, подвергать себя опасности. Таким был наш спутник прокурор Лев Никитич Иванов, который впервые в своей практике столкнулся с гибелью туристов, да ещё и зимой.

Для него находиться в тех экстремальных условиях было настолько необычным, что спустя много лет он с содроганием вспоминал.

«Наша поисковая группа расположилась в горах у 64 параллели. По календарю февраль, и в приполярье в долинах отрогов Уральского хребта дуют такие метели, что в трёх — четырёх шагах ничего не видно. Дни были настолько трудными, что вечером в палатке часто валились замертво. Не скрою, что мне, недостаточно тренированному человеку было очень труд-но равняться с опытными туристами, следопытами, но ни на одну минуту я не был оставлен без внимания — мастер спорта по туризму Е.П.Масленников, человек большой души и личного обаяния всегда оказывался рядом».

Надо отдать Льву Никитичу должное, он быстро вникал и понимал, что случилось. Ему было важно услышать мнение тех, кто был причастен к этому спортивному увлечению. Понять мотивы, психологию, морально этические нормы взаимоотношения людей. Он был поражен увиденным. Это совсем не та «бытовуха», с которой ему приходилось постоянно сталкиваться в своей работе.

«Мне удалось восстановить трагедию в её подробностях… Собравшись в долине без одежды туристы не смогли преодолеть ветер со скоростью 40 метров в секунду и погибли на морозе. Поражает высокий моральный дух этих мужественных людей. Парни отдали с себя последнюю рубашку девушкам, чтоб хоть как-то согреть их… Работая по этому делу, я воочию убедился как велика всё-таки дружба и чувство товарищества у наших людей».

Евгений Поликарпович, отведя меня чуть в сторонку, попросил сопровождать Иванова и давать ему все необходимые разъяснения на его вопросы, довести до его понимания, что такое туризм и его специфика, дабы не сделать ошибочных выводов. Как видно из приведённых выше воспоминаний Иванова, это удалось осуществить.

После осмотра места палатки, Масленников предложил нам проследить весь путь дятловцев до кедра. От палатки уходили вниз по склону следы ног с отпечатками пальцев, что говорило о их принадлежности беглецам. Там было сделано много интересных наблюдений, позволивших воссоздать картину бегства из палатки. Но об этом более подробно расскажу ниже в соответствующих главах.

Так мы отправились изучать следы, а остальные ушли к кедру заниматься транспортировкой, обнаруженных там тел Дорошенко и Кривонищенко.

Об этом пишет и Типикин.

«По прибытии на перевал мы сразу направились к дятловской палатке, а оттуда вниз к кедру, где включился в работу по подъему на перевал тел Дорошенко и Кривонищенко. С Масленниковым и Ивановым каких-либо приватных разговоров «с глазу на глаз» у меня не было. Тела Кривонищенко и Дорошенко поднимали на перевал в одно время на волокушах двумя группами по 5–6 чел. Я оказался в «группе Кривонищенко». Хорошо запомнилось, что стояла прекрасная погода с небольшим морозом. Светило солнце. Мы шли вверх под углом на-встречу ветру. Обе руки были заняты, поэтому приходилось периодически отворачивать правую щеку. И всё равно, когда поднялись на перевал, щека была покрыта толстой ледяной коркой. И вот уже полвека из головы не уходит сравнение: если у нас леденели щёки на солнце при слабом морозце, то что должны были испытывать на этом же склоне Зина, Рустем и Игорь в 30-градусный мороз при ураганном ветре, да ещё в полной темноте, полураздетые и беспомощные. И шли ведь не ради только собственного спасения. И если это не героизм, то, что тогда? Не забывается даже по истечении 55 лет».

Пронзительные слова Стаса, его ощущения и сейчас повергают в трепет. Все эти годы, когда мне холодно или мёрзну где-то на улице, невольно в глазах встают мои друзья дятловцы. Молодые, полные сил, жизнерадостные. Каково было им, что испытывали, понимая, что они обречены и, тем не менее, до последнего боролись не только за свою жизнь.

Просмотрев путь дятловцев, мы подошли к кедру. Л.Н.Иванов, взглянув на замёрзшее тело Ю.Кривонищенко, тут же отметил:

— Мы видим характерную, типичную позу сильно уставшего человека.

И действительно, когда мы устаём, то ложимся на спину. Одну руку кладём на грудь или живот, а вторую закидываем за голову. Одну ногу чуть сгибаем в колене. И мы расслабляемся, погружаемся в дрёму. Значит, Юре пришлось выполнять какую-то тяжёлую работу. И снова очень внимательное изучение окружающей местности и следов. Следов не в прямом понимании «отпечатков ног», а следов деятельности людей. При некоторой наблюдательности, внимании и наличия навыков, многое можно «увидеть».

У кедра ветром выдуло снег. Впоследствии это помогло объяснить одну из причин получения травм. Тут же находились остатки костра. В качестве дров были использованы засохшие нижние ветки кедра. Довольно толстые, они находились на высоте не менее пяти метров и были обломлены. Возникал вопрос. Как им удалось до них добраться с голыми руками и ногами. Да и обломить эти толстые сучки не так-то просто. Полноценного костра развести не удалось. Ветки в костре были не столько обугленными, сколько закопчёнными.

С Кривонищенко и Дорошенко была частично снята одежда. Кто это мог сделать? Постороннее вмешательство исключалось. Ребята из группы Слобцова, оказавшиеся здесь первыми, да и мы не обнаружили никаких посторонних следов деятельности человека или животных. А значит, Кривонищенко и Дорошенко замёрзли раньше других, и кто-то, кто мог ещё передвигаться, снял с них эту одежду, чтоб хоть как-то утеплиться. Впоследствии, когда обнаружили остальных, это подтвердилось.

Юру Кривонищенко я знал давно. Вместе учились в школе. Только он был на год или два старше. Его необычная внешность и активность привлекали внимание. Его знала вся школа.

^{Ю. Кривонищенко.}

Большие уши были оттопырены в стороны и вперёд. А кончик носа острый, словно у Буратино. Вот и сейчас этот кончик носа привлёк внимание птичек, и они его обклевали.

В задачу нашей тройки (Иванов, Масленников и я) не входило транспортировать погибших на гребень к останцу, где совершал посадку вертолёт. Впоследствии это место получило название «Перевал Дятлова». Ребята с тяжёлыми волокушами отправились вверх. Мы продолжали свои наблюдения. Вся окружающая местность, состояние снега говорили о том, что никакого мощного взрыва не было. Выше палатки отсутствовала зона лавино-сбора. Из снега торчали камни. Лавине просто было неоткуда взяться.

Вечером в палатке поисковиков (была установлена большая армейская шатровая палатка с печкой), за ужином обсуждались все находки, наблюдения. Открыто могли высказываться все. Лавина была отвергнута сразу. Как сообщили на наш запрос, побегов заключённых не было. Нападение животных — это из области фантастики. Здесь же планировался следующий день. Ставились задачи каждому подразделению. А это были военные, группа охраны Ивдельлага под руководством капитана А.А.Чернышова, туристы — студенты, подошли своим ходом охотники манси — братья Семён и Николай Куриковы.

Общего руководителя, или координатора, как мне показалось, не было. Если это и был Масленников, то он настолько корректно это делал и не оказывал никакого давления, что со стороны трудно было в нём угадать «председателя нашего колхоза». Каждый участник поисков мог высказаться. А руководители этих подразделений сообща принимали решение. Масленников вскоре покинул нас. Его затребовали для отчёта о результатах поисков перед комиссией, которая к тому времени была создана из представителей властных структур. Уезжая, попросил меня представлять студенческую команду поисковиков.

^{Лагерь поисковиков в долине Ауспии.}

^{Большая армейская палатка с печкой.}

^{Слева В.Шкодин, Ю.Смирнов, Ю.Котенёв(?), В.Крылов (в белой шапочке). Четвёртый справа П.Бартоломей.}

У Стаса Типикина сложилось несколько иное мнение.

«Вообще-то выработался такой распорядок, что руководитель поиска собирал вокруг себя актив для обсуждения итогов дня. Участие могли принимать все желающие. Обсуждались новые находки, мнения, версии. Составлялся отчёт и радиограммой отправлялся в Свердловск. И всё это происходило в шатре. Ведь мы все жили в одном шатре. Любое произнесенное вслух слово становилось всеобщим достоянием. Условия были необыкновенно демократичными. Всем желающим дозволялось высказывать свои вопросы, мнения, версии, доказательства. И если они вызывали интерес, то проходило их об-суждение, иногда бурное. Конечно, должен был быть пред-ставлен письменный отчёт, значит, он рождался руководством «на коленке». Во всяком случае, я уверен, что в отчете не было того, что не обсуждалось бы в шатре вслух».

На следующий день одна группа должна была отыскать лабаз Дятлова, т. к. после восхождения на Отортен они должны были вернуться сюда и продолжить маршрут к вершине Ойка Чакур. В этой группе вызвался участвовать Л.Н.Иванов. Подниматься на перевал ему было не просто. За перевалом он всё осмотрел. А здесь может что-то откроется новое. В поисках лабаза приняли участие охотники манси. Их огромный опыт жизни в тайге, умение по едва заметным признакам распознать, что и как про-исходило, помогло быстро обнаружить лабаз и место предпоследней ночёвки группы Дятлова. Другую группу отправили осмотреть местность ниже кедра. Остальных — продолжить визуальные поиски, принимать вертолёт, кому-то надо готовить пищу, заготовить дрова для печки.

Визуальный осмотр местности, как и использование собак и миноискателей, больше результатов не давали. Надо менять методику поисков. Здесь пригодился альпинистский опыт. Вспомнил, что в институте на складе спортивного инвентаря видел связку лавинных зондов. Это то, что нам надо!

На следующий день зонды были у нас. Небольшой инструктаж, обучение, как ими пользоваться, и стройная шеренга поисковиков выстроилась, прощупывая толщу снега через каждые полметра. По команде каждый делал укол слева от себя, впереди и справа. Затем вся шеренга делала шаг вперёд и всё повторялось. Нудная и скучная работа. Чтоб не зондировать всю долину Лозьвы, Е.П. Масленников составил схемы, показав, где сосредоточить поиски. Где, по его мнению, можно под снегом найти тела пятерых не обнаруженных погибших туристов.

Рисунок Масленникова.

Вид от палатки на район поисков (долина Лозьвы). В центре — кедр (стрелка от палатки 40⁰).

Обследование участка ниже кедра отвергло последнюю надежду обнаружить их живыми. Дальше кедра никто уйти не мог. Глубокий снег, перенесённый с хребта в долину. Без лыж не пройти.

^{Рисунок Масленникова.}

^{Обозначение места нахождения погибших: К — Колмогорова, С — Слободин, Д — Дятлов. Красным выделены районы, где следует сосредоточить поиски.}

Известие о трагической гибели туристов при весьма загадочных обстоятельствах достигло Москвы. От федерации туризма Всесоюзного Спорткомитета командируются мастера спорта по туризму К.Бардин и Е.Шулешко. С ними прилетает и представитель Центрального спортивного общества «Буревестник», тоже мастер спорта, но по альпинизму, С.Баскин. Он штатный инструктор и курирует туризм и альпинизм в обществе. Я с ним был знаком ранее. А сопровождает их из Свердловска наш товарищ, турист Вася Королёв. Под его руководством мы ходили зимой на Приполярный Урал в 1956 году. И опять, как с Ивановым, моя задача их сопровождать, пояснять, показывать…

Так что стоять в шеренге поисковиков с лавинным зондом в первые дни мне не довелось. Но этот метод тут же дал результат.

^{Группа поисковиков. На переднем плане С.Типикин.}

Слово Станиславу Типикину.

«05.03.1959 г. В этот день я стоял в шеренге рядом со Славой Карелиным. Мне вообще всегда было интересно общаться с ним. Очень увлеченный краеведением Северного Урала и участник многих походов, он много знал, много видел и слушать его рассказы было одно удовольствие. А при однообразной, утомительной работе со щупами это как-то сокращало время. Шёл разговор и в этот раз. Вдруг слышу: «Ой, кажется что-то есть!» Я повернул голову к нему. Он снова ткнул щупом: «Точно что-то есть!» Тогда я шагнул к нему и мы щупами стали оконтуривать какую-то аномалию под настом на глубине 30–50 см. Действительно, там прощупывалось что-то необычное. «Давай вскроем, посмотрим. Эй, у кого лопатки?» Мы знали, что сапёрные лопатки были у солдат с собой. Лейтенант видимо почувствовал, что назревают события и дал своим команду бегом нести лопатки, которые находились на месте, где мы оставляли лыжи и лишнюю одежду. Мне было ждать невтерпёж. Я встал на колени, рукавицами-шубенками взломал наст и руками стал выгребать снег. На глубине порядка 30 см рука зацепила и потащила из снега тёмную ткань от верхней одежды. Всё! Нашли! В это время принесли лопатки и солдаты получили команду приступить к откапыванию. Среди нас были те, кто уже знал, что нужно делать. Я же от перевозбуждения и не запомнил, чем занимался до конца дня. Помню только что кто-то (конечно, Слава) сказал: «Это Рустик Слободин».

Дальнейшее зондирование результатов не давало. Нудно тянулись день за днём. Уставшую группу Слобцова и других отправили домой. Прилетела новая смена студентов. Мне больше нечего здесь было делать, а Иванов уже в Свердловске, хотел продолжить консультации.

^{Зондирование склона вблизи кедра.}

^{Слева Карелин, рядом Типикин. На снимке видно состояние снежного покрова.}

Свои воспоминания Стас Типикин заключает следующими словами.

«С перевала в Ивдель я улетел 09.03.1959 г. в составе группы поисковиков УПИ. В тот же день из Ивделя в Свердловск мы улетели самолетом.

Дневник я не вёл. Всё, что я рассказал (вплоть до деталей), взято из памяти. Фотоаппарат с собой не взял по глупости. Посчитал, что ружьё нужней».

Покинул ли я район вместе с этой группой, уже не помню.

По прибытии домой я каждый день, как на работу, ходил в прокуратуру к Льву Никитичу. Похоже он на мне, по моей реакции, проверял свои предположения и выводы по делу Дятлова. Он же посадил меня в фотолабораторию печатать все плёнки. Особый интерес для меня представляли позы ребят, когда их настигала смерть. В сочетании с рассказами очевидцев, они могли прояснить картину отчаянной борьбы до последней минуты за выживание. Они не свернулись в позу эмбриона в ожидании смерти (так утверждали криминалисты-эксперты, спустя много лет). Отсюда делался ложный вывод. Коль это не хрестоматийный вариант замерзания, то значит, их убили. Это было наруку расплодившимся сторонникам криминальной версии. Но об этом расскажу чуть позже. Как можно, выхватив один эпизод, без анализа причинно-следственных связей делать выводы?

Тем временем в долине Лозьвы продолжались безрезультатные будни поисковых работ, затянувшиеся до первых чисел мая. В 20-х числах марта я возглавил очередную смену студентов — поисковиков. В её составе были и мои спутники по недавнему походу по Приполярью: Рудик Седов, Виталий Малютин. И более молодые туристы. Среди них Валентин Якименко (о нем, о раскрытии причины бегства из палатки будет рассказ ниже).

Несколько слов о впечатлениях от повторного посещения места трагедии. Всё тот же шатёр поисковиков. Нудный почти часовой подъём на гребень к останцу. Спуск в долину Лозьвы. Более тщательное зондирование. В подозрительных местах — повторное. Там, где был глубокий снег, наращивали зонды до 4-х метровой длины, чтоб достичь грунта. Но всё тщетно.

Но один инцидент, который довелось наблюдать ночью, сильно взбудоражил лагерь поисковиков. А случилось следующее.

Среди ночи, видимо ближе к утру, мне захотелось выйти из палатки. (Наверно с вечера перестарался утолять жажду). У входа был настелен хвойный лапник. Выбравшись из спального мешка, как был раздетым, босиком вышел на минутку наружу.

Когда я поднял голову, чтоб вернуться в палатку, моё внимание привлекла очень яркая звезда над лесом в юго-юго восточном направлении. Более того, она от горизонта поднималась вверх. Я крикнул, что наблюдаю в небе что-то необычное. Дежуривший у печки Мещеряков поднял всех. И мы вместе наблюдали это тогда для нас загадочное явление.

Тем временем звезда теряла свою яркость, увеличивалась в размере, цвет изменился на мутный жёлто-оранжевый. Края это-го шара, достигшего размеров полного лунного диска, были не чёткими, размытыми. Но самое страшное, что повергло нас в тревожное состояние, это то, что шар двигался на нас. Ни звука, ни какого-то дополнительного свечения не было. Возникло ощущение, что этот предмет движется очень низко, чуть ли не касаясь окружающих деревьев и в направлении на север.

Меня стало колотить от холода, а скорее и от нервного стресса. Ушёл в палатку согреться у печки. Рудик Седов пронаблюдал движение шара до ухода его за гребень. Вернувшись, он мне сказал, что в последний момент наблюдения из центра шара выпала яркая звезда.

Все были в шоке. Обсуждали увиденное, строили догадки. Никто не мог объяснить, что это было. Но главным результатом было состояние и ощущение опасности, незащищенности. Все находились под впечатлением недавней трагедии с Дятловым.

До утра никто не мог уснуть. А утром ушла радиограмма за подписью всех руководителей поисковых групп. Просьба дать разъяснение, что мы наблюдали и не опасно ли наше дальнейшее пребывание в этом районе. Что-то мы тогда знали и о радиации. Пришёл короткий ответ, что никакой опасности нет, и предлагалось нам продолжать поиски.