Персональные демоны

Глава 12. Словно небеса

Тейлор бросает на меня взгляд через стол.

— Он тебя поцеловал?

Улыбка расплывается на моем лице. Прошел уже целый день, а губы до сих пор гудят.

Появляется официантка со свининой му шу, курицей в лимонном соусе, креветками и жареным рисом, и буквально швыряет нам тарелки. Она бросает палочки для еды на середину стола, говорит что-то резкое на кантонском диалекте и уходит.

Райли смотрит ей в след, пока та со скоростью света бежит от нашего стола.

— За что она нас так ненавидит?

Пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к Тейлор.

— Ты просто ревнуешь, — злорадствую я, захватывая немного риса со своей тарелки.

Я собиралась ненавидеть Тейлор всю эту неделю из-за инцидента со столом, но сегодня наш «вечер для девочек»… Райли настояла. И вот я здесь. Любуюсь личиком Тейлор.

Поэтому ткнуть ее носом в столь неприятный для нее факт… Сплошное удовольствие.

— То есть он правда это сделал? — спрашивает Райли.

Я смотрю в окно на пустые улицы и темные окна витрин в свете неоновых вывесок.

На секунду я могу поклясться, что вижу черную Шелби Кобру в сиянии этих огней. Похоже, принимаю желаемое за действительное.

Я одариваю Тейлор приторно-сладкой улыбочкой.

— Ну, не знаю, может быть, я там сама с собой целовалась. Все немного туманно…

— Видишь! А я про что! С ним все какое-то нечеткое. Но он сказал, что между нами ничего не было?

— Ничего.

— И ты ему поверила? — Тейлор резко взмахивает палочкой, разбрызгивая лимонный сок по всему столу.

— Ну, он ничего не скрывал. Только удивился, что ты мне не рассказала.

— То есть мне повезло, что он меня отшил, — говорит она, передавая голосом свое презрение. — Но для тебя с ним целоваться — не проблема?

Я не могу остановить мечтательную улыбку.

— Ну, может, я ошибалась, — отвечаю я, надеясь, что права. Даже если нет, и он завтра перестанет меня замечать, это выражение лица Тейлор того стоило.

Она качает головой.

— Ты его поцеловала.

— Ага.

— Как много маленьких поцелуйчиков, или как один поцелуй?

— Как один. — Один потрясающий, долгий, умопомрачительный поцелуй.

Глаза Райли распахиваются, и торжествующая улыбка появляется на ее лице.

— Так вы, ребята, теперь встречаетесь?

— Я не уверена… может быть.

— Как ты можешь не знать, встречаешься ли с ним? — насмехается надо мной Тейлор с полным ртом свинины и капусты.

— Точно так же, как ты не знаешь, спала ли с ним.

— Я знаю, что не спала с ним!

— Неважно. У нас не было настоящего свидания, так что, технически мы не встречаемся.

— Я тебя ненавижу.

— Я знаю, — отвечаю я, все еще злорадствуя. Ничего не могу с этим поделать. Для разнообразия выведем из себя Тейлор.

Намек на улыбку появляется на ее губах, а потом она смотрит в сторону, и удивленно приподнимает брови.

— Вот это уже странно, — произносит она, переводя взгляд на меня. — Ты говорила ему, что мы будем здесь?

— Кому? — Я поворачиваюсь и вижу Люка, стоящего в дверях, прямо под вывеской «Бамбуковый дом — отличная еда».

Он медленно подходит к нам.

— Не помешаю? — Его теплый медовый голос заставляет меня таять. Я испытываю сильное желание уйти с ним, но не хочу быть фиговой подругой… во всяком случае, для Райли.

Я отрываю глаза от него.

— Садись, — говорит Тейлор, пиная стул, стоящий рядом со мной.

Люк изгибает бровь.

— Райли?..

— У нас куча еды. С удовольствием поделимся. Угощайся, — отвечает она, улыбаясь.

Люк проскальзывает на место рядом со мной и наклоняется так, чтобы наши плечи почти касались.

— Спасибо, но я не голоден.

— Тогда что ты делаешь в китайском ресторане? — язвит Тейлор.

— Я просто шел мимо и увидел вас.

— В любом случае… — Тейлор посылает мне мстительный взгляд. — Мы только что говорили о тебе. — И теперь я понимаю, почему она позволила ему разрушить наш вечер для девочек. — Почему ты крутишься вокруг нас?

Я пинаю ее под столом.

— Тейлор!

Райли подпрыгивает.

— Она имеет в виду, почему ты крутишься вокруг Фрэнни?

Я ударяю Райли под столом.

— Райли!

Люк изо всех сил старается не смеяться.

— Нет-нет, все хорошо. Райли, продолжай.

— Ну, я думаю, что ты в нее…

— И тебя это волнует потому, что?..

— Потому что, если твои намерения относительно нее несерьезны, мы с Тейлор надерем тебе задницу.

Мои щеки буквально полыхают.

— Райли, мне не нужна помощь в надирании задниц.

На лице Тейлор появляется злая ухмылка.

— Да уж. Люк, ты в курсе? У Фрэнни черный пояс по дзюдо.

— Да, я выяснил это, когда она перебросила через себя того парня на вечеринке у Галлахеров.

Я ставлю локти на стол и прячу лицо в ладонях. Все, чем Тейлор может меня подставить, все, что она накопила за годы нашего общения, проносится у меня в голове.

Про себя я умоляю ее прекратить.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Тейлор, не разрушай все.

Но когда я чувствую руку Люка у себя на талии, из головы исчезают все мысли, а сердце начинает биться с сумасшедшей скоростью.

— Итак, отвечая на твой вопрос, Райли… Мои намерения серьезны.

Кажется, что мое сердце вот-вот остановится.

— Полагаю, ты отвезешь ее домой, — говорит Райли.

— Если вы не против.

Я убираю руки от лица.

— Какого черта? Может, я сама решу?

Люк приподнимает брови, и улыбка появляется на его губах. Я начинаю дрожать, вспоминая, как потрясающе было чувствовать прикосновения этих губ на своих.

— Итак?..

Я пытаюсь угомонить разошедшееся сердце, ненавидя себя за то, как сильно я его хочу.

Открываю рот, чтобы сказать «нет».

— Хорошо… наверно…

Райли отодвигает стул и хватает свою сумочку, одновременно беря за руку Тейлор, выражение лица которой стало значительно более мягким.

— Идем.

Тейлор встает из-за стола и дарит мне настающую искреннюю улыбку. Такой улыбки, кажется, я не видела у нее никогда. Но, спустя секунду, ее сменяет похотливая усмешка. Она потирает руки, а затем поднимает их, показывая, что сдается.

— Ухожу-ухожу. — Она кидает в мою сторону последнюю полуулыбку и разворачивается к выходу. — Не делай ничего, что не сделала бы я.

Черт возьми! Тейлор отступает? Я, должно быть, сплю!

— Иными словами, — говорит Райли, толкая меня в плечо, — можешь делать все, что угодно.

Прежде чем уйти, она кладет на стол огромные чаевые, все еще надеясь оказаться на хорошем счету у нашей официантки.

Я вновь прячу лицо в ладонях, слишком смущенная, чтобы взглянуть на Люка теперь, когда мы остались одни.

Он наклоняется, касаясь своим плечом моего.

— Эй?

Я не убираю рук от лица.

— Я очень извиняюсь за все это, — бормочу я в ладони.

— По-моему, очень мило, что Райли так заботится о тебе.

Поднимаю голову и чувствую, как щеки заливает краской.

— Мило? Скорее унизительно.

Он одаривает меня хитрой улыбкой, заставляющей мое сердце замирать. И когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня (а я совершенно в этом уверена), я не могу не коснуться рукой его лица. Чувствую его ответную дрожь. Он внимательно смотрит в мои глаза.

— Пошли отсюда, — говорит Люк мне прямо в губы.

Странное покалывание проходит по всему моему телу, и я посылаю ему неуверенную улыбку.

— Есть тут одно местечко…

Я никогда не испытывал ничего подобного. И это говорит о многом. Конечно, скорее всего, дело во Фрэнни. Именно она, похоже, заставляет меня все время чувствовать что-то новое.

— Ты должен закрыть глаза, — говорит она. — Это как полет. Готов?

— Ага.

В тяжелом ночном воздухе, полном ароматов леса, тишину нарушает только кваканье лягушек и щебетание птиц… и смех Фрэнни, который сам по себе звучит как музыка.

— Хорошо, — говорит она мягко, наклоняясь для поцелуя. Мои губы лишь касаются ее, когда в ее глазах появляется озорной огонек и она отпускает веревку.

Я закрываю глаза, качаясь над водой, чувствуя, как прохладный ветер обдувает мое лицо и приводит в беспорядок волосы. Ощущение, что я плыву в темноте. Она права, это настоящий полет.

Почти то же самое, что быть вызванным Королем Люцифером… быть выдернутым из времени и пространства. Только без запаха серы и страха, возникающего под ложечкой. Я ощущаю покалывание во всем теле. Скольжу на веревке к берегу и соскакиваю на скалистый край, где меня ждет Фрэнни. Она вновь смеется. Ее лицо сияет в белизне лунного света, и я опять ощущаю это покалывание.

Она улыбается мне.

— Ну? Очень круто, правда? — Она притягивает меня к себе и целует, заставляя воспламеняться от прикосновения ее губ. Ммм… Гвоздика и смородина у меня во рту. Ее душа прямо тут, готова отдаться…

Лунный свет отражается от воды в темном карьере, заставляя деревья вокруг мерцать серебром. Но этого недостаточно, чтобы скрыть тысячи блестящих камней, находящихся под водой. Я никогда не видел такой ясной ночи с таким количеством звезд. Но главное, конечно, — удивительный блеск в глазах Фрэнни.

— Так, теперь моя очередь, — говорит она, отодвигая меня и хватая веревку. Я держу ее, пока Фрэнни встает на деревянный круг, привязанный к концу.

— Готова? — спрашиваю я.

— Еще как! — смеется она, и я отпускаю веревку.

Я смотрю на то, как качается ее силуэт над мерцающей водой. Конец веревки задевает водную гладь, запуская рябь на поверхности и заставляя отражение звезд приходить в движение. Слушая ее вскрики и звонкий смех, я чувствую, как мне самому хочется смеяться. Это так не похоже на меня. Счастье.

Но затем она кричит:

— Вот черт!

Всплеск, сопровождаемый сильными волнами.

Я резко перестаю смеяться.

— Фрэнни! — воплю я и ныряю за ней. Прислушиваюсь. Могу поклясться, что слышу грубые и сухие смешки у края карьера, исчезающие в шелесте листьев. — Фрэнни! — кричу я еще раз. Нет ответа. Борясь с приступом паники, я доплываю до места, где повисла веревка, и ныряю на глубину. Я собираю свою силу, и моя рука освещает красным пламенем темную воду, пока я плыву обратно к скалам. Почти у самого края я вижу руку… Хватаюсь за нее, вытаскивая на поверхность. Фрэнни из последних сил кашляет, пытаясь втянуть ртом воздух.

— Что-то… схватило… меня… — задыхается она, стуча зубами так громко, что я едва могу разобрать слова.

Невероятно сильное чувство облегчения накрывает меня, я обнимаю ее, плывя к краю карьера. Толкая ее вперед, выкарабкиваюсь по скользким камням из холодной воды.

— Ты в порядке?

— Угу. Просто… заледенела, — заикается она, все еще хватая ртом воздух.

Я уже вижу пар, идущий от моей мокрой одежды, пока мы стоим в прохладном ночном воздухе. Обнимаю ее, прижимая к себе. Собираю ее волосы и откидываю их ей за спину. Удерживаю ее, пока она не перестает трястись. Спустя какое-то время замечаю, что пар теперь идет и от нее.

— Ммм… — стонет она. — Боже, ты такой горячий.

Я улыбаюсь. Бог к этому никакого отношения не имеет.

Мне показалось, что что-то схватило меня за ногу, — повторяет она, когда ей становится легче дышать.

— Наверно, ты зацепилась ногой за корень дерева.

— Наверно… Хотя это было совсем иначе.

Я обнимаю ее, ощущая, как прекращается ее дрожь. Мы начинаем раскачиваться в такт чириканья сверчков.

Луна скользит высоко над карьером, освещая нас, а я полностью потерян в ней.

Никогда еще не чувствовал себя так… правильно… и неправильно одновременно.

Мы танцуем… и здесь только музыка, она и я.

Никаких стратегических планов.

Хотя моя одежда и волосы в основном сухие, я всю дорогу думаю только о том, как объясню родителям свое появление на пороге с Люком и в таком виде.

Когда мой дом уже виднеется на горизонте, я все еще не имею не малейшего понятия, что делать.

Ко всему прочему, я пытаюсь разобраться в том, что Люк заставляет меня чувствовать. Это совершенно не похоже на то, что я ощущаю рядом с Гейбом, но не менее страшно. Просто страшно совсем по-другому. С Гейбом чувства сильные и глубокие. С Люком — дикие и неконтролируемые. Я не доверяю Люку. Но я не хочу, чтобы эти чувства исчезли.

Он останавливает машину у моей подъездной дорожки и глушит двигатель. Я продолжаю сидеть, мечтая остаться здесь навечно.

— Ну… — говорит он.

— Ну… — повторяю я.

А затем он наклоняется и откидывает мои волосы, собираясь поцеловать меня. Я чувствую себя так, словно превратилась в желе, когда его губы касаются моих. Мне следует не забывать дышать. Спустя довольно долгое время — но недостаточно долгое — он отстраняется.

— Думаю, мне стоит проводить тебя до двери.

Я собираю свои растрепанные волосы и завязываю их в узел.

— Ох… это не самая лучшая идея.

Он улыбается.

— Можно подумать, они не смотрят в окно прямо сейчас. Они знают, что ты со мной.

Я бросаю взгляд на дом и вижу, как колышутся шторы на одном из окон.

Входная дверь распахивается и на пороге появляется мама в голубом платье в стиле Джун Кливер и на каблуках. Руки сложены на груди, глаза широко распахнуты.

— А еще она знает, что ты только что меня поцеловала, — говорит он, и его улыбка сменяется хитрой усмешкой.

Черт. Черт.

— Черт.

Люк смеется, а затем выбирается из автомобиля и обходит его, чтобы открыть мне дверь. Красивый жест. Он берет меня за руку и помогает выйти из машины. Люк не отпускает меня, пока мы идем к дому, и мне нравиться чувствовать, как его рука обжигает мою.

Изо всех сил сопротивляюсь желанию затащить его обратно в машину и велеть отвезти меня в любое место, где мы сможем побыть одни.

— Добрый вечер, миссис Кавано.

— Здравствуй, — говорит она коротко… что для моей мамы равносильно проклятью. Она переводит взгляд на меня, и даже в таком тусклом освящении я, похоже, выгляжу ужасно. — Что случилось? — Ее глаза с подозрением вновь обращаются к Люку.

Я еле сдерживаю истерический смех, угрожающий вырваться наружу, пока размышляю, не сказать ли, что Люк овладел мной на заднем сидении. Что, как я припоминаю, и произошло вчера вечером… в моем сне.

Но вместо этого я переступаю через свою гордость и говорю правду:

— Я упала в карьер. Люк меня спас. — Хоть я и ненавижу выглядеть экой «девой в беде», но, может, этим я накину пару очков на счет Люка?

— Что вы там делали? Карьер опасен! — говорит она, сердито глядя на Люка. — Тебе нужен горячий душ.

Она затаскивает меня в дом и захлопывает дверь прямо перед носом Люка.

— Мам! Я сама виновата! А Люк за мной прыгнул! Правда!

Она тащит меня вверх по лестнице.

— Слава Богу, ты в порядке. Я же говорила тебе, что не стоит проводить с ним время. Мы думали, ты будешь с Тейлор и Райли сегодня вечером.

— Мама, понятия не имею, почему у вас такое отношение к нему, но он не плохой человек. Правда.

— Последствия мы обсудим позже, — говорит она, заталкивая меня в ванну около лестницы. — Просто приведи себя в порядок.

— Последствия? Типа… наказание?

Она задумчиво смотрит на меня, как будто только сейчас понимает, что ей уже давным-давно стоило устроить со мной беседу о пестиках и тычинках.

— Мы поговорим позже, — повторяет она и закрывает дверь.

Отлично.

Я дожидаюсь скрипа нижней ступени лестницы, прежде чем открыть дверь и броситься по коридору в свою комнату. Я подбегаю к окну и распахиваю его. Машина Люка все еще стоит на дороге с открытыми дверцами, но ее хозяина нигде не видно.

— Люк! — зову я громким шепотом.

— А? — Его голос идет из-под моего окна.

Я высовываю голову и смотрю вниз, наблюдая, как он немного сдвигается в сторону дороги.

— Прости за это. Моя мама слегка на взводе.

— Да ничего, — говорит он, переводя взгляд с меня на дуб, растущий у нас во дворе, и обратно.

Я улыбаюсь.

— Раздумываешь, не залезть ли на дерево?

Еще секунду он глядит на дуб, а затем улыбается мне.

— Если залезу, ты меня впустишь?

Я чувствую, как краска заливает мои щеки.

— Не сегодня. Думаю, мы дали маме достаточно поводов понервничать.

— Уверена?

Нет.

— Да.

Он выглядит немного разочарованно, когда говорит:

— Ладно. Сделай мне одолжение… У тебя на окне есть задвижка?

— Ага.

— Закрой ее, ладно?

Я усмехаюсь.

— Зачем? Тебе нельзя доверять?

— Нельзя. Но в данный момент тебе надо опасаться не меня. Просто сделай это. Прямо сейчас, хорошо? — Настойчивость в его голосе немного пугает меня.

— Да что такое?

— Ничего. Просто сделай это. Пожалуйста! — Он почти рявкает.

— Только если объяснишь мне, что происходит.

— Ох, Дьявол! — начинает он, раздражаясь, и пристально смотрит на меня. — Пожалуйста, Фрэнни.

Я бросаю на него ответный взгляд.

— Ну и ладно, — говорю я и хлопаю створкой.

Люк смотрит на меня в течение минуты, стоя под окном, пока я не понимаю, что он ждет, когда я воспользуюсь задвижкой. Неохотно я оправдываю его ожидания, и он проскальзывает в свой Мустанг.

Он выезжает на дорогу, и я слежу за его машиной, пока задние фары не исчезают за деревьями. Ну, вот… испортил такой вечер, повел себя как идиот.

Перед тем, как опустить занавеску, я смотрю в темноту… на дерево около нашего дома.

Мое дыхание перехватывает, и я отшатываюсь от окна.

Убеждаю себя, что два красных глаза, мелькающих среди веток, принадлежат кошке.

Спустя мгновение дверь открывается, и в комнату заходит Кейт.

— Ты в порядке?

— Да. — Но дрожь в голосе выдает мою тревогу.

— Что случилось?

— Когда?

— Только что. Ты кричала.

— Правда? — говорю я, вспоминая те бестелесные красные глаза, и вздрагиваю.

— Да, правда. Ну, так ты в порядке?

— Да, прости. Просто неожиданно…

— Ну ладно. — Она поворачивается к двери.

— Подожди! — вскрикиваю я, оглядываясь на окно. Я немного напугана, и мне пока не хочется, чтобы она уходила.

— Что? — спрашивает она, оборачиваясь. — Я вдруг чувствую себя немного неловко. — Ну? Что такое? — Она просто смотрит на меня. — Ты точно в порядке? Потому что выглядишь ты не очень…

— Я в порядке. Просто подумала… Мы могли бы… Ну, знаешь… Поболтать.

Она закатывает глаза и вновь поворачивается к двери.

И тут я вспоминаю, о чем действительно хотела ее спросить.

— Кейт…

Она бросает взгляд через плечо, пока тянется к ручке.

— Когда вы с Чейзом… Ну, понимаешь… Когда вы впервые…

Она оборачивается, раздражаясь.

— Что, Фрэнни?

— Занимались сексом… Когда вы впервые занимались сексом… Как ты поняла, что готова?

Ее выражение лица смягчается, и она задумчиво улыбается.

— Ты просто поймешь. — Но затем она вдруг становится озабоченной. — Не позволяй никому давить на тебя, Фрэнни. Если даже малюсенькая частичка тебя хочет сказать «нет», то это «нет».

Но что, если все мои части говорят «да»? Я думаю о Люке, и, несмотря на то, что я зла на него, внизу моего живота появляется покалывание.

— Спасибо, Кейт.

Она выглядит заинтригованной, но все же уходит.

Кейт закрывает за собой дверь, а я стою, глядя в окно еще довольно долго.

Наконец, я вытаскиваю дневник Мэтта.

Я усаживаюсь на кровать, стараясь упорядочить мысли, а затем начинаю писать.

«Итак, Мэтт… Внутри меня происходит нечто, чему я даже названия не знаю. Так что, уж извини.

Но отчасти это страшно — чувствовать такое. Осознавать, что все выходит из-под контроля».

Я смотрю на стену, но ничего не вижу. Внутри у меня все трясется.

«Люк… он словно наркотик. Мне его все время недостаточно. И если, глотая колеса, люди чувствуют то же, что я сейчас, я могу понять, почему они не в состоянии остановиться».

Я ощущаю, как страх сжимает сердце. Поднимаю голову от дневника и тру глаза, пытаясь выкинуть образ Люка из головы.

Не хочу ничего подобного. Не собираюсь увлекаться Люком.

Я закрываю дневник Мэтта и продолжаю сидеть, уставившись на стену, когда в моей голове все, наконец, становится совершенно ясно. Я могу хотеть Люка физически, но не нуждаться в нем. Это называется жажда. Я не привязана к нему эмоционально. Только физически… Я абсолютно в этом уверена.

А вот Гейб…

Как только мои мысли переходят к нему, покалывание в животе становится болью в груди. Потому что, анализируя все свои чувства к нему, я понимаю, что они гораздо глубже, чем банальная жажда, и намного более опасны.

Раньше я была не права. Очевидно, Люк — более безопасный вариант.

Я знаю, что получу, и это никогда не станет тем, с чем я не смогу справиться.

Белиас.

Это плохо. Почему Бехерит послал Белиаса? Почему он вообще кого-то послал? За четыре столетия я не оправдал его ожиданий?

Без сомнений, за окном Фрэнни был именно он.

Я еду медленно, чтобы заметить, если он будет следить за мной. Но он не следит, и я понимаю, что все хуже, чем просто плохо. Он прислан не для меня. Для Фрэнни.

Стараясь побороть свою панику, я возвращаюсь обратно, паркуясь в нескольких домах от ее, и пытаюсь оценить ситуацию.

Белиас — Коллекционер.

Зачем Бехерит послал Коллекционера за Фрэнни, которую надо только отметить? Или что-то изменилось?

Если Белиас отметит ее, то ее душа навсегда будет привязана к нему. Она будет его.

Что-то вспыхивает во мне… нечто глубокое и собственническое. Он не может получить ее. Она моя. Внезапно я очень рад, что мистер Кавано в хороших отношениях со Всемогущим. Если я, демон Первого уровня, не могу проникнуть в дом, то и Белиас не может.

Я выхожу из машины и перехожу улицу.

И как быть? Он же не придет ко мне только потому, что я попрошу. Я подхожу к дереву, прячась за стволом, и мысленно зову его. Белиас! Я знаю, что он слышит меня, так же, как я могу слышать его. Эта адская психическая связь соединяет нас, нравится мне это, или нет.

Раздается слабый шелест, словно белка перемещается по ветвям, и вот Белиас стоит передо мной. Его растрепанные темные волосы частично закрывают красные глаза. Острые скулы кидают тень на его лицо. Он ухмыляется, глядя на меня.

— Люцифер. Слишком долго.

— О чем ты? Мы виделись всего пару недель назад.

— Да, и босс говорит, что ты работаешь слишком долго. Это я его процитировал.

— Прошло всего две недели. Не знал, что время ограниченно, — лгу я.

— Ну, а так и есть. Если ты вдруг не заметил, здесь Габриэль. Если ты будешь ждать слишком долго, будет слишком поздно.

— Можешь возвращаться, и передай Бехериту, что у меня все под контролем, спасибо.

— Ммм… ага, именно так все и выглядело на карьере. Очень мило. Хотя, как можно подойти так близко, и не взять ее… плоть, я имею в виду… мне никогда не понять.

Как я не почувствовал его там? Я слишком сильно позволил себе отвлечься. И когда смысл его слов доходит до меня, я ощущаю внутри укол ярости, острый, словно бритва.

Это был Белиас.

Мои кулаки сжимаются, и я посылаю ему убийственный взгляд.

— Ты ведь не имеешь никакого отношения к тому, что случилось с Фрэнни? Потому что если бы она утонула, не будучи отмеченной, это стало бы проблемой, не правда ли? Душа Фрэнни в Лимбе ничем хорошим для нас не обернется.

Злобный оскал появляется на его лице, а глаза вспыхивают.

— В этом-то и проблема, Люцифер. Она не должна быть все еще неотмеченной. У тебя была идеальная возможность овладеть ее телом… Что стало бы первым шагом на пути овладения ее душой. Она предлагала себя. Даже ты не мог не заметить ее имбирь. Но ты решил поиграть в галантного кавалера, вместо того, чтобы делать свою работу. Ты теряешь сноровку. Это не ускользнуло от Бехерита.

Сочетание паники и страха захватывает меня. Последнее, что мне нужно, чтобы мой босс делал себе пометки обо мне.

— Я не могу просто взять ее, Белиас. На случай, если ты забыл, есть правила… — говорю я, чувствуя себя ужасно… Я оправдываюсь.

Его глаза вспыхивают красным, и он шире улыбается.

— Правила меняются.

— Да неужели? Что-то я не получал меморандум.

Его улыбка превращается в гримасу.

— Это очень серьезно, Люцифер. У тебя нет права на ошибку. Не упусти свой шанс.

Голос Моего Короля эхом отдается у меня в голове. Не разочаруй меня.

— Вот почему мне нужно время. Чтобы не ошибиться. А теперь иди к Черту. Уверен, Авайра уже остывает.

Он ухмыляется.

— Я мог бы закончить эту работенку и вернуться в Ад, прежде чем Авайра поостынет.

Существа похоти действительно отвратительны, и именно поэтому я не позволю никакому мерзкому инкубу приблизиться к Фрэнни.

— Ну, могу уступить тебе это, — говорю я, жестом указывая на окно Фрэнни, — а сам пока отправлюсь поддерживать Авайру тепленькой для тебя. — Я блефую, но он негодующе смотрит на меня.

— Босс нетерпелив. Поторопись. — И затем он исчезает, оставляя серный запах.

Я жду долго, так и прячась за деревом, решая, что же делать.

Наконец, я направляюсь к своей машине и остаюсь в ней на всю ночь, наблюдая.