Первый среди равных. Книга II

Глава 26

— В письме указано имя Николая Дмитриевича Бежанова, — ответила Настя. — Это…

— Сын Дмитрия Аркадьевича Бежанова, — моментально вспомнил я неприятного старика, который пытался лишить меня права стать главой рода во время ритуала пробуждения. — Который входит в неофициальное окружение князя Пожарского.

— Верно, — вздохнула девушка. — Я навела справки и оказалось, что Николай Дмитриевич уже несколько лет трудится на благо Империи в комитете контроля воинов на службе благородных семей. Причём по карьерной лестнице двигается он удивительно быстро. Сейчас он занимает пост руководителя региона, куда входят сразу несколько губерний, включая Тверь. По идее, ему у нас делать нечего, но состав комиссии мы оспорить не можем. Это решение принимается на другом уровне и обсуждению не подлежит. Боюсь, у нас могут возникнуть проблемы с подтверждением рангов наших дружинников, Яр.

— Маловероятно, — покачал головой я. — Бежанов не один и будь он хоть трижды глава отдела, полностью слить наших бойцов он не сможет. Но есть вероятность, что экзамены будут более жёсткими, чем мы предполагали. Я предупрежу Аршавина, а ты посмотри кто ещё входит в комиссию. Если все из близких к Николаю Дмитриевичу, то проблемы действительно могут возникнуть.

— Сейчас займусь этим, — кивнула Настя и направилась ко входу в дом.

Я же пошёл искать Аршавина. Судя по шуму в дальней части имения, Ратай тоже готовился к близким экзаменам своих подчиненных изо всех сил. Так и оказалось. Группу из двух десятков взмыленных бойцов я нашёл за зарослями сирени. Несмотря на то, что мы приехали буквально двадцать минут назад, большая часть парней едва держалась на ногах. Судя по всему, занятиями Шатун их озадачил ещё утром.

— Николай Петрович, — подойдя ближе, позвал я.

— Что-то случилось, Ярослав Константинович? — увидев мою мрачную физиономию, моментально напрягся Ратай.

— Можно и так сказать, — кивнул я. — На пару слов.

— Слушаю вас, ваша светлость, — когда мы отошли немного в сторону, произнёс Шатун.

— Завтра утром приедет группа экзаменаторов для ваших подчиненных, Николай Петрович, — не тратя время на лишние предисловия, произнёс я. — Пять человек. Из Москвы. Старший у них некто Бежанов Николай Дмитриевич.

— Это который… — начал было Аршавин и я кивнул. — Проблема… Но это не страшно, Ярослав Константинович. Просто не будем заявляться на повышение ранга. Нужно будет просто подтвердить текущий. Тогда получится обойтись малой кровью.

— Есть мысли, что Бежанов может усложнить экзамен, — добавил я. — Что с подготовкой ребят?

— Базу они вытянут, Ярослав Константинович, — уверенно ответил Аршавин. — Но если экзаменаторы полезут в дебри или устроят повышение сложности, то могут возникнуть проблемы.

— Что за повышение сложности? — уточнил я. — На каких основаниях его могут сделать?

— Вообще это дело почётное и достаточно редкое, ваша светлость, — усмехнулся Ратай. — Но в нашей ситуации крайне нежелательное. Иногда экзаменатор понимает, что боец может показать более высокий результат и повышает сложность, даже если на это не было заявки от организатора экзамена. Если боец проходит, то за повышение ранга платить не приходится. Все расходы берёт на себя Имперская служба. Если не проходит, то остаётся ещё на два года в текущем ранге без права на пересдачу.

— Звучит не так плохо, — задумчиво произнёс я. — Думал, всё значительно хуже.

— И вы правы, Ярослав Константинович, — кивнул Ратай. — Никто не любит ошибаться. Приходится чиновнику всячески изголяться и приписывать бойцу несуществующие дефекты, которые не видны с первого взгляда, но которые не дают ему развиваться дальше. А фантазия у господ чиновников ой какая живая! Фактически, своей ошибкой он ставит под сомнение свою личную компетенцию, а следовательно — дает повод усомниться в его квалификации. Дружины аристократов — это власть и сила родов и многие стараются пропихнуть в подобные комиссии своих людей. Так что удержаться там очень сложно. А следовательно, такой служащий сделает всё, чтобы прикрыть свою… простите, задницу.

— Звучит очень странно, — нахмурился я. — Служба же должна работать на благо родов и Империи, не так ли?

— Всё так, — немного смущенно развел руками Ратай. — Но на деле происходит так, как я описал. Все эти «фантазии» проверяющего фиксируются и просто чтобы оспорить их, дав бойцу шанс через два года, роду придется подавать в комиссию возражения, которые… Ну, вы сами понимаете как их рассматривают. Всё зависит от влияния рода, которого… — Ратай снова зсмущался.

— … моему роду сейчас очень не хватает, — холодно улыбнулся я, продолжив его фразу. — В целом я понял. То есть двухгодовая отсрочка по-факту своеобразная «черная метка», которая с большой вероятностью хоронит будущее любого бойца?

— Именно, — кивнул головой Ратай. — Помимо прочего, большой процент таких отказников существенно снижает рейтинг дружины рода в списках комитета. Ну и отношение ко всем остальным портится следом. Когда в дружине две тысячи человек и пять отказников, особой роли это не играет. А когда шестьдесят бойцов, двадцать из которых провалились на экзамене — расклад совсем другой.

— То есть, просто по своему решению экзаменаторы могут документально и морально уничтожить любого моего дружинника, сломав человеку карьеру и жизнь? — хмуро уточнил я.

— Не уничтожить, но унизить на всю Империю ваш род вполне в их силах, — кивнул Аршавин. — Это как раз тот случай, о котором вы говорили по дороге в имение. Такой поворот очень многих отпугнёт от службы роду Разумовских. Калечить себе будущую карьеру мало кто захочет.

— Что мы можем сделать? — прямо спросил я.

— Заявки на подтверждение рангов уже направлены, поэтому тут изменить ничего не выйдет, Ярослав Константинович, — рассудительно ответил Шатун. — За старичков я не переживаю — каждый запросто сможет пройти проверку на ранг выше. Из новичков сомнения вызывает только та пятёрка, которая не дотягивает до Гридней. Если им придётся сдавать на Воителей, то шансы один к десяти на успех. Парни рвут жилы, но времени слишком мало прошло. Я постараюсь сделать всё возможное, но сами понимаете — за ночь особых результатов добиться не получится.

— Понял, — сосредоточенно кивнул я. — Тогда не буду отвлекать. Где огнелисы, Николай Петрович?

— У склада в клетках сидят, — ответил Ратай. — Две уже разморозились, а ещё две пока во льду.

— Найду, — произнёс я и направился к складу. Аршавин с удвоенной силой насел на своих подопечных и я даже подумал, что завтра они просто не смогут нормально сдать экзамен из-за усталости. Однако, что-то советовать Шатуну не стал. Он в этом деле разбирался получше моего.

Пара дезориентированных животных без сил валялась в клетках. Шкуры зверей едва дымились, сообщая о крайней степени их истощения. Затягивать неприятную процедуру я не стал и быстро убил пару огнелис водяными лезвиями. По сравнению с белардой, отдача энергии аспекта Огня оказалась сильно слабее. Может из-за состояния животных, а может из-за их низкого ранга. Пришлось убить ещё одного зверя, чтобы завершить формирование второй половинки сферы разума.

Набрав достаточное количество энергии, занялся её распределением. Сел на землю прямо возле клеток и минут тридцать следил за движением маны в Источнике. Сдвоенная сфера находилась в верхней левой части Источника. По мере формирования новых сфер, они будут распределяться вокруг моего дара. Как только количество дойдёт до десяти, я получу первый ранг и смогу заняться усилением всех сфер. Делать это придётся в том же порядке, но отдача будет в разы больше. Правда, затраты энергии на трансформацию тоже увеличатся. Если ещё учесть, что мне придётся создавать сдвоенные сферы, то процесс получался довольно долгий и сложный. Но путь осилит идущий. И пока динамика мне нравилась.

Вернувшись в особняк, сразу пошёл к себе в кабинет. Нужно спешно готовиться к завтрашнему экзамену и изучать все правила его проведения, чтобы подстраховаться. В итоге долгой работы нашёл интересный пункт и некоторое время обдумывал свои дальнейшие действия, а потом достал телефон и написал длинное сообщение.

Нужно было поинтересоваться последними новостями раньше, но подходящего случая не было. Дождавшись ответа, довольно улыбнулся и занялся другими делами. Их накопилось немало и я засиделся в кабинете до глубокого вечера. Помимо моих личных действий, происходило ещё много всего. Счета имперского банка, договоры с поставщиками продуктов и материалов. Настя уже всё подписала, но я привык проверять такие вещи лично.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда в дверь осторожно постучали.

— Да? — поднял я голову от бумаг и протер глаза.

— Ваша светлость, — в проеме двери появился Антип. — Все готовы к выезду.

— Спасибо, Антип, сейчас спущусь.

Я встал из-за стола и потянулся. Всё-таки работа с бумагами утомляет гораздо больше, чем упражнения с мечом и магией. Но я знал, что тем, кто пренебрегают бумагами, рано или поздно не помогает ни меч ни магия.

Я вышел из кабинета и задумчиво застыл в коридоре. Я был в камуфляже, нужно ли было переодеваться. Из соседней комнаты вышла Настя, одетая в строгое черное платье.

— Ты так поедешь? — уточнила она у меня спокойно.

— Да, — принял решение я. Это лучший вариант, учитывая куда мы сейчас едем.

На улице нас уже ждал хмурый Ратай около вездехода. Все дружинники, кроме занятых на дежурстве и в охране поместья, уже уехали.

— Вы точно этого хотите, ваша светлость? — сделал последнюю неуверенную попытку Ратай.

— Да, — кивнул я головой. — Это мой долг. И да, я этого хочу. Иначе, какой из меня князь?

Озеро Спокойствия

Земля Рода Разумовских

Огни факелов, по-старинке, освещали большую поляну, что выходила прямо на берег лесного озера. С этой стороны берег был сильно выше спокойной глади озера и с его края открывался поистине замечательный вид.

Часть поляны уже была занята. Надгробия, одной формы, но из разного времени и в разном состоянии, обозначали места, где испокон веков хоронили щит и меч рода Разумовских — его верных дружинников. Большинство из могилок заросли сорной травой, сказывался упадок территории рода за последние несколько лет, когда большинство родственников погибших покинули насиженные места в поисках лучшей доли.

Прямо сейчас, в трех выкопанных ямах лежали три гроба. Каждый из них был покрыт стягом рода Разумовских, отдавая последнюю дань уважения лежащим в нём людей, которые пожертвовали своими жизнями ради рода.

Николай Петрович Аршавин, закончил свою речь. Это было его долгом и его крестом, что он взвалил на себя, согласившись возглавить дружину рода. Но, именно к этому ритуалу, Ратай никак не мог привыкнуть. Каждый раз, когда он хоронил своих бойцов, ребят, которых он воспитывал и обучал, как родных детей, он неизменно испытывал сильную печаль и к горлу у него подкатывал комок. Особенно, если у погибших бойцов были свои дети.

А прямо сейчас, в первых рядах, стояла заплаканная молодая женщина, которая одной рукой нервно теребила шейный платок, а второй сжимала худенькое плечико мальчика, лет шести, который мужественно шмыгал носом, стараясь не заплакать.

На похоронах сегодня было неожиданно людно и это тоже смущало Ратая. Обычно, участниками были лишь дружинники — товарищи погибшего и его родственники. Сейчас же, здесь были почти все жители Себыкино. Вести разлетались быстро. Новость о том, что на похоронах будет лично присутствовать сам князь, подтолкнула жителей к участию в церемонии. Еще не все из них видели молодого князя вживую, но то, что рассказывали друзья и знакомые, дружинники и новые работники сортировочного цеха, разжигало жгучий интерес в сердцах жителей деревни, которые неистово желали перемен в своей жизни. Позитивных перемен.

Князь пришел не один. С ним были обе его сестры. Младшая Анна была одета в новенький камуфляж, а вот Анастасия была в чёрном платье. Сам князь также был в обычном камуфляже, как бы подчеркивая свою причастность к дружине. Уже немного зная князя, Ратай был уверен, что нет в этом никакой показушности, молодой князь действительно уважает своих бойцов. И его присутствие здесь, тому еще одно подтверждение.

— Разрешите, Николай Петрович, я скажу пару слов? — тихо и уважительно спросил князь у Ратая.

— Конечно, ваша светлость, — слегка оторопел Аршавин, отходя в сторону.

Молодой князь уверенным шагом прошел на его место, небольшую возвышенность, с которой его было видно любому из присутствующих.

— Для тех, кто меня не еще не знает, я Ярослав Константинович Разумовский. Ваш князь, а также господин и защитник. И я прошу у вас прощения. Ведь я не смог уберечь жизни этих бойцов…

По собравшейся толпе пронесся удивленный гул, а Аршавин, затаив дыхание внимал каждому слову молодого князя. Сначала тихо и неторопливо, князь рассказывал о текущем положении рода, отдавая дань уважения погибшим дружинникам и всей дружине, в целом. Его голос креп и усиливался, когда он говорил о частично свершившейся мести и её будущем завершении. О том, насколько ценны для него каждый из собравшихся и как он планирует о них позаботиться. О возрождении рода и его будущем возвышении. В конце, несмотря на то, что голос князя даже и близко не срывался на крик, тем не менее, он звучал набатом в голове каждого из присутствующих.

— Я очень хочу сказать, что смерть этих достойных мужей стала последней жертвой, что принесли вы, мои верные подданные, во имя рода, но не могу. Еще будут жертвы, ведь нам противостоит не только аномалия, но и люди. Плохие люди. Но что я могу обещать точно, так это то, что я, князь Разумовский, буду стоять рядом с вами, в первых рядах, защищая наши земли и ваши жизни. Клянусь своей кровью!

— Слава роду Разумовских! — стоящий слева от Аршавина Полоз, вскинул сжатый кулак.

— Слава! Слава!!! — сначала редкие выкрики, перешли в сплошной рев. Глаза у людей зажглись огнем. Огнем надежды и предвкушения… Предвкушения новой, достойной жизни…

Взмахом руки, как опытный дирижер, молодой князь, притушил эмоции толпы и быстро подошел к молодой вдове и маленькому мальчику. Неожиданно для всех, он опустился на одно колено и склонил голову.

— Простите, Варвара Александровна, не уберег я вашего мужа. И ты прости, Пётр Семенович, — обратился он к ним обоим.

— Встаньте, ваша светлость, ну что же вы, право? — ошарашенно ахнула Варвара.

Князь послушно встал и аккуратно взял молодую вдову за плечи.

— Если хотите, оставайтесь в Себыкино. Пенсия позволит вам ни в чём не нуждаться, а Пётр сможет получить любую специальность, когда вырастет, за счет рода Разумовских.

— Спасибо, ваша светлость, — Варвара низко поклонилась, а из её глаз ручьем хлынули слезы.

— Я когда вырасту, хочу быть дружинником, как папка! — гордо задрав подбородок, заявил маленький Пётр.

Тут как тут возникла Анна, которая взяла мальчика за руку.

— Я тебя научу, как говорить с животными, хочешь? А когда дядя Коля научит меня с мечом драться, я тебя и этому научу! Хорошо?

— Хорошо! — серьезно кивнул головой мальчик.

А Нюша, как будто что-то почувствовав, резко обернулась.

— Смотрите, белочка!

В сумерках было уже плохо видно, но Ратай разглядел, как на один из гробов, в котором лежал Белка, прыгнула маленькая рыжая белка. Оставив на ней шишку, как своеобразный дар, недовольная повышенным к себе вниманием, она быстро ускакала в лес.

— Спите спокойно, братья, — прошептал Ратай ошеломленно.

Аномалия благословила Воина в его последний путь…