Песенник

Она одна всегда войдет

В горящую избу,

Она одна всегда коня

Остановит на скаку,

Она не споря с мужиком,

Лишь попросит об одном:

— Кинь бабе лом, лом,

Лом, лом…

Кинь бабе лом, лом,

Лом, лом, лом, лом!

Она всегда хмельного мужа

Дотянет до дверей,

Она с утра похмелит пивом,

Если скажет он: «Налей!»

Она не споря с мужиком,

Лишь попросит об одном:

— Кинь бабе лом, лом,

Лом, лом…

Кинь бабе лом, лом,

Лом, лом, лом, лом!

И пускай идут года —

Она не бросит никогда

Своего дурного,

Но родного мужика.

Вот ты знаешь что почем —

Просто кинь бабе лом!

Кинь бабе лом, лом,

Лом, лом…

Кинь бабе лом, лом,

Ло-о-ом!

На степи молдаванские

Пролился свет костров,

А где шатры цыганские,

Не видимо шатров,

Цыган не вижу в стане я —

Ночной покину стан.

Одни воспоминания

Остались от цыган

Ничего стою не пэ-ни-мэ

И не могу сказать ни бэ, ни мэ,

Ай нэ нэ нэ нэ нэ, ай нэ нэ,

Ай нэ нэ нэ нэ нэ, ай нэ нэ,

Две гитары за стеной

Жалобно не ныли,

В финский домик из шатров

Цыган переселили,

Эх, цыган уже дорос —

Вместо табора колхоз,

Лучший сорок совнархозов,

Чем цыганский наш обоз.

Эх, цыганы, да молодыя,

Честные, не подлыя —

Раньше были кочевые,

А теперь оседлыя.

Эх, раз, ай да пан —

Стал колхозником цыган,

Лучший сорок музансамблей,

Чем один цыганский стан.

От чего, ты дай ответ,

На глазах слезинки,

Ведь в ансамбле черных нет,

А лишь одни блондинки.

Эх, цыган уже дорос,

Вместо табора колхоз,

Лучший сорок совнархозов,

Чем цыганский наш обоз.

Хочешь, сокол, мысли угадаю:

Где и как проводишь вечера?

А вот про Вольфа Мессинга я знаю,

Он погадает, как я в таборе вчера.

Ты не ищи в своей красотке счастья,

Ведь у нее другой король в груди,

Ты не смотри на даму светлой масти,

Ты на цыганку, сокол, посмотри.

Тёмная ночь, тишина полегла над Невой.

В парк уходит последний трамвай, звуки радио льются.

Темная ночь. Всех испортила женщин война…

И теперь вот такие слова в этой песне поются.

Танцы, кино, маскировкой закрыто окно,

Но в квартире военных полно — от сержанта и выше.

Ты меня ждешь, а сама с капитаном живешь.

И от детской кроватки тайком ты в кино убегаешь.

Ты не ждала́ — я случайно попал в Ленинград

И у детской кроватки тебя не застал, не увидел.

В доме застал я висячий замок на двери,

А кроватка, где сын мой лежал, опустела навеки.

Годы пройдут, будет тихая мирная жизнь…

Знаю, встречусь с любовью моей, но уж к ней не вернуся.

Я не вернусь, где бы стены встречали меня;

Больше ты не увидишь меня, что б со мной ни случилось.

Что-то странное твориться между нами.

Только я один, похоже, не чудак.

Я гоняюсь за деньгами, за деньгами

И со мною вам справиться никак.

Люди пьяные дурманом,

Люди едут за туманом,

Люди полные фантазий и тоски,

А я еду, а я еду за деньгами —

За туманом едут только дураки.

Понимаете, как глупо и неостро

От проблемы постоянно убегать,

Поселяться в глухомань или на остров,

В робинзоны по-ребячески играть,

Собирать неперестанно

В путь-дорогу чемоданы,

От себя себя пытаться увести.

А я еду, а я еду за деньгами —

За туманом едут только дураки.

Начитался ты романов, и, наверно,

Тебе хочется любовь свою найти.

Затеряешься в тумане безразмерно,

Постоянно спотыкаясь на пути.

Выкинь дурь из своих планов,

Не гоняйся за туманом,

Свой покой и свой рассудок сохрани,

И со мною отправляйся за деньгами —

За туманом едут только дураки.

Зачем Герасим утопил Муму,

Я не пойму, я не пойму.

В каком бреду он был, в каком дыму?

Ведь не к добру, не по уму.

Что он за чувства чувствовал внутри,

Пока она пускала пузыри?

Они брели по берегу вдвоём,

Уже была близка беда.

Муму манил прохладный водоём,

И вот тогда, и вот тогда

Он привязал к Муме два кирпича

Глаза садиста, руки палача.

Мума могла бы ещё долго жить,

Растить щенков, гонять гусей.

Зачем Герасим стал её топить

В пруду, к стыду России всей?

С тех пор в любой порядочной семье

Всегда жива легенда о Муме.

Живи, но помни, что однажды в дом

К тебе судьба войдёт с метлой,

Тогда скули себе, виляй хвостом

Судьба глуха, как тот немой.

Не зарекайтесь, люди, от чумы,

Сумы, тюрьмы и участи Мумы…

Когда на сердце тяжесть и плохо в животе,

Спешите к Эрмитажу, пусть даже в темноте,

Где без питья и хлеба — тюремного пайка,

Атланты держат небо на каменных руках.

Держать его махину — не мёд и не шашлык,

Особенно кто хилый и с детства не привык.

А рядом бабы ходят, с друзьями водку пьют…

А им колени сводит — им смены не дают.

Стоят они, ребята — точёные тела,

Поставлены когда-то в чём мама родила.

И вдруг, на эти штуки ужастно разозлясь,

Они отпустят руки, и небо с неба — хрясь!

И даже над Канадой не будет синевы.

«Не надо, ох, не надо!» — так закричите Вы.

Надежда сохранится до той поры пока

Подержит Городницкий на собственных руках.

Если зуб разболелся вдруг,

Если боль невтерпеж, так что ж,

Ты тогда не кричи — лечи

Существуют врачи.

Ты к врачу на прием бегом,

Прямо в кресло садись — держись,

В общем как на себя самого

Положись на него.

Если врач не мастак, а так.

Понимает в зубах, не ах.

Если сразу не разберешь,

Плох он или хорош!

Ты не сразу за дверь, проверь.

Не бросай одного его.

Пусть он даже не в зуб ногой —

Будешь знать кто такой.

Ты врачей не брани, они

Хоть кричи не кричи — врачи.

Ты не знаешь с каким трудом

Получают диплом!

Но бывает средь них иной

Пусть хоть стаж не ахти какой,

Но такому, как он палачу

Зуб любой по плечу.

И когда ты к нему больной,

Пусть он был и хмельной и злой,

И твой зуб из последних сил

Материл, но тащил!

И неважно, что был он груб,

И что вырвал здоровый зуб.

Ты не сразу поймешь, не вдруг —

Это истинный друг.

М-16 бьется

За моей спиной

Если я остановлюсь —

Ждет меня Ханой.

И я бегу через джунгли,

Я бегу через джунгли,

Я бегу через джунгли —

Бегу от партизан!

Вот мой приятель Билли

На моем горбу —

Не хочу, чтоб он вернулся

В цинковом гробу.

И я бегу через джунгли,

Я бегу через джунгли,

Я бегу через джунгли —

Бегу от партизан!

Для чего нам нужно

Было в петлю лезть?

Ты ответь нам, Дядя Сэм,

Почему мы здесь?

Мы бежим через джунгли,

Мы бежим через джунгли,

Мы бежим через джунгли —

Бежим от партизан!

Напалм и «Рейджен Орендж»

Нам не помогли.

Из Вьетнама еле-еле

Ноги унесли!

Там бегут через джунгли,

Там бегут через джунгли,

Там бегут через джунгли,

Бегут от партизан!

Если ты остался —

Не успел уйти —

Брось винтовку и что может

Помешать в пути.

И беги через джунгли,

Ты беги через джунгли,

Ты беги через джунгли,

Беги от партизан.