Пёстрая тюбетейка

Кудряш

Резко прозвенел звонок. И сейчас же его заглушил другой звук, куда более сильный. Он возник где-то в глубине квартиры, но всё приближался и усиливался. И вот стал громким, оглушительным. Раздавался совсем рядом, под самой дверью. Это был заливистый лай. Казалось, секунда — и собачина, судя по голосу преогромная, обрушится на них.

Девочки отступили от двери. Надя невольно покосилась на ступеньки, ведущие вниз. Аня обняла за плечи Петю, прижала его к себе. А у Пети засверкали глаза: необыкновенное начиналось. Не тигр ли там рычит и кидается? Вот жаль, что пистолет свой он не захватил! С запасом патронов.

Зверь бесновался за тонкой дверью. Рык, лай, хрипенье перемежались с повизгиваниями. Невидимая псина выходила из себя, так ей не терпелось сожрать детей.

— Пойдём скорей на четвёртый этаж, там позвоним, — предложила Надя. — Пока она не вырвалась…

Какой там четвёртый этаж! Они и двинуться не успели. Дверь приоткрылась. Девочки вскрикнули. У Пети округлились глаза. Он вывернулся из рук сестры и, широко расставив ноги, сжал кулаки: принял воинственную позу.

Что-то чёрное, как печная сажа, лохматое, рвалось в дверь, пытаясь протиснуться в щель.

— Да перестань, наконец! — успокаивал чей-то голос. — Ну, что с тобой делается? И не стыдно?

Надя давно бы убежала, но от страха у неё как-то задеревенели ноги. И как убежишь без Ани? Аня же не могла убежать без Пети. А тот подходил всё ближе к двери и кулаки свои глупенькие выставил перед собой.

Внезапно чёрное, косматое исчезло в дверном проёме. Вышла пожилая женщина в тёплом длинном халате. Теперь она придерживала дверь снаружи. Всё лицо женщины расплылось в улыбке.

— А-а, ребятишки! Ну, теперь я понимаю, почему Кудряш прямо с ума сошёл. Он ведь обожает детей, а видит их не так часто. Что вам, милые? Неужели за макулатурой, такие маленькие? И в воскресенье!

У девочек в горле пересохло от волнения, и обе сглотнули и перевели дух прежде, чем ответить. Петя их опередил.

— Кто это Кудряш? — спросил он смело. — Тигр?

Женщина рассмеялась.

— Ну, что ты! Кудряш — пудель. Добрый-предобрый. Такого добряка не сыскать. Хотите, я вас с ним познакомлю?

— Мы не за бумагой, нет! — торопливо сказала Аня. — Мы хотели узнать…

— Хотим, хотим познакомиться! — перебил её Петя.

За дверью слышался скулёж. Дверь сотрясалась оттого, что в неё толкалась собачина.

— Не бойтесь, девочки. Кудряш — добрейшее существо. И вообще очень воспитанный. Это он почуял детей, от радости неистовствует, — женщина открыла дверь. Коленки у Нади задрожала.

Большое, чёрное, круглое выкатилось на площадку.

— Кудряш, сесть! — строго сказала женщина.

Чёрный шар неподвижно замер, подобрав лапки. В верхней части шерстяного шара поблёскивали глазки. Только по этим глазкам и можно было определить, где голова. А где она кончается и начинается туловище, не разберёшь. Лохматый, чернущий шар, да и только!

— Он из шубы сделан! — в восторге закричал Петя. — Он настоящий? Можно тронуть?

Аня проворно перехватила его протянутую руку:

— Не смей!

Женщина потрепала Аню по плечу:

— Детка, Кудряш ведь просто не умеет кусаться. Конечно, можно погладить. Но сначала пусть он поздоровается с вами, как полагается. Кудряш, поздоровайся, дай детям лапку! Лапку, Кудряш!

Чёрный шар стал выше и немножко тоньше. У него обнаружились передние лапы. Одну из них, похожую на рукавицу из чёрной бараньей шерсти, он протянул в сторону детей.

На этот раз Аня не успела удержать Петю. Он кинулся к пуделю и двумя руками пожал протянутую лапу.

— Здравствуй! Здравствуй!

Кудряш тихонько взвизгнул, точно ответил: «Здравствуй!» Все засмеялись. Аня облегчённо вздохнула:

— Кажется, он правда воспитанный. Всё-таки, Петя, ты очень его не тереби!

Не обращая внимания на сестру, Петя двумя руками наглаживал голову пуделя:

— Ух ты, толстый! Ух ты, чёрный! Баран! Собачий баранчик!

— Знакомство состоялось, страхи позади! — весело сказала женщина. — Что ж мы на лестнице стоим? Пойдёмте в комнаты. Будете гостями. Моими и Кудряша.

Наверно, Кудряш понимал человеческий язык. Он пошёл в квартиру, оглядываясь на Петю, будто приглашая его следовать за собой. Разумеется, Петька кинулся за Кудряшом.

Девочкам ничего не оставалось, как тоже войти.

На всякий случай Аня спросила:

— А в квартире Кудряш тоже воспитанный?

— Я же тебе говорю, что он не умеет кусаться и обижать людей. Пудели вообще такие. А уж Кудряш у нас… Раздевайтесь, девочки. Петя, иди я сниму с тебя пальто.

В одной из комнат девочки сидели на диване. Всего комнат в квартире было три. Петя узнал об этом сразу. Все двери были открыты настежь, и они с Кудряшом перебегали из комнаты в комнату.

— Ищи меня! — говорил Петя и прятался.

Кудряш ждал, пока он спрячется, а потом бежал искать. Находил Петю он очень быстро, и начиналась возня.

— Петя, не разбей там чего-нибудь! — тревожилась Аня. — Что ты разошёлся? Ведь не дома!

— Ничего, ничего, — говорила хозяйка. — Пусть себе веселятся. Кудряшу-то какая радость!

— Но как это он ждёт, Кудряш, пока Петька спрячется? — удивлялась Надя. — Как будто он умеет играть в прятки.

— Конечно, умеет. Только теперь ему не с кем. Так вы, девочки, значит, не за бумагой пришли? Давайте познакомимся как следует. Меня зовут Ольга Владиславовна. А вас?

— Её зовут Надя, а меня Аня. У вас есть маленькие мальчики?

Ольга Владиславовна улыбнулась.

— Маленьких нет. Выросли уже. Оба мои сына — студенты старших курсов, скоро инженерами станут. Сейчас они уехали на практику. Мы с Кудряшом без них очень скучаем. А зачем вам маленькие мальчики? Пете компанию ищете?

— Петя себе компанию на каждом шагу найдёт, — сказала Надя. — Всякая палка ему компания. Нет, мы совсем из-за другого дела…

Аня всё ещё немного смущалась, — главное, потому, что Петька где-то хохочет один на один с Кудряшом. А Надя чувствовала себя по-домашнему: Кудряш нисколечко не страшный, добрее телёнка, и женщина такая славная.

— Да, мы совсем из-за другого дела, — подтвердила Аня.

И они рассказали Ольге Владиславовне про мальчика в тюбетейке и про злого дядьку.

— Да-а, это дело серьёзное, — Ольга Владиславовна смотрела на девочек с интересом. — Вот вы, значит, какие! В беде не хотите оставлять незнакомого малыша. Молодцы! А чем же я могу вам помочь? — Она задумалась. — Кто живёт на нашем этаже? Не знаю. Мы ведь не так давно получили квартиру в этом новом доме. Я никого ещё не знаю. И всё некогда. С работы поздно возвращаюсь.

— А с кем же Кудряш остаётся? — поинтересовалась Надя.

— Один. Не маленький. Когда нет сыновей и я уезжаю в командировку, тогда я его к друзьям в пригород на житьё отвожу.

— И билет на него берёте на поезд? — спросила Надя.

— Конечно, беру билет, — Ольга Владиславовна посмотрела на ручные часы. — Чем смогу, постараюсь вам помочь. А сейчас не хотите ли посмотреть мультфильм по телевизору? Как раз вот-вот начнётся.

— Нам надо идти, — неуверенно сказала Аня.

— Ой, давай посмотрим! — воскликнула Надя. — У нас дома тоже есть телевизор, но он без папы испортился, а мы с мамой не умеем чинить. Петя, Петя, хочешь посмотреть телевизор?

Петя и Кудряш живо примчались. Уж теперь Петьку пришлось бы выволакивать отсюда насильно.

Перед телевизором Петя сидел в обнимку с Кудряшом, которому тоже поставили стул рядом с Петькиным. Пётр Петрович-младший всё время хохотал над приключениями глупого медвежонка.

Надя готова была дать честное слово, что Кудряш тоже смеётся. Когда раздавался Петин смех, у пса морда становилась шире, пасть приоткрывалась, потонувшие в шерсти губы раздвигались так, что мелькали белые зубы. При этом Кудряш взвизгивал от удовольствия.

«Ведь смеётся! Удивительно!» — думала Надя.

Пить чай Аня наотрез отказалась: наверно, уже поздно. Но конфет дети наелись: грызть и сосать конфеты можно не отрывая глаз от экрана телевизора. От каждой своей конфетки Петя отламывал кусочек и совал в пасть Кудряшу.

На прощанье Ольга Владиславовна пригласила детей приходить к ней в гости по воскресеньям. Конечно, спросившись у мамы, тогда можно будет не торопиться.

Когда они вышли во двор, и Наде, и Ане показалось: уже очень поздно. Обе удивились, что ещё не стемнело.

— Может, мы там пять часов были в гостях, — обеспокоенно сказала Аня. — Нас вдруг уже всюду ищут…

— И никуда больше не успели пойти. Ай! — сказала Надя. — Трофим Иванович про вас говорит, что вы — ужасные дети. А я ещё ужаснее. Потащила тебя, и застряли. Ты не хотела телевизор смотреть, это я упрашивала остаться.

— Трофим Иванович просто так говорит. Он же добрый-предобрый, в этом он на Кудряша похож. Просто поворчать любит. И как ему не ворчать, если Петька четыре раза подряд стул опрокинул? Знаешь, какой был грохот? Когда мы бутылочку от пилюль бабушкиных искали. Неужели это сегодня утром было? Кажется, давным-давно…

— Да, утро было очень давно, — согласилась Надя. — Как бы вам с Петькой не досталось за то, что пропали… Мне-то что? У меня папа строгий, так он в командировке, а мама у меня… тоже вроде Кудряша. А у тебя мама строгая.

— Петька, — сказала Аня, — ты не говори пока никому, что мы были в гостях у Кудряша. Я потом сама скажу. А то мама очень не любит, если мы без спросу куда-нибудь идём… Слышишь?

— До каких не говорить? — деловито спросил Петя. — А что я придумал! Мы с Кудряшом в войну будем играть! Он же всё-всё понимает!

— Что «до каких»? До каких пор? Молчи, и всё. Я тебе скажу, когда будет можно. А не так и поздно! — Аня взбодрилась. — Вон бабушка с Ваней сидит. На дальней скамейке, видите?

Едва увидев девочек, бабушка сразу спросила:

— Где вы были, деточки? Мы с Ваней глядели, глядели, по всему двору озирались, а вас и не видать. На улицу, может, бегали?

— Нет, мы на улицу не бегали, — ответила Аня и предостерегающе посмотрела на Петю.

Петя взглянул вопросительно: мол, что тебе надо? Вот-вот чего-нибудь выпалит и подведёт Аню… Надя скорей заговорила сама. И спросила она бабушку Ивановых о том, что давно её интересовало, да всё не удавалось выяснить.

— Как это, бабуся, вы такая хорошая, а в церковь ходите?

— Бога нет! — громогласно заявил Петя.

— А кто ж его знает, миленький, есть он или нет, — усмехнулась бабушка.

— Папа знает! — сказал Петя. — И космонавты! И все главные люди на свете знают, что бога нет!

— Бога, конечно, нет, — недовольно сказала Аня. — Нечего о нём и говорить. А ты, Петька, не приставай! Бабушка ведь нас в церковь никогда не водит.

— И даже не приглашаю, — бабушка погладила Ваню по головке. — Мы с вашим папой договорились, что вы все неверующие, ну и ладно. А я уж привыкла…

— Ползать в церковь! — добавил Петя.

— Петька, я тебя побью, — пообещала Надя. — И жалко мне не будет.

— Бить не годится, — сказала бабушка. — Зачем же друг друга бить-колотить? Идёмте, милые, ужинать. Пора.

— А светло ещё, — сказала Аня.

— Весна. Скоро белые ночи начнутся, вовсе темнеть не будет. Так всё и станете гулять до утра?

— Меня тоже мамочка заждалась, сколько я гуляю. До свиданья, — попрощалась Надя. — Завтра в детсад не опоздайте!

Она побежала домой. А мама уже собралась идти её звать.

— Вот загулялась-то ты! — сказала мама.

— Загуляешься, когда столько всего… происходит…

Надя расцеловала маму, умылась, поужинала и еле-еле добралась до кровати, так ей захотелось спать.

И этот длинный-длинный воскресный день кончился.