Петербуржский ковчег

Глава 21

Часы пробили одиннадцать ночи, когда Аполлон вошел в кабинет. Здесь было темно. И, судя по свежести воздуха, давно не зажигали свечей. Аполлон понял, что Милодора ожидала его не здесь.

Пройдя кабинет, — благо, в нем не сложно было ориентироваться, — Аполлон ступил во внутренние покои.

Милодора... — тихо позвал он.

Там тоже было темно. Маленькая гостиная, будуар... Приоткрытые в полумраке двери в спальню...

Милодора...

У Аполлона взволнованно стучало сердце. Сердце его безумно волновалось всякий раз, как Аполлон подходил к дверям этой спальни.

Он вошел. Было тихо. Было так тихо, что слышался ход часов из кабинета.

Аполлон увидел, что из-за штор пробивается бледный свет ночи, и подошел к окну с явным намерением приоткрыть шторы. Но тут из темноты послышался тихий голос Милодоры:

Не нужно света...

Аполлон в удивлении и волнении оглянулся. Но во мраке комнаты не увидел ничего. Разве что расплывчатое светлое пятно балдахина...

И вдруг ощутил легчайшее движение воздуха, — будто ночная бабочка пролетела мимо, коснувшись крылом его щеки. Он повел глазами в темноту и увидел возле себя неясный силуэт. Призрачный силуэт — как во сне. По нежному сладкому запаху волос Аполлон узнал Милодору и шагнул к ней, едва справляясь с головокружением. От нее веяло свежестью цветущей яблони. И это так волновало.

Он почувствовал ее прикосновение: руки Милодоры легко легли ему на грудь, потом скользнули выше, замерли на плечах.

Тихий голос Милодоры зажурчал ручейком:

Порой бывает так одиноко и так трудно... И оглядываешься по сторонам: за кого бы спрятаться... Вот за такие сильные плечи... И не находишь их.

Они рядом, — Аполлон взял ее руки с нежностью. — Оглянись: от кого тебе прятаться?..

Я вижу мрак... — дыхание Милодоры было близко-близко.

Аполлон улыбнулся в темноте:

Мрака не бывает, когда свет в голове. Ты — светла...

Голос Милодоры был — ветерок:

Мы с тобой встретились... Там, внизу... Помнишь?

Я видел тебя и раньше, — признался Аполлон. — И с тех пор мечтал встретиться вновь.

В голосе Милодоры отчего-то зазвучали грустные нотки:

Я поняла сразу, что ждала именно тебя.

Аполлон не ответил, только смотрел, как блестели в темноте ее глаза.

Милодора сказала:

Теперь мне бывает страшно: как я жила раньше? Как я могла не видеть, что вокруг меня пусто и серо! Как я могла мириться с такой жизнью!..

Ты хочешь сказать... — начал Аполлон.

Но Милодора приложила пальчик к его губам и прильнула к груди; от нее так и пахнуло теплом. Милодора сильнее прижалась к Аполлону, нежное дыхание ее взволновало его; от нахлынувших чувств, от желания у него зашумело в голове. В этот миг он догадался, что Милодора стоит перед ним обнаженная... Грудью он почувствовал нежное прикосновение ее груди, ее животик ожег ему живот.

Аполлон, поймав на мгновение горячие губы Милодоры, обнял ее. Руки у него дрожали, и он сам был этому удивлен. Руки его скользнули ниже по спине Милодоры и остановились на тонкой изящной талии. Аполлон крепче прижал женщину к себе:

Ты сводишь меня с ума...

Он видел в темноте, как она подняла голову. Он видел ее прекрасное лицо и блестящие глаза. Ее губы казались ему в темноте огромными и зовущими.

Губы ее раскрылись:

Я и сама схожу с ума...

И Милодора стала снимать с него одежды. У нее были сильные умелые руки. Прикосновения их всякий раз доставляли Аполлону наслаждение. Через минуту, когда и он был обнажен, Милодора опять прижалась к нему — будто обдала его горячей водой.

Аполлон нашел в темноте ее губы. Они были влажные и трепетные. И тоже горячие.

Губы ее шевелились:

Ты почему-то долго не приходил...

Аполлон вдыхал ее легкое дыхание.

Я хотел, чтоб у тебя было время одуматься...

Одуматься? Зачем? Если за меня давно решило сердце... Я теперь хоть в омут, хоть в пламя — был бы рядом ты...

Аполлон наслаждался ее дыханием.

У тебя лихорадка.

Это от того, что ты трогаешь меня...

Он целовал глаза Милодоре и вдыхал нежный запах ее волос. Волосы ее пахли цветом яблони — едва уловимый в воздухе аромат, но такой прекрасный. Милодора вздрагивала в руках Аполлона:

Почему ты перестал меня целовать? Я этого так ждала... Мыслями о твоих ласках я живу в последнее время...

Но ты сгораешь, как свечка!.. Я начинаю бояться...

Я сгораю... сгораю... — повторила Милодора, будто эхо, и вдруг тихонечко засмеялась.

Аполлона привел в восторг ее тихий счастливый смех. Аполлон подхватил Милодору на руки и осыпал ее поцелуями — шею, грудь... Он, словно зажмурившись, вошел в цветущий яблоневый сад. Легкий ветерок повеял на него из сада и осыпал облетевшим благоухающим цветом.

Милодора обняла его за плечи; она все еще тихо серебристо смеялась. Она была прекрасна, как богиня весны. И ее слова:

Господи!.. Мне никогда не было так хорошо. Я чувствую себя листочком у тебя на ладони. Господи...

Цветком...

Ее смех лился нежным ручейком:

Я была слепа и не видела света... Я даже полагала, что смогу прожить одна, что я сильная...

Ничего не говори, — Аполлон осторожно положил ее на постель; горячий ветер овеял ему лицо.

Но я была слаба. Я сильная только сейчас... В моем .чувстве сила моя...

Аполлон зажмурился. Яблоневый цвет осыпал ему лицо, плечи. Вокруг стояли деревья в прекрасных нарядах невесты. Аполлон знал, что так не бывает, что это видение воспаленного воображения. Но видение это было так волнующе, чарующе. Запах волос Милодоры сводил его с ума.

Ветер из сада донес ее голос:

Есть еще время уйти...

Аполлону послышалась в ее голосе печаль. Он встрепенулся:

Куда?

Ты еще сможешь без меня...

Нет.

Ты волен сделать выбор... Сейчас...

А ты?..

Милодора не ответила.

Зарываясь лицом в ее пьянящие волосы, Аполлон покачал головой. У него больше не было времени уйти, и он вряд ли уже сможет без нее, без своей Милодоры.

Не пожалеешь? — услышал он у виска щебет крохотной птички.

Не пожалею, — шевельнулись его губы.

Не пожалею... — чуть слышным эхом отозвалась Милодора.

Он увидел, как слезы заблестели у нее на ресницах. Он увидел ее бездонные глаза. В них жила ночь. А в глубине ночи цвел сад. Этот сад давно цвел для Аполлона. И Аполлон, присмотревшись, увидел в саду себя. Безумно счастливый, он пристально всматривался в ночь. Глаза Милодоры — целый мир, прекрасное наваждение, в которое Аполлон поспешил погрузиться. И не пожалел.