Pig in a Poke

7. Погоня

В сгущающихся сумерках самолетик на краю поля был почти неразличим. Загрузка подходила к концу. Содержимое «Лады-11» было перенесено в тесный салон, занятый на восемьдесят процентов оборудованием для распрыскивания ядохимикатов и удобрений, так что места хватило как раз на то, чтобы разместить мешок с тушкой, свое снаряжение и втиснуться по углам самим.

«Кукурузник» Ан-2 через подставное лицо приобрели примерно месяц назад за Уралом у разорившейся фирмы. Тихо перегнали в Ставрополье, перекрасили, набив номера точно такого же нелегально работающего в этих местах борта, и начали обслуживать сельхозпредприятия.

Летчики были свои, военные и лихие. В четырнадцатом пришли добровольцами, все лето эвакуировали раненых из «Южного котла», потом работали с погранцами, долетая на своей этажерке туда, куда даже боевые вертолеты не рисковали.

— Слушай, Шульга! А еще такие операции не планируешь? Мы тут за неделю, пока вас ждали, три штуки баксов подняли на ровном месте, — болтал, проверяя оборудование старший пилот, Иван.

— Давай для начала домой вернемся, — сказал Шульга.

Они с Евреем только что заволокли через люк и устроили в хвосте свой, не сказать чтобы, драгоценный, скорее просто очень ответственный груз и распределились по оставшемуся пространству.

— Заправлены? — для проформы поинтересовался Еврей.

— До пробки!

— Маршрут понятен?

— Хрен ли там понимать. С вашей спутниковой планшеткой как по тропке проскочим. Мне бы такую, когда летал под Изварино… Главное вы, спецура, не ссыте. Мы на двадцати — сорока метрах пойдем, как можно ниже, только чтобы на провода не нарваться…

— Ладно, давай запускай! Ласка, пока не трясет, захренячь этому еще дозу. Чтобы не прочухался по дороге… Еврей, Шамана не видно?

Девушка, закинув за спину автомат, вынула из набедренной сумки разовый шприц и, склонившись над мешком, вколола прямо сквозь несколько защитных слоев дозу мощного транквилизатора.

Еврей поднял бинокль.

— Нет пока… Ага! Есть, командир! Появился, велосипедист хренов!

К самолету, виляя между бугорков, споро катила сутулая гномья фигура.

«Ренджровер» стоял, уткнувшись носом в крутую стену оврага. Брошен совсем недавно. Понятно, перекладную машину здесь прятали, на ней и ушли.

Филин уже получил доклад по записям дворовых камер и знал, что нападавших было четверо — три мужика и баба. Кроме того, он имел четкое подтверждение, что Овоща — ни мертвого, ни живого, ни даже разбросанного кусками, — на территории поселка стопроцентно не обнаружено. Так же как и генерала Гудимова. Стало быть вместе с похищенными и шмотками у них дохрена габаритного груза. А это, в свою очередь, означает, что вторая машина — мощная и просторная. Навроде «Тойоты Тундры», на которой они примчали …

Однако, выводы делать рано. Не исключено что оба похищенных, генерал и экс-президент, остывают в пяти метрах от него, за тонированными стеклами. Если их здесь укокошили и оставили, то задача у нападавших категорически упрощается. Я бы на их месте россыпью утекал… Ну да хрен ли тут думать, трясти надо, время уходит.

Филин, махнув рукой двум бойцам и показав жестами: «Ты справа, ты слева, а я вперед» — начал осторожно приближаться к машине.

Наскоро прилепленные к боковым окнам квадратики он разглядел в последний момент. Профи, бля! Если бы сам такое не использовал в операциях, нипочем бы не догадался…

— Все назад! — заорал Филин, падая. — Датчики движения, сейчас сработают!

Омоновцы дисциплинированно отпрянули.

Из машины, выбивая стекла и выворачивая бока, ухнуло-полыхнуло. Через пять секунд дорогой осанистый «Рейндж» стал похож на консервную банку в костре — лопнувшую и обугленную.

Грамм сто пятьдесят, плюс содержимое бензобака, прикинул Филин. Если и были внутри живые, то вышли все. Словно в ответ на его мысли передняя пассажирская дверь отвалилась, и на землю выпало горящее тело.

Филин рванул вперед, ногой развернул покойника к джипу задом, к себе фейсом. Гудимов! Кто в машине еще? Сквозь негустое пламя, доедавшее внутреннюю обшивку, салон просматривался весь, от торпеды до развороченного багажника. Но больше внутри не было никого.

— Слышь, разведка! — крикнул старший оперативной группы. — На той стороне оврага следы протектора. Свежие. Тут они пересели.

Ох и грамотные, ругнулся про себя Филин. Значит, ушли с похищенным. Все на одной машине. Да только один хрен непонятно, на что рассчитывают. С пассажиром, которого только слепой не знает в лицо, а тем паче трупом, им отсюда далеко не уйти…

За деревьями вспыхнуло. Через две-три секунды до самолета долетел негромкий звук взрыва.

— Охинихуясе! — сказал Шаман. — Сработало. Это как же они так шустро до нас добрались?

Шульгу сейчас меньше всего интересовали детали.

— Какая хрен разница! Раз нашли машину, значит все вокруг на ушах. Минут пять, и уже не выскочим. Все — к бою! Иван, выруливай. И шустрее.

Летуны в кабине активно защелкали тумблерами. Двигатель фыркнул, винт закрутился и начал набирать обороты.

Через пару минут, которые показались вечностью всем, за исключением усыпленного пленника, самолетик тронулся и покатился по утоптанной грунтовой дороге. Пока летчики раскочегаривали свой пепелац, Шульга вспоминал изученные во время планирования летные характеристики древнего самолета.

Крейсерская скорость — сто восемьдесят, максимальная — триста. «Ягуар» или «БМВ» — только в воздухе. Дальность полета под тысячу километров. Часов за пять можно отсюда дочапать до Шепетовки. А до Донецка так вообще меньше часа. Да только вот не нужны им ни Шепетовка, ни, тем паче, Донецк. Тут бы границу пересечь, до которой баран начхал. Сейчас интереснее всего не дальность, а длина разбега, которая у этажерки составляет всего двести тридцать пять метров. Но это уже после разгона…

— Вон они, жми!!! — заорал Еврей.

Из-за деревьев вынырнул большой серый пикап и, врубив дальний свет, помчался по полю наперерез самолету.

Дорога от овражка, кроме той по которой они приехали, уходила одна — разбитая грунтовка между полем и лесополосой. В этом Филин узрел единственный и, пожалуй, что последний свой шанс. Или крайний? Да хрен с ним, тут не до филологических выебонов, главное, что полноприводная «Тундра» могла переть по бездорожью с нехилой скоростью, так что догнать врагов они имели все шансы.

Лесополоса скоро закончилась, и перед преследователями открылось еще одно поле, побольше. Филин все понял и стиснул зубы. Неизвестные налетчики были не просто профи, но профи с самой что ни на есть большой буквы. Потому что такого хода никто не предусмотрел. На дальнем конце разворачивался, явно готовясь к вылету, «кукурузник» — с одной стороны предмет столь привычный на здешних полях, что стал частью окружающего пейзажа — Филин, проезжая, на них давно уже внимания не обращал. А с другой, взлететь прямо с поля и упорхнуть за, пусть и условную, но границу, до которой отсюда было каких-то шестьдесят верст, такой птичке — что два пальца об асфальт. Ох и умно придумано!

— К бою! — скомандовал Филин. — Идем на перехват. Как ближе подкатим — огонь на поражение без команды.

Здоровенный пятидверный пикап, прыгая на кочках, несся наперерез самолету. Не дураки, подумал Шульга. Понимают, что единственный шанс нас остановить — перекрыть линию взлета. Ну да ладно, посмотрим.

— Ваня, поднажми, дорогой! — проорал Шульга в сторону кабины пилотов. Двигатель зажужжал веселее, и самолет заметно прибавил скорость.

Увидев, что добыча уходит, преследователи резко активизировались. Бойцы в черном «по-жегловски» высунулись из открытых окон и открыли беглый огонь. Правда, эффективность такой стрельбы с рук в прыгающей машине точнее всего характеризуется пословицей «в белый свет, как в копеечку». Нет уж, как говорил вождь всея мирового пролетариата, мы не будем зря тратить боекомплект, пойдем другим, надежным путем…

— Шаман! — проорал Шульга, перекрикивая свист ветра.

Коренастая фигура тут же нарисовалась из темноты. Шульга уступил снайперу место у открытой двери.

Шаман обпер цевье о какой-то выступ, передернул затвор. Замер на миг, повел стволом в сторону машины. Как мог, зафиксировал скачущий прицел на лобовом стекле, подождал, не выбирая мертвый ход пальцем. Стрельба из трясущейся дюралевой коробки в скачущую машину при такой скорости сближения, даже с самым первоклассным оружием, требует не снайперской подготовки, а элементарного человеческого везения. На самом деле человека в машине трясет больше чем саму машину, а оружие так вообще живет отдельно от тела. Но это все лирика. Зажав спусковой крючок, словно клещами, большим и указательным пальцем, он выбрал свободный ход, наскоро прошептал привычную мантру и, уловив момент когда на какую-то долю секунды ствол совместился с приближающейся машиной, резко клацнул по спуску…

Из черноты самолетной двери сверкнул одиночный выстрел, и слева от Филина на лобовом стекле появилась аккуратная дырка. Водитель откинулся на сиденье, в зеркало заднего вида четко просматривалось, как его затылок вместе с мозговым веществом, задев по дороге омоновца, испачкал тыловое окно. Ну ни хуя себе у них и стрелок!!! — невольно подумал Филин.

Машина рыскнула и потеряла скорость. Не размышляя, Филин перегнулся через обмякшее тело, дернул за ручку, распахнул дверь, выбросил водителя на стерню. Тут же заняв освободившееся место, вцепился в руль и нажал на газ.

«Тундра» скакнула испуганной антилопой, но секунд, которые выиграл для своей команды неведомый искусный стрелок, оказалось достаточно, чтобы стрекочущая, как швейная машинка, древняя этажерка взмыла в воздух и начала растворяться в сгустившейся темноте.

Машина скрылась из глаз, секунд через тридцать за деревьями затих и звук двигателя.

Филин остановился, и с минуту сидел, переваривая ситуацию. Потом достал рацию и доложил наверх. Теперь от него уже не зависело ничего. Оставалось лишь вернуться на базу, позаботиться о телах боевых товарищей, дать показания феесбешному следаку («то-то они сейчас ликуют, поди, что залетели не их люди, а грушники!»), собрать вещи и написать рапорт об увольнении. После чего таки напроситься на ужин к прокурорской вдове и, накатив грамм пятьсот коньяку, драть ее до утра, чтобы не думать о том, во что через двое, в крайнем случае трое суток превратится его майорская, если даже не капитанская жизнь.

Впрочем, у него теперь есть цель посерьезнее, чем охрана беглого урки. Тех, кто его так чисто и грамотно, профессионально умыл, следовало найти и наказать в любом случае. Даже если для этого потребуется пойти простым бойцом в новороссийское ополчение. Потому что после такого залета его в нормальную структуру и дворником не возьмут…

Дождавшись прибытия следственной группы, поредевший отряд охраны лег на обратный курс. Уступив руль омоновцу, Филин, откинувшись на подголовник и вглядываясь в дорогу, представлял, как от Шармалыка через каналы спецвязи, эфир, закрытые сети и мобильные линии взрывной волной во все стороны летят доклады, сообщения, донесения, поднимая из-за столов, выталкивая из саун, постелей и кабинетов сотни серьезных, облеченных властью людей.