Pig in a Poke

9. Встреча

Самолет, замедляясь, бежал по взлетке.

— Успели! — крикнул в отсек Иван. — Масло вытекло, еще пару минут и движку гаплык.

Оставив раненых на попечение Ласки, Шульга перешел в кабину.

— Видишь, дальняя стоянка освещена? Туда и рули.

— Понял, командир. Ну, теперь ты банкуй …

Вроде и дома, а расслабляться рано. Приземление на одной из главных военных баз сил антитеррористической операции, там где их очень, мягко говоря, не ждали, могло закончиться чем угодно. Свои-то, конечно, примчатся так быстро, как только смогут, а по дороге кому положено позвонят. Но это еще когда будет…

Телефон, старая и тяжелая, как кирпич, «Сигма», все время пролежавший пассивным грузом с извлеченным аккумулятором, загрузился, потребовав сначала пароль для расшифровки карт памяти, а затем два пин кода на симки. Единственный номер, который он имеет права использовать в сложившейся ситуации, в памяти телефона отсутствует. Но Шульга знает его наизусть.

«Абонент тимчасово недоступний, або знаходиться поза зоною…»

А вот это сюрприз. Странный и нехороший. В расчетное время прибытия такого случиться просто не может. Впрочем, теперь некогда размышлять «кто виноват», все потом, сейчас только вопрос «что делать».

Перед носом самолета объявился «Уазик», из него по-простому замахали рукой: «Следуй за мной». Ну что, комитет по торжественной встрече, похоже, прибыл и ждет. Стало быть времени осталось ровно столько, сколько нужно чтобы набрать и отправить короткое сообщение, которое, рано или поздно, дойдет. Есть! Теперь основная задача — раненые ребята.

На стоянке, густо освещенной прожекторами, их сразу же спереди и сзади заблокировали два БТРа. С брони посыпались крепкие хлопцы. Пиксель, вооружение, таланы — бригадная разведка. Не худший вариант, могли быть и ВСП, а наша военная полиция — те еще спецназеры…

Шульга облегченно вздохнул. Бог или какой-то здешний начальник услышал молитвы, которыми они, заходя на вынужденную посадку, без передышки оглашали эфир. Метрах в двадцати на краю площадки ожидала желтого цвета машина с отзеркаленной надписью «Ambulance».

Шульга медленно открыл дверь и, оглядев направленные на «кукурузник» стволы, вытянул руки — как положено, ладонями вперед.

А вот это уже интереснее. Из темноты вынырнули-подкатили два черных микроавтобуса «Мерседес-Вито». Из них, просочившись через разведчиков, к борту направились ребята в разном, но ухоженном «мультикаме». Только не в «б/у», как у Шульги и его людей, а в дорогом прикиде из модного тактического магазина. На головах — «правильные» кепки, 5.11, на ногах «Лова» за шесть тыщ гривен. Снаряжение — броники явно не стандартный «Корсар», набедренные кобуры, в руках новые автоматы. ССО? Их дресс-код, они сейчас хорошие оклады имеют. Однако у спецназеров, даже из элитного сто сорокового центра, в зоне АТО такого крутого транспорта не было отродясь. Стало быть, СБУ…

— Я выхожу! — бросает Шульга всем сразу и, выдержав короткую паузу, спрыгивает на бетон.

Перед ним четыре эсбеушника в балаклавах.

— Кто старший?

— Ну?

Один из эсбеушников, делает шаг вперед.

Капитан или майор, выше у них по ночам не бегают. Серьезных решений такой принимать не будет, значит первая задача — обеспечить его правильной информацией. Ну, поехали…

— Оружия нет! Свои! Идем с той стороны, ценный пленный. Два пилота, и нас пятеро. Два трехсотых, один тяжелый. Срочно нужно на операцию.

Выделив из короткого доклада Шульги главное «трехсотые» и «тяжелый», эсбеушник машет рукой, подзывая реанимобиль. Машина подкатывает к самолету. По команде старшего три спецназовца, опережая медиков, запрыгивают в отсек.

Полминуты напряженного ожидания, после чего один высовывается наружу и, подав командиру условный знак «все реально в порядке», кричит:

— Носилки!

Двое в синих костюмах подают в дверь свернутые полевые носилки. Через минуту принимают обратно. На носилках Еврей, рядом Ласка, поправляет израильский «давящий» бандаж. Один из эсбеушников пытается ее задержать.

— Я с ним! — голос девушки не предполагает отказа. — Нельзя отпускать, он тут же умрет.

Командир оборачивается к врачу, тот хмуро кивает.

Два эсбеушника выводят из самолета перевязанного Шамана. Заводят в реанимобиль, по кивку старшего забираются сами.

— Куда их? — спрашивает Шульга у одного из медиков.

— Пока в городскую скорую. Там посмотрим.

Двери захлопываются. Машина, заморгав мигалкой и врубив сирену, уносится в темноту.

По команде спецназовцев из самолета выходят летчики. Их оттесняют в сторону и обыскивают. В двери появляется последний эсбеушник.

— Чисто! Один остался. Типа в спальнике упакован. Спит, походу.

Так. Началась вторая часть марлезонского…

— Пошли! — говорит Шульга, обращаясь к старшему. — Груз тебе покажу. Только чтобы посторонних глаз не было.

Эсбеушник кивает, и они вдвоем забираются обратно в отсек.

— Подсвети!

Эсбеушник врубает правильный синий фонарик. Шульга тянет за молнию, открывая лицо спящего «груза». Даже под балаклавой видно, как подбородок то ли капитана, то ли майора падает на ворот бронежилета. Ну что же, реакция вполне ожидаемая.

— Ох и нихерасе! Это что, он?

— Он самый, — кивает Шульга.

Эсбеушник переваривает информацию и задает вполне логичный вопрос:

— Ребята, вы кто вообще?

А вот этого знать тебе не положено. Только вот как объяснить, чтоб не обидеть. Парни, что ночью ходят с оружием, они, как правило, нервные и не очень доверчивые…

— Чуть попозже узнаешь. Пока этого заберите и отвезите в спокойное место. Остальное потом…

Уяснив, что ситуация вышла за рамки его компетенции, эсбеушник кивает и начинает отрабатывать вводную. Первым делом отпускает разведку на БТРах. Хлопцы не скрывая облегчения, уматывают в расположение. Затем силами своих бойцов организовывает вынос тела.

Мирно сопящего экс-президента, снова закрыв лицо, грузят в один «Мерс». В другой заводят Шульгу с пилотами. Все время погрузки старший с кем-то тихо разговаривает по рации.

Оставив у самолета охрану, эсбеушники выдвигаются. Но едут они не к вышке, у которой находится штаб, а на другой край летного поля, в сторону непонятных приземистых зданий.

Машина с грузом ушла вперед, их же подвезли к одноэтажному барачному зданию. Жестами пригласили на выход.

Крыльцо. Деревянная дверь. Сквозной коридор с дверями — то ли их штаб, то ли казарма. А скорее и то и другое сразу.

Пилотов — налево, Шульгу — направо. Вместе с ним старший и еще двое бойцов. Третья дверь по левую руку. За дверью неуютный кабинет с обшарпанным столом и деревянными стульями.

— Присаживайся! — говорит-командует старший.

Шульга садится на стул, выбрав тот, что на вид покрепче. Конвой остается стоять. Лица они, стало быть, показывать не собираются…

Входят без стука еще двое с баулами. Опускают их на пол, осторожно расстегивают. Один из конвоиров при этом четко фиксирует Шульгу.

По полу протягивается ряд из «Глоков», «Хеклеров» и прочих приблуд.

— Ох и нихрена себе! — опять удивляется эсбеушник. — Ну и арсенал у вас, хлопцы. Вы что, из Моссада?

— Спецназ Гондураса…

Старший глотает шутку.

— Да я уже так и понял. У нас ни одна служба так не вооружена.

«Одна, как видишь, имеется» — хотел еще подколоть Шульга, но осекся. Тут еще неизвестно кто кого троллит. Реплики-вопросы эсбеушника были профессиональной попыткой его хоть на чем-то разговорить. Ладно, продолжаем встречу на Эльбе.

— Документов, я так понимаю, нет? — спрашивает-утверждает эсбеушник.

— Ну, ты прям экстрасенс!

— Служба такая. Ладно, давай серьезно. Обозначаться будешь?

— Не могу, пойми правильно. Тоже служба.

Эсбеушник думает, соглашается.

— Твое право. Но только мы тебя сфоткаем, ты тоже меня пойми …

Отказывать, тем паче сопротивляться, нет никакого смысла. Не согласишься добром — силой отснимут. Ну а через пару часов один хрен свои приедут и зачистят все данные.

Старший вынимает айфон и делает несколько снимков с разных ракурсов. Отправляет куда-то. Почти сразу у него звонит телефон. Рингтон — стандартная лабуда, хрен этого военного на личных предпочтениях просчитаешь.

Эсбеушник выходит из комнаты, топая по коридору туда-сюда, долго переговаривается, потом звонит куда-то сам. Говорит тихо, так что Шульга даже интонаций не уловил.

Вернулся с озабоченными глазами.

— Начальство?

— Можно и так сказать…

— Что там мои? Доехали?

— Да. В больнице. Тяжелого оперируют. Легкого перевязали. Он и девчонка в ГорСБУ. Другой информации нет пока.

Ага, значит точно эсбеушники, не ошибся … Ну, сейчас они инфу в сводку дадут, и наши тут же примчатся.

— Где пилоты?

— Та неважно. Ничего с ними не сделается.

Адреналина в крови почти не осталось. Как же хочется спать. Пора, наверное, заканчивать разговор.

— Что у вас еще, мужики?

— Много чего, но ты же нам не расскажешь.

— Как догадались?

— В интернете прочли…

— Отдохнуть хоть немного дайте. Или другие распоряжения получили? Допрашивать, пока я не расколюсь…

— Та какой допрашивать с таким грузом. Бачу, синку, що ти не москаль. Разбираться будут кому положено, а мое дело маленькое, принять. Так что отдыхай. Только телефон сдай. И, сам понимаешь, снаружи будет охрана…

Шульгу отвели в соседнее помещение — жилой блок с двумя комнатками и общим санузлом.

Окно с декоративной решеткой — ну то неважно, он бежать и не собирался, а если бы собрался, то хрен бы они удержали.

Скрипучая кровать укрытая не первой свежести простынями. Гостиничное казенное одеяло.

Дверь закрылась, спецназовец в прихожей грузно опустился на стул.

Все, батарейки окончательно сели. Не раздеваясь Шульга рухнул на колючее одеяло и провалился в сон.

Его разбудил телевизор в соседней комнате.

«Пресс-служба Службы безопасности Украины сообщает, что сегодня, рано утром, в городе Краматорск Донецкой области оперативной группой был задержан бывший Президент Украины Виктор Федорович Янукович. По информации, размещенной на официальном сайте, он прибыл нелегально на территорию Украины из Российской Федерации, где скрывался с марта 2014 года. По имеющейся информации, он прибыл с целью возглавить антиправительственное выступление, которое должно было послужить основанием для ввода российских войск. Благодаря профессиональным действиям оперативной группы СБУ, Янукович был арестован буквально через два часа после прибытия в Краматорск. Бывший Президент взят под стражу. В настоящее время проводятся необходимые процессуальные мероприятия. Место содержания Януковича сотрудники СБУ, по понятным причинам, не раскрывают …»

Он сел и продрал глаза. Что за херня, какое еще СБУ? Что они там нарешали, пока он спал? Конечную цель операции до Шульги, конечно, не доводили, так как он работал на той стороне. Но ломовая спешка с «задержанием» говорила о том, что ситуация пошла не туда. Впрочем, что у нас и когда не шло через задний проход…

Ладно, тут от него уже ничего не зависит. Сейчас другие приоритеты, нужно текущую ситуацию прояснять.

В дверь несильно, но требовательно постучали. Открыли, не дожидаясь разрешения.

Вошедший был на сей раз без балаклавы. Уже лучше. Снаряга та же, но, судя по глазам — не тот старший, что был вчера. Лицо неброское, спокойное. Крепкие скулы, взгляд пригашенный но уверенный. В кобуре «Стечкин». За дверью двое при полном снаряжении с автоматами. Стало быть, он еще в статусе неофициально задержанного. Хреново…

— Доброго ранку!

— И вам не хворать.

— Як спалося?

— Немного. Как там раненые?

— Операцію вашому хлопчині зробили… Живий-живий, але іще не отямився. Стан стабільно-тяжкий. Інші — у нормі.

— Мне нужно в больницу!

— Для чого? Все одно до нього не пропустять.

— За мной приехали?

— Так. На Вас чекають, але не тут. Збирайтеся будь ласка, машина надворі…

В тесном санузле Шульга наскоро умылся, пальцем почистил зубы, привел в порядок одежду. Что-то СБУ-шники такое крутят свое. Реализацию провели явно наспех и под себя. Все это мутно и ненормально. Но и выбора особого нет. Ладно, поехали. Там разберемся.

На улице их ждал тот же самый «Вито». Водитель, два охранника, старший и вокруг ни души. Разместили на заднем сидении. Охранники придавили боками. Поехали.

На КПП аэропорта даже не притормозили, значит ждали и обеспечивали проезд, словно ВИПу.

Только сейчас он понял, как страшно проголодался. Нормально заправился крайний раз аж позавчера утром, перед заброской. Почти двое суток назад. Сухпай, нехилый, британский, был, конечно, с собой. Но в труповозке-рефрижераторе как-то не было аппетита, потом до конца операции и вовсе не до того. В самолете, правда, всунул в себя пару калорийных «колбасок» и запил энергетиком. Но что это за еда. Сейчас бы борщику острого, да стейк с домашней картошечкой, и все это томатным соком запить…

Шульга сглотнул слюну и отбросил пустые мысли. Сперва в ситуации разберемся, тогда и позавтракаем как положено. Благо, имеются в этом городе вполне приличные харчевни, плавали, знаем.

Вот он, Краматорск, маленький городок с непростой атошной судьбой. «Мерс» закатил в центр, покрутился по улицам. А вот это уже совсем интересно… В окне появилось белое казенное здание с пафосным гербом на фасаде. Совково-КГБшный «щит и меч», на котором с какого-то перепугу намалеваны весы Фемиды, правда без девицы с завязанными глазами. Сверху на эмблему бывших детей Дзержинского нахлобучен украинский тризуб, снизу пришлепнута лента с каким-то текстом. Ага. Над входом надпись: «Прокуратура м. Краматорська». Геральдисты хреновы…

По словам сопровождающего, Ласка с Шаманом ждут в СБУ. Какого черта они приехали в прокуратуру?..

Машина, объехав парадный фасад, дождалась, когда откроют ворота и закатила во двор. Документов никто не спрашивал, стало быть, тоже ждали. Двор как двор, ни души. Полдесятого — время раннее для провинциальных правоохранителей. На внутренней стоянке «Лексус», два «Ланоса» «Ниссан-Максима» и, что интересно, «Газель» с глухим кузовом и мигалкой, предназначенная для перевозки заключенных. Водителя внутри нет.

Остановились у входа, вышли. Не дав толком размяться, «пригласили» войти. Вовнутрь проследовали в той же диспозиции: впереди старший, открывает двери, показывает дорогу, сзади два конвоира.

Предбанник, поворот, короткий коридор первого этажа. Тупиковая дверь без таблички. Старший стучит, открывает:

— Доставили!

Они всей толпой заваливают в небольшой кабинет.

За столом незнакомый моложавый хлопец лет тридцати. Аккуратная стрижка, пустые рыбьи глаза, мятый дешевый галстук, плохо сидящий серый костюмчик. Перед ним на поверхности стола тонкая папочка. Следователь. Прокурорский, не иначе, у СБУ-шных совсем другой стиль, те хоть пиджаки выбирать умеют… Только причем тут этот дешевенький прокурорский и где, наконец, свои?

Шульга молчит, ожидая.

— Прокурор Таращенко! — представляется Рыбий глаз, не обозначив даже попытки поздороваться и пригласить «присесть». Он раскрывает папку, начинает монотонно читать бумагу. — Велецкий Сергей Богданович, паспорт серия…, номер…, украинец, родился 9 ноября 1985 года, город Кропивницкий, проживает по адресу Киев, улица Теремковская …, вам объявляется подозрение по статье 115 Уголовного кодекса Украины, часть вторая, пункты 5, 6, 11 и 12, а именно «Умышленное убийство офицера Главного управления разведки Министерства Обороны Украины полковника Лесникова, совершенное 6 ноября прошлого года и содеянное способом, опасным для многих лиц, по корыстным мотивам, на заказ, по предварительному сговору с группой лиц». Ввиду особой тяжести совершенного преступления принято решение удерживать вас под стражей до тех пор, пока суд не изберет меру пресечения. Вы понимаете суть подозрения?

В маленькой комнате словно воздух сгустился. Конвоиры за спиной напрягаются. Шульга молчит. Происходящее столь нелепо и непонятно, что кажется театром абсурда. Откуда вдруг всплыла, причем именно здесь и сейчас, прошлогодняя ликвидация? Да еще через каких-то девять часов после того, как он попал к спецуре? Да так всплыла, что его сразу приняли и окучили…

— Ладно! — выдержав паузу, говорит Рыбий глаз. — Не желаете говорить? Подписывать, я так понял, тоже ничего не станете? Но это не важно. Уведите! — командует он охране. — И, Велецкий, не вздумайте делать глупостей. Конвою дана команда в случае попытки к бегству, с учетом вашей особой опасности, сразу же открывать огонь. И они это сделают, можете мне поверить…