Pig in a Poke

4. Вторжение

Майор Филин, начальник охраны «Объекта 126», потянувшись, вылез из-за стола и глянул в окно.

Серело. Через три-четыре часа охраняемое лицо угомонится, после чего можно будет расслабиться и аккуратно навестить вдову прокурора, которая неоднократно приглашала его «проверить систему охраны» и «попить хорошего вискаря». С учетом того, что вдова была двадцатисемилетней натуральной блондинкой с ногами от коренных зубов и четвертого размера бюстом, перспектива выглядела весьма заманчивой…

Коттеджный городок Шармалык был построен на месте бывших обкомовских дач в излучине речки, давшей ему название, как загородное убежище местной номенклатуры. Мирный сон тридцати семи участков, каждый площадью от двадцати до шестидесяти сотых гектара и стоимостью до полста миллионов далеко не рублей, оберегался десятком служб и организаций в зависимости от государственного веса и доходов своих хозяев.

Высшие чины ФСБ и армейские генералы держали собственную охрану из подчиненных подразделений. Руководители госпредприятий предпочитали услуги дорогих частных фирм, представители которых, упакованные с ног до головы во все самое современное и очень дорогое, от тактических носков до приборов ночного видения, подчеркивали их высокий статус. Городские депутаты могли себе позволить лишь бюджетный круглосуточный пост местной полиции в одну единицу. Люди из администрации федерального округа общими усилиями «пробили» оперативное обслуживание ФСБ. Тела и недвижимость московских заоблачных персон хранили сотрудники ФСО.

Помимо этого разношерстного воинства, несшего денно и нощно службу за высокими кирпичными, бетонными и коваными заборами, имелась в Шармалыке служба внешней охраны областного ОМОНа. Службу несли дежурные смены на двух КПП и патруль, в чьи обязанности входил контроль внешнего периметра ограждения. Молитвами обитателей городка в распоряжении ОМОНовцев имелось довольно комфортное караульное помещение с центральным постом, где постоянно находились группа оперативного реагирования из пяти человек и четыре больших внедорожника.

Единственным исключением из общего правила была его, Филина, группа. ***баное охраняемое лицо, начитавшись бульварных книжек, настояло у Самого, чтобы его, красивого, непременно берег «спецназ ГРУ». Кому какое дело, что из офицеров военной разведки охрана, как из балерины молотобоец? Другие боевые задачи, не та подготовка, совершенно иной психотип. Но поди ж ты, уперся охраняемый, а Сам ему навстречу пошел.

Хотели как лучше, а вышло как всегда. Кто же настоящих спецов налево отдаст? Начальство не пальцем делано. Вот и собрали в коттедж, конфискованный еще в далеком тринадцатом у начальника местной таможни, десяток хоть и надежных, но по тем или иным причинам «карьерно-неперспективных», от старлея и до майора.

Двое круглосуточной смены через два на третьи — итого шесть, из которых два во дворе и доме службу несут, а четверо — группа оперативного реагирования. Плюс два телохранителя-личника, которые на выездах охраняемого сопровождают. И он, начальник за все про все, перспективный, но сосланный из столицы карму восстанавливать после некоего события, которое в свое время наделало много шуму в предельно узких кругах. Всего, стало быть, девять душ, что для местечка с сильной внешней охраной совсем не мало. Тем паче, что на нечастые выезды подопечного выделяют чуть ли не батальон.

Зазвонил внутренний телефон. На трубе был дежурный внешней охраны.

— Коля, ты просил сказать. Гудвин с пятнадцатого заехал. На «Рейнже».

— Один?

— Ага. В пятницу вечером и один. Не смеши … С метелкой конечно. И с водилой.

— Понятно …

— Понятнее не бывает. С учетом того, что Машка-всемдавашка скоро как час у него дома мается. Ща он домой приедет, переоденется и с обеими завалится к твоему.

— К гадалке не ходи. Пишешь их, как я понимаю?

— Быстро учишься, майор!

— Я бл*** способный. Ладно, чайник ставь, минут через пятнадцать буду.

Сановные обитатели коттеджного городка — что государевы люди, что «хозяйственники» — не любили чужих глаз, чреватых сливом и компроматом, и камеры на участках если и ставили, то исключительно свои, не заведенные на центральный пост. Но это не особенно помогало, потому что видеокамер на центральный пост ОМОНовцев выведено больше двух сотен. Расставленные по улицам, участкам и внешнему периметру были они установлены в тучном нефтедолларами 2008 году. С тех пор система два раза морально устаревала и подвергалась модернизации. Ломались устройства часто, но в основном работали, значительно облегчая жизнь всей охране и превращая дежурства в уникальный бесконечный сериал, по сравнению с которым хваленое пиндосовское кино было примерно тем же, что мультик про Белоснежку против «Калигулы». Страсти здесь порой разгорались такие, что Шекспир нервно курит в сторонке.

Спрятав в сейф документы и расписавшись в журнале, Филин предупредил старшего смены, покинул территорию и зашагал по неширокой улице без тротуаров в сторону внешнего КПП.

Не то чтобы ему очень хотелось гонять чаи с тупым, как дерево, ростовским ментом. Просто охраняемый после приезда своего другана Гудимова непременно позовет в сауну третьим. В картишки перекинуться. Если пулю расписывать, то Филин худо-бедно бы согласился. Так нет, этот чудак на букву эм упорно предпочитает очко, называя его на иностранный манер «Блек Джеком». Если сидеть на рабочем месте, хошь-не-хошь придется идти составлять компанию. А так спросят где — дежурные ответят: «Вышел контролировать территорию». Нет человека — нет проблемы.

Филина не привлекали в эту компанию ни возможность сойтись с влиятельным генералом, ни даже то, что охраняемый своему корефану под видом проигрыша месяца два назад щедрой рукой откатил хоть битый, но «Рейндж». Последнее скорее даже было отрицательным фактором. Гребаному замполиту, которого, кстати, все характеризовали как редкого гондона, который при малейших неприятностях родную маму в публичный дом сдаст, такие подарки похер, у него волосатая лапа в Кремле. А тут хапнешь лишнего — свои же и настучат, после чего выкинут нахрен без пенсии на гражданку. С работой в стране смешливых «Искандеров» становилось все хуже и хуже, и Филин держался за свои погоны зубами. Потому рисковать, принимая подачки, тем более такие дорогие, не собирался. Да и сближаться с «подшефными» сверх необходимого не хотел. Ему, майору спецназа ГРУ прошедшему Сербию и Чечню, служба в качестве няньки при двух зажравшихся випах и так была костью в горле. Охранять — да. В десны целоваться — хера вам лысого, у грушников своя служба и своя гордость…

Очень точное прозвище, кстати, дали охраняемому благодарные украинцы. Овощ — он и есть овощ. Снаружи вроде крепкий и толстокожий, а внутри — слизь и мякоть.

Экс-президент сидел в удобном кожаном кресле и от скуки смотрел в окно. Телевизор уже надоел до боли в печенках. Книги и газеты все перечитаны, новых не подвезли. Родня наконец свалила в Ниццу, нервы лечить, даже дежурную любовницу выпер, так надоела. Что еще делать, кроме как пить или играть в карты? Но для этого партнеры нужны, а охрана, ссылаясь на строгие инструкции, на близкий контакт не идет. Похоже, что хваленый «спецназ ГРУ» оказался таким же фуфелом, как и почти все, что он увидел, оказавшись в России…

Высокий грузный человек, не имея иных занятий, в который раз прокручивал в голове свою жизнь, смакуя ошибки и оправдывая поступки. Да и что, по сути, он делал не так?

Молодость — то такое. У них в Енакиево парень без судимости считался маменькиным сынком, которого пацаны презирали, а девки не давали. Торбить прохожих — тоже не большая беда. Развлечение, вроде как для нынешнего молодняка в ночной клуб сходить. Так что с первым сроком все было вполне оправдано. С точки зрения пацанских понятий, конечно.

А вот вторая ходка стала едва ли не катастрофой. Любка, которую он трахнул по пьяни в случайной компании, оказалась целкой, и утром, протрезвев, настучала родителям. Предки оказались местными шишками. Включили связи, и он загремел по позорной сто семнадцатой: «Изнасилование», с которой в те времена лучше было, прежде чем в хату зайти, самому себя в жопу трахнуть…

Это потом холуи биографию переписали и поменяли даты. Настоящую историю мало кто знал. Выяснив, что дочь залетела, предки включили заднюю, и поменяли ему статью на престижное «нанесение тяжких телесных». Потом пробили условно-досрочное, так что к рождению сына он был расписан и на свободе.

Зять-гопник был нужен семье исключительно для записи в свидетельстве о рождении. Сперва тесть и теща хотели их по-тихому развести. Но Любка на удивление всем уперлась, да и тесть, познакомившись ближе, сменил гнев на милость.

Так и зажили, недружной, но вполне крепкой семьей. Получив образование и очистив анкету, он, направляемый тестем, пошел по линии хозактива в транспорте. Сперва газовщик, потом автоэлектрик, механик техстанции. Со временем в дело вмешался дальний родственник тещи, депутат и космонавт Береговой, дай бог ему здоровья. В результате — полное снятие судимостей, вступление в партию и должность директора солидного автопарка. Сладкое слово «номенклатура».

Работать директором оказалось несложно. Гоняй подчиненных, чтобы работу делали и сильно не воровали, сам нагревай бабло на левых рейсах, горючем и «сэкономленных» запчастях, да не забывай откат поднимать наверх, чтобы там все довольны были. А если при этом еще услуги оказывать сильным мира сего, да правильные речи с трибун по праздникам толкать, так и вообще ништяк.

Генсеки сменяются, а машины остаются. Попав в струю, он пережил без особых проблем перестройку и независимость. Перепрыгнул в кресло зама областной Донецкой администрации, а потом и вовсе стал губернатором. Люди, стоящие за Ринатом, ценили то, что он никогда за спиной не крысил и не пытался прыгнуть выше головы. Потому, когда Кучма, начав готовиться к концу срока, выставил ценник на ключевые посты, на самую дорогую должность премьера назначили не кого-нибудь, а его.

Быстро выяснилось, что пост главы правительства ничем не отличается от должности директора автобазы. Точно так же гоняй министров и вице-премьеров, поднимай бабло на откатах и схемах, да подписывай то, что велят те, кто на пост поставил. Плюс двести тысяч баксов налом за каждую аудиенцию…

Первое президентство в 2004 году он пробухал, тупо и бестолково. Были настолько уверены, что вечером, во время подсчета голосов, сели праздновать. Сутки гудели. Никто из холуев не рискнул доложить, что толпа собирается на Майдане… Когда проспались-опохмелились, было поздно. Власть, словно колбасу на веревке, вытащили у него из желудка. Пять лет пришлось потом в позорной оппозиции кувыркаться, пока наконец Ющ не слился.

Второй раз на грабли старались не наступить и решили задавить все в зародыше. Но вышло как оказалось, намного хуже. Все недавние события, от доклада Министра внутренних дел: «Там вокруг елки пошла буза», и до страшного бегства в машине с офицерами ФСБ через взбунтовавшийся Киев, он до сих пор не мог вспоминать без внутренних содроганий.

И что он сделал? Да ничего ведь не сделал. Стабильность обеспечил, надежных людей расставил. У Путина взял кредит, договорился за газ. Чем он киевлянам не угодил? Откуда этот «Правый сектор» вдруг вылез? Почему менты, за исключением «Беркута» и личной охраны, вдруг отказались порядки на улице наводить? Как получилось, что буквально через неделю все, кто был вокруг, кто ел с рук и был всем обязан, вдруг взяли и разбежались? Последнее, впрочем, было хоть как-то, но объяснимо.

Понятное дело, что Госдеп не только печеньки раздавал на Майдане, но миллирады вложил в этот переворот. Тем не менее ведь до какого-то момента можно было все одним ударом остановить. Сменить министров, поднять армию, дать приказ…

Экс-президент вздохнул, переводя взгляд от окна, из которого просматривался небольшой кусок улицы, на журнальный столик, где лежала колода карт и стояла початая бутылка ирландского вискаря. Глянул на этикетку, подумал, и снова отвернулся к окну. Станешь пить в одиночку — больше не остановишься…

Через видимый участок улицы, как говорит начальник охраны Филин, «вероятный сектор обстрела», проскочил знакомый черный силуэт тяжелой машины. «Ренджровер», который он самолично, не вписавшись в поворот, влупил в телеграфный столб, ему, профессиональному автомобилисту и страстному «гонщику», невозможно было спутать с другим.

Ну, слава богу, Юрьич приехал!

— Ну что, генерал, — тихо сказал Шульга, нажимая на тормоз. — Веди себя, как обещал, и жить будешь. Все понял?

— Понял! — выдавил Гудимов, ощущая на затылке ствол в руках у этой ужасной девки. Дома, пока переодевался, чуть со страху не помер — думал, и точно ногу прострелит …

— Еврей?

— Готов, командир!

— Глушилку врубай!

— Сделано!

— Шаман?

— Порядок!

— Ласка?

— Готова!

— Ворота! Оружие к бою! Как заедем, начинать без команды.