Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

Шантаж

Святой повстречал Отиса Фенника на пожарной лестнице отеля «Меркурио» в Сан-Франциско около четырех часов утра.

Как и большинство подобных утверждений, вышеприведенное требует целой серии пространных объяснений и уточнений.

На этот раз Саймон Темплер разместился в номере «Меркурио», который далеко не соответствовал привычному для него роскошному стандарту. Дело в том, что, отправляясь в этот во всех отношениях прекрасный город, он не удосужился узнать, что ассоциация производителей сластей и прохладительных напитков выбрала его местом своего очередного съезда.

После того как Темплер обнаружил, что все более-менее приличные гостиницы до самой крыши забиты поставщиками и производителями избыточных калорий, он решил, что найти хоть какую-то крышу над головой уже само по себе будет удивительным везением.

Сам номер выглядел удручающе, даже для такой второсортной гостиницы. Окна, выходившие на задний двор, позволяли детально изучить узкий грязный проулок, живописно украшенный кучами ржавых жестянок, и мрачноватого вида строения с закопченными подслеповатыми окнами. Дополняли картину железные ступеньки пожарной лестницы, закрывающие добрую половину этой восхитительной панорамы.

В этот день Саймон обедал у своего друга Джонни Кана, в его святилище восточной кухни на Грант авеню, вспоминая старые добрые времена. Потом Джонни настоял на продолжении в каком-нибудь ночном баре, и, короче говоря, Саймон вернулся в номер уже под утро и только успел почистить зубы, как его внимание привлекли осторожные шаги на пожарной лестнице, которые принадлежали мистеру Феннику.

В подобной ситуации обычный постоялец второразрядного отеля или продолжал бы таращить глаза, онемев от страха, или поднял тревогу, возможно, даже не прибегая к помощи телефона. Но, будучи личностью во всех отношениях неординарной, Саймон Темплер жестом профессионала откинул шторы (не следует даже говорить о том, что перед этим он уже успел выключить свет, а окно из-за страшной духоты не закрывалось) и одним прыжком достиг ближайшей площадки, где и столкнулся нос к носу с нарушителем ночного спокойствия.

— Я — Тарзан, — объявил он вкрадчивым голосом, — а ты — Джейн?

В его тоне не было и малейшего намека на угрозу, точнее говоря, Святой вообще произнес свой вопрос вполголоса, чтобы не потревожить сон обитателей отеля, еще не разбуженных шорохом крадущихся шагов мистера Фенника. Очевидно, тот не привык к встречам на пожарной лестнице и знакомствам в подобных обстоятельствах, следовательно, тирада, готовая вырваться из широко открытой глотки мистера Фенника, особой загадки не представляла. Темплер понимал, что дальнейшее развитие событий может выйти далеко за рамки общепринятых приличий, и вежливо предложил:

— Вам лучше пройти в номер, а то здесь можно простудиться или, не дай Бог, свернуть себе шею.

Мистер Фенник покорно повиновался. Это был невысокий человечек, который даже зажмурился, как ребенок, пока Святой помогал ему добраться до подоконника, находившегося от лестничной площадки всего-то на расстоянии одного широкого шага, если, конечно, не думать о том, что под тобой по крайней мере метров двенадцать свободного полета.

Уже при закрытых шторах и электрическом освещении Саймон внимательно осмотрел свою добычу. Мистер Фенник был одет в тщательно отглаженный коричневый двубортный костюм старомодного покроя, белую рубашку с туго накрахмаленным воротничком, повязанную галстуком нейтрального тона, на голове у него была вполне приличная фетровая шляпа, гармонировавшая с костюмом. Под стать костлявой фигуре было и сморщенное лицо с острым носом и тонким широким ртом. На неприглядном фоне резко выделялись умные карие глаза, но это стало заметно только после того, как он наконец осмелился их открыть. Скорее мистер Фенник был похож на члена Торговой палаты или столпа местной церковной общины, чем преступника, промышляющего по ночам на пожарных лестницах.

— Видите ли, — наконец нарушил молчание Святой, — вы совсем не похожи на преступника. Только отчаяние могло толкнуть вас на такой безрассудный шаг. Держу пари, вы скорее имеете отношение к кондитерскому делу.

— Вы не ошиблись, — нетерпеливо перебил его человечек. — Наверное вам приходилось слышать про «Фенник Кенди Компани». Прохладительные напитки, попкорн, жевательная резинка…

— Звучит неплохо, — заметил Саймон с уважением. — Теперь вам остается только исчезнуть в легком облачке дыма, и я буду думать, что все это мне приснилось.

— Если бы это было возможно, — потерянно отозвался мистер Отис Кью Фенник, президент упомянутой компании.

Внимательно изучив протянутую ему визитную карточку, Темплер отложил ее в сторону и потянулся за сигаретой.

— Похоже, у вас серьезные неприятности, — задумчиво процедил он. — Не думаю, чтобы вы не могли оплатить гостиничные счета… Вы же не собирались улизнуть из отеля под покровом ночи, не так ли?

— Ради Бога, конечно, нет! Уверяю вас, я вполне кредитоспособен, — с жаром заговорил человечек. — Я был крайне удивлен и огорчен тем, что организационный комитет не нашел для меня ничего лучшего, чем эта дыра. Конечно, они уверяли, что из-за недостатка мест была проведена жеребьевка, и все решил слепой случай. Но заметьте, для Марка Хопкинса или Дрейка они подыскали место поприличнее. Разве я выбрал бы для себя подобную ночлежку по своей воле?

— Это у нас с вами общее.

— Я что-то не припомню, чтобы встречал вас на съезде. Чем вы занимаетесь?

— Я имел в виду, что мы оба предпочитаем останавливаться в приличных отелях. Меня никогда не интересовали сладости, если только они не отравлены.

— Да-а. — Мистер Фенник выглядел озадаченно. — Как вы догадались, я приехал сюда как член Ассоциации производителей прохладительных напитков и сладостей…

— Ничем не могу помочь, я даже не делегат этого сборища. Ну, так что же вы делали в столь неурочный час? Пытались выкрасть у удачливых конкурентов сногсшибательный рецепт мятной жевательной резинки или орехового масла?

— Ничего подобного…

— Тогда это связано с предложением вашей компании организовать полет на Венеру для первого, кто предъявит пятьдесят миллионов этикеток от вашего хрустящего печенья.

— Вас ввели в заблуждение. «Фенник Кенди Компани» никогда не делала подобных предложений.

— Тогда я бесплатно дарю вам эту идею. Ну, так что же вы там делали?

— Я просто поддался панике. Меня подставили.

— Может быть, — доброжелательно согласился Святой. — Но пока я ничего не понимаю. Почему бы вам не рассказать все с самого начала?

Мистер Фенник глубоко вздохнул, как ныряльщик перед рискованным погружением.

— Ну хорошо. Вчера вечером я отсутствовал — по-моему, это было вчера. У меня была деловая встреча. Мы пообедали в «Шератон Палас» и отправились в ночной клуб «Бимбо». Конечно, мы хватили лишнего…

— Кокаин или еще какая-нибудь дурь?

— Нет, я предпочитаю обычную выпивку. Поверьте мне, я не был пьян, просто хочу объяснить, почему так крепко спал. Было что-то около двух часов.

— Ну и что?

— Дело в том, что, когда я проснулся, со мной в постели была женщина, абсолютно голая. А я не слышал ни как она вошла, ни как разделась, вообще ничего…

Глаза Саймона весело заблестели.

— Да ну!.. Я хотел сказать, что это очень неприятно. Вероятно, вы пропустили лучший стриптиз этого вечера.

— Хочу заметить, я не большой любитель этого зрелища, особенно в этой дыре.

— Не огорчайтесь. Все еще может измениться. Аппетит приходит во время еды. И что же вы сделали, предложили ей жевательную резинку?

— Мне кажется, я проснулся, когда в комнате неожиданно зажгли свет. Или когда она обняла меня. Скорее всего, это произошло одновременно. Я был еще пьян, конечно. Яркий свет ослепил меня, я не понимал, что происходит, но мне показалось, что в комнате еще кто-то есть. Возможно, только показалось. Потом меня ударили по голове, и в глазах потемнело. Все как дурной сон…

Человечек снял свою шляпу и осторожно потрогал затылок. Мышиного цвета волосы обрамляли обширную лысину, и Святой сразу увидел шишку, окрашенную во все цвета радуги.

— А что произошло, когда вы очнулись? — прервал Темплер затянувшееся молчание.

— В комнате никого не было, кроме меня, конечно. Как только я начал хоть что-то соображать, то понял, что меня подставили. Этот ослепительный свет скорее всего был фотовспышкой. Кто-то меня сфотографировал. В таком виде!

— Наверно, эта крошка была уродиной?

— Вовсе нет. Но это делает мое положение еще хуже. Точнее говоря, она была… ну…

— Шлюхой?

Мистер Фенник поморщился, его бледное, как мел, лицо заметно порозовело.

— Я не одобряю подобных вульгарных выражений. Но, конечно, если кто-то захотел шантажировать меня, то, полагаю, они выбрали девицу именно этого сорта.

— Тогда не все еще потеряно, — попытался утешить его Темплер. — Если какой-то шутник из вашей ассоциации пытается помешать вашему избранию Верховным Леденцом, пытаясь обвинить в тайных пороках, грязный заговор может сыграть с ними злую шутку. С новой репутацией кондитерского Казановы ваша популярность у рядовых членов ассоциации только возрастет. Подумайте, сколько подобных снимков сделали с Бриджит Бардо.

— Я не из этой категории, — вздохнул мистер Фенник. — И для моей жены этого будет достаточно.

Саймон Темплер участливо кивнул.

— Ну вот мы и дошли до существа дела. Полагаю, миссис Фенник вас не сопровождает.

— Нет, она осталась дома, в Нью-Йорке.

— Наслаждается жизнью. Балет, театры, меха.

— Вы правы, она все это любит. Моя жена считает, что все эти съезды просто повод для большинства мужчин погулять в свое удовольствие, вы меня понимаете…

— То есть пуститься во все тяжкие, ну вроде вас на этом снимке.

— Вот именно.

— И если вы попытаетесь ей все это объяснить, то все равно вам не поверят.

— У меня нет ни малейшего шанса убедить ее.

— Понятно. — Святой погрузился в клубы синеватого дыма, что очевидно свидетельствовало о напряженной работе мысли. — Боюсь показаться надоевшим, но все-таки, что привело вас на пожарную лестницу?

Мистер Фенник заломил руки — Саймон заметил, что это вошло у него в привычку.

— Я уже говорил вам, что страшно испугался. Единственное, о чем мог думать, это о розыске этой молодой особы. Возможно, мне удалось бы убедить ее рассказать правду. За приличное вознаграждение, разумеется.

— Но что заставило вас подумать, что она проводит время, гуляя по пожарной лестнице?

— Ничто. Но у меня есть идея, с чего начать поиск.

Лицо Святого стало серьезным.

— Так вы знакомы с ней, не так ли?

— Я видел ее однажды, — мистер Фенник тщательно взвешивал каждое свое слово. — Вот поэтому-то так меня потрясло, все было как во сне, я очнулся и увидел ее без… ну… без одежды. Она работает в баре внизу, в этом отеле, щелкает камерой и продает посетителям фото на память.

— Тогда почему вам не воспользоваться лифтом, как всякому уважающему себя клиенту, и не высказать свое возмущение управляющему?

— Потому что, Я уверен, здесь замешан кто-то из персонала отеля. Я всегда держу свой номер на запоре, значит, кто-то дал им ключ или впустил в мою комнату. Это мог быть лифтер или ночной портье…

— А не могли они воспользоваться пожарной лестницей по вашему примеру?

— Мое окно открывается только на несколько дюймов, потому что на нем установлена предохранительная цепочка, как и на вашем. Все это сделано из-за близости лестницы. Уверен, она была застегнута… Я не ношу с собой крупные суммы денег, но некоторые меры безопасности никогда не лишние… Короче, я решил, что если ее сообщники увидят, как я ее разыскиваю, и поймут, что она мне знакома, то вполне могут помешать нашей встрече.

— Думаете, кто-нибудь мог увидеть, как вы беседуете с ней в баре?

— Вот потому я и предпринял столь рискованный шаг, стараясь не пользоваться лифтом или коридором. Я надеялся подождать на улице, пока она отправится домой.

Саймон с интересом рассматривал мистера Фенника, в его взгляде появилось нескрываемое уважение. Стало понятным, что, несмотря на обезвоженный вид и жеманные манеры, у этого короля ирисок мозги набиты не только ореховой пастой.

— Даже мне не удалось бы предложить ничего лучше в подобной ситуации, — пробормотал он, надевая рубашку. — Но все равно, Отис, дружище, думаю, мне придется заняться этим делом.

Человечек побледнел.

— Вам?

— Вы верно оценили ситуацию, но далеко не предусмотрели всех последствий. И не думайте о переговорах с этой крошкой — вам даже на пушечный выстрел к ней приблизиться нельзя. Предположим, она не примет ваше предложение, а это может произойти по целому ряду причин. Стоит только показать этим негодяям, как вы напуганы, и все пойдет прахом. Если же кто-нибудь будет выступать в качестве вашего представителя, они поймут, что имеют дело не с беззащитным одиночкой, а еще лучше, если мы доставим им несколько неприятных минут и нанесем удар там, где они меньше всего ожидают.

Мистер Фенник облизнул пересохшие губы. Для человека в столь затруднительном положении, он проявлял похвальную сообразительность.

— Вполне возможно, но почему этим делом должны заниматься именно вы, мистер…

— Темплер. Саймон Темплер.

Впоследствии ему уже никогда не приходилось открывать свое настоящее имя в первую же встречу с абсолютно незнакомым человеком, так что момент был исторический. Реакция на его откровение была довольно стандартной, и ответ, который он получил, был произнесен с поистине королевским благородством.

Мистер Отис Кью Фенник слегка наклонил голову, как бы отдавая дань уважения услышанному.

— Мистер Темплер, — продолжал он после некоторой паузы. — Я и так отнял у вас достаточно времени…

— Но я настаиваю, — дружелюбно заметил Святой. — Кроме того, если вы будете продолжать упорствовать, я могу вызвать местного детектива, если в этом клоповнике таковой имеется, и представить вас как захваченного врасплох грабителя.

Не прерывая своего монолога, он заправил рубашку в брюки и повязал галстук. Еще секунда — и Саймон был уже полностью готов к дальнейшему развитию событий, а его визави оставалось только застыть с открытым ртом в бесплодной попытке выдавить хоть слово.

— Не покидайте номер, Отис, — бросил Саймон уже с порога. — Просто на случай, если эти ребята не исчерпали своих остроумных шуточек; возможно, нам потом будет выгодно сказать, что вы последнее время не заходили в свой номер. Или сумеем доказать, что фотография была сделана задолго до того, как вы женились или еще что-нибудь. В любом случае дождитесь меня.

Он захлопнул дверь раньше, чем мистер Фенник успел возразить.

Пожилой лифтер, который всего несколько минут назад доставил его в номер, не выказал ни малейшего любопытства к столь частым путешествиям постояльца в столь неурочное время. Возможно, суматоха проходившего съезда была тому виной, но весь его вид говорил о мрачной покорности бесконечным вояжам вверх-вниз разношерстной толпы, до отказа заполнившей отель.

— Слушай, приятель, — начал Святой нарочито небрежным тоном. — Я хочу подшутить над своим другом. Ты не откроешь мне его номер?

Лифтер даже не повернул головы. Казалось даже, он вопроса не расслышал. Наконец выдавил:

— Все будет зависеть…

— От чего?

Лифтер дал жестом понять, что он слишком торопит события и процедил:

— От многого.

Лифт с грохотом замер на первом этаже, и двери с лязгом распахнулись. Лифтер ждал, пока Святой выйдет из кабины, потеряв всякий интерес к продолжению разговора; возможно, он был просто пьян.

Саймон проследовал в направлении, указанном неоновой стрелкой с надписью «Бар». Тот оказался больше похож на тускло освещенную пещеру, раскрашенную в похоронные черно-красные тона. Посредине находилась крошечная танцплощадка, над которой возвышалась эстрада достаточно скромных размеров с тремя измученными музыкантами, уже отработавшими сверхурочные на неделю вперед. Единственными посетителями были четверка субъектов довольно мрачного вида, расположившихся за одним из столиков в дальнем углу. Трое из них оживленно беседовали, слабо прислушиваясь к аргументам друг друга, а четвертый откровенно дремал, уронив голову на грудь. Бармен, привычно протиравший бокалы, вопросительно взглянул в его сторону.

Саймон заказал «Питер Доусон» со льдом. Отхлебнув из бокала, обратился к бармену.

— А где девица, которая делает фотографии?

— Норма? Ее здесь нет.

— Спасибо, что разъяснили, а то я подумал, не стала ли она невидимкой.

Бармен подозрительно покосился на него и пояснил:

— Она ушла сегодня пораньше. Голова болит или что-то вроде…

— Не подскажете, как ее найти?

— Завтра она будет на месте.

— В том-то и дело, что к этому времени я уже уеду, а мне хотелось бы забрать у нее свои фотографии.

— О чем разговор? — пробормотал бармен и, покопавшись за стойкой, извлек визитную карточку. Надпись на ней гласила: «Виа Болтон, фотограф. Скоден стрит, шестьсот восемьдесят пять».

— Я думал, ее зовут Норма, — заметил Святой.

— Я тоже. Болтон ее хозяин, она работает у него.

— Где эта Скоден стрит?

— В пяти-шести кварталах отсюда, по левую сторону.

— А как ее имя?

— Я уже сказал, Норма, — повторил он, раздражаясь от такой непонятливости.

— Больше ничего?

— Скажешь им, что снимался у Нормы, и найдут твои фотографии.

— Благодарю вас. — Саймон допил коктейль, расплатился с барменом и направился к выходу.

Если наша прелестница и расположена к оказанию некоторых дополнительных услуг своим клиентам, как следовало из рассказа мистера Фенника, то вряд ли бармену об этом неизвестно. И он наверняка поставлял бы ей клиентов. Поэтому Святой не стал его больше расспрашивать, чтобы раньше времени не насторожить пока не известного противника.

В холле за столиком сидел ночной портье, нескладный прыщавый молодой человек с жидкими длинными волосами и крутил ручку счетной машины. Он заставил Саймона ждать, пока не закончил свои манипуляции. Наконец портье оторвался от стопки счетов и с видом крайней услужливости елейно поинтересовался:

— Чем могу служить, сэр?

— Боюсь, что я оставил свой ключ в номере, — сказал Святой. — Не могли бы вы дать мне запасной? Комната четыреста девятая.

— Как ваше имя?

— Темплер.

Клерк удалился за стойку, и было слышно, как шелестят страницы регистрационной книги. Вскоре он появился с ключом в руке.

— Не могли бы вы мне предъявить какие-нибудь документы, сэр?

Саймон показал ему водительские права и получил ключ.

— Вы каждого так проверяете? — поинтересовался Саймон.

— Конечно, сэр, если я не знаком с ними лично. В такое время надо быть осторожным, особенно во время этих съездов.

— А при чем здесь съезд?

— Когда делегаты хватят немного лишнего, начинают вести себя, как дети, разыгрывают, подшучивают друг над другом. Всем смешно, кроме жертвы, разумеется. Вот вам, например, понравится, если вы обнаружите у себя в ванной живого тюленя? И все это может случиться из-за моей небрежности.

— Полагаю, у вас бывали подобные случаи.

Прыщавый клерк заискивающе улыбнулся.

— Я вижу, вы меня понимаете, сэр. Благодарю вас. Спокойной ночи, сэр. — С этими словами он извлек из стола следующую кипу счетов и возобновил манипуляции со счетной машинкой.

Саймон вошел в лифт, и путешествие возобновилось, только в обратном направлении. Наконец он спросил.

— Многого чего?

Они миновали еще один этаж, и оказалось, что лифтер по-прежнему не теряет нить их беседы.

— От многих вещей, — мрачно заключил он.

Кабина остановилась на четвертом этаже, лифтер даже не взглянул в сторону Святого. Напускная суровость, очевидно, была вызвана его успехами как в вождении лифта, так и искусстве дипломатии. Саймон вышел и направился в сторону своего номера.

Ему не удалось выяснить ничего сенсационного, но, по крайней мере, теперь у него было имя и адрес, который мог оказаться той ниточкой, которая приведет к разгадке. Кроме того, он сделал некоторые наблюдения, которые могли заинтересовать мистера Фенника.

Увы, Отиса Кью Фенника в номере не оказалось.

Размеры комнаты не позволяли спрятаться даже такому небольшому человеку, как мистер Фенник, разве только в туалете или под кроватью. Оставалась последняя надежда, что он оказался еще более запуган, чем могло показаться на первый взгляд, и спрятался, опасаясь непрошенного вторжения.

— Отис, старый хрен, — пытался увещевать Темплер. — Это всего лишь я — Саймон.

Ответа не последовало.

Он заглянул в ванную, туалет и даже под кровать, что было вовсе глупо, — все безрезультатно. Примерно в половине детективных рассказов, которые приходилось слышать Святому, в подобной ситуации в одном из этих мест он обязательно должен был наткнуться на еще не остывший труп мистера Фенника. Но ничего подобного не случилось, Темплер был разочарован.

Он подошел к туалетному столику за пачкой сигарет, которую оставил рядом с визитной карточкой непрошенного гостя. Теперь визитная карточка торчала из сигаретной пачки, да так, что, не заметив ее, он не смог бы достать ни одной сигареты. На оборотной стороне карточки торопливым неровным почерком было нацарапано:

«Я просто не могу беспокоить вас своими проблемами. Думаю, что мне проще расплатиться с ними, и дело с концом. Забудьте обо всем».

Саймон уселся на кровать и снял трубку телефона.

— Соедините меня с мистером Фенником.

— Одну минуточку, сэр, — раздался в трубке елейный голос ночного портье. — Извините, сэр, но на его линии табличка «Не беспокоить».

— Давно она там?

— Он попросил ее установить, когда вернулся в отель, в половине второго или что-то около того, сэр.

— Понятно… Не можете вы мне сказать, в каком номере он остановился?

Ответ последовал почти немедленно.

— Боюсь, я не смогу взять на себя эту ответственность, сэр. Ему может не понравиться, что вы собираетесь его побеспокоить и будете ломиться в дверь в столь ранний час.

— Почему вы думаете, что я собираюсь это сделать?

— Не хотел вас обидеть, сэр, но вам лучше обратиться за информацией к нашему управляющему. Он будет около восьми часов утра. Благодарю вас, сэр.

— Не забудьте пригласить меня на собственные похороны, — прочувствованно предложил Темплер, но только после того, как клерк положил трубку.

Некоторое время, с трудом сдерживая закипающее в нем раздражение против каждого, кто внес свой вклад, создавая ему трудности и растрачивая понапрасну его время, он обдумывал изощренный план мести. Но уже к концу сигареты к Саймону вернулось спокойное расположение духа, он улыбнулся своим мыслям и отправился спать, благодаря всевышнего, что потратил на своего протеже не так уж много времени.

Если у мистера Отиса Кью Фенника хватило ума, чтобы принять даже самые невероятные условия шантажистов и отклонить помощь, предложенную из лучших побуждений, он не заслуживал сочувствия и должен оставаться; один на один со своими проблемами.

Саймону удалось поспать чуть более трех часов, потому что именно через этот промежуток времени под окнами появилась бригада мусорщиков и, очевидно, подбадривая друг друга истошными воплями, начала грузить мусор на машину с транспортером. Консервные банки, бывшие до того времени безмолвным украшением закоулка, мгновенно превратились в оркестр ударных инструментов, удачно оттенявший изысканные вокализы тружеников.

К тому времени, когда они закончили, Саймон уже совсем проснулся и знал, что больше в это утро задремать уже не удастся. И все равно он продолжал лежать с закрытыми глазами, вспоминая события минувшей ночи, связанные с мистером Фенником, и почувствовал, как глухое раздражение вновь овладевает им. Только теперь это была не минутная вспышка ярости, а хорошо ему знакомое чувство возмущения, и здесь уж ничего не поделаешь.

Все утро, пока брился, принимал душ и завтракал в кафетерии, Темплер пытался убедить себя, что ночной визитер получит то, что заслуживает, но все было напрасно.

— У тебя достаточно аргументов, чтобы выйти из игры, — сказал он себе наконец, — кроме одного, который бы позволил тебе про все забыть и больше к этому не возвращаться.

Если мистер Фенник согласен платить шантажистам, это можно понять и оправдать, ведь это его личное дело, и черт с ним. Но если шантаж удастся, то зло останется безнаказанным, ведь обстоятельства исключали какую-либо возможность открытого возмездия.

Разделавшись со второй чашечкой кофе, Саймон направился по коридору в вестибюль, где и смог, наконец, получить все необходимые сведения. Мистер Фенник проживал в шестьсот седьмом номере, а телефонист сообщил, что на линии по-прежнему красуется табличка «Не беспокоить». Первым его желанием было отправиться в шестьсот седьмой номер немедленно, но после минутного размышления понял, что конфетный король в столь затруднительных обстоятельствах, вернувшись в номер, скорее всего принял снотворное и не будет в восторге, если его раньше времени поднять с постели.

Тогда Святой решил заняться изучением визитной карточки, которую ему оставил неразговорчивый бармен. Не Бог весть что, но было за что зацепиться или по-крайней мере скоротать время.

Скоден стрит оказалась невзрачной улочкой с мелочными лавками, разбросанными среди жилых зданий, некоторые были переоборудованы под какие-то сомнительные конторы, в других сдавались внаем квартиры столь же сомнительной привлекательности. Шестьсот восемьдесят пятый номер как бы объединял оба этих сарая, так как надпись на витрине гласила «Студия Виа Болтона», а на входной двери табличка гласила: «Сдается внаем».

Дверь была открыта, хотя и не нараспашку. Саймон толкнул ее носком ботинка и вошел. Он сразу очутился в небольшом полутемном холле, с тыльной стороны которого начиналась деревянная лестница, очевидно и ведущая к свободной квартире. По правую сторону была приоткрытая дверь с надписью «Студия Виа Болтона». Святой вошел и оказался в комнате, напоминавшей приемную, отделенную от остальных помещений портьерами. В ней стоял полуразбитый письменный стол, под стать ему трио потрепанных стульев — и ни души.

— Эй, — крикнул Темплер, — есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало, ни шороха, ни звука. Сквозь проем между шторами он заметил полосу электрического света, прошел в соседнее помещение и очутился в фотоателье. Об этом говорили небольшой помост, софиты, камера на треножнике и разные экраны и подставки. Но никто не пользовался этим реквизитом, а вместо софитов под потолком тускло горела голая лампочка. Широко распахнутая дверь вела, очевидно, в фотолабораторию, об этом говорили ряды баночек и бутылок с химикалиями. На противоположной стороне ателье была еще одна полуоткрытая дверь.

— Есть здесь кто-нибудь? — повторил Святой.

Никто не отозвался.

Он пересек студию и увидел тело, лежащее на полу в дальней комнате.

Оно принадлежало невысокому толстому человеку с неопределенного цвета волосами и довольно тупым выражением лица, которому смерть не добавила ни красоты, ни достоинства. На его белой рубашке с вышитой монограммой «В. Б.» темнело три кровавых пятна с кольцевыми следами от сгоревшего пороха — стреляли практически в упор.

Саймон наклонился и потрогал тыльной стороной ладони лицо незнакомца; тело уже успело окоченеть.

В комнате, видимо, находилась контора, обставленная антикварной мебелью. На столе стояла не менее древняя пишущая машинка, рядом с ней была рассыпана куча неразобранных каталожных карточек. Стены увешаны цветными и черно-белыми фотографиями обнаженной натуры, и повсюду в беспорядке валялась неразобранная корреспонденция, а также счета, негативы и отпечатки с них. Большинство ящиков письменного стола были полуоткрыты, из них выглядывали груды бумаг того же сорта, что и валявшиеся повсюду. Тем не менее об обыске или налете речи не было — все покрывал толстый слой пыли. Обычный, неискоренимый беспорядок, привычный для таких заведений.

Да и кому могло прийти в голову устроить здесь обыск? Виа Болтон под угрозой применения оружия в обмен на свою жизнь рад был бы предоставить незваному гостю все, что тот потребует. Вот только если бы это помогло…

Все это прошло через его сознание, как вода сквозь сито, но одна капля ненадолго задержалась…

Мистер Отис Кью Фенник, понимал он это или нет, запутался в чем-то большем, чем обыкновенный шантаж из-за интимной фотографии в постели с разбитной брюнеткой, чье имя не значилось в его брачном контракте.

Саймон осторожно покинул ателье, стараясь не оставить явных следов своего непрошеного визита. Только в приемной он ненадолго задержался у столика с телефоном. Здесь-то он и получил необходимую информацию, обнаружив ее в первом же ящике стола, открыв его рукой, обернутой носовым платком. Это была телефонная книга, как ни странно оказавшаяся именно там, где ей и положено быть. С теми же предосторожностями Темплер перелистал ее страницы. Лишь в самом конце он наткнулся на нужный адрес и старательно его запомнил:

Норма Уплиц Де Бурлейн, 5, кв. 2 АГ 2–9044.

Не самое подходящее имя для обольстительной сирены, как охарактеризовал ее мистер Фенник, но у большинства нынешних звезд Голливуда их настоящие имена были еще более прозаическими.

Больше ни к чему не прикасаясь, он покинул негостеприимный дом, даже двери оставив в том же положении, стараясь не смазать картину преступления для рано или поздно нагрянувшей полиции. И уж тем более не оставляя следов, которые могли бы привести к нему.

Оставался еще риск быть замеченным при входе или выходе из здания. Эту опасность ему пришлось разделить с настоящим убийцей, хотя и в меньшей степени, так как всегда можно было доказать, что он побывал там, когда Виа Болтон был мертв уже несколько часов.

Вернувшись в отель, Святой не стал тратить времени на телефон, сразу направившись в шестьсот седьмой номер.

На дверной ручке тоже висела табличка «Не беспокоить», но, не обращая на нее внимания, он решительно постучал.

Дверь отворилась почти сразу, и только железное самообладание удержало его от того, чтобы не грохнуться в обморок. На пороге стояла миловидная блондинка, ничто в ее фигуре даже отдаленно не напоминало мистера Фенника — создателя воздушной кукурузы.

Все это поразительно соотносилось со сбивчивым признанием мистера Фенника насчет непрошеной ночной гостьи, если бы Саймон не помнил точно, по его словам, что та была брюнеткой.

Блондинка явно не имела ничего общего с фотографиями в местном баре. Ее одежда говорила о приличном состоянии, а украшения стоили намного больше, чем все мыслимые сокровища Нормы У плиц.

— Прошу прощения, — произнес Святой, механически поправляя галстук. — Я ищу мистера Фенника.

— Его здесь нет.

— Но это его номер?

— Да, но он отлучился по делам.

— А как же тогда…

— Все очень просто, — ответила блондинка. — Я его жена.

— Его…

— Жена. Вам, наверное, знакомо это слово. С вами все в порядке? У вас очень усталый вид.

Саймон инстинктивно протер глаза. Слишком много событий произошло за последние несколько часов, а день еще только начинался.

— Я несколько обескуражен, — признался он. — Ведь мне было известно, что вы остались в Нью-Йорке.

— Еще вчера я была там, но в наше время это не проблема. У вас к нему дело, или вы просто его знакомый?

— По правде говоря, я только вчера его впервые увидел, но мы сошлись довольно близко.

— Могу себе представить. Вы торгуете сладостями или прохладительными напитками?

— Ни тем, ни другим. Просто мы оказались в одном отеле и случайно познакомились. Да, что-то вроде этого.

— Действительно, вы не похожи ни на кого из его коллег. Проходите, пожалуйста.

Саймон хотел этого с той самой минуты, как ее увидел. Комната как две капли воды была похожа на ту, в которой он остановился. В таком окружении эта женщина выглядела инородным телом, как шедевр от Картье в лавке старьевщика. Он уже успел понять, что мистера Фенника в номере не было. Дверь в туалет была открыта, а неосторожно уронив пачку сигарет, ему удалось заглянуть и под кровать.

— Честно говоря, мне хотелось бы попросить вашей помощи и найти его поскорее, — предложила блондинка. — Я приехала сюда только вчера, этакий экспромт, понимаете ли, и до сегодняшнего утра даже не пыталась связаться с ним по телефону. Я приблизительно знаю, что из себя представляют подобные сборища, и провела ночь у подруги детства, которая живет в этом городе.

— Мне непонятно, как вы сюда попали. Поэтому-то я и был так удивлен при вашем появлении.

— Портье дал мне ключ, как только я смогла подтвердить, что являюсь его женой. Не вижу в этом ничего необычного.

— Я звонил ему около часа назад, — пробормотал Святой, — но телефон был отключен.

— Он был отключен и десять минут назад, когда сюда приехала я. Но все равно я здесь. Не ждать же мне под дверью, когда он удосужится проснуться; но Отиса здесь не оказалось.

— Должно быть, он отлучился и забыл включить телефон.

— Вы тоже любите решать головоломки?

Саймон открыл новую пачку и предложил ей сигарету.

— Понятия не имею, куда он мог направиться, — сказал он, чиркая спичкой. — Не говорил ни слова о своих планах на сегодня.

— Могу я поинтересоваться, почему вы считали, что он будет рад столь раннему визиту, если нуждался в отдыхе?

— Случайно я напал на одно дельце, в котором он весьма заинтересован, и думал сообщить о нем немедленно.

Под видом поисков места, куда бы выбросить сгоревшую спичку, Саймон умудрился заглянуть в ванную и убедиться, что ни мистера Фенника, ни его трупа там нет.

— Так что мы оба в одинаковом положении. Сегодня мы его наверняка не увидим. Уже начались все эти встречи, обеды, тосты, речи, потом еще встречи, пока новое похмелье не сменит вчерашнее, и все это называется съездом.

— Ничего не могу вам сказать по этому поводу, — ухмыльнулся Святой. — Никогда не участвовал в подобных мероприятиях.

— Ах, да. Я совсем забыла, что вы не из числа его коллег по бизнесу.

— Так же как и вы, миссис Фенник.

Она посмотрела на него с нескрываемым интересом.

— Вы достаточно с ним знакомы, чтобы называть его просто по имени?

— Полагаю, что да, миссис Фенник.

— Тогда оставим эти формальности. Он не говорил вам, что меня зовут Лиана? А у вас есть имя или хотя бы номер?

— Саймон Темплер.

— Ах, да, Святой. Ну, неплохая шутка с вашей стороны. Так на какой тип людей я не похожа?

— На жену марципанового магната, — нимало не смущаясь, заявил Святой. — Вы больше похожи на модель из модного журнала.

— Не так давно все так и было. Многие бизнесмены так поступают. Разве вы не знали? Это — престиж, как вилла или «кадиллак». Если мы проведем этот день вместе, пока не объявится Отис, я вам многое объясню.

Ему следовало быть гораздо моложе или старше, или хотя бы наивнее, чтобы не понять, что подразумевается.

— Это было бы забавно. — Он смерил ее долгим немигающим взглядом. — Но, к сожалению…

— Не надо убеждать меня, что Отис стал за эту ночь вашим лучшим другом, и притворяться человеком, который не может сжалиться над женской скукой.

— Вы правы и в том, и в другом. Но не стоит осложнять вашу жизнь.

— Отис в подпитии не намекал вам, что мы не строим планы по поводу нашей серебряной свадьбы?

— Нет. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что вы только и ждете, когда он, наконец, заявится домой с губной помадой на лице. Если вы его в чем-то уличали, не стоит давать повода обвинить в том же вас.

— Мой дорогой, если уж мы перешли на этот деловой тон, позвольте вам напомнить, что Фенники постоянно проживают в суверенном штате Нью-Йорк, который является официальной резиденцией «Фенник Кенди Компани». Вам никогда не приходилось слышать о шансах состоятельного человека в Нью-Йоркском бракоразводном суде?

— Похоже, вы уже проконсультировались у неплохого адвоката.

Она подвинулась к нему поближе.

— Так почему не предоставить мне самой решать свои проблемы?

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в полуоткрытые губы, потом выпрямился и взглянул на часы. Только теперь Саймон оценил свое хладнокровие, хотя это не было отказом с его стороны. Его давно уже не изумляли внезапные женские прихоти. Возможно, ему слишком часто приходилось сталкиваться с ними. Но самое странное, что Темплер до сих пор уважал тайну их побудительных причин и наслаждался каждой минутой, проведенной с ними, никогда не обсуждая и не критикуя их мотивы. Он не возражал приятно провести время с Лианой Фенник, но имел обыкновение заниматься двумя проблемами одновременно.

— Я сейчас занят одним срочным делом, — заметил он. — Давайте условимся пообедать вместе.

Она явно была обескуражена отказом, но здесь он ничем не мог помочь. Будь у него возможность заглянуть всего на несколько часов вперед, не исключено, что ему пришлось бы изменить свое мнение…

— Скажем, в половине первого, — невозмутимо предложила Лиана.

— Я зайду за вами.

— На этот раз следует предварительно позвонить, — напомнила она. — Если никто не снимет трубку, или Отис уже вернется, то я увижу вас уже у Дрейка.

— Ну, мне пора, — с сожалением заключил Святой, быстро поцеловал ее, давая понять, что не все еще потеряно, и вышел.

Отдавая дань своей привычной предусмотрительности, он, прежде чем воспользоваться лифтом, пару пролетов лестницы миновал пешком. Это не было преувеличенной осторожностью или каким-то предчувствием, а просто привычкой, исключавшей дополнительный риск. К чему бы ни привел разговор с Лианой Фенник, он ничего не потеряет, если лифтер будет считать, что и в прошлый раз поднимал его на четвертый этаж.

По той же причине Темплер не стал спрашивать у посыльного, где находится Де Бурлейн, а попросил карту города. Не было никакого смысла множить ряд нежелательных свидетелей.

Разыскав небольшой переулок на южном склоне Телеграф Хил, он выбрал удобный адрес в трех кварталах от него и взял такси. Расплатившись с шофером, Святой не спеша направился к цели своего путешествия. Что-то неуловимое настораживало его в этом гнилом дельце конфетного короля. Долго размышлять над этой загадкой ему не пришлось, так как после небольшой прогулки он смог убедиться, что предчувствия его не обманули: крошечная улочка, метров сорок длиной, была заблокирована полицейскими машинами и каретой «скорой помощи». По обеим ее сторонам теснились обшарпанные двухэтажные домишки — идеальное прибежище для таких, как Норма У плиц. Любые события, происходящие в подобных местах, привычны для их обитателей и не вызывают лишних расспросов. Кроме некоторых исключительных случаев, которые даже здесь случаются далеко не каждый день.

Неизбежная толпа заполнила улицу, стараясь не упустить ничего любопытного, тем более что предмет их интересов уже выносили на носилках из дома.

Святому не потребовалось дара ясновидения, чтобы узнать номер дома и имя пострадавшей.

Потрепанного вида женщина с неестественно бледным лицом и неопрятной прической делилась своими впечатлениями с соседом, пожилым бородатым мужчиной с золотой серьгой в ухе.

— Конечно же я слышала выстрелы. Тем более что живу как раз под ее квартирой. Понятия не имею, в котором часу это было, но солнце уже взошло. Я еще дремала в постели и подумала, что она сильно хлопнула дверью, или запустила в любовника сковородой, или что-то в этом роде. Она была беспокойной соседкой, никогда не выспишься вволю, а теперь полиция домогается со своими расспросами. Неужели я должна была вставать с постели и смотреть на часы всякий раз, когда наверху начиналась кутерьма…

Саймон постоял еще немного, отделился от толпы и исчез так же незаметно, как и появился. Пешком он миновал Барбари Коуст и экзотические улочки Китайского квартала, которые в это туманное утро выглядели совсем не так уж живописно.

Джонни Кан уже работал в своей конторе, занятый прозаическими делами по управлению рестораном, о которых его вечерние посетители не имели ни малейшего понятия.

— Неплохо выглядишь. Такое впечатление, как будто вчера за ужином ты только и делал, что подливал виски в мою рюмку.

— Тебе что-нибудь нужно от меня, или ты просто зашел позлорадствовать?

— Нужна твоя помощь. Я мог бы справиться и сам, но тут уйдет уйма времени, а с твоими связями это не составит труда. Мне нужен распорядок дня этого съезда.

— Опять пудришь мне мозги, — укорил его Джонни Кан, снимая трубку телефона, — а еще вчера уверял, что твой визит в Сан-Франциско совпал с проведением этого сборища случайно.

— И не пытался! Просто с момента нашей встречи произошло слишком много событий.

Уже через несколько минут расписание очередного дня съезда производителей сладких калорий было у него в руках.

«Десять часов, театр Парамаунт: кинофильм „Современные методы торговли“, сопровождаемый лекцией „Налоговая политика производителей тары для прохладительных напитков“.

Двенадцать часов, отель св. Франциска, ленч с участием президента Торговой палаты Сан-Франциско.

Три часа, диспут: „Прохладительные напитки и молодежь“.

Пять часов…».

— Ну это уже слишком, — пробормотал Святой. — Я только хотел узнать, где этот тип может болтаться. Надо найти его пораньше…

— Можно поинтересоваться, кто из этих торговцев карамелью вызывает у тебя столь пристальный интерес?

— Его зовут Отис Кью Фенник.

— Из «Фенник Кенди Компани»?

— Ты с ним знаком?

— Нет, но я знаю их представителя на Западном побережье, Смита. У них здесь крупная контора, как ты знаешь.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Когда находишься в незнакомом городе, не стесняйся спрашивать местных жителей. Сейчас я дам тебе адрес. Скорее всего, там ты его и обнаружишь. Вряд ли его интересует налогообложение производителей бутылок для газированной воды — конечно, это мнение дилетанта. — С этими словами он потянулся к телефонной книге. — Ну вот. Саттер стрит, это всего в двух кварталах от Юнион сквер.

— Ты прав. Рад, что обратился к тебе за помощью, — поблагодарил его Саймон, разглядывая клочок бумаги с адресом.

— Может, ты потрудишься объяснить, что это значит?

— Не сейчас. Мне и самому пока не ясно.

Святой продолжил свою прогулку и вскоре оказался на Саттер стрит. По известному адресу оказалось большое современное здание. Вывеска в вестибюле гласила, что представительство «Фенник Кенди Компани» находится на втором этаже. Туда он и направился.

По надписям на дверях Темплер определил, что офис компании занимал всего две комнаты, но, возможно, больше и не требовалось. В комнате, куда он вошел, кроме обычной конторской мебели было несколько витрин с образцами продукции. Там же пожилая женщина в наушниках печатала на машинке.

— Мистер Фенник занят, — произнесла она с чувством злорадного удовлетворения. — Чем могу помочь?

— Боюсь, что ничем. — Саймон бросил взгляд на дверь кабинета. — У него совещание?

— Мистер Фенник работает над речью, с которой завтра выступит перед делегатами съезда. Он приказал не беспокоить его ни по какому поводу.

— Это крайне важно.

— Ни по какому поводу, — чопорно повторила женщина.

Это была секретарша того типа, который, несомненно, заслужил одобрение миссис Фенник, если принять во внимание ее подозрения о чрезмерной любвеобильности супруга. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она никогда не сидела ни у кого на коленях с тех пор, как стала намного выше этой части человеческого организма. Единственная загадка, которую Саймон так и не мог решить, состояла в том, что Лиана Фенник никак не подходила под описание патологически ревнивой супруги. Правда, в любой головоломке, когда все ответы найдены, разгадка оказывается до смешного простой.

— Как долго мистер Фенник будет отрезан от внешнего мира? — терпеливо поинтересовался Святой.

— До одиннадцати часов, затем он отправится на ленч.

— С ним всегда так трудно связаться?

— Мистер Фенник здесь бывает не так часто. А последние дни он очень занят.

— С мистером Смитом тоже невозможно связаться?

— Не совсем, но в настоящее время он заменяет мистера Фенника на съезде, пока тот не закончит свою речь. Если вы изложите мне существо дела и оставите ваши координаты, то я смогу, возможно, назначить вам время приема.

— Премного благодарен, — искренне ответил Святой. — Зайду как-нибудь в другой раз, но не забудьте, вы мне обещали.

Фланирующей походкой он покинул контору.

Соседняя по коридору дверь имела кроме номера только одну табличку «Кабинет» и была еще одним входом во внутренний офис, столь ревниво охраняемый мизантропического вида матроной. У многих крепостей, окруженных рвами и цепными мостами перед воротами, почти всегда был никем не охраняемый лаз сбоку.

Саймон приложил ухо к верхней панели — и ничего не услышал. Ни звука, ни скрипа, ни приглушенного бормотания в переговорное устройство машинистке. Конечно, дверь могла быть абсолютно звуконепроницаемой, или мистер Фенник все формулировал исключительно в уме. Как бы там ни было, но Святой не собирался уходить отсюда, не повидав мистера Фенника. Потом можно будет извиниться за то, что случайно попал не в ту дверь, по непонятным причинам оставленную незапертой.

Он извлек из бумажника некий плоский продолговатый предмет, который постоянно носил с собой, как некоторые — пилку для ногтей. Ему приходилось пользоваться этим нехитрым приспособлением не чаще пары раз в год, но он не удивился, если бы пришлось использовать и по три раза в день, подтверждая поговорку бойскаутов, что запасливость и предусмотрительность рано или поздно окупятся сторицей. Святой отодвинул язычок замка в сторону почти без шума и сразу прошел внутрь с обезоруживающей улыбкой и массой извинений наготове, но в комнате никого не оказалось, и обезоруживать было некою.

Саймон поставил замок на предохранитель, как того требовали придуманные им оправдания, прикрыл за собой дверь и добросовестно заставил себя тщательно обследовать помещение. Недокуренная сигара в пепельнице уже остыла, других следов пребывания мистера Фенника в конторе ему обнаружить не удалось. Скорее всего тот покинул ее через эту же боковую дверь и улизнул, оставив секретаршу в полном неведении относительно своего местопребывания. Часы, встроенные в массивный чернильный прибор из оникса, показывали без двадцати двенадцать.

Святой присел в кресло для посетителей и закурил, размышляя о дальнейшем плане действий, как вдруг, после негромкого позвякивания ключей, дверь отворилась, и на пороге появился не кто иной, как мистер Отис Кью Фенник собственной персоной.

На первом же шаге он застыл, словно столкнувшись с невидимым препятствием. Вид у конфетного короля был точно такой же, как на пожарной лестнице, где они встретились впервые. Вот только в руках у него теперь была большая картонная коробка, больше непоминавшая портшез, которую он тут же выронил и с открытым ртом уставился на Темплера.

Не скоро удалось ему обрести дар речи.

— Ну… хорошо… я имею в виду… как вы…

— Какая встреча, рад вас видеть, Отис, — дружелюбно начал Святой. — Надеюсь, вы извините мое непрошенное вторжение? Ваш Цербер (неужели это все-таки женщина?) категорически отказалась впустить меня, ссылаясь на вашу исключительную занятость. Мне не удалось объяснить ей, что ради меня вы все-таки выкроили бы минутку. Я попытался войти через эту дверь, и, к счастью, она оказалась незапертой.

Мистер Фенник прикрыл дверь и с недоумением стал разглядывать замок.

— Я мог поклясться, что…

— Он просто подвел вас, — спокойно объяснил ему Саймон. — Такое случается.

Калиф жевательной резинки поставил коробку к стене; она казалась довольно тяжелой, и в ней что-то позвякивало.

— Мне не пришло в голову проверить, хорошо ли закрыта дверь. Ведь я отлучался только на минуту, в туалет.

— Вы и ночной горшок носите с собой? — Святой кивком головы указал на коробку. — А здание вроде выглядит довольно современно.

Мистер Фенник тоже покосился на коробку, но не стал развивать эту тему. Поправив свой галстук, он решительно направился к столу, собираясь с мыслями, как каждый раз, когда на переговорах возникали затруднения.

— Как бы там ни было, вы уже здесь, — проронил он наконец. — Надеюсь, вы не считаете меня неблагодарным после событий прошлой ночи? Сообщение, которое я вам оставил, остается в силе, и менять мнения я не собираюсь.

— Мне так и показалось, — невозмутимо заметил Темплер. — Но своего последнего слова я еще не сказал.

— Именно этого я и боялся. И поэтому надеюсь на ваше благоразумие — что вы примете мой отказ и будете свято уважать мое мнение.

— Но вы же знаете мое прозвище…

— После того, как вы оставили меня в своем номере, мне ничего не оставалось, как хорошенько все взвесить. Баши действия вполне соответствовали вашей репутации, именно поэтому мне не хотелось бы иметь с вами ничего общего.

— Вы имеете в виду вашу репутацию или банковский счет?

— Честно говоря, потому, что невозможно предсказать, как долго я смогу рассчитывать на вашу симпатию. Если вы и дальше будете проявлять интерес к моим проблемам, то рано или поздно встретитесь с моей женой, она сможет привлечь вас на свою сторону, и я окажусь в несравненно худшем положении, чем сегодня.

Усталым жестом Саймон поправил растрепавшуюся прическу.

— С точки зрения психолога, вы похожи на сливочную тянучку, — заявил Темплер. — Если меня что-то заинтересует, то вежливой запиской с просьбой все забыть от меня не отделаешься. Этот заговор против вашей супружеской чести меня очень заинтересовал. Так что сразу после завтрака я отправился по следу, на который вы неосмотрительно указали мне прошлой ночью, и только что вернулся из притона, где обитает ваша миловидная обольстительница.

Его собеседник от неожиданности широко открыл рот.

— Вы видели ее?

— По дороге в морг. Кто-то, опередив меня, ее застрелил.

— Вы уверены?

— Я не проверял пульс, но видел, как выносили тело. Ее соседка сказала, что она мертва. Правда перед этим я заходил в ателье, в котором она работала, чтобы узнать адрес, но мне пришлось выяснить это самому, так как и того парня тоже застрелили.

Лицо мистера Фенника побледнело.

— Это ужасно!

— В самом деле?.. Думаю, что кто-то заходил к Болтону по тому же делу, что и я, — узнать адрес этой потаскушки и получить кой-какие негативы. Попытайтесь вспомнить, не был ли парень, который заснял вас в позе донжуана, толстым типом с физиономией похотливой свиньи?

— Я уже говорил вам, что был ошеломлен, и, к тому же, меня ослепила фотовспышка, — медленно произнес мистер Фенник, тщательно подбирая слова. — Лицо мужчины было заслонено камерой, хотя мне показалось, что он был довольно полным.

— Можно предположить, что этим парнем был Болтон. А поскольку девица работала на него, то оказалась замешанной в этом деле. Не исключено, что ему пригрозили оружием, чтобы заполучить негативы, прежде чем пустили в расход.

— С какой целью?

— Но ведь тогда у него не было бы ни малейшей причины убивать Норму. Ведь только она знала, что такое фото существует. А поскольку негативы исчезли, для полиции не осталось никаких улик, единственное, что им удастся установить, так это идентичность орудия убийства в обоих случаях. Они будут искать мотивы, но вряд ли смогут получить наши показания… Я наблюдал за вашей реакцией, когда сказал, что навестил Норму. А как вы помните, еще вчера вам это имя было неизвестно, так же, как и Болтона.

Мистер Фенник, стараясь чем-нибудь занять свои руки, достал из пепельницы недокуренную сигару и с горем пополам закурил.

— После того, что я рассказал вам прошлой ночью, мистер Темплер, вы можете выставить это дело в очень неприглядном свете.

— Мог бы, — успокоил его Святой, — но я не могу себе представить, что вы смогли бы стать убийцей, только чтобы закрыть дело с шантажом.

— Очень мило с вашей стороны.

— Поэтому я подумал о вашей жене, и кое-что мне удалось выяснить. Ну, например, то, что у нее есть подруга с давних времен, достаточно близкая, чтобы навестить ее и погостить день-другой. Ее имя, случайно, не Норма У плиц?

— О, нет. Да, у нее есть старая подруга, она замужем за преуспевающим бизнесменом.

— Но это говорит о том, что ваша жена когда-то жила в Сан-Франциско?

— Верно. Это ее родной город.

— Она работала моделью?

— Да.

— Могла работать и с Виа Болтоном.

— Вполне возможно.

— У меня есть еще кое-что против нее. Не думаю, что ваша супружеская жизнь протекает счастливо и безмятежно. Да вы об этом и не говорили. Уверен, ваша жена не прочь от вас избавиться — и мятной карамелью от нее не отделаться. Вы это знаете, ведь на дурака вы не похожи. По той же причине мне кажется, вы бы не стали ее удерживать и выплатили некоторую компенсацию, в разумных, разумеется, пределах, но она слишком жадна. В результате вам приходится держаться вместе, но если у нее будет повод для развода, то вам придется очень туго.

Мистер Фенник сжал свои тонкие губы так, что они побелели.

— Вы делаете слишком много предположений о моей личной жизни, мистер Темплер.

— Я еще не кончил. Вас вовсе не волнует ее ревность, а только то, какой кусок пирога она сумеет отхватить, уличив вас в супружеской неверности. Прошлой ночью вы поняли, что теперь у нас есть козыри. Наверняка был звонок домой, в Нью-Йорк, после которого вам стало ясно, что она уже в Сан-Франциско, но даже не пыталась связаться с вами. Это все и решило. Она представилась вашей женой и получила ключ от номера, который передала Болтону и Норме.

Вы прекрасно понимали, что эти фото назад не выкупишь. С такими уликами она могла получить в свое распоряжение все ваше состояние.

Президент «Фенник Кенди Компани» обхватил голову руками и надолго замолчал. Саймон встал, направился к картонной коробке, которую тот принес с собой, и приоткрыл крышку. Сверху лежал скомканный рабочий комбинезон, под ним находился источник приглушенного позвякивания — видавший виды набор инструментов слесаря-водопроводчика. Дешевая пара темных очков довершала дело.

— Ну, теперь у нас полная картина преступления, — пробормотал Святой. — Вы, не привлекая внимания, приобрели инструменты в магазине подержанных вещей, купить комбинезон и темные очки особых трудностей не представляло. Камуфляж получился отличный, куда лучше, чем фальшивая борода. Даже если кто-нибудь и видел вас, ему никогда и в голову не придет, что это был гениальный создатель мятной жевательной резинки Отис Кью Фенник. Даже ваши коллеги вряд ли узнают вас в таком наряде, а изменить свой облик можно всего за пару минут. Кабина в общественном туалете — все, что вам было нужно. В вас дремлет недюжинный талант, старина. Единственное слабое место — это ваша жена, Лиана, которая вполне может помочь полицейским найти это недостающее звено. В этом деле все взаимосвязано, каждый новый шаг является продолжением предыдущего, как у актрисы, предостерегающей епископа, когда тот помогает ей снять галоши.

Мистер Фенник даже не шевелился, так что Саймону показалось, что у него случился сердечный приступ.

И тут дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась секретарша из приемной и сразу же увидела Святого. На ее лице появилось выражение агрессивного недоумения от сознания невыполненного долга, а заранее заготовленная тирада застыла на губах. Но, видно, повод, заставивший ее нарушить покой патрона, был весьма серьезным.

— Мне очень жаль, мистер Фенник, что я нарушила ваше уединение, но повод так серьезен, что вы одобрите мои действия. Только что звонили из отеля. Это касается миссис Фенник. Они пытались найти вас на съезде, с трудом разыскали мистера Смита, и уже он сообщил им, где вас можно разыскать. Должна предупредить вас, что произошло нечто ужасное…

— В чем дело? — спросил Отис Фенник.

— Бедняжка выпала из окна, мистер Фенник, или выпрыгнула. Они считают, что это похоже на самоубийство!

— О, Господи! — прохрипел Фенник.

Саймон встал между ним и секретаршей.

— Я отправляюсь вместе с ним, — обратился он к ней, — а вам следует приготовиться к налету газетчиков. Не пройдет и десяти минут, как эти стервятники нагрянут в поисках жареных фактов. Думаю, справиться с ними вам вполне по силам.

Едва касаясь ее плеча, будто одним усилием воли, он вернул ее в приемную и с улыбкой победителя закрыл дверь. Затем Святой повернулся к Феннику и снова закурил.

— Кажется, я вас недооценил, — пробормотал он. — Думаю, она и не подозревала о событиях сегодняшнего утра, позвонила вам и, сгорая от нетерпения, предложила встретиться и обсудить ваши дела. Естественно, вы поспешили туда немедленно. До «Меркурио» не больше десяти минут пешком, и вам было известно, что верный Цербер в приемной обеспечит несокрушимое алиби. Лиану вы, скорее всего, оглушили разводным ключом, так удобнее было выбросить ее из окна, а после падения на мостовую никаких следов этого не осталось. Риск был сведен к минимуму, вряд ли кто смог спланировать лучше. Вот с кем вам действительно не повезло, так это со мной.

Бледный, как мел, но сохраняя достоинство и самообладание, мистер Фенник подошел к Темплеру.

— Я проиграл, — выдавил он. — Не надо за мной следить, я не убегу. В моем возрасте и положении это было бы глупо.

Святой с укоризной покачал головой.

— На этот раз вы ошибаетесь, Отис. Я всегда считал, что лучшим средством от шантажа является высшая мера наказания. Виа Болтон и Норма У плиц — небольшая потеря для общества. А уж ваша бывшая жена виновата гораздо больше, чем они. Если вам удастся провести полицию, то ради Бога. Я не собираюсь давать никаких свидетельских показаний, тем более что просто иду в гостиницу расплатиться по счету и отправиться по своим делам.