Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

Земля обетованная

— Могу я быть полезен вам там, на кортах Золотого Берега? — поинтересовался Темплер.

Для любого другого человека это было бы просто данью любезности или удобный способ выражения благодарности за проведенный на увлекательной рыбалке уик-энд на реке Святого Джона неподалеку от озера Джорж по дороге к более утонченным, хотя и не таким очаровательным, курортам Золотого Берега Флориды. Но Джим Харрис, худощавый мужчина с обветренным лицом, хозяин небольшой гостиницы, где всегда останавливался Святой, воспринял это вполне серьезно.

— Просто не старайтесь направить к нам всех, кого вы встретите, — добродушно посоветовал он. — Бывали у нас и отличные рыболовы из тех мест, но часто попадаются такие, что ждут от нас куда больше, чем мы можем им предложить.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — поддакнул Саймон. — Они хотят подсекать чаще, чем забрасывают удочку, и без роскошного ночного клуба жизни себе не представляют.

Они отдыхали после прощального ужина на краю крутого обрыва, в тени раскидистого столетнего дуба, наблюдая, как буксиры тянут вереницы барж с грузом вверх по реке, и лениво обмениваясь мнениями по поводу клева окуня и прочей ерунды, о которой истинные любители рыбалки могут говорить часами. Первое дыхание осени испортило аппетит москитам, и эта всего лишь временная передышка сделала приятным вечер на воздухе.

— В такой вечер, — лениво процедил Святой, — трудно себе представить, с какими муками первопроходцы осваивали этот энтомологический рай, и сделали его, наконец, пригодным для проживания паразитов бескрылых.

— Не думаю, чтобы испанцы достигли ощутимых результатов, — возразил ему Харрис, — вот северяне — те впоследствии преуспели.

— Можете повторить свое предложение мне, — с неожиданной, столь редкой для нее горячностью вмешалась в их разговор жена Харриса, повернувшись к Темплеру. — Да, я хочу сказать, что есть нечто такое, что вы могли бы для меня сделать. Будете в районе Палм Бич, поищите парня по имени Эд Дигл.

— Эрнестина…

— А почему бы и нет? Святой любит повозиться с разного рода проходимцами. В пасмурный день может стать скучно и тоскливо без публики подобного сорта, а этот Дигл для него просто находка.

— Но, дорогая, нельзя же считать, что Темплер должен заниматься каждым мелким обманщиком, с которым мы имели несчастье…

— Мелкий обманщик? Нет, эта птица летает повыше. Честный Дигл — так он себя величал, мистер Темплер!

Одной из привлекательных черт в характере Святого была та легкость, с которой он попадался на крючок запутанной интриги, никогда не жалея о последствиях.

— Хорошо, — успокоил ее Саймон. — Я займусь этим парнем. Так как ему удалось обвести вас вокруг пальца?

— Ну, это случилось вскоре после того, как стали обустраивать это место, — начал Джим Харрис. — У меня умерла тетка в Техасе и оставила в наследство несколько участков земли где-то в районе Лейк Воф. Мы были слишком заняты и никак не могли выкроить день-другой, чтобы взглянуть на них поближе. Многие считают, что держать небольшую гостиницу — просто забава, а не работа, но вы не поверите, мистер Темплер, иногда свободной минуты за весь день не выкроишь.

— А в один прекрасный денек мы получили письмо от этого Дигла, — продолжила его мысль Эрнестина, — в котором говорилось, что он получил запрос на эти участки от какого-то клиента, и задавался вопрос, не собираемся ли мы их продавать. Письмо было на фирменном бланке, сам он представился маклером по торговле недвижимостью. Телефонный разговор оплачивала его фирма, и мы решили, что не будет большого вреда, если обсудить с ним это дело.

— Он ловкий делец, — возобновил рассказ ее муж. — Как-то он догадался, что мы понятия не имеем ни о местных условиях, ни о расположении участков, и все, что ему нужно было сделать, — изобразить из себя честного до щепетильности человека. Надо сказать, доводы его звучали довольно убедительно, и я поверил, что участки находятся в беднейшем районе города, но, если повезет, за них можно будет выручить не меньше тысячи долларов. Вскоре он сообщил, что нашелся покупатель, который заплатит за все четыре участка целых пять тысяч, потому что они расположены вместе, а старик терпеть не может соседей. Все выглядело так, словно это был наш единственный шанс получить за них приемлемую цену.

— Вот именно, как будто нам неожиданно повезло, — снова вклинилась в разговор его жена. — Все выглядело очень убедительно и правдоподобно.

Саймон достал сигарету и закурил, медленно выпуская дым сквозь приоткрытые губы.

— А когда вы наконец выбрались в эти места, оказалось, что продали…

— Нет, мы так и не смогли выкроить время на поездку, — перебил его Джим. — Но однажды у нас отдыхала пожилая пара из Лейк Воф, мы разговорились, и оказалось, что Дигл — известный проходимец. Выяснилось, что участки находились на главной магистрали, и на этом месте сейчас строят большой современный супермаркет.

— А кто был тот старый чудак, который купил у вас землю?

— Им оказался совсем не старый человек, местный адвокат, кузен миссис Дигл.

Святой понимающе кивнул.

— Конечно, если покупателем выступал владелец будущего супермаркета, то стоимость земли значительно выросла, так что они перепродали участки с очень большой выгодой для себя, не вложив в дело ни цента. А кроме ни к чему не обязывающего письма у вас, конечно, не осталось никаких документов.

— Вы правы. Я понял это, когда узнал истинное положение дел, и подумывал даже подать на него в суд. Но оснований для иска не нашлось, так как у меня нет никаких письменных подтверждений его нечистоплотности, всю нужную информацию он передавал по телефону, без свидетелей. А мои слова для суда ничего не значат — ведь я заинтересованное лицо.

— По всему видно, прожженный аферист, — заметила Эрнестина. — Эта чета нам о нем много порассказала. Он перенял все грязные трюки от своего отца, который начинал продажу по почте участков, расположенных на самом настоящем болоте во Флориде. На эту удочку попалось немало простофиль. А на самом деле у него было несколько квадратных миль болота, купленных по доллару за акр. На бумаге все выглядело очень красиво: улицы, деловые кварталы и жилые районы, и даже концертный зал. Они окрестили их Небесные Холмы. Правда, и по сей день в этих местах живут только аллигаторы. Думаю, Дигл и сейчас рекламирует где-нибудь в глухой провинции «участки в живописном пригороде» для отдыха и проживания после ухода на пенсию. Такие покупатели не скоро выберутся взглянуть на покупку. Он хорошо известен в родных краях, но до сих пор находятся остолопы, которые попадаются на удочку.

— Уж будьте уверены, такого урока мне никогда не забыть, — печально вздохнул Джим.

— Жаль, что я не отношусь к этому столь философски, — подытожила Эрнестина. — Я бы не прочь увидеть, как он получит от Святого хорошую нахлобучку.

— Я — жертва популярности, которую мне создают рекламные агенты, которых я никогда не нанимал, — вздохнул Темплер. — Но ради двух замечательных людей и в память о нескольких простофилях мне будет интересно приглядеться к этому парню.

Он легко давал такие обещания еще с тех самых пор, когда его портретами пестрели первые полосы газет, многие узнавали его при встрече и всегда ожидали от него никак не меньше, чем чуда, и притом немедленно. Это дарило ему ощущение, что именно так вел бы себя Господь, если бы слышал все обращенные к нему молитвы. Но нужно признать, что, будучи несмотря на свое прозвище всего лишь человеком, Саймон Темплер подчас забывал о своих обещаниях.

Если к делу с мистером Эдмундом Диглом это не относилось, то это уже было целиком заслугой его самого. Если бы мистер Дигл решил оставить свою бурную деятельность на ниве продажи гнилой недвижимости, уйти на покой и прожить остаток дней в роскоши и наслаждениях где-нибудь вне досягаемости налогового управления, Святой никогда бы и не услышал о нем. Однако мистер Дигл принадлежал к натурам неутомимым, и сфера его интересов находилась в той области человеческой деятельности, которая почти не облагается налогами и приносит приличный доход. Возможно, именно по этой причине Эдмунд Дигл не принадлежал к поэтическим натурам. Любой, даже самый восхитительный, пейзаж для него был просто участком земли, который можно дробить на более мелкие до тех пор, пока прибыль от этой сложной операции не доведет стоимость продажи квадратного фута до стоимости покупки одного акра. Если Господь насаждал сады практически из ничего, и притом почти мгновенно, то бульдозеры мистера Дигла на участках, предназначенных под застройку, сносили их еще быстрее, безжалостно скальпируя цветущую природу и насаждая безжизненные сады из телеграфных столбов и антенн. Мрачную картину удачно дополняли батальоны безликих, уныло-функциональных коробок жилых зданий, обходившихся недорого и приносивших быстрый доход. Как и любой другой любитель скорых доходов и быстрых денег, он с точностью до цента знал, сколько сэкономит, если будет расчищать все подряд, а не маневрировать среди вековых деревьев.

Саймон Темплер собирался по пути на юг навестить своего давнего приятеля в Делрее. Случилось так, что ему пришлось воочию наблюдать, как подобным образом уничтожили сосновую рощу под будущее строительство. Он даже сбросил газ, увидев, как вековая сосна, отчаянно цепляясь за почву корнями, угрожающе клонилась к земле, продолжая дрожать от медленного напора монстра.

Местные сосны не давали деловой древесины и шли на изготовление бумаги, а чаще всего на дрова. Но эти красивые вечнозеленые исполины с густой кроной растут очень медленно, и нужно не меньше двадцати лет, чтобы выросло мало-мальски приличное деревце. Так что истребление таких красавцев может быть оправдано только с точки зрения грубого материализма.

Сам Святой, как, впрочем, и Эдмунд Дигл, не был натурой поэтической, но, проезжая мимо погибающей рощи, он, казалось, слышал жалобные стоны умирающих деревьев. У него даже кулаки чесались, так хотелось поближе познакомиться с водителями этих стальных монстров, хотя ему с самого начала была очевидна глупость и бесперспективность этой затеи. Ведь водитель — это тот же раб, честно отрабатывающий свой кусок хлеба. Понятно было, что на самом деле за всем этим стоит настоящий хозяин, который и приводит в действие наемных марионеток.

И в этот душещипательный момент ему попался на глаза большой рекламный щит, провозглашавший, что на этом месте вырастет «Блисс Хейвен Вилидж — еще один вклад в будущее Флориды, сделанный Эдом Диглом».

Даже если бы мистеру Диглу стало известно о том пристальном внимании, которое привлекает его персона, то вряд ли это его обеспокоило. Он так и не смог отделаться от папашиной привычки пышно величать все свои начинания еще со времен Хевенлей Хиллз. Хотя ему уже не раз приходило в голову покончить с этим анахронизмом, какое-то необъяснимое упрямство не позволяло это сделать. Тем более что новый рост цен на землю во Флориде сделал возможным получение огромных прибылей даже легальными методами. Теперь мистера Дигла стали считать уважаемым членом общества, по крайней мере, люди с короткой памятью. Мошенничество стало более утонченным и изощренным, он по-прежнему не упускал ни одного лакомого кусочка общественного пирога и никогда не пропускал возможности неожиданно лягнуть ничего не подозревающую жертву. Это приносило ему такое же чувство удовлетворения, как Дону Жуану бессердечное совращение еще одной невинной души.

В реальной жизни мистер Дигл отнюдь не походил на него внешне. Это был крупный мужчина с красноватым мясистым лицом, с блестящими бусинами подслеповатых поросячьих глаз. На его пальце переливался всеми цветами радуги крупный бриллиантовый перстень, привлекая внимание к некрасивым рукам с вечно грязными ногтями. Все это мало волновало его, истинное удовлетворение он получал от изучения своих банковских счетов после удачных сделок. Возможно, именно этим тот и занимался, когда в кабинет вошел его секретарь, сообщивший, что в приёмной ожидает солидный клиент.

— Граф Крайстмонт. Он затевает крупное дело.

Крупных дельцов мистер Дигл, несмотря на многочисленный штат управляющих и секретарей, принимал лично. Это давало возможность ни с кем не делить комиссионные и похвастать своей удачей в баре местного Гольф-клуба.

— Пошлите его ко мне, дорогуша, лично ко мне.

При появлении гостя мистер Дигл сразу понял, что в воздухе запахло барышами. Он умел преподнести себя, как человека уважаемого. Вкрадчивый голос смягчал первое впечатление от бородки клином, а бесстрастное выражение глаз говорило, что единственной опорой в этой жизни могут быть только дополнительные цифры на твоем банковском счете. Это был образ непоколебимой стабильности и уверенности, но Святой знал, что первый шаг к своему поражению тот уже сделал.

— О какой сумме может идти речь? — Мистер Дигл взял, что называется, быка за рога.

— Дело идет не о какой-то разовой, конкретной сумме, — спокойно объяснил ему Темплер. — Я представляю синдикат европейских инвесторов, нам необходимо разместить крупные долларовые суммы. Неплохо было бы разместить эти средства в вашей процветающей стране.

— В какие виды собственности вы хотели бы вложить деньги: недвижимость, производство?

— Для начала мы хотели бы вложить средства в элитарный загородный клуб для крупнейших американских миллионеров. Мы хотели бы разместить его на берегу океана, с удобной гаванью для личных яхт, бунгало, рестораном, бассейном, теннисным кортом, полями для гольфа и поло и небольшим аэропортом. Все должно разместиться на площади в две-три тысячи акров. Если условия нас устроят, мы не будем торговаться из-за лишнего миллиона долларов.

Мистер Дигл откашлялся и сплюнул в бронзовую урну рядом с письменным столом, как бы доказывая, что это не просто архаичное украшение, и что блеск невесть откуда появившихся миллионов не произвел на него ни малейшего впечатления.

— Такие крупные сделки не заключаются за полчаса, необходимы поиски, консультации, справки, расчеты…

— Я все прекрасно понимаю. Естественно, мы свяжемся со всеми крупными торговцами недвижимостью. Вы просто оказались первым в этом списке, и, что вполне естественно, переговоры будут продолжаться с тем, кто сможет предложить самый приемлемый вариант. Тут у нас должно быть полное понимание.

— Давайте все обдумаем, — задумчиво начал мистер Дигл, энергично почесывая скулу, что говорило о крайнем возбуждении. — Не хочу вас отговаривать, но, мне кажется, вы не представляете, сколько дутых имен на рынке торговли недвижимостью. Кроме того, вы иностранец, а это усугубляет дело, вы уж меня извините. Вам кажется, что если обратиться в максимальное количество агентств по торговле недвижимостью, то в результате конкуренции рано или поздно к вам поступит лучшее предложение за приемлемую цену. Здесь-то и кроется ошибка. На этот случай всегда припасено нечто лучшее, чем рвать лакомый кусок друг у друга: они заключат неофициальное соглашение и взвинтят цены, кроме того, все десять — пятнадцать контор получат приличные комиссионные.

— Но ведь это сплошное надувательство. — Акцент у Темплера от волнения усилился.

— Вы совершенно правы, но мы можем попытаться перехитрить их.

— Каким образом?

Мистер Дигл смачно сплюнул, уже не думая, как это выглядит со стороны, — все его мысли были сосредоточены на хитроумной комбинации.

— Хотя бы вот как. Мы еще раз проверим все, что у нас выставлено на продажу, потом свяжемся с другими конторами и обстоятельно все выясним, не упоминая никаких имен, разумеется, а когда дело дойдет до предложений, выберем кого-нибудь из моих знакомых, тогда всем станет ясно, что ни о каких дутых ценах и речи быть не может. Разумеется, с ними будет предварительно заключаться соглашение об обязательной продаже этой собственности вашему синдикату, с разумными комиссионными за услуги.

— Идея сама по себе неплохая, но чем я заслужил такое внимание с вашей стороны?

— Издержки воспитания. Мой отец, а он был основателем этого дела, упокой, Господи, его душу, частенько повторял мне: «Всякий, кто входит в эти двери, выходя из них, должен быть уверен, что заключил честную сделку». Если я смогу подобрать для вас все, что нужно, то буду полностью удовлетворен.

Святой на этот счет ни на йоту не сомневался, но Дигл не стал уточнять, за счет чего это удовлетворение будет достигнуто, а предпочел несколько замечаний по поводу махинаций в торговле недвижимостью. Доведись услышать эти домыслы Правлению Ассоциации торговцев недвижимостью, у них бы волосы дыбом встали. Но мистер Дигл ничем не рисковал, разговор происходил без свидетелей, и он всегда мог сослаться на то, что иностранец неправильно понял.

— Рад был познакомиться с вами, мистер Дигл, — искренне поблагодарил Святой. — Мне кажется, в вашем предложении есть рациональное зерно. Первоначально я планировал посетить других агентов по продаже недвижимости, но теперь мне лучше предоставить вам возможность провести предварительные консультации. Я же отправлюсь на рыбалку, честно говоря, это мое любимое занятие.

— Вы об этом не пожалеете, даю вам слово. Все мое агентство займется этим проектом. Вы уже позаботились о судне? Могу предложить вам лучшего капитана в этих водах, отличнейший рыбак…

— Извините, но я не имел в виду рыбалку в открытом море, хотя и знаю, что здесь она особенно хороша. Кому и знать, как не мне, рыбачившему от Перу и Панамы до Новой Зеландии! Но здесь, на юге, я хотел бы поохотиться на речного окуня.

— Лучшая рыбалка в мире, — автоматически согласился мистер Дигл.

— Я давно мечтал об этом и уж в этот приезд не упущу возможности. А вы не любите рыбачить, мистер Дигл?

— Ничто не увлекает меня в этом мире, кроме одной вещи. Вы понимаете, что я имею в виду.

Эд Дигл дал бы точно такой же ответ, с той же льстиво-многозначительной интонацией, любому клиенту, если это обещало приличные комиссионные, по любому вопросу — от бейсбола до полинезийских танцев.

— Довольно долго я считал, — продолжал Темплер, — что в водоемах Флориды рыбы просто нет, ее давно уже выловили. Сеть великолепных дорог, первоклассные автомобили, моторные лодки — все это может себе позволить почти каждый, получая огромное преимущество по сравнению с рыбой. Так что рыбалка стала отходить в прошлое. Но даже здесь, во Флориде, еще удается вкусить все прелести дикой природы. И только одна возможность попасть в этот сказочный мир — вертолет!

— Вы хотите сказать…

— Конечно, мистер Дигл. Вы не ограничиваете себя ни в чем, если не пользуетесь вертолетом. Полная свобода передвижения. Все эти скоростные магистрали и частные дороги с их турникетами для взимания платы не смогут вам этого обеспечить. Всего каких-нибудь полчаса — и рыбалка начнется в таких местах, где рыба никого, кроме индейцев, и не видела. Я вам это наглядно продемонстрирую, на своем личном вертолете. Знаете, ничто так не сокращает расстояния, а я ведь собирался посетить уйму агентств вроде вашего.

Мистер Дигл лихорадочно соображал, как всегда, когда речь шла о крупных суммах. Да, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — граф Крайсмонт на лоне дикой природы может принести гораздо больше пользы, чем консультируясь с другими посредниками по продаже недвижимости.

— Потрясающая идея, — поддержал его мистер Дигл, оттягивая воротничок рубашки. — Мой персонал проведет это время, подбирая для нас все более-менее приемлемые предложения в этом и двух соседних округах. А мы тем временем, займемся речным окунем.

Трудно было ожидать, что мистер Дигл не проболтается о своих планах отправиться на рыбалку на личном вертолете графа Крайстмонта в его компании; Святой рассчитывал на эту составную часть своего плана. И уж меньше всего Темплера волновали бы запоздалые сомнения и страхи мистера Дигла по поводу того, что ему придется вверить свою жизнь мастерству совершенно незнакомого пилота, еще и иностранца. Это заставит того напряженно вслушиваться в гудение мотора, пошло острить охрипшим от волнения голосом, приставать с ненужными вопросами к механику, чтобы убедить всех, что подобные полеты для него так же привычны, как регулярные посещения ванной комнаты. Саймон никогда не упускал из виду в своих расчетах подобных мелочей, и, надо сказать, мистер Дигл оправдал все его ожидания.

После взлета машина взяла курс на юг, а затем, над окраинами Долрея повернула на запад. Через несколько минут обжитая прибрежная полоса исчезла за горизонтом, открылась зеленая панорама таинственной дикой природы, испещренная многочисленными водоемами и дренажными каналами. Подобная картина, характерная для большой части юга полуострова Флорида, напоминает о том, насколько хрупкими и ненадежными остаются редкие островки цивилизации в здешних местах.

Конечно, Эду Диглу приходилось видеть такую картину из окон комфортабельных авиалайнеров, подлетающих в Вест Палм Бич или Майами. Привычная обстановка и комфорт делали ее похожей на иллюстрацию, но вряд ли мистер Дигл задумывался над этим, ведь к натурам впечатлительным его можно было причислить с трудом и только если дело касалось описания долгов и участков, которые ему нужно было продать. Но вскоре он почувствовал себя неуютно, первое время ему была непонятна причина его беспокойства, но, наконец, осенило — все дело в высоте полета. Громадные пассажирские авиалайнеры с оглушительным воем сокращали расстояния, картины меняли друг друга с калейдоскопической быстротой, не оставляя ни времени, ни желания задуматься над увиденным. Но здесь в вертолете, спустившемся с высоты трехсот футов к самым макушкам деревьев и лавировавшем между их отдельными выдающимися по высоте экземплярами, мистер Дигл понял, что машина постоянно меняет курс, повинуясь прихоти беспечного пилота. Все это вызывало у него тягостные ощущения, усугубленные тем, что из-за сильного шума разговор не получался, выглядеть насмерть перепуганным ему не хотелось, и оставалось только изредка улыбаться в безуспешных попытках доказать окружающим обыденность происходящего.

Когда же наконец вертолет замер и пошел на снижение, его шасси коснулось земли, а мотор нехотя чихнул пару раз и умолк, мистер Дигл потерял всякую ориентировку и вряд ли смог ответить, на территории какого округа закончился их вояж. Его последним ориентиром была узкая полоса воды на горизонте, что могло быть с равным успехом как Атлантическим океаном, так и более чем сорокамильной протяженности водной гладью озера Окичоби, ведь он не сверял их маршрут с компасом и уж в любом случае не мог сказать, сколько раз они меняли курс. Но граф, очевидно, прекрасно ориентировался в обстановке, и, когда лопасти винта замерли, мистер Дигл первым делом поинтересовался:

— Похоже, вы знаете, как обращаться с этой скорлупой, граф.

— К счастью для нас, — пробормотал Святой, расстегивая ремни безопасности и выбираясь из кабины. — Ведь если со мной что-нибудь случится, от этой машины для вас будет не больше проку, чем от трехколесного велосипеда, не так ли?

— Ничего не попишешь, — ухмыльнулся мистер Дигл.

— А как вы думаете, каковы ваши шансы выбраться отсюда пешком?

Торговец недвижимостью неуверенно осмотрелся. Они приземлились на берегу небольшого озера, одного из разбросанных в изобилии то тут, то там, как можно было заметить с борта вертолета. Под ногами была твердая почва, у берега озера — густые заросли тростника, который с воздуха можно было принять за поросшую травой землю. Все остальное пространство покрыто изумрудной травой, изредка прерывавшейся то полоской камыша, то островками карликовых пальм или одиноко стоявшими корявыми деревцами и полусгнившими стволами погибших кипарисов. Этот пейзаж подействовал на мистера Дигла удручающе.

— Остается только утешать себя надеждой, что делать это мне не придется.

— Тогда, — спокойно заметил Святой, — вы не будете торговаться по поводу платы за обратный полет.

Мистер Дигл только рассмеялся в ответ, но не потому, что ему понравилась шутка. Просто он подумал, что это действительно придется сделать.

— Полагаю, нет. И какова же цена?

— Пока только сорок тысяч долларов.

В ответ снова раздался смех, но уже несколько вымученный.

— С вашей стороны это просто великодушно.

— Рад, что вы разделяете мое мнение. — С этими словами Святой извлек из кабины рыболовные снасти, тщательно осмотрел их, как будто от этого, как минимум, зависела его жизнь, и отправился удить рыбу к блестевшей неподалеку полоске чистой воды.

Некоторое время мистер Дигл ошарашенно наблюдал за его манипуляциями, пока не пришел к выводу, что эта довольно странная шутка не стоит того, чтобы утруждать мозги, пытаясь оценить ее юмор. Найдя свое удилище, и он отправился попытать счастья неподалеку.

Вполне вероятно, что окунь в этих девственных краях остался в своем первозданном виде, согласно теории графа Крайстмонта, но тогда природные инстинкты и повадки у него тоже остались без изменений, и окуни предпочитали кормиться на рассвете или в сумерках и проводить большую часть дня в размышлениях о смысле жизни. В любом случае, ни разнообразные приманки, ни попытки ловить дальше от берега не вызвали даже ленивой поклевки, а по мере того, как солнце поднималось над горизонтом все выше, окунь уходил на глубину и прятался в зарослях. Одновременно у мистера Дигла усилилась жажда, и он с вожделением мечтал о баночке холодного пива, ожидавшего его в небольшом холодильнике на борту вертолета.

Видимо, эта мысль пришла им в голову одновременно, так как граф уже оставил бесполезное занятие и направился к машине. Дигл поспешил присоединиться к нему.

— Это, — заметил он, облизывая пересохшие губы при виде запотевшей банки с живительной влагой, — моментально утолит любую жажду.

— Вне всякого сомнения, — поддержал его Святой, открывая жестянку с пивом.

Мистер Дигл так и не дождался того момента, когда с учтивостью, присущей представителям благородных фамилий, ему предложат утолить жажду, и потянулся за пивом сам, но он был неприятно удивлен, когда его остановил Святой.

— Не так быстро, приятель, — предупредил его Темплер. — В здешних краях этим напитком торгуют по тысяче баксов за глоток.

На лице его напарника снова появилась вымученная улыбка.

— О’кей, запишите на мой счет.

— Извините, но в кредит не торгуем. Да и цены у меня зависят от того, насколько посетитель жаждет совершить покупку.

— Вам нужно было предупредить меня заранее, тогда я захватил бы с собой наличные.

— Не стоит беспокоиться, меня вполне устроит ваш чек.

— К сожалению, я не взял с собой чековую книжку.

— Я так и думал, что это случится, и поэтому захватил ее с собой. По-моему, эта чековая книжка вашего банка, не так ли?

Мистер Дигл тупо уставился на невесть откуда появившийся образец печатной продукции с эмблемой его банка. Возможно, он хотел отделаться очередной шуткой, но слова почему-то застряли у него в горле.

Потом он энергично запротестовал.

— Честно говоря, граф, должен заметить, что мне сейчас не до шуток.

— Пора уже вернуться на грешную землю и оставить все эти титулы, Эд, — добродушно предложил Саймон, уже без привычного акцента. — Мне хотелось тебе кое-что сообщить. Во-первых, чаще всего меня называют Святым, а во-вторых, я решил уделить тебе немного своего бесценного времени, чтобы обложить небольшим налогом некоторые твои приобретения.

— Вы с ума сошли, — пробормотал мистер Дигл, и действительно, все происходящее стало напоминать ужасный кошмар. — Ну, хорошо, вы и есть тот самый Святой — известный махинатор и все такое… Теперь, когда меня похитили…

— И в мыслях ничего подобного не было, — мягко поправил его Святой. — Никакого насилия или запугивания с моей стороны. Насколько я помню, на аэродроме вы всем рассказывали, какое удовольствие доставит вам эта поездка.

— Но если вы будете удерживать меня здесь…

— Я не собираюсь вас задерживать ни здесь, ни где бы то ни было. Мне просто захотелось сообщить вам, сколько будет стоить обратная дорога. Это мое частное дело, как и у любого человека в этой свободной стране.

Сознание мистера Дигла заволокло туманом, но постепенно в нем стала выкристаллизовываться вполне рациональная мысль, рисующая его теперешнее положение:

1) этот Святой — парень предусмотрительный, и голыми руками его не возьмешь;

2) в противном случае с ним, Эдом Диглом, ничего подобного произойти не могло бы;

3) все равно, даже в идеальном, с точки зрения этого мошенника, плане должна быть какая-то зацепка, хотя в настоящий момент все доводы этого нахала звучали вполне убедительно.

— Вы от меня и цента не получите. — Дигл с трудом сдерживал ярость. — Вся эта история с графом Крайстмонтом…

— А мне и не нужны ваши центы, тем более за такую историю, — целомудренно потупился Святой. — А в том, что я пользуюсь в шутку вымышленным именем, нет ничего противозаконного.

Он снова отхлебнул из банки, облегченно вздохнул и извлек из холодильника пластиковую коробку с сандвичами.

— Извините, но мне необходимо подкрепиться, — прокомментировал свои действия Саймон. — Кстати, мои запасы достаточны, чтобы предложить вам последовать моему примеру, всего по две тысячи долларов за сандвич.

Мистер Дигл так и не смог себе объяснить, почему он, несмотря на присущий ему резкий, раздражительный характер, столь долго мог терпеть издевательства этого нахала. Наконец ему удалось прийти в себя, кулаки его автоматически сжались, а лицо побагровело.

— Я не собираюсь с вами торговаться, — прорычал он. — Вы сейчас же дадите мне сандвичи и пиво, или я это сделаю без вашей помощи.

— В данный момент вы находитесь в тени моего вертолета, — снисходительно предостерег его Святой. — За использование столь дорогостоящей техники в качестве зонтика я устанавливаю плату — сотню баксов за одну минуту. Если она вам покажется чрезмерной, а вы не желаете стоять под прямыми лучами солнца, то можете устроиться под деревом.

— Каким еще деревом? — прогремел мистер Дигл, теряя самообладание.

— Действительно, ничего подходящего поблизости нет, да вы и сами прекрасно это видите. Но, по-моему, вы привыкли довольно жестоко обращаться с растительностью, не так ли? Когда вам нужно расчистить строительную площадку, на подобные мелочи в погоне за прибылью…

В этот момент мистер Дигл попытался нанести ему удар, но сегодня явно был не его день. Возможно, он копил силы на воскресенье, а сегодня, к несчастью, была суббота.

Святой даже не выпустил из рук банки с пивом, а только слегка отклонился корпусом и выставил вперед локоть, получился этакий импровизированный апперкот, и, к своему удивлению, мистер Дигл внезапно обнаружил, что он распластался на траве. Челюсть его онемела, во рту появился солоноватый привкус крови, а взгляд затмила вспышка сверхновой звезды, не зарегистрированной ни одним астрономом мира.

Аккуратно, стараясь не расплескать ни капли драгоценного напитка, Саймон ногой подвинул торговца недвижимостью поближе к солнечному свету.

— Остынь немного, — посоветовал он, — а плата за обратный проезд постоянно растет, теперь она уже достигла пятидесяти тысяч.

Мистер Дигл, обливаясь потом в бессильной ярости, дотащился до поваленного полусгнившего бревна и уселся под палящими лучами солнца. Святой тем временем неспешно покончил с трапезой и прилег отдохнуть в тени вертолета.

Бросая на него косые, злобные взгляды с безопасного расстояния, мистер Дигл вынашивал в себе планы немедленного возмездия, но, немного придя в себя и предприняв первые робкие шаги в этом направлении, он ощутил насмешливый взгляд, который убедил его, что кровавая месть откладывается на неопределенный срок.

В любом случае мистер Дигл не мог себе представить, как ему удастся заставить Святого вести вертолет. Конечно, его можно было заставить поднять машину в воздух, но здесь он целиком оказался бы во власти пилота. А если он надолго выведет Святого из строя или даже убьет, останется лишь хрупкая надежда, что его когда-нибудь обнаружат спасатели, а пройдет довольно долгое время, пока его хватятся и организуют поиски. Ему припомнилось, что на аэродроме Темплер говорил про Эверглейд, но где они приземлились на самом деле, он не знал.

На водной глади озера появился странный, движущийся предмет, в котором мистер Дигл узнал аллигатора. Ему стало страшно, ведь он не взял с собой никакого оружия.

Святой привстал, картинно позевывая и потягиваясь. Затем уселся и протер лицо полотенцем, предусмотрительно смоченным холодной водой. После этих манипуляций он раскрыл иллюстрированный журнал и с наслаждением закурил.

— Вы сумасшедший, — прокричал ему с безопасного расстояния мистер Дигл.

— Ловить окуней еще рано, — резонно возразил ему Святой. — Как уроженец этих мест, вы должны это понимать. Поэтому найдите себе пока какое-нибудь занятие. Если вы захотите взять журнал напрокат — это обойдется всего в сто баксов за минуту чтения или двести за весь номер, если только разглядывать фотографии топ моделей.

Мистер Дигл так заскрипел зубами, что его дорогостоящий протез хрустнул; только таким образом ему удалось удержаться от бесполезного выражения своего неудовольствия, приводившего Темплера в прекрасное расположение духа.

Как и всякий человек, потворствующий своим гастрономическим прихотям и привыкший потреблять значительное количество пищи, он тяжело переживал даже легкие муки голода, но в то же время был Человеком толстым и, очевидно, мог протянуть без еды длительное время. Мистер Дигл ощущал в своем желудке пугающую пустоту, но до голодных обмороков было еще далеко. Труднее всего стало выносить жажду, и сама мысль о холодном пиве, ждущем своего часа в чреве холодильника, готовом в любой момент появиться на свет Божий и засверкать на солнце сотнями капелек на запотевших боках, приносила невыносимые страдания.

Когда солнце начало уходить за горизонт, предварительно спрятавшись в густых облаках на западе, Святой, расправившись еще с одной банкой пива, снова отправился на рыбалку. Вскоре ему удалось выудить из воды небольшую рыбу. Мистер Дигл угрюмо наблюдал за тем, как Темплер снимал ее с крючка и победно потряс ею над головой.

— Не желаете свежей рыбы на ужин, Эд? Всего две тысячи долларов.

— Катись ты к дьяволу, — грубо отозвался мистер Дигл.

— Как вам будет угодно, — мирно согласился Саймон, выпустил окуня обратно в озеро и, похлопывая себя по лицу и шее, направился к вертолету.

— Москиты, похоже, проголодались, — невозмутимо заметил Святой, снова шлепнув себя по шее.

Мистер Дигл и сам это заметил. Он неистово размахивал руками, отбиваясь от москитов, в то время как Темплер порылся в недрах кабины, и у него в руках оказался пузырек с репеллентом.

— Не хотелось бы торопить, Эд, — заметил Святой, нанося жидкость себе на кожу, — но если мы не придем к согласию, то вскоре я почувствую неодолимую тягу к чистой постели, прохладному душу, бокалу шампанского в баре с кондиционером и бифштексу с кровью на ужин. Если вы не уступите раньше, то мне придется оставить вас в одиночестве и молить провидение, чтобы я смог вас найти здесь на следующий день в целости и сохранности.

Он вернул колпачок флакона на место.

— Вам не потребуется это снадобье? Всего пять кусков, и оно ваше. Надо сказать, что к утру оно значительно подешевеет.

Глаза мистера Дигла округлились от ужаса. Эти слова были последней каплей, которая переполнила чашу его терпения. В конце концов можно было пить воду из озера, от голода за три-четыре дня тоже никто не умирал, но перспектива провести ночь в полном одиночестве, в этом забытом Богом месте, кишащем змеями и аллигаторами, с мириадами кровососущих и кусающих насекомых и, к тому же, в абсолютной темноте — от этого мог потерять самообладание и более крепкий духом мужчина.

— Вы не осмелитесь делать это со мной, — прохрипел он. — Человек, оставленный здесь на ночь, непременно погибнет!

— А вас никто и не заставляет оставаться здесь на ночь.

— Вы правы, никто. Давайте сюда этот репеллент и чековую книжку. А пока я буду выписывать вам чек, принесите мне банку пива.

— А не хотите подкрепиться сандвичами, пока мы будем добираться домой? Ну, а поскольку вы платите за все оптом, выпишите чек на пятьдесят тысяч долларов.

Мистер Дигл выписал чек, в тот момент ему было все равно, какую сумму в нем проставить. Святой внимательно изучил его и убрал в бумажник.

— Вы могли бы спросить, к чему вся эта возня, когда я мог бы просто подделать подпись на чеке. Но мне хотелось, чтобы вы это сделали добровольно, и, кроме того, в последнее время я стараюсь ладить с законом.

Тем временем мистер Дигл в три глотка осушил банку с пивом.

— Я только надеюсь, что присяжные сочтут необоснованными ваши астрономические цены, — выдавил он из себя наконец.

— Каждый в наше время имеет право оспаривать свои права в суде, — примиряюще согласился Темплер. — А чтобы закончить пустую трату времени в бесцельных спорах, предлагаю отметить это историческое место.

Он перевернул чековую книжку и написал на корешке последнего чека:

«На этом месте я заплатил 55 тысяч долларов за обратный полет домой».

— Подпишите, — приказал Святой. — А я засвидетельствую.

Записку положили в пластиковую коробку из-под сандвичей и зарыли у поваленного ствола кипариса, на котором мистер Дигл провел большую часть дня.

Когда на горизонте показались огни аэродрома Лантана, лицо его явно не выражало радости, а как только он ощутил под ногами твердую почву, то повернулся к Святому и заорал:

— Сукин ты сын! Советую не утруждать себя получением денег по чеку, потому что в понедельник утром, как только откроется банк, я его опротестую!

Саймон заглушил мотор и высунулся из кабины, чтобы не состязаться в крике.

— О’кей, Эд, — мягко укорил он его. — Можешь поступать, как тебе заблагорассудится, но тогда придется раскопать эту маленькую коробочку с запиской, которая находится как раз на месте Сити Холла, отмеченного на вашем плане незабываемого города Хевелли-Хиллз. Это привлечет нежелательное внимание к вашим будущим вкладам в развитие Флориды. Во всяком случае, у вас будет время обмозговать мое предложение.

Нахальное лицо мистера Дигла сморщилось, как у маленького ребенка, готового закатить истерику. Подобное выражение лица Святому приходилось видеть уже не раз. Оставалось только надеяться, что и этот раз — не последний.