Пионер, 1949 № 09

КАК ШАЛАШ СТАЛ ДОМОМ, А ДОМ ГОРОДОМ

М. Ильин и Е. Сегал

Рис. П. Рябова

Среди песков Кзыл-Кум, недалеко от того места, где Аму-Дарья впадает в Аральское море, советский учёный С. П. Толстое и его сотрудники нашли стоянку древних охотников-рыболовов.

На вершине одного из барханов учёные обнаружили под слоем песка и глины хорошо отделанные кремнёвые орудия, обломки глиняной посуды, кучи кухонных отбросов. В этих кучах было много костей кабана, оленя, косули. Но больше всего здесь было костей щуки и сома. Видимо, рыба была главной пищей людей, которые жили на стоянке.

Нашли тут и остатки сгоревшего жилища. От него сохранились только ямы, наполненные золой и углем, куски обуглившегося камыша да тёмные угольные полосы, сходящиеся радиусами к центру. Здесь, посреди жилища, лежал толстый слой чистого, белого пепла, а под пеплом - ярко-красный, хорошо прокалённый песок.

Вокруг этого центрального очага были разбросаны другие очаги - с грязной, чёрной золой, со всякими кухонными остатками.

Вот всё, что учёные нашли на стоянке. И перед ними была задача - по следам жизни представить себе эту жизнь, восстановить вид и устройство давно сгоревшего дома.

Люди, не знающие археологии, вряд ли решили бы эту задачу. Но археологам было ясно, что ямы с углем и золой сохранились в тех местах, где стояли столбы, поддерживавшие кровлю. Кровля была камышовая, об этом говорили куски обуглившегося камыша. Угольные полосы не случайно сходились к одной точке: они легли там, где упали во время пожара стропила, сходившиеся кверху.

На центральном очаге не готовили еду, иначе зола на нём не была бы такая чистая и белая. И золы этой накопилось так много оттого, что на очаге день и ночь поддерживали по древнему обычаю неугасимый огонь.

А на остальных очагах, разбросанных между столбами дома, хозяйки готовили еду, оттого там такая грязная зола и вокруг валяются кости. Очагов много, - значит, и хозяек было много. И все эти женщины с их мужьями и детьми составляли одну, связанную родством общину. Община была немаленькая: человек сто или даже больше. Потому и пришлось людям построить такой просторный дом. Но с виду этот дом всё ещё напоминал тот круглый шалаш с остроконечной кровлей, от которого он произошёл.

От входа к неугасимому огню вёл между двумя рядами столбов длинный проход. Справа от прохода располагались кухонные очаги, а слева была свободная площадка. Зачем нужна была людям эта площадка? Чтобы это понять, учёным пришлось вспомнить о тех общинных хижинах, которые были найдены вдали от Средней Азии, на Андаманских островах. Там на такой площадке устраивались магические пляски и исполнялись различные обряды.

Тут же, слева от прохода, у стены, учёные нашли в доме рыболовов следы совсем маленьких очагов. Здесь, должно быть, жили не семейные, а холостые люди.

Так по немногим остаткам учёным удалось восстановить мысленно дом рыболовов.

В своей книге «Древний Хорезм» С. П. Толстов рассказывает и о других домах, развалины которых он нашёл среди песков Средней Азии. Это были сооружения, напоминавшие размером скорее город, чем дом. Мощные глиняные стены длиной в несколько километров ограждали с четырёх сторон огромную пустую площадь. Люди, составлявшие общину, жили внутри стен, в сводчатых коридорах с маленькими окнами в потолке.

С первого взгляда казалось непонятным, почему тысячи людей ютились в тесных, полутёмных коридорах, а площадь посредине оставалась пустой. С. П. Толстов даёт этому простое объяснение. Дома с жилыми стенами начали строить в те времена, когда для хорезмийцев главным богатством стал скот. Четырёхугольная площадь служила загоном для многочисленных стад. А стены с бойницами и сторожевыми башнями защищали это богатство от вражеского нашествия. Когда нападал враг, все жители дома-крепости занимали места у бойниц и засыпали стрелами неприятельских воинов.

Но богатство, которое они сообща защищали, уже не было общим достоянием. Все здесь были в родстве между собой. Но у некоторых семейств было больше овец, быков и коней, чем у других.

Древние легенды свидетельствуют, что слово «богатый» уже появилось тогда в языке. Говорили не просто «богатый», а «богатый стадами», «богатый конями». Каждый новый набег на чужую крепость умножал стада вождей военных дружин, увеличивал расстояние, отделявшее богатого от бедного.

С. П. Толстову и его сотрудникам удалось найти среди песков и более поздние дома и города крепости. Это была большая и трудная работа, продолжавшаяся много лет. На горбах верблюдов, на автомобилях, на лодках, на самолётах странствовали советские учёные, разыскивая следы давно исчезнувшего мира. Иной раз с горба верблюда или с холма видны были только бугры, одетые серой коркой солончаков. Но стоило подняться над пустыней на самолёте, и внизу обнаруживался чёткий план стен, улиц, больших, общинных домов.

Сравнивая все эти найденные ими дома и города, учёные словно читали книгу о том, как совершался переход от первобытно - общинного к рабовладельческому строю.

Вот дом-шалаш рыболовов около Джанбас-Кала. Здесь нет ещё богатых и бедных. Все очаги одинаковы, все люди равны, потому что одинаково бедны. Дом не укреплён. Тут нет богатств, которые надо было бы охранять.

Недалеко от этой стоянки, тоже около Джанбас-Кала, учёные нашли остатки «длинного дома», построенного из глины. В двух коридорах длиной в пятьдесят метров были' цепочкой расположены очаги. Этот дом тоже ещё не укреплён.

Но вот проходят века. Несколько «длинных домов» срастаются между собой, окружая жилой стеной огромный пустой двор. Таков дом-загон Кюзели-Гыр. Здесь есть уже бойницы в стенах и сторожевые башни. Люди защищают от вражеских набегов свои стада. Но они и сами непрочь напасть на соседей, чтобы поживиться чужим» добром. Тут одни семейства богаче других. Но это ещё не бросается в глаза археологу, ведущему раскопки. Он догадывается об этом неравенстве, изучая старинные легенды, книги древних историков, обычаи народов, живущих в других странах и частях света.

Следующая ступень - крепость Джанбас-Кала. Четырёхугольное пространство внутри стен застроено двумя громадными, многокомнатными общинными домами. Между этими двумя домами идёт улица к «дому огня». Древний очаг, на котором в шалаше рыболовов горел неугасимый огонь, здесь превратился в храм.

В крепости живёт уже не один род, а две группы родов. И каждая группа занимает отдельный дом. Загона здесь нет, потому что главное занятие жителей - уже не скотоводство, а земледелие.

Около крепости лежат поля, изрезанные оросительными каналами. Крепость защищает эти поля и каналы от кочевников.

И вот ещё более поздняя ступень. В крепости Топрак-Кала уже не два дома, а около десятка многокомнатных домов.

Могучие стены с башнями окружают город с четырёх сторон. Из ворот гость попадает в город не сразу: ему приходится сначала пройти через лабиринт, защищающий подступы к входу. От входа из конца в конец города идёт главная улица. По обеим её сторонам большие родовые дома с сотнями комнат, с башенками, с внутренними двориками. Главная улица ведёт к «дому огня» и к трёхбашенному величественному замку правителя города.

От всего этого остались сейчас только развалины, занесённые песком и глиной. И нашим учёным пришлось немало поработать, чтобы восстановить облик города.

Находки вознаградили их за труд. Особенно много интересного было найдено в трёхбашенном замке. На стенах парадных комнат сохранились остатки росписи, сделанной руками искусных мастеров. Здесь, среди безлюдной пустыни, учёные увидели вдруг словно ожившие картины прошлого: девушку с арфой, сборщицу винограда с корзиной на голове, мужчину в чёрном кафтане, женщину в белом платье, лошадей, тигров, фазанов. Нашли и обломки статуй, тоже сделанных с большим мастерством.

Всё в замке говорило о том, что его владельцы превосходят богатством и знатностью остальных жителей города. Да и самый замок, грозно возвышавшийся над другими домами, всем своим видом показывал, что обитатели его - не чета другим.

Здесь жил со своей семьёй и рабами хорезм-шах - властитель страны. Топрак-Кала - это столица государства Хорезм. У хорезмшаха было войско, которое помогало ему держать в повиновении рабов и бедноту, охранять права богатых и знатных семейств, распоряжаться постройкой оросительных каналов. Чтобы построить большой оросительный канал, требовался труд тысяч рабов. Не одна крепость, а много крепостей охраняли в Хорезме поля, каналы, крестьянские дома.

Так, путешествуя через тысячелетия, наши учёные собственными глазами увидели, как шалаш превратился в дом, а дом - в город, как община равных людей стала рабовладельческим государством.