Пионер Советского Союза (СИ)

Глава 1

— …Подожди, дай я хоть руки вымою, не могу ведь я что-то такими руками делать, — девчонка очень аккуратно, одним мизинчиком, повернула изогнутую серебристую ручку и из крана потекла вода. А девчонка, торопливо вымыв с мылом руки, посмотрела на своё грязное платье, вздохнула, и сказала: — Нет, так не пойдёт, в этом я всю квартиру уделаю, нужно снимать. Выйди в коридор, мне переодеться нужно. Нет, постой, не выходи, с тебя тоже течёт, я потом замучаюсь убираться. Пусть уж тут капает, всё равно насвинили. Да и оттирать кафель легче. Ты отвернись и ни в коем случае не поворачивайся, хорошо?

— Хорошо, — послушно отвечаю я и отворачиваюсь от девчонки. В висящем на двери ванной комнаты большом зеркале вижу, как девчонка расстегнула своё платье и потянула его вверх.

— Гм, девочка, ты извини, но я тебя в зеркало вижу, — честно признался я.

— Ай!! — девчонка торопливо возвращает платье в исходное состояние. — Блин, зеркало! Тогда вот что, закрой глаза и пообещай не открывать их, пока не разрешу.

— Как скажешь.

— Не откроешь?

— Нет.

— Поклянись.

— Честное пионерское, не открою глаза, пока ты мне не разрешишь.

— Гм. Ну ладно, верю на слово.

Шуршание, сопение, недовольное бормотание, наконец, девчонка говорит:

— Всё можешь открывать глаза.

Открываю. Платье девчонки грязной вонючей кучей валяется на полу, а на ней самой надет синий в цветочек халат.

— Теперь халат тоже стирать придётся, — говорю я. — Тебе сначала помыться нужно было.

— По твоему я дура, да? Конечно, нужно, кто бы сомневался. Только не можем же мы мыться вместе, а ванная у нас одна. Халат я потом постираю или выброшу просто, у меня ещё есть, главное, не капает хоть, квартиру не испачкаю. Давай, я покажу тебе, как воду включать. Смотри, этот кран включает холодную воду, этот — горячую. Так переключаем на душ, вот мыло, шампуни вон, на полочке стоят, выбирай сам. Мочалку… мочалку вот эту возьми. Полотенце принесу сейчас. Всё понятно?

— Угу.

— Я сейчас выйду, а ты раздевайся, тряпки свои вонючие на полу брось, а сам забирайся в корыто и шторку закрой. Шторка непрозрачная, так что всё нормально. И в темпе давай, порезче, не тормози. Мне тоже отмыться от этой дряни хочется.

— Хорошо, но что я надену, когда помоюсь?

— Сейчас подберу тебе что-нибудь. Только одежды на мальчика нет у меня.

— Платье не надену.

— Могу халат дать.

— Нет.

— Ладно, не парься, придумаю что-нибудь. Есть у меня кое-что почти унисекс.

— Не париться? У тебя что тут, и парилка есть?

— Нету у меня никакой парилки, это просто выражение такое. В смысле «проехали».

— Куда поехали?

— Тьфу, питекантроп доисторический. Это значит «не обращай внимания», ясно? Всё, кончай тормозить, раздевайся и мойся, я выхожу.

Я отстегнул от рубашки свой солнечный значок, который мне в том году Лотар подарил, быстро, стараясь, по возможности не запачкаться ещё больше (хотя куда уж больше-то?), снял одежду, свалил её неаппетитной кучей на полу, а сам забрался в корыто и задёрнул за собой кричаще-яркую оранжевую занавеску. Из чего занавеска была сделана, я не понял, но явно не ткань. И да, она была непрозрачная, к тому же ещё и непромокаемая. В последнем я убедился, когда включил воду и неловко направил душ так, что вода эту занавеску облила. Удобно, вообще-то, на пол вода не брызгает.

Так, сначала голову помою, хотя она у меня почти чистая. Это вот незнакомой девчонке не повезло, она спиной на полу лежала и у неё весь её лошадиный хвост извазюкался неимоверно. Не представляю даже, как она отмывать его будет. Да и вообще она сильнее моего испачкалась, ведь я сверху был. У меня в основном штаны пострадали, а у неё вся спина промокла.

Это мы в растительном масле искупались, которое я купил сегодня. Бутылка для масла у нас хорошая, большая бутылка, литровая, с широким горлышком, чтобы наливать масло удобнее было. Закрывается бутылка хорошо, плотно, масло не протекает. Конечно, если не прыгать с этой бутылкой. А я прыгнул, да ещё и упал после этого, вот крышка такого не выдержала и отскочила. А может, это в гастрономе я её не очень надёжно закрыл. Словом, пока мы с девчонкой трясли гудящими головами и возились на полу, литр растительного масла из бутылки и вылился. В основном на девчонку, конечно, но и мне немало досталось, особенно штанам.

Где тут тот шампунь, что девчонка говорила взять? Вот этот? Или этот? А может, этот? Чёрт, для чего ей шампуни четырёх видов? Для слабых волос, против перхоти, ещё какой-то непонятный. Во, а на этом написано, что он мужской. А я и не знал, что шампуни на мужские и женские разделяются, думал, шампунь — он шампунь и есть. Да если и нет, то неважно. Я ж не барышня, могу и просто мылом голову помыть.

Когда я уже смывал с волос очень сильно пахнущую пену от шампуня, услышал, как открылась дверь и кто-то вошёл. Девчонка с той стороны занавески сказала, что принесла мне полотенце и одежду, какую смогла подобрать. Ещё торопит меня, у неё, видите ли, всё чешется, тоже помыться хочет.

Я быстренько закончил отмываться, выключил воду и вылез из корыта. Какое полотенце странное, пушистое такое, мягкое. Почему-то на нём написано жёлтыми буквами слово «London». Неужели английское? Впрочем, это не важно. Хорошее полотенце, им и вытираться приятно. А что она мне из одежды принесла?

Хуже всего с бельём дело обстояло. Чудовищно узкие девчачьи трусики я сразу отверг, а здоровенные, похожие на небольшой парус, мужские трусы (наверное, отца девчонки), надевать не стал, так как побоялся внутри них заблудиться. Пришлось натянуть какую-то непонятную, розовую в белый цветочек, штуку. Судя по тому, что на ней были карманы, трусами эта штука не являлась, но чёрт возьми, какая же она была узкая! Эта ненормальная что, в таком виде на улицу выходила? В таком?! По-моему, это всё равно, что выйти голой. Точно ненормальная.

Поверх розовых трусов с карманами я надел вполне нормальные тренировочные штаны, а на верхнюю часть тела — майку. Майка была явно девчачьей, с нарисованными сердечками, цветочками и прочей дребеденью, но поскольку иных вариантов не было, пришлось натянуть её. Носков мне не дали, зато были стоптанные, но ещё прочные женские тапочки.

Ну, похоже, настала пора объясниться. Чёрт побери, где я? Девчонка точно знает, но всё время повторяет лишь «не волнуйся» и «позже объясню». На мой взгляд, это самое «позже» уже настало. Я из дома часа полтора как ушёл, меня Вовка ждёт, в конце-то концов! Куда я вообще из Мишкиного подвала попал-то?

Нет, куда я попал, немножко понятно. Я почему-то в подвале другого дома очутился, в другом подвале. Но как? Как?!

Дом незнакомый совершенно. Когда мы с девчонкой немного пришли в себя после столкновения и падения и смогли подняться из масляной лужи, то девчонка, было заметно, сначала сильно перепугалась, но достаточно быстро успокоилась. Вымазанная в масле кошка распуталась и куда-то убежала, а меня девчонка привела в квартиру, где, судя по всему, сама жила. Квартира была в том самом доме, в подвал которого я из Мишкиного подвала непонятным образом провалился.

Удивительно, но жила девчонка аж на двенадцатом этаже! И это ещё не всё! В лифте, в котором мы с ней поднимались с первого этажа, были кнопки от 1 до 22. Это что, в доме двадцать два этажа? Двадцать два?! Что-то я не припомню, чтобы в Ленинграде были дома из двадцати двух этажей. Кажется, таких не было. Не уверен даже, что столь огромные дома и в Москве-то есть.

Пока мы, пачкая всё вокруг себя растительным маслом, шли к девчонке домой, та постоянно меня успокаивала и говорила, что всё будет хорошо, и опасности нет никакой. Что ж, пора узнать, где я очутился и когда смогу домой вернуться. Кстати, с этим может быть проблема. Выйти на улицу в девчачьих тряпках я не могу, моя же одежда готова будет точно не скоро. Да её отстирывать не меньше часа нужно, а потом и сушить ещё. А у меня там Вовка один сидит! Чёрт, чёрт!! Видимо придётся так идти, в этой дурацкой одежде. Вовка же один! Только носки нужно попросить какие-нибудь, а ботинки у меня и собственные почти не пострадали от масла.

Я решительно открыл дверь ванной, вышел в коридор и обнаружил там сидящую на табуретке девчонку. В ответ на мои просьбы дать мне носки и объяснить, где я нахожусь, девчонка ответила, что сейчас всё расскажет, только вот помоется сначала, ибо ей очень неприятно сидеть такой обляпанной маслом свиньёй. Потом она усадила меня на свой табурет, строго-настрого велела сидеть тут, не вставать и ни в коем случае ничего не трогать. Сейчас, говорит, я быстро помоюсь и всё тебе расскажу. Так всё-таки, где же я?..