Письма. Часть 2

СУВЧИНСКОМУ П. П. и КАРСАВИНУ Л.П

Bellevue, 9-го марта 1927 г.

Многоуважаемые Петр Петрович и Лев Платонович,

Только что прочла Ответ Вишняку,[743] подписанный вами обоими и тут же, под ударом, не дождавшись Сережиного возвращения, пишу вам.

«Среди ближайших сотрудников в редакции Верст есть евреи…» Тут кончается ваше письмо и начинается мое.

Когда редактора — счетом три и имена их: Сувчинский, Святополк-Мирский и Эфрон, ссылка на редакторов-евреев естественно относится к последнему.

Итак:

Сергей Яковлевич Эфрон

— довожу до вашего сведения —

Сергей Яковлевич Эфрон родился в Москве, в собственном доме Дурново. Гагаринский пер<еулок> (приход Власия).

Отец — Яков Константинович Эфрон, православный, в молодости народоволец.

Мать — Елисавета Петровна Дурново.

Дед — Петр Аполлонович Дурново, в молодости гвардейский офицер, изображенный с Государем Николаем I, Наследником Цесаревичем и еще двумя офицерами (один из них — Ланской) на именной гравюре целой и поныне. В старости — церковный староста церкви Власия.

Мой муж — его единственный внук.

Детство: русская няня, дворянский дом, обрядность.

Отрочество: московская гимназия, русская среда.

Юность: женитьба на мне, университет, военная служба, Октябри Добровольчество.

Ныне — евразийство.

Если сына русской матери и православных родителей, рожденного в православии, звать евреем — 1) то чего же стуят и русская мать и православие? — 2) то как же мы назовем сына еврейских родителей, рожденного в еврействе — тоже евреем?

Ходасевич, говорящий об одном из редакторов, носящем фамилию Эфрон, был… точнее.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем, вы оба должны сделать Сувчинского — поляком,[744] Ходасевича — поляком,[745] Блока — немцем (Магдебург),[746] Бальмонта — шотландцем[747] и т. д.

Вы последовали здесь букве, буквам, слагающим фамилию Эфрон — и последовали чисто-полемически, т. е. НЕЧИСТО — ибо смеюсь при мысли, что вы всерьез — хотя бы на одну минуту — могли счесть С<ергея> Я<ковлевича> за еврея.

Вы — полемические побуждения в сторону — оказались щепетильнее московской полиции, на обязанности которой лежала проверка русского происхождения всякого юноши, поступавшего в военное училище, — и таковое происхождение—иначе и быть не могло — за С<ергеем> Я<ковлевичем>, — признавшей.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем вы 1) вычеркиваете мать 2) вычеркиваете рожденность в православии 3) язык, культуру, среду 4) самосознание человека и 5) ВСЕГО ЧЕЛОВЕКА.

Кровь, пролившаяся за Россию, в данном случае была русская кровь и пролита была за свое.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем, вы делаете его ответственным за народ, к которому он внешне — частично, внутренне же — совсем непричастен, во всяком случае — куда меньше, чем я!

________

Наднациональное ни при чем, с какой-то точки зрения Heine и Пастернак не евреи, но не с какой-то, а с самой национальной точки зрения и чувствования — вы неправы и не вправе.

Говорите в своих статьях о помесях, о прикровях, и т. д., ссылаться на еврейство «одного из редакторов» я воспрещаю.

Марина Цветаева

Р. S. Евреев я люблю больше русских и может быть очень счастлива была бы быть замужем за евреем, но — что делать — не пришлось.