Пламя

Глава 29

♫ JOLLO – «Просто Любить Тебя»

День получился насыщенным и слегка вымотал Никиту. Даже не физическим трудом, а огромным количеством общения. Девчонки так тараторили и хохотали, что у него все еще, даже после их ухода, звенело в ушах. Все-таки мужское общение более спокойное и расслабленное. Либо это Балабося такая – ее везде слишком много, она громкая, шумная и беспокойная. А еще Ева – всегда первая в том, чтобы уязвить его, вставить шпильку, поиздеваться.

И все же он обожал их всех – своих друзей. Любого пола. И прекрасно понимал, зачем они цепляются к нему и на какие действия провоцируют. Они привыкли в пожарной части снимать стресс черным юмором, сарказмом и пикировками, и это действительно сближало сослуживцев. Потому и в жизни работало – особенно среди тех, кто тоже обладал чувством юмора.

Да и вообще, они чертовски хорошо провели этот день. Поработали, посидели наверху с едой и пивом за разговорами, посмеялись от души. Сашка приготовила им вкусный обед: запекла мясо в духовке, нажарила деревенского картофеля и сервировала его малосольными огурчиками. Обычно он гнал от себя мысли о домашнем уюте и привилегиях женатых коллег, но в последнее время они почему-то все чаще и упорнее лезли в голову. И это его начинало слегка напрягать.

Когда все разошлись, Никита еще раз спустился вниз, чтобы оценить работу. Затем, довольный, отправился в ванную. В помещении еще стоял конфетно-цветочный аромат Дашиного геля для душа – значит, она только что вышла отсюда. Он невольно представил ее голой под струями воды, и в паху опять болезненно заныло. От круглосуточного стояка у него уже срывало крышу. И даже самоудовлетворение не приносило облегчения: Никита отчаянно хотел свою соседку – ту, что постоянно находилась рядом, соблазняя его своим видом, теплом и манящим сладким запахом.

Да что за чертовщина с ним творится?!

Плахов вышел из душа и взъерошил волосы. В воздухе витал ее аромат. Опять. Будто наваждение. Но на сей раз это был запах ее духов. Значит, она уже ушла. Он позволил ей уйти с другим. Все правильно: эта девушка заслуживала быть счастливой.

– Никита! – Даша вдруг выпорхнула из своей спальни.

И замерла на месте, разглядывая его голый торс.

– Да? – Он сглотнул подступивший к горлу ком.

– Я тут… – Она сбилась. Тревожно облизнула губы.

Тонкий сарафан на лямках, веснушки на бархатной коже, блестящие локоны. Девушка была прекрасна – настоящее произведение искусства. Тонкая, изящная, хрупкая.

И он шагнул к ней.

У Даши перехватило дыхание, ее грудь поднялась на вдохе.

Плахов приказал проклятому телу слушаться, но оно отчаянно сопротивлялось. Эмоции словно неслись вниз с обрыва, а сердце билось в бешеном ритме. Отлично. Он украл у нее первый поцелуй, и до звания полного подлеца оставалось сделать еще один шаг.

И Никита на него почти решился.

– Не смотри на меня так, – попросил он, стоя к ней нос к носу.

– Я не могу, – прошептала девушка.

– Если я к тебе прикоснусь, назад пути не будет. – Его голос прозвучал хрипло и отрывисто.

– Не будет, – выдохнула она, согласно кивнув.

– Запрети мне, – почти умолял он, ненавидя себя.

Даша дрожала всем телом, но не отодвинулась. Не ушла.

– Но я хочу, – сорвалось с ее губ.

Никита приподнял пальцами ее подбородок и запрокинул голову. Пухлые губы девушки манили, ресницы взволнованно трепетали, а в глазах стелился туман желания.

Проклятье.

– Я не хочу, чтобы ты пожалела.

– Этого не будет.

Ее пальцы скользнули по его груди и опустились ниже – туда, где под шортами пульсировал каменно-твердый член. Даша беззвучно охнула, осознав, насколько он большой. Ее глаза округлились, а дыхание стало частым и прерывистым.

– Что мы делаем? – прошептал Никита ей в губы.

Как будто эти слова могли на что-то повлиять. Это все равно что пытаться остановить прилив – без вариантов.

Даша сглотнула, и он поймал ее губы в жарком поцелуе. Грубо раздвинул их языком, и девушка застонала, едва поцелуй стал глубже. Она прижалась крепче, прильнула всем телом, и его руки оказались под ее платьем. Одно быстрое движение, и Даша оказалась без одежды.

– Ох…

Следующий поцелуй был более требовательным и властным. Девушка вздрагивала от каждого прикосновения, а потом кидалась в омут страсти с новой силой. Ее пальцы оттягивали вниз резинку его шортов, и его член уже так сильно встал, что вся кровь отлила к паху.

– Тебе страшно? – Никита опустил руку.

Его ладонь оказалась у нее между ног и погладила сквозь белье. Движение вышло невинным, почти мимолетным, и Даша глубоко вздохнула и замерла, забыв выдохнуть.

– Немного, – призналась она, мелко дрожа.

– Не бойся.

Плахов подхватил ее на руки и отнес на диван. Теперь он мог разглядывать ее с восхищением. Живот у Даши был плоским, груди в тонком сетчатом лифчике округлыми и упругими, а соски маленькими, розовыми и тугими – как раз для его губ и языка. Руки Никиты заскользила вниз, и девушка, тяжело дыша, наблюдала за каждым движением. Он раздвинул ей ноги, погладил ее большим пальцем прямо через ткань трусов, и Даша вскрикнула – на этот раз не от неожиданности, а от ощущений.

Ее невинный вид опьянял Плахова. А паника в глазах заводила. Никита мог бы оттрахать ее так, что сбежались бы все соседи, но только не сегодня, не сейчас. С этой девушкой ему следовало быть осторожным. Он сдвинул в сторону трусики и медленно погрузил в нее два пальца. Даша тихо вздохнула и подалась навстречу. Она все еще не полностью расслабилась и будто ждала подвоха, поэтому парень действовал осторожно.

Пока одна его рука ласкала ее между ног, второй рукой он накрыл ее грудь. Девушка застонала, насаживаясь на его пальцы все сильнее. Ее неуверенная податливость и доверие возбуждали его все сильнее. Даша была охрененно желанной, она дышала все чаще и уже почти не ловила его взгляд из-под полуприкрытых ресниц – просто отдавалась ощущениям.

Никита наклонился и поцеловал ее, и этот нежный поцелуй контрастировал с тем, что вытворяли его пальцы. Ему хотелось войти в нее разом – резко и глубоко, но он из последних сил сдерживал свои фантазии. Ему нравилось смотреть, как она дышит, как извивается в его руках, как остро ее тело реагирует на почти невинные ласки.

Его член протестующе пульсировал, умоляя позволить ему поучаствовать, но Никита издевательски медленно продолжал осыпать кожу девушки поцелуями – от шеи к ямочкам ключиц, затем к соскам, по животу, все ниже, к пупку, еще ниже…

– О-ох! – прокричала Даша.

Чем дальше, тем меньше оставалось контроля и громче становились стоны. Плахов оказался между ее ног. Даша выгнулась всем телом и задрожала. Она толкнулась к нему, когда его горячий язык коснулся ее плоти, застонала в полный голос и затихла. Он погрузил в нее пальцы, снова коснулся языком и возобновил осторожные ласки. И Даша закричала снова, испытав наслаждение. Ее мышцы сжались вокруг его пальцев, точно капкан. Она была такой тугой и влажной, что мысли о том, чтобы оказаться внутри нее, просто сводили его с ума.

Никита двигал языком, и девушка вцеплялась в обивку и упиралась пятками в диван в поисках опоры. Ее тело торопилось пересечь ту грань, за которой останется невинность, но Плахов знал, что сегодня этого не случится. Она тянула его за волосы, вжимала в себя, гладила его шрамы, задыхалась от стонов, а он касался языком каждого миллиметра ее складочек и кайфовал от того, что чувствует происходящее с ее телом.

Даша толкалась бедрами навстречу его пальцам и языку, ее ноги дрожали, а руки не находили себе места. Никита следил за ней взглядом. Потрясающее зрелище. Разметавшиеся по подушкам волосы, идеально затвердевшие бусинки сосков, покачивающиеся в такт движениям холмики грудей. Он никого еще в жизни не хотел так сильно, как ее.

А потом девушка выгнулась и оглушила его криком. Протяжным и звонким, от которого все скопившееся в ее теле напряжение нашло выход. Никиту редко волновало, достигали ли его случайные подружки оргазма, но с Дашей ему было не все равно. Ее мышцы сжались так плотно вокруг его пальцев, что член Никиты болезненно заныл в шортах от возбуждения. Девушка обмякла, но еще постанывала и вздрагивала от каждого прикосновения, и каждый ее стон был равносилен пытке для мужчины, чье желание разрядки было сильным как никогда.

– Иди сюда, – попросила она, глядя на него затуманенным после долгого оргазма взглядом.

Ее щеки горели красным, волосы спутанным облаком обвивали лицо, а грудь высоко вздымалась от дыхания. Даша лежала с широко разведенными ногами, позабыв о застенчивости. Она хотела продолжения. И он хотел. Да и тело яростно требовало удовлетворения: член стоял, как каменный… – но сейчас это казалось неправильным. Даша пленила его. Захватила своей непосредственностью, чистотой, необычным взглядом на жизнь. Если бы не трепет, который он испытывал перед этой девушкой, Никита не задумываясь опустился бы на нее сверху и вошел. Но он не хотел, чтобы она потом жалела, что сделала это именно с ним.

Он только приподнялся, как в следующее мгновение послышался настойчивый стук в дверь.

– Господи! – вздрогнула Даша. – Это же… Боже!

Она соскочила с дивана и стала лихорадочно приводить себя в порядок. Причесала пальцами волосы, подхватила с пола сарафан, неуклюже натянула его на себя.

– Прости, я должна… – Девушка растерянно всплеснула руками. – Мне нужно открыть ему. Я… я обещала пойти… Черт! Ну, как так? – Даша приложила ладони к горящим щекам. – Я попрошу его уйти, ладно?

– Не стоит. – Никита умело изобразил безразличие. Ленивой, неспешной походкой он направился к себе. – Это твое свидание с идеальным чуваком, забыла? Иди и получи удовольствие. Зря, что ли, мы старались с твоим преображением? – Он обернулся уже у двери. – Тем более, ты уже разогрета. И готова к большему со своим принцем. – Подмигнул, холодно улыбнулся, отсалютовал ей и скрылся в комнате.

А Даша так бы и стояла, ошарашено глядя на дверь его спальни, если бы снова не раздался настойчивый стук. Она проследовала на негнущихся ногах в коридор и повернула замок. На пороге стоял Роман. То, как она выглядела и как себя чувствовала, определенно было катастрофой.

Но, кажется, мужчина ничего не заметил. Ни ее спутанных волос, ни перекрученных лямок сарафана, ни разорванного в клочья сердца. Да и румянец, наверное, принял за смущение, что прежде было так для нее характерно.

– Потрясающе выглядишь. – Его дыхание обожгло ее щеку.

Роман вручил ей новый букет, прижался для вежливого полуобъятия и тут же отпустил. Воспитанный, галантный. Его глаза горели при взгляде на нее, а лицо лучилось искренней улыбкой.

– Спасибо, я… – она сглотнула, – не успела нормально собраться.

– Ты безупречна, – проговорил он. – Идем?

– Да. – Даша надела удобные лодочки, поставила букет на столик, взяла сумочку, и они вышли из квартиры вместе.

Роман заботливо подставил ей локоть. Девушка ухватилась за него – все-таки спускаться по такой крутой лестнице на каблуках дело непростое. Она шла, чувствуя на себе взгляд спутника, а сама искала глазами силуэт Никиты в окне, но так и не разглядела. «Бесчувственный бабник! Ему плевать, кого трахать. Главное, чтобы никакой ответственности и никаких последствий. Такой не станет бороться за то, чтобы быть с ней. Вручил ее другому, и привет.

Ну, и пошел ты, Плахов! Пошел ты к черту, я тоже не соглашусь на меньшее. Мне нужно все и сразу: и секс, и любовь, и гребаные разговоры за ужином, и долгие прогулки, и поддержка, и ласка, и объятия на ночь, и утренние поцелуи. Все-все!

А ты проснешься однажды утром и поймешь, что ты стар, и у тебя никого нет. Одноразовые подружки не заполняют пустоту в душе и в сердце. Они – разрядка, не более. Конвейер безликости, парад ярких лиц и фигур. Такая жизнь оставит тебя в итоге ни с чем. И все, что ты вспомнишь, когда останешься одиноким и беспомощным, это возможности быть искренним, открытым и настоящим для того, кто любил бы тебя до последнего вздоха. Возможности, которыми ты не воспользовался. Шансы, которые ты просрал».

– Что с тобой? – Роман наклонился к ней. – Ты плачешь?

– Нет, все в порядке. – Даша вымученно улыбнулась. – Просто устала за день. Надышалась краской, немного кружится голова.

– Тогда нужно прогуляться, подышать свежим воздухом. – Он взял ее ладонь в свою. – Ты не против?

– Я только за, – почти беззвучно ответила она, с трудом передвигая ноги, что были как ватные.

Они гуляли по утопающему в закатных лучах летнему городу, и Даша гнала от себя тяжелые мысли. Рядом с ней – самый прекрасный мужчина на свете: красивый, образованный, галантный. Всегда подаст руку, внимательно выслушает. Роман разделял ее взгляды, и ему были интересны ее чувства. Он как выигрыш в лотерею! Нужно наслаждаться каждым моментом.

Но девушка то и дело порывалась вернуться домой и наорать на Плахова. Обозвать последними словами, ударить, выгнать. Потребовать ответов на свои вопросы, вынудить признаться в чувствах. Разорвать эту связь окончательно, если ему на нее плевать. Сделать хоть что-то! Прямо сейчас, вот!

Ее так тянуло к Плахову. К его обветренным губам, мягким темным волосам, широким плечам, за которыми так хочется спрятаться от всего мира. И о которых невыносимо было думать. Но вместо этого Даша лишь улыбалась, глядя в приятное лицо своего спутника, слушала его рассказы и реагировала на его шутки. Она держала его за руку, ловила его взгляды и очень-очень хотела, чтобы он вызывал в ней хотя бы половину таких же чувств, которые вызывал Никита. Но ничего не получалось.

А потом был парк аттракционов, где Рома выиграл для нее огромного плюшевого медведя. Был ужин в шикарном плавучем ресторане, официанты которого заботливо усадили ее медведя на стул. Были устрицы, вино, нежные слова и море романтики, о которой мечтают все девушки.

Но не захватывало дух – настолько, чтобы потом в течение мучительных десятков минут пытаться выровнять дыхание. Не бежали мурашки по коже. И уж точно не было мокрых трусов, прилипающих к промежности и вызывающих неловкость и смятение. Она не удивлялась реакциям собственного тела, потому что их не было. Подлец Плахов отравил ее собой, своими ненасытными поцелуями, жадными взглядами, жаркими прикосновениями. Он испортил в ней все то чистое, что было и что верило в настоящую любовь и надеялось на взаимность – прочную, как бетон.

Никита все разрушил.

А Роман…

Роман не вызывал у нее такого острого желания принадлежать ему. Целиком, без остатка. И навсегда.

Ему не хватало наглости, дерзкой усмешки, живости, уверенности в себе. А может, это Даше не хватало – мозгов. Ведь она превращалась в одну из тех дур, что рыдают по мерзавцу, пока рядом хороший мальчик бьется за ее внимание и расположение.

– Я не люблю центр, – признался Роман, когда они шли обратно. В одной руке он тащил медведя, другой крепко держал ладонь Дарьи. – Поэтому и купил участок в области. Там дышится хорошо. И ветер в рощах. И такие закаты! Боже, какие там закаты.

– Красиво, наверное, – тихо произнесла она.

– Еще бы, тебе понравится. Там можно гулять босиком по траве, представляешь?

– Как в детстве у бабушки в деревне.

– Да!

Даша боялась, что он разглядит в ее глазах такое вселенское равнодушие, что оно его испугает, и потому смотрела на небо. Розовый цвет загадочно вплетался в фиолетовый, а сверху на них обрушивался горящий огнем оранжевый. Наверное, это выглядело не менее зрелищно, чем в области, но она готова была согласиться, что окружающий пейзаж тоже играет немалую роль.

– А ты никогда не хотела жить за городом?

– Не думала, если честно.

Но стоило представить, что жить в деревне придется с Плаховым, как идея начинала играть другими красками. Завтрак на свежем воздухе, купание в реке, секс в колкой прибрежной траве в густых вечерних сумерках. Безумие. Безумие!

– Что? – не расслышала Даша.

– Я сказал, что ты необыкновенная. – Роман наклонился к ней и прильнул к ее губам.

Он был тем мужчиной, для кого она могла бы стать единственной. Поверить, забыться, позволить ему стать ее спасением, раствориться в его заботе. Не как с Плаховым, который при помощи дьявольского обаяния каждую заставлял поверить, что она единственная в своем роде, а потом исчезал.

Даша отвечала на поцелуй Романа, ощущая пряные нотки парфюма, смешавшиеся с запахом кожи и подчеркивающие его мужественность. Она водила рукой по его шее и путалась пальцами в его волосах. Девушка подчинилась губам мужчины, движениям его языка, ритму его учащавшегося дыхания. Отчаянно отвечая на его ласки, она жаждала почувствовать трепыханье сердца в груди, что отрывает от земли, заставляя ощутить невесомость! Но, увы. Все было приятно и как-то… ровно.

– Дашенька, – чувственно прошептал он, с невероятной нежностью взглянув ей в глаза.

«Веснушка» – хотелось ей слышать.

Хотя другие девушки все отдали бы за этот проникновенный взгляд и нежные слова. Но Даша его не заслуживала.

Она притянула Романа к себе и поцеловала его еще раз – глубоко и страстно. Твердый пресс под его рубашкой буквально стонал от напряжения, мужчина дышал часто и шумно. Его руки двигались все настойчивее, а язык все требовательнее захватывал ее рот. Восхитительно! И что-то в Даше даже шевельнулось, подхватив жар, идущий навстречу. Что-то такое потянулось к Роману – ведь невозможно совсем ничего не чувствовать, когда тебя целует такой красавец. Но говорить, что это сравнимо с тем, что было у нее с Никитой, – это обманывать саму себя.

– Я позвоню, – пообещал он, прижавшись лбом к ее лбу, стиснув пальцы на ее талии.

– Я буду ждать, – пообещала Даша.

Взвалила медведя на плечо и поднялась в квартиру.

Внутри было темно и тихо. Видимо, Никита уже спал. А жаль – ей бы хотелось, чтобы он увидел ее подарок. Она посадила игрушку на диван в гостиной и на цыпочках подошла к спальне Плахова. Дверь была приоткрыта, в окно лился сумеречный свет.

Даша ощутила, как ее сердце рвется на части – матраса на полу больше не было.

Она толкнула дверь. Пусто.

Исчезли его вещи, сумки, Анжела – все то, что уже стало привычным для нее в этой квартире. Осталась только записка. Девушка подняла ее и прочитала. Текст, словно ржавый гвоздь, провернулся в сердце. Такой официальный и сухой.

Никита Плахов оказался жалким трусом.

Но разве она ждала от него чего-то большего?