Пламя в темноте (СИ)

Глава 37

Шаян

— Шаян, разрешишь украсть у тебя твою спутницу на один танец?

Когда после моего танца с Ребеккой к нам подскочил Гаяр, я был готов его убить. Ещё он смел просить танец с ней, отчего я моментально вспылил.

Мой гнев ещё подстёгивало то, что пока мы танцевали, Ше’ру продолжали поглядывать на Ребекку. Я не слышал их мысли, но видел Шаале, если бы услышал — точно бы не сохранил внешнее спокойствие.

— Она не танцует и уже уходит, — оборвал я Гаяра, стирая с его лица обольстительную улыбку. Вот же дамский угодник! — И я ухожу с ней.

Эта фраза вырвалась у меня быстрее, чем я ожидал.

— Правда? А я думал верховный баргат останется здесь до конца.

Сколько я знал Гаяра — он был таким. Наглым, дерзким, но не менее важным воином, блестящим мечником и верным другом. Его нахальство и похождения по борделям отбрасывали на репутацию Гаяра тень, но я всегда знал, что мог положиться на него во всех вопросах. Этот сердцеед никогда и ни в чём меня не подводил.

— Это вы останетесь здесь до конца бала, Гаяр, — рыкнул я. На моих скулах заходили желваки. — И проконтролируете кадетов.

«Будет исполнено, ваше верховенство,» — услышал я в своей голове баритон Гаяра. Он явно додумал ситуацию в своём ключе и его глаза хитро блеснули. В них я и без слов прочёл: «Приятно провести ночь в хорошей компании».

Моей выдержки хватило лишь на то, чтобы схватить Ребекку за локоть и вывести её из душного зала. Она следовала покорно и не сопротивлялась.

Когда покинули зал, я тут же развернулся к девушке, пытаясь взять ситуацию под контроль. Но стоило мне увидеть голод, бушующий в её глазах, я содрогнулся. Мои руки сами собой сжались в кулаки, которые я потом усилием воли разжал, чтобы не пугать девушку.

Я хотел отвести Ребекку обратно в её комнату и запереть подальше от всех этих жадных взглядов и меня самого.

Потому что до безумия хотел её.

И этот плотский голод грозил овладеть ей сегодня.

— Ребек… — начал я, собравшись с духом и желая поступить правильно. Но не договорил, потому что в следующий момент ощутил её губы на своих.

Я задохнулся от собственных ощущений, на мгновение замерев, пока её рот неумело терзал мои губы. В голове промелькнула мысль о том, что ни в коем случае не стоило поддаваться этому желанию, но…

Уже было поздно.

Ребекка разбудило то запретное во мне, что годами спало в тёмном уголке моей души. И теперь этот греховный огонь был готов сжечь нас к Некмету. А у меня больше не осталось терпения противиться ему.

Я рывком притянул её к себе, с жаром отвечая на поцелуй и углубляя его. Зарывшись в её мягкие волосы и скользнув рукой по её бедру, я почувствовал, как она задрожала.

Ребекка вся пылала от желания, равно, как и я.

Я терзал её губы, спускаясь к шее и оставляя дорожку из влажных поцелуев. Запах её кожи сводил меня с ума.

Несколько раз за прошедшие недели я ловил себя на мысли о том, что не могу чётко ответить на вопрос, чем же пахла эта девушка. Чистотой? Хотя разве чистота может пахнуть? Тогда может… Белой розой? Лилией? Сандалом?

Но при этом я знал её запах наизусть. И всегда мог понять, что она находилось рядом, почуяв его.

Сейчас Ребекка была одновременно и моей пустыней, и водой, пока я мучился от жажды её тела. А еле различимый аромат её кожи усугублял ситуацию, грозя полной потерей моего рассудка.

Я покрывал её плечи и шею жаркими поцелуями, сминая ткань и лаская бёдра. Ребекка же ластилась ко мне, словно котёнок. Из моего горла вырвалось тихое рычание, когда я скользнул руками под её платье, где пылала жаром её нежная кожа.

Вновь впившись поцелуем в её губы, я осознал, как близко находился к краю. И предпринял последнюю попытку, выдыхая ей в губы:

— Я не хочу тебя принуждать к чему-либо.

Мои слова едва были похожи больше на утробное рычание, нежели на что-то членораздельное. Прижавшись лбом к её лбу, я смотрел в её серые глаза, медленно разрывающие меня на куски.

— Я хочу тебя, Шаян Фархад, — услышал я жаркий шёпот моей шерравет, и почувствовал, как кровь мгновенно приливает к члену. — Хочу так сильно, что если ты откажешь, мне придётся тебя принудить самой, наплевав на твои слова про то, что кадеты и ученики не остаются в твоей спальне на ночь. Да и к тому же, я уже там спала.

Эта девчонка точно нарывалась…

— А ты и не кадет, Ребекка, — ответил я, вновь впиваясь ей в губы. А после, легко подхватыв на руки и закинув себе на плечо, понёс её в башню.

Ребекка отошла от шока и начала брыкаться только когда мы уже оказались почти возле двери. Я занёс её в свою спальню и уложил на кровать, мгновенно припечатывая к матрасу и лишая возможности двигаться.

И тут же её дерзкий взгляд иглами впился в меня. Ребекка вздёрнула свой нос, не растеряв своего норова даже будучи полностью обездвиженной.

— Значит, ты до сих пор не научилась тому, что приказы нужно выполнять? — хрипло прошептал я ей на ухо, чувствуя, как её кожа покрывается мурашками.

Я знал, что Ребекка уже моя и сейчас выполнит всё, что я ей прикажу, но мне хотелось насладиться ощущением покорной девушкой подо мной.

— А может мне нравится выводить тебя из себя? — с этими словами она потёрлась об меня бёдрами.

Зря Ребекка это сказала, очень зря.

Оставив влажную дорожку поцелуев на её шее, я спустился к груди, вызвав у неё тихий стон.

Чёртово платье! Мне хотелось изорвать его в клочья после того, что произошло в зале. Но сейчас я желал помучить Ребекку также, как она день за днём изнуряла меня.

Ощущать полную власть над этой девушкой было сродни сбывшейся мечте о рае, но в то же время полным противоречием, терзающим меня сродни самой жестокой пытке.

— Даже если так — сегодня ты будешь вести себя покорно, — ответил Ребекке я, закусив мочку её уха и сорвав с её губ стон. — Иначе наказание будет очень медленным.

Я увидел, как расширились её глаза, прежде чем отстраниться и рывком перевернуть её на живот.

Зафиксировав её колени таким образом, чтобы она не двигалась и в то же время так, чтобы не её раздавить своим весом, я ухватился за верёвки корсета. Ребекка, возмущённая таким поворотом событий, попыталась перевернуться, но я остановил её, при этом успевая распустить корсет и начиная расшнуровывать его. Девушка засопела, уткнувшись в матрас, но даже в такой позе она выглядела как лучший подарок, который предстояло распаковать.

Когда с платьем было покончено ткань была отшвырнута в сторону вместе с моим мундиром, а Ребекка предстала передо мной обнажённой, я потерял все остатки рассудка.

Она была совершенной, такой возбуждённой и влажной, с разметавшимися по матрасу длинными чёрными волосами и ярко горящими серыми дьявольскими глазами…

Её дыхание участилось. Моё сердце было готово пробить грудную клетку.

Я желал взять эту девушку.

Безумно.

Долго.

Целиком.

Сейчас было не до раздумий о том, что мы творим.

Что она заключила со мной соглашения и я был её учителем.

Что она являлась Марриенсен, моим врагом.

Мы безумно хотели друг друга, и это доказывало то, что через мгновение мы слились в поцелуе, а её язык проник в мой рот. Я терзал её горячие губы, мои ладони стискивали до синяков её ягодицы, чувствуя, как с каждой минутой в штанах каменеет член.

Оторвавшись от её губ, я продолжил исследовать её податливое тело, пока она извивалась подо мной, прося больше внимания. Моя рука скользнула между разведённых ног Ребекки, касаясь её там. Девушка тут же выгнулась дугой, задышав чаще, когда большой палец лёг на её чувствительную точку. Её пухлые губы приоткрылись.

Она вся текла от моих прикосновений. И это толкало меня на грань.

Почти не соображая, что я творю со своей же ученицей, я опустился между её ног. Щёки Ребекки вспыхнули, когда она осознала происходящее, но вместо слов из её рта вырвался стон, когда я вкусил её. Она была мёдом, растёкшемся на моём языке.

Она была моей.

Я продолжал брать её ртом, пока Ребекка не захныкала и не взмолилась:

— Прошу… ах! Шаян!

Остановившись, я поднял на неё глаза, остановившись на её затуманенном желанием взглядом.

Облизнув губы, я уточнил:

— И о чём же просит моя неугомонная шерравет?

Её глаза вспыхнули от возбуждения ещё ярче. Ребекка тяжело задышала через рот.

— Возьми меня…

— А разве это я не делаю прямо сейчас?

Щёки Ребекки залились румянцем.

— Возьми меня целиком.

Уголки моих губ дрогнули в усмешке.

Неужели она ещё не поняла, что здесь всё по моим правилам?

Резко подвинув её ближе, я снова утягивая в поцелуй и продолжая доводить её до пика уже не языком, а пальцами, постепенно растягивая её. Ребекка была такой горячей и узкой, сжимаясь вокруг меня и подчиняясь.

Она стонала мне в губы, выгибалась и тёрлась, пока не обмякла, а я не прикусил кожу на её шее, оставляя алый засос.

— У тебя до меня кто-то был, Ребекка?

В неё скользнули два моих пальца.

— Да… — еле слышно прошептала она. Её раскрасневшиеся, распухшие от поцелуев губы были приоткрыты.

Во мне вспыхнула ревность, которую я поспешил затушить.

Спустив штаны и вызволив твёрдый, стоящий член, я освободился от остатков одежды.

Ребекка, увидев меня обнажённого, с магией, огнём пробегающей по моим рукам и мускулам, закусила губу. Её взгляд вновь загорелся диким первобытным голодом.

Я обхватил её за талию, вновь и вновь целуя в губы. Она обмякла в моих руках, продолжая отвечать на мой поцелуй горячо и медленно. В моём темпе, что я задавал.

— Впредь, — хрипло прошептал я, наматывая её волосы в кулак, — на вопрос чья ты, будешь отвечать, что моя.

Ребекка застонала. Я медленно провёл головкой по её входу.

— Да, господин, — горячо прошептала она одними губами, прикрывая глаза.

Меня удовлетворил этот ответ. И я вошёл в неё до конца.