Племя вихреногих-2 (СИ)

Глава Девятая: водопад возвращений

То в зелень, то в золото вся ты одета,

То кроличьим пухом белеют поля...

И трудно понять мне, какого ты цвета,

Родная, любимая наша Земля.

Из космоса ты голубая -

Так будь же и рядом такой!

Мы, бурям и грозам в ответ улыбаясь,

Навек сохраним твой покой,

Твой радостный цвет голубой...

Вот взрывы зловещие слышатся где-то,

Клокочет напалм, выгорают поля...

И трудно понять нам, какого ты цвета,

Родная, любимая наша Земля.

Давайте же скажем со взрослым вместе

Холодному, чёрному ветру: нельзя!

Нам надо прославить и делом и песней

Тебя, синеокая наша Земля!

Музыка: С. Соснин. Слова: Константин Ибряев.

Максим проснулся от бодрого стука топоров. Мальчишка приоткрыл ресницы, сонно взглянул на висящий вокруг полумрак, потом опустил их. Приснится же такое, подумал он, изо всех сил зевая и потягиваясь. Ни в какой другой мир я не попадал, я дрыхну сейчас на сеновале, в деревне у бабушки, а соседи тешут жерди для забора. Прямо сейчас я поднимусь, выйду - и уже окончательно пойму, что всего этого не...

За его спиной раздался донельзя странный звук - словно там вдруг заработал электрический мотор. Его дополнило громкое, мяукающее подвывание. Максим ошалело подскочил. Он был вовсе не на сеновале. А в какой-то странной... хижине? - мягкий, разноцветный свет, пробивавшийся через циновки, разбросанные по полу плетеные подушки, на которых он и спал. А за его спиной...

Звук был такой, словно там, проснувшись, делал "горку" и зевал кот - но очень большой кот, размером, наверное, с тигра - и мальчишка быстро обернулся.

Никакого тигра там, конечно, не было - но он всё же ошалело моргнул, глядя на здорового золотокожего парня в одной набедренной повязке из какой-то пёстрой шкуры, с кремневым ножом на крепком кожаном ремне. Парень изо всех сил потягивался и бесстыдно зевал. Потом с отчетливым стуком захлопнул рот и взглянул на Максима. Тот невольно вздрогнул, встретив взгляд этих синющих длинных глаз - уже вовсе не сонный.

Воспоминания наконец вернулись и ощущение было почти болезненное - словно он вдруг грохнулся на пол. Это был вовсе не сон. Он и в самом деле в другом мире, а этот странный парень - Вайми из племени Астеров.

Мальчишка мотнул головой. За длинную здешнюю ночь он, как ни странно, вполне выспался - хотя спать лег очень поздно. Вайми бы в милиции работать, следователем, подумал он. Всю подноготную вытянет, всех выведет на чистую воду. Вчера он устроил ему форменный допрос - и все робкие намеки Максима на то, что все уже спят, разбивались об удивленное "Ты же обещал всё рассказать!" - и приходилось отвечать дальше, пока зевающий Вайми не выдохся...

Астер, впрочем, не стал на него пялиться - легко, даже не коснувшись ладонями пола, поднялся, откинул циновку и вышел. Максим тоже поднялся, и, ещё раз зевнув, последовал за ним.

Во дворе крепости он замер, ошалело оглядываясь. Вороны уже все встали - и, более того, развили бурную деятельность. Двое деловито рубили опоры сторожевой вышки самыми натуральными каменными топорами. Ещё двое сваливали в коптильню вперемешку запасенные Маахисами дрова и мешки с запасенными ими же сушеными грибами, очевидно, имея в виду всё это поджечь. Остальные не менее деловито таскали из сарайчика-склада сушеную и копченую рыбу, и, поднявшись на вал, выбрасывали её прямо в озеро.

- Вы что творите?! - ошалело спросил Максим при виде этого организованного разорения.

- Тут место Зла, - равнодушно сказал Верасена. Он один не работал, а стоял посреди крепости, внимательно наблюдая за разгромом. - Мы очищаем его. Эй, там, навалитесь!

Двое Воронов бросили топоры и навалились на сторожевую вышку, на которой Максим и Вайми проболтали едва ли не полночи. Подрубленные жерди затрещали, вышка накренилась - и, разваливаясь на лету, шумно обрушилась в озеро. Ещё несколько Воронов нырнули под навес, деловито потроша ножами подушки, выворачивая их и сваливая набивавшую их сухую траву возле стен.

Максим поморщился - ему не нравилось разорение этого уютного места - но возмущаться вслух не стал. В каждой избушке свои игрушки - а о ссоре Маахисов с Воронами он, по сути, ничего не знал. Верасена не распространялся на сей счет, а остальные Вороны и вовсе не желали с ним общаться. Так что мальчишка просто нырнул под навес, спеша собрать свои вещи.

Всего через пару минут всё племя Воронов, за исключением Верасены, выстроилось на валу. Вайми и Максим стояли вместе с ними. Верасена, присев на корточки, быстро высек огонь и запалил самодельный факел. Вскинув его к уже высоко поднявшемуся солнцу он что-то выкрикнул, потом быстро подошел к навесу и сунул факел в сено. Сухая трава тут же вспыхнула, пошел белый дым. Верасена быстро подошел к пустому уже складу, поджег сено, сваленное под его стенами, потом вернулся к коптильне и швырнул факел в кучу дров. Всё это он проделал сноровисто и ловко, и Максим вдруг подумал, что вождь Воронов жжет чужие селения далеко не в первый раз...

Верасена быстро поднялся на вал и все замерли, глядя на разгоравшийся пожар. Циновки на стенах навеса загорелись, пламя с треском рвалось вверх, белесый дым клубами поднимался в небо. Максима охватило вдруг странное ощущение нереальности - он понимал, что никогда не вернется в это место и хотел лишь запомнить как можно больше.

- Гори огнем! - Верасена вдруг вскинул руку в салюте, неприятно похожем на немецкий. К нему присоединились и другие члены племени.

- Гори огнем!..

- Гори огнем!..

- Гори ОГНЕМ!.. - и так же вскинутые руки...

Наваленные вокруг коптильни дрова тоже занялись, дым потянуло по двору и Максим вдруг закашлялся - порыв ветра принес вонь горящих грибов, неожиданно мерзкую - словно запах горящих мух в школьной дымовухе...

- Всё, хватит, уходим отсюда! - крикнул Верасена.

Вождь ловко заарканил кол на другой стороне рва и ребята быстро перебрались через него. Затем Верасена смотал веревку, а ещё трое Воронов, самых крепких на вид, расшатали кол, вырвали его из земли и бросили в ров. Теперь попасть в бывшую уже крепость стало невозможно.

Отойдя чуть в сторону, Вороны остановились, глядя на вал крепости, за которым бушевали языки пламени и в небо поднимался неожиданно густой дым. Максим и Вайми встали в стороне от остальных.

- Я с ними не пойду, - вдруг сказал Вайми, мотнув головой в сторону неподвижно застывших Воронов. - Мне в Безвозвратный Город надо.

- Зачем? - сердце у Максима ёкнуло. Оставаться с Воронами одному ему совершенно не хотелось. Ребята они может и хорошие - но с тараканами размером со слона...

Вайми вздохнул. Было видно, что то, что он хочет сказать, и ему тоже совершенно не нравится - но и не сказать это он не мог...

- С Мэцеё я уже... разобрался. Но остался ещё Олаеёц. Самый мерзкий из них. Он там, в плену у ваших... пока что. Я должен... понимаешь?

- С ума его свести? - резко спросил Максим. Эта идея ему совершенно не нравилась. Казнить - да, наверное жреца стоило бы казнить. Но такое...

Вайми хмуро глядел на него. Глаза у него сейчас были холодные, как стылое зимнее небо. Совсем не мальчишеские глаза, на самом-то деле...

- Он там самый главный гад. Колдун их, всё такое... Это он надумал идол Червя сделать, жертвы ему приносить, чтобы у Хорунов гипноз был, а через гипноз - рабы безвольные... Остальные - дьявол с ними, но жреца отпускать нельзя. Иначе всё, что вы тут сделали, будет напрасным.

Они помолчали, глядя на пожар. Столб дыма был виден за десятки, наверное, километров - и Максим невольно задумался о том, кто увидит его и какие выводы сделает...

- А что ж ты его сразу не... - начал он и сбился. - Ты же в городе этом был уже, вместе со мной...

- Ага, был, - Вайми вновь хмуро взглянул на него. - Только вождь ваш - Димка, да? - меня сразу выпер. Мол, кто ты тут такой и вообще иди нафиг. И снова выпрет. Если...

Он выразительно посмотрел на Максима - и мальчишке показалось, что земля под ним проваливается. Нет, вот же гадство! - зло подумал он. - Мне надо же идти на север, спасать наших, спасать Ключ от Хорунов... И надо идти на юг, потому что Вайми тоже прав - со жрецом этим нужно кончать, да и вернуться к своим очень, кстати, хочется... Что же мне делать?

Максим ошалело помотал головой. В такой ситуации он оказался впервые. И просто не знал, как поступить. Не пойти за Сашкой, Андрюхой и Антоном - это, вообще-то, предательство. Ясное и несомненное. И если они всё же встретятся - он и в глаза-то им смотреть не сможет...

С другой стороны, не пойти с Вайми - тоже предательство, подумал он, предательство Димки и всех ребят в Безвозвратном Городе, потому что никто, кроме Вайми, не справится со жрецом, а без меня его туда просто не пустят, это уже и ежу ясно... А если Олаеёц улизнет - неважно, как, хотя бы разбив башку об стенку, будет новый идол, новые рабы... и всё, что мы смогли сделать в этом мире, в самом деле стремительно пойдет по фигне...

А если Хоруны настигнут наших - у них будет Ключ, зло подумал Максим. И черт знает, что они ещё сделают с ребятами, прежде чем убить их. Или даже не убить, а превратить в рабов, и... и... и...

Максим вновь ошалело помотал головой. Это тебе не выбирать, в кафе пойти или в кино, зло подумал он. Этот выбор - НАСТОЯЩИЙ. Без дураков решающий судьбу этого мира. Только вот чего не выбери - всё равно, будешь ощущать себя конченым подонком и предателем. Легко читать про подобное в книгах, посмеиваясь над душевными терзаниями героя - во дурак, и так всё ясно же!.. Только тут вот - не ясно. И хорошего решения просто НЕТ.

Мальчишка вздохнул и попытался рассуждать логически. Не стоит спешить, когда выбираешь свою дорогу, говорил ему дед. Ладно, он и не спешит, стараясь всё обдумать, хотя это и плохо получается. Из всех решений следует выбирать открывающее больше возможностей - это сказал ему уже Вайми и мальчишка задумался. С этой стороны он, наверное, никогда не смотрел. А возможности - вот они. Прямо рядом с ним стоит величайший путешественник этого мира, Афанасий Никитин и Марко Поло в одном лице. Может, и не единственный из тех, кто вышел из Ойкумены - но точно единственный, кто вернулся. Знакомый, пусть и косвенно, с самой настоящей магией. Видевший за тысячу лет своей жизни столько, что никакой землянин не представит. И если он с ним сейчас расстанется - то встретятся они хорошо, если через пару месяцев, а может, и не встретятся вообще. Кто знает, куда уведут их неверные здешние дороги, да и они, земляне, вряд ли надолго задержатся в этом мире...

Максим вдруг замер. На севере всё было... смутно. Черт знает, догонят ли Хоруны Маахисов, черт знает, чья возьмет, черт знает, нужна ли там будет вообще их помощь - или они так и будут напрасно гонять по лесам в поисках хоть кого-то - и в итоге вернутся в Столицу... возможно лишь чтобы узнать, что все остальные уже успешно вернулись домой...

А на юге - всё четко, ясно и конкретно. Они вернутся в Безвозвратный Город, Вайми разберется со жрецом (мальчишка невольно передернулся, представив подробности), армия Димки двинет обратно, в Столицу - ну а он, наверное, всё же двинет искать своих, но уже не с этими странными Воронами, а с друзьями... Ну конечно! Ведь он даже не отказывается - ну да, выйдет задержка на неделю, наверное больше даже - но неделей раньше, неделей позже... мы всё равно далеко позади них, вдруг подумал Максим. Если битва Хорунов и Маахисов состоится - то задолго до того, как к ней сможем подоспеть мы, а значит... да и Ключ без восприимца бесполезен, а кто в этом мире восприимец - знает лишь один Мастер, да и то очень вряд ли...

- Ну? - напряженно спросил Вайми, очевидно, устав ждать ответа.

Максим глубоко вздохнул, словно готовясь прыгнуть в воду. А ведь я пожалею об этом, вдруг понял он. Пожалею в любом случае, что бы ни выбрал. Но дело есть дело, а я всё же парень, не девчонка, и решаю только раз...

- Я иду с тобой, - сказал он.

В крепости с треском рухнул прогоревший навес.

Прощание получилось очень кратким - едва Максим и Вайми объявили, что возвращаются в город, Вороны просто развернулись и скрылись в лесу. На их лицах явственно читалось облегчение - верно, и их тяготило общество странных чужаков. Максим едва удержался от того, чтобы плюнуть им вслед - могли хотя бы удачи пожелать!..

Он покосился на Вайми - но тот стоял молча, всё ещё глядя на крепость. Огня больше не было видно, но белый дым валил ещё гуще прежнего. Странно, подумал Максим. Там и гореть-то нечему - ну не грибы так дымят же!..

Вайми между тем очнулся, мотнул головой - и, взглянув на Максима, бодро направился на юг. Всего через минуту они нырнули в лес и крепость Маахисов исчезла из жизни Максима навсегда...

Странно, почему я не радуюсь? - подумал вдруг мальчишка, шагая вслед за золотой спиной Вайми. Вот, я, можно сказать, разрубил гордиев узел, рядом со мной новый друг, впереди встреча со старыми друзьями - а я чувствую себя так, словно только что Родину продал...

Мужчина должен выбирать самый трудный путь, - вдруг вспомнил Максим. Это ему однажды говорил отец. А он выбрал легкий путь. Струсил, проще говоря.

Но возвращаться было уже слишком поздно.

- Ну вот, это последний, слава труду, - Файму, глубоко дыша и утирая пот, опустила на землю последнего пленного Хоруна, которого она, вдвоем с Талкой, утащила в эту рощу - как и многих прочих. Хорун с дикой злобой смотрел на неё, но сделать что-либо ещё не мог: витки самодельной, но весьма прочной веревки из каких-то длинных стеблей стянули его тело, примотав его к длинной крепкой жерди и делая совершенно беспомощным. - Ну что ж, приступим, - она деловито полезла в висевшую на плече плетеную сумку - странно изящную на вид. Антон не удивился бы, увидев что-то такое дома, в магазине народных промыслов. Сумку Файму, естественно, сделала сама...

Мальчишка вздрогнул, заметив, что пылающий взгляд Хоруна переместился на него.

- Я запомнил тебя, гнида белобрысая, - процедил пленник. - Очень хорошо запомнил. Пусть здесь не умирают - но для тебя я, поверь, найду способ, пусть даже искать придется тысячу лет. И ты тысячу тысяч раз пожалеешь, что встретился со мной...

- Почему ты так хочешь убить меня? - удивленно спросил Антон. Сталкиваться с такой дикой ненавистью ему ещё не приходилось. Но испытывал он вовсе не страх, а какое-то холодное любопытство - словно смотрел на бьющуюся в стекло террариума смертельно ядовитую змею...

- Кто ты? - спросил вдруг Хорун, но Антон не ответил. Вовсе ни к чему, чтобы этот... эта злобная гадина знала ещё и его имя. Раньше он смеялся над суевериями местных... но теперь начал думать, что все эти приколы насчет тайны истинного имени - вовсе не такая уж чушь. Или вообще не чушь.

- Ты трус! - между тем выдохнул пленник, так и не дождавшись ответа. Он обвел ненавидящим взглядом весь собравшийся в его честь небольшой коллектив. - Вы все трусы. Вы все ничего не можете без своих подлых трюков.

- Нападение из засады - дозволенная военная хитрость, - заметила Файму, всё ещё копаясь в своей сумке.

- Засады и диверсии - это не война, - упрямо заявил Хорун. - Это действия трусов, которые до судорог боятся БОЯ. Боятся встретиться с противником лицом к лицу.

- ...и потому посылают в бой рабов, - зло закончил Антон.

Хоруну этот аргумент явно не понравился. Он уставился на мальчишку с ещё большей злобой - хотя это, казалось, было уже невозможно...

- Кто ты, взявшийся судить чужие жизни? Ты даже драться не умеешь! И убиваешь, как трус, приказываешь девчонкам, а сам...

Антону было, что на это ответить - но Файму надоело словопрение. Изящно поджав ногу, она точно и сильно ударила Хоруна пяткой в поддых. Антон невольно дернулся, словно ударили его, но жестокость Файму преследовала совершенно практическую цель. Хорун тут же начал зевать, словно выброшенная на берег рыба. Талка, присев, ловко запустил пальцы в его пасть, разинув её во всю ширину. Дэй не менее ловко засунул в неё свернутую из большого жесткого листа воронку. Файму, встав на колени, поднесла к ней сосуд из сушеной тыквы, добытый, наконец, из сумки. Из неё в воронку хлынула струя темной жидкости, пахнущей остро и горько.

Антон поморщился - всё это очень походило на какую-то старую, страшную гравюру про пытки еретика в инквизиции. Но темной жидкости в Хоруна влили не ведро, а никак не больше чашки. И это было, конечно, не кипящее масло и не расплавленный свинец - но, в то же время, нечто худшее. Теркуп. Адское - воистину адское! - зелье, после которого человек просто перестает что-либо ХОТЕТЬ - за исключением самых простых, насущных вещей, таких, как еда...

Мальчишке оставалось лишь гадать, каков он на вкус. Глаза Хоруна выпучились, он закашлялся - но Файму зажала ему нос и не отпускала, пока он не проглотил всю жидкость. С облегчением вздохнув, она отбросила тыкву и поднялась. Антон тоже с облегчением вздохнул. Ему, собственно, вообще нечего было тут делать - Маахисы отлично справлялись без него - но он всё равно заставлял себя смотреть. Просто чтобы хорошо всё запомнить и потом не говорить себе "ну, раз я этого не видел, то его же и не было!.." Было. Очень даже БЫЛО... лишение людей - души. Пусть очень, очень плохих людей, вполне заслуживших смерть... но не ЭТО. Вот только и возражать Антон не смел: были и другие люди - и намного больше! - которые не должны были жить в рабстве у этой орды бешеных уродов...

Тем не менее, смотреть на всё это оказалось... тяжело. Процедура и сама по себе вышла неприятной и долгой - она заняла добрых три с половиной часа, так как пленных из лагеря пришлось перетаскивать сюда, в эту вот рощу - на плечах, примотанных к жердям, словно в каком-то людоедском племени, а весили Хоруны совсем немало, так что и Антону в итоге пришлось... участвовать. Ну и... угостить пленных тоже оказалось нелегко. Большая часть теркупа была пролита или выплюнута, первоначального запаса не хватило и жуткое зелье несколько раз пришлось заливать в тыкву заново - но Файму явно предвидела нечто подобное и заварила его вполне достаточно. И вот, теперь всё это кончилось...

Несколько минут они молча смотрели на Хоруна. Отдышавшись, он дергался, вращал глазами и осыпал их отборной, испуганной при этом бранью - он явно думал, что его отравили и сейчас начнется агония. Но, наконец, всё же затих, погрузившись в прострацию. Как и все прочие. Очнуться он должен был уже... не собой и при этой мысли мальчишку передернуло. С его точки зрения это была всё же мерзость... но Маахисы были уверены в обратном. А может быть, даже и правы - но Антон всё равно не хотел принимать этой правоты, даже несмотря на всё, что он слышал от пленных...

- И что дальше? - наконец спросил он.

- Уходим отсюда, - Файму окинула взглядом обезвреженного Хоруна и с наслаждением потянулась, поднявшись на пальцы босых ног. Зрелище вышло... впечатляющее.

- А они?

- Останутся здесь, - она коротко взглянула на младшего брата. - Дэй. Разрежь веревки.

Мальчишка кивнул и деловито нагнулся над пленником. Кристаллический нож в его руке рассекал веревки почти без сопротивления. Не дожидаясь завершения процедуры, Файму нырнула в заросли. Талка и Антон последовали за ней. С облегчением, надо сказать. С большим облегчением. Удовольствия от этой адской процедуры никто здесь не получил, это уж точно...

- А всё же, что с ними будет? - упрямо спросил Антон.

Файму вздохнула.

- С голоду они не помрут. От ран тоже - их мы, насколько могли, обработали, хотя многие, конечно, останутся искалеченными, рассеченные сухожилия - не шутки. Но жратвы тут хватает, - всевозможные фрукты свисали здесь с веток повсюду, только руку протяни, потому Хорунов и перетаскали вот сюда, в эту рощу... - Но рабов им ловить уже вряд ли захочется. Да и вообще мало что захочется.

- И это... уже не пройдет? - спросил Антон, невольно передернувшись.

- Пройдет... если их убить, - Файму усмехнулась, недобро. - Но тут некому же. Разве что звери, да и те наверняка побрезгуют...

- А если... не убьют?

- Тогда они быстро одичают. Утратят всё человеческое. Превратятся в нечисть, в леших. Так тут часто бывает с теми, кто перестает... хотеть. Особенно... тут. В этом лесу.

- И... быстро?

Файму пожала плечами.

- Думаю, год или где-то около того. Может, и больше, но немного. А потом - всё.

- Совсем?

- Ну, говорят, что маг, настоящий, может даже нечисти человеческий облик вернуть - но я не слышала, чтобы такое тут бывало. Да и магов тут нет же.

- А кто говорит-то? - поинтересовался Антон. Про такое вот он до сих пор не слышал.

- Вайми из Астеров. Но он много что... говорит.

- Например?..

Файму насмешливо взглянула на него.

- Что он за пределами Ойкумены бывал. Где нормальная жизнь. В смысле, взрослые, дети, рождения, смерти. А также маги, пираты, разбойники, наемники, вольные города и всё такое, про что у нас обычно в книжках пишут...

- А... бывал?

Файму фыркнула.

- Никто больше что-то не бывал. А фантазия у него... очень хорошая, знаешь...

- А, - Антон вздохнул.

В лагере их встретили десятки напряженных взглядов. Скрыть "процедуру" всё равно было невозможно, поэтому про неё знали здесь все. И никто не одобрял, хотя и понимал необходимость. Файму, впрочем, привычно игнорировала недовольные взгляды. К этому ей, похоже, было не привыкать... но взглядами всё на сей раз не ограничилось. Среди Бродяг поднялся возмущенный ропот - они (правду сказать, малость запоздало) боялись неправедного и жестокого возмездия со стороны Хорунов. Файму вдруг шикнула и болтовня, как по приказу, смолкла. Но смотреть на них четверых не перестали. С уважением... и со страхом. Или с возмущением - это, ясное дело, со стороны Нурнов. Но Файму спокойно принимала все взгляды, даже не двинувшись с места. Она - явно совсем не случайно! - стояла в столбе падавшего сквозь кроны солнечного света и сияла, словно статуя. Такой сочный, темно-золотой цвет кожи, очень резко выделявшийся на фоне темной зелени, встречался Антону нечасто, даже здесь. Но даже цвет служил всего лишь так сказать, фоном для... формы. Очень красивой, правду говоря...

- Всё, товарищи, - наконец привычно-оптимистичным голосом сообщила Файму. - Хоруны... нейтрализованы. На достаточно длительный срок - а может, и навсегда. Так или иначе, но наши дела здесь закончены. Собираемся и выходим на юг. К Столице. На поиски восприимца Ключа.

Возражений, как нетрудно догадаться, не последовало - оставаться рядом со свободными теперь Хорунами, будь они хоть тысячу раз "нейтрализованы", никому не хотелось. Хотя Нурны, конечно, заранее сказали, что ни к какой Столице не пойдут - им не слишком-то хотелось вновь общаться с суровой "Аллой Сергеевной", ну и бросать своё селение, постройка которого стоила им не одного года трудов, они не собирались. Боевые порядки их племени во время походов как правило включали и девчонок - но сейчас, ввиду крайней опасности предстоявшей им битвы, они остались дома - и Нурны скучали по ним...

Антон, впрочем, вполне мог их понять - несмотря на целую толпу мельтешивших перед глазами прекрасных дев (включая саму Файму и Ирису) он всё же здорово тосковал об Ирке и чем дальше - тем больше, потому что Ирку он знал много лет, а их двоих всего какую-то неделю. К тому же, обе эти девы, правду говоря, изрядно пугали его и чем дальше - тем больше...

- Мы не пойдем с тобой, - сказал Йэрра, грозно насупив брови. - Ты бесчестно поступила с пленными, - но говоря всё это он ухитрился изобразить на лице одновременно и усмешку, и гневную гримасу. В голове у него, похоже, был сейчас полный бардак - что ничуть не удивляло Антона. Сердиться на деву столь прекрасной наружности любому парню было... трудно. Даже если она делала жуткие на самом деле вещи... а может быть, как раз поэтому. Люди очень любят тех, кто делает эти жуткие вещи ЗА них, подумал вдруг мальчишка. Позволяет ИМ остаться чистенькими и сияющими...

- Но если ты... твоё племя придет к нам - мы будем рады тебя видеть, - явно невпопад к уже сказанному добавил вдруг Йэрра.

- Не сомневаюсь, - ответила Файму, улыбаясь такой риторике. И у неё чувства сейчас явно были... сложные, невольно подумал Антон. Вождь Нурнов сам выглядел, как дар свыше всему женскому роду и симпатия Файму к нему была явно не наигранной, как он сначала подумал...

- Знаешь... я хотел бы скрестить с тобой мечи... хоть ты и девчонка, - вздохнул Йэрра, всё ещё глядя на неё. - Или копья.

- Гм, - ловким движением босой ноги Файму подбросила и так же ловко поймала лежавшее, как оказалось, в траве копьё - то самое, с блестящим стальным наконечником. - Не боишься?

Йэрра усмехнулся.

- Нет. Но, извини, не сейчас...

А ведь я их, наверное, никогда больше не увижу, вдруг подумал Антон. Найу уже рассказал им, что Ключ даже сам по себе приносит владельцам удачу - во что очень легко верилось. То, что они уцелели в том жутком подгорном городе, встретились с Маахисами и Нурнами - и, наконец, победили самих Хорунов, иначе, как чистой удачей объяснить было нельзя. А значит, и поиски этого... восприимца вряд ли выйдут долгими. Скорее всего, он отыщется уже среди немалого - четверть жителей всей Ойкумены! - населения Столицы, или на худой конец где-то поблизости. И сюда, в северные леса, они уже никогда не вернутся. Пойдут на восток, в таинственный Город Снов - где, так или иначе, кончатся их приключения. А жаль. Нурны при близком знакомстве оказались не такими уж и плохими ребятами - не говоря уж о том, что они пошли за них в бой, ничего не потребовав взамен...

Серый тоже, как оказалось, думал о Нурнах - но несколько в иную сторону.

- Зря мы с ними расстались, - вдруг сказал он. - Могли бы на Куниц поход устроить. Взяли бы за жабры насчет этого их шамана и как следует потрясли на тему как и что...

- Я вам тут сейчас поход за розгами устрою, - пообещала Файму. - Не знаю, как у вас, а у нас нельзя так делать.

- Это почему? - хмуро спросил Сергей.

- А у вас дома на соседей нападают? Ну вот...

Антон ошалело помотал головой. Ему такое вот с трудом уже представлялось... и хорошо, наверное, что до такого всё же не дошло...

Он покосился на пристроившегося сбоку Найу. Хранитель Драконовой Флейты (тайны выделки Драконовой Флейты, поправился мальчишка), вышагивал рядом с хмурым видом - явно хотел что-то сказать и не решался...

- Не кисни, - наконец посоветовал ему Антон. - Хоруны, конечно, горазды грозить... но с ними всё уже.

- Не всё, - хмуро сказал Найу. - Безвозвратный Город остался же. И в нем - Хоруны. Треть племени где-то. Пойдут искать своих. И мы на них в самый неожиданный миг наткнемся, - парнишку передернуло.

- Плевать, - ответил Антон. - Видишь же, какой у нас отряд? Нам Хоруны теперь - тьфу. Даже если попадется десяток. Мигом пошлем их... на хутор бабочек ловить. Придем в Столицу, "Аллу Сергеевну" эту свергнем, поднимем ребят, пойдем на этот Безвозвратный Город - и вообще Хорунов квакать отучим. Тогда полная свобода наступит. Броди по миру где хочешь и не бойся.

- Свобода - это право сильного безнаказанно творить зло, - всё ещё хмуро сказал Найу. К нему пристроился такой же хмурый Юока - главный следопыт и охотник племени.

Антон удивленно взглянул на него - от дикарского вида мальчишки не это ожидаешь услышать. Потом всё же вспомнил, что Найу - не те тринадцать лет, на которые он выглядит. На самом-то деле он едва ли не ровесник земных пирамид...

- Это у вас дикость была, вот, - наконец, нашелся он. - Куницы всякие замшелые, которые ничего, кроме первобытно-общинного строя, не застали. Вот и сидят в своём лесу, как сычи, и зенками на всё только лупают. И другие не лучше. Астеры эти, Горгульи...

Найу вздохнул.

- Если люди ведут себя так - у них есть на то причина, верно? Они здесь не первый век живут. Да, не очень хорошо. Но зато понимают, что борьба за справедливость - это, в лучшем случае, перемена местами страдающих и жирующих, от которой общая сумма страданий не меняется. В худшем и куда как более частом - энтузиазм наивных идеалистов направляют в своих личных целях циничные кукловоды.

Антон вздохнул. У Найу дома, наверное, тоже был отсталый буржуазный строй, подумал он. Вот он и страдает до сих пор фигней... то есть, чернейшим писсимизмом...

- Ну и кто же нас в корыстных целях направляет? - уже так же хмуро спросил он. - Хозяева, что ли? Или, может, Маахисы?

- А почему нет? - очень тихо сказал Найу, покосившись на шагавшую впереди Файму. Она то исчезала в тенях, то вдруг ярко вспыхивала золотом в лучах падавшего сверху света, словно какое-то лесное божество. Картинка за прошедшие дни уже привычная, но всё равно радующая глаз... - Вот вы хотите эту "Аллу Сергеевну" свергнуть. Считаете, что от неё тут всё зло. Я её, правда, не видел, но пусть. Может и свергните. Только на её месте Файму тогда будет. И вот её вы уже не сковырнете. Даже не захочете. А если вдруг и захочете - вас никто уже не поддержит. Люди очень любят жестоких правителей - если они жестоки не к ним...

Антон невольно вздрогнул - очень уж это перекликалось с его собственными мыслями. Но ответить ничего не успел - в разговор вклинился молчавший до сих пор Юока.

- А ты хочешь ещё три тысячи лет в этом лесу гнить? - неожиданно зло спросил он, явно продолжая какой-то старый спор. - Я вот по горло уже сыт, хватит!..

- Лучше уж в лесу вечно гнить, чем в таком вот участвовать, - ещё более мрачно заявил Найу. - Не по-человечески это, совсем...

- А человеческое - для людей! - зло заявил Юока. - Только вот Хоруны - не люди!

- Хватит! - рявкнул Антон, заметив, что на них уже оглядываются - и не сказать, что с добром. Пусть Хоруны и побеждены, но шуметь в лесу - не дело. Особенно в ТАКОМ лесу. Где вольно бродят палулуканы, змееволки и прочее...

- А ты что думаешь? - неожиданно воинственно спросил Юока.

- Я хочу, чтобы все жили хорошо и дружно, - заявил Антон. - А тех, кто не хочет - к стенке. Пусть расписывают от забора и до заката.

- Вот-вот, Хоруны тоже так хотели, - мрачно заявил Найу. - И потом и впрямь стали людей к стенкам ставить, камни в них класть...

- Ты всех под одну гребенку не равняй, - ответил Юока. - Мало того, что мы из-за тебя все в этом лесу сраном гнили?

- Так это Я во всем виноват? - возмутился Найу. - Я всех в этот лес затащил? Да ты, вошь лобковая...

На это Юока ответил так, как, наверное, ответил бы любой мальчишка его возраста - то есть, набросился на Найу с кулаками и сбил того с ног. С яростными воплями мальчишки покатились по траве, мгновенно теряя человеческий вид. Антон, вздохнув, ухватил Юоку за плечи и - не без труда! - оторвал его от противника. Но взбешенный до предела мальчишка тут же набросился на него. Удары его были довольно слабы и Антон просто изо всей силы оттолкнул его. Юока шлепнулся на попу, потом вдруг вскочил - и бросился в лес.

Антон, тоже понемногу сатанея, погнался за ним. Но догнать Бродягу в его родной среде обитания оказалось не так просто - Юока очень шустро прыгал по кочкам и веткам, и расстояние между ними постоянно возрастало. Сейчас я его потеряю, - понял Антон, и это взбесило его уже окончательно. Дернув из-за плеча только что сделанный лук, он натянул тетиву и заорал не своим голосом:

- Стой! Стой, гад! Застрелю!

Юока оглянулся - чего на бегу делать, как известно, не следует - тут же споткнулся и покатился по земле. Кое-как повернулся, сел - и замер, глядя на Антона, точно птичка на змею. Тот оттянул тетиву до уха, неотрывно глядя на него. Лук был, правда, так себе и Антон вовсе не считал себя Робин Гудом - но с расстояния десяти шагов промахнуться трудно, а если стрела - пусть и с деревянным, обожженным на костре остриём - угодит в горло или в глаз, мало Юоке точно не покажется...

Кожа мальчишки вдруг резко посерела - словно он не сходя с места превратился в хамелеона, губы запрыгали. Страх, словно облако, повис вокруг него - и Антону вдруг страшно захотелось застрелить его, просто от естественного отвращения к трусу...

Он не знал, чем бы всё это кончилось - то есть, совершенно - но тут к нему подбежали друзья.

- Что тут? Ты чего? - спросил Серый, глядя на Антона.

- А, - мальчишка заставил себя опустить лук. Удалось это с трудом - тело сопротивлялось, словно им сейчас управлял кто-то другой... - Юока вдруг взбесился. На Найу набросился, на меня набросился, вдруг ломанул в лес...

- Ясно, - Сергей вздохнул и сунул большие пальцы за ремень, хмуро глядя на Бродягу. - Что это с тобой? Вожжа под хвост попала?

- Просто надоело всё, - буркнул Юока, постепенно возвращая свой природный цвет. - Надоело ото всех бегать, надоело, что все вокруг в меня пальцами тычут, зовут трусом. Я хочу быть, как вы. Только не знаю, как.

Серый вновь вздохнул.

- Не знаешь? А всё просто. Всё очень, ОЧЕНЬ просто. Бьют - отвечай. Не можешь ответить - заводи друзей, которые смогут. Не можешь завести друзей - получай в табло и утирайся. За свою трусость каждый должен отвечать сам.

Мальчишка - так и не решаясь подняться - зыркнул на него исподлобья.

- Ну да, я не такой, как вы, - обиженно и зло сказал Юока. - Я глупый, я медлительный, я трус. Я знаю же, что вы все про меня думаете... Но это же не потому, что мне так нравится же! Просто... ну, просто так вот получилось. Вот, я и решил, что лучше... ну, попробовать. Выйдет - стану лучше, чем вы. Нет - а зачем тогда я?..

Андрей присвистнул. Антон ошалело почесал в затылке. Нет, теперь-то он всё понимал... но это ж до такого ещё дойти надо!..

- А почему ты убегал-то? - спросил он. - Я же тебя чуть не того... не пристрелил нафиг.

- Испугался, - буркнул Юока, не глядя на него.

- Дурак ты, - с чувством сказал Антон. Противно ему сейчас было - и от того, что напугал Бродягу мало, что ни до смерти и от того, что тот так испугался...

- Ну, дурак, - мрачно согласился Юока. Похоже, что испуг перешел в него в стадию чернейшей меланхолии. - Ну и что мне теперь делать? В луже топиться?

- В луже не надо, - сказал Сергей. - И фигней страдать тоже не надо. Просто подойди к этой луже, посмотри себе в глаза, дай себе три раза по морде и скажи себе: "я не трус. Я больше так не буду". И не будь.

Юока надулся, конечно... но сказать ничего не успел. К месту инцидента подоспела Файму с братьями - и вид её яснее ясного говорил, что разборками она уже сыта по горло.

- Так, - начала она, окинув взглядом место происшествия и вдруг взмахнула копьём. На землю шумно рухнула срубленная ветка в два пальца толщиной. - Я даже знать не хочу, что случилось и кто в этом виноват, - она проникновенно посмотрела в глаза каждому из мальчишек. Поёжились все, включая даже Серого. - Но мы все сейчас - одно племя, а в СВОЁМ племени я таких глупостей не потерплю. Если кто-то кому-то не нравится - пусть засунет свои чувства к себе в задницу или идет на все четыре стороны. Силой я тут никого не держу.

Она вновь обвела пылающим взглядом мальчишек. Но желающих идти на все четыре стороны, как легко догадаться, не нашлось.

- А всё же, как вы смогли победить Хорунов? - тихо спросил Юока, когда они вновь быстро шагали на юг, направляясь к шуму водопада, очень похожему на шум волн Моря Птиц. - Как вообще не побоялись выйти на бой с ними?

Серый взглянул на него и усмехнулся.

- Самая невероятная смелость становится обыденностью, когда альтернативы не предвидится.

Утром Антон проснулся от звонкого девичьего визга. Но не испуганного, а совсем наоборот. Он сел на травяной постели, зевая и потягиваясь. Вчера они вышли к очень симпатичному маленькому озеру, окруженному скалами - даже с каким-то подобием пляжа и с тем самым водопадом, тоже небольшим, но очень красивым - казалось, что это какой-то уголок в ухоженном парке. Сейчас Маахисы купались в этом озере - судя по их диким воплям, довольно холодном. Их предводительница уже всласть наплюхалась и сейчас стояла возле водопада, расчесывая свою гривищу, очень резко выделяясь на фоне темной синеватой скалы...

Антон вздохнул, понимая, что бессовестно пялиться на Файму - но не в силах ничего поделать. Маахисы вообще были офигительно красивым племенем. Хотя, с усмешкой вдруг подумал Антон, в них есть всё же нечто девчоночье - в смысле, и в парнях тоже. Слишком мягкие очертания лиц, длинные волосы, гладко сплавленные мышцы, даже изгибы бедер - талия у Маахисов была ниже, чем у людей, где-то на уровне пупка...

Впрочем, рассуждать обо всем этом он не стал, и, тоже дико завопив - для храбрости - бросился в воду.

Обсыхая, Антон сел на камне, смущенно посматривая на деловито снующих вокруг Маахисов. Всё вчерашнее казалось ему дурным сном и сейчас ему было на удивление хорошо. Как это здорово, подумал он, когда вставая утром, не знаешь, где будешь спать вечером, совершенно не знаешь, ЧТО тебя ждет в течение дня, знаешь только, что надо сделать невероятное количество дел и что день будет долгий, словно вечность...

- Идут! Идут!

Вопли часовых оторвали Димку от важнейшего дела - учета скота. Бездонные, казалось бы, запасы Безвозвратного Города уже начали показывать дно - и сейчас он старался понять, хватит ли наличной скотины, чтобы прокормить всю орду на обратном пути к Столице. К счастью, Мэцеё, панически боявшийся воровства - и не от рабов, а от своих же! - изрядно облегчил его задачу. Каждый скот в городе был снабжен номерной биркой, продетой сквозь левое ухо животного, таким образом, не стоило бояться, что он посчитал кого-то дважды. Тем не менее, Димка немедленно прервал своё крайне увлекательное дело и взлетел на привратную башню.

К городу приближался отряд, и немаленький - десятка в четыре человек, как ему сначала показалось. Шли они, правда, как-то странно - две цепочки с копьями, по десятку в каждой, по краям, а между ними тащились десятка полтора лохматых, светловолосых парней и девчонок. Ещё не различая лиц, Димка понял, что это Акмай с его парнями - и что он ведет в город пленных Хоргов...

Через несколько минут отряд подошел к воротам. Димка не стал спускаться с башни - так и смотрел, как какой-то древний царь, наверное, смотрел на победоносное войско, возвращавшееся с добычей и рабами...

Мальчишка помотал головой. С добычей у Акмая было явно неважно - да и Хорги, конечно, не рабы... но всё же, здорово, черт побери, просто отдавать приказы - и видеть, как они исполняются, а не рвать жилы самому, глядя, как все вокруг зевают и отворачиваются...

- Приветствую, товарищ генерал! - Акмай вскинул правую руку с зажатым в ней копьём. - Вот они все, тараканы, - он ткнул копьём в обалдело лупавших зенками Хоргов. Вид у них был кислый и побитый - верно, бывшие рабы по дороге не раз и не два напоминали им, по чьей вине они попали в рабство. - А гадюшник их сожгли дотла, как ты и приказал.

Ответить Димка уже не успел - из ворот хлынули бывшие рабы, толпой окружив пленных Хоргов. Нестройный шум быстро усилился до крика:

- Суки!..

- Предатели!..

- Мы к вам в гости пришли - а вы!..

Затем ряды бывших рабов сомкнулись и перешли в оскорбление действием - над толпой разнеслись звуки ударов и визг. Димка, не двигаясь, смотрел на потасовку. Наверное, это неправильно и я должен всё это прекратить, подумал он. Но как же здорово, когда таких вот мерзавцев всё же настигает справедливость. Здорово.

- Ты, червяк, - ты не смеешь говорить так о наших господах! Они - они заботились о нас, а ты!..

Фразу прервал смачный звук затрещины и Димка быстро повернулся. Всё было вполне ожидаемо - Турени сидел в пыли, на заднице, держась за ухо с видом крайнего изумления - а Акмай быстро шел к нему, Димке, сидевшему сейчас на ступенях бывшего уже дворца Мэцеё. Нет ничего, более недостойного для чести человечества, чем верный раб, подумал мальчишка. Кто это сказал? Вольтер? А, неважно...

- Пришибу однажды эту гниду, - сказал Акмай, всё ещё растирая кулак. - Шипит и шипит, как змея...

- Слушай, а тебе не противно руки о него марать? - вдруг спросил Димка, хмуро глядя на то, как Турени, поднявшись, шустро убрался с глаз долой. - Всё равно, что клопов пальцем давить.

Акмай усмехнулся.

- Ничего странного. Именно так любой считающий себя свободным человек должен отвечать на расчетливое оскорбление. "Забыть", "не связываться" - всё это позиция раба. Человек Чести бросается в бой, не считая шансов, если его Честь оскорблена. Иначе никакой Чести у него не останется.

- Ой, да какой там "бой"! - отмахнулся Димка. - Это же даже не гнида, это глист какой-то...

- Я дрался с Хорунами, - спокойно напомнил Акмай. - Когда вас всех тут ещё не было. Хотя мог бы не драться. А просто тихо отойти в сторонку. Как очень многие тут. Дрался даже тогда, когда от моего племени никого больше не осталось. Пока не попал в рабство. Но даже тогда...

- И не жалеешь? - спросил Димка. Даже смотреть на шрамы на теле Акмая было... неприятно. А уж думать о том, что тот чувствовал, получая их, и вовсе не хотелось. От этого становилось просто страшно. И стыдно...

Акмай вновь усмехнулся.

- Нет. Делай, что должно, случится, что суждено.

- А как же ты стал... вот таким? - с искренним интересом спросил мальчишка.

Акмай прямо взглянул в его глаза.

- Так меня учил отец. Что жизнь дается на время - Честь навсегда. Что мужчины не плачут. Что труса безжалостно истребляют на месте. Что спор с врагом ведут мечом, а не словами. Что свои правы везде и всегда. Что не все, кто выглядит как человек - на самом деле люди. Это основа вообще всего.

- И правильно, - твердо сказал Димка.

Они поднялись на крышу дворца, глядя сверху вниз на "нижний город". Хорги с кислыми минами выгребали навоз из стойл, несколько бывших рабов присматривали за ними. Остальные старались не встречаться с Хоргами взглядами. Может, им было просто стыдно за ту позавчерашнюю расправу, подумал вдруг мальчишка. Когда пленных Хоргов изрядно отлупили, оттаскали за волосы и за ухи, давая выход копившимся многие годы... чувствам. А может, просто слишком противно. Хотя ведь и это тоже - люди, подумал вдруг Димка, глядя на понурых Хоргов. Да, насквозь подлые, трусливые - но всё же люди. И у них всё же ЕСТЬ право на второй шанс - и он должен им его дать. Какие бы они ни были мерзавцы - но обалдение, с которым они смотрели на поверженный город своих "всемогущих господ", на толпу освобожденных рабов всё же дорогого стоило. Глядишь, что-то повернется и в их заскорузлых башках...

Вопли часовых снова отвлекли его - но теперь лезть никуда не надо было и мальчишка просто повернул голову. На сей раз, идущий к городу отряд был совсем маленьким - и его сердце радостно забилось, когда он понял, что это Сашка...

- Ну? - спросил Димка спустя примерно полчаса. Они - он, Акмай, Асэт, Борька, Юрка, Сашка - сидели на плоской вершине пирамиды, где их хоть немного обдувал ветерок.

Говорить у ворот Сашка не стал - он был мрачный и злой, и просто отмахнулся от друга, как от мухи. Димка, впрочем, мог его понять - мало радости шляться по этому проклятому лесу, да ещё и со сломанной рукой. Пусть тебя самого мало что не на руках носят, всё равно... И он, Димка, кстати, в этом виноват - загнал Сашку в поход, хотя мог бы послать Борьку с Юркой или пойти сам - не рассыпался бы... Теперь, поев и умывшись, Сашка немного отошел. Но всё равно, его молчание действовало мальчишке на нервы. Он уже понимал, что новости будут невеселыми.

- Червь есть, - Сашка наконец хмуро взглянул на него. - Всё, как рассказывали. Здоровенная гадина, вся словно из гудрона, полужидкая... Торчит из скалы, словно палец. И смотрит, - мальчишку передернуло.

- Понятно, - Димка вздохнул. Вот и не верь после этого в страшилки, подумал он. - Грохнуть его можно как-то?

- Атомную бомбу туда кинуть, - Сашка опустил взгляд, потом вновь хмуро взглянул на него. - Я не знаю, правда. Это не... не животное. Вообще не что-то ЖИВОЕ. Не думаю, что ЭТО вообще можно УБИТЬ. Только уничтожить. Да и то...

- Понятно, - повторил Димка. - Ладно. Черт с ним. Пусть так и торчит в своих горах. Жаль, конечно, что ничего нельзя сделать, но атомной бомбы у нас и в самом деле нет. Да и вообще жратвы не так много осталось, чтобы крестовый поход тут устраивать...

- Неделю назад жертвоприношение Червю должно было быть, - напомнил вдруг Асэт. - И - не было.

- И что? - хмуро спросил Димка.

- А то, что он скоро... петь начнет. А потом... кто знает, что будет потом?..

- К Червю я никого не пошлю, - резко сказал Димка. - Ни этого их жреца, никого. Пусть обломится.

- А если Червь того... освободится? - спросил Асэт, глядя на него. - Хочешь, чтобы мир погиб?

Димка не знал, что на это ответить - и куда вообще повернул бы разговор - но тут Борька вдруг вскочил и замахал руками.

- Ребята! Смотрите! Игорь идет!..

На сей раз, Димка не стал ждать, когда гости подползут к нему с поклонами, словно к какому-нибудь хану. Он скатился с пирамиды и вылетел из города. И, не утерпев, помчался навстречу. Не потому, что ждал каких-то особых вестей, а просто без Игоря ему было плохо. Он и не представлял, что до такой степени сдружился с этим мальчишкой - пока сам не отправил его в этот дурацкий поход...

Игорь, впрочем, соскучился не меньше - по крайней мере, широко улыбнулся и распахнул объятия, в которые Димка со всего размаху и влетел.

- Ну? Как сходили? - спросил он, освободившись.

Игорь хмыкнул.

- Не видишь?

Димка ещё раз осмотрел отряд. Все, кто уходил, были на месте и даже вполне целы - но вот никаких немцев поблизости не наблюдалось.

- Не пошли? - понял он.

Игорь вздохнул.

- Ага. Годи их, Вальфрид в смысле, повел наших через Долину Троллей, к Ледяному Озеру, чтобы обойти засады Хорунов. Взял с собой всё их Древнее Наследие - в смысле, всё оружие, которое ещё оставалось и сухие пайки. И с тех пор его не видели. А это недели две назад было...

- И?.. - хмуро спросил Димка. Мысль о том, что с друзьями бродит ещё и какой-то... недобитый фашист, мягко говоря, не радовала.

- Без него они никуда идти не хотят. Ждут его.

- Понятно. А годи - это вообще кто? Вождь?

Игорь вновь хмыкнул.

- Нет. Жрец. Вождя Адольфа.

- Знаю я, что это за Адольф... - буркнул Димка. - Ладно, черт с ними. Хотят сидеть в своих горах - вот пусть и сидят. Прости, что загнал тебя в этот поход...

- Ладно, теперь мы хоть знаем, - усмехнулся Игорь.

Димка вздохнул.

- Тогда пошли. Вы же наверное и жрать хотите, и купаться, и вообще...

Вечером тучи разошлись, зеленоватое небо стало дымчатым, как всегда здесь на закате. В нем кружили пёстрые здешние птицы, похожие повадками и формой на земных стрижей. Игорь и Димка сидели на вершине пирамиды, глядя на запад. А ведь это мой последний закат здесь, понял вдруг мальчишка. Завтра должны вернуться ребята, которых я неделю назад послал к Морю Птиц, к лагерю, флоту и девчонкам. И, какие бы вести они ни принесли, завтра же мы отсюда уйдем, запасы жратвы на исходе...

Димка ошалело помотал головой, глядя на наплывающий с востока вал пышных зеленовато-золотистых облаков. Мальчишка до сих пор не мог поверить, что он - Димка Светлов, не самый, честно скажем, выдающийся ученик седьмого "Г" класса, стал вождем самой настоящей революции, выиграл пусть маленькую, но совершенно настоящую войну, и, наконец, стал настоящим царем таинственного города в джунглях... А уже завтра это всё кончится. Они снова отправятся в путь - и кто знает, что будет в конце?..

В общем, настроение у Димки было... сложное. Он чувствовал себя так, как прошлым летом, когда, оборвав очередной листок календаря, вдруг обнаружил под ним август. Вроде бы и до конца каникул ещё тридцать один бесконечно длинный день и погода самая что ни на есть летняя - но беспечное летнее настроение исчезло, как-то вдруг стало ясно, что две трети лета уже вообще-то прошли, с каждым днем осень и школа будут всё ближе, мысли о них - всё отчетливее, и самое главное в лете - ощущение, что впереди ещё целая бездна свободного времени - уже не вернется...

Сейчас же Димка чувствовал, что и их приключения тоже миновали некий экватор. Нет, впереди ещё много чего и исход до сих пор вовсе не ясен - но таких вот наглядных, убедительных побед над Злом не будет больше никогда...

Он покосился на сидевшего рядом Игоря. Тот тоже задумчиво смотрел на горообразную стену золотых закатных облаков и кружащихся на её фоне птиц.

- Слушай, а как вы все сюда попали? - вдруг спросил Димка. Раньше задать такой вопрос он как-то не решался. - В смысле, весь ваш отряд?

- Да так же, как и вы, - Игорь усмехнулся. - Пошли в поход. Было нас двенадцать человек. Спрятались от грозы в пещере, а утром она оказалась в другом месте. Здесь.

- И всё? - разочарованно спросил Димка.

Игорь задумался.

- Знаешь, нет. Поперлись, как и вы, по горам. В пути сбились с маршрута и спрятались от грозы в пещере, о которой никто раньше не знал. Она выглядела несколько необычно - но на это никто тогда не обратил внимания. Похоже, что переход произошел ещё раньше - во время грозы, но мы просто его не заметили... Ночью в пещеру вломились змееволки. Была дикая суматоха, шум, битва... Волков я, кстати, убил.

- Как? - удивленно спросил Димка.

Игорь вновь усмехнулся.

- У меня, как у старшего, пистолет был. ТТ. И несколько запасных магазинов с трассирующими и бронебойно-зажигательными пулями. С белым фосфором которые. Крутая, кстати, вещь... В общем, волков я всех грохнул, но двое мальчишек были ранены - не слишком, к счастью, тяжело, - Игорь помолчал, очевидно, вспоминая это. - А утром оказалось, что мир вокруг ДРУГОЙ - солнце больше земного, расплывчатое и отчетливо зеленоватое. Вокруг - множество странных животных, в основном, правда, неопасных. Офигели все, конечно, но паники не было. Посидели, подумали, потом решили идти вниз по реке в поисках людей. Шли долго, несколько дней, с небольшими приключениями...

- Точно с небольшими? - хмыкнул Димка, вспомнив свои первые приключения в этом мире.

Игорь лишь пожал плечами.

- Ну, в начале, да и потом тоже нас доставали разные... животные. Сейчас я уже не всё помню, но один шипонос был точно. Потом мы спустились по реке к большущему озеру. К Морю Птиц, то есть. Дальше началась стрррашная суматоха с обустройством на новом месте - строительство дома, обзаведение разными нужными вещами, охота, рыбалка... Тогда я, помнится, думал, как здорово жить в диком, свободном мире, где всё так интересно, что никаких ног и глаз не хватит всё это охватить, - Игорь снова помолчал. - В общем, жизнь ТУТ была определенно интереснее, чем дома. По нему мы скучали, но ничего плохого никто не говорил. Знаешь, тогда мне почему-то казалось, что всё это - только на лето. А осенью мы все вернемся - повзрослевшие и загорелые - и нас встретят наши родители. И школьное начальство, и... в общем, все. А наши ученые раскроют секрет, как всё это с нами случилось и с этого дня путешествия между мирами будут делом совершенно нормальным, а мы будем вроде как первопроходцы. Только вот потом...

- Оказалось, что тут есть Хоруны? - спросил Димка.

Игорь вздохнул, не глядя на него.

- Да. И сказка... кончилась. И оказалось, что дороги домой - просто нет.

- А какой он был - ваш мир? - спросил Димка.

Игорь с усмешкой взглянул на него.

- Я ж тебе рассказывал уже. Хороший мир. Вокруг, словно в самом воздухе, была разлита уверенность в завтрашнем дне, было понимание того, что дальше всё будет только лучше, поэтому все строили, делали открытия, шли в армию не ради престижа или денег, а потому, что это было нужно стране. Общность у людей была, осознание того, что рядом с ним работает тоже человек и делает это не для себя, а чтобы всем жилось лучше. И дети видели увлеченность взрослых, их деловитость и серьёзные задачи. Вырастали, становясь в меру своего таланта полезными членами общества... А у нас всё это украли.

Они помолчали. Небо снова затянули тучи. Лишь кровавое солнце ещё просвечивало сквозь деревья. Настроение у Димки тоже было... мрачное. Тоска в голосе Игоря неожиданно больно задела его.

- А ты как тут? - вдруг спросил Игорь.

- Я? - Димка задумался. - Правлю. То есть, всё время думаю над тем, что делать с пленными Хорунами, где взять жратвы на всю ораву, где искать наших с Ключом, где... - он махнул рукой. - В общем, жизнь тут - сплошной содом и беготня, куча дел, которые надо закончить ещё вчера и постоянно что-нибудь новое.

Игорь усмехнулся и похлопал его по плечу.

- Так и держись. И помни - неразрешимых проблем не бывает, нашлось бы только время.

С утра Димка был как на иголках. Раньше куча навалившихся забот помогала не думать об этом - но сегодня время наконец пришло и мальчишка не находил себе места. Никто не знал, конечно, когда именно вернутся гонцы - и Димка то и дело взлетал на пирамиду, озирая окрестности. Умом он понимал, что причин для тревоги вроде бы нет - Хоруны где-то далеко на севере, на юге же их лагерю ничего не угрожает. Вот-вот появятся гонцы, они скажут, что с девчонками всё нормально - то есть, они бесятся от скуки и от того, что парни их покинули. Тогда они подпалят с четырех сторон этот проклятый город и двинутся на юг - а потом, после торжественного воссоединения, поплывут назад, в Столицу, распевая победные песни...

Но чутьё - проклятое чутьё, развившееся у мальчишки от всех этих... приключений, подсказывало ему, что всё не пройдет ТАК легко. В кармане у Судьбы всегда сыщется пара-тройка камней - которые она с удовольствием уронит ему на голову. Могло оказаться, что девчонок захватили Хоруны - и гонцы прибегут с требованием выкупа или даже сдачи. Или ВООБЩЕ не прибегут - и тогда всё равно придется выступать, терзаясь неизвестностью. Это было бы самое худшее...

На сей раз, он первым заметил гостей - но появились они с севера, а не с востока, да и сияющий золотой цвет кожи одного из мальчишек не оставлял сомнений, кто это. Вайми из племени Астеров, конечно. А парень рядом с ним - Максим. Димка невольно пошарил взглядом в поисках Серого с Андрюхой и Антона - но их там не было. Значит, что-то случилось - и что-то недоброе. Дурные вести сверх плана, подумал Димка - и, вздохнув, пошел вниз.

Он вновь встретил гостей у подножия холма - не из какого-то особого дружелюбия, а от нетерпения. Сил не было ждать. Максим же, напротив, не спешил, он остановился, заметив бегущего навстречу Димку. Наверное, решил, что я хочу поговорить наедине, подумал мальчишка. Вот же черт...

Тем не менее, они всё же сошлись - хотя Димке уже начало казаться, что никогда не сойдутся, как Ахиллес и черепаха в той старой дурацкой задаче...

- Ну? - с ходу спросил он, не тратя время на приветствия. - Серый и ребята где?

- На севере где-то, - Макс вздохнул. - Мы от них на неделю отстали, может, больше. С ними Маахисы, так что не думаю, что Хоруны так легко их заполучат...

- Тогда что вы тут делаете? - Димка вновь начал злиться. Без Серого он чувствовал себя, как без рук. Да и без других ребят тоже, чего уж там... Нет, здорово, конечно, что они не в лапах Хорунов... но снова изводиться неизвестностью и уже без всякой надежды... Мальчишка понимал, что до встречи с друзьями теперь пройдут месяцы. Если она вообще состоится, эта встреча...

- Вайми... - начал Максим и вдруг сбился, покосившись на Астера. Димка тоже на него... покосился. Странный всё же парень - бусы из разноцветных камешков висели не только на шее у Вайми, но и были намотаны на запястья и щиколотки босых ног и даже на пояс! Но при всем этом - гибкий, великолепно сложенный. Весь его вид говорил, что шутки с ним плохи. И что беготня босиком по природе с рассвета и до упаду есть образ жизни, наиболее подходящий для мальчишки. Так что дело явно не в том, что бедный юнош подхватил какую-то ужасную болезнь и помрет, если ему сей же миг не дать горячего чая и печенек, подумал Димка. Тогда что?..

Вайми, впрочем, не стал держать паузу и взял инициативу на себя.

- Я пришел за жрецом, - сказал он спокойно. - Его имя - Олаеёц.

- За жрецом? - тупо переспросил Димка. - Зачем он тебе?

- Вайми свел с ума Мэцеё. Вождя Хорунов, в смысле, - пояснил вдруг Максим. - Когда они нас в плен взяли, Мэцеё хотел его в рабство обратить, ну - загипнотизировать. Только в итоге сам свихнулся. А теперь и со жрецом то же будет. А ещё, Вайми знает дорогу в Город Снов. И вообще, был ЗА пределами Ойкумены и знает, как там и что.

- А? - Димка понял, что удивленно раскрыл рот и поспешно захлопнул его. Для одного раза новостей оказалось всё же явно многовато. - А какого хер... почему ты мне сразу не сказал? - возмутился он. - Я тут все мозги уже свихнул, пытаясь понять, что с этим гадом делать!..

- А ты мне хоть слово вставить дал? - Максим сложил руки на груди. - Сразу послал... в прекрасное далеко.

- Ладно. Извини, - Димка поднял руки ладонями вперед, чувствуя, как начинают гореть уши. Всё же, я редкий дурак, мрачно подумал он. Мне под нос решение сунули - а я его... послал. И вообще, всех разогнал, раскомандовался, словно какой-то царь Ассаргадон... и в итоге обеспечил себе неделю напрасных терзаний. И вообще чуть с друзьями не поссорился. Хорошо, что они умнее меня оказались...

Мальчишка ошалело помотал головой, потом снова посмотрел на Вайми. Астер всё равно ему не нравился - и, наверное, даже больше, чем раньше. Нипочему, просто инстинктивно, как часто бывает у мальчишек. Но если он всё же не врет...

Димка вздохнул и взглянул на ворота, у которых уже собралась толпа. Народ ждал известий. Любых известий, способных хоть ненадолго развеять извечную здешнюю скуку... Ладно - если Вайми и врет, это можно проверить. Прямо сейчас...

Он повернулся к Максиму.

- Понятно. Пошли.

- Слушай, а как вы всё время в масках ходите? - всё же не удержался он по дороге. - Неудобно же и морду наверное натирает, - Димка понимал, что его опять несет куда-то не туда, но поделать ничего не мог...

Вайми вздохнул. Похоже, этот вопрос ему задавали не впервые.

- Естественно, обычно маски мы не носим. Вот если рядом появляется кто-то чужой - то таки воздеваем и идем пугать. А так обычно на поясе болтаются.

Димка тоже вздохнул.

- А, понятно...

Обычай, по его мнению, всё равно был невыносимо дурацкий - но развивать эту тему он не стал.

Вначале Димка был едва ли не до смерти рад, что ему подсунули решение изводившей его проблемы. Но когда они вернулись в "тронный зал" его охватили сомнения. Нет, он верил Максиму и уже не сомневался, что Вайми сделал то, что сделал - хотя поверить в такое было трудно. Но вот то, что ЭТО будет чем-то, выходящим за рамки обычной справедливости, он понимал уже очень хорошо. И понимал, что такое вот точно не останется без... последствий. Не то, чтобы он боялся мести Хорунов, нет. Но ТАКОЕ было... всё же слишком. Во всех возможных смыслах. И Димка не сомневался, что ЭТО им ещё аукнется. И ему лично, и всем им. И вообще, ему не нравилось, как все тут на него смотрели...

- Подождите, - наконец сказал он, глядя на парней, собравшихся вокруг тюремной ямы. - Я... поговорю со жрецом. А потом уже решу. Окончательно.

Никто не ответил ему.

Жрец Хорунов выглядел совсем неважно - он исхудал, лицо осунулось. Сейчас он казался Димке уже совсем другим человеком. И смотрел он на него уже иначе - какой бы ни была его ненависть, но Хоруну явно не хотелось, чтобы гость ушел. Здесь, в этом подземелье, он натурально подыхал от скуки...

- Ну? - тоже каким-то чужим, хриплым голосом спросил жрец. - Снова пришел позлорадствовать, чужак?

Димка вздохнул. Он не представлял даже, что на душе у него может быть так погано. И не только от пребывания в этой мерзкой яме, где дышать приходилось через рот, а от вони слезились глаза. Но и от сделанного им... и от ещё предстоящего. И просто от пребывания в обществе этого урода...

- Нет. Мне жаль тебя, - сказал он, отвернувшись. - Правда.

Хорун хрипло вздохнул.

- Странно. Ненавижу вас всех... доброхоты... ты хоть знаешь, ЧТО мне пришлось здесь перенести, по твоей... милости?

- Несколько дней в плену? - зло уже спросил Димка. - В этой яме, тумаки, тухлая еда, насмешки, да? Вашим рабам сиделось тут лучше?

Хорун отвернулся.

- Тебя не били. Ты не знаешь, что это такое.

- Так, как бьете вы - плетями, чтобы кровь на потолок брызгала? - спросил Димка. - Так - нет. Я не хочу ни бить, ни быть битым.

Олаеёц, не мигая, смотрел на него. В его взгляде разгоралась прежняя злоба.

- Ты дурак. Ты не знаешь, что такое высший долг - долг Сильного карать слабых за их слабость, тебе всё это просто недоступно. Ты слизняк... ты не можешь понять, что значит достоинство воина... достоинство братства Сильных... достоинство Господства... власти... а ты, нелепый выскочка, сопляк, ублюдок, без колебаний и совести вмешиваешься во всё, ломаешь сами основы нашего мира, считаешь себя венцом справедливости, хотя ни черта не понимаешь даже в самых простых вещах! Не понимаешь, что единственная достойная Цель - превратить мир в ад для слабаков!

Димка открыл рот - и застыл. На губах жреца появилась усмешка - невыразимое никакими словами презрение. Для него он был просто никчемной, низшей тварью - наверно и заслуженно, с его точки зрения - но Димка больше не считал его достойным человеческого отношения и самой жизни. Для него он был нежитью, нечеловеком - и это было всё. Мальчишка понял, что им уже просто не о чем говорить. Слова тут были бессильны. Все остальные меры убеждения - тоже. Он забрал факел и вышел.

Поднявшись в "тронный зал", Димка встретился глазами с Вайми. Тот смотрел на него с донельзя мрачным видом - верно и ему предстоящая... процедура не доставляла никакого удовольствия... и, как ни странно, именно это помогло мальчишке решиться.

- Делай, что должно, - тихо сказал он и отвернулся.

Вайми ловко и быстро скользнул в яму. Никто не решился последовать за ним. Лишь Асэт странно покосился на Димку.

- Что-то ты слишком быстро передумал... почему?

Димка вдруг усмехнулся и вернул ему его собственную фразу:

- Быть святым - означает быть непреклонным.

Все замерли, глядя на зияющий зев ямы. Димка не знал, сколько ЭТО продлится... но надеялся, что недолго. Иначе он и сам тут свихнется - просто от ожидания...

Из ямы донесся испуганный и изумленный вскрик жреца. Он оборвался... и вдруг перешел в душераздирающий вопль ужаса, такой дикий, что Димка даже представить не мог, ЧТО надо увидеть, чтобы издать такой адский вопль... да и не хотел представлять.

Вопль раздался снова... потом ещё раз... а потом в яме сверкнул вдруг ослепляющий голубой свет и раздался резкий, бьющий по ушам треск. Потом всё стихло. Но Димка уже понимал, что где-то в глубине его души этот вопль будет звучать вечно.

Все снова вздрогнули, когда из ямы медленно выбрался Вайми. Физия у него была обалдевшая. Он ошалело помотал головой и сел прямо на пол, стараясь опомниться.

- Ну? - наконец, спросил Димка. В ушах у него всё ещё звенело от того дикого вопля. Знай он заранее, КАК всё это будет - он ни за что не согласился бы... только вот было уже поздно. А я ведь и знал, что всё ТАК будет, подумал вдруг мальчишка. Но решил, что ТАК - будет проще. И теперь мне придется как-то со всем этим жить. Вот же черт...

Вайми хмуро взглянул на него - снизу вверх.

- Всё с ним. Вообще... всё, - он зажмурился и помотал головой. - Он был очень сильный. Очень. Я вообще ничего не мог сделать. Просто потерял себя, когда он... хорошо, что ловушка всё же сработала. Чем глубже кто-то лезет - тем шире она открывается, а Олаеёц влез, похоже, до самого дна. Но это, наверное, всё равно не помогло бы... только вот в башке у него и без меня был настоящий ад. Яма шогготов... - Вайми снова помотал головой. - Меня бы тоже, наверное... накрыло... не будь место... уже занято. Мастер Фейн говорил мне, что бывает... отдача, но я не представлял даже... что может быть ТАК. Но теперь... я не думаю, что жрецу вообще что-нибудь поможет. Или кто-нибудь. Он коснулся... коснулся...

Вайми, наконец, замолчал. Димка далеко не всё понял... но переспрашивать ему как-то не хотелось. Другим, похоже, тоже...

- Фашист ты!.. - вдруг выкрикнул Юрка в лицо Димки. - Нет - даже хуже фашиста! Они такого не творили!..

- Юр, не дури, - устало сказал Димка. - Мне что - на волю его было выпускать? После всего? Нет уж!..

- А хоть бы и на волю!.. - крикнул Юрка.

- Да не истери ты!.. - разозлился вдруг Борька. - А то психуешь, как девчонка.

Юрка неверяще оглянулся на лучшего друга.

- Да идите вы все... - зло сказал он. - Уйду я от вас. Прямо вот сейчас уйду. К шаману проситься...

- В оборотни, что ли? - удивленно спросил Димка.

- А хоть бы и так! - ответил Юрка звонко.

- Дурное это дело, - мрачно сказал Вайми, хмуро глядя на него. - Дурное и опасное. Бывает такое... но лишь по великой нужде - за свой род мстить или ещё такое что... А просто так такое делать - себе судьбу сломать.

- Ты бы вообще молчал, фашист!.. - крикнул Юрка.

Вайми вздохнул.

- Знаешь, почему он ТАК орал? - вдруг спросил он. - Это не мои кошмары, нет. Это его собственные. Они вырвались на волю... и сожрали его.

- Так, - Димка вновь ошалело помотал головой и более-менее опомнился. - Что было, то было. Теперь поздно что-то обсуждать и сожалеть тоже поздно. Никто никуда ни в какие оборотни не пойдет. Ты, Юр, пойти попей воды и успокойся. А потом бывших рабов расспроси, как они тут жили. И Сашку - что это за Поющий Червь, которому Олаеёц жертвы тут приносил. И подумай. Хорошо подумай...

Юрка злобно взглянул на него... и всё же вышел. Борька, хмуро взглянув на Димку, поспешил за ним. Ладно, с этим всё, подумал Димка. Юрка - всё же парень нормальный, ни в какой лес не ломанет, а если вдруг рванется - то Борька его удержит. А вот мне как быть? С тем, что я тут сделал?..

Мальчишка вдруг заметил, что в зале он остался один - если не считать Асэта. Все остальные как-то быстро рассосались. Причем, Вайми смылся одним из первых - верно, понял, что его он, Димка, хотел сейчас видеть меньше всего.

Всё же, первое впечатление - всегда самое верное, подумал вдруг мальчишка. Не зря он мне сразу не понравился, совсем даже не зря... пусть я и не понял тогда, почему...

- Тебе жалко его? - вдруг спросил Асэт.

Димка недоуменно оглянулся на него.

- Кого? Вайми?

Асэт недовольно мотнул головой.

- Нет. ЕГО.

Димка задумался.

- Наверное, всё-таки нет. Именно он устроил тут всю эту мерзость, - он повел рукой вокруг. - И его никто не заставлял это всё делать. То есть, я всё равно не считаю, что с ним надо было поступать ТАК... но не знаю, как можно было иначе. Так что смысла в моих сожалениях...

- А ты думаешь, что только с ножом у горла можно заставлять? - спросил вдруг Асэт. - Среда, знаешь, тоже... заставляет. Ещё как! Когда все вокруг просто... ведут себя, и попробуй, поведи себя иначе...

- Да ну, - буркнул Димка. - Сколько ЕМУ лет было, когда он сюда попал? Четырнадцать-пятнадцать, вряд ли больше. Не так много, чтобы среда прямо заела.

- Кто знает? - Асэт задумался. - Знаешь... лишь сейчас я понял, насколько хрупки дети - поразившая нас в детстве идея, всего чаще случайная, становится стержнем нашей сути и уже не в нашей власти избавиться от неё. Очень многих такой внутренний призрак сделал несчастными - или того хуже, привел к безумию и смерти. Это довольно-таки мерзко, когда одна идея становится сутью человека - это превращает его почти в машину, делает неполноценным, неполным, несчастным, одиноким - а потом убивает.

- И я тоже? - эта идея Димке совершенно не понравилась. Он понимал, что иногда и сам ведет себя, словно одержимый - но ничего не мог с этим поделать. И, главное, даже не хотел...

Асэт пожал плечами.

- Я не знаю. Может быть так, может - и иначе... Зависит от того, что за идея... Ты вот одержим справедливостью - не бойся, Димк, это очень здорово, на самом деле, что ты тут, такой... - он вдруг смутился. - Одержимость - это не всегда плохо, Димка. Большинство людей никогда не достигает своей цели - того, о чем они мечтали. Но это значит лишь, что им не хватило решимости пройти свой путь до конца.

Димка вдруг понял, что снаружи, во дворе, стоит какая-то недобрая, нехорошая тишина. А ведь там сейчас - целая толпа ребят...

Сердце ёкнуло, и он, переборов внезапное желание забиться в самую дальнюю комнату, вышел наружу.

У подножия лестницы стояли двое мальчишек - те самые, которых он послал в лагерь - и молча смотрели на него.

- Ну? - наконец спросил Димка, просто чтобы обогнать стремительно подступавшую панику.

Один из мальчишек - бывший раб со смешным именем Лэйнтал Лэ - хмуро взглянул на него.

- Там никого нет. Ни лагеря. Ни флота. Ничего.

Услышав это, Димка замер, как пораженный громом. Он думал, что умрет на месте - но не умер. Мысли в голове запрыгали, как бешеные... но он уже стоял здесь и слышал это - в каком-то своём сне, или, точнее, в каком-то кошмаре. Сейчас ощущение реальности очень резко покинуло мальчишку... и, как ни странно, это помогло. По крайней мере, теперь он мог рассуждать более-менее связно.

Это не Хоруны, вдруг понял он. Даже если они бросили погоню за Ключом - что само по себе невероятно - они не смогли бы оказаться на юге так быстро. А даже если бы и оказались - непременно прислали бы гонца, просто чтобы позлорадствовать. Их породу он уже слишком хорошо знал. Нет. Это кое-кто другой. Кое-кто, о ком он и думать забыл...

- И что будем делать? - звонко спросил Юрка. Голос у него до сих пор был взвинченный... но Димка вдруг понял, что эта дурная весть - на самом деле очень, ОЧЕНЬ хорошо. Она вышибла из голов мысли о том, ЧТО случилось во дворце только что... мысли, что могли натворить много, очень много бед. Потом они естественно вернутся - но уже не так...

Димка мотнул головой. На него смотрели сейчас сотни перепуганных глаз - и надо было что-то сказать, сказать сейчас, сразу же, пока только что родившаяся паника ещё не сожрала всем мозги...

- Это не Хоруны, - громко объявил он, слыша свой голос с некоторым изумлением. - Это Метис со своим отрядом. Он захватил флот и вернулся назад, в Столицу. Чтобы вернуть власть "Алле Сергеевне".

По толпе пролетел ропот. Удивления... и облегчения. Весть, конечно, очень, очень неприятная... но вряд ли после Хорунов Метис казался кому-то тут страшным. Вдруг Димка с удивлением понял, что и ему самому эта теория кажется очень, ОЧЕНЬ убедительной... и что иначе не может и быть...

- Надо в Столицу идти! - крикнул Юрка. - Ноги вырвать этому... этому гаду!..

Это заявления породило куда как более громкий шум - уже одобряющий. Димка вздохнул. Он понял, что самое страшное уже миновало... здесь и сейчас, по крайней мере. А ведь могло быть совсем, совсем иначе. Промедли он всего одну минуту...

Мальчишка вновь недовольно мотнул головой.

- По суше к Столице мы не пройдем, - напомнил он. - Она на острове. Мы вернемся в лагерь... и будем строить флот. А сейчас - выступаем немедленно!

Он замер, ожидая ответа... но на сей раз шум одобрения был ещё более громким.

Всего через час Димка озирал с башни собравшуюся у ворот толпу. Немаленькую, надо сказать, толпу - три сотни Волков и бывших рабов. Навьюченную всеми пожитками, какие можно было унести, окруженную стадом скотов, тоже навьюченных, хотя это и смотрелось смешно... Остаться в Безвозвратном Городе никто не захотел. Даже Турени. Он, верно, понимает, что при всей его любви к Хорунам его не ждет здесь ничего хорошего, - с усмешкой подумал вдруг мальчишка. Но усмешка угасла, когда он посмотрел на стоявших рядом с ним - Борька, Юрка, Сашка, Максим... все бывшие тут земляне. И Вайми. Димке не хотелось, чтобы он тут стоял... но и выгнать Астера было просто нельзя. Вопрос, как ни крути, касался и его... и он знал дорогу в Город Снов - а Димка даже не знал, кто тут ещё знает. Да и узнать, что ТАМ, за границей Ойкумены, тоже очень хотелось, чего уж там...

- Ребята, нам надо решить, что делать с пленными, - наконец, напряженно сказал он, глядя на Вайми. С опаской, правду говоря. Ничего ТАКОГО в Астере не было - с первого взгляда в своих бусах он казался даже забавным - но теперь это пугало ещё больше...

- Не бойся, - усмехнулся Вайми, глядя на него. - Я же не могу всех, кого захочу, с ума сводить. Нет. Для этого ты мне в башку должен влезть. И не просто так влезть, а чтобы украсть мою волю. Не думаю, что ты станешь это делать.

Тем не менее, земляне всё ещё молча смотрели на него и Вайми вздохнул.

- Я не хочу делать ЭТО с остальными, - наконец сказал он. - Просто... не хочу. Жреца мне хватило по горло. И, если честно, я не думаю, что кто-то из них вообще может... Магия - это на самом деле редкий дар.

- То есть, Мэцеё и Олаеёц... - начал Димка. - Всего-то два мерзавца смогли... - он помотал головой.

- Я не знаю, - вздохнул Вайми. - И проверять у меня нет желания.

- Хорошо, но что нам с ними делать? - спросил Борька с беспокойством.

- Я их отпущу, - Димка обвел всех хмурым взглядом. - У кого-то есть другие предложения? Значит, решено...

Спустившись с башни, Димка быстро зашагал к дворцу. Никто почему-то не последовал за ним и царившая вокруг пустота пугала. Пугали стоявшие вокруг мрачные здания с жуткими барельефами, пугали клубившиеся в небе тучи. В воздухе висело напряжение. Что-то должно было вот-вот случиться. Что-то, очень скверное. Димке оставалось лишь надеяться, что это не связано с тем, что он тут собирался сделать...

Перед дворцом он помедлил. Пустой проем зиял, как врата ада, идти внутрь не хотелось. Страшно хотелось повернуть назад, сказать всем, что дело сделано - никто не проверит же! - но Димка слишком хорошо понимал, что мысли о медленно умирающих в подземелье от голода и жажды Хорунах лишат его последних остатков покоя...

Он заставил себя войти во дворец, заставил спуститься в тюремную яму. Заставил открыть дверь одной из камер. Лежащий на полу связанный Хорун смотрел на него с тревожным ожиданием. Димка подумал, что должен был поговорить с другими пленными - со всеми пленными, на самом деле - но сейчас на такое просто не осталось времени...

Он присел на корточки, достал из кармана перочинный нож и открыл его. В глазах Хоруна волной плеснулся страх. Он думает, что я его зарежу, понял Димка. Пусть здесь и нет смерти, умирать всё равно страшно...

- Я не убью тебя, - хмуро сказал Димка. - Мы уходим из города. Вот. Я освобожу тебя, а ты освободишь других.

Стараясь не смотреть в глаза Хоруну, он принялся пилить жесткие веревки. Пленник дернулся, потом замер.

- Зачем? - вдруг спросил он.

Димка убрал нож и поднялся. Он освободил пленника всего наполовину - но руки у Хоруна были свободны, а распутать остальные веревки было делом всего пары минут.

- Потому, что мы не такие, как вы, - сказал он и вышел.

Выбравшись наверх, Димка ощутил сильнейшее желание убрать лестницу - но такое вот... "освобождение" было совсем уж... по-хоруновски. Только эта мысль и удержала мальчишку. Он вылетел из дворца, и, скатившись по лестнице, побежал к воротам. Сердце у него прыгало, он не хотел оставаться в этом жутком городе ни одной лишней минуты. Над головой клубились и переплетались черные и серые облака, и он прямо кожей чувствовал, что сейчас случится... что-то, связанное с тем, что Вайми сделал со жрецом Червя...

У ворот его встретили хмурые взгляды сотен глаз. Всем - и Волкам, и бывшим рабам - не терпелось убраться отсюда. Висящее в воздухе напряжение ощущали уже все.

Димка перевел взгляд на город. Будь его воля - он сравнял бы его с землей, уничтожил все следы этого жуткого места... но для этого ему потребовались бы, наверное, тонны взрывчатки, которой тут, конечно, неоткуда было взять. Но сжечь рабские бараки, сараи, загоны для скота было очень просто. Их на прощание обложили сеном - а несколько бывших рабов уже держали в руках пылающие факелы. Димка встретился с ними взглядом.

- Всё. Жгите.

Никто не решился войти в город - факелы полетели через стену. Ни один не угодил в цель - но искры попали на кучу сена. Сухая трава тут же вспыхнула. Стоя в проеме ворот, Димка смотрел, как огонь жадно лижет сухое дерево. Один из домов загорелся. Они стояли здесь так тесно, что пожар вскоре охватит весь "нижний город"...

В лицо дохнуло жаром и мальчишка спешно спустился к подножию холма. Крепостная стена скрыла пожар, но из-за неё огромными клубами валил дым и выхлестывались языки пламени. Димка смотрел на них с чувством мрачного, глубокого удовлетворения. Он сделал то, что должно - и так, как должен был. Что бы ни случилось в будущем - но это место Зла было повержено и никогда не возродится вновь...

Димка покосился на молчаливо смотревшую толпу. Кому-то мой поступок, наверное, кажется милосердием, подумал, ёжась, он. Но я не завидую Хорунам, оставшимся одним в этом жутком городе. Совершенно не завидую...

Вдруг его слуха коснулся жуткий тянущий стон - словно стонал выброшенный на берег кит, издыхающий в жуткой агонии и проклинающий при этом всё живое. Стон повторился... и все вокруг закрутили головами, стараясь найти источник звука. Треск бушевавшего пламени мешал... но Димка всё же понял, что звук доносится с запада. От гор. Поющий Червь запел. Тем не менее, никто не двинулся - все слушали эти стоны в странном, болезненном оцепенении... слушали, пока из-за стены города не донесся вдруг страшный треск и над ней не взвился столб искр, когда рухнула первая крыша.

Димка, опомнившись, попытался представить, какой же силы был звук, пугавший даже здесь, за несколько десятков километров - и недовольно помотал головой. Даже думать о таком вот не хотелось...

- Всё, хватит, уходим отсюда! - во всю силу легких крикнул он.

Его голос разбил охвативший всех морок - толпа зашумела, двинулись прочь, понемногу вытягиваясь в колонну. Димка в последний раз оглянулся на Безвозвратный Город, на его мрачные стены, на столб дыма, уже слившийся с низкими тучами. Потом сплюнул и повернулся лицом на восток.

Когда они нырнули в лес, Димке, как ни странно, стало легче, несмотря на царившую тут жуткую темень. Замогильные стоны Червя не стали тише... но шум сотен ног заглушал его, жуткое бурлящее небо скрылось за кронами, а кое-кто из рабов всё ещё нес в руках факелы. Свет живого огня казался здесь очень ярким, настоящим чудом...

- Не завидую я немцам, - сказал вдруг шагавший рядом Игорь, невольно оглянувшись назад - туда, откуда, волна за волной, катились приглушенные расстоянием, но всё равно пугающие стоны. - Совершенно не завидую. Зря они оттуда не ушли. Совсем зря...

- Это был их выбор, - буркнул Димка. Некстати проснувшаяся совесть шептала ему, что он должен бежать в горы, вывести их подальше... от ЭТОГО. Но мальчишка понимал, что по своей воле не сделает и шага назад. Не теперь, когда проснулось Зло, не получившее своей добычи. И здорово очень, что не получившее...

Но, так или иначе, эта часть его истории окончена. Впереди его тоже ждало зло - но зло простое, человеческое и он уже знал, что с ним он справится. А чтобы справится с ТЕМ Злом, ему придется пойти на другой край мира... и он пойдет. Вместе с Машкой и другими. Больше они уже не расстанутся, ни за что на свете...

Тем не менее, вновь начали накатывать сомнения. Тут, в Безвозвратном Городе, их ждал враг, явный и несомненный. А в Столице их ждала битва со своими - и это Димке совершенно не нравилось, не нравилось то, что он может там найти, не нравилось то, что скажет ему Машка... и очень не нравилось то, что могло случиться там с ней...

- Думаешь о своих? - спросил шагающий рядом Асэт.

Димка невольно вздрогнул.

- Ага. И волнуюсь. Очень. И надеюсь, что с ними всё будет хорошо.

Асэт взглянул на него - и вдруг широко улыбнулся.

- Борьба - вот облик истинной надежды.

Конец второй книги