Пленница песчаного альфы (СИ)

Глава 22

Мириам О'Двайер

Шли четвёртые сутки с момента моего подлого побега. Тогда, в тот момент, он, кстати, подлостью совсем не казался. Ведь я же не только для себя это делала. Верно? Верно. Вот только, чем дальше, тем отчётливее казалось, что я не спасаю Амина аль-Хайята, я… предаю его. Каждое долбанное мгновение, что нахожусь вдали от песчаного альфы, в клане белых волков.

Не сказать, что и самой сладко.

Но ведь это мой выбор…

Мёрзнуть ночами без жарких объятий своего мужчины. Не слышать его голос. Не чувствовать прикосновений.

Ничего…

Лишь пустота в душе.

Выворачивающая своей безысходностью.

Любовь, она такая?

Когда невыносимо больно…

— Мириам! — явно не впервые меня уже звали.

На моё плечо легла чужая ладонь. Вздрогнула и посмотрела вверх. Рядом со мной остановилась пара дяди — Кристал.

— Я доделала. Но без проверки на Амине я не могу сказать, насколько оно вам поможет, — протянула мне небольшую коробочку.

Все те дни, что я провела в их доме, девушка делала всё возможное и невозможное, чтобы помочь мне притушить влияние злосчастных феромонов без особо кардинальных мер. Если учесть, что всё это время господин аль-Хайят тоже не сидел “сложа руки”, насколько мне было известно, то каждая минута растягивалась для меня в целую череду мучительного ожидания.

— Не думаю, что у меня будет шанс на вторую попытку, если не сработает сразу, — улыбнулась ей вымученно, принимая дар. — Спасибо, — развернулась к ней и крепко обняла. — За всё спасибо.

Не только за помощь со средством, за то, что приняли у себя. В тот момент, когда разлетелась весть о сборе Совета оборотней, потому что песчаный альфа бросил вызов моему отцу, я чуть не спятила. Конечно же, сразу позабыла про все свои намеченные планы и собралась вернуться к супругу. Только бы перестал разрушать всё вокруг своей яростью. Даже если всё это перечёркивало все мои старания… Не вернулась. Вожак клана белых волков пообещал позаботиться о том, что всё пройдёт без жертв, решительно вернув меня в свой дом. Дядя всегда держит своё слово. Вот и осталась. Хотя потом ещё тысячу раз пожалела… Зато теперь я в самом деле смогу вернуться! Если потороплюсь, то, может успею и до того, как начнётся бой по древним обычаям. При условии, что Эйдану действительно удалось оттянуть этот момент. Никаких известий ни от одного из альф так и не получили же.

— Спасибо скажешь, когда узнаем, действует или нет, — хмыкнула Кристал, мягко отстраняясь. — Долго они там что-то, — вздохнула уже тоскливей.

— Да уж… — отозвалась в тон ей. — Пойду, найду Алексию, надо возвращаться, — добавила с новой улыбкой.

Я и вещей с собой никаких не брала, когда покидала эмират, ушла, в том, что принесла сестра. Она же сопроводила меня, с помощью своей пары. И тоже покинула страну, предвидя будущий гнев аль-Хайята. Так что все мои сборы в обратный путь заключались только в том, чтобы прихватить с собой родственницу и содержимое заветной коробочки. Первой дозой, к слову, воспользовалась сразу же. Уже потом направилась на улицу, потянув на себя дверь главного входа в коттедж…

Да так и застыла на пороге.

И я. И сердце моё. Тоже отказывалось биться.

— И куда это ты возвращаться собралась, моя дорогая супруга? — уточнил довольно зло возвышающийся на пути Амин.

На самом деле мужской голос звучал ровно. Но ярость чувствовалась настолько отчётливо, что я ни секунды не обманулась его внешним спокойствием. Невольно отступила на шаг назад.

— К тебе, — произнесла, едва ли слыша себя.

Если сперва сердце замерло, то теперь забилось с такой силой, что лишь шум от его ударов и слышала. Гулко сглотнула. Постаралась призвать себя к моральному равновесию. Ведь не раз прокручивала в голове ближайшее будущее, где придётся предстать перед волком и вряд ли он будет просто рад.

А всё равно…

Страшно!

— Ко мне? — усмехнулся он. — Сперва сбежала, а теперь собралась возвращаться? И… — замолчал, глубоко втянув в себя воздух, когда шагнул вплотную ко мне. — Какого чёрта ты иначе пахнешь?!

Вздрогнула.

Просто потому, что…

Чёрт!

Чёрт!

Не срабатывает!

Совсем не срабатывает!

— Я собиралась вернуться к тебе, — заговорила снова. — Сама. После того, как избавлюсь от своего дурного влияния на тебя. Я никогда не лишила бы тебя сына, — призналась совсем тихо. — Даже если ты меня не простишь. За предательство. Возненавидишь. И не будешь любить больше…

Потому что я не перестану.

Никогда.

И не смогу жить иначе…

На меня посмотрели, как на идиотку. После чего обречённо вздохнули и сжали двумя пальцами переносицу.

— И ты решила, что если изменишь запах, то… что? — снова уставился на меня своим требовательным и недобрым взглядом.

А я знаю?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Уже ничего не знаю!

— Не сработало, да? — признала с прискорбием и этот факт.

— Что именно? — выгнул Амин брови. — Если из-за своего на меня влияния переживаешь, то зря. Может, запах у тебя и изменился, стал другим, а тубероза едва ощущается, но это ничего не меняет в моём к тебе отношении, хаяти. И вообще — это меня бесит ещё больше твоего побега, чтоб ты знала!

Инстинктивно отступила ещё на шаг.

— Совсем ничего не меняет? — уточнила на всякий случай. — Может, должно пройти чуть больше времени, чтобы на тебя подействовало? — предположила.

Что уж теперь…

— Или может, ты просто снова сама себе напридумывала проблему там, где её нет? — съязвил мужчина в ответ, опять шагнув мне навстречу.

Ещё на шаг назад от него отступила.

— А разве нет? — растерялась.

И в первую очередь от того, что Амин аль-Хайят вообще здесь!

Вот так просто!

На пороге…

Дядя бы такого не допустил. Если бы это грозило опасностью хоть кому-то, находящемуся в его клане.

А значит…

Что это значит?!

К слову, о находящихся поблизости:

— Кхм… — подала голос та, о ком почти забыла. — Амин, я очень рада вас снова видеть и в здравии. Но, к сожалению, мне нужно идти. Была рада повидаться. Надеюсь, не в последний раз. Мириам, удачи, — попрощалась Кристал с нами, скоренько свалив из дома.

Амин кивнул, так и не перестав смотреть на меня. Лишь подвинулся в сторону, пропуская девушку на выход, избегая даже одеждой нечаянно притронуться к ней.

— Мне одно интересно, когда, хоть каким-нибудь действием, я дал тебе понять, что не люблю тебя, не хочу, не желаю или что это всё искусственное? — прошипел он, как только мы остались наедине, до хруста сжав кулаки. — Или правда считаешь, что я бы не переломал тому мальцу пальцы за его действия? Так смею тебя разочаровать, хаяти, я бы всё равно так сделал. Потому что я именно такой. Но да, признаю, запирать тебя не должен был. Моя вина. Прошу прощения, если мои действия тебя обидели или хоть как-то напугали. Но ты должна понять, хаяти, либо я, либо никто. Даже взглядом. Вообще никак. И уверяю тебя, твои феромоны уж точно здесь не причём! — рявкнул под конец.

Вот тут вся моя растерянность рассеялась. За новыми впечатлениями.

— Ты… Такой… Сам по себе… Без всяких там феромонов… — промямлила едва ли вразумительно.

Даже и не знаю тогда, что хуже!

— И возвращаясь к изначальному, что ты сделала со своим запахом?

— Изменила его. Временно, — поморщилась от досады.

Ведь, оказывается, всё напрасно!

— Временно… на какой срок? Долго мне придётся дышать этим безобразием? — сощурился.

— Пока не смою, — не стала скрывать, заново задумавшись о том, как он здесь оказался и почему.

— Отлично! — обрадовался Амин, схватил меня за руку и потащил на второй этаж, принявшись там открывать одну дверь за другой, пока мы не оказались в ванной комнате.

Но и тогда не остановился, почти забросил меня в душевую кабину, прямо в одежде, включив воду.

— Пообщаемся, когда смоешь с себя эту дрянь, — сообщил, перебирая бутыльки на полках, а после сунул мне в руки один из них. — Без запаха. Идеально. Сама или помочь? — кивнул на мою одежду.

Дожидаться ответа тоже не стал, принявшись тут же сам меня раздевать. Точнее, просто-напросто порвал всё, что на мне было надето. И гель на кожу вылил тоже сам. Как и растёр. Всё остальное — тоже проделал сам, с особой тщательностью. После ещё и в полотенце укутал. А затем подхватил на руки и отнёс в самую дальнюю комнату, где опустил на постель, нависнув сверху. Говорить ничего не спешил, уткнулся носом в мою шею и с шумом вдохнул глубже.

— Вот теперь божественно, — произнёс едва ли внятно, пока я ощущала себя какой-нибудь марионеткой. — И чтобы больше никогда не смела его менять, поняла? — отстранился и взглянул на меня в неприкрытом требовании.

А я…

Я вдруг улыбнулась.

Похоже, шок закончился.

Истерика началась.

— Мне внести это следующим пунктом, к списку твоих требований, где мне нельзя не только смотреть, но и разговаривать с другими? — поинтересовалась участливо.

Амин тоже усмехнулся.

— Примерно так, да. Сразу после пункта о том, что с Верховным вообще спорить не рекомендуется. Чревато, знаешь ли, не лучшими последствиями. Для всех.

Сперва не поверила услышанному. Потом вспомнила о том, о чём размышляла по поводу его появления здесь.

Уж не поэтому ли?!

Верховный…

— Ты? — обозначила уже вслух. — Ты… Победил… — произнесла, потупила ещё самую малость. — Что с папой?! — дёрнулась вперёд, намереваясь подняться с кровати.

Конечно, ничего не вышло. Ведь оборотень так и продолжил нависать надо мной.

— А что с ним будет? Наверняка радуется свободе вместе с твоей матерью. Или есть какие-то сомнения?

Осознание всё ещё приходило неохотно и медленно. Рухнула обратно на кровать. Закрыла глаза. Молчала с минуту — так точно.

А потом…

— Запах менять не буду. Хорошо. Но с другими разговаривать буду. И смотреть на них буду. Не то, чтоб очень уж хотелось, но на всякий случай, во избежание дальнейших недоразумений. И ты не будешь никому ломать пальцы за это! Взаперти сидеть тоже не буду, — выдала, вновь посмотрев на Амина. — Имя сыну сам можешь выбрать, — смягчила все свои требования. — К родителям хочу. И фисташки, — добавила новыми пожеланиями. — И по тебе очень соскучилась, — закончила совсем тихо.

— Не сбежала бы, не пришлось скучать. И смотреть можешь, уговорила, разговаривать — нет, без моего на то разрешения, если только это не кто-то из своих. И это не обсуждается. Иначе опять в тюрьме закрою! Всё равно больше и негде теперь. Дом-то я сжёг в гневе, — вздохнул тяжко, перекатываясь на спину, устраиваясь рядом.

Помедлила ещё секундочку.

Всего одну.

Сама обняла. Сама прижалась к нему. Всем телом. Губами к щеке — одним поцелуем, другим.

— Тебя стоит бояться, — прокомментировала новость о поджоге. — Он мне нравился. Дом, — тоже вздохнула, с наслаждением вдыхая аромат своего мужчины.

— Мне тоже. Ладно, что уж там, новый построю, ещё лучше прежнего. И я даже знаю, кто мне в этом поможет, — заулыбался широко и излишне радостно. — Он у меня теперь ещё восемнадцать лет страдать будет над моими разработками. Чтоб в будущем не повадно было подставлять других.

— Вряд ли у тебя будет столько свободного времени с учётом твоего нового ранга и обязательств, — заметила. — И ты так ничего и не сказал про чужие сломанные конечности. И имя. Сыну.

— Не будут распускать, не буду ломать, — нисколько не проникся Амин. — Имя сыну выберем вместе, как родится. Не раньше. И свободное время для Рязанова я непременно найду. И для него, и для его не менее коварной пары. В жизни не встречал никого более подходящего друг другу, честное слово! — возмутился, скривившись. — Ну, не считая нас с тобой, — добавил с усмешкой, обнимая меня обеими руками за бёдра.

— Они же пара. Истинная. Неудивительно, что подходят, — тоже усмехнулась, стараясь концентрироваться на разговоре, а не на том, как обжигают кожу его прикосновения.

— Не скажи, хаяти, — не согласился он со мной. — Даже истинные пары не все способны так подходить друг другу. Достаточно вспомнить твоих родителей. А эти же… на одной волне по каждому поводу. Даже завидно, — стрельнул в меня лукавым взглядом. — Но ничего, я тебя тоже научу принимать меня таким, какой я есть. Верховный я или нет?

Все проблемы с концентрацией исчезли. Резко уселась на постели, мрачно глядя на альфу с завышенным эго.

— Научишь принимать тебя таким, какой ты есть, значит? Тоже… — протянула недобро. — Завидно тебе, значит, да? — ладони сами собой сжались в кулаки. — Да я и так смирилась уже со всем, чему ещё ты там меня учить собрался?! Иди, гарем свой учи!

Такая злость разобрала, что и сама не поняла, как вместе со словами заехала ему в плечо. Два раза. Осознала, лишь когда он гневно зарычал и перехватил мои руки.

— Ну вот, наконец-то ты настоящая, а то я уж думал так и буду на во всём послушную куклу до конца своих дней смотреть, — притянул обратно к себе и коротко поцеловал в нос. — И кстати, что там насчёт гарема? То есть мне можно заново его собрать?

Моя, только утихающая злость, разрослась с новой силой.

— А что, ко всему прочему, научишь их быть огнеупорными? — съехидничала.

— Ну, должен же будет наш сын, повзрослев, учиться на ком-то науке любви?

Ответом ему стало не менее злобное рычание.

Ещё бы им кто-нибудь проникся.

— А ты думаешь, как появляется гарем? Наложниц нам дарят ещё детьми.

Злость переросла в ярость.

— Просто заткнись, Амин аль-Хайят!

— А что такого? Я ж не для себя — сына! И вообще, я ж теперь Верховный, мне теперь всё можно!

Что я там про свою ярость вещала?

Запредельная теперь!

— Ты не будешь Верховным, — прорычала, уже мало осознавая, что слова стали откровенным приказом. — Откажись, — припечатала. — Я не хочу постоянно делить тебя со всем миром.

Вот тут Амин вздохнул с искренним прискорбием.

— Не могу, хаяти. Я победил в честном поединке по древним обычаям в присутствии всех глав всех кланов оборотней мира. Теперь или кто-то победит меня и займёт моё место, или я умру.

Не сказать, будто он не прав.

Но…

— Отсрочка на Восхождение? — предложила, смерила его оценивающим взглядом, вздохнула, обратно улеглась, крепко прижалась к нему, обнимая и руками и ногами. — Не хочу. И не могу. Я сойду с ума. Ты будешь постоянно в разъездах. Я, конечно, всегда буду с тобой, насколько позволяет ситуация, но когда родится малыш… — закончила совсем тоскливо. — Ну, пожалуйста. Сделай что-нибудь. Ты ведь можешь?

Амин повторно вздохнул.

— Как ты себе это представляешь? — помолчал, а после добавил: — Хотя, если так подумать, то я, конечно, победил, да, но передачу власти на официальном уровне ещё не проводили. А ещё у меня нет наследника, на которого я мог бы сложить обязательства по песчаному клану. Так что… Будет тебе отсрочка. До момента, пока наш сын не возглавит наш клан. Лет так пятнадцать, — хмыкнул.

— Пятнадцать?! — откровенно прифигела, снова уселась, сложив руки на груди. — Почему так мало?!

— Вообще-то это ещё много, — улыбнулся он, нежным жестом убрав всё ещё мокрую прядку мне за ухо. — Я с десяти лет начал вести дела наравне с отцом. В тринадцать — без него. Он управлял фирмой, а вот все дела клана легли на мои плечи.

— В тринадцать, — по новому посмотрела на альфу.

Смотрела на него довольно долго. Храня молчание. А потом опять обняла, прижалась к нему так крепко, насколько хватило сил.

— Всегда знала, что ты у меня самый удивительный, — обронила тихонько, прижалась губами к пульсирующей жилке на его шее, одарила несколькими поцелуями. — Расскажи ещё… Что-нибудь… Что угодно… Я хочу… Знать… Всё… — так и не перестала дарить ему поцелуи.

Ещё один. Другой. И ещё.

— Расскажу, — согласился он, опрокидывая меня на спину и нависая подобно скале. — Потом. Сперва мы сделаем то, что должны были сделать ещё в нашу первую брачную ночь, — тронул пальцами место на стыке шеи и плеча. — То, что я давно хотел сделать, но всё откладывал, — замолчал, склонился ниже, обдав своим горячим дыханием мою кожу, а после вовсе прикусил. — Моя ошибка. Не стоило оттягивать. Тогда, глядишь, у тебя бы и не возникало этих глупых мыслей о неискренности наших отношений. И да, хаяти, ещё раз усомнишься в моих чувствах, попрошу Аврору тебе перевнушение сделать! Поняла? — ударил легонько по ягодицам, отчего я вздрогнула, а по телу разошлась горячая волна желания. — И плевать, что это нечестно, низко и подло. Главное, результативно.

И не поспоришь ведь.

Разве что:

— М-м… тебе никто не говорил, что ты иногда, слегка… — перегибаешь. — Властный мудак?

— М-м… вот прям в такой интерпретации — нет, — ухмыльнулся он довольно, разматывая полотенце.

И тут же замер, хищно впиваясь своим взором в моё обнажённое тело. Зелень в жёлтых глазах вспыхнула и не погасла, с каждым мгновением разгораясь всё ярче.

— Но если это принесёт мне право владеть тобой на протяжении всей нашей жизни, я согласен быть для тебя кем угодно, — заявил уже совсем тихо. — И вообще, ты слишком много болтаешь, — выдохнул и, как подтверждением своих слов, впился в мои губы жадным поцелуем.

Властный мудак.

Что с него взять…

Особенно, если учесть, что я совсем не против.

Конец.