Плюс один

Глава 12. Где некоторые тайны раскрываются

Трибуны разделились на два лагеря: синие против зеленых. Зеленых было гораздо меньше, что было мало связано с непопулярностью факультета. Скорее с непопулярностью команды: уже около десяти лет слизеринцы придерживались грубого стиля игры. Школьники здесь по большей части были идеалистами, хотели верить в красоту и справедливость, а Слизерин это правило нарушал. Они выигрывали, ломая кости.

Лично мне квиддич не нравился. Я плохо понимала, что происходит в самой игре, постоянно упускала кого-то из виду и быстро уставала наблюдать за игрой. Но ходить на школьные матчи мне, как и прошлой Луне, нравилось. Вокруг все радостно обсуждали матч, делали ставки, делились какими-то сладостями. Поттер где-то достал для меня огромный пакет с попкорном. Главное отличие магического от магловского — более яркие ароматизаторы. Или не ароматизаторы…

— Клубника-малина, — поставил он мне на колени огромный мешок, принесенный каким-то второкурсником.

— Ты его за попкорном посылал? — оглянулась я на мальчишку, который уже шел к своим.

— Ну да.

— Хам. Заставляешь детей работать.

— Ну, не только же с девушками мне авторитетом пользоваться? — опять улыбнулся он.

Действительно: нужно брать от жизни все. Поттер и его миньоны — еще один разрыв канонного образа.

Азартным Поттер не был, но за матчем наблюдал с интересом, даже что-то в блокноте писал. Рон иногда что-то тихо ему подсказывал. Я поделилась попкорном с сидящей рядом Сэм. Но ни смотреть матч, ни жевать малиновый попкорн желания не было: взгляд сам собой постоянно падал на руку Поттера. Теперь кольца я видела постоянно.

В таких безделушках нет ничего супермагического, простенький артефакт. Это вроде паспорта или пропуска. Глава Рода по старинной традиции может требовать суда Визенгамота, пробиваться на прием Министра без очереди. Зайти в сейф в Гринготсе тоже можно было, лишь продемонстрировав перстень. Внутри дома перстенек выполнял роль ключа от некоторых тайников. Ну и если коснуться перстнем бумаги, появляется герб Рода. Колечко получалось ключиком-печаткой с кучей заклинаний на сохранность самого артефакта — владельца кольцо не защищало.

С этими перстнями связывают и принятие ответственности. Забрал кольцо умершего главы, пришел домой, к родовому камню, заявил о своем намерении оберегать, преумножать и продолжать и надел колечко. Но два кольца — это огромная редкость. Тут принять ответственность за один род не каждый рискнет, а уж за два и подавно.

Луна не учила геральдику, но на одном перстне был олень. Олени — это Поттеры. Второй был незнаком, но логично предположить, что Блэки. Говорил же Рус, что доступ к дому на площади Гриммо закрыт, а Гарри спокойно домовиками распоряжается. Да и откуда еще у Поттера может быть второй перстенек?

Но как? Как? Я точно знаю, что зайти в основные сейфы рода нельзя раньше указанного Министерством срока. Папа еще говорил, что гоблинов вынудили принять это условие, сейчас сейфы опечатываются. Когда появляется наследник или указанный в завещании человек семнадцати лет, сейф открывается и ему приходит письмо-уведомление: что такое спам маги, кажется, придумали тоже раньше маглов.

— Что ты такая серьезная и недовольная? — Поттер отвлекся от матча, обнимая меня за плечи.

Я молчала. Он, горько вздохнув, убрал руку с плеча и положил мою ладонь на свое предплечье. Под свитером чувствовался какой-то тонкий браслет, просто высоко поднятый.

— Чувствуешь? Это и скрывает кольца. Руны. Из-за этого браслета приходится всегда ходить в кофтах с длинным рукавом.

— Сам сделал? — догадалась я.

— Да, — с грустной, но гордой улыбкой ответил он. — Мой первый работающий артефакт. Явно не для массовых продаж, правда. Скорее штучный экземпляр.

Тут Поттера тряхнул Рон:

— Потом в любви признаваться будешь, снитч на поле.

В сущности, в следующую минуту матч был закончен победой Рейвенкло. Наш очень гордый ловец спас остатки команды с перевесом всего в десять очков. Многие синие высыпали на поле, качать довольную Чжоу, а остальные начали расходиться. Поттер потащил меня вниз, чтобы поздравлять ловца с прекрасной игрой. Саманта шла за нами, потому что вроде как наш факультет выиграл. Ради сегодняшнего матча я даже синий шарфик надела: у Луны в чемодане лежали ее шедевры для квиддичных матчей, но я, честно говоря, носить их не хотела. Некоторые наивные личности говорили, что это я ради Поттера.

Сэм быстро отстала, как часто делала, если Поттер приклеивался ко мне особенно прочно, поэтому я вынужденно ходила за гриффиндорцем. Моя рука была в плену, и, сколько ни дергай, он только улыбается. Почему он вечно улыбается? У меня настроение поганое, а он счастливый ходит.

Но спустя минут пятнадцать мы все же вышли с поля. В толпе потерялся Рон с Гермионой, остальные к нам не приставали. У Поттера был такой счастливый и влюбленный вид, что даже мне ему жизнь портить не хотелось. Поэтому я пинала своими массивными ботинками песок, камни и редкие листья, молчала и старалась не кипятиться из-за внимательного взгляда Гарри.

На улице было солнечно, но холодно. Поттер еще во время матча наколдовал мне согревающие чары, так что я была вполне довольна погодой и могла бы прогуляться вокруг замка… если бы не Поттер. Он быстро и целенаправленно пер в замок. Вот только внутри он опять потащил меня в какой-то закуток.

— Что ты меня вечно по всяким злачным местам тягаешь? — возмутилась я.

— Надевай мантию-невидимку.

— Зачем еще?

— На экскурсию поведу. По самым злачным местам. Но мне сегодня Снейп намекнул, что за сплетни определенного толка меня убивать будет он.

— В чем другом бы помогал, — буркнула я, доставая мантию из сумки.

Опять вышли из замка. Идти вдвоем в невидимости было сложно. Поттер вел меня за руку, поэтому я не знала, куда мы сейчас повернем. Но через какое-то время поняла, что направляемся в сторону Дракучей Ивы. В воздухе появилась палочка, которая обездвижила драчливое дерево, и меня повели внутрь.

— Да, действительно злачные места, — произнесла я, скатившись в довольно узкий лаз. — Ты бы хоть предупредил, я бы джинсы надела, толстовку.

— А у тебя есть джинсы? Думал, ты все сожгла и оставила только короткие юбки. И то вчерашнее платье. Тебе очень шло.

— Ты об этом говорил несколько раз, — напомнила я.

— Я все еще под впечатлением. Аккуратно, тут корни под ногами.

Коридор был, конечно, такой себе: с корнями и запахом сырости, но в самом доме было лучше, чем я себе это представляла. И совсем не пыльно. Огромная кровать, несколько кресел с выцветшей обивкой, стол в царапинах. На окнах стекла, но снаружи они забиты досками наискось.

Поттер разжег огонь в камине.

— Ты сюда разве не прятаться шел?

— Ну да, прятаться.

— А тогда камин зачем?

Поттер на сразу понял, о чем я, поморщился, а потом радостно ответил:

— А! Снаружи не видно. Тоже Сириус рассказывал. Было бы странно, если бы в доме с привидениями кто-то разжигал камин, не находишь? Зимой здесь холодно, Ремус бы замерз, поэтому на камине какие-то чары, довольно прочные, к слову.

— А почему сюда? — сделала кружок по большой комнате я. — Неужели в Хогвартсе тайных мест нет?

— Таких, где бы деканы не нашли, только Выручай-комната. Но туда нежелательно.

— Это еще почему? — удивилась я, садясь в кресло поближе к камину.

— Поэтому, — из ворота свитера Поттер вытащил длинную цепочку с маленькими песочными часами.

— Маховик времени?

— Рон отдал, — хмыкнул Гарри. — Официально они все там разбиты, но он не удержался. Спер, потом почувствовал муки совести и отдал мне.

— Разве при работе с маховиком стареешь? — сощурилась я.

Подумалось, что фактическое семнадцатилетие Поттера связано именно с этим артефактом, но Гарри мгновенно развеял мои сомнения:

— Нет. Маховик — это только начало истории. Я после смерти крестного окклюменцией занялся. Буквально в первый же день каникул в Лондон прибежал. Купил кучу книг, даже в Лютный заглянул: Рон подсказал, где можно достать более-менее вменяемых продавцов. И вот все это с маховиком и изучал. И сами маховики, конечно, тоже.

— Я знаю только про ограничения восьми часов, это как-то связано с ресурсами организма…

— Да. Проживать больше восьми дополнительных часов в день вредно для здоровья и психики. А еще с маховиком не стареешь. Это связано со сменой дня и ночи. Кажется, возраст обнуляется, когда прошлое с настоящим встречаются?.. Точно не разобрался. А вот в окклюменции был более успешен.

— Ты говорил, что у тебя были видения, — подсказала мне память Луны.

Гарри сел напротив меня, опершись локтями о колени. Устало взъерошил волосы:

— Вот именно, видения, — устало кивнул он. — Наваждения Волдеморта. Вот только для такого нужно видеть противника и заклинание произносится при помощи палочки. Напротив меня Лорда с палочкой не было. Отсюда вывод: то, что происходило со мной, нельзя было прекратить с помощью окклюменции. Нигде не говорилось о том, что можно каким-то образом проникать в сны и давать ложные видения. Так я пришел на площадь Гриммо. Сириус оставил меня наследником, а в роду Блэков официально больше нет живых, так что… Я сунулся в библиотеку — они ведь были известными собирателями всяких темных заклинаний. И познакомился там с Арктурусом Блэком. Занятный старикашка. Для Блэков он просто само очарование. В общем, старик на портрете выслушал мой запрос о поиске книг, долго молчал, а потом посоветовал посетить материк и там провериться. Даже дал название госпиталя, где традиционно работают с такими проблемами. Сказал, что вряд ли дело в защите разума.

— И ты поехал? — удивилась я.

— Не сразу. Меня уже Дамблдор к Уизли привез, и только оттуда я сбежал. Согласно неприличной версии Молли и Артура, я ходил по бабам.

Я улыбнулась. Логично: куда еще может смыться шестнадцатилетний парень? Только искать романтических приключений.

— Приехал в Италию. Там мне рассказали, что за дрянь со мной и развели руками: убрать, не убивая меня, не получится. Но дали следующую наводку: в Африку.

— Колдуны вуду? — неуверенно уточнила я.

Ритуалы бывают разные, у вуду просто свои принципы проводить эти ритуалы.

— Около того. Мы же толком не знаем о них. От чистой ритуалистики цивилизованные маги давно отошли, но этот старичок в черепках согласился мне помочь. Вот только золото его не интересовало. Ты знаешь, что чаще всего просят там в уплату?

Я нахмурилась. В голове сами собой возникали картинки и отрывки разговоров — прошлая Луна вроде знала ответ…

— Годы жизни, — ужаснулась я, вспомнив. — Сколько он забрал?

— Немного, всего два. Говорили мы через его внука, но старик, хоть и занимается Темным колдовством, вполне добрый и мирный, сними с него ожерелье из черепов — и ни за что не подумаешь, что он колдун вуду. Вообще, я ему благодарен: он помог мне избавиться от очень мерзкой штуки. Ну а когда вернулся в Англию, пришли письма от гоблинов с предложением вступить в наследие. За помощь Арктуруса я обещал возродить род. Не мог же я забрать свои слова назад, пришлось надевать оба перстня.

— Всегда думала, что забирают годы жизни с конца… Вроде как проживешь меньше, а не постареешь здесь и сейчас.

— А чего с конца забирать? — уже веселее ответил Гарри. — Берут сегодняшние. Молодые. Он ведь их часто передает. Так и лечит людей. Чужими жизненными силами. Даже воскрешает.

Значит, здесь Поттер знал о крестражах еще до начала учебного года. И поэтому так взросло выглядит. Это сколько ему, получается? Восемнадцать? Волдеморт теперь может его убить. Это с одной стороны. С другой — влиять на него уже не может.

Я так увлеклась этими мыслями, что даже не заметила, как Гарри встал со своего кресла и сел около меня на пол, обняв мои колени:

— Луна, что тебя со Снейпом объединяет?

Откровенность за откровенность? А готова ли я рассказать об этом? Нет. Я ведь и не думала, что когда-то придется рассказывать. Да и что это получится? Знаешь, я читала о тебе в книгах, а еще мне 24, я фриланс-переводчик, люблю бухать, читать фэнтези и парней с красивым телом. Чудненько. Идеальный рассказ. Но и не рассказывать… Откровенность за откровенность — это не подхалимаж и не желание знать больше, это один из этапов дружбы. Да и любви. Людям нужно знать чуть больше, чем другие: так создаются связывающие нити.

— Я не могу рассказать тебе все в подробностях, — осторожно начала я, — но, скажем, Снейп изменился так же резко, как и я. И… он мне как брат. Старший.

— Не думал, что когда-нибудь подобное увижу, но… он беспокоился о тебе…

Поттер все еще сидел передо мной на корточках, а я старалась не смотреть на него. Умеет же он смущать.

— Поговори с ним, — внезапно предложила я. — Может, он тебе понравится.

— Ну если ты в него не влюблена, то я ненавижу его чуточку меньше, — улыбнулся Гарри.

— Почему ты вообще решил, что я в него влюблена? Я что, выгляжу влюбленной?

— Нет. Но мне не дает покоя его второе место в твоем рейтинге.

Теперь я не смогла сдержать хихиканье. Поттер тоже начал смеяться. Закончилось все это совместным ржачем. И как-то незаметно для меня, но я тоже оказалась на полу, а Поттер опять полез целоваться.

— А знаешь, ты крайне наглый совратитель.

Мы так и сидели на полу. Точнее, Поттер на полу, а я на Поттере. Он, конечно, не такой высоченный, как Рон или Невилл, но, сидя у него на коленях, я вполне удобно могла положить голову ему на плечо.

— Во-первых, самого совращения не было. А во-вторых, маглорожденные так и не ввели этот закон в Магическую Британию, поэтому, если я все же тебя совращу, буду обязан на тебе жениться, а не сесть в тюрьму. Или откупиться огромной суммой, но я предпочту первое.

— Все равно наглый совратитель.

— Ммм… продемонстрировать все свои умения?

Если до этого мы вполне по-детски обнимались, то теперь Поттер провел пальцем от колена до самого края моей привычно короткой юбки. Табун мурашек и жуткий испуг:

— Поттер!

— Что? Я лишь оправдываю твои обвинения.

И в шею подул, засранец. У меня тут такой возраст, что все места эрогенные. Поэтому я решила бежать отсюда, пока Поттер и правда не сделал меня миссис. На самом деле мог: по старинным магическим традициям, переспал — женись. А доказывается это довольно легко. И хотя вряд ли в истории были прецеденты, когда на экспертизу девушку тащил злостный соблазнитель… это же Поттер. С него станется.

Кто-нибудь пробовал быстро и изящно вскочить с колен парня, который на полу сидит? И не стоит. Это просто невозможно, особенно если парень явно сильнее. Поэтому встать мне не удалось. Я оказалась прижатой к полу, а Поттер навис надо мной.

— Пол жесткий, — попыталась надавить на жалость я.

— Можем перейти на кровать, — нагнулся еще ближе этот нахал.

Но как-то ловко перевернулся — и уже я оказалась на Поттере. Впервые за все время в Хогвартсе я пожалела о короткой юбке. Ее на мне уже точно нет, после всех этих валяний. А сейчас еще нужно быстро и изящно встать из положения лежа, сохраняя видимость приличий.

— Так мягче? — улыбался он, обнимая рукой за талию.

— Нет. У тебя мышцы стальные.

— Тебе прям не угодишь!

И этот хам. Одернул. Мою. Юбку. Кажется, именно в этот момент моя блондинистая сущность взяла верх и я покраснела.

— Наконец-то ты смутилась! — и такая радость в голосе.

— Отпусти меня. Уже обед скоро, я голодная.

— Мне здесь нравится, — еще крепче обнял меня он.

— Пожалуйста, — попросила я.

На самом деле, происходящее в пустом доме давно перешло все рамки приличия. И будь на моем месте настоящая пятнадцатилетняя Луна… хотя да, она бы сюда просто не пошла.

Поттер все же помог мне встать. Выглядел при этом как кот, сожравший все ведро сметаны целиком. Поговорил, поцеловал, еще и полапал бонусом — что ж ему счастливым-то не быть! Я спешно проверяла, не рассталась ли где-нибудь с частью своего гардероба. Пришлось даже юбку перекручивать. Мантии — и теплые, и невидимки — лежали у входа в комнату, и я уже двинулась одеваться, как меня опять обняли.

— Поттер, я что, домашний любимец? — попробовала возмутиться я, — Что ты меня вечно тискаешь?

— Я люблю тебя.

И что теперь говорить? Олень ты, Поттер. Хотя целуешься превосходно.

За столом Рейвенкло было особенно шумно и тесно. Сэм высокомерно отбивалась от нападок вратаря сборной. Она вроде говорила, что жениха ей уже присмотрели. Я еще удивлялась, что можно так спокойно об этом говорить. Он ее старше на восемь лет, какой-то партнер семьи. У большинства все же было несколько иначе, дети сами выбирали себе пару, хотя той и следовало пройти через одобрение родителей. У кого-то требования были высокие, у кого-то — совсем скромные. Но совсем уж по расчету — это редкость. Обычно это вынужденная мера. Значит, либо у семьи Сэм есть какие-то проблемы с деньгами или наследием… или такие проблемы есть у семьи жениха и они готовы что-то предложить другой семье.

За столом Поттер наконец-то меня покинул, и я села рядом с Джинни. Ее новый возлюбленный, Дин Томас, тоже был включен в феерию радости синего факультета, поэтому мы могли спокойно поболтать.

— Осторожно, — предупредила меня Джинни, — ваши семикурсники кое-где подменили сок на кое-что покрепче.

— Где? — тут же загорелись глаза у меня.

— Там пиво, — Гермиона оторвала взгляд от книги. Судя по тону, выпить и она бы не отказалась, но не пиво.

— Мне кажется, я нашла себе партнера, — нагнулась я к ней. — Где в этой школе можно устроить девичник?

Джинни смотрела на нас широко открытыми глазами.

— А есть что выпить?

— Я покупала контрафактный виски в магловском Лондоне. Проверила заклинанием — вроде не отравимся. Но я очень сомневаюсь, что мне из-под прилавка продали бы что-нибудь настоящее…

— Тогда можно в Воющую. Как раз суббота, преподаватели сквозь пальцы на все смотрят.

— Миона! — почти с ужасом воскликнула Джинни.

— О, Мерлин, ну что вы вечно так удивляетесь?

Я засмеялась. Всегда подозревала, что общаясь с Поттером и Уизли просто невозможно быть абсолютно правильной. К тому же, в таком возрасте все пьют. Это не то чтобы нормально, но является частью взросления. Я сама помогала Мардж затаскивать в спальни полутрупы парней. За подобное снимали баллы, а нам этого, разумеется, не хотелось. И курили здесь, причем не только сигареты. То, что школа старинная, не значит, что дети монахи. Рус вот рассказывал, как ему надоело из углов доставать полураздетых школьников.

— Мне вечером к Снейпу на обсуждение, — вспомнила я. — Выхожу от него часов в семь, как раз после сможем начать.

Миона кивнула, но наш девичий заговор нарушили вернувшиеся Гарри и Рон. Рон тут же упал на лавку, накладывая себе всего и побольше, а Гарри пристроился рядом со мной. Опять. Вечером, почти до отбоя, у гриффиндорцев тренировки на поле. После обеда они пойдут в библиотеку, у шестого курса много домашнего задания, так что я смогу вздохнуть спокойно — Гарри не сможет ходить за мной хвостом.

— Что, Луна, — усмехнулась Джинни, — Гарри тебя ни на секунду не отпускает?

— Да, — недовольно посмотрела я на довольного Поттера. — Он бы и в туалет, наверное, со мной заходил, но я пригрозила ему отрезать кое-что лишнее.

За столом расхохотались. Поттер был довольно ревнив, все это запомнили еще по прошлому году и его недолгим отношениям с Чжоу.

— Да от тебя только отвернись, сразу кто-нибудь уведет, — ворчливо заметил Поттер. — А ты вместо того, чтобы послать подальше, еще и заигрываешь.

— Я не заигрываю, — возразила я, — я издеваюсь над несчастными.

Все опять расхохотались. Подходили ко мне чаще, чем в моей прошлой жизни. Но осторожно. В связи с тем, что нас с Поттером пока нигде не ловили целующимися, то некоторые парни считали возможным меня «увести». Несчастные глупцы. Олень-Поттер тут же несся рогами вперед защищать свое. Поэтому никакой личной жизни, кроме Поттера, у меня не предвиделось. Но и молчать я не могла.

В своей, так сказать, прошлой жизни я не была красавицей. Только что попу накачала как орех. А в остальном была вполне симпатичной, но без излишеств. Однако Луне с генами повезло больше. Как только разобралась со светлыми бровями и ресницами, стала выглядеть более чем симпатично. Мне нравилось крутиться перед зеркалом и думать о том, что подростковая кукольность скоро пройдет и превратится в статную красоту Пандоры Лавгуд. Та была шатенкой, а я светлую кожу и волосы унаследовала от Лавгудов. Но фигура, черты лица — все это было копией подростковых фотографий мамы.

Сестры Гринграсс были красивее: такая аристократическая внешность. Джинни — ярче меня. Была еще признанная всеми красавица Виктория, которая торчала у кабинета Снейпа. Гермиона была похожа на римскую царицу. В школе полно красивых девочек, но Луна Лавгуд встречается с самим Гарри Поттером, значит, что-то в ней есть еще. Это мне Джинни рассказывала. Я лишь усмехалась. В долгосрочной перспективе внешность скорее вредит девушке: мне будет сложно доказать Мастерам, что я способна работать, а не только ресницами хлопать. Но пока я находила это забавным.