Плюс один

Глава 17. Соседи

Наутро мы с папой ушли раньше, чем под дверью появился грустный Поттер. Отправились в Лондон — гулять по книжным магазинам и дорогим бутикам. Я себе в подарок попросила фотоаппарат: по своей прежней жизни я успела привыкнуть к тяжести зеркалки, поэтому магический вариант меня не так уж сильно напугал. Подарок для папы у меня уже был готов: упрощенная копия моего школьного проекта. Меньше в размерах, поэтому чуть легче. Показывает уже не сказку, а летящего дракона: не слишком детализированного, в артефактах такого добиться крайне сложно, зато смотрится эффектно.

Вечером прочитала письмо от Поттера: я жестокая, и он замерз нас ждать. А нечего без приглашения приходить.

Ну, а на Рождество мы, прихватив огромную коробку печенья с глазурью, отправились к Уизли. Печеньки испекла сама, в доме были даже формочки в виде елочек и носков. Но глазурь купила в деревенском магазине: не захотелось возиться, не имея под рукой интернета с полсотней полезных советов. Все утро мы с папой разрисовывали мои печеньки, так что Рождество мне уже нравилось. Не знаю, как у маглов, но у магов это был более расслабленный праздник, чем Новый год в России. А может, просто он был такой расслабленный у Лавгудов?

Вот у Уизли было многолюдно, поэтому шумно и весело. Вечером миссис Уизли хотела послушать концерт своей любимой исполнительницы вроде Селин Дион, я бы не выдержала и трех песен подряд, поэтому мы утащили молодежь на мансарду. Вспомнив игры у Слагхорна, я предложила клеить персонажей на лоб и отгадывать. Гарри остался последним. Под общий дружный хохот, он пытался выяснить, что там у него написано. А написано было «Гарри Поттер».

Утренние подарки меня порадовали: множество конфет от факультетских знакомых, шарф и шапка от миссис Уизли, книга по рунам и виски от Руса-Снейпа. Сэм подарила забавный блокнот, он может висеть в воздухе рядом с хозяином, пока на нем пишет самопишущее перо. Я ей, как и Гермионе с Джинни, отправила подарок на грани приличия — с точки зрения магов, конечно, — мягкую пижаму из трикотажа, ведь в магических магазинах продавали вещи только из натуральных тканей, и полностью кружевную ночную рубашку. У меня тоже такая есть: вдруг захочется лечь спать особенно красивой? Когда мне было пятнадцать, я такие обожала, это в двадцать поняла, что лучшая ночная одежда — это трусы, но не будешь же так спать в комнате-общежитии?

От Поттера пришел кулон. Ожидаемо, честно говоря. Но потом я покрутила безделушку, повертела в руках цепочку… Этот олень сделал артефакт. Что-то очень сложное, но явно защитное. Тут есть руны оберегания, щита и преграды. Нужно разобрать, а то окажется, что эта штука меня телепортирует куда-нибудь при хватании за руку. Поттер может. От этого параноика и не такого дождешься.

Когда мы пришли к Уизли, Поттер уже разгуливал в свитере с оленями. Но особенно радостно он засиял, когда я сняла мантию.

— Жуть, Гарри, — честно заявил Рон. — Я начинаю переживать за твое здоровье.

— Ничего ты не понимаешь, — поддержала мой гениальный подарок Джинни. — Это мило.

— Вы теперь как настоящая парочка! — умилилась проходящая мимо Флер.

— Друг, это нравится всем девчонкам, — громко шептал Рон. — Уже одно это настораживает.

Опять играли в игры, много смеялись и слушали, как в гостиной Ремус с интересом обсуждает что-то совершенно невероятное с моим отцом. Кажется, папа говорил о своей работе в Министерстве, обсуждали каких-то животных.

До определенного момента рождественские каникулы были просто волшебными. Мы с папой несколько раз выезжали погулять. Конечно, ощущение войны буквально витало в воздухе, но сидеть дома было не намного безопаснее, чем разгуливать по улицам. Хотя Поттер оставался другого мнения, сделать он ничего не мог. А я покупала старые лампы на блошином рынке; мы с папой бродили по старинным замкам, ели гамбургеры, находили маленькие магические кварталы в крупных городах Англии.

Примерно за неделю до конца каникул папа забрал Гермиону к нам в гости. Она с удовольствием присоединилась к вечерним настольным играм и традиционному молчаливому чтению перед сном.

— У вас такая приятная атмосфера в доме, — улыбалась она, укладываясь спать.

— Мы немного отвыкли от гостей, — несколько смутилась я. — Но после Уизли у нас очень тихо.

— А ты откуда знаешь? — хмыкнула Миона.

— Пару раз, когда папе нужно было отлучиться, меня оставляли там ночевать. Никогда не могла у них выспаться. Они классные, но слишком уж… много всего.

Гермиона сонно улыбнулась. Семья Уизли жила в постоянном хаосе. И он казался волшебным, даже пленительным. Но я была рада, что у нас гораздо тише.

Утром мы отправились в гости: Гермиона хотела поздороваться с миссис Уизли, да и Джинни нужно спасать от вездесущей Флер. Я, кстати, с этой манерной француженкой неплохо так общалась. Ее красота меня не трогала, но она любила умничать, поэтому и слегка подбешивала. Но, наблюдая за Флер, в чем-то даже ее понимала: приехала к любимому, а вся его семья тебя недолюбливает. Старается быть полезной, даже несколько излишне суетится.

Когда мы с Гермионой дошли до Уизли, я с огромном удивлением узнала, что Гарри в Норе не было. Как и Рона.

— С утра встали, а их нет, — объяснила Джинни. — Уже не в первый раз, но обычно они быстрее возвращаются. Мама волнуется.

Мы сидели в гостиной, я подняла взгляд, ища знаменитые часы.

— Мама их с собой носит, — заметила мой взгляд Джинни. — Там у всех смертельная опасность.

Мы замолчали. Почему такие вещи всегда осознаешь как-то внезапно? Я помотала головой, стараясь отогнать плохие мысли. Все будет хорошо. Поттер знает про крестражи, скоро они все будут уничтожены… Но каждый раз возвращалась мыслями к Поттеру и Уизли. Куда они отправились? Покупка ингредиентов в Лютном — это очень быстро. Обо всем договариваются заранее через проверенных людей, быстро совершают обмен и расходятся. Так куда они отправились, чтобы так долго не возвращаться?..

В доме все было сделано, поэтому вскоре миссис Уизли села с нами. Мы смеялись над ее рассказами о ночных прогулках по Хогвартсу, слушали истории про наших профессоров и сами рассказывали кое-что из школьной жизни. И очень испугались, когда в парадную дверь кто-то забарабанил. Кажется, ногой.

Миссис Уизли, вытащив палочку из широкого рукава, подошла к двери. Мы с девочками подбежали к окну и судорожно вздохнули. Более странную компанию еще поискать нужно. Потому что Снейп, Люпин, Поттер и Рон Уизли, все в ссадинах и гари — это не самое нормальное зрелище.

Миссис Уизли, жестко оттолкнув Гермиону, спросила что-то у Люпина и только после правильного ответа открыла дверь. Они ввалились внутрь. Гарри и Ремус поддерживали Рона, Снейп был зол и плевался ядом.

— Настойку бадьяна! — рявкнул он, практически закидывая Рона в кресло.

Миссис Уизли уже бежала с пузырьком.

— Да не мне, Поттеру! — оттолкнул женщину Снейп.

Он уже что-то шептал над Роном. Люпин буквально упал в кресло, схватившись за голову, а я бросилась к Гарри. Правое плечо рассечено, кровь лилась не переставая. Вместе с миссис Уизли мы усадили его, разорвали на плече то, что еще не было разорванно, и принялись заливать пузырящуюся рану бадьяном. А этот олень все пытался меня обнять…

Шум в гостиной стоял невероятный, у миссис Уизли так тряслись руки, что флакон практически выпадал из ее рук. Я отобрала зелье, принялась лить сама.

— Что с Роном? — испуганным шепотом спрашивала Гермиона. — Что вообще с ними произошло?

— В Лютном, — хриплым голосом начал Люпин. — Я по делам Ордена был, наткнулся на этих двух. И на пятерых Пожирателей. А Снейп на шум выбежал. Завязался бой. В Рона что-то попало, его ноги не держат.

— Мерзкая штука в него попала, — закончил колдовать Снейп, — вызывает омертвение тканей. Это Кэрроу были. Скорее всего Алекто, она особенно любит это проклятье.

— Что с ним? — бросилась к сыну Молли.

— Уже ничего. Смог снять, — довольно мягко ответил Рус.

И тут же повернулся и рявкнул:

— Поттер! Вы что там делали?

— Кубок забирал, — Гарри вытащил из небольшой сумки чащу.

На нее непонимающе уставились почти все в комнате, кроме меня и Руса — мы стали смотреть осуждающе.

— Дебил! Дегенерат! — не сдержался Рус. — Оборотное зелье для кого варили? Трансфигурацию ты для кого учишь? Не могли замаскироваться? Ты бы тогда еще Уизли попросил на улице орать «Избранный прогуливается по Лютному!». Если бы нас с Люпином там не было, вас бы убили. Двое против пятерых — это слишком.

Молли всхлипнула, Джинни протянула ей чайную чашку, та машинально выпила ее всю. Люпин все еще сидел в кресле:

— Есть что-нибудь покрепче? — обратился он. — Все еще не верю, что мы оттуда живыми выбрались.

Джинни метнулась на кухню, а Поттер все же умудрился «уронить» меня рядом с собой и теперь обнимал здоровой рукой. Как это всегда бывает у меня, я начала бояться уже после. Дрожала всем телом. И не могла не смотреть на длинный шрам через плечо и грудь. Джинни вручила мне в руки стакан, такой же достался Поттеру. Все выпили.

— Не храни эту дрянь в доме, — брезгливо сморщился Снейп. — И хватит уже быть таким идиотом. Я пойду отчитаюсь Дамблдору. Люпин — к Кингсли, нужно как-то скрыть присутствие хотя бы этих двоих в Лютном.

Ремус рассеянно кивнул, и они вышли из дома. А я потащила Поттера с дивана:

— Вставай, бадьян, конечно, хорошо, но рану нужно промыть.

— Признайся, ты просто давно хотела увидеть меня без рубашки, — устало улыбнулся Гарри.

— Конечно, а теперь я еще хочу тебя побить, чтобы ты больше так не делал никогда!

— Ты волновалась за меня?

— Олень ты, Поттер.

— Из твоих уст даже оскорбления звучат прекрасно.

Мне все же удалось затащить его в ванную на первом этаже. Теплую мантию не восстановить, вместе с ней на пол бросила и свитер. Рус рассказывал о сектумсемпре… скорее всего, это оно. Заклинание опасное и имеет одну особенность: буквально притягивает всякую гадость, раны заживают долго, а если достаточно глубокие, то могут потом открыться, вновь начав кровоточить. Поэтому я быстро орудовала губкой, хорошенько поливая ее специальным обеззараживающим раствором. Молли часто смачивает им синяки и ссадины своих мальчишек, прежде чем начать лечить.

Страх, нагрянувший в гостиной, постепенно проходил. Поэтому во мне бурлили совершенно противоположные чувства: хотелось то орать на Гарри, что он дебил и напугал меня до смерти, то просто реветь, потому что все-таки жив. И лишь закончив промывать рану, я подняла глаза. Поттер улыбался. У него синяки по всему телу, огромная рана на груди, а он улыбается!

— Ты чего улыбаешься? — возмутилась я и хотела еще наорать, и вообще сказать все, что о нем думаю.

Но не смогла, из глаз сами собой брызнули слезы, все-таки я ко многому была готова, только не к жизни в военное время. Ну, а у Поттера сработал инстинкт: если женщина плачет, то обнимай.

Сидеть на полу, по всей видимости, будет нашей фишкой. И опять я сижу у Поттера на коленях. Всхлипываю и вытираю все никак не останавливающиеся слезы. А в голове дурацкие мысли о том, что реветь в рубашку все же удобнее, чем в голое плечо, даже если плечи широкие.

— Прости, — утешал меня он. — Я же не знал, что так получится. Мы из банка вышли, свернули за угол, чтобы уйти телепортом, а там Люпин. Он на нас даже не успел начать орать, как эти появились, в масках. Испугалась?

— Нет, — всхлипнула я, — это я от восторга тут реву.

— Ты обо мне беспокоилась? — с радостью спросил Поттер.

— Олень ты, — припечатала я. — Я испугалась, а он радуется.

— Прости. Но когда ты обо мне беспокоишься, я не могу не радоваться.

Дверь ванны распахнулась и на пороге появилась возмущенная миссис Уизли:

— Залей его бадьяном, а не обнимай. Не заслужил.

— Я верю, — возразил Поттер, — что Луна не столь жестокосердна. И будет лечить меня поцелуями.

— Вас пороть в детстве надо было, — возразила Молли. — Да и сейчас бы не помешало. Вставайте.

Повторно заливала бадьяном я его в этой же ванной. А до своего чемодана он шел в порванной мантии. Так я узнала, что Поттер и спит в пижаме с длинными рукавами.

Рунный браслет представлял из себя тонкую полоску металла, меньше сантиметра шириной. Золотой, а через примерно равные промежутки на нем красовались тонкие полоски из серебра — разделения условий.

Рунные схемы лично мне напоминали программирование. Магия работала по принципу постановки условий и временных рамок. Лично мне сложнее было перевести заклинания в руны, а вот выставлять эти условия проще всего. По браслету Поттера знающий руны смог бы определить, для чего он. Руны сокрытия и невидимости так часто повторялись на нем, что догадаться сможет даже тот, кто едва выучил перевод, и условия разгадывать не нужно. Хотя интересно: он ведь скрывает перстни на руке, при этом сама рука остается видимой, как и то, что он в руку берет. Как сделал?

Больше парни из Норы не выходили. Теперь мы с Гермионой чаще приходили к ним. А если не шли сами, то под дверью опять появлялся грустный Поттер, которому нельзя морозить незажившую рану, и мы шли в Нору с ним, просто потому что если запустить Гарри в дом, Гермиона начинала чувствовать себя третьей лишней. Она этого, разумеется, не говорила, но я легко представляла себя на ее месте: Поттер иногда бывал просто невыносим.

За пару дней до конца каникул мы тоже сидели в Норе. Ну как сидели? Частично помогали миссис Уизли, переругивались и отшучивались, играли в мяч капустой и вносили еще больший хаос в обстановку этого дома. Я, как человек далекий от деревенской экзотики, напросилась кормить куриц: они так забавно подбегали под ноги, что я постоянно напрашивалась их кормить. Дело это относительно простое и занимает совсем немного времени, поэтому вскоре я, помахивая чашкой и напевая под нос «Вахтерам», пробиралась по загроможденной тропинке дикого парка Уизли. Ну и, разумеется, Поттер вырвался с кухни и шел мне навстречу.

— Ты и минуты без меня прожить не можешь? — улыбнулась я.

Настроение было хорошим, погода приятной, солнышко светило, папа обещал приготовить что-то вкусненькое на ужин. Поттер опять полез обниматься:

— Ни минуты не могу, — признался он.

— Ой, все! Дай пройду. Нам с Мионой уже выходить надо, в темноте возвращаться не хочется.

— Луна.

— А?

— А давай поженимся?

Рассмеялась я искренне, потом поняла, что он не шутит и оскорбленно ответила:

— Нет.

— Но почему?

До дома оставалось пройти немного, я обогнула Поттера и пошагала к задней двери.

— Хочу тебе напомнить, что мне семнадцати еще нет.

— Для магических клятв это не важно. А министерский брак заключим сразу, как школу закончишь.

— Нет.

— Почему?

Я уже открывала дверь кухни. Было очень тихо. Все, кто нарезал капусту, точил ножи и занимался другой полезной деятельностью, молчали и полностью отдались делу. Ага. Могу поспорить, только что экстренно от окон отбежали.

— Ты точно хочешь это слышать? — уточнила я, ставя тарелку для пшена обратно на мешок.

— Конечно.

— Во-первых, сколько мы с тобой встречаемся? Два? Или три месяца?

— Три, — несколько оскорбленно ответил Поттер.

— Ну так вот. Во-первых, приличные девушки после трех месяцев ухаживания замуж не выходят.

Я повесила «рабочий» плащ на крючок и направилась в гостиную, где Джинни и Миона уставились в книги не поднимая глаз. Кажется, Джинни ее даже вверх ногами взяла.

— Во-вторых, — продолжала я, — в приличном обществе сначала спрашивают разрешение родителей. А я как-то не помню, чтобы ты с моим отцом разговаривал без меня.

Я кивнула Гермионе в сторону двери, и мы обе начали надевать теплые мантии и шапки.

— И в-третьих, самое главное: мог бы хотя бы кольцо для приличия взять. Без него я отказываюсь твое предложение всерьез рассматривать.

И захлопнула дверь, не дав Поттеру выйти следом за нами. Гермиона, красная как рак, залезала на свой велосипед, а за дверью ржали все Уизли разом, причем так, что стекла дрожали. Но я все же услышала голос Тонкс:

— А у нее в родне Блэков не было? А то она мне мою маму сильно напомнила…

Магический брак — это то, что я называла «уж замуж невтерпеж». Официальные браки заключали в Министерстве, но такая услуга там значилась только с семнадцати лет. Вот только в мире магов не перестали действовать старые законы, основанные на невозможности нарушить клятвы. Поэтому заключить брак можно и с помощью таких клятв у родового алтаря.

Лично мне кажется, что камень и не нужен: принесенные клятвы и так делали пару мужем и женой, не важно, где именно они были произнесены. И хотя официальной бумажки не было, и фамилии не менялись, на все вопросы о неприличном поведении можно отвечать: «Это мой супруг», и магия будет подтверждать. Сейчас таким браком пользовались только влюбленные идиоты, мечтающие сбежать: ну вроде как родня против, а мы все равно будем вместе. Это как побег с любимым в старинных романах. Впрочем, иногда такие браки заключали и с разрешения родителей. Если пара одобрена, к тому же, друг в друга влюблены, логично предположить, что такие «детки» довольно скоро окажутся в одной постели. Чтобы избежать сплетен о неприличном поведении жениха и невесты, родители решают их неофициально поженить.

Это решило бы многие проблемы, на самом деле, но Поттеру я сказала чистую правду: замуж я сейчас не хочу. Секс, конечно, хорошее дело, но и без него можно прекрасно прожить. Поттера нужно промариновать еще как минимум месяца три. И вообще, брак — это как-то слишком официально. Пуританские порядки магического мира в этом плане меня бесили просто до дрожи… И без кольца я замуж не пойду: где-нибудь в сейфах Поттеров и Блэков точно завалялся какой-нибудь симпатичный перстенек, который прекрасно мне подойдет. Пусть сначала нормальное предложение сделает. Олень.

Гермиона хихикала всю дорогу, благо на велосипедах мы добрались быстро. По дороге мое настроение взлетело еще выше, я все вспоминала лицо Поттера, когда читала лекцию о правильном поведении, — он был словно котенок, маленький и милый.

Гермиона палочкой уничтожила велосипеды, — она создавала их трансфигурацией по утрам — а я открыла дверь.

— Мы дома! Пап, если к тебе придет Поттер просить моей руки, то я еще маленькая. А если будет настаивать, то в нашем роду были арабские шейхи и положено платить выкуп золотом по весу невесты.

— Теперь понятно, каким образом моя внучка знает принципы рунных схем Поттеров.

По винтовой лестнице из гостиной спускался высокий мужчина лет пятидесяти на вид. В светлых волосах не видно седины, а голубые глаза смотрят цепко. Луна плохо помнила деда, точнее, не помнила совсем. Но легко догадаться, что это он, уж слишком фамильные черты, папа был на него очень похож.

— Ну здравствуй, дедушка, — усмехнулась я.

Тепла к этому человеку не было. Своего сына он, судя по некоторым разговорам папы, считал неудачником, который только и смог, что выгодно жениться. У деда, видимо, были какие-то надежды на внучку, но до пяти лет Луна ничем себя не проявила и дед умотал в Грецию.

— Мне кажется или я услышал издевку, юная леди?

— Что вы! К тому же, называть меня леди — это слишком. Лавгуды не были признаны аристократами, так что леди — это моя мама и обе бабушки, а я вот простолюдинка. Какая потеря.

Дед заржал. Искренне так и с удовольствием. Может, мы и подружимся, но это не точно.

— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Мой дед, Арман Лавгуд.

Гермиона вежливо поздоровалась. А дед, словно игнорируя правила приличия, предложил мне прогуляться по саду. Сад у Лавгудов был полностью волшебным, поэтому с тропинок и правда лучше не сходить.

— Твоя бабушка разбила его. Я считал это правильным, что женщина сидит дома и не особенно интересуется работой. Кто бы мог подумать, что мой сын будет похож на нее, — сказал Арман.

— Да? А папа говорил, что вы ее любили.

— Любил. Как можно не любить женщину, которую сам выбрал?

Он замолчал. Я тоже не поддерживала разговор. Ждала, пока он озвучит причину своего внезапного возвращения. Десять лет даже с Рождеством не поздравлял, а тут вдруг появился.

— Так значит, ты собралась выходить замуж за Поттера? — хмыкнул он.

— Боюсь, что оленье упрямство Поттера не оставит мне выбора, — с улыбкой ответила я.

— Как будто тебя это сильно огорчает, — заметил дед.

— А чем Поттер-то вас не устраивает?

— Тем, что Лавгудов больше не будет.

— Ой, все. Прибежали-то, только о конкурсе услышав, разве нет? До этого судьба Лавгудов вас не сильно беспокоила.

— Вообще-то, я думал, что наследие потеряно из-за твоей бабушки и мамы. Все же они были ведьмами из древних сильных семейств, их кровь могла и пересилить.

— Да говори уже, что надо, — не выдержала я. — Запретить мне выйти замуж ты все равно не можешь: у меня мамино наследство, а оно побольше, чем все сбережения Лавгудов. Так что предлагай уже, а?

Дед расхохотался:

— И правда на меня похожа! На, не позорь фамилию.

И он протянул мне что-то вроде тетради из сшитых вместе плотных листов.

— Это то, о чем я подумала? — быстро спросила, просто открыв первую страницу.

— Наработки. Мои, моего отца и деда. Чтобы потом мне старинные друзья не писали, что я забросил обучение талантливой внучки.

Тетрадь я тут же принялась листать. На вырост, конечно: нужно знать все же побольше школьной программы, хотя кое-где и мелькают знакомые принципы.

— Спасибо. А то все Поттера трясу с помощью.

— Знал бы его дед, что он рассказывает секреты семьи…

— Он еще не дорос до секретов, — честно ответила я, листая вожделенную тетрадь. — Признался, что самые сложные наработки ему пока недоступны.

— Еще бы! Его дед был таким виртуозом, что даже глядя на схему понять не получается. А они еще умели запутывать и прятать часть символов.

— На чай останешься? — прервала его я. — Или сразу прочь от войны уйдешь?