Плюс один

Глава 25. (Не)Последняя

Война официально закончилась. Какие-то стычки — эхо войны, так сказать, — еще проходили. Шли массовые аресты и суды, страну несколько лихорадило, а оставшиеся экзамены перенесли на август. Мы вернулись домой, и я вздохнула с облегчением. Поттер в поезде недвусмысленно намекал устроить свадьбу в эти же выходные, я загадочно улыбалась. Так как замуж я выхожу в первый раз, душа требует платье и шикарное нижнее белье. Даже уговорила пойти со мной Гермиону: она относительно хорошо ориентировалась в Лондоне, так что я наконец-то дошла до брендовых бутиков.

— У тебя интересный взгляд на свадебное платье, — Гермиона с прищуром смотрела на витрину, где стояло ОНО.

Белое кружевное платье с короткой юбкой и оголенными плечами.

— Это же маленькая свадьба, — пожала плечами я. — После окончания Хогвартса заставлю Поттера забабахать крутое пиршество с шоколадными фонтанами и лебедями. Как у Уизли, короче.

— Ну, только если маленькая… — с сомнением ответила Миона. — Тогда давай мерить.

— А вы с Роном? Жениться не будете?

— Я не уверена, — тихо ответила она.

— Как? Ты же говорила, что влюбилась?

— Было дело, — согласилась она, — и в этом году мы несколько иначе общались… но я не знаю… Я просто не знаю.

— Хорошо, свадьба вам пока не нужна. Померь вон то, винного цвета, тебе пойдет.

Я отвлеклась на консультанта. Парень смотрел на нас скептически, но отказать в примерке не мог. Да и не думаю, что непременно все обеспеченные детки покупают дорогие шмотки в присутствии родителей.

Поэтому мы с Гермионой примерили платья, купили оба и, довольные, отправились искать другие мелочи для моей неправильной свадьбы.

Все-таки волшебники — странные. Это я поняла, когда вертелась перед зеркалом в своем коротком белоснежном платье — я даже туфли на каблуке выбрала, хотя стараюсь не носить мини с каблуками. Но пусть Поттер порадуется.

— Твоя мама любила эти серьги, — сказал папа и протянул мне коробочку.

Тяжелые этнические серьги с маленькими красными камушками. Красные полудрагоценные — это яшма? Или агат? Кроме бирюзы, все равно ничего не узнаю.

Я примерила серьги. Усмехнулась, когда подумала, что красные камни будут под цвет нижнего белья. И впала в легкую задумчивость. Вот если бы я в свои шестнадцать крутилась перед зеркалом в белом платье… При этом собираясь выходить замуж и — внимание! — вот прям сразу после клятв наедине отправиться в спальню какого-то (пусть и очень обаятельного) парня… Меня бы ждал скандал, и замуж я выходила бы, сбежав из окна. Если бы вообще смогла. А тут сережки дарят и смотрят с умилением.

В магическом мире подобное не было чем-то из ряда вон выходящим: не особенно распространено, — все же чаще дети устраивают свадьбы уже после окончания школы — но нормально. К тому же, сама магическая свадьба оказалась забавной: фамилия у меня прежняя, и по закону мы вроде бы не женаты. Но если мы с Поттером внезапно решим разбежаться… то все равно не сможем жениться на других. Заключая магический брак, ты лишаешь себя возможности передумать — выйти замуж за другого я смогу только если Поттер скоропалительно скончается. Но, слава богу, он живучий.

В дом на площади Гриммо меня перенес Кричер. Старый ворчун смотрел на меня с легким недоверием. С Поттером этот домовик нормально ладил, хотя я и не знала, как и когда в этом мире им удалось добиться шаткого равновесия. Наверное, когда Поттер нашел крестраж…

В этом доме я никогда не была. Довольно мрачный, с тяжелой мебелью и приглушенным светом. Легко представить, что в таком живет кто-то вроде Шерлока Холмса, но никак не Гарри Поттер. Однако он стоял в коридоре и резко повернулся, когда мы появились. Кажется, ругался с портретом.

— О, Мерлин, — дрогнувшим голосом произнес он, — ты выглядишь просто невероятно!

— Старалась, — я поцеловала в щеку несколько обалдевшего парня.

Такой милаха, когда растерянный. Каблуки того стоили.

— Луна, ты просто…

— Нравится? — я повернулась вокруг своей оси, демонстрируя шикарное платье.

Ничего не скрывает. В принципе, можно было и без него идти. Как мило, что в некоторых моментах мода 97 похожа на то, в чем фоткаются на сексуальные аватарки девочки в 2017.

— Я надеюсь, что ты такой будешь только для меня, — наконец пришел в себя Поттер.

— Я бы хотела тебя позлить, но увы. Даже мне не хватит смелости в таком выйти на вечер Слагхорна.

— Еще бы голой явилась! — портрет Вальбурги Блэк за спиной Поттера не орал, но голос звучал язвительно.

— А это та дама, что называет всех нехорошими словами? — спросила я у Поттера.

— Она самая, — кивнул Гарри.

Я заглянула за плечо Поттера, Поттер заглянул в мой вырез. Женщине на портрете было навскидку лет сорок. Красивая очень — такие глаза, прямо гипнотизирующие. Хотя брезгливое выражение на лице все портит.

— И вам не хворать, — вместо приветствия пожелала я и развернулась к Гарри.

— Пойдем, — он потянул меня за руку, — Сердце Дома там.

Дверь в подвальные помещения оказалась чуть правее портрета Вальбурги Блэк, которая провожала меня недоумевающе-настороженным взглядом. Сразу за дверью начиналась длинная лестница.

— А здесь я могу тебя на руки взять? — обернулся Поттер. — Спускаться тяжело.

Я сама протянула руки, смеясь. Правильно, возьми меня на ручки. Длинная лестница, тусклое освещение, а у Гарри на руках так уютно…

Лестница закончилась небольшим помещением с несколькими дверьми. Перед нами открылась одна из них, и мы зашли в небольшой зал. В центре крупный плоский камень — в принципе, жертва примерно моих пропорций, то есть маленькая и тощая, там поместится. Поттер поставил меня на пол прямо возле камня.

Не нужны свидетели, реки крови и зубодробильные заклинания. Встать напротив друг друга, принести клятвы: отныне и до самой смерти обещаю быть верным, любить и защищать. Все вполне предсказуемо и легко запомнить. Когда клятвы произнесены, они завершаются повторным «клянусь». На короткий миг можно заметить, как тонкий лучик света словно ленточкой проскользнул между наших рук. Я увидела, почувствовала, как этот лучик стянул левое запястье, словно завязывая тонкую нитку, и тут же пропал.

Поттер сделал шаг, что нас разделял, подхватил на руки и потащил наверх. Сделал он это так стремительно, что я не смогла сдержать смех: на старт, внимание, можно! И Поттер потащил добычу в спальню.

— А где шампанское, конфеты? — хохотала я.

Поттер успел уже выйти из подвала, поэтому резко остановился возле портрета Вальбурги.

— А нужно шампанское? — спросил он.

Хорошо, что я не делала макияж даже в честь свадьбы, потому что теперь от смеха аж слезы из глаз полились. Поднимаю глаза и вижу, как заливисто хохочет вообще-то злая и вредная Вальбурга Блэк. Нет, скучно мне точно не будет. У меня же Поттер есть.

— Я опять олень? — грустно спросил он.

Вальбурга ушла за край рамы, откуда теперь раздавался сильнейший хохот, я же продолжала смеяться прямо на руках у Гарри. А тот стоял и грустно вздыхал.

— Тебе хоть не тяжело? — отсмеялась я.

— Нет, — он все так же стоял на месте, — носить тебя на руках мне никогда не будет тяжело.

— Я заметила, — чуть поерзала я, поудобнее перехватив его за шею. И легонько поцеловала.

— Только не при мне! — раздался испуганный голос мадам Блэк, — идите в спальню.

— Неси меня в спальню, — решила не травмировать психику портрета я.

— А шампанское нужно?

— Вообще-то, я его не люблю, — честно призналась я.

Дальше он уже пошел медленнее, больше смотря на меня, чем себе под ноги. И смотрел так жадно и волнующе, что я даже начала волноваться. Легкое волнение перед сексом было нормальным, но я внезапно вспомнила, что снова девственница. И хотя я сама смеялась над окровавленными простынями в любовных романах, все-таки немножко заволновалась. Бывает-то только один раз, и то, что у меня рек крови не было, ничего не значит. Может, там сложности при первом половом акте характерны аристократии. А еще мне подруга рассказывала, что у нее с парнем с первого раза не получилось…

Пока я занималась любимым девчачьим занятием, то есть накручиванием самой себя, Поттер открыл дверь в комнату. Очень светлую, что заметно режет глаз после мрачной обстановки остального дома. Стены цвета слоновой кости, легкий тюль заменяет полог на кровати, мебель светлого дерева.

Он осторожно поставил меня на пол, на темный паркет, но комната все равно казалась словно сияющей.

Я удивленно оглянулась по сторонам.

— Нравится? — улыбнулся Гарри. — Винки недавно закончила, она тоже посчитала атмосферу дома слишком мрачной для молодой семьи.

— Так значит, сделал комнату для меня?

Он не ответил. Но так смотрел, что мурашки пошли по всему телу. Поэтому теперь уже я шагнула к нему, обвивая руками шею.

— Луна, — горячее дыхание щекотнуло кожу.

Он жадно обнял меня, прижимая к себе с такой силой, что казалось, даже кости затрещали. Я не смогла сдержать резкого стона, обняла в ответ, потянулась к губам. Несколько шагов до кровати растянулись на долгие минуты поцелуев, от которых перехватывало дыхание и кружилась голова.

У кровати Гарри одним движением расстегнул молнию на платье и, сделав шаг назад, пораженно замер. Мне потребовалось всего лишь повести плечами, чтобы тяжелое кружево скользнуло вниз, оставляя меня в ярко-алом с белыми вкраплениями белье. Гарри судорожно вздохнул:

— Ты просто дьявол во плоти, — сказал он, снова обнимая меня. — Сводишь с ума…

И он тоже сводит с ума. Осторожно опускает на кровать, где шелковое белье заставляет вздрогнуть от мимолетного холода, но это ощущение вмиг вылетает из головы. Каждое прикосновение Гарри словно оставляет следы на коже, его поцелуи туманят мысли — я плохо отдаю себе отчет в своих действиях.

Гарри внезапно отстранился и, оперевшись на локти, рассматривал меня, словно искал что-то. Понимаю, что начинаю краснеть, а он совершенно серьезно и как всегда неуместно спрашивает:

— Ты ведь не сбежишь от меня?

— Какой же ты олень, — обняла его за шею, стремясь спрятаться от этого внимательного взгляда, — так спрашиваешь, будто бы я сбегала.

Последнее почти прошептала.

Цепляюсь за его широкие плечи, целую солоноватую кожу, обвиваю ногами за бедра — хочется быть еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Гарри шепчет что-то едва различимое, что забывается моментально, оставляя лишь мурашки на теле от звучания его голоса.

Проникновение все же отразилось ноющей болью, несмотря на то, что я сама этого безумно хотела — как мыслями, так и телом. Впрочем, я была к этому готова — с моей-то текущей комплекцией и кое-чьими природными данными. Несмотря на это, каждое его движение распаляло меня лишь сильнее. Кажется, я даже кричала, что люблю его…

Уставшие и счастливые, мы потом еще долго лежали на кровати в обнимку, наслаждаясь тишиной и друг другом.