Плюс один

Глава 6. Ужас Подземелий

Во вторник утром я как штык стояла у кабинета Снейпа. Как и у всех деканов, его личные комнаты располагались около факультетского общежития. МакГонагалл тоже обитала поближе к гриффиндорской башне, но ее факультет обязывает — у львов что не день, то вечеринка с тамадой и конкурсами. А вот Помона Спраут то ли доверяла детям, то ли не доверяла растениям, поэтому жила почти у самых теплиц.

Мимо постоянно шли слизеринцы, с неприязнью посматривая в мою сторону. У большинства снобизм выглядел сущим ребячеством: не знаю зачем, но раз все на нее косо смотрят, то я тоже посмотрю. Я постучалась, расслышала недовольное «войдите» и толкнула массивную дверь.

— Закрой на замок, — Рус сидел за столом, устало массируя виски.

— Конспирация прям… Прослушать не могут? Или ты и этого защитился?

— Деканов нельзя прослушать, садись уже. Завтракала? Будешь чай?

— Конечно. А вкусняшки есть?

Рус улыбнулся, встал из-за стола и принялся расставлять чайные чашки.

— Не хочу за домовиком посылать. У меня тут есть конфеты, пирожки и все для сэндвичей. Снейп часто засиживается допоздна, а еще любил мармелад с шоколадом — почти все конфеты такие.

Я с интересом рассматривала, как он расставляет тарелки на столе, и над каждой машет палочкой.

— Что ты делаешь? — кивнула я в сторону стола.

— Чары стазиса снимаю. Все, ешь.

— Я-то поем, а ты рассказывай: что за жуткая конспирация?

Рус грустно вздохнул:

— Знаешь, более неудобного персонажа для попадания и так найти сложно, а теперь еще и метки нет, так вообще атас.

— Давай по порядку. Мне, конечно, пока тут очень весело, но это ведь не вечно. Курорт рано или поздно закончится.

Показывая свою готовность слушать и не перебивать, взяла пирожок: на завтрак я уже вряд ли попаду.

— Ладно, если с самого начала, для полноты картины, так сказать, — начал Рус, откинувшись на спинку своего кресла. — Род Принцев, по сути, практически погиб. Они на заре своего существования набрали обязательств перед другими родами, после Первой и Второй мировой у них эти обязательства требовали, и все, что они смогли сохранить, — это библиотека. Как таковых богатств и домов у них давно нет. К тому же, они долгое время женились только на чистокровных волшебницах и Эйлин оказалась лишена родовых возможностей Принцев, даже магия не смогла нивелировать частое кровосмешение. Принцы надеялись, что со временем смогут вернуть себе прежние ценности, но если наследие будет потеряно, то и возвращать ничего не придется. Поэтому Эйлин вышла замуж за магла. Это известный трюк — вливание свежей крови часто помогает вернуть утраченные возможности, дети иногда получаются гораздо сильнее своих предков. Любви у Эйлин со своим мужем не было, дед такие расчеты строил, закачаешься, — все ради сильного Северуса. Принц-старший собирался сам воспитывать внука, но умер, когда мальчику не было и года. Эйлин осталась жить с маглом, который уже не был рад жене, которая почти ничего не умеет.

— Так появился Принц-полукровка? — с грустью спросила я.

Пирожок был вкусным, но маленьким. Не дожидаясь разрешения, я налила себе чаю и цапнула из вазочки несколько шоколадных конфет. Рус к еде интереса не проявлял, продолжал говорить в прежней, малоэмоциональной манере:

— Да. Вроде того. Интеллект-то у него с детства был невероятный, мать постоянно повторяла, что он будет сильным волшебником и все такое. Он сильный вырос. И вредный. Никаким затравленным ребенком и не пахнет — язва страшная. Лили любил, было такое. Но в ее уходе к Поттеру сам виноват: несмотря на все намеки своей рыжей подружки, долгое время сохранял исключительно дружеские отношения. Ухаживать за ней даже не пытался, потому что гордый осел. Но ладно. Еще в школе понял, что талант — это хорошо, но учеба после Хогвартса стоит дорого. Зельеделие выбрал как одно из самых прибыльных направлений. Надеялся, что понравится Слагхорну и тот поможет ему устроиться в Гильдию Зельеваров… но этот боров окучивал тех, кто сам является яркой личностью. Снейп же был вредным, непопулярным и малоразговорчивым. В общем, так он попал в Пожиратели смерти.

— В поисках знаний, — уточнила я.

— Скорее, его знаниями и подкупили. Малфой оплатил ему учебу, и Снейп вступил в эту шайку. Они при вступлении клялись быть верными Темному Лорду, всячески помогать ему и так далее. Ну и народ там был, сама понимаешь. Были те, кто хотел свергнуть правительство, были такие, кто реально ненавидит маглов, но были и скучающие придурки. Но почти половина вступали, как и Снейп, в поисках знаний. Лестрейнджи, например, за знаниями пришли: их отец и дед были против, но мальчишки желали учиться темным заклинаниям. Еще были романтики вроде Крауча и младшего Блэка: взаимопомощь, поддержка, все дела.

— Все подряд то есть?

— Именно. Страна непуганых идиотов — их не смущали клятвы и метка. Хотя Темный Лорд казался обаятельным засранцем. Потом он начал немного с ума сходить. Причем стремительно. Года за два из адекватного превратился в сумасшедшего. Снейп закончил обучение, получил мастерство, начал зарабатывать. Метка начала его тяготить, но снять ее было нельзя. Малфои тогда же начали противиться. К этому времени у многих глаза открылись. А Снейп еще и Лили любил. Бегал подглядывать, когда возможность была. Следил…

Тут Рус на какое-то время замолчал, потом тряхнул головой и сам потянулся к чайнику. Кабинет у него был довольно просторный, но все стены заставлены книжными стеллажами, стопки литературы лежат даже на полу.

— И что, реально до сих пор любит Лили? — не удержалась от вопроса я.

— Он, может, и гений, но все равно идиот. Он просто втемяшил себе в голову… а, не важно, — Рус едва отпил из кружки и отставил ее в сторону: — Рассказываю дальше. Дамблдор его на собеседование пригласил. Слагхорн хотел спрятать свои старые кости подальше от войны, срочно нужен был преподаватель, а зельеварение может преподавать только мастер — таковы правила. Снейп не особенно хотел, детей он всегда не любил, но на собеседование решил сходить, хотел послушать, что ему предложат. И перед ним Дамблдор проводил собеседование с этой Стрекозой, дальше ты знаешь.

— Он подслушал пророчество и рассказал Волдеморту?

— Нет, не рассказал, — Рус улыбнулся и покачал головой, — но молодой еще, жизненного опыта почти и нет. Волдеморт понял, что Снейп что-то знает, взломал его на раз. Влюбленный идиот в истерике: «Не убивайте Лили!», хотя Темный Лорд сначала на Лонгботтомов ставил, там Фрэнк был таким бравым аврором, что закачаешься. А Поттеры — род артефакторов и зельеваров. Они и Лили с радостью принимали потому, что надеялись, что зельеварение — это у нее дар. Но не суть. У Темного Лорда иногда бывали приступы прояснения сознания, он Снейпа сам окклюменции учил. А Снейп, как ты понимаешь, крайне обучаемый — ему много времени не потребовалось, чтобы догнать учителя.

Рус снова замолчал, я же недовольно хмурилась. Даже будучи фанаткой Гарри Поттера, я никогда не была сторонницей теорий всеобщего заговора, но сейчас… из рассказа Руса рождались какие-то нездоровые ассоциации.

— И тот решил попросить Дамблдора о помощи, — нарушила тишину я.

— Да. И уже с ним заключил контракт. Тот еще бред. А потом, чтобы окончательно себя закопать, этот дебил пришел в школу и согласился стать деканом.

— Почему дебил?

— Да потому что декан, на самом деле, обязан школе больше, чем директор. Директор-то вообще должность относительно новая. Раньше на его месте был человек, который за защиту замка отвечает.

На какое-то время мы замолчали, думая каждый о своем. После рассказа Руса я решила все же уточнить:

— Кстати о Дамблдоре. У нас тут, случайно, не Дамбигад?

— Как сказать… он странный, — поморщился Рус.

— Это вообще как?

Не может же его странность заключаться только в любви к ярким мантиям-платьям.

— А вот так, — хмыкнул Рус. — Он такой, не книжный. Реальный. Не могу сказать, что плохой. Но личность малоприятная. Для себя лично он мало что получил. Ему, конечно, нравится быть в центре внимания, но это, по-моему, нормальное человеческое качество. И он редко что-то делает только ради признания. Наверное, вообще делал только когда молодой был. Ну разве что Визенгамот — это его любимое место для поглаживания, потому что до него там были только чистокровные или протеже чистокровных, и он считает свой пост там самым крупным достижением.

— Это все мило, но можно по существу: мне его бояться или как?

Рус расхохотался, а я обиженно надулась и поставила уже пустую кружку на стол. Конфеты и правда все оказались мармеладными.

— Тебе — можно не бояться. А вот мне стоит. Он… человек железной воли: если берется что-то делать, то продолжает до конца. И если он решил, что Гарри Поттер будет героем и великим светлым волшебником, то он непременно дело до конца доведет. И часто подстраивает все так, чтобы мальчишка закалился посильнее. Жестокий он в этом плане. Мог бы отдать мальчика в магическую семью. Его кто угодно готов был принять. Но тогда Гарри бы вырос слишком похожим на отца, а такой героем может и не стать. На первом курсе ведь рисковал камнем, рисковал. Мог бы сам такую защиту поставить, что три школьника до него добраться бы не смогли. Но ловил тень Волдеморта.

— То есть Квирелла?

— Нет, про этого придурка он не знал. Вопреки всем фанфикам, никакого суперкрутого купола на Хогвартсе нет и внести темные артефакты можно. В том числе можно пронести подселенца. Но к Фламелю ломились несколько раз, пытались выкрасть камень, Дамблдор и попросил разыграть этот фарс с замком, надеясь поймать тень Волдеморта на живца. И где-то в середине года решил позволить мальчишке принять в этом участие.

— То есть не сразу? — мне казалось, что я все больше не понимаю смысл всего происходящего.

— Не, это он потом придумал. Даже меняли защиту.

— Странный какой-то, — вздохнула я.

— И не говори. Он вообще всегда дает Поттеру шанс показать себя героем. Говорит, что для формирования нужны приключения.

Я скептически поморщилась. То есть это типа бросил в воду и смотришь: выплыл — значит, герой, а если утонул, то что поделать, не судьба.

— Многое Дамблдор, конечно, не знал, — продолжал Рус, — но все равно тот еще жук. И колечко проклятое нацепил. Представляешь, реально напялил незнакомый артефакт. Да я даже в мире без магии ничего незнакомого в руки не брал бы, а он хватанул.

— И что, умрет через год? — вспомнила канон я.

— Вообще-то, может еще лет пять протянуть, не такое уж страшное проклятье. Но сам наверняка планирует умереть красиво и в бою. Периодически напоминает мне об обещании убить его и стать новым директором. Вот только все его планы пошли насмарку из-за чертовой метки.

Рус потянулся к столу, взял из вазочку пару конфет и съел их одну за другой, даже не запив чаем.

— Кажется, ты подошел к своим проблемам? — догадалась я.

— Ага. Без метки к Лорду явиться не могу: он меня просто прибьет не глядя и все. А если не явиться, то директором школы поставят кого-то другого, но Дамблдор не просто так Снейпа просил остаться и позаботиться о детях. Даже план уже готов: какие законы когда провернуть, чтобы маглорожденные в школу не попали — только так они не умрут. И как защитить тех, кто приедет, тоже придумал. Все расписали, вплоть до строевого похода на завтрак. Но кто это будет делать? Некому.

— И это твоя проблема?

— Конечно. Не забывай, что вместе с телом ты получаешь и обязательства. Это Волдеморт отличился и привязал договор к душе, отчего и сложилась такая ситуация. А обычно привязывают к имени и телу, так сказать. Я обещал старику, что убью его, чтобы сохранить чистоту души маленького засранца Драко. И обещал Нарциссе, что помогу ее сыну. И обещал участвовать в защите и воспитании Поттера. Короче, кругом должен. Снейп обещания раздавал направо и налево. Поэтому и не уходит он пока: совесть его гложет, нужно же мне все подробно объяснить.

— Что объяснить? — удивилась я. — У вас же память общая, разве нет?

— А ты уже вспомнила все-все? — ехидно поинтересовался он. — Хорошо хоть люди вспоминаются сразу. Когда прямой вопрос задают, быстро вспоминаешь. Но ты ведь точно не знаешь, что умеешь. Мы этим и занимаемся. Он меня учит как себя, чтобы я стал полностью им. То есть помнил и умел все сам, без прогрузок и репетиций.

Действительно, это бы значительно упростило жизнь. А то я все по ходу дела вспоминаю.

— И что планируешь делать дальше? — спросила я.

Сложно представить, как можно выбраться из подобной ситуации. А я брата люблю. Но идти бить морду Волдеморту лично я точно не смогу.

— Пока сижу и преподаю, — просто ответил Рус. — Присматриваю за мелким Малфоем. На Рождественских каникулах у меня появится время по гостям гулять, нужно будет попробовать проникнуть в сейф Беллатрикс. Диадему я уже забрал, доступ на площадь Гриммо закрыт, Поттер все перекрыл к чертям.

— Ммм… А Снейп когда-нибудь с гоблинами общался?

— В смысле?

— Ты вообще в курсе, что они за золото маму родную продадут?

— Эмм… И могут меня впустить в чужой сейф?

— Ну не настолько, конечно. Как ты думаешь твой Темный Лорд туда проник? Пара взяток — и он знает как дойти до сейфа. Вскрыть по-прежнему сложно, но добраться всяко сложнее.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Я дочь редактора газеты. Он после смерти жены немного того, но ранее Придира была журналом другого толка. И политика там присутствовала в достаточном количестве. У него были свои методы поиска информации, и в том числе он умеет правильно общаться с гоблинами.

— А с ними нужно уметь правильно общаться?

— Конечно, — ответила я. — Поклониться там, правильное место и момент для разговора выбрать, правильная взятка для правильного гоблина.

— Это как?

— Короче, не лезь в Гринготтс. Голой силой его взломать можно только с воем сирен и твоей моськой на каждом столбе.

Рус смотрел на меня скептически. В знания Луны он явно не верил.

— Слушай, я серьезно. Давай вариант штурма оставим напоследок, ладно? Лучше придумай, как самого Волдеморта грохнуть.

Рус прикрыл глаза, явно оставшись при своем мнении, но не желая спорить. Он помолчал немного, а потом все же сказал:

— Что гораздо интереснее, в Поттере нет никакого крестража.

— Как нет? — едва не подпрыгнула на стуле я.

— А вот так. Три раза поисковые заклятия пускал. Никакой темной магии в мальчишке нет. Вообще. Все перепробовал. Даже залез в библиотеку Принцев в Гринготтсе и поискал другие заклинания. Есть три заклинания на определение крестража и полсотни на определение различных остатков темной магии — почти все они говорят, что Поттер не имеет ни малейшего следа крестража в своей буйной головушке, — Рус заметно оживился: — Кстати, вот еще. Я уверен, что о наличии крестража в Гарри Поттере Дамблдор знал с самого начала: чародеем уровня нашего великого волшебника они обнаруживаются на раз-два. К тому же, Дамблдор сам не единожды намекал, что Поттера и Волдеморта связывает больше, чем пророчество. То есть он всегда знал, но даже не пытался извлечь — попробуй достань крестраж из живого мальчика.

— Может, ядом василиска вытравился? — предположила я.

Рус покачал головой:

— Не мог. Нужно испортить хранилище крестража, а не просто ядом его полить.

— Не поняла, — нахмурилась я. — Испортить — это как?

— А что тут понимать? Нужно ему было прямо в лоб зубом вдарить, чтобы крестраж уничтожился. Либо Поттер должен был действительно умереть. Это сложно, так просто и не объяснишь. Но у Принцев есть ну очень подробная книга именно о крестражах. Только не о их создании, как большинство темной литературы, а скорее их всестороннее изучение. Она, кстати, на русском написана, уж не знаю, где Принцы ее сперли.

— У Принцев в Гринготтсе библиотека? — уточнила я.

Почему-то это показалось мне забавным.

— Ну да, — тоже усмехнулся Рус. — Денег не осталось, а книги они копили веками, это их маленький бзик. В сейфе книги и то, что заработал Снейп.

— Весело. А Луна богатая наследница, оказывается.

— Да? И кого же?

— Мама была из Клиффордов.

— Ого. Ничего себе.

— Ого?

— Клиффорды были знаменитыми изобретателями. Преуспели в алхимии и чарах. А твой папа, как подсказывает память Снейпа, был сыном известного создателя рунных схем. Скорее всего, брак заключали с надеждой, что из тебя получится хороший артефактор.

— Откуда Снейп знает моего отца?

— Так Эйлин, может быть, и вышла замуж за магла, но воспитание сыну давала вполне аристократическое. Любой аристократ должен назубок знать лучших специалистов в том или ином деле.

— А артефактор…

— Специалист широкого профиля. Его основные специализации — Руны, Нумерология, Алхимия и Чары. Но Руны и Нумерология, вообще-то, весьма схожи. Их и разделили-то из-за слишком большого объема, но до сих пор берут лишь в паре.

— В теории я могу стать артефактором? — допытывалась я.

— Думаю, да. По крайней мере, родовые особенности явно привязаны к телу. У меня такая скорость запоминания теперь, что я сам себя боюсь.

— Я вообще-то тоже быстро понимаю, как рунная схема будет работать, но думала, что это мое собственное образное мышление хорошо помогает. Ладно, с этим разберусь. Что делать-то будем? Какие планы?

— Учиться, — спокойно сказал Рус.

Я даже опешила на секунду:

— Серьезно?

— А что остается делать? — пожал плечами он. — Ты вот еще попробуй к Поттеру в доверие втереться, но ты с этим и так хорошо справляешься. Учи защиту, особенно щиты. Когда придешь в следующий раз, я тебе книг подкину, сейчас выживание важнее будущей профессии. Можете в этом своем клубе заклинания оттуда разбирать. Поттеру дай. Снейп его, конечно, ненавидел, но необоснованно. Я за эти уроки к нему присмотрелся — талантливый парень… А они его на амбразуру кидают.

— И все? Учиться? — все еще недоумевала я.

Тут такое творится, а он — учиться.

— Веселись пока, — улыбнулся Рус. — Я в книгах пороюсь, зелья впрок наварю. Сейчас мы все равно мало что можем сделать — не хватает информации.

Мы какое-то время посидели в молчании. Было так тихо, что я даже услышала тиканье часов — до начала урока оставалось не так уж много времени.

— Ладно, я к тебе еще в субботу приду.

— Ну да. Книги дам, если что новое появится — скажу. Но если я буду уделять тебе слишком много внимания, Дамблдор заинтересуется, а мне это сейчас очень не нужно. У него из-за проклятия бессонница, он несколько рассеян, но осторожность не помешает.

Я встала, собрала со стола подписанные бланки и журнал отчетности — глупо думать, что за кружком по интересам совсем уж не следят.

— И, Луна… я понимаю, что твоя любовь к мини родилась в школе и не умерла вплоть до твоих двадцати четырех… но это мир магии, не порть нервы чистокровным.

— Вот еще! То, что они от мира маглов оторваны, это их проблемы. Я себе еще короткие топы купила. Жаль, что здесь так холодно.

Рус лишь покачал головой. Он не желает мириться с моей огромной любовью к мини-юбкам и коротким шортам. Но наше препирательство по этому поводу уже вошло у меня в привычку.

На Историю магии я опять бежала. В коридоре врезалась в Поттера, едва не упала, но он меня удержал.

— Привет! Опаздываю на Историю.

— Привет! Опаздываю на Трансфигурацию, — с хохотом прокричал мне вслед Поттер.

Вообще-то я надеялась, что он тайный ход прокричит, но раз нет, то бежим по главной лестнице наверх, кабинет Бинса был рядом. Может, тут и нечего сокращать?

На моем привычном месте, кроме беглянки со Слизерина, обнаружилась и Саманта. Я пролезла на свое место чуть ли не ползком, но вроде успела. Залезая между девушками, я спешно выкладывала на стол пергамент и самопишущее перо. Если его правильно заколдовать, то оно будет конспектировать все, что говорит Бинс. Правда, вместе с уроком будет записывать его «Кхм-кхм» и «Да, вы можете выйти», но это мелочи. Уж если я как-то универ закончила, прогуляв восемьдесят процентов пар, то и Историю магии за день до экзамена выучу.

— Ну что, сильно зверствовал? — тихонечко спросила Саманта.

— Прочитал лекцию о том, что мы все идиоты, и он рад, что мы хоть чему-то решили научиться.

— А можно мне к вам? — раздался тихий голосок Кэтрин, второй забитой девчонки на пятом курсе.

— Думаю, одного слизеринца бравые гриффиндорцы перенесут, — за меня ответила Саманта.

Я бы тоже включила эту девчонку. Просто у нее такой несчастный вид и я часто видела, как она плачет в коридоре. Уж не знаю, за что ее так слизеринцы не любят, но никогда не понимала, как могут в школе кого-то забивать и унижать. У меня в прошлой жизни была нормальная средняя школа. Мы пили водку в туалете, прогуливали уроки, курили и пробирались на взрослые дискотеки. Но избиение и унижение — такого не видела. Чуть позже, когда в университете записалась добровольцем для присмотра за детьми на международной олимпиаде по физике, поняла, что не везде так радужно. Постсоветское пространство привозило на соревнование крутых ботаников: они также бухали, слушали рок, встречались с девчонками и были нормальными парнями с мозгами. Такие же довольные и веселые парни приезжали из стран Азии, ближнего и дальнего Востока. Но ученики из Англии, Франции, США… это были реально забитые дети, которые совершенно не умели общаться с ровесниками, не общались даже с членами своей команды и производили жалкое впечатление забитых парней. Быть может, крутые и умные парни из этих стран просто не хотели участвовать в олимпиадах? *

*Это, кстати, из моего опыта. Только добровольцем я была условным. Но картина была именно такая. Русские, украинцы, беларусы и казахи резались в карты, обсуждали науку и заигрывали с вожатыми. А вожатые англичан и американцев (уже не студенты, а преподаватели английского с немаленьким таким опытом) жаловались, что таких забитых детей за свою жизнь встретили впервые.