Плюс один

Глава 7. Львы, вороны и прочий бестиарий

Пока я боролась с огромными дырами в знании Трансфигурации, Золотое трио привело в порядок помещение для кружка. Я прибежала туда к вечеру, неся за собой тяжелую сумку с книгами из личной библиотеки МакГонагалл. Вообще профессора здесь были крайне отзывчивыми в плане дополнительных занятий и вопросов после уроков. Наверное, это как-то связано с их проживанием в Хогвартсе? Все профессора, за исключением трех, были настоящими фанатами своего предмета и обучения детей. И на различные вопросы отвечали с удовольствием, давали дополнительную литературу и даже личные книги. И невероятно радовались, когда дети проявляли интерес к учебе. Вот и я после урока по трансфигурации проговорила с МакГонагалл почти полчаса и ушла с горой книг, где было описано, как объединять чары из Трансфигурации с рунами.

— Ого! — пораженно огляделась я по сторонам. — Вы все это сами сделали?

Это грандиозно. Помещение было огромным, всю левую стену занимали высокие и узкие окна. Деревянные решетки, что защищали стекла изнутри, явно смастерили недавно, потому что как раз напротив окон устроили площадку для дуэлей. У дальней стены на помосте стояло несколько столов для зельеварения, а по правую сторону сформировали уголок для чтения — там были и книжные полки, пока пустые, и удобные на вид кресла, и даже несколько длинных парт.

— Так классно, что нам разрешили вытащить мебель из старых классов и запасников, — восхищенно частила Гермиона, — а Слагхорн отдал столы из второго кабинета зельеварения. Только взял с меня обещание, что мы не будем здесь заниматься экспериментами, только проверенными зельями.

— Как вы только успели? — недоумевала я.

— У Гермионы не было четвертого урока, она сходила в хранилище и отметила мебель, — рассказывал Рон. — А у меня не было пятого, я все принес. Гарри с равенкловцами еще в обед на столах руны писали.

В голосе Рона чувствовалась гордость от проделанной работы. И было за что — всего за день сделать из пустого и пыльного помещения мечту заучек-энтузиастов.

— О, так вы расшифровали столы Ровены? — обернулась я к Гарри.

— Они несложные, — махнул рукой он, — но шум гриффиндорской гостиной заглушить не смогут. Мы тут подумали… Гермиона перечитала правила, мы можем заниматься и здесь. Как думаешь, Снейп нас убьет, если мы здесь уроки будем учить?

— А ему обязательно знать? — уточнила я.

— Ммм… если не будем колдовать, то не обязательно, — пожала плечами Гермиона.

— Вот и замечательно. А замок нам поставят? Мне нужно дубликат ключей Снейпу отдать.

— Поставили, — Гарри махнул на небольшой столик у входа.

Над ним висело что-то вроде пробковой доски, к которой пока была пришпилена фотография прошлогоднего ОД. А еще лежали ключи. Целых пять копий.

— Вы себе брали? — уточнила я.

— Нет, Филч только принес.

— Тогда один мне, один Снейпу, один отдадим хаффлпаффцам и два вам: с Гриффиндора больше всего народа. Точно! Забыла сказать, что я отдала одно место девочке со Слизерина, вы же не против? Она… ну, на ее факультете ей жить нормально не дают, немного защиты ей не помешает.

— Какая девочка? — уточнил Рон.

— Такая худенькая брюнетка, Кэтрин Филипс. Мы с ней сидим за одной партой на Нумерологии и Рунах.

— Пусть ходит, — переглянувшись с Поттером, ответил Рон.

Не могу сказать, что гриффиндорцы совсем уж категорически не общались со слизеринцами. По-настоящему разобщенными были младшие курсы, начиная с пятого-шестого, учась в закрытой школе-пансионе, дети все равно общались со всеми. К тому же, многие кружки вполне нормально объединяли все факультеты. Девчонки, которые ходили в кружок домоводства, уж точно общались со слизеринками вполне доброжелательно. Но все же слизеринцы были самым закрытым факультетом. И там обучалось самое большое количество снобов. У них даже были свои собственные, внутрифакультетские кружки.

Но, например, Поттер и Грейнджер часто торчали в библиотеке с Зигмундом Арджентом. Тот был номером два в кандидаты на Лучшего ученика в следующем году. Такой же аристократ с долей снобизма, но Грейнджер он явно уважал. А Рон часто шутил с Ньютом Гардбоем. Тот учился на седьмом курсе, был старостой и явным любителем пожрать и пошутить. Он даже как-то соревновался с Уизли на поедание сосисок.

В общем, львы и змеи постоянно соперничали, но не всегда это соперничество было с оттенком злобы. Были и те, кто вполне неплохо общались, хотя на Малфоя и Поттера это не распространялось. Вот уж кто друг друга на дух не переносил — только что ядом друг в друга не плевались. Вообще, всегда есть такой человек, который тебя невероятно бесит. Проблема тут в том, что школа-то с пансионом, народу мало, а гриффиндорцы большую часть уроков проводят со слизеринцами. Немудрено, что с каждым годом они бесят друг друга все больше.

— Тогда у нас остается одно место, — вспомнил Гарри. — Я все же приглашу Зигмунда. Может, согласится.

— У них же свой кружок есть, — ворчал Уизли. — Зачем ему два?

— Ты просто бесишься, что он очень умный, — напомнила Миона.

— Конечно. Умный, еще и всем в лицо этим тыкает, — согласился Уизли, — и шуток он не понимает. И платочек одеколоном брызгает. Ну мерзкий же тип.

На ужин пришлось бежать уже вчетвером. К горячему мы успели. Как и к представлению. Болик признавалась в любви Крэббу, Лелик — Гойлу. Я взяла не самое сильное любовное зелье, всего лишь то, что вызывает восхищение. Тяжелее было забрать кусочки парней. Я не планировала использовать именно Крэбба и Гойла, но они вчера так мило спали в коридоре на лавке, что я не удержалась.

— Луна? — с недоверием обратился ко мне Поттер. — Они же съехали, что это значит?

— Что? Я так рада за них, они нашли свою любовь. Такие умницы, — я постаралась сделать максимально невинное выражение лица но мне, кажется, никто не поверил.

Рон опять ржал, как и большинство зала. На меня никто не оглядывался, уже хорошо. Лелик и Болик были теми еще сплетницами, поэтому сотворить такое вполне могла и Пэнси — вчера они всем рассказывали, что Малфой ее бросил. А фантазия у Паркинсон была ну очень богатая. Боюсь что мне до нее далеко. Хотя ржала она со всеми вместе.

Такие розыгрыши были нормой в Хогвартсе. Как и различные шутки, соревнования кто больше съест, кто дальше плюнет и так далее. Что поделать, закрытая школа, скука смертная. Хотя вот вчера мне досталась анонимная записочка с признанием в любви. Я поржала. Такая прелесть. Видимо, мини-юбка разбила кому-то сердце. На Когтевране делали ставки: кто из мальчишек влюбился в Луну. Мне даже предлагали обойти всех парней, чтобы проверить, кто сильнее краснеет в моем присутствии. И да, о записочке все знали уже спустя минут пятнадцать. А вот нечего птичку отправлять вечером в общей гостиной.

— Ты до конца года планируешь им помогать устраивать личную жизнь? — осторожно спросила Миона.

Вот уж кто точно знает, что в розыгрышах нельзя признаваться. Пока не признался — не виновен.

— Да им тут и без меня помогут, — отмахнулась я и добавила шепотом: — Хотя у меня еще не все покупки закончились…

Обычно я обедала с Джинни, но как-то незаметно переползла в сторону Золотого Трио. Они вообще за обедом редко сидели только втроем. Постоянно обсуждали какие-то заклинания, новости и сплетни. Но сегодня они то и дело о чем-то шушукались. Причем Гарри на чем-то настаивал, а Гермиона пыталась его вразумить.

— И вообще, ты ничем не сможешь это доказать! — чуть громче сказала Миона.

— Доказать что? — нашла повод вклиниться в разговор я.

Гарри нахмурился, а Миона явно посчитала меня достаточно неболтливой и шепотом пожаловалась:

— Гарри считает, что Драко — Пожиратель смерти.

Я задумалась на пару секунд. Если Роулинг писала правду, то раскрытие Драко приведет к смерти этого блондинчика. Хотела ли я ему смерти? Я его вообще не знаю. Но и Поттер совсем уж злобным не выглядит.

— Тогда проверь, — я вытащила из сумки каталог товаров Уизли, — Вот.

На странице с розыгрышами было и зелье, делающее ткань невидимой. Но намочить ткань нужно очень хорошо, причем все слои, если надета, скажем, мантия, свитер и рубашка.

— Только вы же понимаете, что были какие-то причины сделать его Пожирателем? — уточнила я. — Если придумаете, как его руку в такое зелье окунуть, то убедитесь, что сплетни по всей школе не разойдутся.

Поттер с видом «и как я раньше не догадался» смотрел на страничку, где всяких зелий для розыгрыша было полно. Зелье невидимости для ткани, синяя кожа, мгновенные прыщи, зелье дурного запаха. Да там был реально набор начинающего негодяя. Просто Поттер не был фанатом розыгрышей.

— Спасибо. Я придумаю, как его в этом искупать.

— Только не при всех, — попросила я. — Не хочу быть причастной к растерзанию школьника толпой жаждущих мести.

Поттер кивнул. Я это зелье присмотрела для Лелика и Болика. Хотела добавить в гель для укладки волос, Лелик свои буйные кудри выпрямляла, так что были шансы сделать ее волосы невидимыми.

А на следующий вечер мы устроили первый сбор кружка углубленного изучения школьной программы «ОД». Нас собралось аж девятнадцать человек, и большинство радостно охало над кабинетом. Конечно, Выручай-комната давала большие возможности, но играть в прятки с преподавателями не всегда приятно. Меня даже поздравили с председательством. Сказали, что молодец и менять не будем. Еще бы: кто же еще рискнет два раза в неделю к Снейпу ходить.

Мы немного потренировались в том, что изучили в прошлом году, потом часть студентов уселись за домашнее задание, а Поттер остался помогать новеньким. Я же подсела к Гермионе с учебником МакГонагалл.

— Она сказала, что если смогу создать работающую схему, то ее отправят на конкурс, — объяснила я. — Никогда не участвовала.

— Как любопытно. Я тоже принимала участие, но просто в Трансфигурации. В рунах я не так сильна. Но давай попробуем разобраться.

О том, что Грейнджер на пятом курсе выиграла конкурс по трансфигурации предмета, я знала. Поэтому и обратилась к ней. С рунами у меня было полегче.

— У меня есть идея попроще и посложнее. Вариант первый: создать что-то вроде магловской лавовой лампы с постоянной трансфигурацией. Второй вариант — платформа для трансфигурации большого предмета.

— Возникнут проблемы с энергией, — услышал наш разговор Энтони Голдстейн, староста Райвенкло шестого курса, — где будет браться энергия для такого? К тому же, подобная работа тянет уже не на конкурс по рунным схемам, а на состязание начинающих артефакторов.

Теперь уже мы втроем принялись лихорадочно листать книги МакГонагалл и весьма эмоционально это обсуждать. Я и не заметила, как к нам присоединилась Кэтрин:

— Для энергии можно установить поглотитель, это стандартно для артефактов, — тихо проговорила она, — только делать его придется самостоятельно и способ подзарядки придумывать отдельно.

Гермиона и Энтони с уважением посмотрели на слизеринку и тут же обеспокоились поисками книг по созданию поглотителей. Но вскоре у меня на руке тихонько звякнули часы.

— До отбоя осталось полчаса. Все расходимся, — нехотя объявила я. — В воскресенье можно приходить с утра, ключи есть у меня, Гарри, Джинни и Сьюзен. Сразу после обеда будем учиться боевой трансфигурации.

Все радостно загалдели. Наивные. Я прочитала, что создание даже одного голема требует огромной силы и контроля. А именно с них хочет начать Поттер. Мне еще предстоит найти двадцать фигурок, которые мы будем анимировать.

Большинство студентов тут же начали расходиться, а я поправляла разбросанные вещи и убирала на полки книги. Поттер убирался на площадке для дуэлей. Он там неплохо так размялся с Терри Бутом, даже деревянную решетку на окне поломали. Нужная штука: так бы Поттер мог в окно вылететь.

Вполне логично, что из кабинета мы выходили последними. Снаружи Поттера поторапливала Гермиона. У меня же в сумку не желала влезать книга МакГонагалл.

— Для поглотителя, — тихо предложил Поттер, — можешь использовать свет. Как магловские солнечные батареи, тогда их можно заряжать и на свету, и обычным люмосом.

Я пораженно закрывала дверь кабинета. Гениально. Обычный люмос, как известно, выделяет больше света, чем волшебник тратит энергии. Я уж не знаю, как именно это определили, но информация в книгах есть. Говорится, что на люмос способны даже сквибы.

Хорошо, что башня Равенкло довольно близко к кабинету защиты. Флитвик зорко встречал меня на подходе к башне:

— Мисс Лавгуд, не поболтаете со мной? — предложил он. — Я потом сам провожу вас до входа в башню.

— Конечно, профессор, — я зашла в кабинет нашего декана и села в кресло у стола.

Это было небольшое помещение, где на полу стояло немало книжных стопок: профессор не видел ничего дурного в том, чтобы использовать книги как лесенки и постаменты для себя любимого.

— Ну-с, вы явно решили взяться за ум, Луна, — сказал Флитвик, забежав по книжным ступенькам на свое высокое кожаное кресло.

— Спасибо, — осторожно ответила я.

— Я правда рад. У вас были такие талантливые родители, а вы больше витали в облаках. В связи со всем этим, хочу предложить вам место старосты.

— Мне? — я аж растерялась. — А Анна? Вы же ей выслали значок.

Анна как раз жила в той комнате, куда переехали Лелик и Болик. Была она девушкой довольно скромной, очень любила уроки зельеварения, считалась лучшей на курсе. И уж точно она подходила на роль старосты больше меня. Предложение было настолько неожиданным, что я даже не знала, что о нем думать.

— Поговорите с ней, спросите ее мнения, — предложил Флитвик. — Она скажет вам, что с удовольствием отдаст значок кому угодно. Признаться честно, у меня никогда не было таких проблем с выбором старосты, как на вашем курсе. Еще до начала учебного года мне дважды вернули значок. А Анна хочет дополнительно заниматься зельеварением, профессор Слагхорн готов давать ей дополнительные уроки. У нее совсем не останется времени, а пятикурсники всегда присматривают за младшими…

Понятно все. Когтевранцы вообще по природе своей индивидуалисты, к славе особо не стремятся. И такой уж почетной должность старосты не считают. На моем курсе просто не оказалось кого-то вроде Мардж Смит, которая считает доброту лучшей добродетелью. Староста, так или иначе, будет знать все обо всех. В школе я всегда с удовольствием брала это на себя. Да даже в университете, безбожно прогуливая, оставалась старостой. Почему бы и нет?

— А давайте, — улыбнулась я. — Хотя это нечестно, вам просто больше не к кому обратиться.

Полугоблин задорно мне улыбнулся и предложил конфетку. Я отказываться не стала. Деканы и директор, кстати, зельями детей пичкать не могут. Клятва защищать и не причинять вреда. Поэтому лимонные дольки у Директора тоже оставались всего лишь лимонными дольками. Флитвик угощает шоколадными конфетами, у МакГонагалл в ящике стоит жестяная коробка с печеньем… Может, это какая-то традиция — подкармливать учеников сладким? Им об этом на курсах профессоров рассказывают? Или просто пример Дамблдора заразен. Вот Снейп никому сладкое не предлагает. То ли злой, то ли ему на курсах об этом не говорили. Или посчитал, что принимать конфетки от Мастера зелий могут лишь совсем тупицы?

С утра Анна ждала меня в гостиной. Она радостно отдала мне значок и долго благодарила. Книжку подарила. В прошлом веке выпущенную.

— Саманта сказала, ты любишь руны, — все еще трясла мою руку девушка. — А папа как узнал, что у меня появится время для дополнительных занятий, предложил тебе что-нибудь подарить. Спасибо, спасибо, спасибо.

От очень счастливой Анны я отделалась с трудом. Саманта как раз спустилась из комнаты, и мы вместе вышли из общей гостиной.

— Ее семья надеется, что она побьет рекорд Снейпа и станет мастером еще раньше, — наябедничала мне Саманта. — До начала этого года мы не знали, что Слагхорн будет преподавать зельеварение, так бы Анна, наверное, тоже сразу от значка отказалась… Получить учителя еще в школе — это явно лучше, чем быть старостой.

— Круто, наверное… в смысле, учиться у Слагхорна.

— Ты ведь тоже можешь к профессору Бабблинг напроситься, — предложила Саманта.

Я мотнула головой. Память Луны с каждым разом отзывалась все охотнее, поэтому я знала, что не всем стоит переживать о школьных учителях:

— Мне не нужно, у меня дедушка был Мастером, учитель по Древним Рунам у меня появится, едва я в гильдию зайду.

— О, точно, — тут же вспомнила Саманта. — Он ведь занимался укреплением рунной защиты в министерстве?

— Да, — ответила я.

Вообще-то, в нашей семье было не принято разговаривать о родне. Дед был самым известным Лавгудом. Чистокровный лишь в третьем поколении, женился на девушке из Лестрейнджей. Папа говорил, что бабушку не понимала даже собственная семья и они были рады выдать девушку хотя бы просто за чистокровного. Но именно бабушке Лестрейндж принадлежит идея создания «Придиры». Говорили даже, что папа на нее похож характером. Деда Луна видела всего пару раз — он благополучно умотал расшифровывать какие-то схемы в Грецию и с тех пор появлялся всего пару раз. Но о родстве с Лестрейнджами особенно не распространялись. Они были большими мастерами в нахождении скрытого, девочки в их семье рождались редко. Так что сегодняшние уголовники Рудольфус и Рабастан были папиными кузенами.

Семья мамы не афишировала себя, и о ней Луна знала и того меньше. Только то, что дом у них все же имеется. Закрыт, наверное. Луна не особо интересовалась своим наследством, а я как-то не удосужилась спросить… да и у кого?

— Я с тобой сяду к гриффиндорцам? — несколько неуверенно спросила Саманта.

Я лишь кивнула в ответ, но так и подмывало спросить: а что же ты раньше Луну себе в подружки не записывала? Никто не хотел помогать доброй и мечтательной девочке, но стоило начать препираться с Поттером, делать успехи на уроках и основывать школьные клубы, как желающих дружить стало выше крыши. Но ладно, все мы здесь люди. Да к тому же дети. Может и хотела помочь, но боялась. А разговаривать с Луной раньше было особенно не о чем.

На мою новую подружку посмотрели с пониманием. Ей было явно неуютно в панибратской среде гриффиндорцев, но Саманта молчала. Саманту можно сократить до Сэм. Стало веселее, когда вспомнила прикол из интернета. «Всем нужен Сэм». Он есть у Дина Винчестера, Джона Сноу, Фродо и даже у девочки Карли есть подружка Сэм. У меня вот тоже, кажется, теперь есть своя Сэм.

Мой отчим работал в госсистеме. Вопреки анекдотам про взятки и шантаж, большинство людей в этой системе были среднестатистическими обывателями, которые просто выполняли свой кусок работы. И он нам с самого детства говорил, что знакомства важны. У тебя может не быть денег, но если есть хороший знакомый в отделе по помощи малоимущим, то ты невероятным образом перенесешься поближе к началу списка и получишь свою квартиру. Это утрированный пример. Но в целом его работа напоминала мне муравейник. Там почти все решалось без денег, на чистых связях. Мы не были богаты, но жили хорошо. Для того, чтобы мы с Русом поступили в желанный вуз, нам помогли со школьным проектом. Участие в государственном смотре этих проектов — и вот ты уже можешь не беспокоиться о высоких баллах на ЕГЭ. Лучшее место для практики. Работа по знакомству. Поэтому я точно знала, как все это делается. И если я действительно остаюсь здесь, то нужно заводить связи. Желательно свои собственные, а не пользоваться родительскими.

И именно этим и объясняется, скорее всего, интерес Саманты ко мне. Вот стану я Мастером рун, можно будет ко мне обратиться. Может, и не понадобится, но связи всегда заводятся без точного знания, нужны ли они. И я так же могу воспользоваться связями и попросить помощи у нее. Или у той же Анны. И мне помогут, если я сама буду что-то значить. Поэтому да, у меня теперь тоже есть Сэм.

— Что сегодня новенького? — спрашивал у меня Поттер, когда сова принесла «Придиру».

— Нарглов официально не нашли, но еще пару раз видели, — огрызнулась я.

Подшучивание над папой Луны меня несколько раздражало. Он все же для дочери старался. Ведь неглупый мужик, мог бы многого добиться. Но когда жена умерла, бросил работу, отказался от ученичества и занялся созданием сказки для дочери. Его рассказы были преувеличенной правдой. Он много знал про магические расы, рассказывал интересные истории про зоологов и ботаников магического мира. Может, он и выдумал для дочери мозгошмыгов, но все равно оставался человеком умным и цепким. В Отделе Тайн он занимался исследованием магии в растениях и животных, они искали причины, по которым есть и обычные растения, не имеющие никакого отношения к магии, а есть и такие, которые лишь накапливают магию. А после взялся за «Придиру», которую его мать основала как журнал для публикации различных магических теорий.

Хотя там были и более правдивые статьи. Отчеты путешественников были особенно хороши. И даже была колонка с забавными зельями сомнительного назначения. Печатались стихи и рассказы, публиковались политические обзоры. И хотя примерно половина всех статей были полной чушью, тираж у журнала был приличный. К деньгам Клиффордов прибегали только для закупки товаров к школе. Луне ни в чем не отказывали: те же самопишущие перья, чемодан с чарами расширения, полное собрание книг по школьной программе.

И мне сегодня нужно было обязательно ему написать. Потому что давно не писала. Ведь Луна действительно обожаемый ребенок. Ну, и еще потому, что стала старостой, ребенок всегда о таком рассказывает. И про ученические клубы. И снятие денег со счета. Луна любила папу и часть ее отношений к людям передалось и мне.

— Ты обиделась? — удивился Поттер.

— Нет, просто достали эти вопросы с издевкой.

Люблю честность. Люди всегда ее стесняются и не знают, куда смотреть. Однако Поттер явно был не из этих людей, он просто смело встретил мой взгляд и кивнул. Ну надо же.