По ком плачет рябина

Глава 9

– И помни, Мирабель – мастерство ведьмы кроется не в ее гримуаре или количестве заученных и отработанных вязей или заклинаний, а во внимательности, собранности и сосредоточенности. Ты можешь довести все свои действия до автоматизма, знать все наговоры назубок, но стоит лишь один раз расслабиться и упустить малейший нюанс в ритуале, как тотчас же последует расплата. И чем серьезнее и труднее ритуал, тем тяжелее последствия. В некромантии и вовсе малейший промах может стоить тебе жизни. Поэтому никогда – никогда, слышишь! – не ослабляй бдительности. Поняла меня, Мирабель?

– Да, бабуля, – пробубнела себе под нос двенадцатилетняя я, недовольная и практически оскорбленная подобным недоверием. – Я всегда внимательная.

– Хорошо, коли так, – с сомнением в голосе протянула бабуля. – Ну, давай тогда сама. Подготовь этот вольт к ритуалу.

Бабуля махнула рукой: по избе прошел сильный ветер и оставил после себя огромный черный круг на деревянном щербатом полу, что был призван заменить пентальфу, и высокий, с человеческий рост, вольт в самом центре.

Я встала и, не обращая внимания на предательскую дрожь в руках, принялась готовить вольт к базовому ритуалу.

Первым делом посыпала круг полуночной солью и золой. Это для базовой защиты. От нечисти, конечно, не поможет, но преимуществом в несколько минут на быстрое и правильное завершение ритуала обеспечит. Потом свечи. Так, как там бабуля говорила? Красные с золотой каймой для сердца и магии ставим вокруг груди. Это просто. А вот потом… Белые свечи для духа и жизни. Значит, ставим у головы вольта. Вроде правильно. По крайней мере, бабулина швабра все еще спокойно стоит у печи. Ну, значит, с черными еще проще! Для праха и тела – размещаем у ног.

Личная привязка из ценной для творящего ритуал вещи на грудь. Я аккуратно уложила свой браслет, временно заменяющий ценность, на грудь вольта. А браслет в виде рябиновой веточки и правда был моей драгоценностью, ведь его мне, между прочим, подарила сестренка, когда у меня ведьмовской дар открылся.

Так, еще нож. Наверное, вот этот, острый, нужен. А то ведь какой от тупого клинка прок, если что-то пойдет не так и придется защищаться? Странно, а мама всегда говорила, что атаме нельзя порезаться. Наверное, у бабули разные виды атаме, каждый для своего ритуала. Недаром же она одна из сильнейших ведьм Ковена, которая состоит в самом его Совете!

Я вытерла испарину со лба и, покосившись на алтарь, тихонько простонала. Теперь дело посложнее.

Так, что тут у нас? Живая земля… та, что с мерзкими живыми червями… фу… и живая, чистейшая, с алмазными льдинками на стенках амфоры, вода. А вот тут у нас пепельно-черная зола – мертвая земля – и вязкая, резко отдающая гнилью и болотом, мертвая вода.

По какую руку их размещать? Вечно их путаю! Так, как там принято? За правым плечом ангел блуждает, за левым – бес помогает. Ага, значит, живое по правую сторону! Погодите, но ведь левая рука у нас принимающая, а мы тогда, выходит, мертвое себе оставим? Тогда наоборот? А если ведьма левша? Как же там бабуля учила?

Погрузившись в сложнейшую дилемму, я не сразу расслышала тяжелый вздох бабушки. Ну все, сейчас снова за швабру примется!

– Эх, Мира, Мира. Ну что, снова в руках запуталась?

Я виновато опустила голову. Бабуля мягко улыбнулась, забрала у меня амфоры и подошла к пентаграмме.

– Смотри и запоминай, Ряба. Если путаешься в руках, то вспомни о сердце. Сердцем и выбирай. Где ты слышишь сердце? Слева? – и бабушка разместила «живые» амфоры по левую сторону от вольта. – Со свечами не напутала, уже молодец. Даже не представляешь, какая беда может приключиться, вздумай ты поставить праховые свечи у головы. Такое разве что некромантам дозволено, да и то лишь в жертвенных ритуалах. Кстати, войд как раз для таких ритуалов используется.

– Войд? – переспросила я, блуждая глазами по столу в поисках названного атрибута.

– Жертвенный нож, что ты вложила в руку кукле, – кивнула бабуля на острый клинок. – Таким обычно рассекают горло или грудь агнцу для завершения ритуала.

– Рассекают? – я живо представила сей неприятный процесс и испуганно прикрыла свою грудь ладонью.

– Да, но тебе пока рановато знать о таком. Надеюсь, что никогда и не доведется, – бабуля убрала страшный клинок в ларец. – При неосторожном обращении им запросто и себя обречь можно. Даже маленькая царапина, оставленная войдом, может принести огромные неприятности в ритуале.

– А если бы я сейчас порезалась? – ахнула я, запоздало спрятав руки за спину.

– Так у нас же и ритуал ненастоящий, – ответила бабуля и подошла ко мне. – Не волнуйся, Ряба, я же рядом. Ежели что случится, подсоблю, уберегу. Мою любимую внученьку никому в обиду не дам, – и она крепко меня обняла. – Так, Мирабель, а теперь все сначала.

И она взмахнула рукой, снова все перемешав…

Я невидяще смотрела вперед, перебирая в вязких воспоминаниях ключевые детали.

Белые свечи для души и жизни. Обязательно ставить у головы. Обязательно! Тогда почему… и как я сразу их не заметила? Почему черные свечи стояли в голове, а белые – в ногах? Наверное, здесь какая-то ошибка. Мама, должно быть, что-то напутала. Или Алия. Они ведь спешили, конечно, могли напутать! Но перепутать атаме с войдом? Только не такая опытная ведьма, как Ирга Дишел! Вот только… для чего тогда им понадобился войд?

– Почему? – тихо прошептала я, слепо глядя на лежащий в пепле проклятый жертвенный нож с нашим семейным гербом на рукояти.

Да, именно его я и видела в руках мамы. Но не смогла как следует рассмотреть из-за слепоты. Или все-таки не желала видеть? Не желала признавать. Была уверена, что занесенный над моей бездыханной грудью клинок – самый обычный атаме. Что уж мама никогда бы…

Время для меня замерло. Остановилось. Умерло.

Как и я сама. Теперь уж наверняка.

Мужской голос совсем рядом что-то быстро говорит. Кто-то берет меня за плечо и заставляет подняться. Я послушно встаю на ноги, а в глазах все еще стоят черные свечи у головы. И жуткий войд, готовый в любое мгновение разрубить и без того истончившуюся до предела нить моей никчемной жизни.

– Рябина, ты слышишь? Я вытащу тебя отсюда! Держись и не смей плакать!

Голос Ридена, глухой и далекий, едва долетает до моего сознания. Но даже таким он безумно действует мне на нервы.

– Я не плачу, – в каком-то полубессознательном состоянии на автомате ответила я. – Вот ведь пристал.

– Да? – в его голосе отчетливо слышится сомнение, чем злит меня еще сильнее.

Впрочем, эти злость и раздражение практически тут же сошли на нет, оставив после себя лишь равнодушие. В памяти снова вспыхнуло воспоминание о беспомощном теле в окружении свечей. А потом угасло, уступив место пустоте. Никаких мыслей, плана или идей. Лишь слепой мрак как снаружи, так и внутри, словно по чьему-то безжалостному щелчку все желания и мечты, чувства и эмоции в один момент обратились в прах.

В солнечном сплетении, где даже в самые мрачные времена всегда теплится последняя искра, сейчас было пусто, будто алчные твари Закраины выели и выпили все подчистую, оставив на закуску лишь сухую измотанную оболочку.

За пеленой безвольной апатии совсем рядом послышалась тяжелая поступь.

– Рябина, посмотри. Смотри на меня. Вот так, – мужские ладони крепко обхватили мое лицо. А потом моей правой щеки коснулась немного шероховатая, но теплая подушечка его пальца, бережно проведя дорожку до нижнего века. – И правда, ни слезинки, – в голосе мужчины скользнуло удивленное восхищение. – Ты молодец, Рябина.

На голову легла тяжелая ладонь и ласково потрепала по волосам, снова распалив только-только унявшееся было раздражение. Но вместе с раздражением внутри зародилось еще одно чувство. Теплое, едва различимое, но до безумия приятное.

Я ощутила сильные руки на спине и под коленями, затем резкий подъем и невесомость. Меня взяли на руки? А нет, бросили. Не потянул, видать, ношу ведьмы-то. Неприятно. Но так лучше, спокойнее.

Снова руки! Очередное минутное мотыляние по сторонам – и новое падение. Да еще в какие-то сухие кусты. Больно, между прочим!

– Дартадово отродье! – тихое чертыхание у самого моего лица немного удивило. – Да что вам тут всем надо? Она же не…

«Снова белобрысый бесится», – пронеслось у меня в голове.

Первые осознанные мысли и уже привычное раздражение на Стража немного отвлекли, вернули в реальность. И тут я поняла, что белобрысому очень даже было с чего беситься!

Мое изменившееся зрение снова предоставило мне возможность лицезреть жуткие заплесневелые деревья и развешанные повсюду белесые нити паутины. Лишь небольшой участок был чист от плесени, и он расстилался как раз надо мной и Риденом. И с каждой секундой становился все уже.

Я поморщилась и машинально открыла рот: в нос вдруг ударил знакомый сладковатый запах только что освежеванного мяса!

– Да что происходит? Что вас всех сюда… кто здесь?

Я вздрогнула: голос Стража моментально изменился. Ни надменной серьезности, к которой я уже привыкла, ни мягкой доброжелательности, к которой мне не привыкнуть в принципе – ничего этого не было и в помине! Только пугающая угроза, от которой пробрал озноб. А еще отвращение и… испуг?

– Назови себя, – требовательно приказал кому-то Риден.

Теплая рука на моем плече шевельнулась, а потом решительно притянула меня к крепкому телу. Я буквально застыла на руках Стража, силясь понять, как мне следует отреагировать на его дерзкое своеволие. Вспомнив о раздражении, я приготовилась оттолкнуть мужчину, но внезапно ощутила, что мое недовольство быстро тает, уступая место странному теплу. Совсем как в тот раз, когда он погладил меня по волосам. Слабое, еле теплящееся, но уже бесконечно дорогое. Упоительное чувство покоя и уюта, которое зарождается в крепких объятиях любимых и живет в счастливой улыбке каждого из них.

Тепло внутри разгорелось сильнее, обратившись в пламенный кокон. Я выдохнула густое облачко горячего пара и закрыла глаза, сконцентрировавшись на огне, раздувая пламя и разгоняя жар по всему телу. Стало так хорошо и спокойно. Даже мерзкий мясной запах, казалось, отступил перед крепнущей силой ведьмы.

И только мне показалось, что я снова обретаю контроль над происходящим и, главное, над своими эмоциями, как мужская рука на моем плече вдруг соскользнула. Мужчина быстро отстранился, поднялся на ноги и ушел, оставив меня в полном одиночестве судорожно сжимать комья пепельной земли.

Ушел. Бросил. Понял, что со мной не выбраться. Оно и правильно. Чего можно ожидать от полуживой ведьмы, которую бросили даже… В груди шевельнулось что-то противное, липко-болезненное, задувая с таким трудом зажженные искорки надежды.

Моя рука непроизвольно полезла под мантию и нащупала длинный клинок. Похоже, у меня больше нет выбора.

– Кто ж знал… – прошептала я своим ладоням, в одной из которой покоилась рукоять с фамильным гербом.

– Да чтоб вас разорвало! Кто вами управляет? – неожиданная порция ругательств выдернула меня из плена губительного намерения. – Рябина, можешь встать?

Я замерла: он все еще здесь? Не ушел? Почему?

Подняв голову, я прищурила подслеповатые глаза. В десяти шагах от меня Риден грозно щелкал кнутом у самого края полупрозрачной изумрудной ограды. Было заметно, с каким трудом ему дается удержание защитной печати и сопротивление неутомимым белесым сущам, которых не останавливал даже барьер.

А вокруг печати, куда ни глянь, в густом мраке прямо позади заплесневелых деревьев притаились безобразные, сочащиеся гноем и слизью, морды бесов. На Стража они не нападали. Они не нападали даже на Заблудших. Потому что им не было нужды распыляться на почти ссохшуюся часть того, что когда-то было душой, если впереди их ждало отменное угощение из одной полуживой ведьмы и полного решимости и сил Стража.

И бесы, точно хищные твари, выжидали подходящий момент, беспрестанно облизывая распухшими языками алчную пасть.

Судя по быстро уменьшающемуся диаметру безопасного участка, ждать им осталось недолго.

– Рябина, приди в себя! – Страж подскочил ко мне и довольно ощутимо встряхнул. – Можешь встать?

– Больно, – слабо отозвалась я, едва не выронив войд.

Почему он? Из всех людей и сущей. Только он один. Почему же?

– А будет еще больнее, если не поторопимся. Ну же Рябина, очнись! Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, поднимайся.

– Зачем ты мне помогаешь? – равнодушно произнесла я, сжимая войд все крепче.

– Сейчас не время это обсуждать! – Риден рывком поднял меня на ноги, но мои колени тут же подогнулись, и я завалилась на бок – Морт еле успел меня подхватить. – Ты должна бороться, понимаешь? Иначе нам отсюда не выбраться, – Риден осторожно опустил меня на землю.

– Так уходи.

– Рябина, лярву через печень! – Страж едва не взвыл. Но тут же отвлекся: барьер позади полыхнул и отозвался жутким треском.– Очнись же! – бросил он через плечо, встав наизготовку у края мерцающей изумрудной ограды. – Иначе станешь Заблудшей! А то и вовсе… Хочешь сгинуть в таком месте, так ничего и не узнав?!

«Сгинуть, так ничего и не узнав.» Много он понимает! Сам, поди, тоже не за милосердие в Дартаде оказался! Ну и сидел бы себе тихонечко в этом богами и бесами забытом месте! Но нет же, ему непременно нужно было сунуть свой нос в мои вязи. А теперь, смотрите-ка, еще и поучать меня вздумал.

Моя рука с зажатым войдом непроизвольно дернулась, словно демонстрируя готовность в любой момент нанести удар. С плеча съехала мантия. Я потянулась, чтобы поправить, и нащупала свою мантию там, где ей и полагалось быть. Поднесла к глазам кусок съехавшей ткани и прищурилась. Потом подняла голову и снова присмотрелась к мечущейся вдоль изумрудного барьера фигуре.

– Морт, лярву через печень, – попробовала на язык чужое ругательство. – Не нужна мне твоя… твое…

Я уперлась руками в пепельную землю, привстала на колено. Сделав еще одно титаническое усилие, все же поднялась на дрожащие ноги. Слепо выставила руки вперед и попыталась подойти к Стражу. Но тут же споткнулась о какой-то корень и, неуклюже перебирая ногами, полетела вперед. А потом и вовсе рухнула, завалившись на бок. Хорошо еще, что подо мной оказалось дерево, на ствол которого я так неудачно приземлилась.

Точнее, хорошо было, пока на стволе не зашевелилась мерзкая белесая масса, нежно обнимая мои плечи рыхлыми конечностями. По шее скользнула противная вязкая влага.

– Пшел, – прошипела я, с трудом подняв руку и вцепившись в творогообразную голову Заблудшего, – вон, – я собрала все силы, какие остались, и, стараясь вызвать знакомое чувство покалывания в кончиках пальцев, крепко ее сжала.

– У-уйфхш-шаор-р, – сущь издала звук, отдаленно похожий на шипение и бурление прохладной воды, когда погружаешь в нее раскаленную кочергу.

Давление на плечи ослабло, по рукам поползла противная слюноподобная слизь.

– Еще и мантию загадил, выхухоль, – тихо ругнулась я, с удивлением ощутив в солнечном сплетении знакомое тепло. – А все из-за этого ведуна и его плаща, будь они неладны.

Вспомнив, из-за кого я тут разлеглась, я снова попыталась встать. Но вдруг сверху, прямо над головой, раздалось отчетливое шуршание. За которым тут же последовало утробное голодное ворчание, от которого у меня волосы встали дыбом.

Мне не нужно было смотреть вверх, чтобы знать, что в корнях дерева прямо сейчас готовится к своему прыжку алчный бес. Очевидно, сняв с себя мантию Ридена, я осталась абсолютно без защиты. Да еще, скорее всего, вышла за пределы барьера, когда пыталась приблизиться к Стражу. А может, пока я бессознательно ползала по земле, барьер сам ушел, оставив меня за пределами. Или вовсе исчез!

От этой мысли мне стало нехорошо. Ведь если так сталось, что барьер действительно растворился, это значило бы только одно….

Поэтому я больше не слышу щелчков его кнута и злого шипения?

– Морт? – тихонько позвала я, с ужасом ощущая гнилое дыхание скорой расправы.

Я снова обратилась к солнечному сплетению, пытаясь усилить покалывание в пальцах.

Нет, погодите! Живая магия их только привлекает!

В памяти вспыхнули сцены противостояния со Стражем, когда я, как последняя дура, швырялась направо и налево магией из живого Родника, и я похолодела от запоздалого осознания, что вся эта ситуация возникла только лишь из-за меня.

– Риден.

Корни сверху громко затрещали, урчание переросло в рычание. Я инстинктивно вскинула руки, готовясь к нападению. А в следующее мгновение прямо передо мной пролетел белоснежный искрящийся ком. Шипение с рычанием переместилось влево, а через секунду и вовсе смолкли.

Что же произошло?

– Рябина!

– Сеймур, – не задумываясь, ответила я знакомому голосу. И только через минуту до меня дошло. – Сеймур?

Я неуклюже повернулась всем телом на звук и глупо уставилась на белую клеенчатую рубаху беловолосого парнишки.

– Мур, – с сомнением протянула я, испытав легкий укол разочарования. – Это ты?

– А ты ждала кого-то другого? – нарочито обиженным голосом осведомился парень и закатил глаза.

Этот высокий и широкоплечий парень с ясным взором и ловкими движениями был совершенно не похож на щуплого, слабого мальчишку с опущенными плечами, что в Атриуме ходил за мной тенью. В голосе парня отчетливо слышалась сила и уверенность в себе. А еще до боли знакомое себялюбивое бахвальство, которым наглец частенько любил подстегивать ведьмино самолюбие.

– Сеймур? – не веря своим глазам, прошептала я. – Это правда ты?

– Да я, это я! Очнись уже, Рябина! Из-за твоей жалости к себе здесь сейчас жарче, чем в жертвенном костре Ковена.

Парень быстро встал на четвереньки и зашипел, по-кошачьи выгнув спину. Волосы на его голове встали дыбом, а потом и вовсе явили Мертвому миру милые кошачьи ушки. Обратившись в белый волосатый пучок с хвостом и ушами, он с силой влетел в ближайшую тварь, отбросив ту во тьму, а затем быстро пронесся вдоль, усиливая и расширяя границы барьера.

– Но как…

– Ты звала меня, – кот снова вырос и обратился в человека. – И просила помощи, забыла?

– Но, – в моей голове все окончательно перемешалось.

Внезапно Сеймур снова зашипел и резко обернулся. И вовремя: рукоять кнута застыла всего в нескольких дюймах от его лица.

– Заблудший? – отрывисто спросил Риден, удерживая вторую часть кнута с когтем наготове.

– Сеймур вообще-то, – с вызовом бросил парень, сверля подозрительным взглядом Стража. – Я пришел за своей хозяйкой.

– Ну и какой у нас план?

Риден смерил Сеймура оценивающим взглядом, нахмурился и отвернулся на треск, который раздался совсем рядом.

– Ясно. Плана нет, – с издевкой бросил Сеймур и подошел ко мне. – Ты пока отвлеки их, а я… – бросил он Стражу и без лишних церемоний он подхватил меня, чтобы поднять.

И тут же схлопотал от меня звонкую пощечину.

– Рябина! – охнул парень, качнувшись.

От неожиданности он отступил и, запутавшись в собственных ногах, упал. Я поднялась и нависла над парнем, едва сдерживая клокочущие в груди эмоции, которые странным образом придали мне сил. Треск за пределами барьера стал громче.

– Хороший план, – холодно уведомил Морт, даже не оборачиваясь. Но в его голосе отчетливо скользнула ирония.

– С тобой мы потом разберемся, – чуть повернув голову в сторону пообещала я и снова посмотрела на скукожившегося фамильяра.

– Рябина, я, – как-то быстро сник Сеймур, пряча от меня взгляд. – Я хотел тебе все рассказать, но не мог из-за разбитого обета. Я был скован цепями и…

– Ты бросил Алю, – я склонилась к Сеймуру и сжала кулаки. – Я просила тебя вернуться и присмотреть за ней. Что ты здесь забыл?!

– Я тебе, между прочим, помочь хотел, – возмущенный такой несправедливостью фамильяр вскочил на ноги. – Я даже обет из-за тебя разбил и…

– Не нужна мне твоя помощь! – рявкнула я и схватила парня за ворот рубахи. – Мне нужно было лишь, чтобы ты присмотрел за сестрой! Чтобы был рядом, когда мама исчезла. Чтобы ты делал то, что должен делать любой фамильяр – берег наш дом и семью!

– Ты тоже моя семья! – вскрикнул Сеймур, обхватив мои ладони. – Из вас троих именно ты больше всего нуждалась в защите! Ни Вольре, ни Алии ничего не угрожало с самого начала. Потому что Ковену нужна была только ты! А я, – Сеймур сжал мою ладонь, и я только сейчас заметила на его руке красные следы от цепей. Точно такие же покрывали крест-накрест и его шею. В моей груди что-то болезненно сжалось. – Из-за этого бесовского обета я не смог отвратить твое попадание в Закраину. Проклятые усы, я даже сказать тебе ничего не мог! И знаешь, ты абсолютно права, – Сеймур отвел взгляд и нервно хохотнул, – я и правда никчемный, бесполезный…

Договорить он не успел – я крепко обняла никчемного и бесполезного фамильяра.

– Я рада, что ты здесь. Правда, рада. Просто столько всего произошло.

– Я знаю, Мира, знаю, – Сеймур крепко обнял в ответ. – Прости, что меня не было рядом, когда ты больше всего во мне нуждалась.

– Ты рядом, – прошептала я, с удовольствием ощущая на своей шее мягкие шелковистые волосы. Словно шерсть у холеного домашнего кота.

– Так, если вы там разобрались в своей семейной драме, – подал приглушенный голос Страж, разрушив нашу с фамильяром идиллию, – предлагаю отсюда убираться.

– Он нам точно нужен? – голубые глаза Сеймура алчно сузились. – Может, спихнуть его за барьер?

– Ну, – ухмыльнулась я, вдруг ощутив в груди невероятное облегчение. Будто все это время я таскала на себе огромные пудовые гири и только сейчас нашла в себе силы их сбросить. – Ведун хорошо ориентируется в Закраине и обладает неплохим оружием.

– А еще хорошим слухом и злопамятностью, – недовольно буркнул ведун. – И барьер подчиняется мне, если вы забыли.

Сеймур мгновенно скис, но тут же снова воспрянул духом.

– Я могу попробовать их отвлечь, – предложил он и повернулся к Стражу. – А ты поможешь Рябине…

– Не выйдет, – перебил его Риден. – На фоне источника, что влечет сюда сущей, – он многозначительно посмотрел на меня, – ты слишком, как бы это помягче выразиться, – Морт злорадно ухмыльнулся, – унылый.

Риден вел себя уверенно, даже немного вызывающе, но я видела, что держится он из последних сил. Порванная и изрезанная мантия все еще скрывала раны на его теле, но его лицо и руки, покрытые бесчисленными серыми царапинами и ссадинами, говорили об ожесточенном бое, который он вел все то время, пока я беспомощно барахталась на земле, изо всех сил жалея себя и свою жалкую долю.

– Прекрасно! – махнул рукой Сеймур и вдруг напрягся. – Погоди. Ты же не предлагаешь Рябину…

– Нет, конечно, – махнул рукой Морт. – А не то плакала моя личная жизнь, – он покачал головой.

И хотя он все еще стоял ко мне спиной, я прекрасно расслышала его тихий смешок. Все припомнил мне, гад!

– Как бы тебе самому потом плакать не пришлось, – на автомате ответила я и задумалась, прислушиваясь к бьющемуся в груди клубку эмоций. Сильных, горячих. И крайне разрушительных.

Нет, унять их сейчас не вариант. Слишком силен во мне гнев, слишком глубоки непонимание и обида. И, как вишенка на торте, огромная разрастающаяся благодарность к двум потрепанным душам, что спина к спине сейчас встали на мою защиту.

Я выпрямилась, глядя на огромное корявое дерево в полсотни шагах от нас.

– У меня идея.

Парни переглянулись и уставились на меня с некоторым недоверием, что несколько притупило во мне чувство благодарности.

– Что?

– Как показала практика, – смело начал Риден, снова переглянувшись с Сеймуром, чем выбесил меня окончательно, – все твои идеи… как бы это помягче выразиться…

– Фатальны! – закончил за него несносный кошак и важно закивал. – В основном для тебя самой. Но всем остальным потом все равно прилетает по остаточному принципу.

– Крепко прилетает, – кивнул Риден.

А потом охнул и согнулся, пропустив атаку через брешь барьера.

– Как будто у вас есть выбор, – буркнула я. А потом мстительно добавила. – Могли бы и промолчать. А то я ведь и заплакать могу.

– Нет!! – вдруг одновременно воскликнули парни и с ужасом уставились на меня.

А я с удивлением – на них. Они что, правда поверили, что я могу вот так взять и… Совсем уже?

– Идиоты! – выпалила я и отвернулась.

А потом быстро встала на колени и приложила ладони к пепельной грязи.

– Риден, можешь сделать барьер меньше. Но тебе придется продержаться еще немного. Справишься?

– Без проблем, – хриплый голос донельзя уставшего Стража говорил о том, что проблем у нас как раз хватает.

Вообще, заплакать и рвануть за пределы барьера, чтобы отвлечь лярв и бесов на себя, было как раз неплохим планом. Я уже как-то проделывала похожий трюк, когда вышла за Арку, преследуя Мура, а точнее, за Сеймура. Неожиданное воспоминание заставило меня вздрогнуть: подумать только, не пойди я тогда за щуплым слепым мальчишкой, Сеймура бы сейчас…

Так, хватит, не думай об этом! Я встряхнула головой. Отвлекать не вариант. А то ведь эти идиоты почти наверняка рванут за мной! И поминай потом нашу святую троицу святым словом и духом.

И потом.

– Хватит с меня жертв! – зло бросила я во тьму и сконцентрировалась на солнечном сплетении.

– Воздух вокруг соберись в ведьмин круг, – быстро начала я читать переделанную под себя вязь. И эту я уж точно заставлю работать на меня! – Силу вдохни и костер разожги. Где Рябина пожелает, там рябина воспылает. FLAMENE!

Земля под моими ладонями стала горячей, словно угли из набирающей жар печи. Забавно, на секунду мне даже показалось, что я и правда чувствую этот пьянящий дурман, который обычно исходит от натопленной бабулей печи.

Мои пальцы скрючились и судорожно впились в горячий пепел: воспоминание о доме вдруг изменилось, и место благодати заняла горькая обида. В груди разгорелось злое пламя, которое требовало немедленного выхода. И на сей раз препятствовать ему я не собиралась.

– Почему? – прошептала я, выдохнув горячий воздух, и закрыла глаза, позволяя себе сделать шаг в черную бездну.

Земля подо мной начала тихонько потрескивать и дымить, но меня это уже не волновало.

– Рябина? Прошу, скажи, что так и было задумано, – где-то совсем рядом раздался тревожный голос Сеймура.

Проигнорировав вопрос, я глубоко вдохнула, затаилась, и когда ощутила, что собранная в груди волна стала невыносимой даже для меня, огромным усилием воли резко направила всю горечь, боль и разочарование вовне.

– Рябина, ты слы-ыа-ть это еще что такое?!

Я наконец-то позволила себе открыть глаза, и мои губы растянулись в горькой усмешке.

Дерево, что я облюбовала для своей вязи, горело. И не просто горело. С самой земли и до последних кончиков всех корней дерево было объято трескучим неистовым бордовым пламенем, жар от которого чувствовали даже мы. Сеймур прикрыл лицо ладонью, а Риден и вовсе отвернулся.

Более того, чувствовали это пламя не только мы. Со всех сторон, из всех щелей к дереву устремилось все, что могло лететь, бежать или хоть как-то ползти.

– Ну. Ты. Даешь! – с восторгом и страхом прошептал Сеймур. – Теперь мы точно в безопасности. Предлагаю выдвигаться.

Но я его не слушала. Во мне вдруг проснулась такая ярость, какой я никогда прежде еще не испытывала. Все обиды, разочарования, вся боль и горечь, что скопились во мне за все мои двадцать лет, – все вдруг вырвалось наружу, словно только и ждало подобного момента. Я позволила эмоциям поглотить меня. Совсем как огонь, который, полыхая все ярче и сильнее, жадно поглощал несчастное дерево. И не только дерево: ревущее пламя разрослось куда дальше намеченной цели, отвоевав себе приличный, диаметром в полсотни шагов, кусок земли.

А вокруг ревущего, точно разъяренный зверь, кострища столпилось огромное количество сущей. Самые слабые и безобидные медленно, из последних сил волоча непокорные конечности, шли прямо в бушующее пламя, где тут же исчезали.

Лярвы же напротив, быстро подбегали к самому костру и, скаля зубы и заслоняя тощими передними лапками впалые глазницы от яркого света, какое-то время нерешительно топтались у самого огня. Чтобы, повинуясь непреодолимой тяге, в конце концов сделать последний шаг.

Совсем иначе вели себя бесы. Зло лязгая зубами на кострище, судорожно загребая лапами горячий пепел и золу вокруг, они то бросались с агрессивным рычанием на огонь, то тут же с противным визгом бежали от него прочь. Будто мелкие надоедливые шавки, что, завидев огромного зверя, бесстрашно бросаются в бой, но, едва почуяв опасность, тут же трусливо отступают. Чтобы с новыми силами, в угоду природной бестолковой враждебности, снова напасть. И, окончательно утратив всякое чувство меры и инстинкт самосохранения, в конце концов, пасть от лап и когтей зверя, что заведомо сильнее и могущественнее.

Огонь вздымался все выше, цепляя языками пламени и искрами черное нутро самой Закраины, ослепляя и высвечивая все неприглядные тени и места, которые таил в себе не только Мертвый мир, но и моя истерзанная душа.

Над огнем, вместе с резвящимися искрами, раздувались яркие зеленовато-синие клубы, которые я сперва приняла за дым. Но, приглядевшись, поняла, что эти клубы света куда плотнее и самостоятельнее обычного дыма или языков пламени. Рожденные из огня, они поднимались все выше, а потом, будто обретая неведомую доселе свободу, стремительно разлетались по всей Закраине, преображая и окрашивая мрачный мир живыми красками, после чего устремлялись прямо вверх.

Заворожено наблюдая за прекрасным видением, я вдруг поймала себя на мысли, что и сама совсем не прочь броситься в жаркие объятия очищающего пламени. Чтобы позабыть обо всем, что меня до этого терзало и мучило, и обрести, наконец, долгожданную свободу и покой.

Не этот ли дом я так долго искала?

Я протянула дрожащую руку вперед, потому что подняться на ноги я была уже не в состоянии.

Вдруг кто-то тихо присел рядом и укрыл мои плечи тяжелым плащом. А потом крепко обнял.

– Этого вполне достаточно, Рябина, – тихо произнес Морт, осторожно коснувшись моей щеки своей. – Тебе нужно отдохнуть, – он накрыл мою протянутую ладонь своей и аккуратно, но настойчиво опустил ее вниз. – Да и нам тоже.

– Риден? – присутствие Стража вернуло меня в реальность и заставило вспомнить, что я вообще-то в этом мире не одна.

Я оглянулась и обомлела.

Оказывается, не только я попала под чары своего же творения. Сеймур, что сидел в двух шагах от меня, заворожено следил за танцующими искрами пламени и всем своим телом уже вовсю тянулся к нему. Единственным, что мешало ему последовать за сущами, был слабеющий барьер Ридена да его крепкая ладонь, изо всех сил удерживающая фамильяра за ворот его рубахи.

Но и сам Страж, не сводя глаз с огня, держался из последних сил: в его застывших стеклянных глазах призывно плясали багровые блики.

– Риден, – простонала я, только сейчас осознав, какой опасности снова всех подвергла. Быстро, насколько позволяло тяжелое ослабевшее тело, я развернулась к мужчине и обняла его. А потом я потянулась к фамильяру. – Сеймур. Сеймур, пожалуйста, очнись, – я коснулась его шелковистых волос и провела по голове ладонью.

Парень вздрогнул и удивленно повертел ушами. Но глаз от огня не отвел. Не раздумывая, я тут же накрыла их своей ладонью. А потом, преодолев неловкость и слабость, приподнялась и, поравнявшись со Стражем, осторожно прикоснулась своим лбом к его, полностью загородив обзор собой.

– Риден. Пожалуйста.

Минуту Страж никак не реагировал. А затем я ощутила, как его ладонь крепко сжала мое плечо и резко притянула меня к мужчине, заставив коснуться его всем своим телом.

Морт порывисто выдохнул горячий воздух, опалив мои губы.

– Спасибо, Рябина. Но знаешь, – он слегка отстранился, – это было вовсе не обязательно.

Не дав мне опомниться, он с явным неудовольствием отвел взгляд в сторону.

– Эй, кошак. Ты чем слушаешь? Тебе же сказали очнуться! – и с этими словами он вдруг отвесил парню крепкий подзатыльник.

Сеймур встрепенулся и, поморщившись от боли, обхватил голову руками. А потом во все глаза уставился на меня.

– Вы чем тут вообще занимаетесь?

Риден издал глухое, едва различимое утробное рычание, и я на секунду оцепенела.

– У костра греемся, – невпопад брякнул Морт, явно досадуя, что собственноручно разбудил себе головную боль. – Нам пора, – он снова взглянул на меня. – Готова?

Почему-то не сумев выдержать его взгляд, я уткнулась в землю и молча кивнула.

– Отлично.

Не став вдаваться в подробности своего плана, Риден встал на одно колено, аккуратно снял с меня свою мантию и надел на себя. А потом без лишних вопросов быстро подхватил меня на руки. Не ожидая такого напора, я завертелась в его руках в попытках вернуть себе твердую почву под ногами.

– Я могу и сама, – моя рука, вцепившаяся для равновесия в его рубашку, вдруг предательски соскользнула и безвольно повисла.

– Это после вот такого? – Риден кивнул головой в сторону костра. – Сомневаюсь, – он прижал меня к себе, зафиксировав устойчивое положение моего неугомонного тела, и развернулся спиной к огню.

Сеймур, явно недовольный, нервно потоптался рядом, что-то буркнул себе под нос, но спорить не стал. А потом и вовсе вышел перед Стражем.

– Попробуй только уронить, – бросил он, не оборачиваясь, а потом обратился в светящегося кота.

– Можешь не переживать, – заверил фамильяра ведун и уставился прямо перед собой.

Повинуясь его безмолвному приказу, барьер вокруг нас ожил, вспыхнул и обратился в светящуюся дорожку. Сеймур поводил ушами, тщательно принюхался и только после этого рванул вслед за изумрудной нитью. Не теряя ни секунды, Страж последовал за ним.

Передвигаться таким способом мне было катастрофически неуютно, а потому я упорно смотрела в одну точку, стараясь не поднимать глаза. А поскольку мой обзор был крайне ограничен, смотрела я на застежку мантии Стража, что маячила у меня прямо перед глазами. Уже не раз виденный мною серповидный валькнут с черепом в центре.

Я встрепенулась: Риден некромант? А впрочем, чему удивляться. Это как раз вполне логично, что в нечеловечески жестоких условиях Дартада некроманту удалось выстоять в одиночку, не растеряв при этом человеческий облик.

– Как же тебе удалось? – прошептала я одними губами, вглядываясь в его мужественное бледное лицо с темными тенями, залегшими прямо под уставшими глазами, что всегда бесстрашно смотрят вперед. Всегда, но только не в данный конкретный момент.

Я вдруг поняла, что уже довольно продолжительное время беззастенчиво изучаю Стража. А он также беззастенчиво смотрит на меня в ответ.

– Очень сложно, – тихо ответил мужчина, не сводя с меня глаз. – Временами практически невозможно. Постоянно приходится балансировать на грани между отчаянием и желанием все бросить.

– Поэтому ты стал Стражем? – с придыханием спросила я.

Риден удивленно приподнял одну бровь.

– А, так мы не про наше с тобой общение говорим? – Морт сделал вид, что удивился, но в его глазах плясали лукавые огоньки. – Нет, жить в Дартаде совсем не сложно. Скорее одиноко. Но к этому вполне можно привыкнуть.

Мне понадобилась целая минута, чтобы осознать, что меня знатно так нагрели. Тут же захотелось его стукнуть, да посильнее. Но это был бы крайне неразумно, учитывая, что я сейчас пребывала в полном его распоряжении.

– М-да, видимо за столько лет пребывания в Дартаде я совсем разучился шутить, – словно прочитав мои мысли, виновато улыбнулся Риден.

Чем удивил меня еще больше. Этот повелитель лярв и блюститель загробных правил умеет улыбаться? Не душа, а прямо таки проклятая шкатулка сюрпризов!

– А сколько ты здесь? – задала я логичный вопрос. За которым вырисовывался следующий, не менее логичный. – И как попал сюда?

Лицо Стража скривилось, Точь-в-точь как когда-то у моей бабули, отведавшей мое первое целительное снадобье, которое внешним видом напоминало мутно-зеленую вонючую слюну волколака. Ну да, а какой вкус она тогда ожидала от варева, вышедшего из-под неумелых рук первогодки и на треть состоящего из лягушачьей слизи и ягод дикой болотницы? Разумеется, то зелье не обладало никаким целительным эффектом. Уже достаточно хорошо, что оно не было ядовитым. И даже почти безвредным. В отличие от приготовленной мною зубной пасты, которая при первом же использовании укусила мою сестренку за нос. Ох, и крику тогда было!

– Давно, – прервал мои не самые приятные воспоминания Морт. – Достаточно давно, чтобы отбросить все ненужные воспоминания о жизни, которой меня лишили.

Его обращенный вперед взгляд опустел, волосы заметно побелели, а лицо заострилось, приобретая усталое и даже какое-то измученное выражение. Я запоздало прикусила свое не в добрый час проснувшееся любопытство.

Да ты, Рябина, прям мастер придумывать темы задушевных душещипательных бесед! Особенно в середине побега от душещипающих бесов!

Я срочно принялась прокручивать в голове отвлеченные темы, но все, как на грех, касались смерти и смертного опыта. Одна, особенно настырная, так и вовсе требовала немедленно пуститься в философские размышления о смысле смерти.

Положение спас мой фамильяр.

– О чем вы там шепчетесь? – недовольно отозвался Сеймур, поравнявшись с нами и обретя человеческий облик.

– О тебе, – не моргнув и глазом, оправдал его подозрения Риден. – И о твоем пушистом заде, который постоянно мелькает у меня перед носом. А у меня, между прочим, аллергия.

У меня отлегло от сердца, и я осмелилась снова взглянуть на Стража. Его потемневшие волосы и лукавый блеск в глазах подарили робкую надежду на то, что со мной, как с собеседником, еще не все потеряно.

– У тебя аллергия на котов? – удивленно переспросила я, подхватив его игру.

– На излишнее любопытство, – отрезал Морт, и мы с Сеймуром обиженно засопели.

Этот несносный Страж, лярва его задери!

– Вокруг все спокойно? – поинтересовалась я у Сеймура, чтобы отвлечь фамильяра от кровожадных мыслей, тень которых мелькнула в его заострившихся зрачках.

Парень еще раз фыркнул в сторону Стража, но все же отвлекся.

– Вполне, – тут же ответил он и развел руками. – Вообще ни души, ни сущи. Очень странно.

– Как раз наоборот: очень даже предсказуемо, – снова вмешался в беседу Страж, заставив нас с Сеймуром напрячься – мы синхронно уставились на мужчину. Тот устало покачал головой, а затем кивнул в сторону. – Да вы присмотритесь внимательнее.

Я оглянулась и удивленно охнула. Как выяснилось, пока я безвольно таращилась на брошь ведуна, а потом и на него самого, многое из нашего побега упустила. А посмотреть было на что! Вокруг нас, то ближе, то в самой дали, вовсю шелестя зелеными ветвями с багровыми вкраплениями спелых ягод, раскинулись самые настоящие рябины! И всюду, куда падали вызревшие ягодки, тут же начинала зеленеть и стремиться ввысь зеленая сочная трава.

– Только не говори мне, что…

– Твоих рук дело, – невозмутимо припечатал Страж и, повинуясь моему сиюминутному порыву, позволил мне встать на ноги.

Влекомая любопытством, я оглянулась назад, едва удержавшись на все еще слабых ногах, благо Риден успел подхватить. Позади картина была еще более впечатляющей: рябины, словно пребывая в объятиях глубокой осени, спешно покрывались октябрьской позолотой и тут же сбрасывали желто-бурые резные листья, которые, едва долетев до земли, тут же вспыхивали многочисленными кострами. Не такими впечатляющими, как ревущее пламя, которое мы оставили позади, но вполне ощутимыми и крайне привлекательными для Закраинских обитателей.

– Твоя магия… как далеко она распространилась? – прошептал Сеймур, восхищенно крутясь по сторонам.

– Достаточно далеко, чтобы помочь нам пройти основной путь без риска, – кивнул Риден.

Во мне довольно заурчал апломб.

– Вот видите! А неплохой у меня был план, оказывается, – горделиво выпятила я грудь и махнула рукой на рябиновые деревья. – А вы мне что тогда говорили? Что все мои идеи…

В этот момент с ближайшего к нам дерева сорвалась целая рябиновая гроздь и, угодив прямо на макушку едва различимого в темноте Заблудшего, разразилась шипением и тут же охватила несчастного ярким пламенем. Слабо простонав, Заблудший согнулся, скукожился, будто ему и правда было невыносимо больно, а потом бессильно упал на высокую траву.

– Фатальны? – подсказал Риден, не сводя с полыхающего костра взгляда.

– Убийственны, – поморщился Сеймур, зачем-то закрыв горло ладонью.

Я недовольно засопела и, понурившись, поспешила за изумрудной нитью.

– Рябина? Подожди меня, – тут же нагнал меня Сеймур и взял за руку. – Зато он долго не мучился, – стремясь меня подбодрить, фамильяр привел довольно сомнительный аргумент, от которого стало только хуже.

– Он вообще не мучился, – прозвучал над моим плечом спокойный голос Ридена. Я вздрогнула от неожиданности, так тихо он подошел. – А теперь он свободен. На самом деле, – тут я ощутила на своем плече его крепкую ладонь и, не удержавшись, взглянула вверх – и тут же встретилась с его теплым взглядом, – ему можно только позавидовать. Не всем обитателям Закраины так везет.

Ни прежней надменности, ни снисходительности. Впервые я видела, чтобы Страж смотрел на кого-то так приветливо. Не в силах отвести взгляд, я вдруг неожиданно для себя самой улыбнулась.

– Почему же не всем везет? – недовольно встрял Сеймур и с присущей его хозяйке изощренной жестокостью добавил: – Полно еще деревьев, – фамильяр неопределенно махнул рукой на рябины, мол, никого в этом мире не держим, в добрый путь благословлять изволим. Венчик в зубы и катись себе почками по кочкам.

Я шикнула не неугомонного кошака и с опаской покосилась на Морта. На какое-то мгновение мне даже стало жаль несчастного Стража, угораздившего связаться со злокозненной ведьмой и ее не менее зловредным фамильяром. Но Страж смотрел прямо перед собой, будто на самом деле размышляя над щедрым предложением. На его лице застыла непроницаемая маска.

– Асурам такая роскошь не доступна, – тихо ответил он тьме и убрал с моего плеча свою ладонь.

Проклятье, Сеймур! Да ты еще хуже меня в поддержании непринужденной беседы!

Я нервно закусила губу, усиленно размышляя, как бы это побезопаснее сменить тему. А учитывая тот факт, что тема о смысле смерти так и осталась нераскрытой, предложить мне было абсолютно нечего.

Ну, или почти нечего.

– И все-таки странно, – сделала я равнодушный вид, неуклюже пожав одеревеневшими плечами. – Когда меня, – я сжала кулаки, отчего справа раздалось болезненное шипение фамильяра. – Когда я снова оказалась в Закраине, я думала, что меня… – о, Лафия, как же тяжело! Неимоверно тяжело даже просто думать об этом, не то, что говорить. – Разве я уже не… – я упрямо мотнула головой, стараясь сбросить наваждение. – Если я мертва, – рука Сеймура судорожно дернулась, – то откуда вся эта живая магия? – я махнула рукой на рябины, а потом выжидающе уставилась на Стража.

– Ты не мертва, – спокойно сказал Риден, все так же прямо глядя перед собой, отчего у меня возникло неприятное ощущение, будто сие «недоразумение» лишь временное и поправимое.

– Но я думала, – начала я и запнулась, запутавшись в собственных воспоминаниях.

А что я думала?

Моя левая ладонь непроизвольно сжала покоящийся в кармане жертвенный нож. С тех пор, как я увидела на его рукояти наш родовой герб, я ни на секунду не переставала прокручивать в воспоминаниях картины неудавшегося возвращения. Думала, что так смогу отыскать хоть какую-то зацепку, могущую поведать мне о том, что же за ритуал тогда проводили мои близкие. Для кого приготовили жертвенный нож. И кого на самом деле они так упорно звали из недр Закраины.

И вот сейчас, когда появилась возможность во всем разобраться, я вдруг четко осознала, что совершенно не готова к искомой правде. Да и не правду я искала вовсе. А тщательно копалась в воспоминаниях только лишь затем, чтобы отыскать факты, ее опровергающие! Вспоминала каждую мелочь, каждое действие и слово бабушки и мамы, способные подтвердить, что ритуал был направлен на мое спасение, и только.

Неужели именно поэтому я так сильно стараюсь говорить о чем угодно, кроме того, что действительно сейчас для меня важно? И поэтому так старательно прячу взгляд от Сеймура, могущего рассказать мне все без утайки?

– Ты жива, Рябина. Все еще жива, – тихий мужской голос раздался совсем рядом, и я вздрогнула. – Что бы твои… они ни задумали, я нарушил их планы, – уклончиво ответил Риден и сузил глаза, будто высматривая лишь одному ему известную правду. – И разорвал ритуал. Так что теперь им понадобится некоторое время, чтобы…

Риден не договорил, да это и не к чему: все было понятно без слов. В одно мгновение мне стало так больно, словно по сердцу со всей силы полоснули огромным ржавым войдом. А потом еще и еще. Резали, кромсали, рвали на окровавленные куски, и заслониться не было никакой возможности. Как и желания, угасшего на окончательной провальной попытке вернуться к жизни. Не осталось ни сил, ни мыслей, ни воспоминаний.

Как же я устала! Упасть бы вот прямо здесь на стылую пепельную землю, скрутиться калачиком и завыть. И плевать, что меня услышат. Плевать, что почуют.

Вообще плевать… на всех и вся.

– Рябина, – мне на голову легла широкая ладонь и нежно провела по волосам. – Ты не должна сейчас об этом думать.

Нет. Не на всех.

– А ты не должен был ей об этом говорить, умник! – взвился разъяренный Сеймур и обхватил меня за плечи. – Есть вещи, о которых не стоит говорить, даже если попросят!

– Сеймур.

– Или в этом вашем занюханном Дартаде не учат таким элементарным вещам?

– Сеймур!

Парень так распалился, что пришлось его немного встряхнуть, чтобы он перестал глодать взглядом Стража и, наконец, обратил внимание на меня.

– Я благодарна ему за то, что он сказал правду, – глядя на парня в упор, твердо произнесла я.

Ну, почти твердо. Конец фразы просел, больно саднув по гортани. Я с трудом сглотнула.

– Даже если и так, – все еще не унимался мой фамильяр, – можно же было как-то иначе… не так.

– Иначе нельзя. Не со мной. Послушай, Сеймур, – мне стоило немалых усилий вернуть себе самообладание. Но зато мой голос больше не дрожал, – я благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь, но я все же предпочту правду. И ты это знаешь. И знаешь, что однажды я приду к тебе за ответами. И когда я приду, – я крепко сжала его плечи, – ты должен будешь рассказать мне все. Абсолютно все. Просто… дай мне немного времени, ладно?

– Рябина.

– Пойдемте уже, – я поднесла ладони ко рту, словно бы это могло помочь их согреть, и тихонько поплелась вдоль зеленой нити.

Однако не успела я пройти и пары шагов, как меня снова бесцеремонно подхватили на руки. Я заартачилась.

– Да погоди, я ведь…

– Знаю, можешь сама, – не стал спорить Риден, но меня не отпустил. – Но чем дальше мы отходим от твоего костра, тем меньше деревьев и слабее магия, оттягивающая на себя ненужное внимание. Чего не скажешь о тебе, – мужчина опалил меня взглядом, в котором причудливым образом смешались досада, восхищение и снисхождение. Я недоуменно моргнула, и он тут же отвел взгляд. – Нам нужно ускориться. И стать куда внимательнее, чем раньше, – эти слова он адресовал Сеймуру.

Тот снова фыркнул, но спорить с очевидными вещами не стал. Обернувшись в светящийся хвостатый ком, он понесся вперед, прокладывая нам путь.

До Арки мы добрались довольно быстро и без сюрпризов, если не считать парочки непрошенных Заблудших.

Сюрпризы начались уже внутри: у самой Арки нас поджидал Вальт.

От довольного вида Управляющего меня невольно перекосило: еще слишком свежи были воспоминания о его недавней выходке с колокольцем. Сеймур, к слову, тоже не выказал никакого восторга от встречи: выгнувшись дугой и встопорщив шерсть, он зашипел на Управляющего.

– Какой забавный, – склонив голову, поприветствовал его Вальт, изломив тонкие губы в жутковатой ухмылке, от которой даже у меня зашевелились на затылке волосы.

Будь у меня побольше сил в теле и поменьше условностей в голове, я бы с удовольствием последовала дурному примеру фамильяра. И едва ли все ограничилось бы только лишь шипением.

– Вы за отчетом? – поинтересовался Риден и аккуратно опустил меня на землю, чем обратил на себя внимание Управляющего.

Вальт с ответом не торопился. Внимательно осмотрев потрепанного Стража, он уставился на меня. Я напряглась. И, как выяснилось, не только я. Стоило Управляющему сделать шаг по направлению ко мне, как передо мной тут же синхронно выросли спины Стража и фамильяра, полностью отгородив меня как от Вальта, так и, к моему вящему неудовольствию, прямого обзора.

Для восстановления последнего пришлось даже сделать пару шагов в сторону.

– Я должен отвести ее к Высшему, – пояснил Вальт, глядя на Ридена, как на основную угрозу.

Я неслышно хмыкнула: зная, как остры когти и клыки у Сеймура, я бы настоятельно рекомендовала Управляющему пересмотреть приоритеты.

– Это еще зачем? – нахмурился Морт.

Стоя позади него, я отчетливо заметила, как его рука под изорванным плащом легла на кнут. В воздухе зависло напряжение.

– Поговорить, очевидно же, – неумело пожал плечами Вальт.

Я удивленно подняла брови: поговорить? И поэтому Управляющий не поленился выйти за пределы Атриума, чтобы встретить нас лично? А если и правда хотел встретить лично, то как он узнал, когда именно мы придем?

А самое главное, откуда он знал, что я вообще вернусь?

Я закусила губу: может ли так статься, что этот их Высший знает все, что со мной произошло? И о том, по какой причине это случилось, он тоже в курсе? И все, что мне теперь осталось…

Повинуясь безотчетному порыву, я уже хотела было выйти из-за спины ребят, но Риден меня остановил.

– Я пойду с ней.

На лице Вальта мелькнуло что-то наподобие удивления, но его голос остался прежним.

– Мне велено привести ее одну, – Вальт снова сделал шаг ко мне. – Идем со мной, душенька.

Однако ни Страж, ни Сеймур даже с места не сдвинулись.

– Вас что-то не устраивает, Страж Морт? – голос Вальта стал ниже, да и весь его облик вдруг приобрел угрожающий вид.

Я снова услышала тихий скребущий звук, и мне стало не по себе.

– Очевидно же, – Риден карикатурно пожал плечами, полностью отзеркалив Управляющего.

– Все нормально, – я спокойно положила ладони на плечи Стража и фамильяра и уверенно выступила вперед. – Раз так хочется – будет ему разговор.

– Рябина, – Риден хотел было ухватить меня за предплечье, но я ловко увернулась. А потом обернулась к мужчине.

– Я в порядке, Риден, – я выпрямилась, насколько позволили силы. – В конце концов, это же просто разговор, – я внимательно взглянула на встревоженного Стража и качнула головой. – Не просто, да?

– Ему нельзя доверять, – тихо, чтобы слышала только я, сообщил Страж.

– Да ты что! Демону нельзя доверять? Не может быть! – с сарказмом воскликнула я и всплеснула ладонями.

Риден ошеломленно поднял брови.

– Да знаю я, что ваш Высший это демон, – махнула я рукой. И сквозь зубы процедила: – Как будто это что-то изменит.

С надеждой взглянув на Стража, я снова напоролась на его упрямый безапелляционный взгляд и хмыкнула. Этого так просто не проймешь. И не отвяжешься: знаем, умирали. Я уже почти смирилась с этой его необъяснимой манией всюду за мной следовать, но сейчас, вот конкретно в этот самый миг, мне отчаянно хотелось разобраться со всем самостоятельно. Со своей семьей и родом. С нашим темным прошлым и безобразным настоящим. И чтобы все это касалось только нас и никого больше.

Неимоверно хотелось, если получится, навеки запереть эту грязь внутри, чтобы больше никому и никогда не пришлось проходить через подобное.

Я скрестила руки на груди и, выпрямившись, уставилась на Стража.

– Меня пытались остановить мертвые и убить живые, – тихо говорила я, не сводя с него испытующего взгляда. – Били, терзали, кусали, рвали на части, проклинали и заклинали. Неужели ты и правда думаешь, – я позволила себе небрежно хмыкнуть, – что после всего этого меня напугает какой-то там демон? – Морт даже бровью не повел, и я решилась. – Или ты боишься, что ему, в отличие от тебя, есть, что мне предложить?

Страж потемнел лицом, застыв на месте смоляным столбом. Я едва не застонала: перегнула! Так нельзя!

Риден растерянно огляделся и отступил на шаг назад – и в этот момент я подалась вперед и поймала его за руку. Морт окинул меня удивленным взглядом.

«Прошу, услышь меня! И пойми, что я сильная ведьма, которая вполне может за себя постоять. И которая…»

– Я благодарна тебе за помощь, правда, – я улыбнулась. – Но позволь мне теперь решать самой, что для меня важно и дорого.

«…нуждается в тебе как никогда!»

– И на этот раз я с выбором не ошибусь, уж поверь, – я крепко, даже как-то отчаянно, сжала его руку. А затем задумчиво провела большими пальцами по его широкой ладони. – Я скоро вернусь. Ты уж присмотри за ним, ладно? – легким кивком указала в сторону, где недовольно сопел Сеймур.

Судя по залегшей складке между бровями, Страж категорически был не согласен с моим решением. А еще он прекрасно знал, что решение категорически упрямой ведьмы изменить не удастся никому.

Его внутренняя борьба была недолгой – Страж кивнул и накрыл мою руку своей, чуть дольше положенного подержав мою ладонь в своих руках.

Я ухмыльнулась: Риден не был бы собой, не оставь он за собой последнее слово.

– Этот присмотрит, как же, – проворчал Сеймур и приосанился. – Тоже мне защитник выискался. Пошли, Рябина.

– Сеймур, – я многозначительно посмотрела на парня.

– Что? И я тоже? – опешил фамильяр, когда до него дошло. – Ну уж нет! – рявкнул Сеймур и раздраженно замахал явившимся миру хвостом.

Похоже, фамильяр был оскорблен до кончиков ушей тем фактом, что его поставили на один уровень с каким-то там Стражем.

– Я пойду с тобой, – глядя себе под ноги, отчеканил Сеймур. – Я же твой фамильяр.

Вот негодник, даже в глаза смотреть отказывается. Знает же, что одержу верх. И свое упрямство фамильяр, очевидно, получил от нашей семьи в обмен на свои верность и преданность. Не самая честная сделка, хочу заметить.

– Сеймур, пожалуйста, – как можно ласковее попросила я сопящего фамильяра и, наклонившись к самому его уху, шепнула имя. – Прошу не как хозяйка, а как лучший друг.

– Ну что за унылые сантименты! – не выдержал Вальт, безразлично осматривая нашу троицу. – Будто навек прощаетесь. Верну я вам эту душу целой и невредимой, успокойтесь уже.

– Тебе придется, – практически не разжимая губ, рыкнул Риден и снова положил правую ладонь на кнут.

Окинув удивленным взглядом Стража, фамильяр что-то пробурчал себе под нос и, взлохматив затылок, кивнул.

– Ладно, – бросил хмурый Сеймур и сузил глаза. Его уши навострились, а нос округлился и потемнел. – Но недолго.

– Конечно, – улыбнулась я и потрепала его по голове. А затем уверенно отступила. – Я быстро, – бросила я своим товарищам и, стараясь не оборачиваться, поспешила к Атриуму.

Через пять шагов меня нагнал Вальт.

– Вот уж не думал, что в Дартаде могут завязаться такие крепкие отношения.

– Ничего сложного. Достаточно просто не быть мразью, – желчно ответила я, совершенно не желая поддерживать беседу с Управляющим.

– Не уверен, – растягивая слова, произнес Вальт. А затем вдруг зловеще улыбнулся, растянув белесые нити шрамов на губах. – Похоже, в твоем случае все было заранее предопределено.

Я недоуменно покосилась на Вальта, но отвечать не стала. Мне было совершенно не интересно, что думает об этом Управляющий.

– Долго нам еще идти? – не выдержала я, когда мы пересекли двор и вошли в Атриум.

Остались позади и коридоры, и суетливые его работники, и даже застрявшие в своем вечном поиске души с угасающим колокольцем. А Вальт все шел и шел, не останавливаясь и не сбавляя темп. А затем, к моему удивлению, и вовсе повел меня к подвалам, с которых началось и совершенно не задалось мое знакомство с этим местом.

– А ты куда-то торопишься? – в своей зубодробильной манере апатично поинтересовался он. – Вот все вам, людям, неймется. Все время чем-то недовольны, желаете заполучить больше того, что имеете. И больше, чем заслуживаете иметь. Лукавите, предаете. Убиваете. И даже после смерти все никак не желаете обрести покой.

– С вами упокоишься, – буркнула я, окидывая взглядом знакомую плесень на стенах и незнакомый агатовый ворс под ногами. – Ты уверен, что не перепутал место?

– Здесь все на своем месте, – туманно ответил Вальт и провел ладонью по стене – плесень испуганно бросилась врассыпную. Мужчина хохотнул и повернулся ко мне. – Кроме тебя, Рябина.

Признаться, на мгновение мне стало жутко.

Я попробовала попятиться – и вдруг ворс под моими ногами шевельнулся. А затем и вовсе взбугрился и заходил ходуном, издавая жуткий треск насекомых! От ненавистного звука у меня внутри все заледенело, а вся моя тщательно слепленная бравада и удаль, которые я так претенциозно демонстрировала Ридену, тут же рассыпались в прах, и я малодушно попятилась к ступенькам.

– Не нужно бояться, Рябина, – Вальт медленно пошел ко мне навстречу. – Если будешь бояться, так никогда правды и не узнаешь.

– Какой еще правды? – я застыла в нерешительности всего в нескольких шагах от лестницы.

– Любопытно, не правда ли? – Вальт небрежно чирканул ногтем по стене и, подцепив не успевшую уползти в укрытие плесень, сжал ее в ладони.

Ворсистый пол под его ногами снова заходил ходуном, и я едва не вскрикнула от ужаса: сколопендры! Бесчисленное множество огромных, склизких сколопендр словно в каком-то истовом вожделении хаотично сновали вокруг его и моих ног, так и норовя взобраться повыше. Но Вальта, казалось, это нисколько не волновало: он с нежностью взглянул на затаившуюся в его ладони плесень, осторожно провел по ней пальцем… а затем вдруг резко сомкнул пальцы, сдавив несчастное существо в кулаке.

Мерзкие сколопендры пришли в какое-то безумное исступление, вытягиваясь вверх и подпрыгивая в попытках ухватить, урвать себе хоть капельку стекающей по кулаку мужчины светлой влаги.

В нос ударил уже знакомый смрад смерти. Меня едва не вывернуло наизнанку от жуткой в своей жестокой бессмысленности картины, и я бессильно опустилась на ступеньку.

– Хватит.

– Не нравится? – словно издеваясь, полюбопытствовал мужчина.

А потом быстро смахнул с потолка еще одну плесень и, злобно прищурившись, резко швырнул ее в мою сторону. Я дернулась и вскочила, чтобы поймать несчастное существо прежде, чем оно достигнет алчного пола. Но мы с плесенью не успели.

Лишь краем глаза я успела заметить движение рук Вальта прежде, чем мой обзор загородила внезапно раздавшаяся в размерах и очертаниях плесень. Я даже моргнуть не успела, как передо прямо мной уже вовсю скалилось ненасытное порождение Мертвого мира.

– Как же это, – только и выдохнула я от неожиданности и подняла руки, с сожалением понимая, что отразить нападение лярвы, урчащей всего в шаге от меня, мне не под силу. А за ней уже вовсю вытягивалась вторая такая же тварь.

Я резко выбросила руки вперед – и тварей ударила холодная волна силы, которую я позаимствовала из мертвого родника. Я закусила губу: слабо. Из-за того, что я растратила почти все свои силы на кострище, я едва ли теперь способна держаться на ногах, не говоря уж о том, чтобы защититься.

Я бессильно сжала кулаки. Неужели вот так все и закончится?

– Развлекаетесь? – вдруг услышала я знакомый голос и похолодела от испуга.

– Тара, – вскрикнула я, завидев знакомую женскую фигурку за спиной Вальта. – Уходи отсюда!

Девушка остановилась и изумленно на меня уставилась. А лярвы, завидев новую добычу, рванули прямо на беспомощную душу.

– Нет! – вскрикнула я и, не раздумывая ни секунды, обратилась к жалким остаткам живого родника.

Мои ладони заискрились, воздух вокруг зашипел и накалился, готовый полыхнуть новым испепеляющим костром. Я снова скрестила руки на груди – и от усталости бухнулась на колени, уперевшись ослабевшими руками в холодный пол. Искры исчезли, а тепло вокруг рассеялось.

Сил у меня больше не было.

– Тара, – простонала я, глядя, как паразиты неотвратимо движутся прямо на девушку.

А затем они прыгнули. Я закричала от ужаса, а Тара вскинула ладонь.

В ту же секунду, словно повинуясь неслышимому приказу, лярвы резко остановились, будто напоровшись на невидимый барьер, и упали на землю прямо у ног ухмыльнувшийся девушки. Ее потемневший палец едва уловимо колыхнулся – и твари со злым шипением уткнулись мордой в землю, будто припечатанные огромной непреодолимой силой.

– Что… – не в силах поверить глазам, я на секунду оцепенела.

Мои уши заполнил мерзкий звук ползающих насекомых, и я попыталась встать, но сумела подняться лишь на одно колено.

– Это довольно мило, – произнесла Тара почти ласково, что совершенно не вязалось с ее злой усмешкой и алчным взглядом.

Она немного поводила ладонью в воздухе, а потом резко сжала кулак – лярвы на земле даже взвизгнуть не успели, как разлезлись на жалкие куски, которые тут же были подобраны и сожраны огромными многоножками.

– Что ты делаешь? – невольно вырвалось у меня.

Пытаясь разобраться в ставшей безумной реальности, я с трудом поднялась на ноги. Вальт, все это время безмолвно наблюдавший за происходящим, вдруг подлетел ко мне и спрятался за моей спиной.

Тара двинулась к нам, а я медленно подняла дрожащую руку.

– Прошу, – прошептала я и навела указательный палец на девушку, совершенно не представляя, что мне делать дальше.

Тара остановилась и впервые с нашей встречи весело расхохоталась.

– Как я и думала. Ты неподражаема, душенька, – явно наслаждаясь моим растерянным, беспомощным состоянием ласково произнесла Тара и сделала шаг. – Бросить все свои силы ради спасения незнакомой души? Как безрассудно! И так по-человечески. Похоже, я в тебе не ошиблась.

– Что ты несешь? – обескуражено выдавила я.

Тара ухмыльнулась и щелкнула пальцами – и я с ужасом ощутила скользкое шевеление на своем плече, где еще секунду назад была рука Вальта. Я содрогнулась от омерзения, и на землю, мерзко извиваясь, слетела очередная черная многоножка.

Я с силой сжала кулаки, с трудом подавив стон: мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Вальта больше нет.

– Пожертвовала своей жизнью, чтобы разыскать мать, – медленно, со вкусом проговаривая каждое слово, произнесла Тара, подходя все ближе. – Рискнула своей смертью, чтобы помочь проклятому хозяевами фамильяру. Бесстрашно в одиночку бросилась во мрак Мертвого мира, чтобы вернуть свою семью, не имея при себе ни ведовских артефактов, ни венчика, ни хоть какой другой защиты. Только отчаяние да непоколебимая уверенность в собственных силах. Занятная ты, Мирабель. Занятная и безумно, – тут она облизнулась, – притягательная.

– Откуда ты меня… – я с трудом сглотнула, ощущая, как мое тело будто сковал жесткий панцирь страха и ожидания чего-то неотвратимого, – откуда ты все это знаешь?

– Как я могу тебя не знать, если ты появилась на свет под моим присмотром.

– Кто ты? – хрипло спросила я ту, кого всего несколько минут назад считала беспомощной душой.

Тара широко улыбнулась, обнажив длинные клыки.

– Астарта дер Лафия, Маркиза Восточной Геены и владыка шестисот Бесовских легионов. В вашем миру известна как демон Астарте или Темная Лафия. Покровительница Ведовского Ковена Найтрис и рода Дишел. Приятно познакомиться, Мирабель Дишел.