По ком плачет рябина

Глава 4

Оставив позади источающего оптимизм и дружелюбие Вальта, приветливую помощницу Управляющего и любезного Стража, я ощутила самое настоящее облегчение. Кажется, только сейчас до меня стало доходить, отчего застрявшие в этом месте души постепенно теряли все то человеческое, что было им присуще на земле. Причина крылась вовсе не в Дартаде, а в его обитателях! Тех несчастных, у которых все живые эмоции за долгое время пребывания были выпиты и иссушены такими же несчастными, что застряли здесь до них. И теперь нынешние обитатели, измученные и опустошенные, страждут заманить в свои цепкие объятия следующее поколение новопреставленных, чтобы проделать с ними ровно все то же самое. И так, душа за душой, поколение за поколением, бесконечный замкнутый круг отчаяния и тоски, который уже не разорвет даже сама Лафия. Разве что если душа не дойдет до самого края и…

От нечаянной мысли я даже приостановилась. А ведь и правда, что случается с теми, кто дошел до точки невозврата? У нас и на земле-то выбор небольшой, но в Дартаде его не было вовсе. По крайней мере, я даже выхода не видела, не говоря уж о выборе.

Был еще момент, который меня удивил, но которому я не придала особого значения, как только здесь появилась: перенаселение. Его нет! Совсем. А ведь за столько лет земных уходов и переходов это было бы вполне закономерным явлением.

Так что же тогда, естественный отбор? Неестественная смерть? А что дальше? И что будет со мной?

Я вынырнула из мыслей только тогда, когда моя рука, отчаянно чесавшая затылок, окончательно не запуталась в волосах.

Нет, Ряба, сейчас не время об этом думать. Есть заботы и вопросы куда важнее мертвой философии. Как, например, вопрос нахождения маминого венчика, который я обронила из-за белобрысой кукурузины где-то в самой гузке Закраины. Сложный вопрос. Я бы даже сказала – неразрешимый, учитывая заданную цель, место и обстоятельства.

– Драная белладонна, – я с раздражением хлопнула дверью в своей комнате и, приникнув к стене, слепо уставилась перед собой.

И как же мне его теперь искать? Закраина не наш затхлый городишко, где все у всех на виду. Так просто с фонариком не выйдешь и листовки с объявлением на рога бесам не поцепишь. Можно, конечно, попробовать исковую вязь, но я не уверена, что она в этом мире вообще сработает. А если сработает, не навлечет ли это еще больше проблем и ненужного внимания к нам обеим? Как я уже поняла на своем горьком опыте, лишнее внимание в Закраине обычно оборачивается катастрофой. А ведь Терон предупреждал именно об этом. Да только кто ж его слушал.

Я потерянно оглянулась. Хоть бы одна знакомая душа рядом была, чтобы помочь или дать толковый совет.

Ну хоть кто-нибудь!

– Сеймур, – я закрыла лицо ладонями, – ты нужен мне. Нужен, как никогда.

Комната ожидаемо ответила горькой тишиной с явным душком подтухшей надежды.

Я и сама не заметила, как подошла к скромному столику у футона, где стояли знакомые графин с чистейшей водой и пустой стакан. Я нахмурилась: разве этот графин не должен быть пустым после того, как содержимое благополучно обмочило одну не в меру дотошную белобрысую шевелюру? Или мне это только кажется?

Я фыркнула и взяла в руки графин с прозрачной холодной водой. До того холодной, что пальцы свело судорогой. Невесело улыбнулась: немного странно обращать внимание на холод той, чье тело находится у самого края мертвой черты.

Почему-то этот невеселый вывод приободрил меня и подстегнул к активным действиям. Чего-чего, а времени на пустые размышления у меня точно нет! Пора уже на что-то решаться!

Как ни странно, но решаться на что-то захотелось не только мне.

– Ай, – вскрикнула я, ощутив шевеление на своей талии. – Это еще что за…

Я завертелась волчком, распахнув полы мантии, из-под которой с глухим писком вылетел забытый мной белый комок подвальной плесени и весело шлепнулся на пол. А потом так же весело пополз ко мне.

– Ой, нет, нельзя. Фу! – не отдавая отчет своим действиям, я отскочила и плеснула в плесень водой из графина.

Плесень затаилась, фыркнула. А потом, довольно урча, принялась разрастаться и стремительно увеличиваться в объеме.

– Это что еще за колдуйбабство такое?! – ошалело прошептала я, во все глаза пялясь на жизнерадостный плесневелый ком, который за считанные секунды вымахал мне по грудь. А когда плесень отрастила себе руки, мне резко стало не до шуток, и я сиганула к двери. – Комнату можешь себе оставить! – бросила я через плечо и выскочила за дверь.

Все, довольно! Хватит с меня местных сюрпризов! Пора уносить отсюда свою сущь.

Стараясь ни на кого не смотреть, я довольно быстро быстро покинула Атриум и устремилась к высокой, источающей фиолетовое свечение, ограде. На ходу припоминая поисковые вязи и заклинания, я со всей дури ухнула прямо в густой туман барьера. Плотный воздух качнулся вокруг меня, словно желе, но препятствовать не стал, и я без проблем вынырнула по другую сторону ограды. Другая сторона бодро поприветствовала меня унылым заупокойным пейзажем. Все те же раскидистые корни высохших деревьев, увешанные густым полуистлевшим мхом и плесенью и укутанные густым туманом, точно меховой шалью, навевали тоску и мысли о бренности всего сущего. А жадно чавкающая почва под ногами дополняла сложившийся образ, настойчиво пытаясь поглотить бренное сущее в моем злом лице.

– Драная… – с трудом отвоевав одну голень, я отпрыгнула в сторону и едва не запуталась в собственных ногах, увязнув правой стопой в чрезмерно липком тумане. – Савантово отродье! – я со всех ног рванула прочь.

Слава Темной Лафии, больше меня никто не клеил и всасывал, но спустя минут двадцать моего отчаянного побега возникла новая проблема. Туман! Я даже прикрыла рот ладонью, таким густым он здесь был. Клубясь под ногами и изворачиваясь в причудливые объемные фигуры, он был точно живой, жадный до жизни зверь, готовый ворваться в пустую грудную клетку и выпить все до последней капли. Казалось, каждый шаг сквозь мутную пелену не просто забирал силы и подавлял волю, но высасывал само желание существовать, оставляя после себя трухлявые горстки безразличия и равнодушия. И бороться с этим состоянием становилось все тяжелее, все неохотнее. Нечто подобное я ощущала и в Дартаде, но здесь мои силы и решительность убывали в разы быстрее. А значит, времени на осуществление задуманного у меня осталось крайне мало.

Я быстро опустилась на одно колено и сосредоточилась на солнечном сплетении, собирая капельки магии.

–У жизни на краю, у смерти на виду прошу кровь родную внять зову моему, – я вскинула кулак вперед и, раскрыв ладонь, отпустила на волю скопившуюся горячую магию. – Vilande Mor!

Вязь и заклинание неожиданно для меня сработали четко и слаженно. Четко обагрили унылую пустоту снопом ярких искр и, отразившись от плотного тумана, слаженно шарахнули меня в грудь моей же магией. Я охнула и согнулась от боли.

– Чтоб тебя, – сипло пробормотала я, с трудом разогнулась и оцепенела: тумана вокруг и правда больше не было. И, сказать по правде, как раз сейчас я бы все отдала за то, чтобы вернуть его обратно.

Развеявшись, мгла обнажила жуткую картину: позади, вокруг и всюду меня окружали бледные, слегка покачивающиеся на незримом ветру, фигуры, лишь отдаленно похожие на души людей. Невидящие взгляды покрытых белесой пленкой слепоты глаз были устремлены строго вперед. Бескровные губы беззвучно шептали, кривились и приоткрывались, словно бы в бесполезной попытке вдохнуть несуществующий воздух или сказать последние, самые важные в оставленной позади жизни, слова. Души, пребывая в постоянном движении, непрерывно скребли и хватали полупрозрачными пальцами пустой воздух, но стоило туману рассеяться, как все они, словно по команде, развернулись ко мне и зависли в немом ожидании, будто жуткие призрачные зеваки в ожидании расхваленного редкого блюда. Блюда, в роли которого сейчас, похоже, выступала я.

– Поня-ятно, – я съежилась, пытаясь стать если не невидимой, то хотя бы похожей на них.

Лучшим решением сейчас было бы затеряться в толпе. Но для этого сперва нужно было к этой толпе приблизиться, чего ни я, ни мой инстинкт самосохранения категорически делать не желали.

Зато этого очевидно желала призрачная толпа: сущи качнулись и медленно поплыли мне навстречу. Я напряглась и, обратившись к солнечному сплетению, выставила ладонь вперед, готовясь отразить любую атаку.

– Спокойно.

Тихий голос у самого уха сработал не хуже лопнувшей лампочки, отчего я чуть не испустила дух во второй раз. Тем временем, мужская рука мягко, но решительно накрыла мою выставленную ладонь, а мою талию обдало странным холодом.

Я попыталась отскочить, но широкая ладонь на моей тали надежно зафиксировала мое тело, не позволив даже развернуться. По моему кулаку заскользили злые искры.

– Говорю же, успокойся, – шепнул Морт и сжал мой кулак, загасив невольную магию, но разбудив угасшую было ненависть.

– Ты, – сквозь зубы прошептала я и снова дернулась. – Снова?

– Хочешь к ним? – не удосужившись ответить на мой вопрос, задал он свой.

И надо заметить весьма вовремя: за время наших препирательств сущи подплыли к нам почти вплотную и, выставив руки, поскребли ими воздух, явно намекая на желание познакомиться поближе и потеснее.

Недолго думая, из двух зол я выбрала самое сущее и, опустив кулак, затаилась.

– Я так и думал.

Голос Морта был по-прежнему тих, но я отчетливо уловила в нем надменные и самодовольные нотки и сжала губы, сдерживая ругательства. Страж тоже опустил правую ладонь и тихо щелкнул чем-то на поясе. Тут же по земле по-змеиному заструился изумрудный серпантин и устремился прочь, уводя за собой сущей, будто крысолов – обреченных пасюков. Каюсь, на какую-то секунду мне малодушно захотелось последовать за меньшим из зол.

– Правильный выбор, – снова напомнил о себе Страж за моей спиной.

От нахлынувшего раздражения я заскрипела зубами, в которых намертво застряли возмущение и огромное желание членовредительства.

– Уверен? – бросила я в ответ и, развернувшись к мужчине лицом, вновь подняла кулак.

Морт прикрыл глаза и устало потер виски.

Ну вот откуда, скажите на милость, явилась эта своенравная и до жути упрямая душа? Почему вместо того, чтобы мирно следовать за своим фамильяром к родным, она свалилась в Дартад? И не куда-нибудь, а прямо на его голову!

– Я разве не велел тебе оставаться в Дартаде?

– А я разве не просила тебя оставить меня в покое? – парировала несносная ведьма, гневно сверкнув глазами.

Пространство вокруг нее уплотнилось и стало куда ярче, чем прежде. На ее запястьях заплясали жалящие искры, а от самой девушки повеяло манящим живым теплом.

– Ты хоть понимаешь, чего просишь? – Риден безотчетно двинулся навстречу теплу, но почти сразу и остановился: воздух вокруг девушки буквально вспыхнул и заискрил. – И где находишься?

Страж слегка отстранился: больно. Для отвыкшей от живой силы сущности такие вспышки столь же болезненны, как для живого человека – жгучее пламя огня. И болит сильнее всего в груди. Там, где когда-то билось настоящее сердце.

Мужчина скривился от непрошеных образов.

– Да мне все равно! – отчаянно, даже с каким-то надрывом вскрикнула девушка. – Я просто хочу найти ма… мой венчик! – и она взмахнула рукой в сторону, отчего с ее пальцев слетели искры и, упав наземь, вспыхнули багрянцем.

– Аккуратнее! – Риден мгновенно высвободил кнут и начертал в воздухе направление, которому послушно последовал изумрудный кнут, но уже по земле.

Едва добравшись до сверкающей искрами и растущей прямо на глазах зеленой сочной травы, кнут накрыл собой осколки ее магии и, вспыхнув, зашипел, точно живой зверь от боли. После чего погас и сам, оставив после себя мертвую пепельную землю.

Внимательно понаблюдав за непродолжительной борьбой, ведьма перевела хмурый взгляд на свои пальцы, а потом сжала кулаки и скрестила руки на груди, спрятав ладони.

Риден прищурился: сообразительная. Но для безопасного существования в Закраине этого все же недостаточно.

– Тебе разве не сказали, как нужно вести себя в Закраине? – спросил мужчина, непроизвольно прикрыв ладонью глаза от яркого света ее магии.

В ответе Страж не нуждался. Спросил он скорее для того, чтобы хоть немного отвлечь девушку. Успокоить ее, унять бушующее в ее груди и готовое вот-вот вырваться пламя.

Это сработало: ведьма удивленно моргнула и немного выпрямилась. Склонив голову, кольнула недоверчивым взглядом, но, удостоверившись, что мужчина серьезен, задумалась. Пламя в ее груди неуверенно колыхнулось, потускнело и перестало искрить.

– Упоминали, – ответила ведьма, почесав переносицу. – Да только не догадывались, что я и правда сюда приду. Ну, – спохватилась вдруг она и озадаченно взлохматила волосы, – по крайней мере, не так скоро.

Риден удивленно уставился на девушку. Похоже, они сейчас говорили совершенно о разных вещах. Ведьма заметила его взгляд и спохватилась.

– А тебе-то какое дело? – девушка быстро облачилась в привычную броню из ядовитых шипов и подняла ладони. Правда, на этот раз ее пальцы больше не искрили. Похоже, понимая всю серьезность последствий, она теперь куда внимательнее следила за своей магией. – Чего ты вообще ко мне привязался? Зачем постоянно меня преследуешь?

Застигнутый закономерным требованием врасплох, Риден даже на мгновение застыл.

А ведь и правда, зачем? Зачем снова и снова находит ее и закрывает ее магию от ненужного внимания. Зачем, по привычке доставив ее в Дартад, он просто не бросил упрямую, своенравную и взбалмошную душу на попечение этого проклятого места, как собирался изначально? Да еще надел на нее отслеживающие Призрачные браслеты, потому что по какой-то неведомой причине был уверен, что она предпримет попытку выбраться за Арку. И точно знал, что последует за ней.

И ведь все именно так и получилось! Едва ощутив знакомое натяжение плети кнута, Страж тут же рванул к Арке. Впрочем, как позже выяснилось, Призрачные оковы оказались в принципе не особо-то и нужны – ее сияние в Мертвом мире разве что только плесень не учует. Поэтому отыскать яркую искрящую во все стороны ведьмочку во мраке стылого Дартада для Стража особого труда не составило.

Куда сложнее оказалось отыскать ответы на ее вопросы.

– Работа у меня такая, – невпопад брякнул мужчина, все еще пытаясь разобраться в ворохе внезапно нахлынувших непривычных чувств.

– Совать свое колдунство в чужие вязи? – тут же уточнила причина его смятения, не давая мужчине сосредоточиться.

– Вытаскивать чужие вязи из попчего кадила, – на автомате парировал Страж.

– Откуда? – от удивления девушка даже выпрямилась. Но тут же опомнилась и снова напряглась. – Меня не нужно ни откуда вытаскивать. Просто оставь меня в покое. Неужели это так сложно? – что-то в ее надломленном голосе заставило мужчину ощутить в груди острый укол давно забытого чувства сожаления. А еще какой-то особенно горькой досады.

Страж нервно провел ладонью по волосам.

– Если я оставлю тебя в покое, ты и росы здесь не продержишься, неужели не понимаешь? Да и как ты будешь венчик-то искать? По всей Закраине бегать собралась?

– Это уже мои проблемы, – отмахнулась девушка. А потом нахмурилась, явно призадумавшись над его словами. – Что-нибудь придумаю.

Что-нибудь придумает… Нет, что-либо ей объяснять бессмысленно, очевидно же. Рисовать жуткие картины здешнего мироустройства и пугать скорой расправой тоже, видимо, бесполезно. Эта ведьма просто одержима своим венчиком, и решения его отыскать не изменит даже под страхом самой жестокой расправы.

Страж едва слышно хмыкнул: страхом? Да какой страх вообще может быть у Асура, которого не напугали ни собственная смерть, ни грядущее небытие? В ее небесно-голубых глазах нет ни тени испуга, что обычно привлекает лярв, ни горького отчаяния, что так любимо бесами. Лишь твердая решимость раскидать всех и каждого, кто вздумает встать у нее на пути. И он, похоже, будет первым в этом списке.

Риден покачал головой и потянулся к своему кнуту. Заметив его движение, девушка мгновенно подняла руки.

– Я найду твой венчик, – спокойно пояснил мужчина, разворачивая кнут.

Девушка от удивления даже отступила. Но правую руку опустить все же не решилась.

– Ты? – изумленно переспросила ведьма, беззастенчиво ткнув пальцем в Стража. – Мне поможешь? Зачем?

И вот снова этот каверзный вопрос, раз за разом приводящий в тупик собственной логики. И ставший уже практически его любимым.

– Я не говорил, что помогу. А сказал, что найду. Я всего лишь выполняю распоряжение Управляющего, – коротко бросил он. – Точнее выполнял, пока ты вдруг не нарисовалась за пределами Арки.

Судя по вытянувшемуся лицу девушки, она совершенно утратила суть и смысл происходящего.

– Так ты, – было видно, что ведьму раздирают сомнения и собственные противоречия, – все это время ты искал мой венчик?

Мужчина молча кивнул. Рябина качнулась в сторону, упрямо тряхнула головой и наконец-то опустила руки. Страж склонил голову. Неужели им наконец-то удалось договориться? Может, эта ведьмочка не такая уж и упрямая, как он думал?

– А разве это не Брайту поручили? – спросила девушка, и Риден едва сдержался, чтобы не ругнуться.

Из целого вороха ее едких и язвительных замечаний, нацеленных на его терпение, этот невинный вопрос по какой-то неведомой причине задел его сильнее всего.

– Он отказался, – отрывисто бросил мужчина и тут же сменил тему. – Сможешь сама вернуться в Атриум?

Глупый вопрос. Конечно, не сможет. В Дартаде даже самим Стражам, исходившим его вдоль и поперек, сложно ориентироваться. Что уж говорить о новопреставленной, не имеющей ни навыков, ни артефактов.

– Что? – возмущению протянула Рябина. – Обратно?

И правда глупый вопрос – она в принципе не собиралась возвращаться.

– И не подумаю! – тут же подтвердила его мысли девушка и снова напряглась, готовясь с боем отстоять свое решение.

Воздух возле ее солнечного сплетения снова начал клубиться и искрить. Страж устало покачал головой: эта ведьма не упрямая, нет. Она во сто крат хуже! Норовистый, строптивый, своенравный Асур без какого-либо инстинкта самосохранения, толики благоразумия и предусмотрительности, но при этом полный абсолютно неуправляемого бесстрашия. Лютое сочетание! Странное для Асуров, совершенно невозможное для любого бестелесого. Но самое обычное для человека.

И для существования в Дартаде абсолютно неприемлемое!

Неожиданные мысли отозвались в висках мужчины непривычной тупой болью, но Страж быстро взял себя в руки.

– Я найду твой венчик, не переживай. Но тебе лучше и безопаснее будет вернуться в Атриум.

Еще не договорив фразу, Страж понял, что промахнулся.

– Мне лучше и безопаснее будет с венчиком, – даже не задумываясь, ответила Рябина и сжала кулаки.

Ну разумеется, не согласилась. И о чем он вообще думал, взывая к ведьминому чувству самосохранения, которое, судя по всему, скончалось раньше, чем сама ведьма?!

Тогда он решил зайти с другой стороны.

– Ты будешь путаться у меня под ногами. Вместо того, чтобы полностью погрузиться в поиск, мне придется следить за тобой.

– Не нужно за мной следить – я сумею за себя постоять, – голосом «симулируй наличие мозга, раз уж с эволюцией не задалось» ответила девушка. – И за тебя, если потребуется, тоже.

И снова промах.

Риден сжал переносицу и закрыл глаза. Уже даже ему стало понятно, что дальнейшие разговоры с этой строптивицей бесполезны и только оттягивают неизбежное. Он, конечно, мог бы силой отправить ее в Атриум, да только кто ж ее там удержит? А учитывая, что ей это решение вряд ли понравится, то следующий ее выход за барьер накроет уже весь Дартад, и мало тогда не покажется никому.

– Ладно, – сквозь зубы процедил Риден и развернулся. – Закрой свою магию и следуй за мной.

Ведьма ничего не ответила, но громко засопела, видимо, сосредоточившись на поисках «закрывашки» или, на худой конец, «выключателя».

А секунду спустя спину Ридена опалило жаром.

– Что такое? – охнул мужчина и резко обернулся.

– А что? – спросила ведьма, невинно хлопая ресницами, в то время, как ее солнечное сплетение вовсю поливало жаркой магией окружающее пространство. И больше всего почему-то доставалось пространству Ридена – он едва успел уклониться, и теперь ошеломленно наблюдал за зловещими багровыми щупальцами, хищно загребающими воздух как раз в том месте, где он только что стоял.

Риден озадаченно почесал затылок. Он, разумеется, понимал, что особого восторга у девушки не вызывает, но и стать мишенью столь концентрированной ненависти он тоже как-то не рассчитывал. По крайней мере, не так скоро.

– Я же велел закрыть магию, – прищурился Страж, не в силах оторвать взгляд от ее сияния. Даже несмотря на то, что это самое сияние само было не прочь оторвать пару его глаз, вздумай он беспечно приблизиться.

Девушка удивленно моргнула, внимательно осмотрела себя со всех сторон и недоуменно уставилась на Стража. Похоже, она и правда не осознавала или не чувствовала всей силы, которой обладает.

– Я все контролирую, – заверила ведьма, вновь себя осмотрев. И хотя она по-прежнему искрила и сияла, жуткие щупальца к радости Стража пропали.

– Сдержать эмоции и закрыть искру не одно и то же, – пояснил мужчина.

Рябина недоверчиво приподняла бровь, но промолчала, ожидая пояснений.

– То, что ты внешне никак не проявляешь никаких эмоций, вовсе не значит, что они не пытаются вырваться наружу, – попытался объяснить Морт, задумавшись о том, что было бы куда проще, если бы девушка увидела это собственными глазами. – Чем больше ты пытаешься сдержать внешние проявления эмоций, тем сильнее бушует и ищет выход насильно запертая искра.

Риден говорил спокойно, даже несколько равнодушно, но лишь на последней фразе поймал себя на том, что при показном безразличии не может оторвать взгляда от переливающегося всеми цветами бушующего огня солнечного сплетения девушки.

К сожалению, он понял это слишком поздно, чтобы остаться незамеченным.

– Понятно, – протянула перехватившая его бесцеремонный взгляд Рябина и будто невзначай потуже запахнулась в мантию.

Повинуясь эмоциям хозяйки, искра побагровела, рвано заклубилась и притухла. Риден неслышно цокнул и быстро отвел взгляд в сторону.

– Сама не понимаю, – удрученно проговорила девушка и покосилась на оживший всего в паре шагов от нее широкий гнилой пень, – обычно у меня с самоконтролем все просто прекрасно, – и, ругнувшись, со всей силы пнула подползший пень.

Риден покачал головой.

– Потому что ты по привычке пытаешься использовать магию из живого родника. И это большая ошибка. Во-первых, источника, что ее питает в подлунном мире, больше нет. А значит, ты используешь искру своей души, которая быстро истощится. Во-вторых, живая искра привлекает к тебе внимание духоядных паразитов.

– Так вот, почему они все ко мне лезут, – понятливо кивнула ведьмочка, саданув по вернувшемуся пню ногой. – А я-то думаю, чего это постоянно… – тут она осеклась и задумчиво уставилась на Стража.

Морт ощутил странную дрожь в бесплотном теле и скрестил руки на груди, чтобы удержать ускользающее самообладание.

– Что?

– Да так, – усмехнулась девушка, склонив голову, словно рассмотрев в мужчине нечто, что он так отчаянно пытался скрыть. – А какую ты используешь магию? Неужели ту самую, из мертвого родника?

Страж испытал смешанное чувство восхищения и досады. С одной стороны, ведьма и правда молодец, что так быстро уловила суть. С другой стороны, было очевидно, что своим вопросом она попросту прикрыла то, что собиралась спросить на самом деле.

Морт недовольно кивнул, и лицо девушки озарил восторг.

– Как наши некроманты? Я так и знала! – Рябина хлопнула в ладоши, но, заметив его удивленный взгляд, посерьезнела. – А что за искра такая, про которую вы все постоянно упоминаете?

– Искра, – повторил мужчина, о чем-то задумавшись. Его взгляд снова перетек к солнечному сплетению девушки. Но Страж тряхнул головой и, взяв себя в руки, отвернулся. – Искра – это, своего рода, отголосок ушедшей жизни. Сила души, ее воля и потенциал. Как у смертного тела есть здоровье, сила и магия, его поддерживающие, так и у души остается искра, позволяющая ей здесь существовать. Чем ярче искра, тем больше возможностей у души удерживать в Закраине свое существование. Но тем сильнее эта душа привлекает всяких духоядных паразитов.

– Лярвы и бесы, – поделилась девушка своими загробными познаниями, часть из которых прошли проверку в полевых условиях.

– Лярвы самые примитивные из них. Не имеют ни разума, ни сознания – одна лишь голая жажда поглотить все, что позволит и дальше влачить жалкое существование в Закраине. Лишь единожды испробовав искру другой души, лярвы обречены до конца своих дней бросаться на все, что хоть немного пропитано искрой.

– Искру чужой души, – медленно повторила девушка, и ее глаза расширились от догадки. – Погоди, ты же не хочешь сказать, что они когда-то были простыми… были… как мы.

«Как мы». Губы Стража шевельнулись, словно в безотчетном желании повторить за ней слова, отозвавшиеся в груди странным притягательным чувством. Но мужчина мотнул головой в попытке избавиться от непрошеного, туманящего разум ощущения, могущего отвлечь от реальной опасности, таящейся в недрах Закраины.

– Стоит лишь раз переступить черту, – Морт посмотрел на девушку, – и обратной дороги уже не будет.

Рябина поежилась и поплотнее запахнулась в мантию.

– Очаровательно, – тихо проговорила девушка, погрузившись в свои мысли.

– Еще не поздно вернуться в Атриум, – заметил Морт, внимательно взглянув на девушку.

Рябина встрепенулась и подняла голову – их взгляды пересеклись. Риден отвел глаза.

– А с бесами что не так? – тихо спросила девушка. – Они сильнее?

– И умнее, – немного севшим голосом ответил Риден, с преувеличенным интересом рассматривая унылый пейзаж вокруг. – Они могут специально выводить душу на эмоции и выброс искры. Умеют просчитывать наперед свои и чужие шаги, мысли, намерения. Но их легко запутать, потому как жажда искры все же превалирует над их осознанностью. И все же они достаточно умны, чтобы понимать, что сильнее всего искра сияет в момент трансформации одной эмоции в другую.

– Трансформации? Что-то вроде «от любви к ненависти», – уточнила девушка, крепко о чем-то задумавшись.

– Почти, – отозвался мужчина, и Рябина подняла удивленный взгляд на Стража: в его голосе скользнула горькая надломленность. – Сильнее всего самопожертвование, обратившееся в безжалостную месть. И сильнейшая искра, – Морт окинул девушку пустым взглядом, – будет у жертвы, по собственной воле ставшей палачом. Именно за такой душой и охотятся демоны. А уж этих обмануть не удавалось еще никому.

Риден и сам не заметил, как приблизился к застывшей с открытым ртом девушке, на волосы которой с ветки сухого дерева мягко опустилась белесая паутинка. Находясь в плену у чарующего и будоражащего разум дурмана, мужчина потянулся к ее волосам, но девушка его опередила: встряхнув гривой всклокоченных волос, она упрямо топнула ногой и уперла руки в бока.

Слетевшая с ее волос паутинка увлекла за собой и странное помрачение. Страж встрепенулся и отстранился.

– Это мы еще посмотрим, – звонко заявила ведьма, опалив мужчину гневным взором, будто он один был источником всех ее бед.

Искра в ее солнечном сплетении снова полыхнула, и Морт, прикрыв глаза, поспешил отвести взгляд.

– Твоя искра, – сухо сказал он живописному гнилому пню, который, по-хозяйски перебирая корнями, уже в который раз подползал к девушке. – Ты снова утратила контроль.

– Ах, чтоб его! – выругалась Рябина то ли на пень у своих ног, то ли на свой контроль, то ли на Стража. А может и на всех разом. – Контроль, да. Сейчас-сейчас, – бурчала она, пытаясь одновременно и сосредоточиться, и убраться подальше от протянутых к ее ногам корней трухлявого, но крайне настырного ухажера. – Вот же пакость скрипучая, – Рябина в который раз пнула пень и попыталась укрыться за спиной Стража. – Топора на него не нет.

– Вообще-то был тут у нас один с топором, – отозвался Морт и напрягся, ощутив, как в его предплечье крепко вцепилась девичья ладошка. Мужчину вдруг охватило волнение, странным образом смешанное с азартом. – Какой-то маньяк внезапно скончался в лесу за очередной «работой» и застрял в Закраине. В Небесную обитель его не пускали Благие, в Дартад – Стражи. Вот и бродил туда-сюда Неприкаянным да рубил все, что под топор попадется.

– И… где он сейчас? – сглотнув, спросила Рябина и опасливо огляделась.

– Его съели, – безжалостно закончил Страж и пожал плечами, мол, невелика потеря.

– Очаровательно, – просипела Рябина, вжав голову в плечи. – Не Закраина, а просто шведский стол какой-то.

– Еще не поздно вернуться в Атриум, – кивнул Морт и многозначительно взглянул на девушку.

– Да что ты заладил с этим Атриумом?! – не выдержала она, прыснув во все стороны едва сдерживаемой искрой. – Неужели так сильно боишься, что меня сожрут? И тебя заодно со мной?

Мужчина непроизвольно заслонил ладонью глаза от полыхнувшей искры.

– Рябина!

– Это все оно! – тут же отозвалась девушка и беззастенчиво ткнула пальцем в ползающий у ее ног пень. – Все-все, больше не буду, – заверила она с полной серьезностью и отвела взгляд, в котором Риден успел заметить лукавые огоньки: будет, и еще как!

– Нам нужно поторопиться, – бросил мужчина через плечо. – Пока мы болтаем, твоя искра привлекает все больше внимания. И воспари, чтобы быстрее двигаться.

– Чего сделать? – не поняла девушка, новым пинком отправив ненасытный обрубок подальше.

Но это не сработало. Более того, оскорбленный до глубины колец таким отношением, пень воспылал праведным гневом и, возмущенно заскрипев толстыми корнями, с удвоенным упорством ринулся к ногам девушки.

– Воспари, – повторил Риден и пошел навстречу девушке. – Так все души передвигаются. Неужели, ты еще ни разу… – Морт смолк и задумался.

– Не было необходимости, – ответила Рябина на незаданный вопрос и подняла правую ногу, лишая пень возможности обжиться. – Мне проще двигаться ногами.

– Привычнее не значит проще, – заметил Страж, прикоснувшись к своему кнуту. – Перемещаться в воздухе куда быстрее и безопаснее. И позволяет избежать подобных сюрпризов, – он кивнул на подкрадывающийся пень.

– Избегают как раз ногами, – возразила несносная ведьма, но к совету все же прислушалась – и едва не упала, угодив ногами прямо в центр подскочившего пня.

– Куда уж проще, – буркнула Рябина и предприняла еще одну попытку последовать совету Стража.

– Ты слишком резко отталкиваешься, – покачал головой Риден. И, поймав на себе взгляд «твои бы речи да тебе в плечи», пояснил. – Нужно плавно воспарить.

– А я что, по-твоему, делаю?! – огрызнулась девушка, не прекращая попытки «плавно воспарить».

– Просто прыгаешь, – Морт подошел к девушке. Быстрым движением кисти он щелкнул по кнуту на поясе, и тот послушной змеей скользнул по пепельной почве по направлению к пню. Последний, заподозрив неладное, тут же изменил приоритеты и, быстро перебирая паучьими ножками-корнями, метнулся прочь от преследующего его изумрудного серпантина. – А должна мягко оторваться от земли. Это же просто.

– Будет проще, если я кому-то подставку для ушей мягко оторву, – сварливо пробубнила себе под нос Рябина, но попыток преодолеть загробное притяжение не оставила.

И даже наоборот. То ли из чистого упрямства, то ли из желания доказать вредному Стражу, что способна на многое, девушка отнеслась к советам мужчины со всей серьезностью. Отвернувшись от Стража и закрыв глаза, Рябина сконцентрировалась, а затем мягко приподнялась на цыпочки.

И, возможно, на сей раз у нее бы все получилось. Вот только зловредный пень, как выяснилось, просто так сдаваться был явно не намерен. Избежав магии Стража и обогнув ребят с тыльной стороны, алчная древесина выждала подходящий момент и как только девушка оторвалась от земли, со скоростью кобры вцепилась корнями в ее ботинок.

– Уй, – вскрикнула Рябина и, не удержав равновесия, начала заваливаться на бок.

Благо, Риден среагировал мгновенно и подхватил неуклюжую душу ведьмы. Рябина на мгновение застыла, а затем попыталась отстраниться, уткнув в грудь Стража заискрившиеся ладони.

И тут произошло нечто странное. Кнут мужчины вдруг вспыхнул, полыхнул изумрудными искрами и, огибая крепкое мужское предплечье, устремился по его руке прямо к девушке. Рябина интуитивно заслонилась рукой и вскрикнула от удивления, узрев на своем предплечье рисующую причудливые узоры багровую нить. Девушка не успела сообразить, как нить и изумрудный кнут, соприкоснувшись, разлетелись алыми и изумрудными искрами, а затем сплелись и образовали зеленую ветвь с багровыми ягодами рябины. Не успела изумленная парочка полюбоваться результатом смешанной магии, как ветвь взвилась, точно живая, а потом обвилась вокруг девушки, намертво привязав ее к Стражу.

– Ай! – вскрикнула Рябина, опалив обескураженного мужчину злым взглядом. – Какого беса происходит? Морт?

Но Страж молчал. Обездвиженный и опутанный чужой магией, он и не думал сопротивляться. Завороженно всматриваясь в лицо девушки, не предпринимая ни единой попытки освободиться, Страж, казалось, полностью отдал себя воле чужеродной магии. И лишь что-то беззвучно шептал, все ближе склоняясь к ее лицу.

Рябина ошеломленно застыла, силясь расслышать его шепот… и увести свое затуманившееся сознание подальше за черту от искушения.

– Морт? – снова позвала девушка, ощутив, как в паническом смятении скользнуло желание закрыть свои глаза. – Риден!! – вскрикнула она и отвернулась.

Мужчина едва заметно вздрогнул и замер. А спустя мгновение в его руках что-то блеснуло, раздался громкий треск, и невольные пленники, окруженные искрами и багрово-изумрудным сиянием, поспешили отстраниться друг от друга.

– И что это сейчас было? – робко спросила Рябина, избегая смотреть на Стража.

Тот не ответил. А через секунду его тело окутала изумрудная плеть и, заискрив, сделала молниеносный выпад прямо за плечо девушки, откуда тут же раздались сдавленный хрип и рычание.

Рябина отскочила в сторону, но оборачиваться не стала. Быстро скрестив руки на груди и что-то шепнув, она резко выбросила охваченные янтарными искрами ладони вперед. Бесформенный шар едва теплого пламени тут же устремился в шевелящуюся за мужчиной темноту, которая отозвалась похожим сдавленным хрипом.

– Вот вам! – победно вскрикнула девушка и горделиво посмотрела на Стража, мол, мы тоже так умеем.

– Тебе нужно вернуться в Атриум, – сухо бросил мужчина, не сводя напряженного взгляда с темноты, полной привлеченных живой магией лярв.

– Вот еще, – ожидаемо возмутилась ведьма и пристроилась позади него. Лицо Стража изумленно вытянулось, когда он ощутил, как к его спине уверенно прислонились ее лопатки – девушка вовсе не собиралась за ним прятаться, как он изначально подумал, а приготовилась бесстрашно, спина-к-спине, отбивать атаки. – Ты один не справишься.

Едва мужчина успел что-либо возразить, как его затылок обдало натуральным жаром – и темнота вокруг разразилась завыванием по меньшей мере пяти тварей.

– Рябина, стой! – рявкнул мужчина и развернулся, но девушку уже было не остановить. Со зловещим ведьминским хохотом она метала свои огненные сферы во все стороны.

– Да! – воскликнула Рябина, с восхищением наблюдая за тем, как огонь безжалостно вгрызается в кучу подоспевших лярв. А еще через мгновение куча лязгающих зубами оголодавших тварей в один присест умяла все ее сферы и по светящемуся следу ринулась прямо на нее. – Нет! – взвизгнула ведьма и бросилась в сторону. – Ой, нет-нет-нет! Фу, кыш! Пошли вон!

– Говорил же, – буркнул Риден сквозь зубы, глядя вслед улепетывающей душе.

А затем чирканул ногтем по поясу, снова призывая кнут. Тот послушно развернулся, заискрил и ринулся ведьме наперерез, чтобы скрутить ее в тугой изумрудный кокон и поднять над землей как раз в тот момент, когда под ней пронеслось с полдесятка предвкушающих угощение тварей.

– Mortiferum via, – негромко произнес Морт, придав кокону нужное направление. – Да-да, непременно, – безразличным, даже немного скучающим тоном отозвался Страж на сдавленные проклятия ведьмы, которые становились все глуше по мере того, как кокон уносил девушку все дальше, оставляя его в одиночку разбираться с подкрадывающимися все ближе паразитами.

И вдруг кокон, успевший превратиться в едва различимую точку, вспыхнул багрянцем, и из него полилась живая яркая магия, привлекая к себе тварей со всей округи.

Приготовившийся к атаке, Риден медленно выпрямился, осмотрел быстро опустевшее пространство вокруг и озадаченно почесал в затылке.

– Ну, дает, – изумленно произнес он. А потом захохотал в голос. – Вот же неугомонная.

Стряхнув с ладоней остатки магии, Страж медленно двинулся к Арке.

В его глазах плясали искры восхищения.