По ком плачет рябина

Глава 5

Итак, меня снова забросило к Атриуму. И снова по воле самоуверенной белобрысой кукурузины, в системе ценностей которой мое мнение, очевидно, занимало место где-то между лярвой и плесенью.

Спорить не стану, я облажалась. И да, он действительно помог мне избежать незапланированного переваривания. Несмотря на то, что я его совершенно об этом не просила! А он взял и помог! Вот так просто и без лишних расшаркиваний ринулся прямо в гущу алчных паразитов, рискуя своим… своей… чем они тут обычно рискуют?

И чем дорожат…

Драная белладонна! Из-за этого его непрошеного вмешательства мне теперь будет сложнее его ненавидеть. А ненавидеть хочется! Как-никак, я уже привыкла спускать на него всех хомяков, да и за мамин венчик я его все еще не простила. Но это его внезапное спасение…

Да чтоб его!

Я со всего маху стукнула кулаком по земле у самой стены Атриума, куда меня притащила плеть его кнута, небрежно выгрузив на землю, словно мешок с картошкой.

Земля рядом шевельнулась, и я испуганно вскочила, приготовившись к новой напасти. Но то был лишь обычный обитатель Дартада, безмолвно взирающий на меня снизу вверх.

– Э-э, здравствуй? – неуверенно поприветствовала я душу беловолосого босоногого мальчика лет двенадцати, одетого в грязные серые брюки и заношенную до затяжек и потертостей мешковатую льняную рубаху.

Мальчик не ответил. Бледный до полупрозрачности, изможденный и ссутулившийся, с характерной белесой пеленой на глазах, он, казалось, держался на одном лишь воздухе и желании не умереть во второй раз.

– Очень приятно, – с сомнение произнесла я и отступила на шаг назад.

Мальчик тоже сделал шаг, но уже по направлению ко мне.

– Поня-ятно, – ощутив, как дрожат коленки, я снова отступила. А затем присмотрелась: что-то в его облике меня насторожило. – Может, я тебе мешаю?

Обескровленные губы мальчика дрогнули, и я невольно склонилась к нему, силясь разобрать его шепот.

– А ну, брысь! Иди отсюда!

Громкий окрик позади едва не заставил меня отдать Дартаду душу.

– Идем, – скомандовала Лисия и, крепко перехватив мою ладонь, повела внутрь Атриума.

– Подожди, – неуверенно произнесла я, не в силах оторвать взгляд от печально застывшей позади мальчишечьей фигурки. – Вдруг, ему нужна помощь.

– Всем не поможешь, – раздраженно отрезала Лисия, уводя меня все дальше от безмолвной души. – Лучше бы о себе побеспокоилась.

– Что? – я непонимающе уставилась на девочку, которая волоком тащила меня по мрачным коридорам.

– Тебе же велели не выходить за Арку.

– Ну, так-то да, но…

– Тебе же сказали, что там опасно!

– Сказали, но… Я же никого опасности не подвергала.

Тут Лисия резко затормозила и отпустила мою руку. Мне снова пришлось отступить.

– Неужели? – сердито накинулась девочка, опалив меня гневным взглядом. – Совсем никого?

– Никого, – все еще не понимая причину ее поведения, подтвердила я. Правда, на сей раз уже не столь уверенно: невольно вспомнилось лицо Стража, которого я оставила одного против орды голодных лярв.

– А как же ты сама?! – вскрикнула Лисия, вновь ухватив меня за ладонь. – Зачем? Ради Темной Лафии, зачем тебе понадобилось выходить за Арку? Тебе ведь говорили!

Я оцепенела, не в силах ни пошевелиться, ни возразить. Неужели она и правда обо мне беспокоилась? Неужели в этом убогом месте есть кто-то, кому я действительно небезразлична? Ну, если не считать паразитов, конечно. Их ярко выраженный гастрономический интерес никому и даром не упал.

– Я в порядке, Лисия, – я накрыла ее маленькую ладошку своей и сжала. – Все хорошо, правда. Не стоит так переживать.

– А я и не переживаю! – огрызнулась девочка и выхватила свою ладонь. – Просто не понимаю, как можно быть такой беспечной!

– Так тебе все равно или… – осторожно уточнила я, совершенно растерявшись в ее чувствах.

Лисия издала странный рычащий звук, и я примирительно подняла ладони.

– Хорошо, поняла. Больше никаких вылазок за Арку.

Лисия нахмурилась и скрестила руки на груди.

– И никаких опрометчивых поступков, – дополнила я, с трудом сдерживая улыбку. – Думать о своей безопасности всегда и везде.

Я не совсем понимала, зачем отчитываюсь и вообще даю обещание сущи, с которой была знакома всего ничего и о которой практически ничего не знала. Но мне почему-то очень не хотелось расстраивать ту единственную во всей Закраине душу, которую по какой-то невероятной причине волновали я и моя безопасность.

– Ладно, – смягчившись, сказала Лисия. – Пойдем уже в зал. Там, говорят, какие-то проволочки с новопреставленными.

Испытав облегчение, я послушно последовала за девочкой.

Зал Атриума уже привычно встретил нас непринужденной творческой атмосферой и четко спланированной суматохой. То есть бардаком.

По огромному помещению, заваленному странными на вид и аромат артефактами, между стеллажами и столами хаотично сновали бледные души работников Атриума и выясняли, кто сегодня встречающий, кто проводник, а у кого и вовсе законное послесмертное отсыпание.

Зато в самом начале зала, огражденного хлипкой на мой взгляд перегородкой, за которой толпились приведенные Стражами Неприкаянные, царил почти мертвый покой в лице мертвого Вальта.

– Похоже, мы как раз вовремя, – безрадостно прокомментировала я, глядя, как сквозь одно из аркообразных окошек в стене чья-то костлявая рука то и дело пыталась схватить Вальта за нос, попутно складывая костяшки пальцев в странные, но знакомые для любой ведьмы фигуры.

Вот только что, к примеру, был жест насыла язвы выморочной. Вторая пальцевая комбинация пульнула в едва увернувшегося Росса чем-то из родовых проклятий.

О, а вот и жест – э-э, хм – посыла в…

– Ре-Сворейла, я и так уже здесь, – уставшим бесцветным голосом произнес Вальт. – И вы, если не поторопитесь, тоже рискуете здесь остаться. Вместе со мной.

Очевидно, угроза возымела действие, потому как костлявая пятерня тут же исчезла в окошке.

– Прошу всех следовать за мной, – раздался по ту сторону полотна бас довольного Росса, который, очевидно, все-таки нашел все, что искал. – Да, ре-Сворейла, уже можно идти. Да, спустя две учетные формы и три попытки обратить венчик в колоколец для вас и вашего фамильяра. Кстати, а где… а-а-айраа-ах! Куда? Фу!! Ре-Сворейла, прошу… фу, я сказал тебе!! Нет-нет, не вам! У-уй-а-а.

– Все в порядке? – безразлично осведомился Вальт у окошка, за которым раздавались звуки ожесточенной схватки.

– А ты как думаешь? – на секунду в окошке показалась злая голова Росса. – Почему ты не сказал мне, что фамильяр у бабули – питбуль?!!

– Забыл, наверное, – совершенно не проникнувшись чужой бедой, пожал плечами Вальт. – И да, не вздумай только поворачиваться спиной…

– …к питбулю? Я же не идиот! Он у меня в пламенной уздечке всю переправу просидит и… а-а-а!!!

– …к бабуле Сворейле, – лениво закончил Вальт и закрыл окошко, за которым крики боли смешались с криками проклятий и злобным рычанием. – Будет тебе наука.

– Чтоб я еще хоть раз вызвался проводником дежурить! – ворвался в зал Росс, и я хмыкнула: оказывается, в порыве эмоций обитатели Дартада и дверями пользоваться не брезгуют!

А впрочем, рискну предположить, что стена была специально зачарована именно во избежание злостного проникновения с той стороны.

– Вы почему не сказали, что ее уже три раза пытались переправить?! – накинулся взъерошенный Росс на Управляющего.

– А какое это имеет значение? – пожал плечами Вальт. – Переправить-то все равно нужно и…

– Вот сами этим и занимайтесь!

Всклокоченный, подкопченный и надкусанный со всех упитанных сторон, Росс зло сорвал с шеи покоцанную ленту с колокольчиком и швырнул себе под ноги. Колокольчик жалобно звякнул.

Лисия испуганно попятилась, а я же, заинтересованная разворачивающейся передо мной драмой, напротив, подошла поближе.

В глазах Вальта мелькнула настоящая живая эмоция. Он настороженно покосился на свое закрытое окошко, за которым выжидающе застыла знакомая угрожающая тень. Работницы соседних окошек тихонько щелкнули замками на своих и медленно сползли под столы.

– Управляющий, вы здесь? – прогремел по ту сторону сипловатый властный глас. – Куда все подевались? Проводник Росс!

– Ты должен отдать ей колоколец, – навис Управляющий над хмурым проводником. – Иначе ее не услышат родные.

– Так отдавали ведь! – рявкнул Росс и махнул ладонью в зал. – И до переправы у Истока провожали. И в колоколец звонили. Все без толку.

– Как это без толку? Если бы вы все сделали по инструкции…

– УПРАВЛЯЮЩИЙ!

– … она бы сейчас не требовала мою душу, – втянув голову в плечи, прошелестел Вальт и оглянулся.

– Я что, виноват, что ее никто не хочет встречать? – огрызнулся Росс. – И немудрено, с таким-то характером.

– Не наше дело смотреть на характер или личность почившего, – вмешалась в перепалку Тара, быстро листая появившийся из ниоткуда альбом. – Нам лишь нужно их принять, удостовериться, что у них есть венчик, выдать колоколец и переправить. Ничего сложного.

– Если так просто…

– Проводник Росс! УПРАВЛЯЮЩИЙ! Меня кто-нибудь слышит?!

– … то, может, сама и переправишь? – буркнул Росс, не сводя взгляда с окошек, за которыми к огромной глыбоподобной тени присоединилась тень поменьше: злобное утробное рычание ясно давало понять, что вскоре ограждение подвергнется весомому штурму. – Я свою порцию удавки уже получил, – пожаловался Росс, проведя рукой по шее, и махнул рукой на ближайший стол. – Как и Виро.

Мы все дружно повернулись к скромно жавшемуся к столу щуплому мальчишке. Тот едва заметно кивнул и уставился в пол. А затем и вовсе, пробормотав себе под нос что-то нечленораздельное, он вжал голову в плечи и метнулся к выходу.

– А я что говорил! – победно вскинул ладони Росс. – Или вы думали, что это только у меня все плохо.

– Именно так и думали, – не преминул заметить помрачневший Вальт.

Росс пропустил колкость мимо ушей – он был слишком возбужден, чтобы реагировать на слова Управляющего

– Ее три – ТРИ! – раза провожали до самого Истока! – возмущенно поведал Росс и принялся ходить из стороны в сторону. – И три раза безрезультатно! Сначала она пыталась задушить какого-то деда за то, что он не сразу отозвался на звон колокольца. А потом она пыталась задушить Виро за то, что напуганный дед уплыл в туман. И я его не виню! Один левокиселевый родственник остался – и тот сбежал!

Мы вздрогнули от резкого треска перегородки, тень за которой уже приобрела довольно устрашающие габариты и утробно рычала в два голоса.

– Она же не проникнет сюда? – опасливо спросила я, с трудом представив себе расправу над теми, кому, по идее, уже должно быть все равно.

Но эти самые, кому должно быть все равно, лишь хмуро переглянулись и настороженно уставились на перегородку.

– Ее нужно поскорее переправить, пока она не застряла в Дартаде, – клянусь мухоморами, в голосе Тары мне почудился испуг.

– Готов внимать опыту мудрейших и сильнейших места сего, – тут же открестился от всего сущего и бренного Росс и уселся на пол, готовый внимать и понимать. А также ясно давая понять, что его с пола теперь не соскребет даже сам Высший, вздумай тот заявиться на огонек.

– Может, вызвать Стражей? – с сомнением в голосе предложила Лисия и снова вздрогнула вместе с теряющей устойчивость перегородкой.

– Нет необходимости, – ответил Вальт и вдруг посмотрел на меня. – Как насчет боевого крещения?

От столь неожиданной чести я даже поперхнулась возмущением, аккурат застрявшим где-то между удивлением и откровенным ужасом.

– Что? – совершенно растерялась я, заметив на себе сразу три пары любопытных глаз. – Почему я?

– А почему нет? – задумчиво потер подбородок Вальт. – Тебя Сворейла еще не знает…

– Не видела, – добавила Тара.

– Не душила, – важно вставил свой пятачок Росс, и три пары глаз снова уставились на меня с любопытством.

– Отличная возможность, чтобы окунуться в работу Дартада, – закончил мысль Управляющий, и его губы изломились в недоброй улыбке.

– И тут же в ней утонуть? – скептически уточнила я и скрестила руки на груди. – Просто скажите, что вы все боитесь этой бабульки.

– Да будет тебе известно, – выпрямился Росс, – обитателям Дартада страх…

– …не ведом. Слышала уже, – нетерпеливо махнула я рукой. – То-то вы не торопитесь проводить милую старушку, – и я подняла с пола несчастный колокольчик. Возня за перегородкой на мгновение смолкла, словно хозяйка колокольчика почувствовала, что ею наконец-то искренне заинтересовались. – Делать-то с этим что? – мысленно вздохнув, я решила принять крещение бабулькой.

Решилась я на это крайне сомнительное предложение вовсе не из-за слабоволия или мягкотелости. Как-никак, в умении отстаивать свое мнение кулаками и острым языком мне не откажешь. Просто подумалось, что это всяко лучше плесени в подвале. К тому же так я быстрее затеряюсь среди работников Атриума, что предоставит мне возможность по-тихому ускользнуть за Арку снова.

А еще, всего на мгновение, но мне почему-то стало жаль несносную, и, вместе с тем, всеми покинутую душу, у которой смерть как-то уж совсем не задалась. Совсем как у меня.

– Я пойду с ней, – вдруг подала голос до этого молчавшая Лисия и взяла меня за руку. – Она же еще ничего не знает, а я ей… – тут она осеклась под потемневшим взглядом Вальта.

– У нее все получится, – улыбнулся он, и меня перекосило от этой его неестественной улыбки. Лисия испуганно сжалась и отпустила мою ладонь. – Ты справишься, душенька, – вкрадчиво заверил меня Вальт. а я вдруг снова ощутила гадливую дрожь. Совсем как в тот раз, когда в моей комнате Управляющий впервые представился.

Я скривилась и взялась за ручку двери, лишь бы поскорее оставить и его, и странный, взявшийся словно из ниоткуда, мерзкий звук копошащихся насекомых.

– Как дойдешь до вод Истока, – вещал рядом Росс, довольный, что ему не придется снова рисковать своей обкусанной пятой точкой, – сразу же погрузи колоколец в фонарь. Когда колоколец наполнится, он должен зазвенеть. Ты его не услышишь, поскольку ты не из ее рода, но зато услышит она. И услышит ее родня… если таковая найдется. Но самое главное запомни – ни за что не поворачивайся к этой ведьме спиной. К ее поганому питбулю можешь, но только не к ней.

– Погоди-постой, что должно звенеть: фонарь или колоколец? И как понять, что он наполнился? – я на мгновение растерялась, прикидывая, в какой из моментов самокопания вдруг успела пропустить целую инструкцию по переправе душ. – Я должна колоколец ей отдать или самой на нее надеть? А если просто в нее бросить и незаметно уйти?

Каюсь, в этот момент я собой совершенно не гордилась, малодушно вцепившись в косяк двери и выдавая на-гора идеи, все больше напоминавшие план побега. Который, к слову, провалился где-то в недрах безразмерной цыганской юбки, на подол которой я наступила, когда меня таки безжалостно выпнули за дверь.

– Добрый ве…день, – совершенно запутавшись во времени и пространстве, робко улыбнулась я морде огромного серо-черного пса с хищным оскалом голодного Цербера, который незнамо зачем решил взобраться на стойку с пустой вазой.

– Добрый? – с сомнением переспросил Цербер голосом умудренной опытом и табаком бабули. – Этмо в каком же месте он добрый-то? – и подол с силой одернули, отчего я, неловко качнувшись, едва не ткнулась носом в пса, который, казалось, только этого и ждал, жадно пуская слюни на стойку, вазу и мой боевой настрой.

– Вас туда не пустят, – ляпнула я в своей привычной фатально-бездумной манере и наконец-то решилась поднять взгляд на посетительницу.

М-да, по сравнению с расширенными от гнева и самомнения глазами Сворейлы, в которых отчетливо читалось желание есть и убивать, взгляд ее фамильяра казался исключительно приветливым и дружелюбным. Поборов в себе желание снова опустить глаза, я выпрямилась и, скрестив руки на груди, уставилась на недовольную посетительницу. В конце концов, не для того меня в подлунном мире столько раз колошматили веником и шваброй, чтобы в какой-то зачуханной Закраине я вдруг отступила перед агрессивно настроенной душой.

Сворейла не сразу нашлась, что ответить на такую наглость. Я практически видела, как ее пышная грудь, туго обернутая в сатин с кучей оборок и кружев, заходила ходуном, так и норовя порвать тесное платье в клочья. После чего, согласно естественному отбору, наступит и мой черед.

Живо представив нелицеприятную картинку расправы, я поежилась и перешла в решительное наступление.

– Уважаемая ре-Сворейла, – как можно авторитетнее начала я, для пущей уверенности чинно кашлянув в кулак. Не знаю, зачем, но когда так делал Терон, выглядело всегда внушительно и по-деловому. – Должно быть, произошло недоразумение с вашим колокольцем. Давайте, я помогу вам разобраться…

– Ты ведьма? – беспардонно перебила цыганка, вперив в меня тяжелый изучающий взгляд.

Застигнутая врасплох неожиданно метким вопросом, я невольно вздрогнула. Но взгляд не отвела, хотя у меня на лбу уже вовсю зудела то ли мишень, то ли не вовремя открывшаяся тринадцатая чакра.

– Верно, – вновь кашлянула в кулак и деловито кивнула.

Не подействовало. Цыганка еще больше нахмурилась, нависнув надо мной всей своей внушительной массой и заупокойным авторитетом. Я даже ощутила, как по тыльной стороне ладони робко скользнули непрошеные капельки пота.

Пота? Я удивленно опустила взгляд и поморщилась. Шилодырый фамильяр Сворейлы, не отыскав своего места ни на стойке, ни в этом мире, не нашел себе более приятного занятия, чем обильно поливать мои бесплотные, но все еще чувствительные конечности мерзопакостными тягучими слюнями.

– Истинная ведьма? – Сворейлу, как и ее слюнодела, мало волновало мое личное пространство. А если точнее, не волновало от слова «совсем». – Чистая? Из первородных?

Я растерялась. Если смысл слова «чистая» я знала и даже почти была с ним согласна, то все остальное было далеко за пределами моего понимания. Но я на всякий случай кивнула.

– Она самая, – подтвердила я очередным покашливанием в свободный от слюней кулак. – Чище не отыщете.

– Чахоточная что ль? – снова выбила меня из колеи внезапной темой беседы цыганка.

Мне стоило огромных усилий, чтобы сдержать рвущиеся наружу душевные порывы. Матерные и нелестные я оставила при себе, а вот на остальное терпения не хватило, и я лихо щелкнула гадкого фамильяра по носу, представив на его месте одну конкретную цыганскую душу.

Полегчало. И я, не обращая внимания на обиженно-грозный рык, широко улыбнулась.

– Это как вам будет угодно.

По какой-то неведомой мне причине, ответ Сворейлу вполне устроил. Она перестала надо мной нависать и, выпрямившись, снова окинула меня уже вполне добродушным взглядом: по крайней мере, паутинки морщин в уголках ее губ и глаз стали чуть заметнее.

– С характером, – хмыкнула она, кивнув своему фамильяру. – Отстань от нее, Цербер.

Так все-таки Цербер? Да кто бы сомневался!

Было что-то такое во всем облике этой властной женщины, упакованной в кринолин, кружева и несгибаемую самоуверенность, что я невольно вспомнила свою бабулю. Та тоже обладала железной хваткой, коррозионностойким характером и тяжелым цепким взглядом, от которого внутри все цепенело. А уж если бабуля вдруг бывала не в духе, в доме перегорало все: от обычной лампочки до настроения всех домочадцев, вплоть до фамильяров. И все же я даже не сомневалась: случись что – и бабуля без колебаний встанет горой за любого, кто ей дорог и люб. А еще она была одной из тех немногих ведьм, кому я всецело и без сомнений доверила бы свою жизнь.

Вот и сейчас, беседуя с цыганкой, я чувствовала себя немного настороженно, капельку не в своем корыте, но спокойно и – вот неожиданность! – уютно. И даже ее злобный Цербер был не в состоянии испортить впечатление.

– И долго будем стоять? – выдернула меня из мыслей своевольная Сворейла и нетерпеливо хлопнула в ладоши. – Или подождем, пока меня отпевать начнут?

Вздрогнув от неожиданности, я кивнула и поспешила к единственному выходу, который успела заметить.

Так, пока вроде все просто. Правда, я совершенно не представляла, куда идти потом.

Но зато, как оказалось, это хорошо представляла Сворейла, чьи попытки переправы уже превышали количество ее кончин. Пожилая женщина уверенно обогнала меня и решительно вышла наружу. И мы тут же утонули в молочно-сливочной завесе, что переливалась и клубилась вокруг нас, точно живая.

–Уф, – фыркнула я от неожиданности и машинально подняла всученный мне Россом фонарь повыше.

И это оказалось верным решением: завеса, словно подчиняясь заточенной в фонаре магии, разомкнула свои душные, слепые объятия, явив нашему взору довольно милую для Дартада каменную тропинку. Осмелев, я огляделась и только сейчас заметила, что фиолетовый огонек моего фонаря отнюдь не единственный – вокруг меня то ближе, то дальше почти беззвучно брели такие же фиолетовые огоньки, окруженные группками белесых душ, льнущих к Проводнику с фонарем, будто перепуганные малыши.

– Впервые что ли? – спросила цыганка, наблюдая за моей рассеянностью.

– А? Да. Умираю впервые, – не стала вдаваться в подробности я и достала из внутреннего кармана мантии ее колокольчик.

Так, что там говорил Росс? Кажется, нужно погрузить в фонарь и подождать, пока наполнится. А когда нужно погружать-то? Сейчас? Или подождать, пока не дойдем до Истока? А как он, кстати, выглядит-то, этот Исток?

– Можешь уже погружать, – ободряюще ответила на мои мысли женщина и покачала головой. – Эх, зелень ведовская. Как звать-то?

– Рябина, – представилась я, поудобнее перехватив потемневший щербатый колоколец, который, к тому же, оказался довольно хлипким – на моей ладони хрустнуло темное крошево. – Рябина Сеймур.

Я аккуратно подцепила двумя пальцами ленточку и осторожно погрузила колоколец в фиолетовое пламя фонаря.

– Не знаю такого рода. Давно ты здесь? – прищурилась ведьма, внимательно изучая мое лицо.

– Нет, – честно призналась я, напряженно следя за колокольцем и за его «наполняемостью». К сожалению, пока смотреть было не на что, ибо внешний вид колокольца никак не менялся.

И как, спрашивается, я должна понять степень его наполненности?

– И что же случилось?

– Да вот, не работает что-то этот фонарь, – раздраженно бросила я, легонько встряхнув источник красивого, но, увы, бесполезного свечения.

– Я про твою смерть.

Я отвлеклась от фонаря.

– Так вышло, – развела я руками, спешно припоминая легенду, которую должна была подготовить для подобного рода вопросов. К сожалению, легенда, была такой же, как и мой план: скороспелой, непродуманной и с легким душком грядущего провала. – Неудачный ритуал. Вязи перепутала.

Уж не знаю, поверила ли мне ведьма, но ее внимательный взгляд выражал сочувствие.

– Эх, бедовая, – крякнув, она выпрямилась, а затем быстрым движением завладела колокольцем и встряхнула. – А что ж твой фамильяр? Чего он не с тобой-то?

Я замялась и отвела взгляд.

– Ну, мы, как бы это… поссорились немного. В нашу последнюю встречу, – вспомнив про утес, я тихо фыркнула и накрыла правое запястье левым. – Мы часто ссоримся, если подумать. Мне вообще кажется, что я ему нравлюсь.

Ведьма окинула меня оценивающим взглядом.

– Глупость какая. Судя по вашей связи, ты для него очень дорога.

– Дорога? Так что ж его тогда нет рядом? – не выдержав, вспылила я и тут же закусила губу.

– А ты звала? – цыганка вперила в меня пронизывающий взгляд. – Искренне, по-настоящему? От самого сердца.

– Ну, я использовала призывную… – я не закончила, заметив, как ведьма качнула головой и присела рядом со своим фамильяром.

– Не вязью зовут, а сердцем. Да, мой милый Цери? – пошатнув свое амплуа надменной серьезной дамы, засюсюкала она и принялась с упоением мять и гладить жалобно скулящего питбуля. – Ух, ты моя умничка, мой маленький верный кексик.

Я удивленно вздернула бровь: кексик? Вот этот вот слюнявый батон? Любовь и впрямь близорука!

– Да, милый, знаю, – продолжала ворковать цыганка над «кексиком», не обращая на окружающих никакого внимания. – Поверь, мне тоже непросто. Но мы с тобой знали, что это время придет. Я от всего сердца благодарю тебя, мой милый Цери, за достойную службу. И я отпускаю тебя, – и с этими словами она сняла с него полупрозрачный ошейник.

Но фамильяр даже с места не сдвинулся, жалобно поскуливая и преданно глядя на свою хозяйку.

– Ну, же, родной, – она снова присела и легонько подтолкнула пса, но тот приник к ее ладони и забил хвостом. – Ты был верен мне долгие годы, и я, поверь, никогда тебя не забуду. Я больше не нуждаюсь в твоей защите, но, возможно, именно сейчас юная робкая ведьма, сплетая призывную вязь в поисках своего фамильяра, ждет именно тебя. Иди же.

– Вот ему вы и правда очень дороги, – прошептала я, с легкой улыбкой наблюдая за трогательной сценой прощания.

– Ну, разумеется. Мы же через столько всего с ним прошли. Да, родной? – хмыкнула цыганка и приобняла питбуля. – Ох, как непросто… Finiste res Cerberus, – тихонько шепнула она, и фамильяра окутал ровный серебристо-белый свет. – Прощай, мой милый Цери.

Сворейла легонько оттолкнула светящийся комок и хотела было подняться, как вдруг клубок света подлетел к цыганке и, приняв облик задорного пухлощекого мальчугана в цветастом комбинезончике, крепко обнял свою бывшую хозяйку. Что-то тихонькой шепнув ей на ушко, паренек звонко рассмеялся и, снова обратившись в белый светящийся шарик, поспешил прочь.

– Я тоже, милый, – тихонько ответила цыганка и взмахнула рукой вслед душе, ставшей по-настоящему родной и любимой.

– Мне… так жаль, – растерянно пробормотала я, так и не сумев подобрать нужные для утешения слова.

– Не стоит, – твердо ответила женщина, смяв пустой поводок в руках. Затем она грузно поднялась на ноги и, спрятав поводок в складках юбки, повернулась ко мне. – Полагаю, мне тоже уже пора.

Я озадаченно обернулась, поводила головой по сторонам, а затем уставилась на колокольчик в руке цыганки, от которого шел тихий мелодичный звон.

– И правда! Ваш колоколец звенит! – хлопнула я в ладоши, искренне радуясь за ведьму. – Ну вот, а вы боялись, – неловко закончила я, заметив ее недоуменный взгляд, и на всякий случай уточнила: – Что, плохо звенит?

– Ты его слышишь? – нахмурилась ведьма, изучая меня пронизывающим взглядом.

– Ну да, – неуверенно ответила я, не понимая, что именно ее смутило. Снова перебрала в памяти тощую инструкцию Росса – и до меня дошло! – Так я что же, ваша родня, выходит? – воскликнула я, пытаясь сообразить, радоваться мне или бояться. А потом застыла, поводила головой в стороны, прислушиваясь, и нахмурилась. – Их я тоже слышу, – махнула я рукой в сторону многочисленных фиолетовых огоньков. – Ничего не понимаю, – пролепетала я, пытаясь уловить в слабом перезвоне хоть какой-то намек на подсказку.

– Твоя сила, – произнесла Сворейла, снова нависнув надо мной. – Ты обладаешь силой этого места. А значит, – ее глаза загорелись блеском надежды, – ты можешь помочь мне!

– Что? Я? Как это? – совсем растерявшись, отступила я от ведьмы и надвигающихся проблем.

Пошарив в складках необъятной юбки, цыганка бесцеремонно сунула мне в руки что-то легкое и приятное на ощупь.

– Это место не пускает меня внутрь, как бы я ни старалась. К сожалению, я истратила практически всю искру, разыскивая свою Ларочку, и мое время здесь истекло. Прошу, отыщи мою внученьку и отдай ей это.

От такого обилия внезапной информации я окончательно растерялась.

– Что? Кто кого не пускает? Я не понимаю. Да и вообще… – запротестовала я, пытаясь сунуть цыганке обратно шелковистую синюю ленточку с медным колокольчиком. – Я не смогу вам помочь, ведь я не собираюсь… Я же даже не знаю, как выглядит ваша внучка!

– Тебе и не нужно знать, Рябина, – ведьма сжала мои кулаки, надежно запечатав внутри ленточку своей внучки. – Ты ее услышишь. Просто запомни, как звучит мой колоколец, и отдай это той, кто будет звучать так же. Если она все еще… Просто прислушайся. Прошу, Рябина, ты ее последняя надежда. Ее связь с родом жестоко разорвали, и ее больше никто не услышит. Кроме меня. Я создала новую связь только для нас обеих, отдав на это почти всю свою искру. И если я сейчас не уйду, мы застрянем с ней вдвоем здесь навсегда. Мне-то все равно, но моя девочка не заслужила таких страданий. Прошу!

– Но как же я… разве я смогу… – пробормотала я, точно зачарованная цыганским пронзительным взглядом. А потом встрепенулась. – Ай, ладно, кексик с вами, – махнула я рукой и с облегчением поняла, что могу освободить из ее ведьминского плена не только свой взгляд, но и сознание.

Кажется, я только сейчас поняла, что на самом деле значил заданный ранее цыганкой вопрос о моей чистокровности. Видимо, Сворейла как раз и была из таких ведьм: истинных и чистых. Обладающих поистине огромной ведовской силой и знаниями, способными зачаровать без вязей и заклинаний абсолютно любого, будь то человек, ведьма или бестелесая сущь.

– Благодарю, ре-Сеймур, – впервые на хмуром и усталом лице цыганки появилась искренняя улыбка. – Вовек не забуду.

– Как и я, похоже, – буркнула я, аккуратно складывая шелковую ленточку.

Кексик побери меня и мою чуткость!

– О, а вот и он! – громыхнула цыганка, заставив меня снова подскочить. – Явился!

Я оглянулась и застыла. Оказывается, пока мы с ведьмой препирались, нас успели окружить неясные тени, медленно плывущие по молочно-белому пенообразному туману, плотным ковром устлавшему все, кроме участков, освещенных фонарями. Приглядевшись, я не без труда разобрала в ближайших тенях силуэты лодок, парусников и даже сумела разглядеть парочку каноэ.

– Здравствуй, Лютик, – поприветствовала душа низенького дедули, медленно покачивающегося в ближайшей от нас небольшой, но ладной лодчонке.

– И снова ты, Жельд, – хмыкнула Сворейла и подбоченилась. В ее глазах блеснули смешинки. – Уже в третий раз на мой зов из всех моих шести мужей за мной являешься только ты. И это несмотря на то, что попал сюда из-за моей сковороды.

– Так ты ж любя, – задорно улыбнулся дед и протянул ей шероховатую ладонь. – Идем, любимая.

Лицо Сворейлы посветлело и даже, кажется, помолодело. Счастливо улыбнувшись, она приняла руку бывшего мужа и ступила в лодку, а затем, дав волю замершим за время расставания чувствам, счастливая парочка крепко обнялась и расцеловалась, заставив меня смущенно отвернуться.

Я хмыкнула в кулак: так вот она, значит, какая, истинная, вечная любовь.

– Я рассчитываю на тебя, Рябина Сеймур, – оглянулась цыганка. И вдруг склонилась в почтительном поклоне. – И да пребудет с тобой сила Темной Лафии.

– Да уж, пребудет, – невпопад брякнула я, махнув на прощание рукой.

Тихий звук ее колокольца смешался в перезвоне десятка колокольцев других душ. Те из них, кому повезло, медленно уплывали в окружении близких и родных все дальше, оставляя по эту сторону потерянных Неприкаянных, чьи колокольца звучали глухо, тихо, бесконечно одиноко, звон за звоном теряя звук, угасая и растворяясь в густой дымке распахнувшего свои дьявольские объятья Дартада.

Но им, по крайней мере, было, чем звонить.

Я тоскливо посмотрела на зажатую в правой руке шелковую ленточку с жалобно позвякивающим колокольчиком. Легонько провела пальцем по синему шелку и перевернула ладонь, чтобы снова услышать и как следует запомнить тихий звук.

Мой взгляд уткнулся в рисунок на тыльной стороне запястья, и я вспомнила слова цыганки.

– Всем сердцем, значит, – пробормотала я, обведя большим пальцем левой руки самую крупную ягодку на рисунке, а затем огляделась по сторонам. Удостоверившись, что рядом никого нет, я закрыла глаза и попыталась прислушаться к несуществующему сердцебиению. – Ты нужен мне, Сеймур. Прошу, помоги. Convoro… Convoro res Seimoure!

В груди немного потеплело, но этим, увы, все и ограничилось.

Я горько улыбнулась и покачала головой.

– Если бы все было так просто.

– Меня ждешь?

Я икнула от испуга и выронила фонарь.

– Испугалась что ли? – замахала руками Лисия, подплывая ко мне поближе. – Извини, не хотела.

Придя в себя, я подняла фонарь и с надеждой огляделась. Фиолетовое пламя фонаря выхватило обширный участок, полный степенно проплывающих мимо незнакомых душ.

Я разочарованно опустила голову и медленно поплелась к Атриуму.

– Чего это ты? – подскочила Лисия, заглядывая мне в глаза. – Случилось чего? Эта бабка тебе что-то сказала?

Я на секунду растерялась, не сразу сообразив, кого девочка имеет в виду.

– Ничего мне эта бабка… да и не бабка она совсем, – отмахнулась я и ускорила шаг. – Просто ей пришлось нелегко.

– Ну да, ну да, с таким-то характером, – хмыкнула девочка и шмыгнула носиком. – Приветливее нужно быть.

– Всем бы с тебя пример брать, – беззлобно заметила я, и собеседница важно закивала, очевидно, не заметив подвоха.

– А почему бы и нет? Я общительнее и дружелюбнее многих местных, – продемонстрировав всю широту своей скромности, зевнула Лисия и вдруг уставилась куда-то мне за спину. – Но знаешь, даже у меня не было стольких поклонников. Уж точно не в этом мире.

– Что? – я растерянно оглянулась и изумленно застыла, узрев полупрозрачную фигуру знакомого мальчишки, медленно бредущую за нами по пятам.

Стоило мне обернуться, как мальчишка остановился и уставился на меня белесыми глазами.

– Привет, – несмело улыбнулась я мальчонке и машинально подняла ладонь. По которой, впрочем, тут же схлопотала.

– Ты зачем зовешь его? – зашипела на меня Лисия.

Я растерялась.

– Я не зову, а просто… – осеклась я, заметив, как мальчик, тяжело переставляя босые ноги, медленно двинулся к нам.

– Отлично, – процедила сквозь зубы Лисия, – теперь оно идет сюда. Довольна?

– А при чем здесь я? – неискренне удивилась я, хотя глубоко в подсознании понимала, что она права. – Вдруг, это по твою душу?

– Ты его позвала.

– Но идет он к нам обеим.

– И при этом оно смотрит на тебя! – Лисия сделала шаг вперед и выставила передо мной руку в защитном жесте.

– По нему вообще не понятно, на кого он смотрит, – совсем тихо ответила я, когда паренек приблизился к нам почти вплотную. Его пустые белесые глаза были устремлены сквозь нас, словно силились разглядеть нечто далеко за пределами нашей реальности. – И не называй его «оно».

– Еще скажи, что имя ему дала, – уставилась на меня удивленная Лисия, едва не зарядив в пылу эмоций ладонью мне по лицу.

Вдруг мальчишка дернулся и с несвойственной для него проворностью ухватил Лисию за предплечье. Рыжая охнула то ли от боли, то ли от испуга и, качнувшись, отступила назад. А затем выщерилась на паренька:

– А ну, опусти!

Она резко дернула рукой в попытке сбросить с себя чужое прикосновение, но хватка слабого на вид мальчика оказалась куда сильнее, чем мы думали.

– Ах ты! – рявкнула разъяренная Лисия и замахнулась.

– Стой! Подожди! – моментально среагировав, я перехватила поднятую для удара руку попутчицы и крепко сжала.

– Подождать? Чего подождать? Зачем? – едва не задохнулась от возмущения Лисия и попыталась вырваться теперь уже из двух захватов. – Оно же сейчас…

– Подожди. Одну. Секунду, – уверенно произнесла я и, повернувшись к незнакомцу, осторожно накрыла его ладонь своей. Посмотрев прямо в пустые глаза мальчика, я твердо попросила: – Отпусти.

И он подчинился! Сказать по правде, я не ожидала, что мой план сработает. Если еще откровеннее, то не было у меня никакого плана: действовала я скорее машинально, неосознанно, на свой страх и на риск Лисии. Но отчего-то была уверена в каждом своем движении, в каждом слове. А еще была уверена в том, что этот незнакомый одинокий мальчик не желает никому зла.

– Молодец. А теперь пошли отсюда, – без особого восторга отозвалась Лисия, растирая захваченное предплечье.

– Угу, – неопределенно буркнула я, все еще удерживая ладонь мальчика на весу. – Кто ты? Как тебя зовут? – сама не понимая зачем, предприняла я попытку познакомиться с неожиданным преследователем.

Мальчик поднял на меня глаза, и я застыла в нерешительности. Его взгляд был по-прежнему пуст и холоден, но всего на секунду я успела заметить в самой глубине его зрачков до боли знакомые голубые льдинки: белесая пленка истончилась и стала почти прозрачной, освобождая его глаза из слепого плена.

– Все, достаточно, – бросила раздраженная Лисия. – Иди вон отсюда!! – и она дернула меня к себе, отчего я ненамеренно отпустила руку мальчика.

Неуклюже качнувшись вперед, мальчишка так и остался стоять с протянутой ладонью. А затем, опустив вновь посеревший взгляд, вдруг отвернулся и пошел мимо.

– Отлично, – тихо прохрипела Лисия, крепко ухватив меня за плечо. – А теперь пойдем. Ну что опять?

Я не двинулась с места, не в силах отвести взгляд от уходящей бледной нескладной фигурки подростка. Что-то не давало мне покоя: в его взгляде, его прикосновении, во всем его облике. И в том, куда он медленно шел.

– Ну же, Рябина, – предприняла еще одну попытку достучаться Лисия и сильнее сжала мое плечо. – Что опять не так?

– Он идет к Арке, – ответила я, кивнув на барьер.

– И что?

– В смысле – и что? – я начинала терять терпение. – Там же опасно.

– Это не наше дело, – Лисия снова потянула меня за собой.

– То есть как «не наше»? Но он же… – сипло выдавила я. От того равнодушия и безразличного холода, которыми были пропитаны слова Лисии мне стало не по себе. – Он ведь сейчас…

– Не все из нас хотят здесь остаться.

Я ошеломленно уставилась на Лисию: всего на секунду в ее глазах застыла все та же серая, безмолвная пустота, которую носили в себе все, кому не посчастливилось застрять между мирами.

Невольно вспомнились слова Вальта о том, что есть для духов сам Дартад.

Ничего не было до Дартада. И ничего не последует после.

– Не он первый, не он последний, – тихо проговорила Лисия и аккуратно повела за собой. – Поверь, это не самый плохой исход. Когда искра затухает, ничего поделать уже нельзя: душа теряет то последнее, что придавало ее существованию хоть какой-то смысл. И становится Заблудшей. Ее больше не удержать ни правилами, ни ограждениями. Потому что от нее самой остается лишь жалкое подобие, отголосок души, не более: ни надежды, ни сознания, ни стремлений… больше ничего, – взгляд Лисии потускнел, да и весь ее облик вдруг стал каким-то мутным, бесформенным. – По правде сказать, – Лисия обреченно посмотрела на Арку, – мы все в Дартаде время от времени…

Потеряли то единственное, ради чего жили. И свобода Дартада стала теперь не более, чем вечным заточением.

– Не может быть, – охнула я, мгновенно осознав весь ужас беспросветной тоски и отчаяния, что таило в себе это место. И какую на самом деле пагубную трясину собой представляло.

– Оставь его, Рябина. Позволь ему сделать свой собственный выбор, – тихо произнесла Лисия и сжала мою ладонь: я вдруг ощутила дикий, промозглый холод ее руки, в которой не осталось даже толики того тепла, что бывает в настоящем, теплом прикосновении.

Совсем как у того мальчика.

Решение пришло моментально: я вырвала свою руку из холодного плена и рванула в сторону тумана, который, точно огромный алчный зверь, без остатка поглотил одинокую мальчишечью фигурку.

– Эй, ты чего удумала?! – вскрикнула сбитая с толку Лисия и в панике заметалась.

– Делаю свой собственный выбор, – бросила я через плечо и со всего разбега погрузилась в непроглядную мглу.

Та приняла меня, словно родную, быстро окружая и засасывая все глубже в свои холодные недра.

– Рябина, вернись! – впервые за все наше недолгое знакомство я услышала в голосе Лисии настоящий испуг, но видеть ее я уже не могла: глаза заливало едкими клубами. – Ты же исчезнешь там! Рябина!!

«Да все нормально», – хотелось ответить мне, но тут мои запястья вдруг вспыхнули изумрудным светом.

Возникло странное, даже немного забытое чувство, словно мне нечем дышать. Я испуганно вцепилась в шею, судорожно хватая ртом клубы промозглого тлена, обступившего вокруг плотной непроходимой стеной. А запястья, закованные в изумрудные браслеты, тянули назад. Да так, что плечам стало больно.

– Стих… стих-хия… – слова вязи застряли в горле обжигающим комом, в груди разлилась паника.

На мгновение я ощутила настоящий ужас: что же я делаю? Зачем? Ради кого?

Словно отвечая на вопрос, мое правое запястье потеплело: рисунок рябины в ответ на мой немой призыв нагрелся и засиял ровным багровым светом. Стало гораздо легче.

Я сосредоточилась на своем солнечном сплетении, извлекая оттуда всю силу, до которой могла мысленно дотянуться, и направила ее к своим запястьям.

–Стихия земли, прошу путь укажи. Огонь кровь разожги, воздух дышать помоги, – скороговоркой произнесла я и, с трудом скрестив руки на груди, со всей силы уперлась в невидимую стену. Браслеты покрылись кусачим инеем, зато рябина на запястье, напротив, раскалилась и загорелось багряным светом. – Воде отдаю всю боль и беду, – я сжала кулаки и, вложив все силы в запястья, резко раскинула их врозь. – Algrende!

Окутавшие меня стихии засвистели, затрещали, пожирая едкий туман, а потом резко вытолкнули вперед. Я упала на колени.

Вокруг стало тихо. Крики Лисии, чавкающая земля, перестук костяных веток – все утонуло в кромешном густом облаке, моментально забившем глаза и нос.

С трудом поднявшись на дрожащие от усталости ноги, я взглянула на запястья – и тут до меня дошло!

– Перхоть маринованная! – выругалась я, сразу сообразив, чьих браслетов и кнута это дело. – Да чтоб тебя на пень намотало, погань белобрысая!

Видимо, нацепил он мне всю эту красоту в момент, когда связал своим драным кнутом и силой приволок обратно в Дартад. Впрочем, это сейчас не самое главное.

Я обернулась в попытке отыскать в густом тумане знакомую фигурку.

– Мальчик, – предприняла я попытку определиться с направлением и целью. – Эй, мальчик, ты где? Малыш!

Я инстинктивно прикрыла рот ладонью и, слепо выставив руки, двинулась сквозь непроглядную сливочную пелену. Очень хотелось ее развеять какой-нибудь вязью, но свежие воспоминания о прошлой вылазке живо напомнили о том, насколько это плохая идея.

– Мальчик? – снова позвала я пустоту.

И на сей раз пустота ответила стоном. Протяжным, жутким, пробирающим до самых поджилок стенанием обреченного на вечные муки существа.

– Отлично, – дрожащим голосом передразнила я Лисию и огляделась. – Ну, где же ты, малыш?

Может, и правда, зря я это затеяла? На что я вообще рассчитывала, опрометчиво ныряя в неизвестность за совершенно незнакомой мне душой? Вот так запросто наплевав на свою цель и на то единственное, что сейчас по-настоящему имело значение. Ну не дура ли я…

– Ой, – испуганно ухнула я, ощутив на ладони холодное прикосновение. – Мальчик! – радостно воскликнула, опускаясь на колени перед найденышем.

Мальчонка сидел на огромном гнилом пне, густо облепленном светло-серым мхом и что-то тихо бубнел себе под нос, безотчетно покачиваясь из стороны в сторону. И все крепче сжимал мою ладонь, будто изо всех сил цепляясь за последнюю возможность побыть в этом мире хотя бы еще несколько секунд. Весь перепачканный, взъерошенный, он походил на неоперенного птенца, что был безжалостно выброшен из гнезда и который теперь отчаянно пытается найти хоть какую-то защиту и поддержку. Поддавшись безотчетному порыву, я упала на колени и крепко обняла мальчика.

– Вот ты где, – на мгновение я испытала такое облегчение, будто обрела что-то поистине ценное и дорогое. – Ну что ж ты так… напугал меня. Ничего, милый, сейчас мы встанем и быстро пойдем обратно, хорошо? – безостановочно шептала я, пытаясь подавить бушующую в груди панику и с трудом управляя закованным в ледяной панцирь испуга телом. Еще и этот туман, будь он неладен, будто пронзает насквозь, лишая последних крох тепла и самообладания.

Я приобняла дрожащего мальчугана. В ответ найденыш доверчиво сжал мою ладонь, и мы встали. Или, если точнее, попытались встать, поскольку мои ботинки и икры, как выяснилось, уже были полностью облеплены сползшим с насиженного пня грязным мхом, которому вдруг отчаянно захотелось втянуть мою бренную сущь в мягкий саркофаг пепельной почвы.

– Да чтоб вас, только не снова! Мало мне было плесени. Фу, отцепись, – ворчала я, с остервенением разрывая упругий ворс на влажные липкие клочья, которые, падая наземь, мгновенно разрастались и снова тянули ко мне свои жадные побеги.

Тем, что не доставало силы дотянуться до моих лодыжек, приходилось довольствоваться малым: я только сейчас заметила, что это вовсе не мальчик до этого раскачивался из стороны в сторону. А тот самый ненасытный мох, который увил собой не только пень, но и ноги мальчика, силясь обратить последнего в продолжение гнилых остатков дерева.

От безумной ужасающей догадки я на мгновение застыла, а затем вдруг ощутила горячую жалящую ярость.

– Вот оно что! Не позволю. А ну, отцепись от него, отродье! – не выдержав, рявкнула я и яростно рубанула воздух скрещенными пальцами.

Это сработало. И даже больше! Едва воздух пронзил сноп горячих искр, как живая земля взбугрилась, зашипела и, что-то недовольно булькнув, тут же приняла надлежащую ей форму бездушной глины. А вместе с ней обмякли и застыли на земле ползущие за нами от самой Арки лианы, которые я заметила только сейчас, да и то лишь потому, что густой туман вокруг мгновенно рассеялся.

Я брезгливо потыкала носком ботинка в близлежащий отросток и помогла мальчику подняться. Тот удивленно посмотрел на мою правую ладонь, по которой то и дело пробегали багровые искры. А затем ошалело уставился на меня, точно в ожидании ответа.

А мне, если честно, и самой стало любопытно, как у меня получилось использовать магию без предварительной концентрации на силе и усилении ее заклинанием.

Я озадаченно почесала затылок – и тут же схлопотала довольно таки ощутимый подзатыльник от остаточной магии, что все еще струилась по моим ладоням. Пришлось встряхнуть руками, чтобы сбросить с себя остатки магии, которые тут же с алчным шипением вонзились в землю, оставив после себя аромат вскопанной после дождя земли и беспорядочный кавардак в стиле «амбарные страсти» на моих волосах.

– Как-то так, – развела я руками, ощутив необъяснимый порыв хоть как-то объяснить свои действия. Судя по расширенным глазам мальчугана, красноречивое объяснение вышло немногим лучше многозначительного молчания.

Впрочем, вдаваться в подробности не было ни желания, ни времени: потревоженная земля вдруг отозвалась неодобрительным гулом, а затем и вовсе мелко заходила ходуном. Земле вторил и воздух: став плотным и густым, он тихонько зазвенел, а затем вдруг обдал нас сырым холодом, от которого по телу вмиг пробежал озноб.

Я оглянулась и оцепенела: тумана больше не было. Плотная молочная завеса полностью рассеялась, коварно выставив меня с найденышем на обозрение алчным паразитам Дартада. Жуткие, гниющие, расползающиеся на грязные куски скользкой серой слизи, с гладкими провалами вместо глаз, склизким подобием кожи на угловатом черепе и кривыми ртами, что беспрестанно открывались и закрывались с отвратительными чавкающими звуками, они выбивались там-сям из-под земли и стягивались все туже в живое алчное кольцо вокруг нас.

И все они смотрели прямо на меня.

– Бесы, – простонала я, сжавшись в оледенелый ком ужаса. – М… Малыш, – меня охватила настоящая паника.

Я с трудом сглотнула и, оттеснив собой найденыша, скрестила пальцы, по которым тут же побежали алые искры.

– Не стоит, – твердый мужской голос у самого уха и крепкие руки на моих плечах напугали не хуже бесов, и я съежилась. – Стой спокойно и не смотри на них. Закрой свою магию, – и по моей шее прошелся зловещий холодок чьего-то дыхания.

Я икнула от страха, а затем возмущенно сжала кулаки, потому как запоздало, но отчетливо расслышала в голосе говорящего знакомые властные нотки.

Снова он! И снова как нельзя некстати! Неужели он опять собирается вмешаться, чтобы лишить меня того единственного и последнего, что мне сейчас так отчаянно хотелось защитить?

Слепо нащупав потеплевшую мальчишечью ладошку, я подтянула его к себе и крепко обняла, стараясь как можно плотнее укутать его своим телом.

– Я сама здесь разберусь, – резко бросила я через плечо и сильнее прижалась к мальчику, обращаясь к внутреннему источнику силы за защитой. – Уходи.

Но Риден Морт не ушел. К моему изумленному негодованию, он обошел нас и навис огромной плечистой скалой прямо надо мной.

– Я никому не позволю его тронуть, – не в силах разобраться в его намерениях, я лишь сильнее прижала к себе найденыша и, подняв голову, с вызовом посмотрела ведуну прямо в глаза.

Риден не шелохнулся. На его лице словно застыла непроницаемая маска, не позволявшая ни одной эмоции просочиться наружу, что придавало ему жуткое сходство с кружащимися вокруг нас паразитами. И в этот момент я даже сама себе не смогла бы ответить, кто из них представляет наибольшую опасность.

Вдруг его лицо посветлело: уголки губ едва заметно изломились, а в холодных серых глазах на мгновение мелькнули живые искры. Риден протянул ладонь, и я рефлекторно попятилась, чтобы не дать ему коснуться Заблудшего. Вот только тянулся он вовсе не к мальчику.

– Никто вас не тронет, – тихо произнес он и протянул ладонь к моим волосам. Но затем задумался – и ладонь заняла привычное положение на поясе. – Я позабочусь об этом.

Я раскрыла рот от удивления. Да, я была готова к тому, что земля под нами разверзнется и небеса обрушатся! Но такого в мире, где для всех ты лишь очередная Заблудшая и никому не нужная душа, признаться, не ожидала даже я. Уж точно не от Морта!

Будто вспомнив, зачем он здесь, Страж отстранился и явил свой изумрудный кнут, от одного взгляда на который меня перекосило. Все еще не в силах ни пошевелиться, ни что-либо сказать от изумления, я просто стояла и заворожено наблюдала за спокойными уверенными действиями Стража, который, похоже, на этот раз был на моей стороне.

Мужчина тем временем поднял кнут высоко над головой и, пару раз его перекрутив, сжал до предела

–Mortiferum via, – негромко произнес он и вдруг резко растянул плеть кнута в стороны до характерного хлопка.

В тот же момент от кнута во все стороны хлынул яркий малахитовый свет, а затем, зависнув между призрачными фигурами в виде огромных светляков, наполнил пространство теплым светло-зеленым туманом, который тут же сгустился вокруг нас. И на сей раз он не был враждебным. Напротив, от него веяло теплом и спокойствием. А еще непробиваемой защитой.

Я не успела опомниться, как Риден быстро приблизился к нам и, подхватив мальца, словно пушинку, посадил того себе на плечи. А затем уверенно меня за плечи.

– Не оглядывайся, – коротко шепнул он, склонившись к моему лицу, и аккуратно, но настойчиво повел меня сквозь туман по одному лишь ему видимому пути.

Я не сопротивлялась. При данных обстоятельствах это было бы в высшей степени глупостью. Не злилась, не презирала. Потому что сложно ненавидеть того, кто спасает твою шкуру, рискуя своей. И я больше не боялась. Ни этого мира, ни его правил, ни здешних обитателей. Потому что больше не чувствовала себя одинокой, брошенной, беззащитной.

Я больше не была одна.

– Спасибо, – тихонько прошептала я себе под нос и, ухватившись за сильную руку ведуна, ускорилась, подстраиваясь под широкий шаг мужчины, для которого, казалось, пробиваться сквозь плотный туман с двумя неразумными душами на руках было вполне себе обычным делом.

Избавившись от необходимости прикрывать меня собой, мужчина смог перейти на плавное парение. Я тоже ускорилась, время от времени поглядывая на послушно сидящего на плечах Стража найденыша.

А бежать становилось все сложнее: силы быстро улетучивались по мере того, как мы продирались сквозь туман, который постепенно утратил нежный зеленоватый оттенок и снова стал прежней плотной и тяжелой серой мглой. К тому же мои ноги снова начали проваливаться во влажный дерн, с каждым шагом утопая все сильнее. В какой-то момент я даже немного застряла, отстав от спутников на несколько шагов. Зло выбив носком ботинка пищащий мох из земли, я подняла взгляд – и обомлела.

До огромных врат Арки оставалось всего каких-то пятьдесят шагов, а моим спутникам – и того меньше. И это было бы прекрасной новостью, если бы не одно но: вокруг светящихся мужчины и мальчика сгрудились белесые твари, стягивая вокруг беглецов уже знакомое мне плотное кольцо из рыхлых когтистых рук.

– Не успеют, – шепнула я и подняла ладони.

Решение пришло моментально. Даже не решение, а скорее рефлекс.

Вокруг меня заструилось уже знакомое искристое алое тепло. Я больше не сомневалась в том, что именно привлекает обитателей Закраины. А еще вдруг поняла, что, следуя за ребятами по пятам, я не оставлю им шансов добраться до Арки целыми и невредимыми.

Выждав немного времени и выкроив приличное между нами расстояние, я наконец-то позволила себе до краев наполниться чувствам, эмоциями и горячим желанием, что скопились во мне за время скитания по Закраине. А затем, сконцентрировавшись на собственной горячей магией, с удовольствием выплеснула всю эту обжигающую смесь наружу.

– Ну же, вперед, – бубнела я, стараясь сосредоточиться на самых теплых воспоминаниях. В памяти всплыли родные лица сестренки и мамы – и магический поток вокруг меня ярко полыхнул и костром взвился ввысь. – Я здесь! – рявкнула я и припустилась в противоположную от ребят сторону.

Получилось! И в крике совершенно не было никакой необходимости: моя сила, словно яркий свет от маяка, привлек к себе всех, кто мог ползать, ходить и летать. И для этого им вовсе не обязательно было меня видеть или слышать.

Меня чуяли.

К сожалению, из-за непроглядного тумана я больше не видела ребят и не знала, удалось ли им достигнуть Арки. Но я точно знала, что за ними больше никто не следует: все, кого хоть сколько-нибудь интересовала живая энергия, уже вовсю тянулись ко мне.

А еще я больше не видела ни врат, ни ограды. И понятия не имела, куда мне сейчас нужно двигаться.

– Болотный чертополох, – зло процедила я, чувствуя, как снова нарастает паника.

Я слепо бросилась сначала в одну сторону, затем в другую. Да только это не сильно помогло: по мере того, как вокруг меня скапливалось все больше сущей, сторон, в которые можно было бросаться, катастрофически стало не хватать.

– Да что б вас всех, – рыкнула я в белесую пустоту и сжала кулаки, готовая отразить любую атаку.

– Вот же неугомонная, – рыкнула мне в ответ пустота и моментально скрутила мое наэлектризованное тело в козий рог. – Что ж за напасть с этой ведьмой.

– Напасть не замуж… ох, – попыталась я по привычке парировать, но тут меня быстро подхватили и бесцеремонно перебросили себе через плечо, отчего у меня даже дух заняло и в глазах резко потемнело. Впрочем, потемнело еще и потому, что я уткнулась носом в темно-зеленый ведунский плащ с уже виденной мной где-то эмблемой заостренного валькнута с черепом в центре.

Сомневаюсь, что Стражу было интересно дослушать бабушкину любимую присказку о том, что там с замужней напастью происходит, поэтому я замолчала и приподнялась на локтях, чтобы хоть немного выяснить, что вокруг творится. И напрасно: всего в паре дюймов от своего лица я заметила сморщенную крючковатую конечность с набухшими узловатыми пальцами, как у утопленника.

Я икнула от испуга и инстинктивно вскинула ладонь вперед – мое тело тут же пронзила ледяная стрела и, зазвенев браслетами на запястьях, со всего маху впечаталась в «утопленника», отбросив последнего на пять шагов назад. Я охнула от неожиданности и холодной боли в затылке. Но разбираться в новых ощущениях было некогда: крайне обозленный, с истерзанными в клочья плечом и грудью, «утопленник» быстро оправился и с несвойственной для него прытью и жутким шипением ринулся на нас.

Еще немного – и лишилась бы я своего курносья в гиблой Закраине, но в этот момент Риден устремился резко вверх, а меня сильно мотнуло вниз, отчего я довольно ощутимо вклеилась лицом в его широкую спину.

Бодро ругнувшись, я тут же уперлась ладонями в плащ Ридена и успела заметить под нами огромный светло-зеленый круг, что стремительно расходился во все стороны, отбрасывая алчных сущей назад и в сторону от нас. Моего «утопленника» так и вовсе размазало по стволу какого-то полусгнившего дерева, что несколько разбавило унылую однообразную картину абстрактным плесенеподобным пятном.

– Так тебе! – мстительно прошипела я, сжав плащ в кулаках. А потом вспомнила о своем довольно сомнительном положении. – Эй, там, наверху! Можешь уже меня отпустить!

Как ни странно, меня не только услышали, но даже прислушались. Вот только довольно ощутимый удар о землю неокрепшим шилом тут же отбил едва зародившееся желание отблагодарить за помощь.

– Да что б тебя, – ругнулась я себе под нос, рассудив, что этого вполне себе достаточно для благодарности за спасение довольно сомнительного качества. Но тут же вспомнила причину всей этой неразберихи. – Мальчик! – я завертела головой в поисках найденыша.

И только сейчас заметила, что мы снова оказались у самых врат Арки, но, слава Лафии, уже по другую их сторону. А еще мой наметанный на огребеж глаз заметил две высокие фигуры, которые, склонившись надо мной, буквально выжигали во мне дупло. Из-за спины одной из фигур, к слову, несмело выглядывала причина моего плачевного положения.

Я улыбнулась от облегчения и наконец-то позволила себе расслабиться.

– Думаю, нам нужно обговорить смысл слова «отпустить», – несмело заговорила я, с трудом поднимаясь и растирая место неудачной стыковки. А еще попутно пятясь подальше от посеревшей лицом Лисии.

На Ридена я и вовсе старалась не смотреть.

– Почему ты снова пошла за Арку? – его тихий голос, насквозь пропитанный менторской сталью, прошелся по моему самомнению не хуже, чем бабулина швабра по ведьминому достоинству.

– Так вышло, – развела я руками, бросив быстрый взгляд на мальчика.

– Я же велел меня в Атриуме ждать, – еще тише сказал мужчина и сделал шаг ко мне. А я приготовилась дать деру обратно к сущам, где, как мне казалось, сейчас было куда безопаснее. – Тебе нельзя там ходить.

– А где можно? – тут же зашипели мои упрямство и задетое самолюбие. – В вашем заплесневелом подвале я уже была. Не впечатлило, – завершила я свою же эпитафию и тут же прикусила язык.

Не, ну к сущам, так к сущам! После подобных слов выбор у меня все равно невелик.

– Ой, да ради Темной Лафии, это из-за этого огрызка она туда пошла! – тут же вступилась за меня Лисия и кивнула на тихонько зашипевшего на нее мальчика.

– Лисия, – шикнула я и на всякий случай поспешила на защиту к найденышу.

– Он здесь ни при чем, – крепко ухватив мальчонку за руку, я, наконец, нашла в себе смелость посмотреть Ридену в глаза – и только сейчас осознала, как близко мне пришлось к нему подойти, чтобы «защитить» паренька.

И мне снова пришлось удивиться: а ведь это Страж еще совсем молод! Уж точно не старше меня. Я-то думала, что этому напыщенному и угрюмому ведуну уже далеко за… Ну ладно, будем честны, я вообще об этом не думала. Меня больше занимали мысли о венчике и побеге из Дартада, чем возраст неприятного мне Стража, который, будто назло, постоянно оказывался рядом со мной. Совсем как сейчас, к примеру, когда его «рядом» перешло все мыслимые личные границы.

Я встрепенулась и застыла: он был так близко, что я буквально ощутила его дыхание на своем лице: выбившаяся из-за уха тонкая прядь моих волос едва заметно колыхалась в воздухе, легонько щекоча мою щеку и…

Погодите-ка! Духи ведь не могут дышать, потому что мы ведь все уже давно…

– Что ты делаешь? – внезапно прервал мои мысли Риден.

Я вздрогнула от неожиданности – и только сейчас с удивлением заметила свою ладонь, перехваченную им буквально в дюйме от его лица. А если точнее – от его губ. От которых исходило слабое дуновение, нежно обволакивая мои пальцы тонкой паутинкой приятного тепла.

– Рябина?

По моему телу прошлась крупная дрожь: я начинала паниковать.

– А, я…

А я просто проверяю… м-м-м… как ты дышишь? Испускаешь воздух? Испускаешь дух? Стоп, что?

– Драная белладонна, – в свою очередь, в панике испустила дух моя смелость, и я попыталась вернуть свою вредную конечность себе.

Вот только у конечности, что мне не принадлежала и все еще крепко удерживала мою ладонь на весу, были на этот счет свои планы. Как и у губ мужчины.

Риден склонился еще ниже, и я оцепенела, буквально всем своим существом впитывая тепло его эфирной сути. А руку и вовсе обожгло, будто раскаленным паром. Я ощутила острое желание отступить, повернуться, что-нибудь сказать, но не смогла даже пошевелиться, продолжая робко всматриваться в зеленые, с искрящимися изумрудами в глубине, глаза.

– Я бы никогда, – колыхнул он своим дыханием мою сбившуюся челку, – и ни за что тебя не ударил.

Погрузившись в неожиданно нахлынувшие чувства и ощущения по самую свою призрачную макушку, я не сразу расслышала его ответ. А расслышав – не сразу осознала.

– Что?

Риден медленно отстранился и, кивнув на мою прикрывающую лицо ладонь, наконец-то отпустил ее.

– Тебе больше нет нужды от меня защищаться.

И снова до меня не сразу дошел смысл сказанного.

– Да я вовсе не… Я совсем не собиралась…

К счастью, мои жалкие потуги вернуть невозмутимость и уверенность остались незамеченными.

– Не хотелось бы вас прерывать, но, – очень вовремя решила напомнить о себе Лисия, – что, лярва вас задери, тут происходит? – и она вопросительно развела руками.

Я машинально проследила за ее взглядом и ахнула: серый неприглядный дерн, что до этого мирно возлежал вокруг нас, за несколько минут успел не только разрастись до размеров крепкой и сочно-зеленой осоки, но и зацвести!

В памяти невольно вспыхнула картинка такой же бодро цветущей плесени в подвале, но осока, надо отдать ей должное, вела себя подобающе любой воспитанной зелени и колосилась на одном месте, не демонстрируя чудес подвижности и ползучести. А еще буквально через секунду прямо у нас на глазах она начала вянуть и рассыпаться в белесый туман.

– Какая жалость, – только и смогла выдавить я, глядя на гнилое месиво под ногами, что еще минуту назад цвело и источало настоящий непревзойденный сочный аромат живых цветов.

– Риден! Что происходит? – из Атриума к нам уже вовсю спешила Тара. – Почему новопреставленные поперли аки чайки на нерест? И почему у Арки опять столпились паразиты? – сыпала вопросами девушка, поочередно переводя взгляд с Ридена на Лисию. Меня она старательно игнорировала. – Неужели опять кто-то из Асуров чудит?

– Все в порядке, Тара, не переживай, – ровным голосом ответил Морт, убирая руку с пояса, где всего секунду назад тихонько потрескивал и переливался зеленым кнут, – все под контролем.

– Под контролем здесь только плесень да мох, а у Арки царит настоящий хаос, – сварливо парировала брюнетка и бросила косой взгляд на мальчонку в моих объятьях – и ее брови тут же поползли вверх. – Это еще кто? И что здесь делает Заблудший?

– Он не Заблудший, – тут же парировала я. Ее слова словно выдернули меня из густой непроницаемой пелены замешательства. Встрепенувшись всем телом, я самоуверенно выпрямилась и вышла из-за спин Лисии и Ридена. – Он больше не Заблудший, – четко повторила я, сжав кулаки.

Тара окинула меня удивленным взглядом, точно впервые увидев.

– И ты здесь? Откуда? – ее замешательство вкупе с довольно странными для данной ситуации вопросами здорово сбивало с толку. – Ты же в Атриуме была.

И снова этот Атриум, будь он неладен! Почему все так и норовят меня там оставить?

Чертыхнувшись себе под нос, я все же не удержалась и бросила быстрый взгляд на Ридена. Но последний не обратил на это никакого внимания, хмуро всматриваясь куда-то за Арку, где продолжали бесноваться потревоженные сущи.

Зато мое необдуманное движение не укрылось от дотошной наблюдательницы: Тара мельком взглянула на Арку, затем на мальчика – и тут до нее дошло.

– Ты была за Аркой? – в ее взгляде мне почудилось отвращение, смешанное с брезгливостью. – Без фонаря, без колокольца? – вдруг девушка охнула и, картинно прижав ладони к груди, даже сделала шаг назад. – Да еще и Заблудшего оттуда притащила? Ты с ума сошла?!

– Тара, – Риден поднял руку в упреждающем жесте. В его голосе скользнуло напряжение. – Отведи их в Атриум, там поговорим.

Девушка скрестила руки на груди, и в ее глазах затаился нехороший блеск.

– Кого из них?

– Тара!

Брюнетка хмыкнула, а затем оглянулась. Последовав ее примеру, мне вдруг стало ясно, что же все это время не давало Ридену покоя.

– И что это у нас тут за собрание, о котором я не знаю? Да еще и перед самой Аркой? – знакомый хриплый бас непрошеной змеей скользнул мне под мантию и сдавил грудную клетку болезненным воспоминанием об утесе и потерянном мамином венчике.

Я резко развернулась и инстинктивно закрыла собой найденыша: со стороны самой Арки к нам быстро приближались те самые типы, что оспаривали мою Заблудившуюся душу у Морта в нашу с ним самую первую встречу. Особенно тогда запомнился этот хриплый, насквозь пропитанный пакостливым лукавством и беспричинной жестокостью, бас.

– Почему здесь тянет Асуром, ведун? – спросил хриплый у Ридена, но уставился почему-то на меня. – И кто эта милая новопреставленная?

Я непроизвольно поежилась и машинально накинула капюшон на голову. Что-то было такое в манере его речи, в этих угловато-дерганых движениях и цепком алчном взгляде, что заставляло чувствовать себя даже хуже, чем рядом со зловещими паразитами. Мне не довелось тогда с ним столкнуться лично, но я и без того понимала, что эта первая встреча вероятнее всего тут же стала бы последней.

– Не твоего ума дела, Брайт, – Риден решительно выступил вперед, прикрыв собой меня и мальчонку.

Надо заметить, голос у Морта, насквозь пропитанный угрожающим презрением, напугал меня не меньше.

– Идем, – тихо позвала Тара и аккуратно потянула меня за собой. Я не сопротивлялась.

– Уже уходите? Так быстро? – выпучил свои белесые глаза Брайт и сделал шаг в сторону, частично преградив нам дорогу. – А как же собрание?

– Я его проведу, Брайт, – сухо ответил Риден, сделав шаг вперед по направлению к Стражу. – И с удовольствием заслушаю твой доклад о последнем обходе, в котором ты умудрился прохлопать пять фонарей и одного Асура, – Морт сделал еще один шаг, заставив хриплого отступить назад и освободив тем самым нам дорогу.

Дважды намекать не пришлось: растянув капюшон чуть ли не до подбородка, я ловко перехватила ладони паренька и Лисии и поспешила за Тарой.

– И что это был за чудак? – тихо поинтересовалась я у нашей провожатой.

Спросила, старательно избегая обличающих имен и жестов и лишь только после того, как убедилась, что мы отошли на безопасное расстояние.

– Еще один Страж? – снова задала я вопрос, потому как Тара отвечать не торопилась, а тема оказалась крайне интересной и совершенно не раскрытой. – Для чего они вообще здесь нужны? Чем они занимаются, эти Стражи?

В принципе, ответ на последний вопрос я знала и так. И не просто знала, но и успела прочувствовать на себе, когда одна не в меру любопытная белобрысая сопатка сунулась в мою вязь, одним махом разрушив тщательно продуманный план.

Ладно, не такой уж и продуманный. И не то, чтобы тщательный. Да и планом мой провал в Закраину язык не повернется назвать, чего уж.

Но он влез, куда не просили. И даже больше: куда настойчиво просили не лезть!

Ради чего? Во славу кого? С какой целью…

–… ваши Стражи шарятся по Закраине и волокут ни в чем не повинные души в эту дыру? – со злой горечью прохрипела я, чувствуя, как в груди снова разгорается злой жар обиды и ненависти. – В чем заключается их великая миссия?

– Рябина.

Недоуменный голос Лисии где-то за моей спиной выдернул меня из вязкого болота сожалений, щедро напитанных отравляющей нутро жалостью к себе. Я огляделась и только сейчас сообразила, что давно оставила своих спутников позади себя и постепенно меняю не мною намеченный курс обратно к Арке.

А еще обнаружила прямо под ногами тоненькую паутинку свежей сочной зелени.

Я сконцентрировалась на солнечном сплетении, пытаясь унять огонь в груди, и нарочито беспечно махнула рукой.

– Ну, не нравится мне, когда меня без спроса тащат во всякие, – я оглядела серую унылую местность, – подозрительные места.

Убедившись, что я снова отдаю отчет своим эмоциям, а земля под ногами опять покрылась привычным серым пеплом, я позволила себе немного расслабиться.

Но, как выяснилось, слишком рано.

– А было бы лучше, если бы тебя оставили там на растерзание? – поинтересовалась Тара и вперила в меня изучающий взгляд. – Без венчика, без проводника – ты была обречена, неужели не понимаешь?

– То есть ты хочешь сказать, что он меня спас? – недоверчиво приподняла я брови, вспомнив весьма сомнительный способ спасения, от которого мое несуществующее тело все еще ныло и отзывалось чувством, похожим на тупую боль. – Тем, что приволок сюда?

– И не единожды, – подтвердила Тара, вздернув подбородок. – Душенька, ты все еще можешь блуждать по Дартаду, разговаривать и даже спорить именно и только потому, что находишься здесь. Разве не заметила, что всех вас ждет по ту сторону Арки? Или для того, чтобы до тебя дошло, нужна еще парочка профилактическо-фатальных вылазок? – она небрежно кивнула в сторону ограды. – Бесы будут рады поприветствовать свежую глупую душонку. И хорошо, если только они, а не еще что похуже.

Надо заметить, ее слова меня проняли: я ощутила, как холодеет и без того давно подстывшее тело.

– Похуже я уже проходила. И уж можешь мне поверить, – я тоже вздернула подбородок, полностью отзеркалив собеседницу, – бесы в сравнении с ним – милые плюшевые фамильяры.

Врала. А если точнее – бравировала своей удалью. Хотя бесы, признаться, меня и правда напугали. Несмотря на то, что я уже имела неудовольствие с ними столкнуться в далеком небезоблачном детстве. И несмотря на то, что был тогда кое-кто еще, кто пришел на непрошеную встречу с перепуганной маленькой ведьмочкой. Кое-кто страшнее паразитов, кровожаднее. Куда опаснее и злее.

– Что-то не похоже было, чтобы ты хоть как-то могла за себя постоять, раз тебя сюда привели, – поддела меня Тара, явно войдя в раж и отыскав неожиданно для меня самой слабое место. – Но если так в себе уверена – вперед! – она указала на Арку; ее глаза зловеще сузились. – Только на этот раз не надейся, что за тобой снова кто-нибудь пойдет, ведьма.

Я не сильно удивилась подобной фамильярности: как она сама говорила, в этом мире и правда свои правила, приоритеты и иерархия. К тому же, раз уж здесь уже обретался ведун, почему бы теперь не появиться еще и ведьме!

Теперь только осталось отыскать шаманку да некроманта – и вся некроколлекция магов-мертвяков будет собрана!

– Рябина, – в голосе Лисии послышалось предостережение.

Я вздрогнула от неожиданности: кто-то крепко сжал мою ладонь. Опустив голову, я встретилась взглядом с серыми, полными ледяных крапинок, глазами паренька. Вот дуреха! Все то время, что я разбиралась в себе и спорила со старостой местного разлива, за мной неотступно следовал найденыш, о котором я уже и думать позабыла. А вот он не забыл и, похоже, здорово так ко мне привязался. Ох, не к добру это!

– Ты же не собираешься опять?.. – снова подала голос Лисия, явно недовольная тем, что ее персона была полностью мной проигнорирована.

Я сжала холодную ладошку мальца и смело взглянула на Тару, которая явно ожидала от меня новых безрассудств.

– Нет, не собираюсь, – твердо ответила я сразу обеим собеседницам. – По крайней мере, не сейчас. Но твое предложение, – я приложила два пальца к своим губам, а затем с улыбкой отсалютовала ими брюнетке, – приму. И воспользуюсь им, когда мне будет необходимо, – и с этими словами я направилась ко входу в Атриум.

Брюнетка удивленно вскинула брови. А потом вдруг одарила меня улыбкой, от которой по моей спине пробежал мороз.

– Наивность и бесстрашие, – не то похвалила, не то обдала презрением Тара и, склонив голову, с любопытством поинтересовалась. – Зачем ты пошла за Заблудшим?

Я закатила глаза: снова – чудново!

– А мне нужно было оставить его там? – позаимствовав у брюнетки ее же вопросы, осведомилась я.

И каково же было мое удивление, когда вместо смущения или даже растерянности я наткнулась на уверенную непреклонность!

– Именно, – так просто ответила Тара, будто я спрашивала о том, не стоит ли мне вернуться к уборке подвалов.

– Просто… оставить его? – ошеломленно пробормотала я в воздух, не в силах поверить в услышанное и пытаясь побороть тяжелый сковывающий ноги холод.

На моем лице, очевидно, отразилась вся гамма неподдельного траура и бессмысленности бытия, что Тара, удовлетворенно хмыкнув, вдруг решила снизойти до небольшого объяснения.

– Ты здесь совсем недавно и всего не знаешь. Не можешь знать, – помощница Управляющего говорила спокойно, даже как-то отрешенно, но я явственно ощутила какую-то угрозу; Тара медленно приблизилась. – В этом мире нет чувств, нет желаний. Здесь нет людей, нет жизни. И нет друзей.

– А как же я? – некстати напомнила о себе очередная забытая мною рыжеволосая мигрень. – Я могу быть другом. Вообще-то я умею быть очень хорошим другом.

Тара приподняла одну бровь и смерила Лисию любопытным взглядом, словно впервые увидев. Лисия скуксилась и, сжавшись, спряталась за меня.

– У попавших сюда душ, – продолжила Тара неожиданный экскурс в Мертвый мир, – с предначертанной смертью и должными проводами есть шанс пройти дальше по предназначенному пути и переродиться или перевоплотиться. Или остаться с родными и любимыми, что нашли и встретили их, в Небесной обители.

Я впервые слышала о здешнем мироустройстве такие детали, а потому молча внимала каждому слову брюнетки.

– Таких большинство. Придя сюда в свой срок, смиренные и отринувшие земные чувства и вожделения, они просто следуют за проводником или фамильяром на встречу с родными, – Тара приблизилась ко мне почти вплотную, отчего мне пришлось сделать шаг назад, чтобы сохранить хоть немного своего пространства. – Но есть другие.

Тара бросила на паренька безучастный взгляд.

– Те, кто пренебрегли отведенной им жизнью и ушли из подлунного мира вопреки предопределению. Самоубийцы, проклятые душегубы, отлученные от рода. Им не помогут живые, их не встретят мертвые. Им больше нигде нет места. Попавшие в Закраину без проводника, без венчика, преисполненные ужаса и отчаяния, они сразу же становятся лакомством для лярв и бесов, чующих еще живые эмоции в мертвой сущи. Их конец быстр, жесток и беспощаден, и больше нет для них никакого пути. Лишь немногие, кому не посчастливилось быть спасенными, навсегда застревают между мирами.

– В Дартаде, – вспомнила я и содрогнулась от мысли о том, кем же на самом деле были при жизни обитатели этого малопривлекательного пристанища. И что они могут собой представлять сейчас.

А еще о том, что я теперь одна из них.

– Основная работа наших Стражей – искать тех, кто по какой-то причине лишился проводника или фамильяра, провалился в Дартад и не может самостоятельно отыскать дорогу в Небесную обитель. Здесь, в Атриуме, у него есть возможность обзавестись колокольцем и позвать своих родных. Впрочем, – Тара хмыкнула и посмотрела куда-то вдаль, – это тоже не всегда срабатывает. Вот уж поистине нет более убогой души, чем та, от которой отреклись даже мертвые.

Я с трудом сглотнула и крепко сжала плечо найденыша.

– Но в Дартаде полно душ без колокольцев, – тихо заметила я, осторожно возвращая брюнетку в реальность, которая едва была ли лучше ее воспоминаний. – Их тоже спасают Стражи?

– Спасают? – насмешливо фыркнула встрепенувшаяся Тара, явно с трудом удержавшись от более колкого замечания. Ее взгляд снова стал осмысленным. – Да, Неприкаянных они тоже приводят сюда. Вот только спасением… – Тара провела ладонью по блестящим антрацитовым волосам, позволив им мягко осыпаться на плечи. – Как по мне, даже участь быть высосанной бесами порою кажется более милосердной, нежели судьба тех, кто, долгое время пребывая в Дартаде, теряет последние крохи того, что когда-то связывало его с прежней жизнью. Их искра медленно угасает, колоколец замолкает – и… – тут девушка снова встрепенулась и, поразмыслив, закончила. – Поэтому мы никогда не удерживаем тех, кто принял решение завершить свое существование за пределами Дартада. В конечном итоге, это куда благороднее, чем продлевать их страдания в месте бесконечного и бессмысленного существования.

– Благороднее? – зло сплюнула я себе под ноги. – Да пошли вы к демону с таким благородством!

Тара подошла ко мне вплотную и зловеще ухмыльнулась.

– Добро пожаловать в Дартад, Рябина Сеймур.

Я скривилась: уже запомнила? Шустро! Не иначе прописать здесь решила.

– Не торопись с приглашением, Тара, – я ухмыльнулась и скрестила руки на груди. – Я здесь не задержусь.

Девушка удивленно вскинула брови, но мой фирменный упыриный взгляд ясно давал понять, что объяснений от меня в этой загробной жизни она уже вряд ли дождется.

– Как знаешь, – пожала она плечами, решив не ввязываться в бессмысленный спор, и кивнула на сжавшегося за моей спиной мальчонку. – Отпусти Заблудшего. Его срок предрешен, и с этим даже ты ничего не сможешь поделать. В этом мире действуют свои законы, и Заблудшим душам в нем места нет, – безжалостно закончила она.

Под молчаливое одобрение брюнетки я отпустила ладонь паренька… а затем, обхватив его за плечи, прижала к себе.

– Повторяю в последний раз, – четко проговаривая каждое слова, холодно произнесла я. – он не Заблудший. И он мой друг.

Что ж, это мое немного неблагоразумное заявление определенно стоило того, чтобы лицезреть вытянувшееся лицо брюнетки.

– «Быть в ответе за того, кого спас», – задумчиво протянула Тара и хмыкнула, быстро спустив меня с небес в Закраину – В подлунном мире, когда ты уходила, – она сделала акцент на последнем слове, – еще в ходу было подобное правило?

Я вздрогнула, ощутив необъяснимый укол в груди.

– Не припомню такого, – ответила я, крепко сжав плечо приникшего ко мне паренька. – У нас любое спасение считается благородным, – неуверенно ответила я, понимая, что моя «благородная» теория не выдержит и пары логичных вопросов.

Губы Тары изломились в недоброй усмешке.

– Любое, – с горечью повторила она и покачала головой. – Тот мир безнадежен. Впрочем, – царапнула она брезгливым взглядом, – тебя там больше нет. Теперь ты здесь. В мире, где подобная эгоистичная вольность может стать фатальной как для спасаемого, так и для спасителя. Вспомни об этом, когда тебя в следующий раз снова понесет на метле самоуверенного безрассудства, – и, одарив меня очередным уничижительным взглядом, Тара поспешила к Атриуму.

– Он не… – я хмуро посмотрела вслед девушке, которую явно больше не интересовали ни я, ни мой ответ. – Он…

– Слушай, да дай ты ему уже имя, – недовольно отозвалась Лисия, которая, очевидно, была не в восторге от собственного предложения.

Испытав странное облегчение, я хмыкнула. После мрачного, насквозь пропитанного беспросветной тоской, рассказа Тары о здешнем мироустройстве было чертовски приятно осознавать, что не все окружающие души преследуют своей целью ввергнуть меня в уныние. И я вдруг только сейчас обнаружила, что при всех своих странностях и недостатках Лисия была именно той, кто своим неунывающим простодушием мог помочь мне не раскиснуть окончательно.

И кто, возможно, действительно мог стать моим другом.

– Есть варианты? – искренне обратилась я к Лисии.

– Что, я? Делать больше нечего, – огрызнулась девочка, но ее взгляд на пареньке все же немного задержался.

– Может, снежок? – наобум прикинула я, совершенно не представляя, что делать с внезапно свалившейся на мою голову ответственностью.

Лисия неодобрительно фыркнула.

– Ну а что? – зачем-то принялась объяснять я. – Он весь такой белый, эфемерный, а еще легкий как…

– Зефир? – подсказала Лисия, невольно включившись в игру. – Отличное, по-моему, имя. Да, Зефир?

Паренек никак не отреагировал, и Лисия обиженно поджала губы.

– Ты посмотри, цаца какая! Зефир ему не нравится.

– Белый, прохладный, – увлекшись процессом, я погрузилась в ассоциации, – как ромашка, мелок, дымок…

– Белок!

Я изумленно замолчала, и даже мальчуган, казалось, подозрительно покосился на незадачливую выдумщицу. Не сдержавшись, я прыснула в кулак, а Лисия обиженно надулась, отчего стала походить на перезрелую брюкву с рыжим хохолком.

– Как ни назови, оно не станет тебе ближе, чем я, – нагло заявила несносная девчонка, но в ее голосе скользнуло опасение.

– И когда это ты стала мне близкой подругой? – поднявшись на ноги и взяв за руку все еще безымянную душу, я медленно поплелась к Атриуму. – Мы и знакомы-то с тобой всего… сколько там прошло… с подвала, – я нашла, как мне показалось, достойную замену единице измерения здешнего времени.

– С Арки, – в тон мне ответила неугомонная Лисия, прочуяв, что я, в общем-то, не особо-то и возражаю. А затем кивнула на ограду. – Кто, думаешь, тебе помог?

– Белобрысый, – не особо задумываясь над деликатностью, тут же нашлась я.

– А кто позвал белобрысого? – важно выпятила грудь рыжая пройдоха.

– Его не нужно звать, – я не желала сдавать свои позиции, хотя, признаюсь, это откровение меня изрядно удивило, – белобрысый имеет дурную привычку появляться там, где его меньше всего ждут.

– Белобрысый с этим бы не согласился, – я фыркнула в ответ на это заявление. А через секунду до меня дошло, что голос принадлежал вовсе не Лисии. На мое плечо легла тяжелая мужская ладонь. – А еще у белобрысого есть некоторые претензии по поводу непочтительного и, я бы даже заметил, откровенно хамского о нем упоминания.

О, всесильная Лафия, и снова я! Помнишь, я просила даровать мне мудрость и осторожность в речах моих да высказываниях? Помнишь ведь, да? Ну и как там дела с мудростью, позволь осведомиться? Уж не знаю, Лафия, проблемы ли на линии нашей с тобой связи, или беда с прицельностью траектории отсыпаемых тобою даров, но… МНЕ ТАК НИЧЕГО И НЕ ДОШЛО!

В какой-то момент мне даже показалось, что мои отчаянные мольбы были услышаны. Только, увы, это снова была не Лафия.

– Мое имя столь труднозапоминаемо для новопреставленных, что его изволят всячески игнорировать? – ладонь крепко сжала мое плечо, отчего по руке прошлась острая давящая волна.

Я поежилась, вспомнив похожие ощущения от его кнута на своей груди. По всей видимости, это и есть то самое чувство, что в мы в подлунном мире обычно зовем «болью». Странное чувство. Какое-то давящее и одновременно распирающее острыми зубьями изнутри. Крайне неприятное.

– Мы не хотели, Страж Морт, – отозвалась Лисия по левую от меня сторону. – Исправимся.

– А как же ваше собрание? – я решила зайти с другой стороны и отвлечь нашего с Лисией конвоира.

И ведь почти сработало!

– Закончилось, – краткость его ответа непременно вызвала бы восторг у моей несловоохотливой бабули, о безэмоциональной лаконичности которой по всему Майрагу ходили легенды.

– Я бы удивилась, продлись оно дольше, – хмыкнула я и попыталась вывернуться из крепкого Стражевого захвата. – А что там с сущами за Аркой?

– Они успокоились сами, как только… – Риден запнулся, только сейчас обнаружив, что его ладонь в одиночку воюет с моей настырностью и ногтями. Мужчина вопросительно вскинул брови и разжал мертвую хватку, позволив мне обрести сомнительную свободу. – Как только вы отошли на приличное расстояние. Но я велел Брайту на всякий случай исследовать территорию вплоть до Отвеса.

– И он согласился? – искренне удивилась я, подняв взгляд.

Риден щелкнул пальцами и, выловив прямо из воздуха свой вездесущий кнут, принялся его медленно скручивать; на его лице при этом появилась довольная улыбка только что откушавшей лярвы.

– Мы его теперь нескоро увидим, – качнул головой Риден и совсем по-мальчишечьи взъерошил потемневшие волосы на затылке.

А затем наши взгляды встретились, и Морт быстро отвернулся. Его волосы снова покрылись сединой.

– Почему вы еще не в Атриуме? – холодно осведомился он у своего кнута.

– Мы как раз туда шли, – ответила Лисия и, следуя моему примеру, попыталась проделать тот же трюк с освобождением.

К ее великому сожалению, что-то в ее случае пошло не по плану.

– Коридоры все еще нуждаются в уборке, – бесстрастно произнес Риден. – Тебя это тоже касается, Сеймур.

Угу, как только, так сразу. Я, конечно, не рассчитывала, что моя выходка пройдет благополучно. Но уж точно не ожидала, что она выйдет мне боком.

– Как скажете, ВашСтражжество, – буркнула я себе под ноги и добавила. – Только сначала отведу его, – я посмотрела на паренька, и вдруг улыбнулась от неожиданной, но такой простой догадки, – отведу Мура к себе в комнату и сразу же приступлю к уборке.

– Но сперва заглянешь ко мне.

Чтоб тебя, Морт!

Мне стоило огромных усилий удержать себя в руках и в равновесии, чтобы не споткнуться, не обернуться и не выругаться. Впрочем, последний пункт я все же осуществила. Малодушно и неслышно, но с оттягом и от всей своей бесплотной души.

Тут же в голове зароились коварные мстительные мысли, и я ухмыльнулась.

Мой первоначальный и за секунду состряпанный план был полностью лишен каких-либо стратегических изысков. То есть, предельно прост и понятен: заявиться к Стражу в комнату и заставить снять браслеты. Самому Морту навалять. В случае провала снять браслеты самостоятельно, а Морту навалять еще раз. В случае очередной неудачи пробиться сквозь Арку с браслетами и, пройдя невредимой сквозь алчных паразитов, вернуться домой.

В случае полного фиаско… что ж, если до этого все же дойдет, так хоть отведу душу, разнеся Дартад, а заодно и всю Закраину, к бесам.

А белобрысого утащу с собой. Предварительно наваляв.

Я злорадно улыбнулась и сжала кулаки: берегись, Морт! Ты совершил глупейшую ошибку, опрометчиво пригласив задетую тобой ведьму к себе в гости. Уж не обессудь тогда, если посиделки плавно перетекут в поминки.

Впрочем, в этом случае тебе будет уже все равно.