По требованию герцога

9 глава

Еще два разочаровывающих (и совершенно сбивающих с толку) дня спустя

Миранда перегнулась через перила и радостно рассмеялась при виде жонглеров, выступавших в аллее перед их ложей в Воксхолл-Гарденс.

— Не смей спрашивать, можно ли тебе научиться жонглировать, — предупредил Себастьян тем же сварливым голосом, которым он говорил с ней весь вечер. Вернее, последние два дня. С тех пор как он поцеловал ее за кулисами в опере, и она отвергла его, очевидно, оскорбив его мужскую гордость.

И сегодняшний вечер не стал исключением.

Она оскорбленно фыркнула, злясь на него самого за то, что он так чудесно ее целовал, когда он знал, что из этого ничего не выйдет. Поцелуи? О, этот бесстрашный дьявол посмел сделать гораздо больше!

— Я бы никогда не попросила о таком.

Затем, поскольку она не могла не мучить его так, как он мучил ее последние два дня, она добавила:

— Но метание кинжалов! Вот это действительно навык, которым я бы хотела обла…

Он бросил на нее убийственный взгляд, заставивший ее замолчать на полуслове.

Она решила, что лучше не заканчивать это предложение.

Она не понимала этого мужчину. В один момент он предупреждал ее о том, чтобы она не делала ничего, что могло бы вызвать скандал, но затем целовал ее так, что мог бы испортить ее репутацию, если бы кто-нибудь застал их вместе. В один момент относился к ней, как к ребенку, а затем прикасался к ней так, пока она не начала стонать от страсти. Сначала согласился помочь ей с Робертом, а потом вел себя так, как будто он ревновал. Ревнивый? Ха! Не тогда, когда сегодня вечером рядом с ним в качестве личного гостя была прекрасная леди Джейн. Однако вместо того, чтобы обратить внимание на Джейн и вовлечь ее в такой же интригующий разговор, который он вел с Мирандой в опере, он провел весь вечер, ворча и комментируя каждое ее движение.

Боже мой. Загадка, которую представлял собой Себастьян Карлайл, могла свести женщину с ума.

Тяжело вздохнув, она поднялась со стула. Он схватил ее за руку, останавливая.

— Куда ты собираешься? — потребовал знать он.

— Я хочу стакан пунша.

Он отпустил ее руку.

— Не покидай эту беседку.

— Ты зря тратишь свои таланты, будучи герцогом.

Проскользнув мимо него, она опустила голову как можно ближе к его уху, не привлекая внимания.

— Тебе следовало стать тюремщиком.

Он повернулся на стуле, как будто хотел сделать вторую попытку остановить ее, но она уже ушла, проскользнув мимо стола, за которым они ужинали в качестве гостей графа Сент-Джеймса.

Графиня прислала приглашения в Одли-Хаус и Парк-Плейс, чтобы они все присоединились к ним в личной беседке в Воксхолле на открытии сезона увеселительных садов. Таким образом, вся семья Карлайлов и их гости — за исключением Жози и Чесни, которые предпочли провести тихий вечер дома — сели в несколько экипажей и направились через город и через Темзу к садам.

О, место было просто волшебным! Сады были наводнены цветными фонарями, каскадными фонтанами и светящимися прозрачными светильниками и заполнены людьми, одетыми во всевозможные костюмы. Артисты маршировали по аллее в самом сердце садов, в то время как акробаты выступали на веревках и тросах, натянутых между галереями, где те, кому посчастливилось арендовать беседки, устраивали частные ужины. Дальше китайские фонарики освещали путь к пагоде в центре парка, где оркестр заканчивал свой концерт. За пагодой лежал темный лабиринт узких извилистых тропинок между деревьями, куда Себастьян запретил ей ходить, как только они подошли к входным воротам.

Несмотря на сварливость Себастьяна, Миранда была довольна. На самом деле, она надеялась убедить Куинна подняться с ней на воздушном шаре, но он слишком весело проводил время со своими друзьями из Будла, и его никак нельзя было от них оттащить. А еще был Роберт, который сидел в задней части ложи и не имел времени ни на кого, кроме Дианы Морган, которая сидела рядом с ним.

Сегодня вечером Миранда не была довольна ни одним из мужчин Карлайл.

Она благодарно улыбнулась официанту, когда мужчина вручил ей стакан аракского пунша с подноса, а затем нехотя вернулась на свое место рядом с Себастьяном. Так как ложа была забита, стул рядом с ним был единственным свободным, если только она не хотела оставаться стоять рядом с официантом. Идея была на удивление заманчивой.

Особенно, когда Себастьян предупредил ее:

— И даже думать не смей о ходьбе по канату.

Мужчины. Она начинала думать, что они годны только для того, чтобы дотягиваться до вещей на высоких полках и для смены колес кареты.

— Если ты планируешь весь вечер пребывать в плохом настроении, — возразила она, исчерпав свое терпение, — тогда я бы хотела, чтобы ты нашел кого-то другого, кого можно было бы мучить. Я этого не заслуживаю.

Когда он ответил ей молчанием, она взглянула в сторону и увидела, что он смотрит на нее с непостижимым выражением лица. Его темные глаза внимательно изучали ее, рассматривая ее достаточно долго, чтобы она начала ерзать под взглядом его голубых глаз.

Но она была недостаточно наивна, чтобы поверить в то, что он чувствовал угрызения совести или вину за то, как он с ней обращался. О нет, точно не мужчина, который использовал ее туфли для шантажа.

Затем он встал.

— Если ты меня извинишь. Я отойду ненадолго.

Миранда подавила желание сказать ему, что не нужно спешить, и вернула свое внимание к исполнителям. В аллею вошла новая группа. Мужчина, одетый во все черное, и женщина в красном платье с перьями стояли на небольшом фургоне, запряженном упряжкой ослов. С ними в повозке был большой деревянный ящик и небольшой стол.

Привлекая внимание публики, мужчина с помощью женщины в красном выполнял за столом различные магические трюки, в том числе заставлял золотой соверен магическим образом появляться внутри неочищенного апельсина и вытаскивал голубя из шляпы, которого он затем выпустил, чтобы тот пролетел над толпой и исчез в ночи. С каждым более сложным трюком публика аплодировала, и Миранда аплодировала вместе с ними. Она знала, что трюки были не чем иным, как иллюзией и ловкостью рук, но смотрела с восторгом. Возможно, ночь все же окажется волшебной.

Загипнотизированная последним трюком, она села на край своего сиденья и, наклонившись вперед, к перилам, наблюдала, как мужчина готовится поместить женщину в коробку и заставить ее исчезнуть.

— Держись подальше от волшебников, — предупредил ее глубокий голос. Который мог принадлежать только Себастьяну, поэтому она нахмурилась, отказываясь отводить взгляд от иллюзиониста. Он вернулся намного быстрее, чем она надеялась.

— Их следует избегать любой ценой.

— Почему?

Она закатила глаза и приготовилась к еще одному из его приказов вести себя прилично.

— Потому что они худшие негодяи и подлецы, — мягко пробормотал он.

Удивленная этим, она повернулась к нему. Он протянул руку к ее волосам, рыжевато-светлые пряди сегодня были собраны в простой узел, и осторожно потянул за одну из рыхлых завитков, обрамляющих ее лицо. Когда он опустил руку, маленькая бумажная роза волшебным образом упала ему в пальцы.

Ее губы безмолвно приоткрылись от его фокуса.

— Ты права, Миранда. Я не имел права портить тебе вечер сегодня или ночь в опере.

Его голубые глаза смотрели только на нее, когда он дарил ей розу.

— Боюсь, что я вел себя не лучше фокусника. Мои искренние извинения.

Ее сердце сжалось, когда она посмотрела на красный цветок из папье-маше на его ладони. Она могла никогда не понять этого человека, но и не могла злиться на него, когда он так извинялся. Ее пальцы дрожали, когда она взяла цветок.

— Спасибо, — прошептала она.

Его глаза мягко смотрели ей в глаза.

— Пожалуйста.

После короткой паузы он добавил, как будто не в силах помочь себе:

— Но держись подальше от канатов, ладно?

Она засмеялась и прижала цветок к груди, ее глаза наполнились слезами от его извинений.

— Хорошо, я обещаю.

Из всего, что он мог сделать сегодня вечером, она точно не ожидала этого! Цветок как предложение мира. И к тому же еще извинения. Она облегченно вздохнула. Теперь они могут снова стать друзьями, как и должно было быть, и они не станут больше задумываться о том, что произошло между ними в опере.

Словно чтобы доказать ее правоту, Себастьян немедленно обратил свое внимание на леди Джейн, которая похлопала его по плечу, чтобы узнать об одном из других членов парламента, присутствовавших сегодня вечером. Джейн улыбнулась ему той скромной улыбкой, которая так легко давалась ей. Такая вежливая и красивая. Даже просто сидя в своем бледно-сером платье и белой накидке из горностая, с нитками жемчуга, вплетенными в ее темные волосы, она была изящна и изысканна. Именно такую женщину Себастьян хотел себе в жены.

Миранда откинулась на спинку стула, ее плечи поникли. От чего ей стало еще хуже, учитывая то, как прямо леди Джейн сидела по другую сторону от него. Поэтому она напрягла позвоночник, расправила плечи и снова заскучала по свободным платьям, которые носила в деревне.

— Более смелые дамы носят их за ушами, — произнес Роберт, перегнувшись через ее плечо и увидев цветок, покоящийся на ее ладони. Всего несколько недель назад она была бы вне себя от счастья, если бы он так шепнул ей на ухо. Но теперь, как ни странно, она не почувствовала ни одну бабочку в животе.

Но она не позволила себе задуматься о том, что это значит, когда сунула цветок за ухо.

— Вот так?

— Красиво.

Он улыбнулся ей, затем указал большим пальцем на пагоду.

— Мы с Дианой идем за мороженым. Хочешь пойти с нами?

Он имел в виду, что им нужна сопровождающая. Ее сердце упало. Быть сопровождающей для влюбленной пары было самым последним, кем она хотела быть сегодня вечером. Но взгляд на Себастьяна сказал ей, что она не может оставаться с ним и леди Джейн.

Она выдавила улыбку.

— Да я пойду с вами.

Когда Роберт и Диана выскользнули из беседки, Миранда поднялась со стула и заметила Себастьяна, готового сделать ей еще одно предупреждение. Но она в молчаливом вызове подняла бровь и вышла за дверь.

Оживленные сады превратились в страну чудес, наполненных зрелищами и звуками, когда она шла по оживленной аллее вслед за Робертом и Дайаной. За считанные минуты она потеряла их из виду в толпе, но это ее нисколько не расстроило. Не тогда, когда ей предстояло исследовать все сады развлечений, все чудеса, которые она могла испытать на себе, теперь, когда она была освобождена от поводка Себастьяна. Кроме того, Диана и Роберт собирались за мороженым, а это означало, что она в конечном итоге найдет их рядом с буфетами возле пагоды, в том месте, где хорошо освещенные переулки уступают место темным узким тропинкам в лесных акрах вдали от галереи и сцены.

Мимо нее проходили красиво одетые мужчины и женщины, а также более смелые люди, одетые в маскарадные костюмы и закрывающие лица масками. Танцевали арлекины и труппа кукловодов с куклами в натуральную величину в руках. Два акробата, держась за лодыжки, прокатились мимо, как человеческое кольцо. Жонглер подбросил горящие дубинки высоко в воздух, а двое мужчин на ходулях гнались друг за другом по переулку. Повсюду вокруг нее звучала музыка, которую играли разные квартеты и группы. Позже должны были устроить фейерверк, но, по ее мнению, красочная толпа была для нее достаточным фейерверком.

Подойдя к пагоде, она увидела Роберта и Диану, идущих по одной из узких тропинок, ведущих к темным деревьям. И решительно не заинтересованные в лимонном мороженом. Вздохнув, она поспешила за ними. Если она должна была быть их сопровождающей, то ей нужно было остаться с ними, хотят они этого или нет. Меньше всего ей хотелось давать Себастьяну больше боеприпасов, чтобы использовать против нее.

По мере того как она шла, тропа становилась все уже и темнее. Хотя фонари были привязаны к деревьям, кто-то их потушил, оставив дорогу в основном в темноте, и она осторожно выбирала путь, зная, что Роберт и Диана не могли оказаться слишком далеко впереди. Впереди, где изгибалась тропа, она увидела, как их две темные фигуры ступили в кусты к маленькому строению, похожему на руины греческого храма. Она последовала за ними. Обогнув конец разрушенной стены, она хотел позвать их, но…

Роберт притянул к себе Диану и поцеловал ее. Не с такой отчаянной настойчивостью, с какой Себастьян целовал Миранду в опере, а с нежностью, такой осторожностью, что ее сердце разбилось.

Скорее, оно должно было разбиться. В конце концов, Роберт был тем мужчиной, которого она хотела много лет. Так почему же она не так сильно обеспокоилась, как должна была, увидев, как он целует другую женщину? Возможно ли, что она его больше не любит? Или что она никогда и не любила его по-настоящему?

О, это было больно, она не могла этого отрицать. Отпустить мечту, за которой она гналась столько лет, было болезненно, но это была не ослепляющая боль, которую она должна была испытать, неистовая ревность, горе, столь сильное, что она должна была бы подкосить ее колени и повалить ее на землю. Разве не так все поэты описывали боль от разбитого сердца? Полное отчаяние?

Вместо этого все, что она чувствовала, было горем от потери своей мечты и чувство завершенности. Как будто она с самого начала знала, что на этом ее погоня за ним закончится.

И странный расцвет чувства облегчения.

Ей нужно было время и место, чтобы подумать, и она нырнула за стену, прежде чем они ее увидели. Она остановилась, прислонившись к холодному камню, чтобы глубоко вздохнуть и подавить свой шок от того, что не была… ну, совершенно потрясена.

Затем она услышала их, сначала тихий шепот, когда ее ушам потребовалось время, чтобы привыкнуть к тишине, рассортировать звуки и понять, о чем они говорят… О ней.

— Ей нравится Трент, — сказала Диана, и от ее тихих слов у Миранды забилось сердце.

— Миранде? — в голосе Роберта прозвучало удивление, и на мгновение он забыл говорить тихо. — Невозможно.

— Я просто видела, как она иногда на него смотрит…

— Миранда как младшая сестра. Для всех нас. Особенно для Себа.

Закрыв глаза, Миранда прижала руку к груди. Удивительно, но это было больно..

— Во всяком случае, его интересует леди Джейн, — продолжил Роберт.

— Ему нужна герцогиня. Миранда никогда не сможет стать для него ей.

И это было просто мучительно, хотя она знала, что это правда.

— Трент не любит леди Джейн, — мягко сказала Диана.

— Когда он смотрит на нее, его взгляд пустой, и она не может удерживать его внимание. Но когда он смотрит на Миранду, его взгляд горит.

— Потому что он хочет задушить ее, — поддразнил Роберт.

— Нет, — отчитала его Диана, одна женщина защищала другую, и Миранда почувствовала вину из-за того, что она была обижена на нее за кражу внимания Роберта. Она никогда не давала ей шанса, а теперь пожалела об этом.

— Он заботится о ней. Он подарил ей этот цветок сегодня вечером.

Слабая улыбка тронула ее губы, когда Миранда потянулась, чтобы прикоснуться к бумажной розе, все еще заправленной за ухом. Да, он подарил ей эту розу, и то, как он ее подарил, делало ее еще более особенной. О, она не была настолько глупа, чтобы поверить в то, что Себастьян заботился о ней, не так, как имела в виду Дайана. Но он действительно позаботился о том, чтобы извиниться.

— Ничего не значит, — заверил ее Роберт. — Нищенка продает их за полпенса за галереями в качестве сувениров.

С разрывающимся сердцем Миранда медленно сняла цветок и уставилась на него. В тусклых тенях красные бумажные лепестки казались черными. Ей было все равно, что это всего лишь дешевый сувенир; лишь намерение имело значение, и Себастьян специально пошел туда, чтобы купить ее для нее.

— Это не имеет значения, — мягко возразила Диана. — Он ей ее подарил. Это было романтично.

— Это была не романтика, — поправил ее Роберт. — Это была взятка для того, чтобы она вела себя нормально рядом с леди Джейн.

Ее пронзил болезненный удар. Взятка… а не извинение. Осознание этого горело, как будто ее сердце было вырвано из груди, сменившись пустотой горячего унижения и гнева. Все, что она могла сделать, это прислониться к камню, чтобы не упасть, и не забыть дышать.

О боже, как было больно! Она сильно прижала руку к груди, чтобы сдержать нарастающую боль, захлестнувшую ее, но это было бесполезно. Весь ее сезон был ни чем иным, как одной ошибкой за другой, и самой большой ошибкой из всех…

Миранда уставилась на темный цветок. Капля влаги упала на один из лепестков, впитавшись в бумагу и размазав краситель. Только тогда она поняла, что плачет.

— Роберт, я серьезно. Я действительно думаю, что она нравится твоему брату.

— Миранда Ходжкинс просто друг семьи. Она последний человек, которого захочет мой брат.

Ее рука обхватила бумажную розу и смяла ее. Она сунула ненужный цветок в карман, повернулась и пошла прочь.

Себастьян нахмурился, глядя в переулок в сторону пагоды. Он не знал, что поход за мороженым может так затянуться.

Их не было уже полчаса и он начал волноваться. Хотя Миранда была с Робертом и мисс Морган, он достаточно хорошо знал Миранду, чтобы понимать, что она может найти проблемы, даже будучи запертой в одиночестве в пустой комнате. Позволить ей бродить по Воксхоллу было смертельно опасно. Любопытство Пандоры доставило ей меньше неприятностей, чем то, что могла бы здесь совершить Миранда.

По крайней мере, он использовал их отсутствие, чтобы поговорить с леди Джейн. Но, к сожалению, разговор с Джейн оказался не таким интересным, как те, которые он вел с Мирандой. Когда он попытался решительно пофлиртовать, Джейн не заметила ни одной из интенций и скрытых намеков. И если даже и заметила, она не осмелилась подхватить один из них.

В нем зародилось новое беспокойство, что он не находит леди Джейн привлекательной. Да, изысканной. Красивой и изысканной, конечно же. Но вдохновляющей… совсем нет. И вдвойне неудачно, понял он, делая длинный вдох, не вдохновляющий ни сексуально, ни интеллектуально. Он сомневался, что она когда-либо выскажет неосторожное мнение или начнет спорить с ним о чем-либо, особенно о Мильтоне или Шекспире.

Возможно, отсутствие интереса было связано с тем, что у них не было возможности побыть наедине. Конечно, если даже он чувствовал, что за ними следят, то и она была в курсе этого, и, будучи воспитанной светской дочерью, она знала, что на публике должна вести себя сдержанно.

Ответ был прост. Ему нужно было провести с ней время наедине.

— Не хотите ли вы пойти со мной на прогулку по саду? Он протянул руку и встал. — Возможно, мы найдем остальных.

— Прекрасная идея, Трент.

С довольной улыбкой она взяла его за руку и грациозно поднялась на ноги. Все, что делала Джейн, было изящно. И прилично. Вот почему она жестом попросила женщину, которая сопровождала ее этим вечером, служить сопровождающей. Суровая женщина, одетая в коричневую камвольную шерсть, поднялась со стула в углу беседки и последовала за ними в ночь.

Себастьян отметил, что женщина, безусловно, была хорошей дуэнью, потому что менее чем через десять минут, когда они уже подходили к ближайшим тропинкам в лесу, она скрылась из виду, отделенная от них в толпе. Настолько хорошей, что он знал, что она будет отсутствовать столько, сколько и они, только для того, чтобы ждать их у двери ложи, когда они вернутся.

Очень удобное разделение, и Джейн, должно быть, договорилась с женщиной перед тем, как отправиться на вечер в надежде побыть с ним наедине. В точности то, чего он хотел, и облегчение согрело его изнутри от сходства их мыслей. Более того — желание побыть с ним наедине также означало, что она готова выйти замуж.

Джейн не возражала, когда он повел ее в глушь по близким тропинкам, где фонари были потушены — если вообще когда-либо зажжены. Темнота давала уединение для удовольствий, которые принесли лесам Воксхолла гнусную репутацию.

— Вы немного рассеяны сегодня вечером, Трент, — мягко прокомментировала она.

Себастьян подавил яростное желание не соглашаться, предлагая вместо этого:

— Мои извинения.

Потому что правда заключалась в том, что сегодня вечером он действительно был рассеян.

Этим вечером? Он почти рассмеялся. Он был рассеян с вечеринки по случаю дня рождения своей матери в Честнат-Хилл. И это отвлечение приняло форму миниатюрной блондинки, которая, казалось, всегда появлялась там, где ей не следовало быть, доводя его до безумия. За два дня, прошедшие с того момента, как Миранда побывала впервые в опере, внимание, которое она привлекла, только усилилось. К ней обращались мужчины всех слоев общества. Она стала предметом обсуждения в этом сезоне. Он не мог войти в Уайтс без того, чтобы кто-то не спросил о ней, а приглашения от светских дам приходили для нее целым потоком. Так же как и визиты от джентльменов.

Хотя его мать уверяла его, что внезапное внимание было безобидным, правда заключалась в том, что Себастьяну это не нравилось. Нисколько.

Но что он мог сделать, кроме как следовать воле матери и позволять джентльменам навещать ее? Он не имел на нее никаких прав и никогда не будет иметь. Этот приступ безумия, из-за которого он чуть не соблазнил Миранду за кулисами оперы, был всего лишь безумием — думать, что он может быть с женщиной из-за того, как она заставляла чувствовать себя рядом с ней. Потому что она смешила его и представляла из себя интеллектуальный вызов. Потому что, когда он был с ней, он забывал обо всех давлениях герцогства, лежащих на его плечах, и мог просто быть самим собой.

Но быть самим собой — это и значило быть герцогом каждое мгновение. Чем раньше он смирится с этой судьбой, тем лучше. И его больше никогда не побеспокоит безумное желание быть тем, кем он больше не мог быть.

— Это был немного тяжелый сезон, — объяснил он, хотя более точным было бы назвать его откровенным разочарованием. Он во всем старался помнить обещание, данное отцу, всегда ставил герцогство на первое место, особенно с женщинами, с которыми он общался. Но Миранда полностью перевернула его мир. Когда ему не хотелось проводить с ней время, он испытывал чувство вины за то, как он вел себя всякий раз, когда был с ней. Что бы отец подумал о нем, узнав, что каждый раз, когда они были вдвоем, он чуть не погубил ее? Это определенно был не тот герцог, которым его хотел видеть отец.

— Я уверена, что вам было трудно, — согласилась она. Затем после паузы добавила:

— Мисс Ходжкинс — главный предмет обсуждения. Я понимаю, как она может отвлекать.

— О?

Он покосился на нее. Что, черт возьми, имела в виду Джейн? Она оскорбляла Миранду?

Но она улыбнулась ему с терпеливым пониманием его ситуации, в ней не было видно ни капли враждебности.

— В этом сезоне вы так заняты — парламент, ваши обязанности перед матерью и сестрой, попытки держать своих братьев в узде… а теперь мисс Ходжкинс. Удивительно, что у вас вообще есть на меня время.

Она сочувственно коснулась его руки.

— Так что я, конечно, не виню вас за то, что вы отвлекаетесь на все ваши обязанности и я надеюсь, что вы это знаете.

Напряжение спало с его плеч. Слава богу, Джейн понимала все его обязанности. Еще одна причина, по которой она была хорошим выбором для герцогини.

— Спасибо.

Она натянула свои длинные перчатки. Каждый дюйм ее тела был безупречным, вплоть до бантов на ее атласных туфлях.

— Тем не менее, она стала любимой героиней шоу в этом сезоне. Кажется, что ее… энтузиазм — это все, о чем люди хотят говорить.

Он ощетинился в защиту Миранды.

— Она просто радуется жизни, вот и все. Ее родители умерли, когда она была маленькой девочкой, а у ее тети и дяди, которые ее воспитывали, не было своих детей.

Так что они понятия не имели, что с ней делать, между чрезмерно строгими наставниками и тем, что позволяли ей разгуливать с Карлайлами, и ни одна крайность не подходила для нее. Но пока что в этом сезоне она неплохо справлялась.

— Она просто пытается найти свой путь.

— Ради вас я надеюсь, что она скоро его найдет.

Что-то в ее тоне показалось ему ледяным. Так же как и отсутствие сочувствия по поводу прошлого Миранды.

— Она найдет, — заверил он ее, объяснив ее тон тем, что она еще плохо знала Миранду.

— И я благодарен, что вы не позволили сплетням отпугнуть вас.

Она улыбнулась ему.

— Я бы никогда не позволила другой женщине лишать меня моих ухажеров.

Ее ухажер. Он хотел быть именно им, так почему же он не испытал особого восторга, когда она это сказала? На самом деле, проведя с ней вечер, он не испытывал к Джейн ничего, кроме симпатии. И это должно было измениться, если он собирался сделать ее своей женой.

Когда они достигли места на тропинке, где в тени стояла уединенная беседка, увитая виноградной лозой, он провел ее под арку.

— Это место подойдет? — спросил он.

Она была проницательна, когда дело доходило до сексуальной политики высшего света. Не было смысла лукавить с ней по поводу того, почему он привел ее сюда, достаточно далеко, чтобы дать им уединение, но не настолько, чтобы поставить под угрозу ее репутацию. Сегодня вечером, конечно, не будет соблазнения, но достаточно интимных отношений, чтобы развеять беспокойство по поводу того, подходят ли они с Джейн. Они должны подойти друг другу. Он не только нуждался в наследнике, но и не собирался нарушать свои брачные обеты. Женщина, на которой он женится, должна стать для него всем… товарищем, советчицей, любовницей. Он не согласится на меньшее.

— Идеально, — пробормотала она.

Обняв его за шею, она улыбнулась той же скромной улыбкой, которую носила всю ночь.

Внезапно его поразило желание придать ей еще одно выражение — выражение страсти и возбуждения. Тот же туманно-растерянный взгляд удовольствия и потребности, который появлялся на лице Миранды всякий раз, когда он ее целовал. Он обхватил лицо Джейн ладонями и наклонился, чтобы поцеловать ее. Он надеялся ощутить на ее губах тот ванильно-сладкий аромат, к которому он недавно пристрастился, чтобы получить от нее такой же нетерпеливый ответ, который исходил от Миранды каждый раз, когда он касался ее.

Вздохнув, она смягчила рот и ответила на поцелуй, ее губы встретились с его губами с хорошо отработанной техникой, которая говорила ему, что она целовала многих мужчин в темных садах до него. Но пока он целовал ее, ожидая, что между ними вспыхнет страсть, он ничего не почувствовал. То же пульсирующее желание, которое он испытывал всякий раз, когда улавливал запах розовой воды, это знакомое напряжение в животе… всего этого не было. Ради бога, он чувствовал это с Мирандой, так что, конечно, он должен чувствовать это с Джейн.

Но ничего. Ни страсти, ни огня. Никакого отчаянного, почти непреодолимого желания потерять себя, тело и душу, внутри нее.

Ничего.

О, ее поцелуй был приятным. У нее был мягкий, нежный рот, и она не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить его, когда он раздвинул ее губы своим языком и проскользнул внутрь, пытаясь вытянуть из нее стон удовольствия или нужды. Любую реакцию, которая показала бы, что ей нравится находиться в его объятиях, или которая усилила бы его возбуждение к ней, подобно тому, как от мягкого хныканья Миранды закипала его кровь. Хотя она ответила на поцелуй, не было того жадного голода, который он хотел от нее, ее тело не растворялось в его. Опыт не был неприятным, просто… пустым.

Он отстранился и посмотрел на нее. Если не считать покрасневших от поцелуев губ, ее лицо выглядело таким же безмятежным, как и до того, как он начал ее целовать. Он не видел никаких признаков того, понравилось ли ей это, хотела ли она, чтобы он продолжал целовать ее или сделал больше, прикоснувшись к ней, как это было с Мирандой, которая не пыталась скрыть то, что она чувствовала. Даже наедине с ним в темноте Джейн была достаточно утонченной, чтобы не поддаваться безудержным страстям.

Но она была тем, что ему было нужно, не так ли? Уважаемая и достойная женщина, чтобы быть его герцогиней. Та, которую одобрил бы его отец, независимо от того, что его сердце хотело огня и страсти.

Ее глаза распахнулись, и она одарила его той же улыбкой, что и раньше. Единственная разница заключалась в том, что на этот раз она провела пальцами в перчатке по его волосам на затылке.

— Это было мило, — прошептала она.

Мило? Он подавил смех. «Мило» было последним, чего он хотел.

Она мягко сказала:

— Думаю, нам нужно вернуться обратно, пока никто не заметил, что мы пропали. Словно чувствуя, как внутри него борются эмоции, она собственнически положила руку ему на плечо.

— Пожалуйста, поймите. Я должна охранять свою добродетель, особенно с вами, Трент.

— Особенно со мной?

Что, черт возьми, она имела в виду?

— Знаешь, у вас и ваших братьев есть определенная репутация.

Ее глаза сияли, как если бы ей понравилась идея поймать одного из Карлайлов в свои сети, как будто она поверила в ту глупую ерунду о том, что из бывших повес получаются лучшие мужья. Это было не так. Они просто становились бывшими повесами.

Лучшими мужьями становились такие мужчины, как его отец. Простые, скромные люди с твердым характером и щедрой душой, которые хорошо заботились о своих семьях и охраняли их, которые были добры к окружающим и требовательны к себе, которые просто любили…

Себастьян глубоко и болезненно вздохнул… Которые просто любили своих жен.

Ее рука скользнула по его груди, кокетливо играя с пуговицами на его жилете, но его тело никак не отреагировало, даже сердцебиение не участилось. То, что он был с ней наедине сегодня вечером, нисколько его не возбудило. Это только чертовски его расстроило.

— Я пойду вперед, а вы подождите пятнадцать минут, прежде чем следовать за мной. Скажем, что мы были разделены в толпе.

— Конечно.

Судя по всему, она очень многое спланировала в ожидании момента с ним наедине. Он поцеловал ее в последний раз, надеясь, что что-то упустил ранее, но его реакция на нее была такой же тусклой, как и раньше.

Затем она ушла, выскользнув из беседки и направилась обратно в аллею, где ее дуэнья ждала ее за галереей с готовым предлогом о том, как они потеряли друг друга из виду.

Выговорив разочарованное проклятие, он прошелся по крошечному пространству беседки. Он никогда не считал страсть приоритетом при выборе жены. Конечно, он всегда предполагал, что выбранная им женщина будет так же склонна к постельным играм, как и он сам. Но теперь, с его холодной реакцией на Джейн, он начал сомневаться, разделит ли женщина, на которой он женится, даже это. Он должен был научить ее, как получать удовольствие от близости, научить ее наслаждаться этим, чтобы им было хорошо вместе.

Господь знал, что Миранду этому обучать не придется.

Он нахмурился. Что, черт возьми, с ним было не так? Боже правый, почему из всех женщин он думал о Миранде? Когда все, что она сделала, это заставила его почувствовать себя чертовым дураком, женщина, которую он никогда не должен был желать, сделав это, заставила чувствовать себя раздраженным и злым -

Неподалеку, в темных садах, раздался шум. Себастьян выскользнул из-под прикрытия заросшей плющом беседки и посмотрел вниз по узкой тропинке на густые тени там, где были потушены фонари. Мужской и женский голоса, разгоряченные спором, становились все ближе. Он мрачно улыбнулся. Что ж, было приятно знать, что какой-то другой джентльмен также ужасно проводил время, как и он. Скорее всего, эти двое поссорились из-за того, что один из них поймал другого в кустах с кем-то другим. Обычное явление в Воксхолле.

Они подошли ближе, не более чем темные, бестелесные тени. Затем отчетливо прозвучал женский голос:

— Просто уйдите!

Миранда.

Она выскочила из черных теней, ее темп был настолько быстрым, что она почти бежала. А рядом с ней, легко соответствуя ее шагам, шел Бертон Уильямс, младший сын виконта Хоутона.

— Пожалуйста, — умоляла она, — оставьте меня в покое. Мне не нужен сопровождающий, чтобы…

Остальная часть предложения была потеряна, когда они достигли начала каменной стены, которая прорезала кусты и добавляла уровень уединения тем, кто хотел спрятаться среди теней.

Себастьян двинулся вперед, в нем нарастал гнев.

Уильямс что-то ей сказал, но она с силой покачала головой и продолжила идти. Без предупреждения мужчина схватил ее за руку и прижал к себе. Она пыталась вырваться, когда его рот коснулся ее.

Она дала ему пощечину.

Уильямс отстранился ровно настолько, чтобы зарычать на нее:

— Тебе нравится погрубее, а?

Затем он толкнул ее спиной к стене.

Себастьян схватил его за плечо и развернул, его сжатый кулак вонзился мужчине в челюсть. Сила неожиданного удара повалила Уильямса на землю.

— Извинитесь, — потребовал Себастьян сквозь стиснутые зубы, выдавливая каждое слово едва сдерживаемым рычанием, когда в нем вспыхивала красная ярость.

Уильямс крикнул:

— Чёрта с два я это сделаю!

— Все в порядке, — заверила его Миранда, положив руку на правую руку Себастьяна, чтобы он не ударил этого ублюдка во второй раз.

— Это было просто недоразумение.

Он не поверил этому ни на мгновение. И сегодня вечером он чувствовал себя достаточно возбужденным, чтобы вступить в полномасштабную драку, чтобы сжечь разочарование и бурлящую энергию внутри себя, которую он не мог успокоить. То же разочарование, которое пылало в нем с момента маскарада.

— Извинитесь, — повторил он.

Уильямс прикоснулся к струйке крови, сочившейся из порезанной губы, и произнес:

— Мои извинения.

— Принято, — быстро ответила Миранда и потянула Себастьяна за руку, чтобы увести его. Но он не собирался двигаться, пока не был готов.

— Больше никогда не трогайте ее, — пригрозил он, когда Уильямс неуверенно поднялся на ноги.

— И ни единого плохого слова о ней, если только вы не хотите дуэли.

Уильямс рассмеялся и бросил на нее едкий презрительный взгляд.

— Жаль будет тратить пули ради этой малышки.

Миранда все еще держалась за его правую руку, поэтому Себастьян взмахнул левой. Он сильно врезал Уильямсу в челюсть. На этот раз, когда мужчина рухнул на землю, он понимал достаточно, чтобы оставаться внизу.

Гнев бушевал в нем, пульсируя с каждым ударом его сердца, когда он схватил ее за запястье и потащил за собой по тропинке. Он отказывался отпускать ее, даже когда она призывала его остановиться, не оглядываясь назад и заставляя ее практически бежать, чтобы не отставать от его длинных шагов. Никто из окружавшей их толпы не обращал на них ни малейшего внимания. Женщина, которую физически вытаскивал из сада рассерженный мужчина, такое тоже происходило каждую ночь.

— Мы уходим! — крикнул он Куинну, проходя мимо их беседки, его брат сидел у перил в окружении своих друзей. К счастью, леди Джейн и его матери нигде не было видно.

— Я отвезу Миранду домой.

— Почему?

Закричал Куинн сквозь шум, когда первые фейерверки взлетели в воздух и разразились ливнем ярких красных и синих цветов. Толпа вокруг приветствовала их.

— Головная боль, — прорычал Себастьян.

Куинн озабоченно нахмурился.

— У Миранды болит голова?

— Нет, — пробормотал он себе под нос, — у меня.