По воле рока

Глава девятая

Кэм не стал гасить лампу, ему хотелось видеть, как появится в спальне Джо, хотелось видеть ее лицо. Если бы она не пришла к нему тогда, в Нью-Йорке, если бы не поступила честно, то он никогда бы не узнал правды о матери. Никогда бы не избавился от застарелой боли.

Но где же она? Кэмерон обнял подушку, представляя, что обнимает Джо. Две минуты давно прошли. Почему же она не торопится?

Постельное белье хранило еле заметный аромат ее тела. Положительно, ему будет невозможно уснуть, зная, что скоро в его руках окажется эта женщина…

Кэм услышал голоса, затем раздался приглушенный смех, звяканье посуды. Заплакал ребенок.

Он поморгал и огляделся, не в силах со сна понять, где оказался и почему слышит женские голоса и детский плач. Его взгляд наткнулся на резную спинку кровати. И тут он вспомнил, что находится в спальне Джо. Подушка рядом была пуста. Была ли она тут вообще? Смятое постельное белье указывало, что здесь спали два человека. Так значит, дожидаясь ее, он уснул?

Посмотрев на часы на прикроватном столике, Кэм обнаружил, что сейчас только семь утра. С кем в такую рань Джо может беседовать на кухне? Почесав небритый подбородок, он решил подождать с выяснением личности гостьи. Вряд ли женщины обрадуются, увидев его в таком виде.

Наконец внизу хлопнула входная дверь.

Кэмерон подошел к окну, но увидел только, как исчезает за изгородью грузовичок Джо.

На кухне звякнула тарелка, раздался ликующий вопль Кэлли:

— Жожожо!

Так кто там внизу?

Не в силах бороться с любопытством, Кэмерон быстро побрился, почистил зубы, оделся и спустился вниз, не совсем уверенный, стоит ли ему это делать.

— Привет! — сказал он женщине, которая стояла у раковины.

Она повернулась. Глаза, такого же цвета, как у Джо, изучающе уставились на него. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Кэмерон видел перед собой женщину лет шестидесяти. Ее лицо треснуло морщинами, но сохранило молодой овал и свежесть кожи. В коротких темно-рыжих волосах посверкивала седина.

Без сомнения, перед ним находилась мама Джо.

— Она сказала, что ты выглядишь как кинозвезда.

Кэм недоуменно моргнул: ему было сложно представить Джо, употребляющую такое слово. Особенно по отношению к нему.

— Вернее, будешь выглядеть — когда повзрослеешь. — Вытерев руки полотенцем, женщина шагнула ему навстречу: — Я Элис Тремэйн.

Когда он повзрослеет? А, конечно. Джо имела в виду его отношение к матери.

— Значит, вы уже знаете, кто я.

— Кэмерон. Самый серьезный из братьев.

Будто со стороны он услышал свой долгий вздох.

Нужно ли ему это знать? Почувствует ли он себя от этого лучше? Или хуже? Он быстро пожал протянутую руку и направился к манежу Кэлли.

— А где Джо? — спросил он, наклоняясь над девочкой и давая ей свой указательный палец. — Привет, ребенок. Как спала?

Он спиной чувствовал, что Элис не отводит от него пронизывающего взгляда.

— Она отправилась на работу. Я планировала взять Кэлли к себе домой, но сейчас мы не уверены, стоит ли это делать. Джо сказала, что решать тебе.

— Не нужно менять планы из-за меня. Я здесь ненадолго.

Интересно, как Джо объяснила матери, что полузнакомый мужчина провел ночь у нее в спальне? Очевидно, как-то объяснила. Взгляд пожилой дамы был строг, но она не собиралась выхватывать револьвер и требовать жениться на ее дочери.

— Она сказала, что если однажды один из сыновей захочет найти ее, то это будешь ты.

Кэмерон запустил пятерню в волосы. Он не был уверен, что хочет слышать это.

Элис сделала еще один шаг к нему. Ее взгляд требовал ответа.

— Она всегда верила, что ты дашь ей шанс объяснить.

Кэмерон выставил вперед руки, как будто желая остановить ее наступление.

— Мне очень жаль, но это уже старая история, миссис…

— Эл. Все называют меня Эл. Как и дочь, я ношу мужское имя.

Кэмерон кивнул. Он был готов называть ее как угодно, только бы прекратить этот разговор.

— Я читал письма, Эл, и знаю, что случилось. Но я ничего не могу изменить.

— Тогда зачем ты здесь? — выражение ее светло-карих глаз было таким же, как и у дочери — выражение глаз человека, которого сложно проигнорировать.

— Я приехал сюда увидеться с Кэлли. Посмотреть, как она живет. Убедиться, что она в надежных руках.

Конечно, у него были и другие причины. Но он не стал рассказывать о них маме Джо.

— Ты приехал сюда, чтобы узнать о матери.

— И это тоже, — медленно произнес он. — Но мой основной интерес — благополучие племянницы. Я выяснил, что ее любят, о ней заботятся. И я сделаю все, чтобы она осталась у вашей дочери.

Должен ли он что-то объяснять этой женщине? Должен, решил он. Потому что она была подругой его матери. Потому что приютила беременную женщину, которую выгнала ее собственная семья.

— Тогда ты идешь против воли своей матери. Крис оставила завещание. Ясное, детализированное, без двойственных толкований.

— Извините?

— В нем она все оставляла тебе.

Его желудок связался в узел от жалости к матери, которую он так мало знал.

— Но мне ничего не нужно. То, что она оставила, вы можете отдать в благотворительное учреждение.

— И Кэлли тоже?

— Кэлли? Боюсь, я вас не понимаю.

— Воля Крис заключалась в том, что если что-нибудь случится с Кэйт, то опеку над девочкой она передает тебе, — поймав его недоверчивый взгляд, она добавила: — Крис знала, что у ее дочери был сложный характер, и очень сильно переживала за благополучие внучки.

Ему показалось, что земля под ним качнулась и он летит в пропасть, такой шокирующей была эта новость.

— Но даже если она оставила завещание, то оно не имеет силы. Обе женщины умерли одновременно.

— Нет, — поправила его Эл. — Крис умерла в госпитале спустя пять часов после смерти Кэйт. То есть формально пять часов Кэлли находилась на попечении Крис.

Кэл попытался холодно оперировать фактами, как и полагается юристу, но у него не получилось, и это вылилось в обиженное:

— Почему Джо мне не сказала?

— Она не знала о существовании завещания. Его единственная копия хранилась у меня.

— И когда вы собираетесь сказать ей? — ухитрился выдавить он.

— Я не собираюсь. В завещании говорится, что я могу сказать только тебе. Лично. Ни по телефону, ни электронной почтой. Я ждала, когда ты приедешь.

— А если бы я не приехал?

— Я была уверена, что приедешь. — Женщина пожала узкими плечами. — Считай это женской интуицией. К тому же твоя мать очень хорошо тебя знала.

— Но что, если я подписал бы документ в Нью-Йорке и никогда бы не увидел Джо снова?

Она сунула руку в сумочку, стоящую на кухонном столе, и вытащила оттуда авиабилет.

— Мой билет в Нью-Йорк. — Затем она вынула из сумочки сложенный вдвое листок. — А это последняя воля Кристин Макграт. Твоя подпись на прошении ничего не значила бы, пока завещание не вступило в силу.

Еще один удар.

Теперь ему придется бороться не только с братьями, но и с волей матери.

— Садись, Кэмерон, — женщина придвинула ему стул. — У меня послание от твоей матери.

Грузовичок Джо, взревев, перевалил через последний холм. Рабочий день Джо закончился удачно: она вернула восстановленную «тойоту» счастливому владельцу и набрала заказов на неделю вперед. Закрыв мастерскую, она поспешила домой. К Кэму.

Ее губы сложились в хищную улыбку. Кэм выспался и согласился оставить на несколько дней Кэлли у ее матери. И теперь она планировала очень утомить его за это время.

Вчера ночью он уснул, не дождавшись ее. Джо решила не обижаться. Временная разница между штатами была действительно серьезной. Он нуждался в отдыхе больше, чем в сексе.

Зато она провела ночь практически без сна. Спать ей не давало возбуждение, вызванное близостью его сильного тела. Воспоминания о ночных объятиях заставили Джо надавить на педаль газа.

Когда она подъехала к дому, ее сердце упало. Белой машины Кэмерона не было, и дом выглядел… опустевшим.

Джо взбежала по ступеням, открыла дверь. Внутри царила тишина. В гостевой комнате Кэмерона тоже не оказалось. Его сумка исчезла. В состоянии близком к панике она бросилась искать хотя бы записку с объяснениями. Ничего. Ни записки, ни объяснений.

Девушка стояла посреди кухни, борясь с накатывающими на нее волнами разочарования.

Ей пришло в голову, что мать, наверное, сказала Кэмерону что-то такое, что заставило его упаковать вещи и сбежать. Джо попробовала набрать номер Элис, но там никто не отвечал.

С недовольным возгласом она схватила бутылку с водой, нахлобучила на голову бейсболку и выбежала за дверь. Прогулка в горы должна успокоить ей нервы.

От быстрой ходьбы на теле Джо выступила испарина. Девушка наблюдала, как ее обутые в тяжелые ботинки ноги шагают по горной тропе, и слушала трели гнездившихся в кронах деревьев птиц. Но печальные мысли не желали покидать ее голову.

Джо была более чем готова переспать с ним. — Она хотела его как никогда и никого прежде. А еще он ей нравился. Вызывал уважение. А как она мечтала о поцелуях этого красавца, когда обнимала его спящего!

Может, он еще в городке. А может, и нет. В конце концов, мужчины всегда уходят. Так ушел ее отец. Так ушел муж…

Джо упорно шла по каменистой тропе, глубоко дыша напоенным сосновыми ароматами воздухом и подставляя лицо солнцу. Она старалась не думать о прошении, которое он обещал подписать. О его братьях, против которых он обещал пойти. О сексе, которым он хотел с ней заняться. Черт с ним.

И внезапно, подобно небесному видению, Кэмерон оказался перед ней. Он лежал на поляне, закинув руки за голову и закрыв глаза.

Кэм не уехал! Джо застыла, подобно испуганному оленю. Несколько минут она смотрела на него, заставляя свой сбесившийся пульс успокоиться.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила она.

Если звук ее голоса и испугал его, то он никак этого не показал.

— Думаю.

Ее затопило такое облегчение, что она с трудом заставила себя сдвинуться с места и подойти к нему.

— О чем?

— Я попал в катастрофу.

Она встала перед ним на колени и пригладила его растрепанные волосы.

— Тебе повезло. Катастрофы — моя специальность.

— Я познакомился с твоей матерью, — улыбнулся он, приподнявшись на локте.

— Это она довела тебя до такого состояния?

Теперь он рассмеялся:

— Не специально.

Джо поняла: Кэмерон встретился с реальными фактами биографии своей матери. Она предстала перед ним живым человеком. Конечно, ему сейчас нелегко.

— Я не увидела твоей машины и сумки. Подумала, что ты вернулся обратно в Нью-Йорк.

— Моя сумка наверху, в твоей спальне, — мягко сказал он, внимательно глядя на нее. — Это очень нахально с моей стороны?

Джо покачала головой. У нее на душе стало удивительно легко.

— Нет. Я хочу, чтобы она находилась именно там.

— А машину я поставил за твоим гаражом.

— Черт, я ее тоже не увидела.

Кэмерон протянул руку и ласково провел пальцем у нее по щеке.

— Извини, я вчера уснул.

Она млела от его прикосновений.

— Ничего.

— Тебе следовало меня разбудить, — он взял ее лицо в ладони.

— Разве у меня нет сердца? Ты так сладко спал! Я — очень рада, что ты не уехал, — призналась Джо.

— Я же говорил тебе, что всю неделю полностью в твоем распоряжении, — он снял с нее бейсболку. — Иди сюда и поцелуй меня.

Ее не нужно было просить дважды.

Их поцелуй был таким же неистовым, как и прошлой ночью. Но Джо показалось, что теперь, кроме бешеной сексуальности, в нем появился оттенок нежности. А может, это было только ее воображение.

Их тела сплелись. Волосы Джо, освобожденные от бейсболки, щекотали ему лицо. Кэмерон зарылся в эту густую каштановую волну, вдыхая нежный аромат.

— Здесь кто-нибудь появляется? — спросил он, на минутку выныривая из любовного угара.

Джо покачала головой:

— Нет. Это место полностью принадлежит мне. — Увидев, как у него расширились глаза от удивления, она рассмеялась: — Не так, как ты подумал, не по закону. Это своего рода родство с горами, ручьями, которые текут по ним. С деревьями.

— Солнышко ты мое! — Его руки трудились над пуговицами ее рубашки. — Ты красивая, умная, сексуальная. А еще ты владеешь горами.

— А если бы я еще любила баскетбол, то была бы совершенством, — лукаво добавила Джо.

— Ты и так совершенна, — хрипло ответил он, любуясь тем, что открылось его взору.

Джо уже не могла контролировать свое желание. Она застонала и прижалась к широкой груди Кэма. Его сжигало то же пламя. Уже не скрывая нетерпения, они помогли друг другу избавиться от одежды. Наслаждение длилось бесконечно, оно нарастало и нарастало, пока их сознание не растворилось в слепящем взрыве.