Поцелуй гадюки (ЛП)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Арвин шагал рядом с солдатом, оглядываясь по сторонам в поисках Кэррелл. Он сомневался, что она бросила его во второй раз, особенно после того, как он, наконец, убедил её в том, насколько опасной была Зелия. И всё же его не покидало чувство тревоги.

Она прошли учебный зал, где служители начищали и полировали доспехи, и несколько комнат, где другие служители надраивали камины, мыли полы и натирали мебель. Арвин с удивлением обнаружил, что во дворце по-прежнему кипит жизнь, будто ничего страшного не случилось. Казалось, лишь одни жрецы знают о том, что в это время Глисена ведёт борьбу не на жизнь, а на смерть.

Она прошли мимо зала советов, где Арвин впервые встретил Крушилу. Псион заглянул внутрь и увидел двух женщин, натирающих до блеска висящие на стенах щиты. Одна из них сразу привлекла его внимание: дама средних лет с седеющими волосами. Вдруг Арвин вспомнил, где видел её раньше, и резко остановился.

Он видел её в доме Нанет в ту ночь, когда туда ворвался Крушила в поисках повитухи — и именно её солдаты забрали с собой для допроса. Арвину показался немного странным тот факт, что она оказалась в числе дворцовых слуг.

— Мне надо кое с кем поговорить, — сказал он. — Это не надолго.

Солдат схватил Арвина за локоть.

— Нет времени… Господин Крушила…

— Захочет услышать то, что я как раз собираюсь выяснить, — закончил фразу Арвин. Он кивнул в сторону комнаты. — Та служанка как-то замешана в том, что произошло с Глисеной. Я хочу узнать, что ей известно.

Солдат в нерешительности смотрел на псиона, затем махнул рукой.

— Только быстро, — сказал он.

— Я мигом.

Арвин вошёл в зал советов и проследовал в дальний конец помещения, притворяясь, что любуется макетами кораблей, стоящих на столе. Минуя обеих служанок, он активировал силу, позволяющую подслушивать чужие мысли. Со лба вырвались серебристые искры, которые исчезли, когда седовласая женщина повернула голову. Глаза её смотрели куда-то вдаль, словно она уловила некий едва слышимый звук. Когда её взгляд наткнулся на Арвина, она склонила голову и присела в реверансе.

Другая служанка — той ещё не исполнилось и двадцати — оглянулась через плечо, и вновь вернулась к работе. Мысли её были весьма тривиальными: думы о крепком мужском плече, о том, насколько привлекательным был вошедший, и лёгкое раздражение от того, что гость барона прошёл по только что вымытому полу. Арвин сосредоточился на мыслях старшей женщины, которая, как он подозревал, была шпионкой Нанет. Что-то её беспокоило, но чётко причину страха её мысли не выражали.

Арвин решил ей помочь.

Он знаком подозвал её к себе. Она подошла, держа в руках тряпку, пахнущую пчелиным воском. Пока её мысли выражали лишь смесь досады из-за того, что её отвлекли, и домыслов по поводу того, чего от неё нужно мужчине. Она его не помнила.

Он наклонился к ней и сказал тихим голосом:

— Я знаю, кому вы служите.

Женщина нахмурилась. Конечно, знает, подумала она. Она служит барону. Но что ему на самом деле от неё нужно.

Арвин был впечатлён. Если она и была шпионкой, то весьма хорошей.

— Я знаю, что вы делали в доме Нанет, той ночью, — продолжил мужчина. — И знаю о вашем… уговоре с ней.

Глаза женщины расширились, мысли хлынули потоком. Кто этот человек, и откуда он знает о Нанет? Он расскажет её мужу? Она молила Хельма, чтобы не рассказал. Эвайнн был так горд — он не пережил бы, если бы узнал, что это он был во всём виноват. Она думала, что он узнает, когда её вели на допрос перед глазом Хельма четыре ночи назад, однако оказалось, что они всего лишь хотели знать, где была повитуха. Нанет исчезла. Теперь ей не придётся платить повитухе. В противном случае Эвайнн рано или поздно заметил бы пропажу денег, и если бы он поднажал, ей пришлось объяснить Эвайнну, что ребёнка в её чреве зачал не он — что повитуха сделала это при помощи своей магии.

Арвин постарался оставаться бесстрастным. Эта женщина беременна? Арвин слышал, как она говорила, оправдываясь перед солдатами барона, что она пришла в дом Нанет, чтобы та приняла роды у её дочери. Глядя на седеющие волосы женщины, её можно было бы принять за потенциальную бабушку.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, господин, — выпалила она наконец.

— Понимаете, — ответил Арвин, в этот раз более мягко. Он многозначительно взглянул на её живот; на нём просматривалась лёгкая, но явная округлость. — Когда Нанет наложила заклинание?

Руки женщины теребили тряпку.

— Полторы декады назад.

Арвин снова посмотрел на её живот. Срок был, по меньшей мере, месяца три.

— Какого числа? — спросил он.

— Пятого.

Арвин кивнул. В ту самую ночь в живот Глисены был заключён демон. В ту самую ночь, когда Глисена, думая, что её беременность ускорилась, сбежала из дворца.

Арвин уставился на женщину, судорожно думая. Может, сказать ей, что ребёнок в её животе на самом деле был зачат Глисеной и Дметрио? Через семь дней Нанет всё равно будет мертва. Никто, за исключением Арвина, не будет знать, что это не собственный ребёнок служанки.

Пока не настанет день, когда он впервые примет облик змеи.

Как отреагирует на это её муж, гадал Арвин.

Стоявший в дверном проёме солдат нетерпеливо кашлянул.

— Барон сказал «немедленно», а не через декаду.

Арвин коснулся руки служанки.

— Как вас зовут? — спросил он мягко.

Почему его это интересует? подумала женщина, в голосе чувствовалась паника. Однако ответ её был полон покорности, вызванной долгими годами работы прислугой.

— Белинна.

— Мы ещё поговорим, Белинна. Позже. И наедине. Вы кое-что должны знать о вашем ребёнке. А пока я буду хранить ваш секрет.

Погасив псионическую силу, он вернулся к солдату.

Когда они шли дальше по коридору, молодой мужчина гадал, сказать ли Глисене, что он нашёл её настоящего ребёнка. Это, несомненно, поможет ей справиться с испытанием впереди, однако когда Глисена потребует своего ребёнка назад, это причинит боль Белинне. Та уже считала младенца своим собственным, успела полюбить его. Это Арвин видел в её глазах и слышал в её мыслях.

Но будет ли она его любить так же горячо, когда узнает, что он полукровка?

Они достигли комнаты Глисены, и солдат постучал в дверь. Вокруг замка потрескивали магические искры. Через мгновение дверь открыл Крушила, вид его был измождённым. Он пригласил Арвина войти в комнату и закрыл дверь.

Глисена уже не лежала на кровати; теперь она сидела на родильном кресле. Давину и другие жрецы по-прежнему стояли вокруг неё и молились уже почти охрипшими голосами; Арвин спрашивал себя, как долго они могут оставаться без сна. Их по-прежнему окружали парящие в воздухе щиты, только теперь они двигались медленнее. Время от времени один из них припадал к полу, словно голова лошади, бежавшей слишком быстро и слишком долго, затем поднимался снова.

Мараса сидела на высоком стуле рядом с родильным креслом, держа Глисену за руку. Рядом с ней на низком, накрытом скатертью столике, лежал нож. Чтобы обрезать пуповину, когда родится демон, предположил Арвин. В комнате стоял запах крови; тряпки под родильным креслом были сплошь в ярко-красных пятнах.

Барон начал расхаживать взад-вперёд, то и дело хлопая себя по бедру. Всякий раз, заслышав стоны дочери, он стискивал челюсть.

— Ты можешь что-нибудь сделать с её болью? — рыкнул он на Марасу.

— Уже сделала, — ответила жрицы измождённым голосом.

Глисена натужилась, тяжело дыша, и лицо Марасы побледнело. Свободная рука жрицы прижалась к собственному животу, и она вздрогнула. Должно быть, она наложила заклятие, позволяющее переносить боль Глисены в своё тело, подумал Арвин. Была одна псионическая сила, которая творила нечто подобное, работая по тому же принципу, что и узы судьбы, которым Танджу научил Арвина. Разница была лишь в том, что повреждение и боль могли переноситься только на самого псиона. Арвин не стал изучать эту силу — он попросту не хотел. В то время он никого не любил настолько, чтобы захотеть перенять чужую боль на себя.

Мараса втянула воздух сквозь стиснутые зубы и указала на одного из жрецов. Тот вышел из круга и вытянул левую руку ладонью вперёд, направляя на жрицу. Он произнёс заклинание, в воздухе послышался слабый треск магической энергии. Мараса потрясла головой словно собака, вышедшая из воды. Плечи её выпрямились, лицо обрело прежний цвет.

Барон продолжал расхаживать.

Когда Арвин подошёл к Давину, тот повернулся.

— Демон в тазовом предлежании, — сказал он. — Возможно придётся разрезать живот, чтобы вынуть его. Но прежде чем мы начнём, мне нужно знать, о чём он думает. Используй свою магию разума.

Глисена застонала — Мараса вздрогнула. Из круга выступил другой жрец и направил на жрицу целебное заклинание. Глисена дышала тяжело; на тряпки, расстеленные под родильным креслом, потекла струйка крови. Она посмотрела на Арвина, лицо лоснилось от пота. В глазах стоял ужас — она боялась умереть — но было и что-то ещё: вопрос.

Арвин присел на корточки возле неё. Слова сами сорвались с губ.

— Я нашёл того, кого ты просила, — сказал он тихо. — С ней — точнее, с ним — всё хорошо.

Складки боли на лице Глисены разгладились, но лишь немного.

— Она, — выдохнула дочь барона, в глазах пылала материнская решимость. — Позаботься… о… ней.

— Нет нужды, — прошептал Арвин. — Ты сама со всем справишься.

Глисена помотала головой.

— Обещай, что… позаботишься… — хрипло произнесла она.

Арвин коснулся её плеча.

— Обещаю.

Жрецы осторожно перенесли Глисену на кровать и встали вокруг. Мараса перетащила свой стул к кровати. Давину распахнул ночной халат Глисены, обнажая живот. Линии, нарисованные Нанет, почти исчезли; виднелись лишь их слабые силуэты. Давину взял нож. Оружие было из серебра, лезвие инкрустировано золотом в форме глаза: символа Хельма. Давину вытянул нож, и один из жрецов облил его водой из серебряной чаши, на которой также был выгравирован глаз. Верховный жрец приготовился и замер в ожидании.

Арвин активировал силу. С третьего глаза сорвались серебристые искры и устремились к Глисене. Псиона окружил рой мыслей находящихся в комнате людей: облегчение Глисены, что он нашёл её ребёнка, горячую любовь Марасы к Глисене и твёрдую решимость выдержать её боль до конца, решимость Давину, готовящегося к предстоящей операции, и отчаянные молитвы других жрецов, сквозь которые отчётливо проступал страх. Давину подробно рассказал им, что должно произойти; как только пуповина будет перерезана, он изгонит демона. Арвин надеялся услышать и мысли Крушилы — боль, которую он испытывал при виде своей страдающей «голубки» трудно было не заметить, — но что-то скрывало его мысли. Может, магический предмет наподобие кольца Кэррелл? На мгновение Арвин задумался, где сейчас находится Кэррелл — он надеялся, что далеко от этой части дворца, — затем сосредоточил разум на предстоящем задании. Отстранившись от гомона чужих голосов, псион послал своё сознание глубже, и нашёл голос, который так боялся услышать.

Как здесь тесно… но ничего, скоро я освобожусь. Будь при мне мои мечи, я бы прорезал выход.

Арвин содрогнулся.

— Он хочет, чтобы при нём был его меч, — передал Арвин. — Нет, мечи, — поправился он. — Во множественном числе.

Он услышал, как зашептались жрецы.

— Может, это балор? — спросил один из них.

— Для балора он слишком велик, — ответил другой. — У того рога, которыми он бы порвал…

Ага, так лучше. Я могу перевернуться.

— Он переворачивается, — сказал Арвин.

Живот Глисены вздулся, девушка закричала. Что-то, похожее на кончик хвоста, промелькнуло между её ног, затем скрылось внутри.

Крушила взвился, держа в руке меч. Либо было перекошено от боли. Мараса приложила руку к животу Глисены, вбирая боль.

— Действуй, — процедила она, обращаясь к Давину. — Быстро. Пока он не… — Лицо стражницы побледнело от приступа острой боли.

Давину приложил кончик пальца ко лбу Глисены.

— Приготовься, — сказал он.

Девушка напряглась. Однако её грудь по-прежнему поднималась и опускалась. Живот вздулся сильнее.

Давину поднёс остриё ножа к животу роженицы и сделал глубокий вздох. Затем полоснул по коже.

Крушила стоял замерши, вцепившись глазами в дочь, и едва дышал. Один кулак правителя был сжат вокруг рукояти меча так сильно, что побелели костяшки пальцев; другой кулак он прижал ко рту.

Жрецы столпились вокруг кровати, протянув руки к Глисене и напевая заклинание.

— Страж невинных, властелин недремлющего ока, защити эту девушку в час нужды…

Стоило Давину сделать надрез, как на нагрудник брызнула кровь. Нож разрезал мышцу, внутри что-то блеснуло, обнажился слой тёмной плоти. Запахло горелым мясом. Наружу хлынула жидкость, отдающая запахом серы. Было видно, как внутри что-то извивается. Арвин мельком увидел взмах рук и длинный змеиный хвост.

Мараса застонала и качнулась, едва не упав со стула. Один из жрецов удержал её.

Я ранен. Мне жжёт.

— Ты задел демона, — сказал Арвин. — Ты ранил его.

Опять он. Где он? Ты мне за это заплатишь.

Арвина пробило холодом, он нервно сглотнул.

— Он думает… что это я ранил его.

Давину передал нож одному из жрецов и схватился за края дыры, которую только что разрезал в животе Глисены.

— Давай, — закричал он. — Тащи наружу!

Один из жрецов запустил руку в плоть и ухватил демона. Он начал тянуть, взявшись свободной рукой за таз Глисены. Наконец, демон оказался на свободе. Он был крошечным, размером с новорожденного ребёнка, но вместо ног у него был извивающийся хвост, в два раза превышающий длину тела. Существо имело шесть рук, копну жёлтых волос, а тело по форме напоминало женское, с полными округлыми грудями.

— Марилит? — ошарашенно прохрипел жрец. Он всё ещё держал демона за одну из рук и пытался не отпускать хватку, цепляясь за окровавленную плоть существа. Демон отчаянно извивался, размахивая хвостом и брызгая кровью. От его пупка вился спиралью розовый канатик, соединённый с животом Глисены.

Давину схватил канатик и знаком приказал одному из жрецов разрезать его ножом.

Демон дёрнулся, выбивая нож из руки жреца. Когда тот кинулся подобрать оружие, демон обвил хвост вокруг шеи Давину.

— Ты меня бесишь, — сказал он с нечеловеческой глубиной и злобой в голосе. Хвост сжался вокруг мужчины сильнее. Давину схватился за кончик хвоста, задыхаясь.

— Режь… режь…

Щиты, кружащиеся за ним в воздухе, рухнули на пол.

Крушила вынул меч и бросился вперёд, целясь в пуповину, но промахнулся. Лезвие рассекло воздух, едва не задев жреца, державшего демона.

Тот, наконец, вырвался из объятий и неожиданно простёр все свои шесть рук, словно отражая атаки врагов. Существо окружили щупальца, похожие на тёмные кольца. Крушила отпихнул жреца и тыкнул мечом в демона, но щупальца обвились вокруг клинка, останавливая удар. По металлу вверх пошла чернота, добравшись до кисти барона, и тот поспешно выпустил оружие. Правитель отпрянул, с трудом шевеля пальцами, словно пытался заставить их подчиниться своей воле.

Эти смертные хотят поиграть с мечами? забавлялся демон, крепче обвивая хвост вокруг Давину.

Лицо стража побагровело.

Что ж, я дам им мечи.

— Мечи! — крикнул Арвин. — Демон хочет применить магию на…

Воздух наполнился жужжанием, невесть откуда появились тысячи крошечных лезвий, образуя железный занавес вокруг кровати, окружив Глисену, Марасу, Арвина и Давину. Остальные жрецы завизжали, когда лезвия устремились в их сторону. Вращающиеся клинки со звоном отскакивали от нагрудников, другие врезались в незащищённые части тел: руки, ноги, лица, шеи. Пятеро жрецов свалились на пол, получив смертельные ранения. Оставшиеся с криками отступили, держась за кровоточащие раны. Крушила, находящийся позади всех, возился с мечом, пытаясь его вынуть; видимо, колдовство демона лишило его руки сил.

Было слышно, как с той стороны по двери, запертой магией, барабанили кулаками. Арвин улавливал приглушенные крики солдат.

Демон, по-прежнему обвивавший хвостом Давину, оглядел комнату. Так кого я собирался убить? размышлял он. Да что с ними возиться, убью всех.

Давину прогнулся назад, опасно приблизившись к лезвиям, туго натягивая пуповину.

— Пуповина, — задыхаясь прохрипел он. — Р-ру…

— Ты не можешь изгнать меня, — со злорадством заявил демон, булькая кровью. Пока я связан…

— Шивис, — вскричал Арвин, призывая кинжал в перчатку, и сделал бросок. Демон пытался увернуться, но не успел. Лезвие рассекло пуповину.

Давину пошатнулся, его горло по-прежнему обвивал хвост твари. Клинки клацали по пластинам, защищающим его спину; один задел незащищённое место возле плеча, оставив глубокий порез. Страж отпрянул от стального занавеса и попытался произнести слова молитвы, которая могла изгнать демона — Арвин слышал их отражение в его мыслях — но стражу не хватало воздуха в лёгких.

— Мараса, — выкрикнул Арвин. — Изгони демона.

Женщина не обратила на псиона внимания, сосредоточившись на Глисене. Она бросила что-то на пол — послед, извлеченный из раны роженицы — и сжала края раны вместе, зашептав целебное заклинание. Она осознаёт опасность — Арвин читал это в её мыслях — но без восстанавливающих чар Глисена истечёт кровью. Ещё немного, и Мараса была готова изгнать демона.

Но этого "немного" у них не было.

Давину рухнул на пол, потеряв сознание. Демон освободил хватку и свернул хвост кольцами под собой, став напоминать вздыбившуюся змею. Нижняя пара рук твари упёрлась в бока.

Снаружи барьера из вращающихся клинков три жреца, сумевшие укрыться от последней атаки, начали читать заклинания. Один выкрикнул команду, глядя на демона и простерев закованную в перчатку руку; второй призвал в ладонь мерцающую булаву. Заклинание третьего метнуло сверкающий меч в сторону демона, но оружие не достигло цели, рассыпавшись по полу мерцающими огоньками. Тем временем Крушила наконец сумел подобрать меч и, закрывшись щитом, попытался протиснуться сквозь барьер из лезвий. Магические клинки громко звякали по щиту, заставляя правителя отступать.

Демон с презрением наблюдал за картиной. Пора уравнять силы, подумал он и склонил голову на бок. Кого бы призвать, дретчей, или хезру?

Мараса продолжала читать заклинание, проводя пальцем вдоль раны Глисены. Плоть медленно сходилась в месте пореза.

— Мараса, — крикнул Арвин, — Демон хочет призвать…

Тварь уставила на Арвина щелеобразные глаза.

— Так это твой голос я слышал.

Невидимая сила вырвала кинжал из руки Арвина.

Давай-ка поиграем.

Кинжал развернулся в противоположную сторону, нацелившись остриём в грудь Арвину. Псион увернулся в бок. Он прокричал команду, пытаясь вернуть кинжал обратно в руку, но магия демона была сильнее. Кинжал отказывался повиноваться. Демон тем временем начал про себя произносить заклинание. Он кинул ошалелый взгляд на Марасу — та всё ещё возилась с Глисеной — и кинжал устремился в него, отрезав кусочек левого уха.

Нет времени.

Демон произнесёт заклинание прежде, чем Мараса успеет изгнать его.

Кинжал снова взметнулся в его сторону; тот отбил его движением левой руки. Лезвие чиркнуло по зачарованной перчатке.

Его перчатке.

Прыгнув к демону, он шлёпнул демона рукой в перчатке по хвосту, прокричав команду «Шивис!» И демон исчез в подпространстве перчатки.

Несколько мгновений никто не промолвил ни слова. Из-за двери доносились приглушенные звуки — солдаты пытались проломить её снаружи. Клинки по-прежнему описывали круги в воздухе, и вдруг все разом, включая и кинжал Арвина, с громким лязгом упали на пол.

Арвин вытянул руку, медленно поворачивая её туда-сюда.

— Сработало.

Мараса вымолвила последнее слово заклятия, запечатывая рану. Она начала поворачиваться к Арвину, но вдруг резко напряглась. Склонившись над Глисеной, она прижала ладонь к её горлу. Девушка казалась бездыханной, уставившись стеклянными глазами в потолок.

— Нет, — воскликнула жрица. — Милостью Хельма, нет!

В голове Арвина раздался отдалённый голос. Оковы разбиты. Я свободен!

Перчатка встопорщилась. Один из швов лопнул.

Вот он! Выход.

Кисть в перчатке метнулась вверх.

Арвин с ужасом сорвал перчатку с руки и швырнул на пол.

— Мараса! — крикнул он, прерывая заклинание. Слишком уж скорый оборот принимают дела. — Демон вырвался!

Крушила смотрел на дочь. С болью на лице он поймал взгляд Марасы.

— Она…?

Жрица опустила голову. Крушила жалобно всхлипнул.

Перчатка разорвалась в громким тресканьем, и демон выскочил на свободу. Одно мгновенье, и тварь обрела свои истинные размеры. Даже со свёрнутым в кольцо хвостом существо возвышалось над Арвиным; голова псиона едва доставала демона до груди. Хвост твари был толщиною с мужскую талию, а руки в два раза длиннее человеческих. В каждой был зажат длинный меч, чёрный как ночь, с красной полоской по краю волнообразного лезвия. Арвин понятия не имел, откуда у твари взялось оружие. Вокруг демона всё ещё извивались тёмные щупальца — магия, при помощи которой он забирал силу у барона.

Тварь из Бездны воззрилась на Арвина и усмехнулась. Раздвоенный язык, столь же чёрный, что и мечи, выстрельнул изо рта, наслаждаясь человеческим страхом.

Арвин медленно попятился.

— Мараса, — прохрипел он. — Демон…

С именем Хельма на устах один из жрецов бросился на демона, размахивая сияющей булавой.

Незаметным глазу движением тот махнул одной из своих рук. Меч полоснул храмовника по горлу. Он упал на пол, под ним разлилась лужа крови, а голова человека держалась лишь на тонкой полоске кожи. Два других храмовника обменялись взволнованными взглядами. Наконец дверь за ними с треском распахнулась. В комнату ввалился один из солдат, за ним протиснулись трое других. Глаза первого расширились, стоило ему увидеть демона.

Мараса, словно пробуждаясь от кошмара, сорвалась с места.

— Именем всемогущего Хельма! — крикнула она, выставляя открытую ладонь в направлении демона. — Повелеваю тебе вернуться…

И демон исчез.

Арвин моргнул.

— Ты его…

По плечу псиона шлёпнул плашмя чей-то меч. Мужчина обернулся.

За ним стоял демон.

Четверо солдат бросились на адское существо. С быстротой вихря оно изрубило их на куски.

Развернувшись, Мараса пыталась направить ладонь точно на демона.

— …Повелеваю вернуться в…

Демон исчез и тут же появился позади жрицы. Взмахнув хвостом, он обвился им словно кнутом вокруг её груди, и сильно сжал.

— …В… — хрипнула Мараса, не в силах сделать вдох.

Демон сжал хвост сильнее.

Крушила с рёвом рубанул демона по хвосту. И снова щупальца не дали оружию нанести удар — оно соскользнуло, не причинив вреда. На сей раз барон попятился нетвёрдым шагом, затем свалился на пол.

Мараса пыталась набрать воздуха в лёгкие, чтобы закончить заклинание. Демон с шипением сжал хвост сильнее.

Арвин почувствовал, как во рту резко пересохло. Он раскрыл его, закрыл, снова раскрыл и, перебарывая окатывающий ледяными волнами страх, обрёл, наконец, голос.

– Эй, демон! — крикнул он, нашаривая магический ледяной кинжал, покоившийся в сапоге. Окружающие демона щупальца тьмы дёрнулись, намечая себе новую цель.

— Не меня ли ты хотел убить?

Псион вскинул руку, метнув кинжал. С быстротой мысли оружие полетело в демона и вонзилось ему прямо в грудь. Из клинка извергся поток холода, покрывая трескучим ледяным панцирем незащищённую кожу твари.

Демон глянул на кинжал, погрузившийся по рукоять ему в грудину, и со смехом извлёк оружие.

— Зубочистка, — прогрохотал он и разломил магическое оружие пополам, отшвырнув обломки в сторону. Затем встретился глазами с Арвиным. — Но даже зубочисткой меня можно разозлить.

Резко отпустив Марасу, тварь заскользила вперёд.

Жрица бессильно рухнула на пол.

Арвин с ужасом попятился прочь от приближающегося демона. Затем повернулся и дал дёру. Перепрыгивая через изувеченные тела солдат, он устремился в смежную комнату в зал. Позади он слышал шуршание чешуек о камень. Солдаты кинулись к нему наперерез, он демон увернулся, криком повелевая расступиться. Раздался лязг металла, когда солдаты разом напали на демона — и погибли. Арвин пронёсся мимо зала совещаний, мимо череды комнат, в которых слуги с диким ужасом наблюдали за адским существом, которое, скользя по камню, преследовало человека. Показался тренировочный зал, но вот и он остался позади.

Арвин на бегу активировал лазурит. При помощи третьего глаза он сформировал образ Марасы. Жрица помогала подняться кому-то на ноги — Арвин не видел, кому именно. Её трясло, она держалась на ногах неуверенно, но всё же была жива. Она вздрогнула, когда образ Арвина возник у неё в голове.

Заманиваю демона в капеллу, мысленно произнёс Арвин, надеясь, что демон не сможет прочесть его мысли. Пусть Крушила телепортирует тебя туда. Я отвлеку его, а ты изгонишь.

Арвин, прохрипела она. Даже её мысленный голос звучал нетвёрдо — то, что она недавно принимала на себя все боли Глисены, давало о себе знать. Я прибуду, как смогу.

— Мелкий крысёныш, — раздался гул позади Арвина. — Я чую твой страх. Иди ко мне, лакомый кусочек.

Прямо над головой Арвина просвистел клинок. В дверной косяк с гулким стуком погрузился второй клинок, когда Арвин пересёк порог капеллы. Он мчался к статуе рукавицы в дальнем конце комнаты. От стремительного бега обжигало лёгкие, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Впрыгнув на постамент, Арвин прилип обеими ладонями к статуе, и, не отрывая рук от полированного серебра, скользнул за неё, преграждая ею себя от демона.

Тварь остановилась возле самого постамента. Томно поглядывая на человека щелеобразными глазами, демон свернул кольцом под собой чешуйчатый хвост.

— Мелкий крысёныш, иди ко мне.

— Заставь меня, — ответил человек, с вызовом глядя ему в глаза.

Демон с шипением обнажил клыки. Резцы были длинными и загнутыми, как у змеи. Интересно, есть ли в них яд, подумал Арвин.

В коридоре послышались шаги. Мараса?

Демон начал поворачивать голову.

Арвин, одной рукой всё ещё держась на статую, запустил вторую в карман и извлёк обезьяний кулак.

— На, — он запустил магический предмет в демона. — Лови.

Верёвки обезьяньего кулака на лету распутались, но демон уже стоял с мечами наготове. В воздухе замелькали шесть лезвий, кромсая магические верёвки на лету. Оборванные куски упали к ногам демона. Тот покачал головой и нахмурился.

— Мне начинает это надоедать.

— Мне тоже, — громко отозвался Арвин, надеясь прикрыть голосом звук шагов в коридоре. У Марасы будет куда больше шансов, если её приход станет для твари неожиданным. Тогда она сможет изгнать демона прежде, чем тот успеет куда-нибудь телепортироваться.

— Но у меня в запасе ещё один трюк. Он…

Псион запнулся, увидев, кто появляется из коридора. Нет, то была не Мараса, как он надеялся. В двери нарисовалась Кэррелл.

— Арвин, — крикнула она. — Что случилось? Ты в поря… — она запнулась, остановившись как вкопанная, стоило ей увидеть демона. Глаза южанки расширились.

Тварь повернулась.

Кэррелл тут же начала ткать заклинание, но стоило ей воздеть руки, как демон запустил в неё один из своих мечей. Кэррелл увернулась, но клинок задёл правую руку. Брызнула кровь, на пол упали пальцы. Кэррелл охнула и зажала рану.

Демон метнулся хвостом к проходу, загораживая женщине путь и тыча в неё одни из мечей.

— Ну, давай, — прошипел он злобно. — Попробуй убежать.

Арвин попытался активировать какое-нибудь отвлекающее заклинание, но, несмотря на то, что комнату заполнил громкий гудящий звук, демон не отвёл глаз от своей мишени. Псион оторвался от статуи и пнул демона в спину. Стоило ноге коснуться одного из щупалец, вьющихся вокруг демона, как тело тут же окутала слабость. Не обращая внимания на онемение в ногах, Арвин крикнул демону в спину и пнул его второй раз.

— Эй, чешуерылый! Сзади!

Демон отстранённо повернул голову и рубанул наотмашь одним из своих мечей. Арвин зажмурился, когда клинок, повинуясь магии статуи, остановился на расстоянии ладони от его головы. Мгновение спустя возник вихрь из кружащихся клинков, на этот раз окружив статую. Псион оказался в ловушке. Он с проклятиями отстранился от опасного оружия, прижимая к статуе вспотевшие ладони. Только что статуя служила ему убежищем. А теперь демон превратил её в тюрьму.

Однако этот короткий отвлекающий маневр дал Кэррелл время, которое было так необходимо. Дальний конец капеллы резко погрузился во тьму, скрывая женщину из вида.

Демон нахмурился, затем выгнулся, шлёпая хвостом наугад по чернеющему пространству. Арвин услышал, как вздохнула Кэррелл — и хвост выдернул её обратно на свет. Пойманная в свёрнутый кольцами хвост, она пыталась высвободиться. Её раненая рука оставляла кровавые мазки на чешуйчатой коже демонского хвоста. Демон лизнул кровь своим длинным языком и улыбнулся.

— Юань-ти? Наверное, ты та, кого я должен убить.

Хвост сжался, и Кэррелл охнула от боли. Арвин услышал глухой треск, очень похожий на тот, когда ломаются рёбра.

В коридоре послышались шаги — на этот раз нескольких человек, и они спешили сюда бегом. Донесся женский голос, раздающий приказы. Мараса?

Арвин быстро осмотрелся. Он был безоружен, а обезьяний кулак — последний из его зачарованных предметов — валялся на полу, искромсанный в лохмотья. Если он отпустит статую, его порубят клинки, едва оно сделает шаг. Но Мараса была уже близко. Ему с Кэррелл нужно лишь продержаться ещё немного.

— Хельм, — прохрипел он. — Помоги нам. Сделай что-нибудь.

В небе снаружи вспыхнули молнии. Тусклое солнце пробилось сквозь витражные окна, из-за чего синие глаза в центре рисунка приняли пугающий лиловый оттенок. Луч пробился в помещение, вырисовав образ хельмова глаза на полу капеллы.

Демон с шипением ткнул мечом в ближайшее окно, пробивая в глазу дыру. Стекло со звоном посыпалось наружу. Небо снова стало тёмным, когда солнце снизилось к горизонту.

Глянув на осколки стёкол, упавших с разбитых окон, Арвин понял, что теперь у него есть оружие, которым он может воспользоваться. Он мысленно устремился к разбитому окну, посылая туда тонкую серебристую нить. Силой мысли он схватил витражный осколок и швырнул в морду демону. Тот отбил его взмахом меча, разбивая на салют из ярко синих кусочков, но Арвин швырнул другой осколок, затем ещё один и ещё, продолжая отвлекать демона.

Четверо баронских солдат — трое мужчин и одна женщина — бросились в капеллу с мечами в руках. Женщина прокричала команду, и сердце Арвина ёкнуло, когда он понял, что голос принадлежит не Марасе. Солдаты обрушились на демона.

Тому, однако, потребовалось четыре меча, чтобы встретить атаку соперников. Один солдат пал с перерезанным горлом, не успев даже приблизиться к врагу. Пятым мечом демон продолжал отбивать осколки стёкол, которыми его забрасывал Арвин. Оставался один меч — им он нанёс колющий удар в Кэррелл; отчаянным движением женщина увернулась в сторону, и лезвие угодило в деревянный пол в дюймах от её головы.

Лицо Кэррелл сделалось пурпурным, её движения стали резкими. Демон, продолжая сражаться с солдатами в три руки, выдернул меч и изогнул хвост, волоча Кэррелл по полу.

Женщина наступала на демона, выкрикивая имя Хельма. Чудище ткнуло мечом, угодив ей в живот. Воительница обмякла и осела наземь. Другие продолжали решительное наступление, но тоже встретили скорую смерть.

Расправившись с оппонентами, демон глянул на Кэррелл, довольно выстрельнув языком сквозь шипящую пасть.

Наполненные ужасом глаза Кэррелл встретились со взглядом Арвина. Женщина понимала, что сейчас погибнет, и Арвин видел это. Её губы пытались вымолвить слово, но воздуха не хватало.

Арвин прервал чары; осколок стекла, который он собирался швырнуть в демона, упал на пол и разбился. Заглянув в себя глубже, Арвин активировал другую силу, и её проявление наполнило комнату ароматами шафрана и имбиря. На мгновение псион заколебался. Он не хотел повторить ту же ошибку, которую совершил с Кологривом. Если демон умрёт…

Это была рулетка, в которую Арвин вынужден был сыграть. Ни меч, ни магия не сразили демона; псион сомневался, что его вообще что-то может сразить. Если Арвин не применит свои чары, Кэррелл погибнет.

Управляя потоками энергии в голове, он обернул один виток вокруг демона, другой вокруг Кэррелл. Затем он связал их вместе и затянул узел.

— Демон! — крикнул Арвин. — Я связал твою судьбу с этой юань-ти. Убьёшь её — умрёшь сам!

Это была отчаянная ложь. Смерть Кэррелл причинит мало вреда демону. Может быть, нанесёт незначительную рану, но не больше.

Игнорируя Арвина, демон махнул мечом, целя в Кэррелл. На этот раз реакция юань-ти была не столь стремительной; меч прочертил линию вдоль щеки, и та отдёрнула голову назад, морщась от боли. Демон хохотнул, затем с шипением коснулся своей щеки. Отведя руку, он увидел, что она покрыта клейкой зеленой кровью.

Демон повернулся к Арвину и попытался заговорить, но не мог вымолвить ни слова. Казалось, будто ему было трудно дышать. Он бросил хмурый взгляд на Кэррелл, которая лежала на полу, ртом хватая воздух, затем разжал хвост и отпустил женщину. Он повернулся к Арвину, в его щелевидных глазах кипела злоба.

— Развяжи меня, чародей! — приказал он.

Арвин испытал облегчение. Он глянул на Кэррелл. Та промолвила губами «спасибо».

Арвин ответил мрачной улыбкой. Ещё несколько мгновений, и Мараса будет здесь и изгонит демона. Он посмотрел на существо сквозь завесу вращающихся мечей, которые по-прежнему его окружали.

— Нет, — обратился псион к нему. — Ты останешься связанным.

Демон взмахнул рукой, и мечи исчезли. Он наклонил голову, осматривая Арвина.

— Смертный, — прошипел он. — Думаю, мы с тобой сможем договориться.

Он раскрыл ладонь, в которой сверкнула горстка драгоценных камней. Демон наклонил руку, позволяя камням высыпаться на пол.

— Юань-ти мне даром не нужна. Она может быть свободна. Рассоедини меня с ней, и камни твои.

Арвин ухмыльнулся.

— Пару дней назад такой же трюк пытался проделать со мной один жулик. И он мёртв.

Демон сжал кулак, заставив появиться мечи вновь и нацелив остриё одного из них в Арвина.

— Развяжи! — взревела тварь.

— Нет! — ответил Арвин, крепче цепляясь потными руками за перчатку.

— Похоже, мы зашли в тупик, — прошипел демон.

Снаружи капеллы, за тем местом, где лежало тело одного из солдат, Арвин увидел серебристый проблеск: свет, отражённый от полированного нагрудника. В проёме возникла Мараса, её губы произносили заклинание, а правая рука — защищённая перчаткой, в которой был зажат огромного размера сверкающий сапфир — простёрлась в сторону демона.

— Да, — ответил Арвин. — Так и есть, — он пожал плечами, и из-за этого движения ему пришлось оторвать руки от перчатки на доли секунды. Но оно возымело желаемый эффект; демон взмахнул мечом, но прежде чем клинок коснулся Арвина, его руки вновь приникли к перчатке.

Демон стрельнул недовольным взглядом, позабыв про Кэррелл, которая к этому времени отползла в сторону на четвереньках и уже начала плести заклинание. Мараса махнула рукой в сторону демона, обнажая сверкающий в ладони сапфир.

— Именем всемогущего Хельма, повелеваю тебе, демон, вернуться туда, откуда ты явился! — прокричала она.

Демон поднялся с пола, ревя и истошно махая оружиями. Рядом с ним в воздухе возникла дыра; воздух наполнился запахом серы. В глубине дыры с воем метались тёмные силуэты. Демона стало затягивать в дыру.

Кэррелл припала на бок — неужели поскользнулась на собственной крови? Когда она поднялась, кровь с её руки заструилась в сторону дыры тонкой алой лентой — лентой, которую демон перехватил своей когтистой лапой.

Арвин отпрянул, вспомнив, что однажды уже это видел: в видении в доме Нанет.

Демон с рычанием провалился в межплановую дыру. Кэррелл рывком потянуло вслед за ним, и она, крича от ужаса, утонула в черной дыре вслед за адской тварью.

Портал закрылся.

Первые мгновения Арвин стоял на месте словно вкопанный, в его голове эхом отдавался крик Кэррелл. Затем он кинулся к тому месту, куда она только что исчезла.

— Кэррелл! — закричал он. Слезы струились по щекам молодого псиона, и он с отчаянием хватал рукой воздух, затем рухнул наземь и в бессилии замолотил руками по полу. Узы судеб не должны были сработать именно так. Они могли передавать боль, раны, даже смертельные повреждения от источника к адресату, но не более того.

Что же пошло не так?

На плечо легла чья-то рука. Арвин оглянулся и увидел глядящую на него Марасу. Её лицо было сморщено от боли, по щекам бежали слезы; в волосах, казалось, прибавилось ещё седины.

— Прости, — прошептала она. — Я не думала…

Арвин поднял на неё полные слёз глаза.

— Кэррелл была ещё живой, когда попала в Бездну. Есть ли у неё хоть какой-то шанс…

Мараса угрюмо покачала головой.

— Нет. Она не выживет.

Арвин опустил плечи.

— Она была беременна, моим ребенком, — шепнул он. Он мотнул головой и тут же поправился, — Точнее, моими детьми. Они все… — голос оборвался, будто что-то ему мешало договорить.

Мараса кивнула, но была слишком измучена, чтобы сказать что-либо утешительное. Она вяло убрала руку с плеча Арвина.

На улице потемнело, начал падать мокрый снег. Синий осколок — всё, что осталось от хельмова глаза — упал на пол словно слеза и со звоном разбился.

Арвин заметил кольцо Кэррелл, лежащее на полу в луже крови. Рядом лежали два отрезанных пальца Псион поднял кольцо и вытер об рубашку, затем долго смотрел на бирюзового цвета камень. Он поднёс камень к губам и прошептал:

— Прости меня.

Надев кольцо на мизинец левой руки, он стиснул её в кулак, вкушая боль от обрубленного мизинца.

Кэррелл мертва.

Глисена мертка.

Арвин подвёл их обоих.

Но Сибил до сих пор жива. И если ей удастся достать вторую половинку Змеиного Круга, будет ещё больше смертей.

Арвин посмотрел на кольцо на своём пальце.

— Я сделаю это, — клятвенно произнёс он. — Закончу то, что ты начала. Сделаю так, чтобы Сибил никогда не заполучила Змеиный Круг.

В темнеющем небе прогремел гром.