Поцелуй со вкусом граната

Глава 12

Домой меня возвращали, как опасного преступника — с сопроводительным конвоем из пяти человек во главе со следователем Титовым, который отказывался отвечать на мои вопросы.

— Где Кира? — требовательно спросил я, когда меня погрузили в полицейскую машину сразу на выходе из аэропорта.

Следователь смерил меня презрительным взглядом и молча запер дверь.

— Я убью тебя, если с ней что-то случится! — предупредил я, стараясь не накручивать в голове плохих сценариев. Надеюсь, Бриг додумался, что беречь девушку до моего возвращения придется ему.

Меня доставили в отделение и, словно тюк сена, закинули в унылую камеру. Я не сопротивлялся, не желая доставлять Титову удовольствие видом своего унижения. Я буду играть в предложенную игру с высоко поднятой головой. Но, едва следователь ошибется, я покажу ему, кто тут действительно ведет игру.

— Когда вы предъявите мне официальное обвинение? — с насмешкой поинтересовался я, глядя на следака по ту сторону открытой камеры.

Тот прогнал своих помощников, одетых по форме, и вошел в мою клетку, поигрывая ключами от наручников. И, прежде чем освободить мои руки, он размахнулся и ударил меня в район печени. Я согнулся и осел вниз, выдавливая из себя хриплый смех. За это получил снова — Титов оттянул мою голову за волосы и хорошенько приложил меня носом о металлическую кушетку.

— Скажем, что ты оказывал сопротивление, — грубо кинул Титов и, сняв наручники, стремительно вышел из камеры.

Пока тот запирал мои апартаменты, я отер кровь с носа манжетой рубашки. Алые пятна неприятно растеклись по белому льну, и я поморщился, жалея, что не прихватил с собой чистую одежду на этот «курорт».

— Посиди тут немного, Бранас. Можешь чувствовать себя как дома, — практически нараспев произнес Титов, уходя вдаль по коридору. Вид моей крови явно порадовал его самолюбие.

Ничего, Титов, мы еще поговорим, когда окажемся по одну сторону решетки.

— Женя! Что за хрень происходит? — я ударила кулаком стол Титова, но тот лишь ухмыльнулся, глядя на меня исподлобья. В его руках был диктофон, оказавшийся на деле отслеживающим устройством, которое помогло следователю отыскать меня на острове меж двух морей.

Мне так хотелось ударить его, смазать с лица эту раздражающую ухмылку. К тому же, я все еще злилась на то, как он вел себя на вилле в Греции. Если бы не Наталья, я так и лежала бы голышом с привязанными руками. Больше никогда не позволю связать себя. Даже Марку!

Марк…Он был так близко. Я знала, что его временно поместили в камеру в участке, но не могла пройти к нему — дежурный жестко дал понять, что Титов запретил пускать меня.

— Сейчас сама все увидишь, — ответил он загадочно, глянув на часы на стене.

В коридоре раздался шум, и через пару минут коллега ввел в кабинет худенькую напуганную девушку. Я сразу узнала в ней пропавшую Алену Яковлеву.

Внутри меня все перевернулось. Я так хотела найти ее. Спасти. А теперь боялась того, что она появилась. Боялась слов, которые она скажет.

Титов приобнял ее за плечи и усадил в свое кресло. По щекам девушки побежали слезы, и мне стало жаль ее. Кто-то держал ее в подвале. Издевался, унижал, насиловал. И я узнаю, кто это был, ведь в виновность Марка я не верила.

— Алена, расскажите, пожалуйста, еще раз, что произошло, — мягким тоном попросил Титов.

Девушка стерла слезы платком и, глубоко вздохнув, начала рассказ:

— Я работала в “Поцелуе” несколько месяцев. Хозяин постоянно домогался меня: касался невзначай, обещал деньги за секс, пытался споить, но я не поддавалась, — нервно теребя замок на сумочке, произнесла Алена.

Я нахмурилась, понимая, что ее показания идут вразрез с тем, что я слышала в баре о том, как Алена сама пыталась соблазнить Марка.

— Однажды в конце мая я пришла на работу и узнала, что репетицию отменили. Я хотела уйти, но хозяин схватил меня за руку и затащил в свой кабинет, — девушка запнулась, и на ее лице отразился страх.

— Он вас изнасиловал, верно? — подсказал Титов, и Алена кивнула.

— Вы уверены, что это был он? — встряла я, — Может, лица не было видно?

Титов смерил меня холодным взглядом, а девушка активно затрясла головой.

— Это был он! Это был хозяин! Он заткнул кляпом мой рот, чтобы не кричала, — девушка снова расплакалась, и Титов поспешил ее утешить, — Потом он запер меня в подвале и пользовался мной, когда ему вздумается.

— Боже, это все какой-то бред! — вспыхнула я и принялась мерить комнату нервными шагами.

В ответ на мои слова Алена вскинула на меня раздраженный взгляд. Было в ее глазах нечто хищное, и я невольно вспомнила, как танцовщицы в «Гранатовом поцелуе» обсуждали поведение Алены в отношении Марка. Они говорили, что она сама лезла к нему, преследовала его, словно сумасшедшая. Готова поспорить, если у них все же что-то и было — оно было по обоюдному согласию.

Для чего Марку удерживать девушку в подвале и брать ее насильно, если она сама готова была отдаться ему в любую секунду?

— Ты слишком плохо знаешь его, — изменившимся голосом произнесла Алена. В ее тоне сквозила ненависть, и по моему позвоночнику пробежался холодок.

Разумом я понимала, что она права — я действительно практически ничего не знаю о Марке. Но мое сердце отказывалось верить в плохое. Мне кажется, я чувствовала на каком-то ином уровне, что мужчина, которого я полюбила, не мог сотворить такие темные вещи.

— Он выглядит как бог — добавила Алена, вероятно, заметив сомнение в моих глазах. — Но этот бог заведует адом. И этот ад царит внутри него.

Я отвернулась, не желая смотреть на девушку. Или я просто хотела скрыть от нее свои эмоции, слишком ярко отпечатанные на лице?

— Ты должна радоваться, Кира, — включился Титов, — что я вовремя тебя вытащил из его постели.

Я скривила лицо от этой формулировки. Кинула презрительный взгляд на следователя. После того, как он вел себя на вилле в Греции, я не могла видеть в нем прежнего хорошо знакомого мне Женю. Это был чужой человек. И ненависть в его глазах пугала.

Женя достал из стола специальный пакет для вещдоков, в котором были старые наручные часы с кожаным ремешком и черным циферблатом.

— Эти часы хозяин снимал с руки каждый раз, когда насиловал вас, верно? — снова подсказал следователь, и зареванная девушка кивнула. Я удивилась тому, как Алена из холодной и расчетливой девушки, дающей мне советы о Марке, вдруг легко снова превратилась в жертву.

— Он оставил их, когда был со мной в последний раз, — заикаясь, добавила она.

“Это ты стащила мои часы?” — всплыл в голове голос Марка. Он задал этот вопрос, когда мы ехали с ужина у Багрова. Значит ли это, что незадолго до этого Марк насиловал Алену в подвале и забыл, что снял часы и оставил их там? Звучит бредово.

К тому же, я была в подвале прямо перед этой поездкой. И не нашла ничего, кроме платья, которое, по словам Марка, ему подкинули. Он знал, что его хотят подставить. И думал, что это делаю я.

Что-то здесь не так…

Я внимательно осмотрела девушку. Несмотря на слезы, она выглядела достаточно ухоженной. Увлажненная кожа, легкий макияж, свежий маникюр.

Свежий маникюр?

Как много жертв насилия в первые дни после своего освобождения бегут на процедуры по обновлению гель-лака?

— Красивый маникюр, — невзначай заметила я, и девушка тут же спрятала руки под стол, а Титов одарил меня хмурым взглядом.

— Прояви немного сочувствия, Кораблева, — прошипел он, помогая девушке подняться. Заботливо обнимая Алену за плечи, мужчина вывел ее из кабинета.

А мне предстояло пообщаться с подозреваемыми из своего личного списка. И делать это я буду без Титова.

Попытки дозвониться до Артура и Ренаты не увенчались успехом, тогда я, выбегая из участка, направилась напрямую в бар, надеясь, что младший Бранас тоже вернулся в Россию, а не укрылся где-то на греческих островах.

“Гранатовый поцелуй” оказался заперт, и, безуспешно попинав двери, я двинулась прочь. Но на повороте в переулок заметила, что в одном из помещений бара на первом этаже приоткрыто окно. Осмотревшись и убедившись в отсутствии свидетелей, я залезла на мусорную урну и протиснулась через щель в окне.

В подсобке среди швабр и ведер больше никого не было. Приоткрыв дверь, я вышла в коридор и прислушалась к звукам. Где-то наверху раздавалась монотонная едва слышная возня, и я направилась к лестнице, жалея, что не прихватила с собой хотя бы швабру.

Шорохи вели к кабинету Марка. Я осторожно потянула на себя дверь и увидела, как спиной ко мне стоит Артур и выкидывает бумаги из сейфа, спрятанного за книгами.

— Что ты делаешь? — удивилась я, и младший Бранас выпалил череду нецензурных ругательств, испугавшись моего голоса.

— Какого черта?! — процедил он сквозь зубы, приветствуя меня. Под глазом у Артура синел свежий синяк, и я подозрительно прищурилась.

Я вошла в кабинет и, не глядя в безумные глаза Артура, стала поднимать с пола счета и прочие бумажки, относящиеся к работе бара.

— Привела своих дружков в погонах? — ехидно спросил парень, осторожно выглядывая в занавешенное окно.

— Успокойся! — жестко отрезала я, — Никого со мной нет.

— Он тебе доверял, а ты оказалась тварью! — злился Артур, и мне нечем было возразить. У меня было множество шансов, чтобы признаться, но я молчала, делая свою работу. Немного успокоившись, парень добавил: Марк не трогал эту шлюху Алену.

— Послушай, я верю, что Марк невиновен. И я это докажу, — я сложила бумаги на стол, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки Артура. — Зачем ты вытряхнул счета?

— Проверяю, нет ли у брата еще чего-то, за что его могут посадить, — огрызнулся парень, с силой захлопывая сейф.

— Мне нужна Рената, — начала я, но Артур выставил руку вперед, прерывая меня.

— Ни слова больше об этой предательнице!

Я удивленно вскинула брови. Видимо, между этими двумя что-то произошло. Что, если Артур тоже подозревает Ренату в чем-то?

— Что она сделала? — нетерпеливо спросила я, хватаясь за рукав Артуровой рубашки.

Он сдернул мою руку и, шумно глотая, влил в себя темное содержимое бокала.

— Я не буду это с тобой обсуждать. — он решительно покачал головой и указал на дверь, — Выход там, ясно?

Я закатила глаза, но промолчала. Артура можно было понять — он переживал за единственного близкого человека, внезапно оказавшегося за решеткой. Кроме того, у меня попросту не было времени пререкаться с ним.

Кивнув на прощание, я вышла из кабинета и покинула "Гранатовый поцелуй" тем же путем, каким пришла сюда.

Итак, Ренаты в баре нет. Ее домашнего адреса я не знаю. Но у меня есть одна зацепка, которую нужно проверить. Я заскочила в мелкую кафешку фастфуда и, прихватив на ходу не очень полезный, но необходимый перекус, я прыгнула на автобус.

Идти в квартиру к тому жуткому уголовнику безоружной было бы настоящим самоубийством, так что, сойдя с автобуса, я прикупила в магазине маленький кухонный нож и, спрятав его в карман, двинулась по нужному адресу.

Без приключений я добралась до нужного этажа и замерла у приоткрытой квартиры. Собравшись с мыслями и сжав до хруста кулаки, я осторожно толкнула дверь и вошла.

В квартире было тихо и пахло алкоголем и рыбными консервами. Держа наготове нож, я заглянула в пустую комнату, в которой царил хаос из разбросанной одежды и пустых бутылок из-под водки и пива.

Я хотела развернуться, чтобы осмотреть кухню, но тут на меня сзади накинулись медвежьи лапы. От неожиданности я выронила нож, уныло звякнувший о пол. Незнакомец с силой придавил меня к животу, сжимая руками мою шею. Меня обволокло удушливым запахом перегара и пота, и я уже теряла последние силы, когда раздался глухой удар. Грузное тело обмякло и повалилось на меня, и мне, порядком ослабленной, стоило огромных усилий, чтобы скинуть с себя эту вонючую тушу.

— Т-ты в-в в п-порядке? — заикаясь, спросила Рената, крепко держа в руках пустую бутылку водки.

Без слов я кинулась обнимать девушку, которая только что спасла мою жизнь. Отбросив бутылку, дрожащими руками она обняла меня в ответ. И кто знает, сколько мы простояли бы, крепко цепляясь друг за друга, как за спасительный круг, если бы подбитый уголовник не начал шевелиться.

— Давай свалим отсюда, — я подхватила с пола нож и потянула Ренату на выход, где у самой двери приметила на крючке одинокий ключ с потертым брелоком.

Прихватив ключ и вытолкав свою спасительницу на лестничную площадку, я еще раз глянула на стонущее тело на полу и вышла, заперев за собой дверь.

— Ну и что это за товарищ? — спросила я, присаживаясь на лестницу рядом с Ренатой.

— Сожитель моей мамы, — тихим голосом ответила она, словно открывала тайну, мучившую ее много лет.

— Что ты делала здесь после премьерного шоу? — я повернула заплаканное лицо девушки к себе, чтобы видеть по ее глазам, пытается она соврать или нет.

— Откуда ты знаешь, где я была? — хорошенькое личико вытянулось в изумлении.

— Рената, я работаю в полиции. И пришла в бар, чтобы отыскать пропавшую Алену, — призналась я, — Я слышала твой разговор в раздевалке, он показался мне странным, поэтому я проследила за тобой, и увидела, как ты передаешь сверток тому жуткому типу.

Девушка усмехнулась, отворачиваясь от меня.

— Слушай, Марк в полиции, но я точно знаю, что он не трогал Алену. Кто-то его подставил. И если ты как-то к этому причастна…, — начала я, но Рената резко повернулась ко мне и покрутила пальцем у виска.

— Ты совсем больная, да? Я что, похожа на преступницу? — возмутилась девушка, а я пожала плечами.

— Не все преступники выглядят как преступники, — ответила я, — Что было в свертке?

— Деньги, — коротко отозвалась девушка, все еще возмущенная моим подозрением.

— Что за деньги?

— Боже, Кира, ну ты и заноза! — взвыла Рената, — Здесь живет моя мать. У нее проблемы с алкоголем, если ты вдруг не успела заметить. В тот день она слезно молила помочь с деньгами. И я сдалась. В очередной раз сдалась, тупица безвольная! А сейчас она в больнице. Отравилась паленой водкой.

Девушка снова заплакала, а я на миг окунулась в воспоминания, чтобы отыскать подслушанный разговор.

“Я знаю, чего ты хочешь. Все сделаю. После работы.”

Теперь все стало на свои места. Рената разговаривала с матерью, которая требовала денег. Но к чему такая скрытность?

— Почему ты скрыла от Артура разговор с мамой?

— Он думает, что я сирота. — нехотя призналась Рената, — Я не смогла сказать ему, какая проблемная у меня семья. Артур… не принял бы такое, а я очень нуждаюсь в нем.

Девушка ткнулась лбом в колени и громко вздохнула.

— Таааак, — протянула я, мысленно вычеркивая Ренату из своего списка подозреваемых, — а почему он назвал тебя предателем?

Рената резко подняла голову, вперивая в меня удивленный взгляд:

— Он так сказал?! — она покачала головой и вытерла влажное лицо краем футболки, — Артур сделал мне предложение, когда мы были в Греции.

— О! — воскликнула я, искренне радуясь за девушку, — Поздравляю!

— Я отказала, — Рената снова тяжело вздохнула, — Он обиделся и начал грубить, и тогда я дала ему в нос, как ты учила.

— Так это ты поставила ему этот синяк, — я провела пальцем под глазом, с трудом сдерживая смех, — Но почему ты отказала? Я думала, у тебя к нему что-то серьезное.

Рената кивнула, а потом осмотрела пошарпанный подъезд печальным взглядом.

— Он наследник греческого винодела, эстет, красавец. А я? С двенадцати лет сбегаю из дома, чтобы не видеть пьянки, — Рената поджала губы, и я ее приобняла, подбадривая, — Я его не достойна.

— Глупости! — возразила я, — Это он тебя недостоин, если не сможет принять, такой, какая ты есть. Но ты должна быть честна с ним.

Рената снова хлюпнула носом, а потом поднялась на ноги.

— Мне нужно в больницу к маме.

Я кивнула, думая, куда отправиться дальше. Следующим в списке подозреваемых был Бриг, и странно, что он не следил за мной тогда, когда был нужен.

— Не знаешь, где найти Брига?