Поцелуй со вкусом граната

Глава 15

В участок я вбегала на такой скорости, что дверь едва удержалась на петлях. Тревога подгоняла так, что я оставила Брига с Аленой и понеслась вперед одна. Мне нужно было скорее поговорить с полковником, выложить ему все, что удалось узнать. Рассказать ему, что в камере сидит невиновный человек. Мой Марк. К тому же, никто, кроме меня, еще не знает, что Титов предатель. Ему доверяют, его уважают. Что, если он использовал это в своих целях?

Дежурный Толик осмотрел меня округлившимися глазами.

— Что с тобой?

— Титова нет? — не скрывая страха в голосе, спросила я. Толик отрицательно покачал головой, приподнявшись с места. — Предупреди всех, что Титов может быть опасен.

Парень кивнул, пропуская меня через турникет.

— Сейчас один громила притащит сюда Алену Яковлеву, — я указала на дверь, — Девчонка из потерпевшей перешла в разряд преступников. Пропусти их.

Толик снова кивнул и, приняв мои опасения по поводу Титова всерьез, тут же кинулся набирать номер патрульного.

— Лопатин у себя? — уточнила я, подпрыгивая на месте от нервного перенапряжения.

— Только приехал, — отозвался дежурный, и я со всех ног понеслась к полковнику.

После долгого разговора с главой отделения, после череды пересказов, после предоставления аудио- и видеодоказательств, после того, как Алену поместили в камеру, — после всего этого кошмара я прилегла на пару стульев в кабинете следователя и провалилась в мрачный тягучий сон.

Местонахождение Титова было неизвестно. Его объявили в розыск, и мне от этой мысли стало немного легче дышать. Я скрючилась на стульях, обнимая себя за плечи, и глубоко нырнула в кошмар.

Меня окутывало тьмой, которая то редела, то сгущалась и волокла меня сквозь пелену куда-то вглубь. Мне постоянно мерещился смех Титова, и я шла на него, облаченная в окровавленную рубашку Марка. Я шла вперед, чтобы пристрелить Титова и покончить навсегда с чувством страха.

Там, в моем сне, мне чудилось, будто Женя убил Марка и теперь ждал, когда я найду его, чтобы расправиться и со мной тоже. Но у меня было оружие и была моя жажда мести за любимого мужчину.

И вдруг тьма рассеялась, уступая место лиловому рассвету. Любимый голос прошелестел мое имя над самым ухом, и я улыбнулась сквозь сон.

— Киииира, — снова протянул Марк, касаясь губами моего лба.

Я вынырнула из сна и с трудом разлепила слипшиеся глаза. Но, стоило мне увидеть черные глаза Бранаса, как сон сдуло напрочь. Я подскочила на стульях и бросилась на шею возлюбленного, который с трудом устоял на ногах, сдерживая мой порыв.

Он крепко прижал к себе мое тело и, пройдясь носом по моей шее, вдыхая аромат кожи, он нашел губами мои губы. Требовательный поцелуй захватил все мое сознание. Эти губы буквально кричали о том, как Марк соскучился, как остро ему не хватало меня рядом.

И я дала ему понять, что ждала встречи еще больше. Обхватив ладонями его затылок, я запустила язык в рот Марка, и мы утонули в охватившей нас страсти. Если бы в участке никого не было, позволила бы Бранасу раздеть меня прямо и взять прямо на рабочем столе Титова, но в самый разгар рабочего дня мы не смогли позволить себе такой роскоши.

С трудом отстранившись от разгоряченного мужчины, я обняла ладонями его лицо и заглянула в черные глаза:

— Тебя отпустили…, — не веря в реальность происходящего прошептала я в перерывах между поцелуями.

— Отпустили, — заверил Марк и с милой улыбкой добавил: Ты блестяще раскрыла преступление, моя русалка.

Эти же слова мне сказал полковник Лопатин, разве что русалкой не назвал. Только я никак не ощущала удовлетворения, ведь дело не было закрыто, пока преступник оставался на свободе. И неприятнее всего было осознавать, что я не знаю, где он прячется.

Если подумать, я совершенно не знала Титова. Мы вместе работали, обедали, шутили, но он всегда был скрытным. Только до встречи с Марком я и не догадывалась, что тайны Титова такие темные.

— Они его найдут, — мягко произнес Марк, будто читая мои мысли.

— Он сказал, что придет за тобой, — процедила я, подавляя желание расплакаться.

— Я его встречу. Или найду его первым, если тебя это беспокоит, — Марк равнодушно пожал плечами, будто его совсем не смущала опасность, нависшая над его жизнью. — Давай не будем думать об этом. Нам нужен отдых. Поехали в “Поцелуй”?

Я кивнула, крепко держа любимого за руку.

— Ты не знаешь, где Артур? Не могу дозвониться до него, — с некоторым волнением спросил Марк, когда мы садились в машину.

— Утром был в баре, босс, — отозвался счастливый Бриг, — Выпивал, нервничал.

— Я не успела рассказать ему, что мы со всем разобрались, — я ударила себя по лбу за то, что совершенно забыла про младшего Бранаса. Постучала по плечу Брига и спросила: Ты сказал Артуру?

— Не было такого приказа, — громила покачал головой, вызывая мое раздражение.

— А в багажник ты меня тоже по приказу тогда закинул? — психанула я. Марк напрягся.

— Какой багажник? — хмуро спросил он, и тональность его голоса не предвещала Бригу ничего хорошего, так что мне пришлось вступиться за него.

— Все нормально, мы просто немного запутались, — мирно проворковала я, погладив Марка по колену. Тот одарил меня подозрительным взглядом, и я поняла — он еще спросит у Брига за ту нашу стычку в лесу.

Но сейчас нужно было беспокоиться о другом.

— У меня плохое предчувствие. Давай скорее домой, — приказал Марк, и машина взвизгнула шинами, дернувшись с места.

Я прильнула к любимому мужчине, стараясь отогнать прочь плохие мысли, но мозг то и дело возвращался к Титову. Я никак не могла понять, что значили его слова: «Он занял мое место». Какое место мог занять Марк в жизни Титова? Где их пути успели пересечься?

Впрочем, это объясняло, почему Женя так помешался на Марке. Не мог он воспылать такой ненавистью из-за одного единственного дела. За этой неприязнью стояла более глубокая история, и мне только предстояло выведать, что именно жжет Титова изнутри.

Вопрос лишь в том, где теперь искать этого волка в овечьей шкуре?

Мы уже приближались к бару, когда нас опередила пара пожарных машин, воющих сиренами. Еще спустя пару мгновений мы остановились перед пылающим «Гранатовым Поцелуем». Черный дым заволок небо, и воздух настолько плотно пропитался гарью, что я закашлялась, едва вылезла из машины.

В водовороте событий я не заметила, как Марк пулей вылетел из машины. Мне хотелось окрикнуть его по имени, остановить его, но тот уже вбегал в бар, желая отыскать брата. А я замерла у входа, возможно, в последний раз глядя на живого Марка.

Все происходило, словно в дерьмовом драматическом фильме. Пылающий бар-кабаре, который за короткий период практически стал моим домом. Сочувствующие вздохи прохожих и зевак, столпившихся у ограждения, которое выставлял спасатель, крики пожарных, что не смогли помешать Марку ворваться в горящее здание. Бриг тоже поспешил следом за хозяином, но его успели задержать.

Я молча наблюдала, как огонь пожирает “Гранатовый Поцелуй”. По щекам текли слезы, и горло саднило от привкуса копоти, но я не могла кричать, не могла звать на помощь. Только прокручивала в голове одну мысль: “Выходи, Марк. Выходи. Выходи.”.

Что-то потрескивало: дерево, пожираемое огнем, или мое сердце, объятое тревогой. Если Марк не выйдет, я не представляю, что будет со мной. Он стал частью моей жизни. Самой важной. Я вижу будущее только в его руках.

Выходи. Давай же! Я приказываю тебе!

И он вышел. За секунду до того, как обрушилось межэтажное перекрытие. Марк тащил на себе неподвижное тело брата, которое тут же подхватили медики скорой помощи. Фельдшер пытался усадить Марка на кушетку, чтобы проверить его состояние, но мужчина отодвинул врача и направился ко мне.

Он крепко обнял меня и прижал к своей пропахшей огнем рубашке. Все его лицо и одежда были перепачканы росчерками угольно-черной копоти. Я подняла влажный взгляд в его темные глаза и поняла, что именно такого цвета они и были — цвета пепелища.

— Твой голос вел меня через огонь, — шепнул он хриплым от жара голосом, — как ты это делаешь, русалка?

Я всхлипнула и прижалась к его губам мокрым от слез поцелуем. Мы остановили время вокруг себя, на один только миг растворившись друг в друге. И неважно, что там за нашими спинами: опасность, угрозы, пожар и что угодно еще. Все это ничтожно в сравнении с теми чувствами, что охватывали нас, едва соприкасались наши тела.

Тем временем «Гранатовый поцелуй» пал. Ушел красиво — так же, как и пышные вечеринки, которые закатывал в нем Артур. Эстет, красавец и жутко капризный парень. Боже, что с ним будет? Есть ли на его теле ожоги? Выживет ли он?

Скорая унеслась, распугивая машины на дороге своей мигалкой. Марк позволил второй бригаде осмотреть себя. К счастью, госпитализация ему не понадобилась. Пока его проверяли медики, я стояла в пятидесяти метрах от входа в кабаре и сквозь пелену в глазах наблюдала за тем, как вода заливает место, подарившее мне любовь.

Качая ногой, я сидела на стуле в коридоре больницы и ждала, когда Марк вернется с полноценного осмотра. Артуру оказали необходимую помощь и поместили в палату, где над ним уже лила слезы Рената. Младший Бранас родился в рубашке или же ему слишком повезло иметь такого смелого брата. У Артура нет никаких повреждений. Он просто надышался дымом, и теперь ему нужно восстановиться. Все произошло так быстро, что я так и не успела осмыслить — “Гранатового Поцелуя” больше нет.

Это место могла стать моим домом. Я представляла, как мы с Марком проводим вечера в его теплом кабинете, пока за окном Москва встречает промозглую осень. Конечно, куда ближе мне была вилла в Греции. Особенно после того, что там произошло между мной и Марком.

Впрочем, дело не только в этом. Там, в Греции, я вижу, как горят глаза Марка. Там он дышит полной грудью, не думая о мести Багрову. Там он чувствует связь с отцом через его виноградники.

Но бар, я уверена, тоже был важным местом для Марка. А для Артура он был и вовсе всей его жизнью: от винтажных стульев до тщательно отобранных танцовщиц.

Кто стоит за пожаром? Титов? Мог ли он намеренно устроить поджог, чтобы избавиться от Артура?

— Опять думаешь о нем? — вздохнул Марк, вырывая меня из своих мыслей, — Я начинаю ревновать.

Я осмотрела его ласковым взглядом, с беспокойством задержавшись на перевязке на руке. Теперь его прекрасное тело будут украшать не только шрамы ножевых ранений, но и ожоги. Лишь бы, видя эти ожоги, он не думал каждый раз, что едва не потерял брата.

— Не могу не думать, — призналась я, теребя красные волосы в хвосте, — это как знать, что за тобой следят, но не знать, кто следит и в какой момент он может напасть.

Марк присел передо мной на корточки и обнял мои колени. Наши глаза встретились, и мужчина серьезно (и даже строго) произнес:

— Тебе не нужно меня спасать, Кира. Ты уже это сделала. Ты заставила меня ожить. Только благодаря тебе я снова вижу этот мир в красках, — на моих глазах стали собираться слезы, и Марк улыбнулся. — Но сейчас я не позволю никому и ничему причинить вред моей семье.

— Но я…, — начала я, но Марк перебил.

— Ты тоже моя семья, русалка. — он прижался губами к моей ладони, — и теперь я защищаю тебя, а не наоборот. Договорились?

— Маааарк, — жалобно протянула я, стирая слезы с щек.

Мужчина подтянулся ближе и смахнул слезинки с моего лица.

— Ты очень смелая и сильная, я знаю, — прошептал он, — но рядом со мной ты можешь расслабиться. Я люблю тебя, русалка, и оторву голову любому, кто посмеет тебя обидеть.

Мои слезы грозили превратиться в водопады умиления и, чтобы спрятать лицо, я кинулась Марку на шею. Тот крепко обнял меня и погладил по спине.

— Пойдем к Артуру, он пришел в себя, — ласково произнес он, когда я успокоилась. Обхватив его здоровую ладонь, я последовала за мужчиной.

Артур действительно вернулся в сознание и выглядел еще более капризным, чем обычно. Он то и дело ворчал, глядя на катетеры, и только вид обеспокоенной Ренаты доставлял ему удовольствие. Еще бы, ведь ему даже не пришлось ничего делать, чтобы они помирились. Пожар выставил все в выгодном свете.

— Что произошло? — тут же сурово спросил Марк, готовый сразу отправиться на поиски Титова, если тот причастен к поджогу.

— Ничего, — равнодушно ответил младший Бранас, — Я спалил “Гранатовый Поцелуй”.

Все мы уставились на него изумленными глазами.

— Что значит “спалил”? — допытывался Марк.

— То и значит. Чиркнул спичкой и поднес к чертовым бумагам в твоем кабинете, — ответил Артур будничным тоном, будто сжег бенгальский огонек, а не целое здание, — Я выпил. Меня накрыла паранойя, что тебя посадят, если найдут еще что-то. Я был уверен, что ты занимаешься чем-то незаконным.

Марк сжал пальцами переносицу, борясь со злостью. Этот идиот Артур спалил чертов бар своими руками! И все из-за чего? Из-за того, что между братьями была слишком большая пропасть. Артур не знал, что мучает Марка, что убивает его изнутри — эта жуткая жажда мести. Он видел лишь фасад — темного и загадочного брата, и, конечно, ему казалось, что у того могут быть проблемы с законом.

— Меня не за что сажать, Артур, — смягчившись, заверил старший брат и с усмешкой добавил: Твоя забота сжигает все на своем пути.

На какое-то мгновение мы все замолчали. Нам нужно было осознать, что в наших жизнях закончился важный этап. Места, которое объединяло нас, больше нет. И, если уж даже мне было из-за этого паршиво, то каково сейчас Ренате, которая видела в «Гранатовом Поцелуе» свое спасение? Каково Артуру, который создавал его словно детище?

— Как же ты будешь без своего бара? Ведь ты так любил это место, — волновалась Рената, поглаживая руку Артура, и я не сдержала улыбки, понимая, что эти двое помирились.

Я все еще не доверяла Артуру из-за его пристрастия к женщинам, но я видела, как эти двое — Рената и Артур — смотрят друг на друга, и мне хотелось верить, что для них есть счастливое будущее.

Как и для нас с Марком.

Я перевела взгляд на старшего Бранаса и поняла, что все это время он смотрел на меня. Нет, не просто смотрел. Он любовался с такой глубокой нежностью и благодарностью, что у меня перехватило дыхание.

— Многое там запятналось этой гребаной историей с Аленой и полицией, — фыркнул Артур, — Мне нужно начать сначала. Красота строится на чистоте, а эту грязь я уже не вычистил бы. И вообще, я присмотрел помещение на острове…

Марк рассмеялся над словами брата, и мы рассмеялись вместе с ним.

Отсмеявшись, я заметила, что Марк и Артур перекидываются такими взглядами, словно им нужно заполнить ту пропасть, на расстоянии которой они все это время держались друг от друга. Я поймала взгляд Ренаты и кивнула на дверь. Девушка склонилась над лицом любимого и, чмокнув его в губы, направилась к выходу, и я следом за ней. Братьям нужно было пообщаться наедине. Я дружески приобняла девушку и сказала:

— Так вы с Артуром вместе?

Она смущенно улыбнулась в ответ.

— Я все ему рассказала про маму. Артур пообещал подыскать для нее реабилитационный центр, — Рената глубоко вдохнула и медленно выдохнула, — Свадьбу мы отложили до момента, пока с мамой не решится вопрос. Но мы вместе — это точно.

Мы снова обнялись, поглаживая друг друга по спине. Рассмеявшись, девушка добавила:

— И вообще, я рассчитываю принимать активное участие в работе нового бара на острове, знаешь ли!

Я прикусила губу, представляя, какое заведение Артур устроит в Греции. Лучшие танцовщицы, еще более винтажная мебель, чем в «Поцелуе» и самые яркие постановки…

— Никто не поймет его лучше тебя, — честно ответила я, говоря об Артуре. Рената благодарно улыбнулась.

В кармане джинсов завибрировал телефон и, увидев номер Толика на дисплее, я отошла в сторону.

— Что случилось? — с ходу спросила я, ощущая, как внутри снова нарастает тревога.

— Слушай, Кораблева, а ты оказалась права! — воскликнул Толик, — Титова объявили в розыск. Перерыли все его дела. Оказывается, он не только с похищением намутил, но и покрывал какого-то бизнесмена. Тут весь участок шуршит.

— Кого покрывал? — не поняла я.

— Какой-то Багров. На него куча анонимок была с доказательствами, а Титов не давал ход, — кажется, Толик говорил что-то еще, но я уже не слушала. Сбросив вызов, я опустилась на стул.

Шестеренки в моей голове закрутились с удвоенной скоростью.

Титов покрывал Владимира Багрова, который, по словам Марка, наделал много темных дел за долгие годы ведения бизнеса.

Отчество Жени — Владимирович.

“Он занял мое место” — так сказал Титов про Марка.

— Ну что опять происходит в твоей голове? — усмехнулся Марк, присаживаясь передо мной на корточки.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как он вышел из палаты Артура.

— Что, если Титов — настоящий сын Багрова? — шепотом предположила я, — И он мстит тебе за то, что ты прожил его жизнь?

Марк нахмурился, будто вспоминая что-то.

— Когда мне было лет десять, я гулял по территории багровского особняка и встретил у забора мальчишку немного старше меня — щуплого, светловолосого. Он сказал, что убьет меня, когда вырастет, потому что я украл у него отца, — задумчиво произнес Марк и помотал головой, сбрасывая воспоминания, — Звучит бредово, да?

— Совсем даже нет, — возразила я.

— Давай поедем и поговорим с Багровым, — предложил Марк, и я кивнула, ловя себя на мысли, что переживаю и за Владимира Анатольевича только потому, что искренне поверила в его привязанность к Марку.

Но и чувства маленького Жени, на которого отец наплевал, вызывали отклик в моем сердце. Нет, я не оправдывала поступки взрослого Титова, не жалела его, не испытывала ни капли симпатии. Только воображение рисовало брошенного мальчишку, жаждущего отцовской любви по ту сторону забора. И с каких пор я стала такой сентиментальной…