Поцелуй в беседке

Глава десятая

На следующее утро позвонил Чезаре, чтобы узнать, как дела у Портера, и Ник включил громкую связь, чтобы они с Сашей могли поговорить с ним, пока одевались.

— Папа, это оказался не сердечный приступ, — продолжал объяснять Ник.

— Слава богу! — с облегчением воскликнул Чезаре.

— Мы только что звонили в больницу, его уже выписали, — сказал Ник. — Салли присмотрит за ним. Не сомневаюсь, что она поможет ему встать на ноги.

— Да, она хорошая женщина. — Чезаре помолчал. — Саша, твой отец отличный человек. Он живет для других. Мы были бы безутешны, если бы с ним что-нибудь произошло. Он превосходный бизнесмен.

Если бы только Чезаре знал…

— Спасибо, Чезаре, — прошептала Саша. — Вы так добры.

Мысль о том, что необходимо заставить отца исправить свою ошибку, камнем давила на сердце. Саше делалось тошно при одной мысли, что отец обокрал семью Валенте.

Как только Ник ушел на работу, она быстро оделась, собираясь навестить родителей. Теперь, когда известно, что у отца не было сердечного приступа, ей надо как можно скорее исправить ситуацию. Она просто не может дальше существовать с таким грузом на душе.

Никто не открыл ей, когда она позвонила в дверь, но из дома доносилась любимая мелодия отца. Поняв, что музыка звучит со стороны террасы, она обошла дом и открыла ворота.

К своему ужасу, она увидела, что отец сидит в кресле в садике, курит сигару и пьет виски. Он выглядел как человек, который наслаждается жизнью.

Или, возможно, что-то празднует?

Неожиданно ее пронзила страшная догадка.

— О господи, — осуждающе воскликнула она, видя, как он в замешательстве вскочил, заметив ее

появление. — У тебя не было и малейшего подозрения на сердечный приступ. Ты все это подстроил.

Кровь отлила от его лица, а затем он побагровел.

— Не говори глупостей, дочка. Конечно же, я ничего не подстраивал.

— Я тебе не верю.

Он затушил сигару.

— Ты считаешь, что я прошел через многочисленные обследования, не считая того, что заставил волноваться тебя и твою мать, только ради развлечения?

— Развлечения? Ты был в панике. — Саша резко обернулась, услышав шаги матери на террасе. — Мама, я не могу поверить, что ты была с ним в сговоре.

Глаза Салли беспокойно расширились.

— Что?

— Не впутывай свою мать, она ничего не знала.

Саша с трудом перевела дух.

— Значит, это правда.

— О чем я не знала? — спросила Салли, переводя взгляд с мужа на дочь.

— Что папа изобразил сердечный приступ, чтобы я не рассказала Валенте о том, что он подделал документы.

— Нет!

— Он думал, что я почувствую себя виноватой и оставлю все как есть, — сказала Саша.

— Портер… — прошептала Салли.

— Салли, только не надо так на меня смотреть. Я думал только о тебе. Что с тобой произойдет, если я отправлюсь за решетку?

— Как благородно с твоей стороны, папа, — горько усмехнулась Саша.

— Не суй нос не в свои дела, Саша, — прикрикнул на нее отец.

Она мрачно посмотрела на него.

— Ты ни капельки не сожалеешь о том, что сделал.

— Конечно, сожалею.

Но Саша прекрасно понимала, что это не так. Он сожалел только о том, что дочери удалось разоблачить его.

— Папа, если ты сейчас же не пообещаешь мне, что вернешь деньги, я все расскажу Нику.

Портер побледнел.

— Ты ведь не сделаешь это.

— Сделаю.

— Но я твой отец.

— Твой шантаж больше не действует на меня. — Саша расправила плечи. — Теперь пообещай мне, что ты все уладишь, или я сейчас же пойду и расскажу Нику.

Он побледнел.

— Хорошо, хорошо. Я все верну, но мне понадобится пара дней.

— У тебя есть время до пятницы. — Саша отвернулась и пошла прочь, чувствуя такую неимоверную тяжесть на сердце, что сама удивлялась, как еще держится на ногах. Она никогда особенно не любила и не уважала отца, но теперь он потерял последние остатки ее расположения.

Конечно, она не настолько глупа, чтобы поверить ему, что к пятнице он все уладит.

Но существовала гораздо более серьезная проблема.

Как она сможет всю оставшуюся жизнь смотреть Нику в глаза и притворяться, что ничего не произошло?

За ужином Саша чувствовала, что Ник не сводит с нее глаз, но ничто не могло вывести ее из подавленного состояния. Ей казалось, что над ее головой сгустились черные тучи и вот-вот разразится ужасная буря.

После ужина они перешли в гостиную, но Саша по-прежнему чувствовала себя скованно. Ее совершенно не занимала развертывавшаяся на экране телевизора криминальная драма. Вполне хватало криминальной драмы в собственной жизни.

Ее охватывал ужас при мысли, что позвонит мать и начнет давить на нее с просьбами дать отцу еще немного времени или же умолять ее вообще ничего не рассказывать Нику. Она не желала испытывать напряжение от разговора с матерью, особенно сейчас, в присутствии Ника.

И тут ее осенило.

— Ник, мне кажется, я устала сидеть взаперти. Давай отправимся куда-нибудь выпить.

Он слегка удивился ее предложению, но отложил в сторону документы.

— Подойдет какой-нибудь из местных баров?

— Конечно. И давай отключим сотовые телефоны. Пусть никто не посмеет нам помешать.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Ну, если ты так этого хочешь…

Полчаса спустя они сидели в углу местного бара, потягивая вино.

— Ты действительно устала оттого, что все время сидишь взаперти? — спросил Ник, откидываясь на спинку стула и не сводя с нее настороженных глаз.

Как глупо с ее стороны было придумать подобную отговорку, поняла Саша. Ведь они только недавно вернулись домой, и меньше всего ей приходилось сидеть взаперти.

Саша сморщила нос.

— Просто я имела в виду, что мы редко бываем вместе.

Он кивнул.

— И все, что произошло с твоим отцом, не очень-то этому способствовало, правда?

Она беззвучно вздохнула.

— Что?

— Ну, когда Портер оказался в больнице.

— О. — Она проглотила подкативший к горлу ком. — Да.

Ник проницательно посмотрел ей в глаза.

— Ты весь вечер очень напряжена. Ты уверена, что ничего от меня не скрываешь? Ему не стало хуже, правда?

— Нет, с ним все в порядке. — В ее душе назревала паника. Надо направить разговор в другое русло. Иначе она просто не выдержит. — Знаешь, мне звонила Бренда.

Ник выпрямился.

— Что? Когда?

— В воскресенье утром, когда ты уехал к отцу. Она сказала, что ты просил ее перезвонить.

Его взгляд сделался жестким. Он мог быть грозным противником.

— Она так сказала, правда?

— Значит, ты не звонил ей?

— Нет. — Он снова пристально посмотрел ей в глаза. — Ты ей поверила? Именно поэтому ты до сих пор мне ничего не рассказывала? И измучила себя этими мыслями.

— Нет, это здесь совершенно ни при чем. Я решила, что ты просто хотел попросить ее оставить тебя в покое.

— Я уже сказал ей об этом. Бренда всего лишь пыталась доставить нам неприятности. — Он не сводил с нее глаз. — И, похоже, добилась своего.

— Это не так. — Бренда пыталась заставить ее усомниться в верности Ника, но у нее все-таки ничего не вышло.

Взгляд Ника стал острее бритвы.

— Ты весь вечер была расстроена. Да и вообще с воскресенья сама не своя.

Каким-то образом все навалилось на нее сразу, ведь именно в прошлое воскресенье она узнала об афере отца.

— Я уже сказала, что случай с Брендой здесь совершенно ни при чем. — У нее пересохло в горле. — Я верю тебе, Ник. Клянусь, это так.

Он еще какое-то время изучал ее лицо, взвешивая сказанное. Затем в его глазах появилась нежность.

— Спасибо, — пробормотал он.

Сердце гулко забилось в ее груди.

Они просидели в баре более двух часов, болтая о незначительных мелочах и слушая популярного исполнителя. Саша чувствовала, как постепенно напряжение покидает ее, а от вина приятно кружится голова.

— Думаю, наша сегодняшняя прогулка пошла на пользу нам обоим, — сказал Ник по дороге домой.

Саша откинулась на сиденье и, искоса взглянув на него, улыбнулась.

— Мы должны почаще выбираться куда-нибудь вдвоем.

Ник усмехнулся.

— Мне кажется, вы слегка пьяны, миссис Валенте.

— По крайней мере это помогло мне унять боль, — не думая, откликнулась она.

Он мгновенно помрачнел.

— Тебе больно?

Саша закусила губу, благодаря небеса, что ему нужно концентрировать свое внимание на дороге.

— У меня болела голова, — солгала она. — Я думала, что начинается мигрень.

Он пытливо взглянул на нее.

— У тебя часто бывают головные боли?

— Нет. — Но у нее появилось чувство, что после недавних событий головная боль может стать ее постоянной спутницей.

Неожиданно он хитро ухмыльнулся.

— Не беспокойся, если боль вернется, я поцелую тебя так, что все пройдет.

— Тогда это стоит того.

— Не говори мне таких вещей, когда я за рулем, — притворился он рассерженным.

Саша просто улыбнулась в ответ.

Но когда приехали домой, у нее защемило сердце. Ощущение неотвратимого ужаса обожгло грудь. Скоро придет конец их безмятежным отношениям.

— Прошу вас, миледи, — вкрадчиво произнес Ник, открывая дверцу машины и подавая ей руку.

Саша едва слышала его. Господи, она любит этого мужчину. Но разве может открыто ему признаться?

Она вышла из машины и неожиданно обхватила его лицо ладонями.

— Займись со мной любовью, Ник. Заставь меня забыть о боли.

Он взглянул на нее сверху вниз, недоуменно нахмурившись.

— Что происходит?

— Ник, не спрашивай меня ни о чем. Ты нужен мне сегодня. Прошу, возьми меня.

Он хотел было что-то сказать, но затем передумал и, глубоко вздохнув, склонился над ней.

Казалось, что, целуясь, они не в силах были оторваться друг от друга всю дорогу по пути в спальню. А в спальне… их любовь приобрела ощущение мучительной сладости, которую, несомненно, ощущал и Ник. В его глазах было глубокое чувство. Они долго ласкали друг друга, прежде чем их тела соединились. И когда она отдалась ему — возможно, в последний раз, — ее сердце разбилось.