Под солнцем горячим

Новые сведения

Лагерь разбили за рекой, на поляне, окруженной ясенями. Палатки поставили в ряд. Гера попал в палатку с Серегой Кульковым и двумя Максами.

Только не так просто, оказывается, натянуть туристскую палатку! Кулек-Малек строго покрикивал на своих помощников, а в конце концов и сам запутался. Помог Семен. Он уже поставил палатку девочкам. Под его руководством сделали все, что надо — крыша натянулась гладкая, как киноэкран.

— Живите! — хлопнул по ней рукой Семен и пошел к следующей четверке туристов.

Гера забрался в зеленоватую сумрачность палатки и улегся на прохладное брезентовое дно. Он захватил местечко рядом с Кульком-Мальком. Балуясь, они помяли друг друга, но тут же выскочили наружу — прохлаждаться некогда: у туристов на стоянке всегда уйма дел. И уже доносился голос Альбины:

— Ребята, за дровами, быстрее!

А Лидия Егоровна объявила:

— Пока будет готовиться обед, несколько человек с Семеном сходят в поселок за продуктами.

— И я пойду, и я! — обрадованно закричал Гера.

— Хорошо, и ты. Зачем же кричать? — удивилась учительница.

Кричать, конечно, было ни к чему. Но ведь она не знала, как Гере надо попасть в поселок! Чтобы осуществить намеченный план, он должен получить новые сведения. А без разведки их разве добудешь?

Только Семен возразил:

— Нет, Гусельников должен подготовить место для костра — он же костровой.

— Да я потом, — сказал Гера. — Успею.

— Когда же успеешь? — вмешалась и Альбина. — Обед уже варить надо.

И пришлось Гере расчищать место для костра. А это тоже не просто. Земля сухая, твердая, железный штырь не входит, звенит и пружинит. У Геры даже руки заболели, а штырь не укреплялся, вешать на него железное коромысло с ведрами было опасно. Кое-как сделал. И все время волновался: уйдет Семен с ребятами за продуктами! А они бы уже давно ушли, да спасло Герку непредвиденное: пропал главный хозяйственник — Толстый Макс. Ребята, которые собирали дрова, сказали, что он был с ними. Стали аукать. Швидько нигде не было. Лидия Егоровна забеспокоилась. Вдруг Дроздик закричал: «Да вот он!» Все сбежались и увидели: Толстый: Макс сидит на дереве, смотрит, как суетятся ребята, и ухмыляется.

— Сойди сейчас же, — сказала Лидия Егоровна. Он слез, что-то жуя. Карманы у него были набиты дикими яблочками — кислицей.

— Ты слышал, как тебя искали? — спросила Лидия Егоровна.

Швидько хихикнул:

— Так я же здесь был, никуда не делся.

— Он еще издевается! — возмутилась Альбина. — Хозяйственник называется.

— Иди к костру, Максим, — сказала учительница.

— А у костра костровой, — сказал Швидько.

Он еще спорил! Да хотел опять схитрить: Герку оставить, а сам — в поселок. Только ничего из этого не вышло — пришлось отойти к костру.

А Гера все-таки пошел с Семеном и ребятами в поселок. И тут ему сразу повезло. Пока покупали в магазинчике продукты, Гера вышел на крыльцо и увидел Гутю — она тоже с ними пошла за молоком, в руках у нее было пустое ведро. А рядом с Гутей стояла какая-то девчушка, лет десяти, белобрысая, в светлом платье, босая. Девчушка тыкала пальцем в невзрачное растение с острыми листьями и что-то объясняла Гуте. Гера прислушался.

— Это называется колючка, — говорила белобрысая. — После дождя сюда, в ямочки, наливается вода. Как постоит три дня, можно голову мыть. Волосы лучше растут. Я всегда мою.

Гера фыркнул: моет, а у самой не растут — короткие, как перья. Девчонка услышала фырканье, замолчала, насупилась. Гутя сказала:

— Что ты фыркаешь? Она про разные растения иного знает, вот я у нее и спрашиваю.

«Может, она и про то знает, что мне нужно?» — подумал Гера. И спросил у девчонки:

— А партизаны у вас есть?

— Конечно, — ответила белобрысая. — Тебе каких?

— Как «каких»? — не понял Гера.

— Ну, с Отечественной или с гражданской?

— Мне с гражданской, — ответил Гера и посмотрел на Гутю. А Гутя посмотрела на него. И кивнула — вроде поняла, зачем ему это нужно.

— С гражданской у нас один дедушка Кондрат остался, — ответила девчонка. — С Отечественной много, а дедушка еще с гражданской. Он у нас в школе выступал, рядом живет. Хочешь отведу?

Гера опять посмотрел на Гутю. Она опять вроде одобрила — кивнула.

Дедушку Кондрата — сухонького, лысого старика — застали во дворе. Он сидел на табурете, подложив на колени, тряпицу, и перебирал семена, круглые, как горошины.

— Здравствуйте, дедушка, — сказала белобрысая. — Вот городские пионеры-туристы. Хотят поговорить с вами.

Дед смахнул семена в руку. Гера заметил: жилистая рука у деда — черная, а со стороны ладошки совсем белая. Будто с одной стороны загорела. Глядя подслеповатыми глазами, дед пожевал впалым ртом и проворчал:

— Говорить, говорить… Не наговорились еще.

— Вы партизан? — спросил Гера.

— Было, — кивнул дед.

— Расскажите, как вы беляка связали, — напомнила белобрысая.

Дед опять кивнул:

— И это было. Связали, в штаб приволокли.

— А как вокзал брали?

Глаза старика оживились.

— Удачный налет был. Врасплох захватили. На вокзале народ, а мы в караульное. Понька Рудой: «Не шевелись!» Беляки и опешили. Стали мы оружие выносить. Их начальник бросился, а Понька выстрелил. Караульный свалился, публика в панику. Мы трофей на себя и восвояси. Казаки с криком трусят: «Зеленые, зеленые». А мы в горы.

— А расскажите, дедушка… — не унималась белобрысая. Она, должно быть, наизусть знала все дедовы воспоминания и рассказы. Но Геру интересовало совсем другое.

И он спросил:

— А Степана Бондаря вы знали?

— Кого? — напряг слух дед Кондрат.

— Степана Бондаря.

— Бондарев? Знаю, знаю.

— Да не Бондарев, а Бондарь! Степан Бондарь.

Дед подумал, опять пожевал губами.

— Был такой, был, — закивал он.

— Видели вы его?

— Да нет, видать не видал. Его все знали, да мало кто видел.

— Почему это?

— Хоронился, должно. Бондарь-то… Засекреченный был. Но он все знал.

— Знал, где спрятано, да?

— Что спрятано?

— Ну, знал, где спрятано, — повторил Гера.

— Не пойму, про что толкуешь. Бондарь, он про то знал, когда нашим отрядам в бой. Как новый приказ по отряду, так знай — Бондарь привез.

— Откуда привез?

— Из центра, должно. У нас центр-то в Левой щели был.

— А где эта Левая щель?

— Туда — за горами.

— В Новоматвеевке?

— Да нет, подале будет. А Бондарь в Новоматвеевке бывал, это уж точно.

— Пошли, — шепнула белобрысая. — Устал дедушка. Потом договорите.

Гера вышел на улицу, все время оглядываясь на старика. То, что он услышал, было поразительно: Степан Бондарь бывал везде, в Алюке, Новоматвеевке и Левой щели. Привозил приказы, все о нем слышали, но мало кто видел. Значит, не простой он партизан?

Так кто же он?…