Под тенью проклятья. Город не для всех

Глава 1

«От собственного страха нельзя сбежать. Единственный путь — двигаться ему навстречу».

Японская пословица

Энид. Раннее утро, Пангайский квартал Джериса.

Из потускневшего от времени зеркала на Энид смотрела молодая женщина в прозрачной блузке с крошечной гламурной сумочкой, с дорогим элеконом на поясе и в расклешенных брючках.

В кабине лифта традиционно пованивало, стены были покрыты разноцветными надписями — телефонные номера с кратким сообщением — что можно получить, позвонив по ним, забористая и однообразная брань, рисунки разной степени непристойности. И двигался он неровно и небыстро — хотя дом стоял в приличном квартале.

Но вот наконец лифт остановился на последнем этаже, Энид покинула кабину и походкой модели — от бедра — вышла на этаже, выбрала дверь под номером 432 и тронула звонок.

— Кого там несет? — донеслось из-за металлической двери — те все больше входили в моду в Джерисе.

— Я от Гонама, я звонила...

— Заходи...

Щелкнул замок, Энид потянула за бронзовую фигурную дверную ручку.

За порогом её встретила девушка лет двадцати двух — высокая и тощая блондинка, облаченная в короткую ночнушку из тончайшего батиста. Молочного оттенка кожу красотки портили пятна засосов и пара безвкусных татуировок.

— Ты, что ли, Ранда? — спросила Энид.

— Я. Проходи давай.

Энид переступила порог, белокурая поспешила закрыть и запереть дверь. Пока она бряцает запорами, есть секунда осмотреться.

Квадратный холл. Немаленький — у иных вся квартира в него влезет. Из холла четыре двери в комнаты, коридорчик в кухню и коридор под аркой к ванной, кухне и туалету. Паркет не из чего-нибудь — гингко из лесов Магабаса, а стенные панели — привезенное из-за океана розовое дерево. Хрустальные светильники-бра. Богатая квартира — если такую обнесут, то обычно берут не меньше десяти тысяч торамов *(значение терминов из описываемого мира можно посмотреть в примечаниях в конце книги -В.Л.).

— Погоди-ка… — Ранда без стеснения обыскала Энид. Задержала взгляд на сумочке и осталась довольна беглым осмотром — ничего подозрительного визитерша с собой не притащила.

— Ну, давай, что ли, груз да отваливай.

— Чего? — взмахнула ресницами Энид.

— Чего-чего? «Серебро»!

— А как насчет монеты?

— Ты чего? — Глаза белесой стали злыми и холодными. — Я с Гонамом рассчиталась, ты, рыжая, тут не гони!

— Да нет, — вымученно улыбнулась Энид, — я не к тому — полтинник на бедность не подкинешь, подруга?

— Я пока что тебе не подруга, — сказала, как сплюнула Ранда, — а рассчитываться говорю с Гонамом будешь! Разве что могу сказать тут своим парням — они тебе натурой заплатят, не отходя от кассы...

Распахнулась одна из дверей, и в холл выглянул мужик лет под сорок — бритоголовый, голый по пояс, весь покрытый вязью татуировок — кто-то из тех самых «своих парней»...

— Ну чего, притараканила кумар? Тады давай...

— Да вот не отдает чего-то...

— Я не понял! — Голос его стал вкрадчиво–злым. — Эта прохвостка пустая пришкандыбала? Без «товару»?

Открылась другая дверь в холл, выглянул ладный, коротко стриженный, побритый мужчина вида совсем не уголовного.

Видимо, тот самый Кабан, о котором рассказывал ей Гонам.

Секунд десять рассеянно взирал на Энид совершенно равнодушно — как скучающий аристократ и вновь скрылся за дверью.

— Шмага, это самое, ты че?! За такое…

— Погоди, Лысый, остынь, — перебила Ранда, заглянула в глаза Энид и спросила вполне доброжелательно: — Подружка, так где же товар?

— Надежно спрятан, — успокоила Энид, доверительно улыбаясь. — В штанах...

— Хо-хо! — Ранда хлопнула в ладоши, умиляясь. — Какая прелесть! Я тащусь с тебя!

— Доставай добро! — потребовал Лысый, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. — Не тяни там, кота за это… за места!

— Сейчас достану… — Энид посмотрела на Ранду, как бы ища у девушки поддержку. — Но пусть человек уйдет куда-нибудь. Неудобно штаны при чужом мужике снимать…

— Оборзела, шмага?! — рыкнул тот. — Буфера наружу, а как штаны спустить, так мы благородные? Не строй из себя принцесску эльфовскую, ты...

— Так ведь я тут не на работе, — глупо хихикнула Энид.

— Я тя щасс…

— Ну ладно! Ну хоть отвернись. Добро?

— Отвернись, Лысый, — неожиданно поддержала девица. — Шмага в своем праве — она сюда не ноги раздвигать пришла. Быстрее отвернешься, быстрее раскумаришься...

— Конячья жопа! — Лысый, топнув корявой босой пяткой, резко повернулся исчерканной шрамами и татуажем спиной. Но только не тяни, а то не обессудь — сам штаны сниму! Ну а у меня завсегда так — где штаны там и трусы… Гы-ы-ы!

Так, время пошло...

Ранда стоит по правую руку в трех шагах от Энид. Спина Лысого — с другой стороны — на дистанции удара. Дверь в комнату, где скрылся Кабан, почти (к сожалению — почти) закрыта. Лучшей диспозиции не будет, пора работать…

Левая рука Энид тянется вниз, зрачки Ранды следят за левой кистью, взявшейся за пряжку пояска... «Шаг пантеры», разворот — и в это время ребро ладони правой руки вскользь бьет по девичьей шее — одновременно правая стремительно бьет в основание черепа лысого — он начал поворачиваться, почуяв, что что-то происходит, — поворачивается он туда, где Энид уже нет, в то время как инерция от «шага пантеры» уводит её за спину татуированного. Удар на развороте... Хрустят шейные позвонки. Лысый медленно заваливается ниц. Однако прежде, чем подхватить тело и не дать ему шумно свалиться на пол, необходимо добить девицу.

Не повезло! Кабан выскочил в холл быстрее, чем Энид успела закончить с девушкой. Как он услышал? Теперь уже неважно!

Обутая в изящную туфельку длинная, стройная женская нога толкнула татуированную обмякшую спину — и бандита швырнуло мешком навстречу Кабану. Боец, ничуть не смутившись, отшвырнул в сторону приятеля и ринулся в атаку. Но он потерял драгоценные мгновения — Энид присела, уходя от двух быстрых хуков, поймала руками щиколотки Кабана и рванула вперед, а не на себя, избежав классической ошибки начинающих рукопашников. Одновременно «нырнув» вперед, перебросила Кабана через себя — успев вместе с тем ткнуть кулаком в промежность, — крик боли и гулкий удар о стену лбом позади неё.

В перекате она вскочила, и на нее налетела орущая фурия — Ранда пришла в себя. Но это ничего не изменило — крепкие руки гостьи перехватили украшенный шипастыми перстнями кулак, после чего колено ударило снизу вверх, ломая сустав.

Отшвырнув заверещавшую горной виверрой девицу, она перескочила через начавшего приходить в себя Кабана, метнулась к двери...

Пальцы лихорадочно нашаривали запоры... Так — третий налево, второй — вверх, первый — на себя.

И тут на неё обрушилась чья-то туша, со всего маху придавив к двери так, что потемнело в глазах, а потом руки обхватили шею в неумело, но яростно проведенных «стальных клешнях». Четвертый! Значит все-таки он есть!

Зная, что счет идет на доли секунды, Энид поборола инстинктивный порыв разжать захват и, оттолкнувшись от двери, вытянула руки вперед и в стороны... А потом резко ударила назад, метя локтями по ребрам нападавшего...

Хрясь!

Руки разжались, и тело бандита сползло к её ногам.

Морщась от боли в шее и стараясь восстановить дыхание, она возобновила войну с запорами.

Когда открылся последний, она едва успела отскочить — дверь распахнулась от удара, и в прихожую ворвались фигуры в броне и глухих шлемах, сбивая с ног поднявшуюся было на четвереньки Ранду. Несколько мгновений Энид простояла недвижно, когда один из штурмгруппы держал её под прицелом «казада», но тут же узнал её и, кивнув, опустил пистолет.

Потом к ней протиснулся кто-то из ворвавшихся — по громадной фигуре она узнала в нём капитана Антира — командира сводной группы захвата.

Он протянул ей элекон, мигавший диодом индикатора активации связи.

— Здесь Лайг, — сообщила она. — Всё в порядке. Трое повязаны, один «трехсотый»… — И добавила — не смогла удержаться от иронии: — С моей стороны потерь нет.

Она одернула лохмотья, оставшиеся от изящного прикида, поправив их так, чтобы они прикрывали как можно больше (хотя это было непросто), и вышла на площадку.

Её бил адреналиновый отходняк и тянуло глотнуть чего-то покрепче. Но она знала — лучше преодолеть соблазн, а потом выгнать его в тренажерном зале.

Бойцы между тем вытаскивали на площадку добычу, вокруг которой уже суетились фотографы и эксперты.

Энид удовлетворенно кивнула — они успели вовремя.

Кустарно укороченные армейские «регенты» — не просто обрезы, а с особо изготовленными где-то в подпольных мастерских стволами.

«Карнаж» — судя по вороненому, а не фосфатированному корпусу, — явно арметтиканская копия. Пара «орит».

Три толстоствольных ружья с торчащими из дула головками раздвоенных гарпунов, чьи острия сходились клещами скорпиона.

От приклада отходил толстый кабель, уходивший в окрашенный серым ящик с клеммами и кнопками, — слегка устаревшие, но всё еще мощные антимагические гарпуны «Бурм-1», третий класс мощности. Специальное снаряжение, которое дозволено иметь только Департаменту, ну и, само собой, Комитету Бдительности и его доблестному отряду быстрого реагирования «Кентавры» (ох, будет работа у отдела внутренней безопасности). И пневматический спортивный автомат с тремя сменными баллонами и сумкой, из которой торчали тщательно упакованные в пластиковую коробку два магазина. И даже не притрагиваясь к ним, Энид могла сказать наверняка, чем они снаряжены. Вместо обычных пластиковых пуль для стрельбы по тарелочкам, там та самая пресловутая «тройчатка» для атаки на усиленные магами караулы — ампула с нервно-паралитическим газом, ампула со «слезогонкой» и светозвуковая «искра».

Энид автоматически вытянулась, задержав поднесенную к «пустой голове» руку — из лифта выходил собственной персоной комиссар Овитт Локис — вице-директор ДЕПР, второй месяц фактический его глава, после того как прежний — Томп Болих — отправился на лечение, после которого пойдет, скорее всего, на пенсию Шеф вызывающего ужас у криминальных элементов Джериса ОРБ - оперативно-розыскного бюро. Её шеф.

Он, не говоря ни слова, обнял девушку так, что её лохмотья опасно затрещали.

— Мар Локис, осторожнее, а то получится компрометирующая картинка — голый сотрудник в лапах начальника, — усмехнулась Энид, кивком указав на фотографа.

— Девочка моя, обещаю, если какой грязный папарацци начнет тебя беспокоить, скажи мне, и он надолго сядет в Варкан! — рыкнул Локис. — В камеру с десятком орочьих громил!

— Вы бы лучше выписали мне дополнительную премию. — Она повела оголившимся плечиком. Потому как, между прочим, это шмотьё я покупала за свой счет, а теперь оно годится лишь на тряпки. — И это было правдой — вещи, соответствующие образу веселой девушки, пришлось покупать в последний момент в первом попавшемся бутике, уже по дороге сюда — и, как назло, попался недешевый.

Тут Энид увидела, что за спиной шефа из лифта вышли двое людей в штатском, между которых торчал бледный как смерть Гонам Халк — торговец «дурью» и девочками из Двенадцатого квартала, через которого они и вышли на гнездо банды грабителей банков, именуемой «Равинскими взломщиками», и ядро которой — во главе с её мозгом — Рандой Бофф — и её ближайшим сподвижником — Бабизом Онто, он же Кабан, — они только что взяли.

— А этот тут зачем?

— А я просто пообещал его пристрелить если с тобой что случится, не разбираясь, правильно ли он все объяснил, — ухмыльнулся мар Овитт. — И добавил: — Все, капитан, — клянусь тебе святителем Джоайей — это последняя такая операция — иначе мне обеспечен инфаркт. Мой лучший оперативник не должен лазить в бандитские логова.

(«Последняя у эльфа жена», -бросила она про себя, с усмешкой: подобные высказывания она слышала от дражайшего шефа с тех самых пор, как работала под его началом.)

— Ладно, иди переодевайся, а то и в самом деле барахло с тебя свалится.

В оперативном фургончике она юркнула в выгородку, сбросила рваное тряпье, в которое обратилась её одежда, скинула треснувшие туфли.

Стенка не доходила до потолка, открывая больше, чем ей бы хотелось, и она почти физически ощущала любопытный взгляд связиста, бегающий по её голым плечам.

Но зрелищем ему довелось наслаждаться недолго — она быстро влезла в мундир, тронула капитанскую птичку на вороте и вышла, не обратив внимания на козырнувшего капрала.

К тому моменту добычу полицейские уже забросили в грузовики и теперь грузили в тюремный фургон надежно спутанных новейшими «жесткими» кандалами криминальных элементов.

Даже на бесчувственного паралитика Лысого и то не преминули их надеть — он, наверное, так и умрет в них в тюремном госпитале — об этом Энид подумала как о протокольном факте, без эмоций. Не снимать тебе, скотинка, ни штанов ни трусов даже с себя: сломанный позвоночник даже высшей целительской магии не всегда поддается...

— Эй, сука эльфийская, б..., п... с ушами, мразь легавая!!! — обернувшись, Энид с любопытством посмотрела на верещащую девицу, висевшую в опутавших её цепочках и браслетах на руках двух дюжих полицейских.

— Все равно…— хрипела девица. — Все равно… — Она с искаженным болью и злостью лицом дергала сломанной рукой, с наскоро наложенным лубком. — Меня папка отмажет, выйду, тебя грохну… Грохну! Живьем сожгу! Тебя трое орков насиловать будут, пока не сдохнешь…

— Не в этой жизни, шмага, — презрительно бросила Энид. — На вас семь трупов, но даже не в этом дело — банк, который вы подломили, это дочерняя контора «Большого Горного». Это очень серьезные люди — против них твой папик и его толстожопые адвокаты не играют. И они очень не любят, когда кто-то покушается на их добро, убивает их людей и подрывает их реноме. А уж когда узнают, что вы хотели уничтожить главный сервер — ну с теми, кто вас нанял, особый разговор будет, но и вас не забудут. Вам всем светит петелька, но к тебе, может, и снизойдут — как к женщине. Пожизненное, Варкан, седьмой блок. Одиночка чуть побольше собачьей будки, зимой почти не топят, кормят просроченным армейским пайком, прогулка раз в неделю, одно свидание в год на десять минут, два письма в год… Знающие люди говорят, что это хуже, чем попасть к Хромуше. Если будешь себя хорошо вести — через десять лет разрешат смотреть визор по полчаса в день. Только вот мало кто живет там больше восьми… Но ты старайся — ведь при отсутствии жалоб и взысканий через двадцать пять лет ты сможешь ходатайствовать о досрочном освобождении. Пока, шмага…

***

...Когда спустя полторы тысячи лет после Битвы Красного и Золотого Клёна здесь основали город, среди холмов уже высились руины другого города, более древнего — иные говорили, что даже и огрского. Но в те дни народ сеитхе был еще слишком беспечен, и не встревожился никто. Лишь спустя век принц Моссариэль, по воле которого стала тут столица, повелел построить новый дворец. И, копая котлованы под него, гномы, нанятые государем, наткнулись на подземные лабиринты великой древности и протяжения. Моссариэль приказал исследовать те подземелья. Но посланные им не вернулись, лишь один истерзанный поседевший безумец вышел из мрака и рассказал перед кончиной столь ужасные вещи, что владыка приказал тут же вновь замуровать вход. Принц призвал лучших жрецов и магов, и те спрашивали богов и духов почти три седьмицы, а после объявили, что это место проклято проклятием столь ужасным и древним, что сказать о нем вслух невозможно. Одному лишь принцу было поведано о сути его — и бежал в панике Моссариэль — государь славный, воин твердый в битве, муж мудрый в правлении из града и перенес весь двор к западным пределам Янтарной Земли — в Лоотир. За ним покинули город и прочие насельники, и вскоре не осталось там живых — а дворцы и дома постепенно ветшали и превращались в развалины. Так было до того, как пришли этанн — сколь скороживущие, столь и легкомысленные... И легла на народ этот тень Великого Проклятья...

Вьер-ан-Карасс-Сайтэх (Хроники Народа). Перевод Мирна Форпиэль.

Издание пятое дополненное. Изд-во «Серебряная Уна» Гарвах. 356 год от

основания Единения.

***

Иллианга Кумрал, девушка без определенных занятий

Юная наследница родового поместья семьи Кумралов открыла глаза. Светло-розовый потолок. Тишина. Аромат хвойного освежителя. Все как обычно. Сейчас войдет служанка, поставит завтрак на столик у кровати, отдернет занавеси на окнах, впустит в комнату свет, затем, неслышно поклонившись, уйдет. Как Илли не любила эту ее покорность и робость! Она вообще терпеть не могла слабых людей... Как бы то ни было, пора было вставать.

Илли потянулась, села на кровати, смахнув с себя шелковое одеяло, схватила халат, накинула его на голое тело и вышла из комнаты. Открыв дверь, Илли столкнулась со служанкой. Пожилая женщина в старомодной косынке на седых волосах и с угодливым выражением на морщинистом лице, вскрикнув, уронила поднос. Девушка подхватила его одной рукой. Служанка, побледнев, смотрела в пол. Отвратительно!

— Коди, ты возьмешь его? Или мне так и стоять?

— Да-да, леди Кумрал, — пролепетала старуха, перехватывая поднос двумя руками. Илли убрала ладонь. — Что-то вы сегодня рано поднялись? Что-то не так? Вы хотите есть?

Илли не ответила, прислушиваясь к тишине дома. Их особняк находился на окраине города, подальше от шума и суеты, и был настолько большим, что в нем можно было затеряться. В огромном саду, окружавшем дом, росли редкие виды деревьев и цветов, жили экзотические птицы. Сейчас Илли слышала только их голоса.

— Мой отец на службе?

— Как обычно, леди. Уехал затемно.

— Я не буду есть.

— Но…

— Я не буду, Коди. Поешь сама, а я не хочу.

С этими словами Илли направилась в кабинет отца на втором этаже.

Огромное помещение, больше похожее на зал, с множеством аппаратуры и всяких навороченных штучек — продуктов технологии и маготехники Свободных Городов да и всей Арты. Впрочем, охрана кабинета тоже была на высоте: датчики слежения, проверка по линиям руки и радужке глаза, еще один голосовой замок, и особая панель — к ней Илли прикладывала кулон матери, который всегда носила на груди. Его невозможно было подделать: все ювелиры в Джерисе сказали, что такой тонкой и искусной работы еще никогда не видели. Один умник даже заметил, что это похоже на эльфийское плетение… Чуть морду ему не разбила!

Три толстенные, непробиваемые двери…. Было, ради чего. Этот зал был точной копией центрального кабинета в основном корпусе городского штаба Комитета Бдительности, где работал ее отец. Его спроектировал тот же человек, который занимался обустройством рабочего кабинета генерал-директора Комитета Бдительности Севина Кумрала. Ключи и коды доступа он передал ей... за... ну назовем это «интимный поцелуй». Но оно того стоило. Отсюда Илли могла наблюдать за всем Джерисом, и ее никто бы не засек, так как сигнал сначала проходил через раухеры КОБ. Множество мигающих экранов, датчиков, кнопок. Ей понадобился не один месяц, чтобы толком научиться ориентироваться во всем этом.

Илли опустилась в огромное кожаное кресло и нажала на одну из клавиш у центрального экрана. Тут же на него была выведена последняя сводка новостей:

«Сегодня на улице… нашли труп молодой женщины. Эльфийка. Миантер Кэрриэль , двадцать пять лет. Работала в модельном агентстве „Кварт-Стелл“…» — зацепился её взор за верхнюю строку.

— Боже мой, какая бестактность: оставлять девушку на улице! — фыркнула Илли. — Это явно не из наших — у нас все мужчины галантные...

«Совсем скоро состоится очередной концерт самого знаменитого поп-музыканта нашей страны! Вы, конечно, знаете, о ком мы говорим! Это…»

— Опять этот Иррек, надоел уже, звезда, так бы её через колено!» — нахмурилась девушка, перебирая пальцами леденцы в вазочке, стоявшей на панели. — Апельсин… хм… объедение…

«И последняя новость. Разыскиваемый Департаментом правопорядка и КОБ преступник, полуэльф по имени Сиддерик Аршар, до сих пор не найден. Сотрудники полиции с сожалением констатируют, что его следы утеряны. Как известно…»

Поперхнувшись, она закашлялась и не услышала окончание сообщения. Когда ей удалось отдышаться, девушка с силой ударила кулаком по панели. Этот проклятый мошенник все еще жив!

Мало того, он покинул Джерис! Наверное, отправился к своим родственничкам! А ведь она приказала своим людям, во что бы то ни стало поймать его!

Схватив элекон, она набрала номер, еле дождавшись ответа.

— Эй, ты не спишь?!

— Да, босс? — ответил ей приятный голос Ридды — её ближайшей подруги и сообщницы.

— Вызови ко мне Рикура и Вирдану. Как можно быстрее!

Требуемые люди явились незамедлительно — от их обиталища до особняка Иллианги нужно было ехать около пятнадцати минут.

Рикур Нейш, высокий, крепкий юноша, бывший игрок в хай-алай, одетый в мешковатые черные штаны и рубашку, вошел, поприветствовал Илли и уселся на диван у дальней стены. За ним в кабинет проскользнула Вирдана Ке — светловолосая стройная девушка, слегка тормознутая по жизни, но хорошо разбирающаяся в раухерах. А следом пожаловала сама Ридда Велл — длинноногая темноглазая брюнетка с атласной кожей и хищной улыбкой на розовых губах — выученной у хозяйки. Они с Илли были не только коллегами по разным не афишируемым в обществе делам, но и подругами, при том что Ридда, безусловно, признавала старшинство Иллианги. Это при том что ей уже исполнился двадцать один год, и Ридда служила в Департаменте правопорядка внештатным аналитиком в отделе криминальной статистки. Ей, как ближайшему конфиденту хозяйки, разрешалось приходить в дом Илли в любое время и высказывать все, что она думает.

— Привет, босс!

— Вирдана, сядь. — Илли проследила за Риддой, которая, не говоря ни слова, подошла к огромному, в пол, окну кабинета и замерла перед ним. — Рикур!

— Да? — раздалось с дивана.

— Что ты устроил? Сегодня утром я наблюдала очередной труп. Ты зациклился на моделях?

— Это не я... — растерянно пробормотал ответственный за силовые акции в команде Иллианги.

— Верю. Но все равно сделай перерыв.

— Но, босс! — ошалело выдохнул Рикур, на его лице застыло крайнее изумление. — Я говорю, что я вообще никогда...

— Департамент начал волноваться. Мы сбавим ход. Рикур, ты меня понял?

— Да, босс. — Парень поднялся. Он учился в школе вместе с Илли, но жесткий и жестокий спорт и не менее дикие вечеринки сильно состарили его — он выглядел на все двадцать пять.

— Отправляйся в Джерис и скажи своим приятелям, чтобы тоже поостереглись развлекаться. Не хватало нам еще проблем с ДЕПР. Они, имей в виду, глубоко копают, а мой отец не всесилен.

— Да, босс. — С этими словами парень ушел из кабинета.

Илли повернулась к Вирдане:

— Твоя проблема мне тоже неясна. Я просила всего лишь навести агентов ДЕПР на след этого полуэльфа! Выдать им его счета, по которым его бы и отследили. И что же? Он сбежал! Что произошло?

— Ну… он… очень хитер, — промычала Вирдана. — Как-никак ученик самого Масконо…

— Меня это не интересует. — Илли потерла виски пальцами. Вновь накатывала головная боль. — Хорошо бы, он сунулся в Эльфийскую область — там его точно прищучит Уна. Уж она-то его не упустит!

Илли запнулась, заметив, как побледнела Вирдана. Даже Ридда отвернулась от окна и взглянула на подругу:

— Но… Иллианга, неужели ты не слышала?

— Что конкретно?

— В новостях передавали, что нашли труп девушки на границе Моргайского дистрикта с Эльфийской областью…

— Может быть — я прослушала. Да и кому она нужна…

— Это и была Уна! — закончила Ридда. — Показывали лицо крупным планом!

Илли распахнула глаза и уставилась на нее, не веря собственным ушам. Наконец, к ней вернулся дар речи:

— Как? Этого… не может этого быть! Уна… Она же — наш агент у эльфов! Как она оказалась на границе?

— Есть два варианта. Первый: эльфы ее раскололи, и она пыталась сбежать, а на границе натолкнулась на нашего беглеца или на кого-то другого. И второй: кто-то ее подставил. — Ридда говорила холодно, равнодушно, но в ее глазах стояла боль. Уна была одной из их вернейших бойцов и близкой подругой. И бывшей одноклассницей. (Почти вся параллель элитной частной школы, где училась Илли, теперь состояла в её тайном обществе ревнителей человеческой расы.)

Илли откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В ее голове стояло лицо Уны. Это их первая потеря… Уна, Уна — как же ты могла проиграть?

— Ну что же… Я хочу, чтобы вы выяснили, кто это сделал. И уничтожили его. Убили! Желательно, медленно, — прошипела она через минуту. — Все прочие дела — к Бессару. И этого полукровку — тоже! Он от нас не уйдет, а пока — ищем убийц нашей соратницы! Вирдана, Рикур, возьмите с собой Иво, Ридда — давай бросай все и работай на поиск — все материалы расследования должны попадать к нам в тот же день.

— Но, Иллианга…

— Не знаю как, но должны, отчеканила Иллианга. Хочешь — выкради пароли и отдай Вирдане, хочешь — ляг под эту полицейскую ищейку Локиса, но чтоб мы взяли убийцу раньше полицейских!

Вирдана и Рикур исчезли, Ридда тоже двинулась к выходу.

— Ридда, я тебя не отпускала!

Ридда пристально смотрела на нее. Шефиня её, надо сказать, в последнее время беспокоила — конечно, та может далеко пойти, но если её слишком занесет, то, как гласит старая шутка, и она и те, кто рядом, могут еще и высоко подняться — на те самые семь футов, какие по «Статуту об исполнении приговоров» должны оставаться между подошвами висельника и булыжником тюремного двора.

И леди Кумрал тоже внимательно посмотрела на Ридду, как бы то ни было, её отец всегда учил, что советников нужно слушать, потому-то он и поднялся в верхи общества из разорившихся аристократов.

— Шеф?

— И еще… Мне нужно поговорить с кем-то из дэепээровцев, который там имеет вес. Частным порядком. Не с начальником, а с кем-то из оперсостава — желательно с амбициями. Свяжись с кем-нибудь из них и назначь встречу на сегодня, на пять вечера. Можешь намекнуть на деньги и на прочие бонусы — в конце концов — если у них не хватает сил, чтобы схватить какого-нибудь преступника эльфа, я готова им помочь бесплатно.