Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ

Введение

Ислам и война… К сожалению, эти столь далекие друг от друга понятия всё чаще воспринимаются на территории бывшего СССР как синонимы. Вряд ли будет преувеличением утверждать, что практически во всех газетных статьях, посвящённых региональным войнам в мусульманских регионах бывшего СССР, присутствуют такие термины, как «исламисты», «газават», «джихад». Причём все эти понятия употребляются с ярко выраженным негативным оттенком.

Действительно, в Чечне бойцы чеченского сопротивления идут в бой с именем Аллаха на устах. Загадочные бородатые люди с зелёными повязками на головах уже захватывали российские города, заявляя, что совершают это во имя Аллаха. В Дагестане же теракты и нападения на российских военнослужащих стали обыденном делом, а на местных базарах периодически появляются листовки с призывами ко всем мусульманам поддержать «священную войну» против русских «оккупантов-кафиров».

Неутешительные известия приходят и из Средней Азии. Мощные взрывы уже раздавались в центре Ташкента, а отряды узбекских исламистов около двух месяцев держали оборону в горах Киргизстана. По утверждению узбекских властей в специальных военных лагерях на территории Пакистана уже сформированы отряды мусульманских фанатиков из Узбекистана, которые только и ждут удобного момента для вооружённого захвата власти на своей родине. К южным же рубежам СНГ подходят талибы, всерьёз рассуждающие о том, что после освобождения всего Афганистана продолжат войну и в Средней Азии. Главы центральноазиатских государств и Москва опасаются, что талибы заключат союз с местными мусульманскими экстремистами, и тогда «священная война» заполыхает не только на территории всей Центральной Азии, но может перекинуться и на российские земли.

В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон. Является ли ислам одним из факторов, катализирующим вооружённые конфликты, или же, напротив, именно, жёсткие нормы религиозной морали, отшлифованная за века собственная система юридического права (шариат) способствуют ликвидации конфликтов в латентной стадии?

Практически во всех зонах конфликтов в мусульманских регионах СНГ достаточно высока активность фундаменталистских группировок. Прежде, чем дать анализ этого явления, следует остановиться на авторской трактовке понятия «исламский фундаментализм», которое в дальнейшем будет неоднократно встречаться. В основе фундаментализма лежит попытка восстановить первоначальные ценности ислама, определённые ещё во времена пророку Мухаммеда, очистить религию от поздних нововведений и наслоений. Одним из основополагающих для современных фундаменталистов является тезис, что для мусульманина имеет значения не национальность, а религиозная принадлежность, и, следовательно, все приверженцы ислама, вне зависимости от того, какому народу они принадлежат, должны стать единой сплочённой силой.

Поэтому чрезвычайно важно понять — способна ли фундаменталистская идеология консолидировать приверженцев ислама, или же, напротив, рост исламского фундаментализма является фактором, провоцирующим внутриконфессиональные конфликты среди самих мусульман. Отметим также, что на позициях исламского консерватизма (то есть стремления внедрить ислам во все стороны жизни) стоят не только фундаменталисты. Не менее ревностными сторонниками исламского образа жизни являются приверженцы традиционного (осложнённого местными обычаями) ислама, который воспринимается фундаменталистами, как ересь. Так в Чечне, и Джохар Дудаев, и сменивший его Аслан Масхадов создавали исламское государство при помощи традиционного духовенства, находящегося в конфронтации с фундаменталистами. Для удобства автор называет исламских консерваторов, хотя и не совсем корректным, но широко укоренившимся в востоковедческой литературе термином исламисты и, соответственно, пропагандируемую ими идеологию — исламистской.

Нельзя не сказать об источниках и научной литературе, используемой автором. Заранее оговорюсь, что в первую очередь этот доклад — результат работы не кабинетного учёного, а практика. В качестве обозревателя автор неоднократно бывал на всех региональных войнах в мусульманских районах бывшего СССР, неоднократно беседовал практически со всеми видными политиками, полевыми командирами из мусульманских регионов: президентом Киргизстана Аскаром Акаевым, президентом Ингушетии Русланом Аушевым, чеченским полевым командиром Шамилем Басаевым, экс-президентом Северной Осетии Ахсарбеком Галазовым, президентом Чечни Асланом Масхадовым, министром иностранных дел Чечни Мовлади Удуговым, президентом Чечни Зелимханом Яндарбиевым, президентом Таджикистана Рахмоном Набиевым, лидерами таджикской оппозиции Абдуло Нури и Акбаром Тураджонзодой (все титулы приводятся на момент взятия интервью) и многими другими. Кроме этого, находясь в зонах конфликтов, автор много общался с простыми местными жителями: рядовыми боевиками, колхозниками, представителями интеллигенции.

Использована также периодическая печать — газеты и журналы, издаваемые мусульманскими общинами, духовным управлением и политическими организациями. Эти издания часто имеют небольшой тираж и выходят нерегулярно. Использованы листовки и прокламации, пропагандистские видео- и аудиокассеты, распространяемые противоборствующими сторонами в зонах конфликтов.

Возрождение ислама на постсоветском пространстве, роль исламских политических организаций в современном СНГ обстоятельно изучались многими серьёзными российскими и зарубежными учёными, и написание данной работы было бы невозможно без обращения к их трудам. Речь идёт о трудах московских и санкт-петербургских учёных Ф. Асадулина, Б. Бушкова, А. Кудрявцева, А. Малашенко, г. Милославского, Д. Микульского, А. Нуруллаева, Л. Полонской, М. Рощина, А. Сагадеева, Л. Сюкияйнен, израильского исследователя Средней Азии Якова Роя, чеченского политолога Джабраила Гакаева и многих других. Среди работ, посвящённых истории ислама на территории СНГ, необходимо выделить книгу английского историка Джона Бад-ли «Завоевание Россией Кавказа», опубликованную в Лондоне в 1908 г., работу современного израильского ученого Моше Гамера «Мусульманское сопротивление царизму, завоевание Чечни и Дагестана», книгу российского арабиста Роберта Ланды «Ислам в истории России», монографию чеченского исследователя Вахида Акаева «Шейх Кунта-Хаджи. Жизнь и учение».

Автор опирался в своем исследовании и на публикации в центральных средствах массовой информации. «Независимая Газета» с 1997 г. издаёт специальное приложение «НГ-религии» с отдельной страницей, посвящённой исламу; достаточно регулярно обращаются к мусульманской тематике газеты «Известия», «Сегодня», «Московские Новости», «Время-MH». Среди журналистов-аналитиков наиболее часто и обстоятельно об исламе пишут А. Дубнов, И. Максаков, Е. Супонина, М. Шевченко, С. Шерматова.

В первой (вводной) главе приводится этносоциальный портрет исследуемого региона — Средней Азии и Северного Кавказа. Татарстан и Башкортостан остаются за рамками данного исследования, так как в этом регионе не было вооружённых конфликтов, терактов, и нет никаких оснований предполагать появления здесь очагов нестабильности в обозримом будущем. Вторая глава посвящена роли ислама в регионах вооружённых конфликтов на территории России и СНГ. Автор рассматривает, как исламистская доктрина использовалась во время войн в Чечне и Таджикистане. Отдельно рассматривается феномен роста сторонников исламского фундаментализма на территории СНГ. В третьей главе даётся региональный обзор взаимоотношений власти и исламских консерваторов как на территории бывшего СССР, так и в припограничном со среднеазиатскими государствами Синьцзянь-Уйгурском Автономном Районе (СУАР) Китая. Подраздел, посвящённый СУ АР, неслучаен, так как именно рост исламистов в соседней Средней Азии непосредственно повлиял на ситуацию в этом заселённом мусульманами районе Китая. Сегодня же сепаратистское движение в СУАР, судя по всему, поддерживает контакты как со среднеазиатскими фундаменталистами, так и с чеченским движением сопротивления. Четвёртая глава посвящена вовлечённости криминальных структур в исламские движения. Эта проблема достаточно актуальна. К сожалению, «правоверными мусульманами» нередко становятся люди в реальности весьма далёкие от ислама, но зато имеющие прочные контакты и влияние в криминальном мире. Парадокс этого явления объясняется достаточно просто: набравшие силу криминальные группировки больше не желают оставаться в тени и в открытую заявляют о своих притязаниях на власть. К слову сказать, такое явление характерно отнюдь не только для мусульманских регионов (вспомним, хотя бы победы на выборах в Ленинске-Кузнецке и Нижнем Новгороде местных криминальных авторитетов). Однако в мусульманских республиках бывшего СССР именно исламская доктрина оказалась наиболее действенной альтернативой светской идеологии местных властей. В шестой главе рассматривается проблема консолидации мусульман СНГ в единую силу. Сложность межнациональных отношений между различными мусульманскими народами, а также соперничество между различными региональными группами внутри одного этноса является главным препятствием для объединения мусульман. Как показывает опыт, национальные или региональные интересы, как правило, всегда пересиливают религиозную солидарность. Парадоксально, но сами попытки объединения мусульман нередко приводят к прямо противоположному результату: кровавым столкновениям между единоверцами. Рассматриваются также попытки фундаменталистов преодолеть различия между мусульманами разных национальностей и объединить их в единую силу.