Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ

Глава 1 Северный Кавказ и Средняя Азия специфические черты этносоциального портрета региона

Северный Кавказ и Средняя Азия — одни из самых конфликтогенных регионов, как минимум, на постсоветском пространстве. Объясняется это тем, что помимо факторов напряжённости, характерных для всего СНГ, эти регионы обладают специфическими чертами, обуславливающими вероятность открытых конфликтов. Одним из главных факторов напряжённости в Средней Азии и на Северном Кавказе является национально-территориальное устройство — советское наследие. Сам принцип территориально-административного размежевания по национальному признаку противоречил истории народов Средней Азии и Северного Кавказа. Государства здесь никогда не строились по национальному признаку, причём и само это понятие было достаточно условно. Примечательно, что ещё в 1921 г. коренное население Средней Азии на вопрос о национальности отвечало: «Мусульманин».

Неприемлемость для местных условий самого принципа национально-территориального размежевания усугублялось тем, что границы нередко проводились произвольно, без учета этнических и политических реалий. В итоге сегодня в Средней Азии и на Северном Кавказе можно выделить около десяти «спорных территорий», на которые одновременно претендуют два титульных народа. Для Средней Азии наиболее опасной оказалась разделённость межгосударственной границей узбеков, компактно проживают в припограничных с Узбекистаном Ленинабадской области Таджикистана и Ошской области Киргизстана, и таджиков, проживающих в припограничных с Таджикистаном Самаркандской и Бухарской областях Узбекистана. В 1990 г. в Ошской области Киргизстана уже произошли кровавые столкновения между местными узбеками и киргизами, приведшие к гибели около 320 человек. При этом первопричина конфликта (с точки зрения местных узбеков — эта территория исторически принадлежит им, а киргизы являются здесь «пришлым», некоренным народом) не устранена и поныне. Непредсказуемость последствий нового конфликта усиливается тем, что в столкновение может быть вовлечено население соседнего Узбекистана. В 1990 г. толпы жителей Андижанской области (Узбекистан), идущие на помощь соплеменникам, были едва остановлены на узбекско-киргизской границе.

Карта-схема «спорных» территорий в Средней Азии.

Не менее остро последствия ошибок национально-территориального деления ощущаются и на Северном Кавказе. Разделёнными межгосударственными границами оказались два северокавказских народа: осетины (проживают во входящей в состав Российской Федерации Северной Осетии и в самопровозглашенной Осетинской Республике в Грузии) и лезгины (зона компактного расселения включает южный Дагестан (Россия) и северный Азербайджан). Значительное количество северокавказских народов разделено внутренними (межреспубликанскими) границами. Живущие в основном на равнине и лишь отчасти в предгорной зоне кабардинцы, черкесы, а также адыгейцы составляют этническую общность адыгов: эти народы очень близки между собой по языку и культуре. Живущие в горах балкарцы и карачаевцы также являются близкородственными народами и говорят на одном карачаево-балкарском языке, относящемся к тюркской языковой семье. На сегодняшний день адыги проживают в трёх субъектах Российской Федерации: Адыгее, Карачаево-Черкесии и в Кабардино-Балкарии. Соответственно разделены границей оказались и карачаевцы с балкарцами. В трёх субъектах Российской Федерации (Дагестане, Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае) оказалась и зона компактного расселения другого крупного северокавказского этноса — ногайцев.

Карта-схема потенциальных конфликтных зон на Северном Кавказе.

Дополнительным фактором напряженности на Северном Кавказе является проблема реабилитации репрессированных народов (чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев). В 1944 г. депортация сопровождалась упразднением соответствующих автономных республик и национальных районов. Их территории были разделены между соседними республиками и краями — Карачаевская автономная область была разделена между Краснодарским и Ставропольскими краями и Грузией, часть Кабардино-Балкарии, где компактно проживали балкарцы, также была передана Грузии, Пригородный район Чечено-Ингушетии отошёл к Северной Осетии, а на основе центральной части Чечено-Ингушской автономии и Кизлярского округа Ставропольского края была образована Грозненская область РСФСР. После возвращения в 1957 г. репрессированных народов из ссылки, в основном были восстановлены границы 1944 г. Однако были и исключения, которые и предопределили значительную часть современных территориальных конфликтов на Северном Кавказе — Карачаевская Автономная Область была объединена с Черкеской, балкарские районы в Кабардино-Балкарской AQCP были восстановлены внутри районов с преобладающим кабардинским населением, Пригородный район Чечено-Ингушской АССР остался в составе Северо-Осетинской АССР, не был восстановлен Ауховский (чеченский) район в Дагестанской АССР, в Чечено-Ингушскую АССР были включены не входившие в неё до 1944 г. казачьи районы Ставропольского края — Наурский, Шелковской, Каргалинский.

Другой важнейшей особенностью, как Средней Азии, так и Северного Кавказа является то, что политическая борьба здесь практически неотличима от борьбы за власть между национальными, а также региональными элитами. В Средней Азии борьба в основном идёт между региональными группами внутри титульного этноса. По сути, формирование среднеазиатских народов в единые нации так и не завершилось (единственным исключением являются узбеки, хотя и у этого народа месту рождения придаётся достаточно большое значение), и все они разбиты на этнические группы. Следствием этого является сохранение у большинства коренных среднеазиатских народов узкорегионального самосознания, то есть выходец из конкретного региона осознаёт себя в первую очередь не как представитель единой нации, а как представитель своего региона. Трайболизм (в данном случае понимаемый как узкорегиональное самосознание) является одним из главных факторов, оказывающим дестабилизирующее воздействие на ситуацию в Средней Азии.

Наиболее ярко эта особенность проявилась в Таджикистане, где борьба за власть между регионами переросла в унёсшую 40 тысяч человеческих жизней гражданскую войну, которая продолжается и сегодня. Похоже, что достижение в этой республике консенсуса между противоборствующими региональными элитами невозможно в принципе: каждый клан претендует на то, чтобы именно его представители стояли во главе Таджикистана.

Весьма злободневна проблема трайболизма и в Киргизстане. Скрупулёзный подсчёт общественностью доли представителей разных регионов во властных структурах воспринимается в республике без удивления, В Киргизстане распространена шутка: «Если раньше мы строили коммунизм, то теперь — кеминизм» (Кеминский район — родина президента Акаева). Тема «засилья северян» всерьез обсуждается и в республиканской печати.

Достаточно актуален «региональный вопрос» и в Туркменистане, где по-прежнему сохраняется племенное деление на текинцев, салыров, сарыков, гокленов, чаудоров, иомутов. Потенциальная опасность регионального противостояния в Туркменистане заключается также в неравномерности распределения природных ресурсов на территории республики (главные запасы газа и нефти расположены на западе республики, заселённой иомутами). Однако сегодня, несмотря на потенциальную опасность межплеменного противостояния, ситуация остаётся стабильной. Текинец по происхождению, президент Са-пармурад Ниязов подчёркивает своё «внеплеменное» происхождение, ссылаясь на детдомовское прошлое. По крайне мере, пока аргументы президента действуют, и ни один из регионов не пытается бороться за власть.

На Северном Кавказе, также как и в Средней Азии, большинство коренных народов раздроблено на локальные этнические группы, но здесь всё же межрегиональное противостояние внутри одного этноса проявляется в гораздо меньшей степени. Объяснение этому явлению достаточно простое. Чрезвычайная полиэтничность Северного Кавказа заставляет северокавказские нации сплотиться в соперничестве с народами-«конкурентами»: осетины и ингуши оспаривают друг у друга территориальную принадлежность Пригородного района, кабардинцы и черкесы борются за власть в своих республиках с балкарцами и карачаевцами, в многонациональном же Дагестане каждая из национальных элит стремится поставить во главе республики, именно, своего представителя. Однако не так уж и существенно — происходит ли соперничество за власть на межрегиональном или же на межнациональном уровне. Гораздо важнее то, что и в Средней Азии, и на Северном Кавказе политическая идеология является не более, чем прикрытием реальной борьбы между лидерами национальных или региональных (племенных) группировок.

Средняя Азия и Северный Кавказ имеют и ещё одну общую специфическую характеристику — для обоих регионов характерна так называемая «азиатская» структура занятости. Коренное население занято в основном в сельском хозяйстве и торговле, приезжие (главным образом, славяне) — в промышленности. Оба региона трудоизбыточны, причём безработица в первую очередь характерна для сельской местности, где и проживает подавляющая часть коренного населения. Именно, традиционный, сельский образ жизни коренного населения и предопределяет «механизм» возникновения конфликтов. Абсолютная и относительная перенаселённость Средней Азии и Северного Кавказа и, одновременно, невозможность большей части коренных жителей участвовать в индустриальном производстве порождают социальную напряжённость. Большинство так называемых межнациональных конфликтов на Северном Кавказе и Средней Азии произошло из-за пригодных для земледелия территорий.

В Средней Азии гражданская война началась именно в Таджикистане — республике с наименьшим количеством орошаемой земли на одного жителя из всех среднеазиатских государств. Показательно, что другой конфликтной зоной Средней Азии является Ферганская долина (здесь уже произошли погромы турок-месхетинцев, ошская резня, выступления фундаменталистов), где наиболее высокая плотность населения в регионе.

Не менее остро стоит «земельный вопрос» и на Северном Кавказе. Легко объяснимо, почему власти двух горных республик (Северной Осетии и Ингушетии) с таким упорством спорят о территориальной принадлежности Пригородного района. Равнинный, земледельческий Пригородный район был основной житницей для потерявших его ингушей, и является одной из наиболее плодородных зон в приобретшей его Северной Осетии. Периодические заявления съездов балкарского народа о создании самостоятельной Балкарской Республики вызывают возражение у кабардинцев лишь по одному пункту — включению в новое образование предгорных пригодных для земледелия территорий. В Дагестане же наиболее остры противоречия между горными и равнинными народами. Массовое переселение горцев на плодородные равнинные земли является главной причиной территориальных споров.

Итак, и Средняя Азия, и Северный Кавказ обладают целым рядом специфических факторов, предопределяющих высокую вероятность возникновения здесь этнических и социальных конфликтов. Поэтому неудивительно, что как только, с началом перестройки, власть Центра ослабла, многие из скрытых доселе противоречий перешли в открытую стадию. Поскольку же все коренные народы этих регионов мусульмане (единственное исключение — исповедующие православие осетины), то неудивительно, что по мере нарастания кризиса противоборствующие стороны всё чаще начали апеллировать к исламу, надеясь с помощью религии предков разрешить накопившиеся противоречия.