Под знаком Меркурия

Глава 6

6

В последнюю ночь пришла Марфа. Молча прижалась и торопливым шёпотом попросила:

-Николай Васильевич, Христом богом прошу, возьми с собой Прошку. Чего ему здесь хвосты коровам крутить. А с тобой хоть научится читать может, человеком станет.

И женщина моляще посмотрела мне в глаза.

А почему нет, парню 15 скоро, уже взрословатый. А мне помощники шустрые ой как нужны, планов то громадьё.

-Хорошо Марфуш, заберу его с собой.

Счастливая женщина благодарила меня до 5 утра. Выпила до суха. Не понял, кто кого здесь соблазнил. Походу меня используют. Ну я не против, тоже не обижен. Я даже не представляю, как тут решать извечный мужской вопрос.

В прошлой жизни всегда мог познакомиться с женщиной и после нескольких свиданий перевести общение в горизонтальную плоскость, не понравилось – разбежались. А здесь как? Благородного сословия даму точно нет, если только неверную жёнушку какого старичка обхаживать. Мещанку какую найти, так тоже – плохо, блуд это. Вот если через венчание – пожалуйста. Пользовать девок из дворни – тоже не выход. Принуждать не хочу, да и неинтересно с ними. Насколько Марфа выше простой дворовой девки, а поговорить особенно не о чем. Ну не постелью единой сыт человек.

Так что это удача, что Марфа встретилась на моём пути. В результате я приобрёл уверенность в этом вопросе и ей, по-моему, неплохо.

Выехали с утра пораньше, Прошка опять на своём месте рядом с Козьмой. Тот и в самом деле умеет с лошадьми. Сам обиходил кобылу, вроде даже не понукает её, а едем значительно быстрее, чем с Тихоном. Тихон, кстати не расстроился своей отставке, ему нравится в Селезнёве. Да и мне спокойнее за Марфу, мужик в доме.

Я оставил ей почти 100 рублей на всякий случай. Наказал приехать с Антипом к Крестовоздвиженской ярмарке в сентябре в Кинешме.

К вечеру въехали в город. Тётушка обрадованно обняла меня.

-Коля, что же так долго не возвращался, я же волнуюсь. Хотел посыльного отправить.

-Да отдыхал, здоровье поправлял, всё хорошо тётушка.

Хозяина дома опять не было дома, мотался по торговым делам. Зато Анечка окончила свою учёбу в Москве и вернулась в родные пенаты. Налетела на меня, повисла на шее. Я тоже очень рад был её обнимать, покружил, дождался счастливого визга и опустил на землю, чмокнув при этом в свежую щёчку. Девочка сначала смутилась ласке, а потом плотно присела мне на уши. Петька, наоборот, степенно стоял в сторонке и ждал момента солидно поздороваться. Даже дворовый пёс Барбос и тот радостно прыгал вокруг меня.

Вечером собрались все за ужином, и я рассказывал о своём отпуске, о рауте в доме князей Козловских. Анюта ахала и переспрашивала о деталях, Петька тоже частил – интересовался рыбалкой и охотой. А Мария Александровна в основном улыбалась.

Повезло мне с родственниками. Не знаю, чем уж я потрафил всевышнему. А мне пока-что везёт на людей.

Через три дня вернулся хозяин дома и мы уже завели обычай сидеть в его кабинете, потягивать из рюмочки что-нибудь благородное и неторопливо беседовать.

- Георгий Иванович, хочу вернуться к нашему разговору о моём будущем. Торговлей заниматься не могу, не по статусу.

Дядя неторопливо подтвердил истину кивком.

-Собираюсь я заняться производством светильников. Вот что Вы мне скажете, если вместо освещения свечами я изготовлю лампу, которая будет работать на белой нефти. Светить будет как десяток свечей, знай подливай горючку.

-Хм, ну не знаю. А как ты додумался до этого?

-Додумался вот. Умею и всё.

-А во сколько же это обойдётся.

-Я прикинул, первые образцы будут дороговаты. А когда начнём делать много – где-то не более 10 рублей за штуку, может меньше. Я хочу сделать вначале штук пять. Испытать их и только потом начать производство.

Дядя явно не ожидал такого и надолго замолчал.

-Так сколько тебе Николаша надо на испытания.

-Рублей 100 – должен уложиться.

Дядя задумчиво пошевелил пальцами и пожевал нижнюю губу.

-Ну 100 рублей, пожалуй, выделю на благое дело.

Решил отделаться, чтобы сам я сел в лужу и помалкивал потом.

-Отлично, договорились. Дядя, я с завтрашнего дня начну заниматься. Если подскажешь, где лучше размещать заказы – буду благодарен.

На этом и закрыли тему.

Я абсолютно был уверен в успехе. Представлял отчётливо конструкцию различных видов керосинок.

Начну конечно с простейшей. Основания в успехе были.

Костромская область была в это время развитым регионом. В данное время наблюдался бум в текстильном производстве. Сотни больших и малых мануфактур появились в Костроме и Кинешме. Работали исключительно на местном сырье. Крестьяне, выкупившиеся из крепости, охотно устраивались на фабрики. В среднем на мануфактуре трудились 450–500 человек. Это очень немало. На «Большой Костромской мануфактуре» купцов Третьяковых, Коншина и Кашина было 4800 веретён и 22 ткацких станка.

Естественно, чтобы обслуживать это оборудование, проявились металлообрабатывающие заводики. В Костроме вовсю работали два катушечно-токарных завода, обслуживающие текстильные предприятия. В Кинешме тоже как на дрожжах появлялись подробные предприятия. В Судиславе был крупный по местным меркам металлообрабатывающий завод. Так что база для производства была.

Главное было сохранить в секрете технологию изготовления. А собирать будем сами.

Поиски начал со стекольных заводиков, в Кинешме такой был, и я с дядюшкой поехал на коляске на окраину города. Заводик – громко сказано, большой сарай, построенный вокруг здоровой печи. Хозяин, купец Парамонов, дядюшкин знакомец раньше успешно отливал хрустальную посуду. Но в последнее время не выдерживал конкуренции с новыми большими гигантами – заводы Бахметьева, Мальцевых-Гусевых. Не говоря уже о Дядьковских заводах и генерала Орлова.

В данное время купец подумывал продать убыточное предприятие, на реконструкцию денег было жалко. Выслушав меня, мастер посмотрел на грамотный чертёж, который я заранее нарисовал со всеми размерами. Сначала он недоверчиво хмыкал, потом заинтересовался качеством чертежа. Изготовление самой лампы проблем у него не вызвало. Спросил для чего это. От лампового стекла зависел не только внешний вид изделия, но и качество. Традиционно размеры лампового стекла указывали в линиях. Но сейчас я первооткрыватель, поэтому указал в русских мерах (изначально, конечно, рисовал в привычной метрике). Средняя лампа имела диаметр в нижнем сечении 20 линий или 50 мм, а в верхнем 7 линий или 18 мм. Длина около 250 мм. Это классическая форма, обеспечивающая тягу горячего воздуха наверх.

-Не знаю, господин хороший, работа непростая, материал тоже хитрый надо прикупить, да и ты требуешь одинаковых размеров на каждой этой штуке. Рупь с полтиной, никак не меньше, - родил наконец мастер цену за работу.

В итоге, после оживлённой дискуссии сторговались за рубль тридцать.

Заказали здесь десяток ламп. Я попросил чистоту стекла, без пузырьков воздуха. Следующим был столяр. Я когда-то видел красивую керосинку с деревянной подставкой. Столяр взялся выточить подставки из ореха - три рубля за всё.

Договорились, что заберём через декаду.

Осталось найти жестянщика, чеканщика, а лучше ювелира для работы с бронзой и мелкими деталями.

Дядя не ожидал от меня такой проработки деталей. Он ожидал размеры плюс – минус лапоть, споры с мастерами. А тут спорить не о чем. Чёткий эскиз с указанием размеров. Мастера в первый раз видели такие. Привыкли к грубой схеме или объяснения на пальцах.

По поводу ювелиров нам опять повезло. Оказывается, ювелирный промысел в губернии очень развит. Многочисленные мастерские занимались изготовлением женских украшений из серебра и цветного стекла. Пользовались непроходящим спросом у народа ритуальные фигурки животных и растений. Медно-литьевые мастерские были и в Кинешме. Это я удачно попал, сам не ожидал. В такую мастерскую мы с Георгием Ивановичем и отправились. Небольшое подворье на окраине города. Раньше здесь видимо была кузня, а сейчас сложена в углу новая печь, на огромном верстаке различное оборудование. Хозяин, он же мастер сидел и на листе меди чеканом наносил орнамент.

-День добрый, Анисим. Как здоровье, как дела? – вальяжно начал дядя.

Анисим как-то испуганно втянул голову в плечи:

-Георгий Иванович, я отдам должок, видит бог отдам – повремени только, будь человеком.

Дядя отвёл меня в сторонку:

-Семья у него в том году угорела в избе, вот он и запил. А накануне расширяться задумал и занял у меня денежек значиться. Сейчас вроде оклемался, но отдать ему должок нечем, так что давай, в счёт долга сделает.

Ну раз так – ещё лучше, выёживаться не будет.

-Анисим, дядя объяснил мне твою ситуацию.

-Мне надо что бы ты кое-что для меня сделал.

И я развернул несколько эскизов. Собственно, именно от этой работы зависел успех нашего предприятия.

Мужик сразу успокоился, внимательно рассмотрел чертежи. Самое простое – это ручка лампы. Бронзовый обруч охватывает проточку в деревянном основании. Крышка тоже проблем не вызывала.

А вот корпус нужно выполнить точно по размерам стекла, украсить его затейливой резьбой. Собственно лампа представляет собой небольшой резервуар с керосином, заключённый в бронзовое основание. Оно переходит в бронзовый корпус, в который герметично входит сверху ламповое стекло. Сверху бронзовая же нашлёпка крышки. Внутри корпуса трубка закрепленная жёстко к корпусу. В ней ходит трубка поменьше диаметром. Во внутренней трубке фитиль. Вниз он уходит в горючую жидкость, за счёт капиллярного эффекта керосин по фитилю поднимается в зону горения. Регулировка яркости свечения – для этого крутим регулятор снаружи лампы. Он делает фитиль длиннее или короче. Собственно вся лампа- нюансы в деталях.

Анисим дотошно расспрашивал, убедился, что я чётко понимаю, что мне надо.

-Попробовать конечно можно, - и хитро посмотрел на меня.

-Договоримся, -ответил я и попросил его начать искать бронзовые заготовки.

На этом сегодня столь удачный день закончился.

Вечером дядя задумчиво посматривал на меня и чему-то усмехался в бороду, но я чувствовал, что он доволен. Ну теперь ждать декаду стекла, хотя послезавтра съезжу, потороплю мастера. Своих подопечных я устроил – Прошку адъютантом, а Козьма пока был при нашем транспорте.

На выданные дядей деньги я приодел обоих бойцов. Почему я не удивлён – оба выбрали себе рубахи попугайских расцветок. Козьма ещё такой ярко-ядовитый жилет подобрал. Также прикупил себе немалый тесак и небольшой ножик. Прошка тоже не удержался, упросил купить ему ножик в чехле на пояс. Взял обоим по картузу, себя тоже не обидел – купил парусиновые туфли и шаровары для бега.

За эти несколько дней Козьма с Прошкой привели наш экипаж в нарядный вид. Деревянные части отполировали и покрыли лаком, а железные покрасили чёрной краской. Даже кобыле вплели в гриву ленточки и теперь не стыдно было ездить по городу.

Сегодня с утра взял с собой молодёжь – Анюту с Петькой, ну и оба гвардейца конечно и покатили на речку, на пикник. Еле уместились, маловат экипаж то. Тётушка дала с собой две корзины с боеприпасами. Петро показал классное место на нашей речке. Небольшая полянка в окружении густого кустарника выходила прямо на песчаный пляжик.

Я с удовольствием начал с зарядки. Козьма криво посмеивался, глядя на наши забавы. Анечка удивлённо смотрела на нас, не привыкла к такому зрелищу. Прохор не в первый раз присоединялся к моим упражнениям, а вот Петя сегодня в первый раз – не удержался, решил тоже руками помахать.

Выполнив полный цикл своих упражнений, разделся и прыгнул в воду. Что бы не эпатировать окружающих, я купался в своеобразном купальном костюме, состоящем из панталонов и лёгкой рубашки.

Ну не принято здесь среди аристократии этим заниматься. Вообще плавать боялись и не умели. Если взрослый человек падал в воду в глубоком месте и некому было кинуть ему верёвку – всё, считай пропал.

В охотку сплавал на тот берег, метров двести будет, понырял у берега. Даже под обрывистым берегом нашел с десяток крупных раков, перекидал их Прошке – сварим попозже. Переодевшись, развалился на подстилке.

Хорошо то как, господи. Редкие облачка на небе, лёгкий ветерок играл волосами. Сестрица пристроилась рядом со мной, травинкой щекочет мне ухо, а я делаю вид, что отгоняю несуществующую муху. Она прыскает и продолжает игру.

-Николя, а дом большой у тебя в деревне? Возьми нас погостить у тебя, интересно какая там жизнь.

У дяди нет загородной усадьбы, только дома в черте города. Вот Анечке и интересно там побывать.

Ну может попозже и свожу.

Прохор накрыл нам дастархан из того, что тётя передала, а сам с Козьмой занялся варкой раков. Ну да, потом поедят. Не принято здесь кушать с дворней.

Аппетит, однако, нагулялся. Мы с удовольствием ломали пышный свежий хлеб, нахлобучивали сверху пласты пахучей буженины и острый, жёлтый сыр. Первые помидоры с огурчиками дополняли пиршество. Недурственно пошёл паштет, запивали всё это ягодным морсом из кувшина. Анюта осторожно наполняла наши стаканы.

Корзинка с вкуснейшими поражёнными завершила наше пиршество. Всегда любил такие перекусоны на природе. Согласен даже на чёрный хлеб с солёным салом, зелёный лучок и прочая крестьянская снедь. А если для разогрева ещё грамм по 150 – ммм... мечта поэта.

Потом мы лежали на покрывале, Анька напротив меня лежала на животе и весело болтала ногами. Петка притулился сбоку. Ну а я развлекал народ всякими загадками. Ну в духе - коза, капуста и волк, которых надо переправить крестьянину на лодке на другой берег, все в лодку не помещаются. Я такого добра много помню. Ну а как - давно живу, на память сейчас не жалуюсь.

Прошка с Козьмой тоже подтянулись, интересно же. Народ не избалован такими развлечениями. А я смотрел на их счастливые лица и балдел от этого. Всё-таки, как мало надо этим ещё детям для счастья.

Через день не удержался, велел Козьме запрягать и ехать к стекольщику.

Мастер - стекольщик по имени Фрол сердито посмотрел на нашу компашку, заявившуюся в его владения, но ничего не сказал, продолжая работать. С трудом удалось его разговорить. Оказывается, в мастерской была не одна печь. За большой, основной прятались пристроенные ещё две. Фрол, видя, что мне в самом деле интересен его труд, провёл мне экскурсию. На улице была средних размеров печка, в данный момент курилась дымком. Внутри отжигались тигеля из огнеупорной глины. Один такой горшок выдерживал не более пяти плавок.

Внутри помещения куполообразная печь служила для подготовки шихты – материала для плавки. Белый песок с добавлениями различных присадок и обрезков стекла спекался в однородную массу. Фрол объяснил, что для придания стеклу огнеупорных свойств, вместо окиси свинца, он добавляет известково-содовые присадки. Затем подготовленная шихта поступает в основную печь. Куда, по мере готовности стекла, он засовывает стальную трубку и выдувает нужную форму. Для придания одинаковых посадочных размеров он калибрует посадочный диаметр заготовки специальными приспособлениями. Всё, обрезает литник и готовое изделие идёт в ещё одну печь, пристроенную к основной, где происходит отжиг стекла. По мере остывания помощник полирует готовое изделие, при необходимости наносит абразивным кругом рисунок. Как-то так.

Сейчас Фрол заканчивал приготовление шихты, рядом крутился помощник, качал меха для подачи воздуха в печь.

Я поинтересовался, сколько подобное моим изделий может производить мастерская.

-Ну, если возьму ещё помощников, сотню в день могу выдать. Печь бы только перестроить побольше.

Через четыре дня мы забрали аккуратно упакованное стекло. Проверив все десять я остался доволен. Прозрачное, без вкраплений, после полировки оно прямо горело. Поблагодарив мастера и рассчитавшись с ним, мы дружно направились к столяру. Там всё было готово и заплатив трояк направились к Анисиму.

Того пришлось ждать почти час, ходил заказывать материал.

Мы осторожно выставили наше богачество на большой стол. Я ещё раз подробно показал, как надо собирать лампу. На проточку деревянной подставки плотно садится бронзовая полоса, к ней приваривается изящная ручка, как в лампе Алладина. На верхнюю часть подставки насаживается намертво сам бронзовый корпус, который будет затейливо украшен резьбой. На корпус герметично садится стеклянная часть лампы и в верхней части её – кокетливая шляпка. В корпусе регулятор освещения – крутишь его и фитиль становится длиннее или короче. Для этого на трубочке с круглым фитилём Анисим сделает мелкие зубчики как у рейки, а на оси регулятора подходящую накатку. Так вращая регулятор, я поднимаю или опускаю фитиль в зоне горения.

Когда я пустился в третий раз объяснять процесс, мастер раздражённо выгнал нас, сказав прийти через неделю, а лучше через месяц.

Отлично, время обедать, и я велел Козьме ехать в трактир обедать. Мы устроились в тёмном углу и я, проигнорировав попытку своих гвардейцев сесть за другой стол, позвал полового и приказал принести нам борщеца, свиных отбивных с салатиком. Ну и взял нам по 100 граммов. Младшему поколению квасу.

После сытного обеда приказал проехаться по аптекам в поисках керосина. Он был, но какой-то мутный с сильным запахом. В универсальном магазинчике мне попался керосин почище и купил весь их запас более 5 пудов, отдав два с полтиной за всё. Приказчик обещал привезти купленное в дом купца Курлина, т. е. к дядюшке.

Пройдясь по лавкам в поисках материала на фитиль, обнаружил тесьму шириной в сантиметр, довольно плотную.

-Хлопок? – поинтересовался я у приказчика.

-Хлопок, как есть, -подобострастно ответил тот.

Кстати, а зачем мне связываться с круглым фитилём. Он быстро прогорает и надо подрезать его кончик довольно часто, чтобы горение было ровным.

Плоский фитиль надёжнее и реже требует правок. Ну раз в месяц придётся снимать стекло и подрезать его полусферой по форме прорези. Именно в этом случае наблюдается равномерное горение. Купив несколько разного качества Хлопчатобумажных образцов для испытания, я довольный крикнул рулить домой.

Есть, пошёл процесс! Я всей душой стремился начать зарабатывать самостоятельно, в голове громадьё планов и вообще – нищий аристократ, лучше уже в мещане податься, не так стыдно.

Остаток дня валял дурака, качался на качели в саду дома с Анютой. Вели светские разговоры. Мне нравилось смешить её, тогда её среднестатистическое личико становилось удивительно привлекательным. Милые ямочки так ей шли. Ну, а так как я любил эти ямочки, то приходилось вспоминать всякую смешную чушь. Главное переработать на современный лад.

На следующий день начал операцию – КЕРОСИН. Перегонять нефть толком не умели и получалось нечто среднее между фракциями. Что бы керосин не коптил нужно его очистить в домашних условиях.

На заднем дворе мы с гвардейцами в экспроприированную с кухни большую кастрюлю выливали по пуду керосина. Туда я сыпал на глаз несколько жменей крупной соли и нагревал до кипения на костре, разведённом между кирпичами. Соль в керосине не растворяется, просто забирает примеси. Затем аккуратно фильтровали горячий керосин через растолчённый берёзовый уголь, повторяли это три раза. И последней операцией заливали в ёмкости полученный продукт через марлю. На выходе получался прозрачный, без неприятного запаха продукт.

Испытание фильтра проводил сам, пока гвардейцы развлекались с керосином. Отмахнувшись от толстой тётки, которая была у тётушки главной по дому – запах видетели неприятный им, я устроился в теньке и из деревяшки выстругал держатель для плоского фитиля, что бы удобно было его поджигать. Перепробовав все образцы, отделил чисто белую тесьму. Она, пропитанная керосином, горела наиболее ярко и не дымила.

С утра подъехали к Анисиму, и я переделал свои чертежи. Конструкция даже немного упростилась. Теперь ось регулятора делаем с шестерёночкой, которая будет двигать вертикально плотную тесьму. Я убедился, что это сработает.

Мои будущие лампы уже обзавелись ручками, и полированная бронза хорошо смотрелась со светлым орехом. Будучи выгнанным из мастерской, поехали по городу. Козьма уговорил проехать к барышнику, торговавшему лошадьми. Ехать пришлось за город. В большом загоне паслись несколько десятков лошадей. Козьма оживился, жадно разглядывая табун. Так я был ни бум-бум, он торопливо показывал:

-Вон те два – дончаки, рядом крупный – орловской породы. В углу загона десяток приземистых лошадок – башкирская порода. Рабочую лошадку можно было сторговать рублей за 15.

Хороший рысак стоил много больше – несколько сотен или даже тысяч.

-Барин, - Козьма не удержался.

-Продавать надо тарантас, он для плохих дорог хорош, но больно нетороплив. Коляска в самый раз и рысака пошустрее бы.

-Всё будет Козьма, но попозже, не сейчас. Я сам задумывался о смене экипажа.

Наш тарантас был типичным внедорожником, за счёт длинной колесной базы он успешно глотал неровности российской дороги. Но в городе был больно неудобен, не развернуться, пешком быстрее дойти. Но я гол как сокол, куда мне новый экипаж.