Подарок Судьбы

Глава 17

— Малфой, а ты вошел во вкус я смотрю, — неприлично заржал Сириус, когда кузина с мужем на следующий вечер после отъезда детей в школу объявили об очередном прибавлении в семействе. — Ладно, в прошлый раз вы напоролись на семейное заклятье, а теперь что? Решили догнать нас с Лили?

— Заткнись Блэк, — расплылся в улыбке Люциус. — Просто Цисси хочет дочь, а кто я такой, чтобы ей отказывать?

— Люциус, веди себя прилично! — одернула мужа женщина. Малыш, которого в прошлый раз они зачали в этом доме в свою первую и единственную ночь, стал для них отрадой и радостью. После его рождения в их семейной жизни наступил перелом, и теперь холодные, принятые в аристократическом кругу отношения между ними канули в лету.

— Нда… правильно говорит пословица: «С кем поведешься, от того наберешься», — прокомментировала Лили. — Цисси, поздравляю. Удивлена, что вы решились еще на одного ребенка.

— А чем мы хуже? — улыбнулась миссис Малфой. — Драко был рад, когда мы ему сказали. Знаете, после всего, что мы от него наслушались о ТОЙ их жизни, было бы глупо повторять ошибки прошлого.

— Только ты не забывай, моя милая, что Ричард родился отнюдь не по вашему желанию, — напомнила Вальбурга. — Ты тогда не знала о заклятье, и только поэтому у вас родился младший сын.

Вспомнив тот день, когда женщина узнала о своей внеплановой беременности, старуха не смогла сдержать улыбку.

— А вы могли бы мне о ней и рассказать, а не молчать как не знаю кто, — пробурчала миссис Малфой. — Я хоть и Блэк, но в такие интимные подробности матушка с отцом меня не посвящала. Откуда мне было знать, что магия примет нашу первую ночь с Люциусом в этом доме как брачную и на все мои предосторожности ей будет наплевать?

— Дорогая, это даже к лучшему, — подмигнул жене Люциус. — Смотри, какой славный малыш у нас с тобой получился.

Присутствующие засмеялись, глядя на маленького Ричарда Малфоя, который мирно спал у него на руках уже почти целый час. На очередное собрание пришли все, кроме семейства Снейпов. Северус был в школе, а Кэтрин сидела с Александром, которому в недавно исполнилось два месяца. Отсутствовали также и профессор Флитвик с профессором МакГонагалл. Лонгботтомы и Уизли были в полном составе, плюс за эти годы к ним добавилось еще несколько семейств, не согласных ни с политикой Волдеморта, ни с политикой Дамблдора, которые так жаждали убить Гарри Поттера.

— С такими темпами мы быстро увеличим население волшебного мира, — пошутил Артур Уизли.

— Надеюсь, Артур, на восьмого ребенка вы не решитесь? — со смешком поинтересовался Сириус.

— Нет, семеро в самый раз, — замахала руками Молли. — Я уже не в том возрасте, чтобы решаться на подобный подвиг.

Вновь гостиная наполнилась смехом. В последнее время их встречи все больше напоминали посиделки старых добрых друзей, а за прошлый год, когда им не трепали нервы выходки директора, это стало даже традицией.

— Кстати, Лонгботтом, как ты относишься к тому, что твой сын на Слизерине? — спросил Малфой, глядя на Фрэнка. Тот поморщился.

— Я предполагал нечто подобное, — признался он. — Адам слишком скрытный. Он добрый и славный мальчик, но ничуть не похож на хаффлпаффца или гриффиндорца, а уж тем более на равенкловца. Учеба для него никогда не была на первом месте, в неприятности сломя голову он никогда не кидался, а помогать ближнему без собственной выгоды для него тоже не характерно.

— Истинный слизеринец, — согласился Люциус. — А вот ваш Орион, миссис Блэк, пойдет на Гриффиндор.

— Не сыпь мне соль на рану, — пробурчала Вальбурга. — Весь в папашу.

— Гриффиндор Ориону светит на сто процентов, — подтвердил Сириус. — Эх, жаль, что Гарри на Равенкло. Флитвик впереди уже три года подряд. Сев скрипит зубами от злости и ждет не дождется, когда они закончат Хогвартс, и он сможет вновь заполучить Кубок Школы.

— Ты говорил, что в этом году будет Турнир трех волшебников, на котором в прошлой их жизни возродилось это чудовище, — напомнил о цели их собрания Артур Уизли. — Малфой, ты так и не нашел тот свиток с ритуалом?

— Нет. Он как сквозь землю провалился, — вздохнул Люциус, мгновенно став серьезным. — Я поднял на уши всех, кого только можно, но рукопись исчезла, и теперь я не знаю, что делать дальше. То, что Волдеморт может возродиться, убив мистера Поттера, нам всем известно. Впрочем, заавадить он его не сможет. Да и не только он. Никто из его оставшихся в живых приспешников не решится кидать в парня таким заклинанием, но ведь есть и более простой способ, маггловский. Ножичком или еще чем. Он силен и магически, и физически, я согласен, но только для школьника. Взрослый волшебник, лишив его способности двигаться, может сделать с ним что угодно.

— Малфой, о каком свитке идет речь? — поинтересовался мистер Олливандер, глядя на блондина с задумчивым видом.

— В моей семейной библиотеке я нашел ссылку на манускрипт, в котором есть подробное описание безкровного извлечения крестража из тела человека.

Люциус подробно рассказал, что это за манускрипт, кто его предполагаемый автор и самое главное, где тот был на хранении еще сто лет назад.

— С того времени след свитка теряется, и пока я никак не могу взять след, — вздохнул он. — Просто замкнутый круг какой-то получается.

— Я попытаюсь поднять свои связи, — задумчиво ответил Олливандер. — Мне кажется, я слышал кое-что об этом маге несколько десятков лет назад от своего знакомого. Я поспрашиваю. Будем надеяться, что мы успеем вовремя, и у Темного Лорда не останется ни единого шанса восстать из мертвых.

Далее разговор продолжался в том же ключе, говорили о Дамблдоре, о том, что Гарри со своей нынешней подготовкой, к окончанию Хогвартса будет владеть заклинаниями и знаниями выпускника аврорской школы. Обсуждение свитка плавно перешло к учебе в Хогвартсе и о новом предмете, введенном с подачи Люциуса Малфоя.

— Кстати, а кто будет вести этот новый предмет для магглорожденных волшебников? — поинтересовалась у Малфоя Вальпурга. — Это должен быть кто-то чистокровный в нескольких поколениях.

— Я уже думал над этим вопросом, миссис Блэк, — сказал Малфой. — Дамблдор так и не нашел преподавателя. Никто из чистокровных не хочет идти к нему работать в свете последних событий.

— А есть какие-либо ограничения по возрасту? — сверкнув глазами, спросила женщина, хитро при этом улыбнувшись.

— Хочешь предложить свою кандидатуру, мама? — усмехнулся Сириус. — Уж ты бы научила их традициям волшебного мира!

— А что тут такого? Я уже давно избавилась от своих предрассудков по поводу магглорожденных, так что не вижу ничего плохого в том, чтобы ввести их в курс дела и позволить им не совершать ошибок в будущем, свойственных всем, кто пришел к нам из обычного мира. А что я такого сказала? — спросила она, глядя на то, как смотрели после этих слов на нее окружающие. — Признаюсь, что благодаря Лили и Гермионе я полностью пересмотрела свою точку зрения и теперь считаю, что вливать свежую кровь в наши семьи просто необходимо время от времени.

— Да, миссис Блэк, не ожидал услышать это из ваших уст, — пробормотал Фрэнк Лонгботтом. — Ваша семья всегда была такой фанатичной по поводу чистоты крови, а тут вдруг такие перемены.

— Знаешь, Фрэнк, — вмешался в разговор Малфой, — я тут недавно почитал книгу об аристократических семьях магглов и был поражен тем, с какими проблемами столкнулись они, заключая браки между родственниками. В средние века и волшебники столкнулись с ней, но в гораздо бОльшем объеме. К тому же, процент рождаемости сквибов в чистокровных семьях гораздо выше, чем у тех, кто периодически ее разбавляет магглорожденными волшебниками.

— В прошлом году у Эджкомов родилась девочка-сквиб, — мрачно глядя на Малфоя, сказал мистер Гринграсс, семья которого присоединилась к ним этой весной. — Их сын женился на своей кузине и вот результат.

— Эджкомы не единственные, кто столкнулся с этим, Джон, — сказал Люциус. — За прошлый год в чистокровных семьях родилось десять таких детей. Десять малышей без капли магии. Это не шутки, и я даже склоняюсь к мысли, что пора издавать закон о браках, который запрещает вступать чистокровным в брак, если их семьи пересекались ближе, чем в пятом поколении. Нечто подобное уже случалось несколько сотен лет назад. В официальных бумагах этого нет, но в нашей библиотеке хранится упоминание о подобной мере принуждения из-за того, что рождаемость сквибов стала тогда составлять порядка сорока процентов от общего числа детей.

— Сорок процентов?! Так много? — удивилась Вальбурга. — Я кое-что читала об этом, но не представляла, что все было настолько плохо.

— После того, как был издан этот указ, количество сквибов сократилось до минимума, так как волшебники стали заключать браки с магглорожденными и тем самым разбавили свою кровь, позволив в будущем вновь закрыть доступ в чистокровные рода выходцам из обычного мира. Теперь история повторяется.

— Ты станешь продвигать ТАКОЙ закон на следующем слушанье? — поинтересовался у него Сириус. — Если да, то я займу свое место на совете и поддержу эту идею.

Все согласились, что ситуация и в самом деле становится критической. Магов и так не слишком много, чтобы можно было позволить себе роскошь закрывать глаза на надвигающуюся катастрофу. Паркинсоны, которые тоже здесь присутствовали, но впервые, ничего сказать не могли. Идеи Малфоя были им не чужды, так как через каждые пять-шесть поколений наследник из их Рода всегда женился на полукровке или магглорожденной, поддерживая свою кровь не только в чистоте, но и в тонусе. Никогда за все семьсот лет существования их Рода, в семье не рождались сквибы.

— Мы все согласны поддержать такой закон, если он будет разумным и не слишком строгим, — подал голос Фрэнк Лонгботтом. — Не стоит давить на всех и насаждать слишком жесткие условия. Надо грамотно предоставить этот документ на рассмотрение, а то в противном случае нас всех ждут крупные неприятности. С помощью прессы направим мысли волшебников в нужном направлении, и тогда можно будет рассчитывать на то, что нашу идею поддержит большинство чистокровных. В этом, Малфой, тебе нет равных. Я имею ввиду, в интригах и способностях направить все в нужную нам сторону.

— Мне кажется, с Дамблдором надо воевать также, — задумчиво сказала Лили. — Мистер Малфой, вы ведь имеете влияние на эту мерзкую газетенку?

— Что вы предлагаете?

— Я предлагаю вот что: если Гарри придется участвовать в этом дурацком турнире, размазать Дамблдора по стенке. Сомневаться в том, что Кубок выбросит его имя, мы не можем.

— А почему бы сразу не раскрыть Крауча? — спросила миссис Уизли.

— Тогда Дамблдордогадается о том, что нам что-то известно, — Сириус усмехнулся. — Аластор настоятельно рекомендовал нам не вмешиваться туда сразу, а подождать. Сделать вид, что план этого мерзкого старикашки идет как ему надо и нам ничего не известно. Дети не дадут в обиду друг друга, тем более, у всех стоит достаточно мощный блок. Северус об этом позаботился. Он все время совершенствует их способности, так что даже мисс Уизли и мисс Лавгуд могут довольно неплохо скрывать свои мысли от окружающих.

— Этот старый маразматик совсем сдурел, если думает уничтожить Гарри таким образом. Первые два тура он пройдет легко с учетом своих нынешних способностей, а вот третий тур… — Лили вздрогнула. — Третий тур будет самым непредсказуемым. В прошлой жизни там был Хвост, а в этой мы ничего не будем знать и не успеем ничего толкового предпринять, чтобы его спасти.

— Будем надеяться, миссис Блэк, что к этому времени мне удастся найти свиток, — сказал Малфой. — Мистер Оливандер, мы с вами должны поднять все наши связи.

— И еще… в прошлый раз у Гарри, насколько я понял, была палочка с пером Фоукса, и только за счет этого у Темного Лорда ничего не получилось, — сказал мастер, — а в этот раз у мальчика ее нет. У Гарри палочка сильнее, но вот умения… до уровня Темного Лорда мальчишке еще далеко.

— Будем надеяться, что в этот раз ничего такого не случится, — неуверенно протянула миссис Уизли, но все понимали, что надежды на это мало.

Испытывая огромное желание наслать на этого мерзкого старикана Аваду, Вальпурга с силой сжимала свои пальцы, чтобы не дай Мерлин не сорваться и, наплевав на все, что потом последует, уничтожить это мерзкое чудовище, по ошибке называвшееся носителем света.

— Значит, ты хочешь вести новый предмет? — задумчиво спросил он.

— Да. Надеюсь, Альбус, ты не считаешь Блэков недостаточно хорошими преподавателями на эту должность?

— Что ты, ни в коем случае! Я с удовольствием поставлю тебя преподавать предмет для магглорожденных студентов, так что можешь приступать прямо с завтрашнего утра.

— Отлично, я рада, что позволишь мне вводить этих несчастных в наш мир и позволить им жить в нем, не делая тех ошибок, которые они обычно совершают по незнанию и…

— Я удивлен тем, что ты так сильно поменяла свои взгляды относительно таких детей, Вальпурга.

— Пообщавшись с Лили и Гермионой, можно поменять все, что угодно, — постаралась улыбнуться как можно вежливее она.

— Кстати, ты нашла что-нибудь интересное по поводу вашей странной защиты на доме? Она не доставляет вам неудобств?

— Нет, что ты, Альбус, — как можно искреннее сказала она, — это с одной стороны очень даже неплохо. Никто не сможет к нам попасть, если желает нам зла. Я нашла нужную книгу и теперь точно знаю, что дом выставил какую-то очень сложную защиту, которая включается только тогда, когда одному из членов семьи грозит смертельная опасность.

— Смертельная опасность? — глаза старика стали походить на блюдца.

— Совершенно верно. Мы с Лили и Сириусом думаем, что все дело в Гарри, — разговор плавно переходил в нужную ей плоскость. — Видишь ли, Гарри до своего совершеннолетия является членом нашей семьи, так как мой сын его магический крестный, а в нашем мире, как ты знаешь, это значит гораздо больше, чем в маггловском.

— Но разве Волдеморт не уничтожен? Мы ведь разрушили все крестражи.

— Все да не все, — тяжело вздохнула она. — Проводя поиск необходимой книги по включенной защите, я несколько дней назад наткнулась на весьма любопытную заметку о крестраже. До этого я думала, что им может быть только вещь, в которую вселяется частичка души после убийства человека, но в этом манускрипте я нашла упоминание о человеке-крестраже.

— Вы думаете… — нет, только не это! Они и это сумели узнать, дементор их подери!

— Я абсолютно уверена, что убив Джеймса Поттера, Волдеморт случайно создал седьмой крестраж, поместив его в тело Гарри.

— Не может быть!

— Другого объяснения тому, что у Гарри всегда болел шрам, когда в школе был Квирелл, я не вижу.

Дамблдор сидел на стуле, теребя в руках палочку, горя желанием наслать на старуху «Обливейт», но вряд ли это ему поможет в данной ситуации. Она наверняка уже ввела в курс дела невестку и сына, а те, скорее всего, рассказали об этом Малфоям.

— И как теперь избавить ребенка от этого крестража, не убив его, мы не знаем.

"И не узнаешь", — про себя усмехнулся Дамблдор. Нужный манускриптик уже был в его руках и теперь покоился на дне его камина, так что узнать о нем вам ничего не удастся! Гарри Поттер умрет. И пусть он сам лично не станет победителем очередного Темного Лорда, но мальчишке не удастся занять его место. Никогда.

— Кстати, по поводу защиты, ты так ничего и не рассказала ничего интересного. Что за заклинание?

— Темное, как ты сам понимаешь. Наша семья никогда не была светлой, особенно во времена средневековья. Даже я, принадлежа к этому роду, не могу ее снять, Альбус. Там стоит такая смесь черной древней магии, что страшно туда лезть и что-то с ней делать без вреда для собственного здоровья. Ко всему прочему, в свете последних событий, наш дом — самое безопасное место в Англии, ты не находишь?

Дамблдор кивнул, хотя внутри весь кипел от злости.

— Ты права, Вальпурга. Что же, комнаты тебе подготовят, так что завтра перед началом занятий я объявлю детям нового преподавателя по предмету «Традиции и законы магического мира».

Вальпурга кивнула и через камин отправилась домой, где ее уже ждал сын и его жена.

— Как прошло, мам?

— Замечательно. Этот старый дурак теперь попляшет, — коварно усмехнулась миссис Блэк, сев в свое любимое кресло и приказав Кикимеру принести ей немного вина. — Знаешь, едва сдержалась, чтобы не наслать на него Аваду. Может стоило это сделать, как вы думаете? Мне терять нечего, а Гарри было бы спокойнее.

— Мам, ты с ума сошла? — нахмурился Сириус. — Даже думать об этом забудь.

— Как он отреагировал на то, что мы знаем о крестражах?

— Внешне был спокоен, а что творилось внутри, мне неизвестно.

— Ясно. Ладно мам, ты там присматривай за Гарри, — попросил Сириус.

— Главное, не дать возродиться этому чудовищу и не позволить ему убить мальчишку, а остальное как-нибудь решим. Малфой уже поговорил со Скитер?

— Да. Обличительные статьи будут выходить в течение этих двух месяцев до приезда студентов из Шармбатона и Дурмстранга, а уж если Кубок выплюнет имя Гарри, — мстительно потерла руками Лили, — Дамблдора размажут по стенке, и к концу Турнира от него мокрого места не останется.

Увидев кровожадный взгляд жены, Сириус не сдержался и расхохотался во весь голос.

Проснувшись рано утром, Гарри сладко потянулся и повернулся к Герми, которая лежала рядом с ним и смешно посапывала во сне. Как хорошо, что они женаты, подумал он. Профессор Флитвик позволил им переехать в одну комнату, так что теперь им не нужно будет прятаться по пустым коридорам, как это делают остальные старшекусники, желая устроить себе романтическое свидание. С того дня, когда они впервые занимались любовью, прошла всего неделя. Неделя, в течение которой они пытались компенсировать все проведенное друг без друга время в прошлой жизни.

— Ты так и будешь на меня смотреть? — услышал он насмешливый голос Гермионы.

— Хм… а что ты предлагаешь с собой делать? — поинтересовался он, приняв игру.

— Ну.. даже не знаю, — притворно нахмурив бровки, сказала девушка, придвинувшись к нему поближе. Карие глаза сверкнули в предвкушении предстоящего удовольствия, которое он дарил ей каждую ночь на протяжении этих дней.

— Может быть это? — задумчиво сказал он, а его рука в этот момент опустилась на ее коленку. — Или это?

Теперь рука двигалась вверх и Гермиона не смогла сдержать стон. Мерлин! Его пальцы способны завести ее с полуоборота!

— Гарри…

— Да? Ты хочешь, чтобы я остановился? — поинтересовался он со смешком, убрав при этом источник ее удовольствия.

— Нет, верни ее обратно, — потребовала она капризным тоном.

— Тебе надо только попросить, — сказал он, ухмыльнувшись. — И вместо пальцев, там вполне может оказаться…

Гарри наклонился к ее груди, лизнув языком ее сосок.

— Не испытывай мое терпение, Гарри, — пробормотала она, — и верни свои пальцы на место!

Он рассмеялся. Гермиона никогда не отличалась терпением. Она всегда просила все и сразу, и эта черта в ней ему очень нравилась. Игры были не для нее. Вновь вернув руку на ее коленку, он начал подниматься вверх, едва-едва касаясь пальцами нежной кожи. Гермиона бесстыдно раздвинула ноги, предлагая всю себя, совершенно не стесняясь того, что лежит перед ним абсолютно голая. От своей привычки краснеть, когда они занимались любовью, она избавилась довольно быстро и теперь, оставаясь наедине, позволяла ему практически любое безумство. В пределах разумного. Впрочем, список разумного с каждым днем обновлялся.

— Ты этого хочешь, Гермиона? — шептал он ей на ушко, лаская губами шею, а пальцы в этот момент уже тонули во влажной глубине, вызывая в девушке стоны удовольствия. — Я же вижу, что хочешь!

— А разве ты не хочешь? — прошептала она, обхватив пальцами его член, находившийся в полной боевой готовности.

Возразить Гарри ей не мог. Все, на что он был способен в этот момент, это двигать пальцами внутри ее тела, подражая движениям своих бедер, когда они занимаются любовью. Гермиона закрыла глаза, чувствуя в руках его член, который она так и не решилась за эти дни взять в рот и приласкать его так, как ему наверняка хотелось.

— Возьми меня! — страстно прошептала она, выгибаясь в его руках, двигаясь навстречу его пальцам, приносившим непередаваемое ощущение, полностью лишающим ее любых мыслей и чувств. В ней горело только желание. — Скорее!

Гарри со стоном убрал свои пальцы, лег между ее стройных ножек и вошел в нее быстрым, мощным толчком, заставив Гермиону почти закричать от удовольствия. Они любили друг друга яростно, словно оба сошли с ума. Сжав зубы, муж снова и снова погружался в ее тело, а Гермиона вонзилась в его плечи, двигаясь ему навстречу. И вновь мир исчез, оставив их одних, в этой комнате, на этой кровати. Только движение его тела, только его поцелуи и его язык внутри. Наконец все закончилось. Гарри, дождавшись, пока Гермиона первой придет к финалу, обхватил руками ее ягодицы и несколькими мощными движениями бросил себя в пропасть, ринувшись туда вслед за ней.

— С каждым разом все лучше, — пробормотал он. — Герми, я тебя люблю!

— Я тебя тоже, — положив голову на его плечо, ответила она. Рука при этом опустилась вниз, заставив зеленые глаза вновь полыхать огнем. — Знаешь, мы с тобой еще много чего не пробовали, Гарри…

— Хочешь расширить область своих познаний? — губы растянулись в ухмылке. — Что ты хочешь сделать?

Она в ответ промолчала, приступив к действиям с решимостью, которая всегда ее охватывала, когда она узнавала или хотела узнать что-то новое.

— Я тут подумала… — хриплым голосом сказала она, — что это довольно несправедливо…

— Что несправедливо?

— Ты ласкал меня языком ТАМ, я ведь могу сделать тоже самое с ним? — поинтересовалась она, заметив, как дернулась в предвкушении та самая часть тела, о которой они вели разговор.

— Ты хочешь…

— Помолчи, а то я могу передумать.

Гарри благоразумно закрыл рот и теперь наслаждался тем, как Гермиона легкими поцелуями покрывает его тело, спускаясь вниз. Она и раньше это делала, но останавливалась в самый ответственный момент, когда его терпение было практически на пределе.

Сейчас она двигалась вниз, приласкав губами и языком его соски, потом спустившись на живот. Мерлин! Что за пытка! Он лежал, как бревно, боясь сделать малейшее движение, которое может ее спугнуть и заставит передумать. Сев перед ним на колени, Гермиона протянула руку и принялась ласкать его, поначалу неумело, а потом под его чутким руководством дело сдвинулось с мертвой точки, и вскоре он уже едва сдерживался, чтобы не плюнуть на продолжение и не взять ее прямо в эту секунду.

— Герми…

Она наклонилась и нежно поцеловала головку его члена. Гарри сжал зубы, по-прежнему стараясь не двигаться.

— Я могу… — неуверенно начала она, — коснуться его языком?

— Герми, ты можешь делать с ним все, что захочешь? — заверил ее он. — Поласкай его.

Исполнив его просьбу, она высунула язык и сначала робко, а потом все увереннее стала вылизывать головку его члена. Гарри чувствовал непередеваемые ощущения. Он закрыл глаза, чувствуя на себе ее губы, когда она погружала его себе в рот.

— Посмотри на меня! — прохрипела она. Он исполнил ее просьбу и от увиденной картинки чуть не кончил в ту же секунду. Рот Гермионы был открыт, и она с удовольствием, да, именно с удовольствием, вновь обхватила толстый ствол губами и погрузила его себе в горло настолько, насколько смогла. Голова девушки двигалась не слишком умело, но для Гарри и этого было вполне достаточно.

— Гермиона, остановись, — прошептал он и притянул ее к себе. — Оседлай меня, я хочу быть в тебе сию же секунду. Остальное потом.

Она с радостью исполнила его желание, и спустя минуту они уже лежали в постели, полностью расслабленные и готовые встретить первое воскресенье в новом учебном году.

— Поттер, съешь лимон! — поморщился Малфой, глядя на друга и жену, когда те подошли к ним в гостиной. — Тошнит от твоей довольной физиономии.

— Завидуй молча, Малфой, — ответил Гарри, прижимая к себе смущенную Гермиону. Белобрысый вводил ее в краску постоянно, на протяжении всей этой недели, стоило только им выйти из своей комнаты. — Потерпи еще годика два, и ты вполне сможешь позволить себе нечто подобное.

— Заткнись! Слышал бы тебя Рон, уж он бы с удовольствием вмазал по твоей наглой физиономии после таких слов, — беззлобно огрызнулся Драко. Ему и в самом деле было завидно, вот что самое обидное. Если бы Джинни не была такой маленькой… Эх, еще два года как минимум терпеть!

— Драко, — прошептала ему на ушко Джинни, — прекрати их доставать!

— Но интересно же! Поттер так мило краснеет, когда это слышит, — ответил он ей, тоже прислонившись к ней поближе. — Не лишай меня этого удовольствия.

— Противный мальчишка! — стукнула она его по руке.

— А ты как думала? — он хитро усмехнулся. — Я злой и коварный слизеринец, ты забыла?

Она закатила глаза и засмеялась. Через полчаса они уже спустились в Большой зал на завтрак, где увидели сидевшую за столом миссис Блэк. Она улыбнулась внуку и его жене, задорно подмигнув. Гарри понял, что бабуля все сделала так, как они и договаривались.

Теперь Дамблдор знает, что они в курсе о присутствии крестража в его голове и постоянно будут начеку. "Так тебе и надо, старый марахматик", — со злостью подумал он. "Скоро от тебя мокрого места не останется благодаря неугомонной Рите Скитер. Держись. Война началась и мы сделаем все возможное, чтобы ты к концу этого года, в лучшем случае сидел где-нибудь на берегу моря в своем домике и тихо доживал свой век, наслаждаясь своими кислющими лимонными дольками!"