Подчиняйся, будешь моей!

Глава 30

– Скучаю! – ответил уверенно. – Мы почти не видимся. Всегда на бегу «привет-привет»! А как же… Как же мы?

– С друзьями иногда такое случается. Лучший друг не тот, кого видишь каждый день, а тот, с кем даже увидевшись изредка, чувствуешь себя уютно и легко, будто не прошло и дня с момента последней встречи.

– И что мне тебе на это сказать? Видеть с тобой изредка – это пытка. Как насчет ужина?

– Ужин?

– Я тебе нормальный ужин обещал, но так и не случилось. Ты тоже грозилась меня накормить… И опять все не случилось. Было много всего…

– Да. Было.

– Давай поужинаем. У меня?

– Плохая идея, – мгновенно отозвалась Эва, стрельнув взглядом мимо меня.

– Эва, ты меня боишься, что ли? Опасаешься?

– Я опасаюсь лишь того, сможешь ли ты держаться в рамках дружбы без секса. По тому, как ты меня обнял и чуть не проткнул… ээээ… саблей, у твоего приглашения на ужин могут быть совсем не бескорыстные намерения. А я… Я просто хочу дружить и не быть при этом временной подстилкой, пока ты перебираешь варианты претенденток на золотой стандарт!

– Эва! Я о тебе так никогда не думал. Ты – особенная.

– Но по твоему поведению так не скажешь. Ладно, давай забьем? Не хочу снова обсуждать то, что уже обсуждали!

Как я жалел, что поднял эту тему! Глубоко жалел, что ляпнул такое. Теперь мне секса с Эвой не видать, как своих ушей без зеркала, а мне хочется… хочется с ней… О других и думать забыл!

Кажется, я в тупик зашел. Сам себя туда загнал. Грудную клетку бомбило от эмоций, а Эва молчала и нетерпеливо постукивала ноготками по столешнице, никак не желая облегчить мои мучения.

– Извини, Адам. У меня дел полно. Я выхожу на новый уровень. Подыскиваю новое помещение. Пока ютимся в этом, в другом буду делать ремонт, организовывать параллельно. Это довольно непросто. Если у тебя все…

– Нет. Не все. Хорошо. Ко мне ты идти не хочешь. Давай сходим куда-нибудь? Предложу несколько мест, выбери понравившееся. Туда и сходим…

Больше ничего сказать не успел. Мой телефон, лежащий на столе, выдал трель. На экране высветилось имя «Якуб».

Неужели?!

Сколько я до него дозвониться пытался?! Все без толку!

– Извини, Эва. Минутку. Отвечу. Это важно!

Поднес трубку к уху, а там раздалось тихое, отчаянное:

– Алло. Алло… Алло…

– Здорово! – ответил в трубку. – Как сам?

В ответ прошелестело что-то. Едва слышно.

Я напряг слух, чтобы разобрать хоть что-то.

Якуб бормотал едва понятно. Я с трудом разобрал слова и, когда понял, что он мне говорил, выматерился. Потому что дело дрянь!

Якуб адресовал эти слова не мне. Точно, не мне! Он точно говорил их для Мии – девушки, с которой у него кое-что завязалось довольно серьезно. Так серьезно, что он даже со мной несколько раз подрался, чего раньше никогда не было.

Говорил ей, но сказал мне.

Почему?! Пьян? Не похоже… Кажется, здесь что-то посерьезнее случилось… Вдруг последствия его разборок с тем криминальным типом дали о себе знать?!

Ясно одно – мой брат, Якуб в беде.

Не зря у меня душа с самого утра ныла, как истыканная иголками!

Я быстро поднялся, извинившись перед Эвой.

– Прости. Не могу остаться. Я поздравляю тебя. Новый уровень – это круто. Несомненно. Но мне пора! Созвонимся!

Я быстро махнул рукой на прощание и покинул уютную кофейню Эвы.

– Адам! Адам…

За моей спиной нежно затрезвонил колокольчик и раздался топот ног. Эва догнала меня и схватил за локоть.

– Что стряслось? На тебе лица нет.

– Проблемы, Эва. Личные. Семейные. С братом что-то нехорошее стряслось. Нужно выяснить. Созвонимся, – кивнул снова и попытался уйти.

Эва вцепилась в меня словно клещ, впилась неожиданно сильно своими тонкими пальчиками.

– Я поеду с тобой! – заявила она.

– Что?

Я посмотрел на нее – решительно настроенную, собранную, в фартуке, запачканном мукой и с волосами, собранными в тесный пучок. Кнопка такая забавная, что мне даже сквозь тревогу хватило сил ей улыбнуться.

– Эва… Я чувствую, что с братом нехорошее случилось. Поверь, тебе лучше…

– Быть рядом, – перебила она меня. – Мы едем или будем языками чесать и препираться часами?

Похоже, сейчас мне ее не переубедить.

– Едем.

Я знал, что Якуб засел у себя дома. Наша с Эвой встреча прошла почти сразу же после того, как мы с братом вернулись из поездки, где помогали дяде Мураду отстраивать сгоревший дом. Размолвка Мии и Якуба проиозшла до поездки. С того момента прошло достаточно времени и, судя по всему, Якуб с Мией еще так и не помирился, но вляпался во что-то нехорошее.

Дурные предчувствия раздирали грудную клетку на части. Я гнал, как сумасшедший, подрезал и вел себя крайне опасно на дороге. Эва помалкивала, только крепче схватилась за ручку сверху. Она так и не переоделась, не было времени. Всю дорогу мы молчали. Я не услышал от нее ни слова, только она ахнула испуганно и приглушенно, когда моя машина пролетела в миллиметре от другой тачки на встречной после пересечения двойной сплошной.

Мы могли разбиться, по меньшей мере, пять-семь раз. Насмерть въебаться! Эва могла бы попросить меня водить аккуратнее, но делать этого не стала. Она молчаливо меня поддерживала, и это ее присутствие – безмолвное, но такое ощутимое, вселяло в меня крошечную надежду, что все обойдется.

Вот и дом Якуба. Я быстро набрал комбинацию на домофоне, ворота распахнулись. Я не стал загонять тачку, вбежал. Эва – за мной следом.

Место трагедии я заметил сразу же. Невозможно было не заметить накренившееся толстенное дерево, которое было надпилено, и лужу крови рядом с ним.

Длинный кровавый след тянулся пугающе ярко до самого дома, заливал крыльцо и светлую плитку, и паркет, и даже ковер.

В воздухе стоял густой и тяжелый запах, брат валялся без сознания.

Я бросился к нему. Якуб лежал в луже крови. Рана на руке была охренеть какой огромной. Он чуть руку себе не откромсал, дурень!

Выхвать скорую? Ждать, пока приедет? Надо перевязять рану.

Я зажал пальцами край и крикнул.

– Эва, живо! Ванная на первом этаже… Там аптечка…

Тишина.

– Эва!

Я обернулся и понял, что она застыла неподалеку от меня, чересчур бледная и перепуганная. Вот же черт… Она же девушка! Вдруг вида крови боится? А я один не справлюсь… Мне еще один человек в обмороке здесь совершенно ни к чему.

– Эва, милая… Давай! Мне помощь нужна… На кровь не смотри… Представь, что это сок клюквенный! – выдал я вариант с мучительной натяжкой. – Ну же… Ты мне сейчас нужна! – взмолился я. – Как никогда!

– Сок клюквенный, – повторила Эва обескровленными губами и побежала в нужном направлении.

Меньше чем через минуту она вернулась с аптечкой и раскрыла ее.

– Иди сюда. Жгут накладывать умеешь?

Она отрицательно закачала головой.

– Тогда подержи. Сюда иди… Вот так нажми. Глаза закрой…

Эва медлила, я сам притянул ее руки, как надо, и надавил хорошенько.

– Сильнее прижимай! Эва… Эва, не отъезжай! Глаза закрой. Жми сильнее, как будто… тесто приминаешь хорошенько!

Кровь брызнула ей на лицо, Эва зажмурилась.

– Адам… – прошептала Эва.

– Что?

– Сок фонтанчиком бьет, – едва слышно сказала она, нажимая пальцами изо всех сил.

Ее пальцы дрожали, но я точно знал, что она держала крепко, пока я накладывал жгут.

– Время!

Хорошо, в гостиной висели большие часы. Я черкнул на бумажке время и сунул под жгут.

– Теперь в больницу поедем. Нужно доставить его побыстрее. Эва, отпускай…

Времени было в обрез. Я быстро поднял брата на руки и побежал с этим грузом в машину, краем уха услышав, как Эва на автомате двинулась следом за мной.

– Я поведу, а ты следи за временем. телефон есть? Есть телефон?

Эва закивала быстро-быстро.

Я быстрым жестом стер кровь с ее лица, но вышло так, что больше размазал.

– Ты же умница. Ты справишься! – приободрил я ее. – Просто следи за временем. Я надеюсь, что мы не застрянем в пробке, пока доберемся до больницы. Но на всякий случай следи за временем. Полтора часа. Максимум два. Больше держать нельзя! Ослабить надо будет и пальцем прижать на некоторое время.

Мы рванули в больницу. Я предупредил, что приедем. Нас уже ждали. Но пока ехали, я все невысказанные молитвы всевышнему вспомнил, все слова, что должен был несколько раз в день произносить, но не делал этого…

Дорога бесконечной казалась. Просто бесконечной…

Когда передали Якуба на руки врачам, они мигом его увезли.

– Он потерял много крови. Возможно, переливание потребуется.

– Я подхожу, – ответил мгновенно. – Останусь в больнице, – и рухнул в коридоре.

Ничего не соображал. Голова гудела.

Совсем недавно мы с Якубом из передряги выпутались, в которой он оказался из-за девушки – Мии. Но сейчас брат снова влип, теперь уже по неосторожности. Я начал просить про себя всевышнего дать брату шанс. Будет очень несправедливо, если Якуб по глупости потеряет жизнь.

Оставалось только ждать.

Я был слеп и глух к происходящему, но все же ощутил, как рядом опустилась Эва и накрыла мою ладонь своими ладошками.

– Все будет хорошо, Адам, – негромко сказала она.

Я посмотрел на наши руки. Мои – смуглые, цвета кофе с молоком, а ее – белые-белые, но с пятнами засохшей крови моего брата.

– Тебе бы умыться, – негромко сказал я, посмотрев на ее испачканную кровью мордашку.

– Тебе бы тоже.

– Потом. Сначала новостей дождусь.

– Значит, и я дождусь.

– У тебя дела. Там… Возможности появились, горизонты новые. Звонки важные, – сказал я через силу, больше всего на свете желая, чтобы в этот момент она осталась со мной рядом.

Мне было страшно за жизнь брата. Страшно, как никогда раньше не было. Наверное, я его только сейчас понял, когда он за мою жизнь усердно хватался, за каждую соломинку спасения для меня, когда было подозрение на неизлечимую опухоль. Да, я в полной мере это прочувствовал на своей шкуре и был готов сделать для него тоже самое, отдать себя – всего.

– Не мели ерунды, Адам. Ты же мой лучший друг. Притом единственный… – сказала Эва. – Ты оказался в беде. Я буду рядом.

Это так важно и нужно. Я стиснул ее пальцы своими, и мы вместе принялись ждать новостей.

Наверное, в этот момент я понял, что она сделала для меня столько, сколько никто и никогда до нее не делал. Я это оценил, правда, оценил.

Меня восхитили до безумия помощь Эвы и ее бесстрашие. Если бы я не сидел, клянусь, в тот момент от притока гормона счастья в крови меня бы зашатало.

Это было так странно: мой брат при смерти, я за него половиной души болел, а второй половиной был рад, что рядом со мной – Эва. Боже, как я этому рад…

– Адам. Адам, к нам врач идет! – тихонько шепнула Эва, постучав меня по плечам.

Я с трудом оторвал голову от мягкого, сел и сощурился.

– Я спал? Уснул, что ли?

– Мы здесь больше суток находимся. Да, ты немножко уснул.

– Скажи, как есть, задрых…

Я почесал пальцами правую сторону. На щеке отпечатался круглые следы. Точно такие же, как декоративные пуговицы на фартуке Эвы.

– Я у тебя на коленях задрых?

– Как малыш, – подтвердила она. – Большой, уставший мальчик.

– Больше суток мы здесь, – повторил я. – Ну, где там врач?

– Вон там. Медсестра его задержала.

– В общем так, – сказал я решительно. – Что бы он ни сказал, а ты домой отправляешься. Ясно? Хватит тебе здесь ютиться. Умоешься хотя бы как человек. Ну что это… в раковине кое-как лицо ополаскивать и шею… Никуда не годится.

– Намекаешь, что я плохо выгляжу?!

– Что? – взревел. – Ты выглядишь для меня сексапильно! В любом виде. Но я понимаю, что ты здесь больше суток, а до этого на работу ни свет ни заря встала, да? Толком ни ешь, ни спишь… Что это такое? – показал на урну, полную стаканчиков из-под дерьмового кофе. – Никуда не годится. Это мой брат находится при смерти, а тебе нужно выспаться, отдохнуть…

– Там лежит твой брат, и поэтому ты – здесь, и ты – мой друг. Не оставлю тебя одного! – упрямо заявила Эва. – Все, спор закончен! Врач идет!

Шикнула змейкой рассерженной, а у меня от ее взглядов сердитых все приподнялось. Так не к месту в больнице подобным образом реагировать! Даже стремно как-то: брат при смерти, а я мучаюсь от резкого и мучительного прилива возбуждения.

– У меня хорошие новости! – сразу же сказал врач. – Ваш брат пришел в себя. Он потерял очень много крови, еще сильно слаб. Но опасность жизни миновала. Теперь только постельный режим. Позднее потребуется еще кровь, но уже не в таких количествах. На этом все.

– Все? А к нему можно? Док, пожалуйста! Это мой брат. Мой близнец. Мое все!

– То, что вы близнецы, я заметил. Две минуты. Не больше.

– Спасибо! – я обнял доктора так, что он в спине хрустнул, а потом потянул Эву за собой. – Эва! Пошли.

– Постойте. Я вам разрешил, а девушка?

– Док, она ему буквально пальцами артерию зажимала, пока я жгут накладывал. Если бы не она…

– Очень смело для девушки! – похвалил врач. – Правило двух минут это не отменяет. На вас двоих! Не на каждого. Четыреста седьмая палата.

Мы побежали, быстро напялили халаты, вошли к Якубу. Он лежал белый-белый, как простыня, и очень слабый, едва приоткрыл глаза при нашем появлении.

– Вот ты и превратился в бледнолицего, братишка!

Обнять его даже было страшно! Похудел, побледнел… Вроде бугай ростом с меня, а выглядит как тень.

– Адам, – хрипло отозвался Якуб. – Ты чего?

– Ты мне позвонил. В курсе? Я и прилетел.

– Тебе?

– Мне-мне.

– Не ей.

– Нет.

– Ладно. Так даже лучше. Не судьба значит.

– Какая еще на хрен не судьба?! Я с тобой об этом позднее потолкую, брат! Так просто от меня не отделаешься. Тебя ждет реформация.

– Иди ты нах… со своими… деформациями.

– Реформация! Это другое…

– Отвали.

– Фу, какой ты невежливый! А я тебя, между прочим, кое с кем познакомить хотел. Это – Эва, – произнес благоговейно. – Самый лучший в мире повар-кондитер и просто хороший человек, которому ты обязан спасением жизни.

– Адам, прекрати! – зарделась Эва.

– Но-но, героев нужно знать в лицо. Ты, брат, кровь фонтанами пускал, а она помогала мне тебя довезти! – произнес с чувством.

– Мне приятно. Якуб, – шепнул брат и закрыл глаза.

– Все, на выход! – потребовал врач. – Две минуты кончились. Прошли! Выходите, молодые люди. Завтра придете. Никуда ваш Исаев не денется!

Конечно, я приду завтра, но что мне делать сегодня? Я с трудом заставил себя уйти, только потому что надо было проводить Эву, отдать ей должное и поблагодарить за помощь.

До дома добрались на такси. Не было сил и уверенности, что я за рулем не усну и не наделаю аварийных ситуаций на дорогах. Поднявшись на лестничную площадку, я попросил Эву:

– Зайдешь ко мне? Это ненадолго.

– Адам, я так умыться хочу. И кошку надо проверить.

– Ладно, – вздохнул я. – Тогда… Потом? Ты только не усни, ладно?

– Уснуть? Вот это вряд ли. Я вроде крови не боюсь, но как закрываю глаза, вижу все это… Теперь будет всюду мерещиться.

– Я с тобой одну процедуру проведу, мигом заснешь. Сугубо профессиональная услуга в качестве благодарности за помощь.

Эва поколебалась, но согласилась.

Воодушевленный, я помчался к себе, прямиком в душ – отмываться от запаха крови и пота и надрачивать, как сумасшедший, чтобы не набрасываться голодным зверем на красавицу, которую хотел безумно.

Выплеснулся, как из брандспойта на кафель, и задышал тяжело, пробормотав:

– Ты же, бля, профессионал. Соберись… Соберись!

Но как собрать, если все, чего я хотел, сосредоточилось только в ней – в Эве. Свет клином сошелся…