Подчиняйся, будешь моей!

Глава 39

Выражение лица отца было странным: сосредоточенным, серьезным. В глазах застыло взволнованное выражение. При всем этом он пытался улыбаться и заверял меня, что все хорошо. Но я чувствовала, что это не так.

Напряжение повисло в воздухе.

– Может быть, присядешь? – пригласила я.

– Да, пожалуй.

– У тебя в руках бумаги. Что там?

– Всего лишь твои анализы.

– И?

Я нахмурилась, прикусила губу, пытаясь понять. Вроде со мной все в полном порядке! Я совсем недавно проходила обследования по требованию Адама.

– Ты здорова, – ответил отец с небольшой паузой.

– Мне кажется, ты недоговариваешь. Скрываешь от меня что-то! Позволь мне самой взглянуть?

Отец сел в кресло, свернул трубочкой бумаги, держа их между ладоней.

– В этом нет нужды, я не собирался от тебя ничего прятать. Просто так неожиданно.

У меня закрались подозрения…

– Но сначала я бы хотел уточнить, что ты решила насчет отношений с тем мужчиной?

– Ничего, – я отвела взгляд в сторону, устремила его в пол. – Я передала ему куртку через курьера. Наверное, он уже прочитал мое сообщение. Не знаю. Я временно отключила телефон… Но потом включу обязательно. Не хочу терять возможность связи с нужными людьми из-за одного-единственного мужчины.

– Это похвально. Ты очень смелая девочка. Я говорил, что тобой горжусь?

Я подняла взгляд на отца, замерла от волнения и чувств, подкативших к самому горлу. Сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди.

– Я разузнал подробнее про твой бизнес. Признаю, когда ты просила помощь с открытием заведения в прошлом, я не вдавался в подробности. Но наша встреча заставила меня по-новому взглянуть на ситуацию, на тебя, на то, что ты делаешь. Я впечатлен. Правда… Это не утешительный приз для тебя в сложившейся ситуации, я никогда не хвалю людей, когда они этого не заслуживают. Ты заслуживаешь самого лучшего… Поэтому не останавливайся и не разменивайся на мелочи. Ни в чем… Я поддержу тебя в любом начинании.

Момент настолько растрогал меня, что я осмелилась подойти и обнять отца. Он погладил меня по спине, я села рядом, с трудом сдерживая эмоции и слезы. Столько всего навалилось – и плохого, и хорошего… Все в одно время!

Я была рада. Однако я не могла не заметить, как папа сделал упор на словосочетании «в любом начинании». Это не ускользнуло от моего внимания. Что же он имел в виду?

– Ты не договорил еще что-то. Так?

– Так.

Он полистал листы с анализами, протянул мне один из листов.

– Здесь есть заключение, очень важное не только для тебя, но и для меня – тоже.

– Тест на ДНК? – предположила я. – Может быть, ты выяснил, что Рината солгала насчет отцовства? Тогда к чему все эти слова и объятия?

– Тест-ДНК я делал уже давным-давно, и он подтвердил, что ты – моя дочь, – отмахнулся папа. – Нет. Тут другое.

Я пробежалась взглядом по листу бумаги и застыла при виде сокращения ХГЧ.

Это… это же…

Я подняла на отца изумленный взгляд.

– Если ты решишь сохранить этого ребенка, я стану дедом. Впервые, – добавил он.

Вот почему такая взволнованность!

Адам, черт побери! Адам… Адам и таблетка, которую я выплюнула! Адам и все его игры со спермой и моей киской… Вот и результат не заставил себя долго ждать, а еще говорил, что его шансы зачать младенца невелики.

– Это точно?!

– Точно, – кивнул отец.

– О боже! – простонала я. – Боже, я совсем не хочу быть, как Рината!

– Что?! – удивлению отца не было предела.

– Знаешь, история повторяется. Она забеременела от женатого мужчины, а я от мужчины, у которого есть невеста. Он скрывал это от меня, вернее, не считал нужным посвящать, но я больше всего на свете не хочу, чтобы у моих деток было такое же детство, как у меня… – меня прошибло в ледяной пот. – Нет. Ни за что…

– Ты не хочешь этого малыша? – осторожно уточнил отец.

– ЧТО?! Нет! Ты все не так понял… Я хочу. Да. Хочу… Просто не хочу быть той, что навязывает внебрачных детишек отцу. Он не узнает. Ни за что…

– Тебе не кажется, что это поспешное решение? Все-таки он должен знать…

– Нет, – я затрясла головой. – Нет, я сама виновата. Понимаешь? Он много раз говорил, что между ничего нет. Просто дружба и приятное времяпрепровождение. Еще и невеста… Правильная. Чистая… Не то, что я. Нет-нет! Адам никогда не узнает, что я беременна. Это будет мой ребенок. Только мой… – заявила я и странным образом успокоилась.

Я еще раз внимательно прочитала результаты анализов.

– Говорить или нет – дело твое, конечно. Но все-таки обещай, что подумаешь. Жизнь – сложная штука. Если бы кто-то много лет назад сказал, что я буду так рад внебрачной дочери, я бы не поверил. Но теперь у нас намечается еще внук… Или внучка. Как думаешь?

– Я говорила, что Адам Исаев – один из близнецов?

– Нет, не говорила. Но я это и так уже знаю. Один плод или два очень скоро можно будет выяснить.

– Да, – кивнула я, улыбнулась. – Да… Обязательно. И еще одно… Твое предложение помочь мне с организацией бизнеса и отъездом за границу все еще актуально?

– Да. Я с легкостью это устрою. Если хочешь.

– Хочу. Очень хочу…

Нужно уехать.

В противном случае мне будет сложно выносить ребенка. находясь в состоянии постоянного эмоционального напряжения и истощения.

Живот начнет расти, Адам узнает, и… не знаю, какой будет его реакция. У него там, на родине, среди гор невеста созрела. Пусть скорее летит и оплодотворяет ее золотую и невинную вагину своим плодоносным семенем… Я проживу с малышком и без Исаева. К тому же у меня появилась мощная поддержка в виде крепкого плеча отца, а еще он держит свое слово.

– Я все улажу. Подумай, где ты бы хотела пожить? Попрошу подготовить варианты. Выберешь то, что тебе по душе.

– Хорошо. Я подумаю. Вернее, думаю, что я приду к тому варианту, который первым пришел мне на ум.

– Как скажешь.

Телефон отца затрезвонил.

– Извини, дела.

– Да, конечно. Я и так надолго тебя задержала.

Отец перевел телефон в беззвучный режим.

– Не надолго, а ровно настолько, насколько необходимо. Кстати, я забыл рассказать тебе еще кое-что. Я намеревался поговорить с Ринатой. Серьезно, причем. Но не смог дозвониться сам, отправил к ней в квартиру и в офис людей. Они вернулись с пустыми руками. Все брошено.

– Как брошено? – удивилась я.

– Вот так! – развел руками отец. – Офис жестоко разгромлен. По нему будто варвары прошлись. Сотрудники фирмы в растерянности. Сказали, что Рината бросила все, спешно дала приказ закрыть фирму от ее имени, выплатить все долги, вернуть авансы клиентам… В общем, полностью прекратить деятельность.

– Почему?

– Не знаю. Ее квартира пустует. Соседи говорят, что к ней заходил мужчина, а потом она просто убежала. Была вся в слезах, совсем на себя непохожа. Убегала сгорбленная, в спортивном костюме, с одним рюкзаком в руках и тряслась, как будто за ней черти гнались.

– Рината? В спортивном костюме? Вне стен спортзала… – удивилась я. – Что-то невероятное…

– Со стороны выглядит так, будто ее ссаной метлой прогнали. Я бы охотно вымел ее сам, но, кажется, меня опередили.

В моей памяти всплыли слова Адама: «Кое-что улажу, в одно место заглянуть надо…»

И наш диалог, гораздо более ранний:

Кажется, Адам решил действовать гораздо более быстрым и действенным способом, просто запугал Ринату так, что она бросила все – свое раскрученное маркетинговое агентство, единственное, что она любила в этой жизни…

Не знаю, что и как он ей говорил, но, видимо, это подействовало. Мне было ее ничуть не жаль.

– Не догадываешься, кто это мог быть?

– Нет, – покачала я головой. – Понятия не имею. Для меня это уже не столь важно…

После возвращения в город я устроил разнос в офисе Ринаты.

Хотелось бы крошечной части меня думать о том, что Рината хоть смалодушничала, но все-таки переживала за Эву, за свою дочь. Но нет, эта самка богомола сидела в кабинете своего офиса. Там был приглушен свет, играла музыка… Она была не одна, пила мартини с каким-то типом, немного младше себя, обсуждала дела. Болтала, трепалась, хвасталась. Судя по расслабленным позам и растрепанной одежде, эти двое только что потрахались!

Наверное, я бы мог сдержаться и не громить все кругом, как Халк, угрожая крысе смертью мучительной, если бы не фраза, которую я услышал, стоя у двери.

Именно фраза Ринаты стала спусковым крючком:

– Если Севастьянов доволен сегодня останется, обещал протолкнуть нашу заявку, помочь с возникшей проблемой демонтажа старого здания, которое якобы трогать нельзя…

Севастьянов – это тот урод, который хотел мою Эвочку гнусно пользовать. Значит, Рината не просто ошиблась. Не просто не знала…

Сука расчетливо свою дочь под извращенца подложить хотела. Под видом якобы помощи Эве, чтобы свести ее с нужным спонсором, Рината решала и свои дела.

Тварь, каких поискать.

Как только я это услышал, ввалился темным смерчем. Отпиздил со страшной силой хахаля Ринаты, разгромил целый этаж, лишил ее возможности позвонить куда-то. Орал так, что чуть сам не оглох. Впервые мне захотелось женщину стереть с лица земли…

С трудом сдержался, но зато сыпал такими угрозами, что на светлых модных брюках Ринаты расползалось мокрое пятно.

Поняв, что, будучи взрослой женщиной, она банально описалась от страха, Рината мигом потеряла лоск, уверенность, начала рыдать некрасиво, икать, ползать на коленях и умолять о прощении и возможности дать ей второй шанс… Умоляла остаться. Не у меня она должна была просить прощения, но именно у меня она просила дать шанс извиниться перед Эвой. Поговорить, просто поговорить!

– Я запуталась! – рыдала она, царапая ногтями лицо и дергая волосы. – Эва – самое лучшее, что у меня есть! Я завидую ей… Ты не понимаешь…

Плевать!

В итоге она укатила.

Даже без шмоток. Схватила крохотный рюкзак, затолкала туда сменную пару белья, взяла наличку, документы и просто сбежала…

Я осмотрел хаос, устроенный мной.

Успокоился ли? Нет… Не помогло.

Сердце болело за Эву, за то, что ей пришлось пережить.

Надо было настойчивее помогать, не принимать ее отказы. Денег у меня хватает, никакие спонсоры ей были не нужны, когда рядом был я.

Готов на все. Готов на многое… Готов принять ее в свою жизнь.

Да…

Хватит. Не получается по отдельности.

Ничего хорошего не выходит!

Без меня Эва в неприятности вляпывается, а я без нее чувствую себя псом неприкаянным, мыкаюсь из угла в угол, забиваю себя работой, делами… Каждую минуту считаю до мига, когда с ней увижусь.

Это ли не те самые чувства, на которые я брату в его отношениях с Мией указал, а у себя под носом то же самое и не заметил?!

Осел!

Как же мог…

Вот дурень… Дурень!

Но, главное, осознать. Осознал.

Принять? Принял…

Едва подумал, что хочу быть с Эвой всегда, как понял, что внутри это чувство давно и глубоко обосновалось.

Очень плотно сидело.

Вопило все об этом желании, о потребности жизненно важной – быть рядом с той, которую давно всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой тела… хочу, люблю, обожаю до бесконечности.

Восторг, пьянящий… Давно не пил, но ощущение, будто я налакался хорошей выпивки! Бесстыже вылакал целую бочку.

Она – моя. Моя…

Как только я это для себя понял, мигом оценил ситуацию и принял решение избавиться от ненужного. Самому смешно стало от того, как я разглагольствовал о чувствах и браке, как лгал самому себе и возносил на пьедестал ложных идолов.

Младший брат оказался сообразительнее меня, громкими словами-обещаниями не раскидывался, ни на что не подписывался. Я же… невесту себе организовал.

Тогда это казалось отличной идеей, вписывалось в картину жизни – той, которую я видел. Но оказалось, что картинку я сам себе выдумал давным-давно и забыл подогнать под нее сегодняшние реалии, а они таковы, что в моей жизни появилась та самая.

Эва просто свалилась мне на голову, в прямом смысле этого слова и зацепила так глубоко, как ни одна не цепляла. О ней мне хотелось заботиться, видеть ее сильной, красивой, счастливой. Об ее улыбке и настроении я думал чаще, чем о своем и был готов на все. На все, кроме… любви? Почему так страшился этого…

Быстрого ответа на этот вопрос не нашлось, и я отложил самокопание до лучших времен. Поставил перед собой задачу отказать дяде Мураду в том, чтобы жениться на его дочери. Нехорошо вышло, конечно. Но если так рассудить, официально к той девочке я еще не сватался. Поэтому надеялся, что смогу извиниться перед близким и дорогим человеком.

А пока мне нужна Эва. Как глоток кислорода…

Не могу без нее долго. Во всем теле начинается ломка, зуд неимоверный!

Она сказала, что позвонит. Я хлопнул себя по карманам джинсов, понял, что оставил телефон в куртке, а куртка – у Эвы. Куртка, телефон, кольцо и подарок… Весь арсенал!

Приехать к ней в больницу? Но она с отцом, контакт налаживает.

Когда Эва намекала, что у отца связи большие, что он с верхушки, я и предположить не мог, насколько высокий пост занимал ее биологический отец!

Надеюсь, он там с ней мягко, деликатно обходится.

Поехать бы к ней, но я даже не знал, куда! Был лишен этой возможности… Позвонил на номер Эвы с другого телефона, но она не ответила.

Приказал себе подождать. Немного… Дать девочке время хотя бы выспаться, собраться с мыслями.

Без дела сидеть не смог.

Наведался, посмотрел, как делают ремонт в ее квартире. На сей раз нахрапом брать не стал, разговорил одного из рабочих, посмотрел, чтобы не халтурили!

Потом я принялся планировать сюрприз – поездку для нас двоих, собирая по крупицам сведения об Эве, вычленяя из всего многообразия подсказки о том, где бы ей понравилось больше всего.

С дядей затягивать не хотелось. Позвонил дяде Мураду. Это двоюродный брат нашего отца. Когда отца не стало, дядя Мурад взял нас с Якубом к себе, воспитывал, как родных, пока не пришлось переехать. В общем, как самый близкий человек, второй отец, можно даже сказать.

После обмена приветствиями он поинтересовался:

– Адам, как тебе Амина? Я отправлял тебе фотографии. Ты сообщение прочитал, но ничего не ответил. Был занят?

Я похолодел.

Мигом покрылся льдом и просто не мог ничего сказать, вымолвить.

Мой телефон у Эвы. Мой телефон. Кольцо… Все у нее!

Ебать, я встрял!