Подчиняйся, будешь моей!

Глава 38

Я не поверила своим глазам, открыла сообщение.

Может быть, я не имела на это право, но просто устала, что меня кругом обманывают и хотела знать правду.

Это сообщение было отправлено с номера близкого человека для Адама. Я проскроллила немного вверх, они регулярно переписывались, справлялись, как дела, поддерживали связь.

Значит, все-таки у Адама есть невеста.

В голове мгновенно всплыли слова про золотой стандарт.

Я еще раз открыла фото: на нем девушка его национальности, одета празднично, но скромно. Она такая молоденькая! Девочка совсем…

Вот, значит, какой он – золотой стандарт Адама. Девчонка, которую с пеленок учили во всем подчиняться. Такую даже долго под себя настраивать не нужно, бороться с характером – тоже. Пластичная, податливая глина, из которой можно вылепить что угодно… Можно и детишек завести, и семью, в которую грязь не притащишь.

А для всего прочего у Адама всякие Эвочки вроде меня имеются. Готовые на все… Ни о какой чистоте речь не идет. К тому же я чуть не стала добычей извращенца по собственной глупости. Точно грязная… Не дотягиваю ни до золотого стандарта, ни до честного разговора. Только в постель и гожусь.

Я медленно опустила телефон в карман, не желая говорить ничего.

– Все хорошо? – послышался голос отца.

– Все хорошо, – эхом отозвалась я.

– Не похоже.

– Извини, я просто устала. Я так устала! Мне немного плохо, но это пройдет.

Закрутившись в куртку, я так и просидела, пока нас отвезли в крутую клинику. Отца забрали на осмотр. Неожиданно меня тоже отвели в палату, осмотрели, дали успокоительное и больничную пижаму. Мне досталась шикарная одноместная палата, в которой я могла отдыхать и ждать результатов обследования отца.

Неведомая сила тянула меня к куртке Адама. Она висела на стуле и манила меня. Как мазохистка какая-то, я еще раз открыла то самое сообщение и перечитала его внимательно. Не знаю, на что я надеялась! Может быть, на то, что эти слова мне привиделись? Может быть, на то, что я не все верно поняла?!

Но нет… Я поняла все именно так, как написано.

У Адама есть невеста.

Точка…

Теперь уже окончательная.

Я опустила его телефон в карман куртки, он стукнулся обо что-то.

Эх, лазить так лазить…

Я вытащила из кармана две коробочки. Одна побольше размером, вторая поменьше. Начала с большой. Там на бархатной подложке лежала небольшая анальная пробка с ярко-красным камушком… Наверное, та самая, про которую Адам сказал: «Роскошный камушек для роскошной попки!»

Отложила этот презент в сторону, во второй коробочке лежало кольцо – очень красивое, с большущим рубином, который вспыхивал ярко-красным на свету. От него было сложно отвести взгляд, таким кольцом хотелось обладать. Я даже на миг почувствовала, будто оно пульсирует у меня в руке и с трудом удержалась от соблазна примерить чужое колечко…

Не составит большого труда определить, какой презент для меня, а какой – для невесты.

Кольцо – невесте, анальную пробку – девушке, с которой трахаешься. Четкое, разумное деление.

Уверена, Адам даже смог бы подвести под это разумное объяснение! Основу какую-то заумную…

А я не могла найти других слов, кроме как: он меня обманывал. Все это время обманывал! Даже сегодня солгал, сказав, что я значу для него больше всего на свете.

Я достала свой телефон и записала Адаму голосовое сообщение:

Отправила.

Адам это сообщение увидит, когда получит свою куртку. Попрошу, чтобы ее вернули мужчине.

Спустя некоторое время меня пригласили в палату к отцу.

– У меня сотрясение, – сразу же сказал он. – Но это и так известно. Придется взять небольшой больничный. Я даже до туалета не могу добраться без поддержки. Мощный удар у твоего… друга.

– Извини, – снова повторила я. – Адам не хотел тебя бить. Я сама виновата, что не позвонила ему и не предупредила.

– Ты была в шоковом состоянии. Неудивительно. И какой он, твой друг? – спросил отец.

– А тебе это действительно интересно? – вспыхнула. – Ты толком не интересуешься моей жизнью. Внебрачные дети недостаточно хороши, да?

– Эва, откуда в тебе это угнетение и обесценивание. Я никогда не отстранялся и был рядом в той мере, в которой было возможно. Мое положение не позволяет мне открыто признать тебя своей дочерью. Оппоненты мигом раскопают, что на момент твоего рождения Ринате не было восемнадцати, приплетут растление и бог знает, что еще. Никто не услышит, что она выглядела взрослой, лет на двадцать, и была довольно опытной. Не была невинной… Никто ничего из этого не услышат. Будут лишь заголовки. В грязи изваляют всех. Тебя в том числе. Распнут и каждую мелочь жизни под микроскопом разглядят. От этой грязи выиграет только один человек – Рината. Ведь черный пиар – тоже пиар, а по ее мнению, иногда самый действенный. Я не хочу и не могу позволить такого исхода событий. Что касается твоих обвинений, то Рината постоянно меня уверяла, что ты не хочешь меня видеть. Когда тебе было меньше, намного меньше, чем сейчас, Рината часто делала наши дополнительные встречи невозможными. Потом это стало привычкой. То, чему ты позволяешь случаться раз за разом, становится постоянством. Я не виню тебя, говорю лишь о себе. Я никогда от тебя не отказывался и всегда поддерживал. Почему, когда встал вопрос о спонсировании, ты не подумала обо мне?

– Может быть, потому что ты сказал, чтобы я не смела являться к тебе на работу?

Отец нахмурился.

– Я так сказал?

– Сказал.

– Наверное, у меня был напряженный день на работе. К тому же в офисе полно ушей. Я не думал, что эти слова настолько могут задеть. Просто знай, что ты всегда можешь попросить меня о помощи. Всегда! – подчеркнул он. – Со скидкой на мою занятость, конечно. Пока мы с тобой разговариваем, телефон вскипятился, – отложил его в сторону. – Я слежу за твоими успехами. У тебя хорошо получается. И, ради всего святого, больше не суйся искать спонсоров. Чревато бог знает чем. Я тебе помогу и поговорю с Ринатой позднее. Есть же границы… Она и так форсировала в опасной близости от них, а сейчас решила наплевать и перемахнуть через них все.

Казалось, я должна испытать прилив радости. Ведь моя мечта сбывается! Все-таки она сбудется, несмотря ни на что… Но я лишилась очень важного, и это заставляет меня грустить.

– Ты так и не ответила на вопрос о друге, – говорит отец, устроившись поудобнее. – Какие у вас отношения?

Отношения? Нет у нас никаких отношений, не было и не будет!

В голове ураган, сердце бьется на износ.

Вопрос отца остается без ответа. Не думаю, что он – лучший вариант, чтобы обсудить дела сердечные.

– Ты в курсе, что это самый долгий разговор, который у нас был? – выпаливаю я.

– Неожиданно, правда? Иногда человека нужно уложить на больничную койку, чтобы поговорить с ним открыто. Я хочу узнать про твоего друга. Кажется, ваша дружба не только дружба?

– Он будет держать язык за зубами и ничего о тебе не расскажет, – уверенно произнесла я.

– И снова я повторюсь, я не о том. Ты увиливаешь от темы отношений. Почему?

– У нас не отношений!

Отец задумчиво трет бровь.

– Он готов был порвать всех и вся, потом вы поцеловались страстно. Говоришь, у вас нет отношений? Но со стороны вы смотритесь, как пара с очень близкими отношениями!

– Может быть, так и было. Но уже нет.

Вижу, что отец удивлен еще больше: как же так.

– Вы поругались? Расстались? – уточняет он.

– Ты не оставишь эту тему, да? – спрашиваю с грустным вздохом.

– Не оставлю. Теперь я понимаю, какой ошибкой было уделять тебе недостаточно внимания, и намерен это исправить.

– Что, даже со своей семьей познакомишь? – усмехаюсь.

– Может быть, со временем, – кивает. – Супругу знает, что у меня есть дочь на стороне.

– Наверное, она меня ненавидит.

– С чего ты взяла?

– Я дочь твоей любовницы. Назовем вещи своими именами…

– У нас не те отношения с супругой. В прошлом я позволил себе интрижку на стороне, потому что еще тогда все разваливалось на части. Да, я не ушел из семьи. Это сказалось бы негативно и на карьере, и на совместном бизнесе наших семей. У нас давно нет тех отношений, нет близости. Давным-давно. Но у нас есть замечательные дети, есть обязанности, есть карьеры, статус… Много всего, чем жертвовать не хочется ни мне, ни моей супруге. Можно сказать, мы друзья. Эволюционировали до такой степени, что можем пожаловаться друг другу на все, даже на прилипчивых парнеров или любовников.

– И это ты называешь семьей? Настоящей?

– Какая есть, милая. Другой у меня нет. И да, я уверен, что если бы бросил супругу и ушел к Ринате, это была бы самая ужасная ошибка. Мы бы долго не протянули в браке. Возможно, тебе неприятно это слышать. Так что у тебя с этим Исаевым? – отец небрежно назвал фамилию Адама.

Я смутилась, зарделась, а потом поняла главное: я не говорила папе фамилию Адама.

– Откуда ты знаешь его фамилию?

– Попросил выяснить, что за лихач прикатил за тобой.

– Так быстро, – вздохнула я.

– Ты не хочешь говорить о нем. Почему?

– Потому что у него есть невеста! Вот почему! Я узнала об этом сегодня, случайно… У Адама есть невеста, – повторяю. – А я не хочу быть любовницей. Надоело быть чьим-то грязным секретом! – добавляю со слезами. – Прости. Наверное, тебе не очень интересно.

– Мне очень интересно. То есть ты обижена, что он тебе лгал?

– Это называется просто умолчать о деталях. К тому же он ничего не обещал.

– Ты его сейчас оправдываешь. Перед собой же. Путь в никуда! – довольно жестко заявил отец. – Из опыта, так сказать.

– Знаю, знаю… – вытираю слезы. – Я с ним рассталась. Он узнает об этом позднее. Но…

– Но что?

Так странно… Мы говорим на откровенные темы, и я не чувствую угрозы или подвоха со стороны отца.

– Переживаю, хватит ли мне сил? Я уже бросала эти недоотношения, клялась себе не раз, но снова увязла. Мы соседи по лестничной площадке, я хожу в его спортзал, он знает, где я работаю… Он из тех, что постоянно притягивают внимание. И как бы я ни старалась, краткие паузы не помогают.

– Если хочешь все бросить и уверена, что так будет лучше, значит, тебе нужно сменить обстановку. Уехать на более длительный промежуток времени. Уехать на время из страны будет вообще идеальным вариантом.

– Не могу. У меня заведение, бизнес… Подготовка к новому проекту.

– На это есть доверенные лица. Можно вести бизнес на расстоянии, появляться время от времени, чтобы решить вопросы, которые нельзя решить удаленно. Тебе поможет это, а еще хорошая работа с психологом.

– Нет-нет. Только не это! Хватит с меня психологов!

– Даже у меня есть психолог, который копает глубоко и объясняет, что причиной некоторых поступков является травма: в детстве я не получил того самого деревянного крашеного коня, которого мне обещали… И прочее-прочее-прочее… Тебе нужно сменить обстановку. Я сейчас говорю не с оглядкой на твою личную жизнь. Я говорю про сегодняшние события. Это колоссальный стресс, который нужно проработать, отпустить и встряхнуться новыми впечатлениями.

Я неопределенно покачала головой, то ли соглашаясь, то ли желая взять паузу. Усталость брала свое, мои глаза слипались.

– Боюсь, я не доеду до отеля. Валяюсь с ног. От усталости… Эти выходы в свет такие утомительные, – грустно пошутила я.

– Все наладится. Иди отдохни в палате. С отелем и всем прочим решим завтра…

Я кивнула, поднялась.

– И вот еще что, – сказал отец.

– Да?

– Если хочешь порвать отношения, тебе следует немедленно сменить свой номер телефона. Оставь только рабочий, отвечай на звонки от коллег, подчиненных с известных контактов. Но будь готова к тому, что некоторые люди, не готовые отпускать, будут пускаться на всякие ухищрения.

– Адам даже мертвого уговорит позвонить, если ему сильно захочется это сделать. Спасибо за совет.

Я была измучена и заснула почти сразу же, но к утру у меня было ощущение, словно я ни капельки не поспала. Ворочалась без сна, с бока на бок. Голова болела. Я была бледной, нервной… Истощенной.

Навестила отца, и он не мог не отметить, как я выгляжу. Он отдал распоряжение врачам, чтобы у меня взяли все анализы. Словно в противовес тому, как нехорошо чувствовала себя я, он пошел на поправку. Круги под глазами все еще пугали синевой, но взгляд стал более ясным, а голос – сильным. Я поймала себя на мысли, что у отца красивый голос, и я готова его слушать часами, неважно, о чем он говорил: обращался ли он ко мне, разговаривал ли с кем-то по телефону или вещал с экрана телевизора в очередном интервью. Мне даже не верилось, что я могу просто поговорить с ним, даже на личные темы. Казалось, что это сон.

В тот же день я отправила через курьера Адаму его телефон и малодушно выключила свой, поняв, что не выдержу сегодня. Нет, менять номер я не собиралась! Вот еще… Мне нужен этот номер, его знают многие. Не стану я номер телефона менять из-за одного мужика. Он того не стоит!

Однако слезы подкатывали, стояли в горле.

На следующий день ситуация повторилась. Мое разбитое состояние было таким же. Мне хотелось спать, не было настроения и аппетита…

Не хотелось навещать отца в таком подавленном состоянии, и вообще мне пора покинуть больницу. Надо бы спросить у отца насчет отеля…

Но зайти к нему я так и не успела. Он сам появился в моей палате, посмотрел на меня очень серьезным взглядом и плотно прикрыл дверь.

– Что стряслось? – спросила я.

– Все хорошо.

Бумаги в руках отца. Они что-то значили…